Идрис Шах Сказки дервишей

Дервишские мастера на протяжении веков обучали своих учеников, используя подобные истории, которые, как считается, призваны способствовать развитию восприятия, недоступного обычным людям.

_____________________________________________________

Идрис Шах
Сказки дервишей

Настоящая антология, составленная в дервишской манере,
содержит истории из сборников дервишских мастеров последнего
тысячелетия.
Несмотря на то, что дервишские сказки чрезвычайно
привлекательны для читателей как откровенно развлекательная
литература, они не являются просто баснями, легендами,
произведениями фольклора. Эти сказания выдерживают сравнение с
прекраснейшими произведениями любой культуры по остроумию и
тонкости, по композиционному изяществу; однако их истинная
функция - суфийских обучающих историй - чрезвычайно мало
известна в современном мире, так как ни в специальных, ни в
обычных терминах ее невозможно объяснить.
Дервишские мастера на протяжении веков обучали своих
учеников, используя подобные истории, которые, как считается,
призваны способствовать развитию восприятия, недоступного
обычным людям. Некоторые из них должны рассказываться только
тем, кто уже получил определенную мистическую подготовку;
другие специально предназначены для людей определенных эпох и
культурных традиций.
Идрис Шах много лет провел в путешествиях по трем
континентам, собирая и сличая устные варианты этих
замечательных рассказов, многие из которых в той или иной
форме проложили себе путь в литературу Востока и Запада.

Идриса Шаха называют "самым выдающимся современным
летописцем человеческих верований". Его работы охватывают
ритуалы и практику египетской, вавилонской, тибетской,
индийской, персидской, китайской и японской традиций. Он
встречался и беседовал с дервишскими учителями, с махди
Судана, с королем Саудовской Аравии, факиром Ипи, королем
Иордании, суданскими чародеями, сирийским колдуном, с
самозваным имамом мусульман...
Основная его работа по суфизму - "Суфии", в которой
показана связь между средневековым христианством, мистическим
направлением иудаизма, дервишами и классической персидской
литературой, стала сейчас программным пособием для студентов
Оксфорда. Принадлежащая ему книга "Тайное наследие магии"
представляет собой солидную коллекцию текстов, переведенных с
древнееврейского, арабского, латинского, французского и других
языков. Она считается превосходным документом и часто
цитируется в академических исследованиях.
Такие произведения Идрис Шаха, как книга о путешествиях
"Цель путешествия - Мекка" и "Восточная магия", описывающая
путешествия и содержащая в себе исследования, предназначены
для более широкого круга читателей, нежели только востоковеды
и оккультисты.
"Сказки дервишей" - еще одна его работа, знакомящая
читателя с малоизвестным материалом. Она указывает на особые
обычаи, существующие в древних учениях.

Моим учителям, которые взяли то, что было
дано, которые дали то, что могло быть
взято.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Записанные в последнее тысячелетие, истории, что вошли в
эту книгу, взяты из учений суфийских мастеров и школ.
Источниками для составления сей коллекции послужили, с
одной стороны, произведения персидских, арабских, турецких и
других классиков, с другой - традиционные устные своды историй
современных суфийских учебных центров.
Таким образом, эта книга представляет как важные отрывки
из литературы, вдохновившие некоторых величайших суфиев
прошлого, так и "рабочий материал", используемый и в наше
время многими суфийскими школами.
В оценке материала, используемого суфиями в качестве
учебного, ими всегда учитывалось исключительно его всеобщее
признание со стороны самих суфиев. Вследствие этого решение,
что должно быть включено в него, а что нет, не исходит ни из
исторического, ни из литературного, ни из какого-либо другого
общепринятого критерия.
Суфии обычно применяют подходящий материал, в соответствии
с традицией местной культуры, уровнем слушателей и
требованиями учения, черпая его из несравненной сокровищницы
своего духовного наследия.
В суфийских кружках ученики погружаются в изучение
предназначенных им рассказов, чьи внутренние измерения
открываются им обучающим мастером по мере того, как кандидат
признается подготовленным к восприятию заложенного в этих
рассказах опыта.
Тем не менее многие суфийские истории сделались достоянием
фольклора и других этических учений.
Большинство этих историй приносят пользу людям самых
различных духовных уровней. Ценность их как произведений
развлекательных также невозможно отрицать.

Содержание:

Три рыбы
Райская пища
Как изменилась вода
Сказка песков
Слепые и слон
Собака, палка и суфий
Как ловить обезьян
Древний сундук Нури Бея
Три истины
Султан в изгнании
Сказание об огне
Великан-людоед и суфий
Купец и христианский дервиш
Золотое сокровище
Железный подсвечник
Ударь в этом месте
Почему глиняные птицы взлетели
Комар Намус и слон
Идиот, мудрый человек и кувшин
Своенравная принцесса
Наследство
Клятва
Идиот в большом городе
Как возникло предание
Фатима-прядильщица и шатер
Ворота в рай
Человек, который помнил о смерти
Вспыльчивый человек
Собака и осел
Туфли благочестивых людей
Человек, который ходил по воде
Муравей и стрекоза
Сказание о чае
Король, решивший стать щедрым
Лечение человеческой кровью
Плотина
Три дервиша
Четыре волшебных предмета
Сны и кусок хлеба
Хлеб и драгоценности
Ограниченность догмы
Рыбак и джинн
Время, место и люди
Притча о трех степенях
Полезный и бесполезный
Птица и яйцо
Три совета
Горная дорога
Змея и павлин
Райская вода
Всадник и змея
Иса и неверующие
В парфюмерном ряду
Притча о жадных сыновьях
Сущность ученичества
Посвящение Малика Динара
Глупец и верблюд
Три драгоценных кольца
Человек, у которого была необъяснимая жизнь
Неблагоприятное время
Маруф-башмачник
Торговля мудростью
Король и бедный мальчик
Три учителя и погонщики мулов
Байазид и тщеславный человек
Люди достижения
Странствующий, необычный и торопливый
Тимур-ага и язык животных
Индийская птичка
Когда смерть пришла в Багдад
Языковед и дервиш
Дервиш и принцесса
Увеличение необходимости
Человек, который видел только очевидное
Как было заработано знание
Лавка светильников
Экипаж
Хромой и слепой
Слуги и дом
Щедрый человек
Хозяин и гости
Королевский сын

Читать сказки
______________________

Скачать (116 Kb)

Легенды и мифы Древней Греции (мультфильмы)

Советские мультфильмы, снятые по мотивам легенд и мифов Древней Греции.

Режиссер: Александра Снежко-Блоцкая, Анатолий Петров
В ролях: Алексей Консовский, Анна Каменкова, Всеволод Ларионов, Евгения Герасимова, Армен Джигарханян, Иннокентий Смоктуновский
Год: 1969

Прометей

Возвращение с Олимпа

Аргонавты

Персей

Геракл у Адмета

Лабиринт (Подвиги Тесея)

Адонис

Адонис (A d w n i z, финикийское dn, "адон", "господь", "владыка") · божество финикийско-сирийского происхождения с ярко выраженными растительными функциями, связанными с периодическим умиранием и возрождением природы.

Миф об Адонисе в наиболее полном виде представлен у Аполлодора, Овидия и Антонина Либерала. Адонис - сын Феникса и нимфы Алфесибеи (варианты: ассирийского царя Тианта и его дочери Смирны или кипрского царя Кинира и его дочери Мирры). Богиня Афродита (Венера), рассердившись на не почитавшую ее царскую дочь (будущую мать Адониса), внушает той страсть к родному отцу, который поддается соблазну, не подозревая, что вступает в связь с собственной дочерью, и после этого проклинает ее.

Боги превращают несчастную в мирровое дерево, из треснувшего ствола которого рождается ребенок удивительной красоты. Афродита передает младенца в ларце на воспитание Персефоне, не пожелавшей в дальнейшем расстаться с Адонисом. Спор богинь разрешает Зевс, предназначив Адонису часть года проводить в аиде, царстве мертвых у Персефоны и часть года на земле с Афродитой, спутником и возлюбленным которой он становится. Разгневанная оказанным Афродите предпочтением, Артемида насылает на юношу дикого кабана, который смертельно его ранит. По другой версии, Адонис - жертва гнева Аполлона (его месть Афродите за ослепленного ею сына Аполлона Эриманфа) или ревнивого любовника богини Ареса. Афродита горько оплакивает Адониса и превращает его в цветок, окропив нектаром пролитую кровь. Юношу оплакивают хариты и мойры, из крови его расцветают розы, из слез Афродиты - анемоны.

Культ Адониса существовал в Финикии, Сирии, Египте, на островах Кипр и Лесбос. Согласно Лукиану, в Библе было святилище Афродиты, где происходили оргии в честь Адониса, сопровождавшиеся священной проституцией, причем первый день был посвящен плачу, а второй - радости по воскресшему Адонису. Рассказывается о реке Адонис, которая ежегодно окрашивается в красный цвет, когда, по преданию, в горах Ливана гибнет Адонис. Однако здесь же скептические рассуждения о красной почве, придающей реке кровавый цвет.

В V в. до н.э. культ Адониса распространился в материковой Греции. В Аргосе женщины оплакивали Адониса в особом здании. В Афинах во время праздника в честь Адониса под плач и погребальные песни повсюду выставлялись изображения умерших. Адонии - праздник в честь Адониса, проводимый 24 июня каждого года - были особенно популярны в эпоху эллинизма, когда распространились греко-восточные культы Осириса, Таммуза и др. Поздней весной и ранней осенью женщины выставляли небольшие горшочки с быстро распускающейся и так же быстро увядающей зеленью, так называемые "садики Адониса" - символ мимолетности жизни. В Александрии пышно праздновали священный брак Афродиты и юного Адониса, а на следующий день с причитанием и плачем статую Адониса несли к морю и погружали в воду, символизируя возвращение его в царство смерти.

В мифе об Адонисе отразились древние матриархальные и хтонические черты поклонения великому женскому божеству плодородия и зависимому от него гораздо более слабому и даже смертному, возрождавшемуся лишь на время, мужскому корреляту. В мифе и культе Адониса явственно прослеживается развернутая символика вечного круговорота и гармоничного единения жизни и смерти в природе.

(Илл. Д. Маццуоли. Сметь Адониса. 1709. Мрамор.)

Адрастея

Адрастея (A d r a s t e i a, "неизбежная", "неотвратимая") · божество фригийского происхождения, богиня кары и возмездия, определяет судьбу душ и их круговорот как закон.

Отождествлявшееся сначала с Кибелой Реей, Идейской матерью или нимфой Идо, воспитавшей Зевса, впоследствии - особенно у орфиков, Платона и поздних эпиков - с Немесидой. По Эсхилу "мудрые поклоняются Адрастее", являющейся, как толкует словарь Гесихия (V в. до н.э.), богиней возмездия, то есть Немесидой. Орфическая традиция видит в Адрастее воплощение "законов Зевса, Кроноса, божественных, надкосмических и внутрикосмических", указывая на связь Адрастеи с платоновским законом о судьбе душ. Платон признает "установление" или "закон" Адрастеи, понимая ее как эпитет Немесиды и уподобляя ее Дике. Богиня устанавливает круговорот душ и таким образом смыкается не только с Немесидой и Дике, но и с Ананке.

Ананке

Ананке, Ананка (A n a n c h), "неизбежная" · богиня, которой подчиняются другие боги, олицетворяющая необходимость, неизбежность; мать мойр, вершительниц судьбы. Между колен Ананке вращается веретено, ось которого - мировая ось, мойры же время от времени помогают вращению.

В классической античности сирены, дикие хтонические чудовища, превращаются в сладкоголосых мудрых сирен, каждая из которых сидит на одной из восьми небесных сфер мирового веретена Ананке, создавая своим пением величавую гармонию космоса (Plat. R. Р. X 617 b).

В Коринфе имела святилище, общее с богиней Беа (сила), в Риме носила имя Нецесситата, но храма не имела. Ананке близка Адрастее, Немесиде и Дике - вершительнице справедливости.

Аполлон

Бронзовая статуя Аполлона
Из святилища Аполлона в Помпеях.

И вновь скиталась по земле пышнокудрая Латона, не зная, где найти пристанище. Ни один ручей, ни одна река не давали ей напиться, и она утоляла жажду из луж, оставшихся после дождя. Ни одно дерево не защищало ее от палящих лучей, отступая, как только она к нему приближалась. Люди еще издали при виде темно-синего плаща Латоны удалялись и замыкали за собой двери. Ибо страшна была Гера в своем яростном гневе на ту, которую полюбил ее супруг, и на тех, кто осмелился бы ей помочь.

Так добралась страдалица до исхлестанного волнами морского берега и разглядела гонимый ветрами скалистый островок.

- Делос! - обратилась она к нему. - Ты такой же скиталец, как я. Тебя гонят ветры, меня преследует гнев Геры. Только ты, одинокий, сможешь меня понять и дать убежище в своих скалах. Чувствую я, что скоро дам жизнь тому, кто сможет меня защитить.

Взглянул Делос на уже распоясанную Латону и спросил нерешительно:

- А не причинит ли мне зла тот, о ком ты говоришь?

- Не бойся, Делос! - выдохнула Латона. - Он будет тебе опорой. Он даст тебе славу, какой не имеет ни один из островов беспредельного моря.

И причалил Делос к материку. Когда же Латона с трудом перебралась на него, он понесся, как корабль, принявший драгоценную добычу.

Бесприютен был остров, как дерево, у которого нет корней, как бродяга без роду и племени. Даже птицы пролетали мимо него, выводя птенцов на других островах. На оголенных ветром и обожженных солнцем камнях не росло ни кустика, ни травинки. Лишь у подножья горы Кинеф, куда с вершины сбегал ручеек, одиноко зеленела пальма. Направила туда Латона свои стопы, тяжело опустилась на землю и, схватившись обеими руками за ствол, издала вопль, который всегда сопровождает рождение новой жизни.

Услышали крик Латоны земля, море и небо. Зашелестели деревья листвой, передавая ошеломляющую весть: "Родился Аполлон!". Лебеди, возвращавшиеся в ту сторону, что лежит за Бореем, северным ветром, опустились на волны и, оплыв Делос семь раз, пропели "Слава Аполлону!". Дельфины высунулись из воды и разинули пасти, увидев, что Делос уже не плывет, а прочно стоит на месте, счастливый, что стал колыбелью великому богу.

А Аполлон улыбался матери так, как могут улыбаться только боги. Он не требовал молока, как дети смертных. В его лепете Латона услышала явственное: "Ам-бро-зии!". На этот зов отозвалась Фемида, справедливейшая из богинь. И вкусил Аполлон из ее рук сладостной амброзии - пищи, достойной одних небожителей. И сразу же он отбросил пеленки и встал.

Гелиос, проносясь над Делосом, взглянул на Аполлона светлым оком, и стал Аполлон рости прямо на глазах, и от него исходило такое сияние, словно он был сыном или младшим братом старого Гелиоса. Недаром ведь его называли Фебом (ярким, пламенеющим).

И сделал Аполлон первый шаг, и тотчас же скалистый Делос покрылся цветами и травами. Их аромат наполнил все вокруг. Легко ступая, шел Аполлон к горе, под которой родился, ибо ему были милы все горы, все уходящие в облака вершины, все башни и высоты.

Поднявшись, он взглянул на мир, выхватил взглядом изгиб неба, похожий на лук, открытый для неисчислимых стрел-солнечных лучей. Но тотчас же его воображение превратило тот же край неба в кифару, а те же лучи-стрелы стали струнами. И эти два наложившихся один на другой образа определили противоречивую сущность Аполлона: бога, несущего миру гибель, и бога, открывшего в том же мире меру, гармонию форм и звуков. С тех пор лук и лира сопровождали Аполлона, хотя в них не было ничего общего, кроме округлости форм.

В облике юного бога была такая завораживающая красота, что никто не мог отвести от него глаз. Но было в ней что-то вызывающее тревогу и внушающее страх. Прекрасный, как один из белых лебедей, оплывавших Делос в день освобождения матери от бремени, Аполлон мог быть жестоким и губительным, как волк. Поэтому его называли "Волчьим" и приносили ему в жертву тех животных, которых предпочитают эти четвероногие губители стад. В одном с храмов сына Латоны стояло отлитое из меди изображение Аполлона в виде волка. Аполлон - и волк, и волкодав. И, вместе с тем, он мыслился как пастух с ягненком на плечах.

Как лучезарный бог, Аполлон, пронизывает своим взглядом мрак, освещает прошлое и будущее. И в этом своем значении он прорицатель-пророк. Ему посвящены оракулы, где вдохновленные им жрицы дают богомольцам советы, отвечая на их вопросы.

Еще юношей отправился Аполлон в поход против Пифона, досаждавшего его матери еще до его рождения и учредил Пифийские игры в честь победы над чудовищем. Юный бог отпраздновал победу над чудовищем, основав в Дельфах святилище и оракул, чтобы прорицать волю отца своего Зевса, а в честь самого Аполлона был построен первый в Греции храм по его собственному проекту: чудесные пчелы принесли слепленный из воска образец и он долго витал в воздухе, пока люди не поняли замысел: основную красоту должны были создавать стройные колонны с прекрасными капителями в коринфском стиле. По другим источникам, храм возник сначала воздушный - из перьев и пуха лебедей Аполлона, и парил он в воздухе, такой же легкий, как пух. Потом, опустившись на землю, перья и пух стали мрамором, сверкающим под взглядом Гелиоса. Но было святилище пустым, не имевшим названья, пока Аполлон не спустился на палубу проплывавшего поблизости критского судна.

- Кто ты, чужеземец? - спросил кормчий. - Не ты ли нас кружишь по морю, и не можем мы пристать к песчаному берегу и найти город Пилос.

- Я Аполлон, сын великого Зевса, - отвечал Сребролукий. - Я кружу вас по морю, но зла не имею. Вам во владенье я храм отдаю. Туда приведет вас дельфин, скиталец морей, и храм тот имя Дельфы получит.

Только он это сказал, как дельфин показал свою черную спину. И понесся за ним корабль быстроходный. Недолог был путь, вступив в узкий пролив, судно причалило к берегу. Моряки, подчиняясь воле Аполлона, развязали ремни, державшие мачту, и опустили ее на палубу, подняли весла и сбежали по сходням. Они двинулись за богом, игравшим на лире, а когда оглянулись, залив был пуст. Корабль исчез, словно его и не было.

- Вот ваш новый корабль! - показал Аполлон на храм. - В нем вы будете плыть в веках, не ведая бури, не страшась подводных камней. Смертные сюда приведут столько овец и баранов, что в мясе не будете знать вы нужды. Вашим богатствам завидовать будут цари. И достанутся вам они за то, что будете здесь вы службу нести мне, Аполлону!

Переглянулись критяне, не веря такому счастью. Кормчий же песню запел. И моряки подтянули ее хриплыми голосами, славя щедрость того, кто назвал себя Аполлоном.

Тысячи людей со всех концов Греции стекались в Дельфы, к подножию горы Парнас, месту обитания Аполлона и муз, чтобы спросить бога о своем будущем и будущем городов-государств, расположенных в Элладе. Жрица-пифия - как она называлась по имени змея Пифона, останки которого тлели в ущелье - вступала во внутреннюю часть храма Аполлона, садилась на треножник и впадала в забытье от паров газа, который вырывался из расщелины скалы, находившейся под храмом. Жрец подходил к затвору, за которым находилась пифия, и передавал вопрос очередного паломника. Слова едва доносились до ее сознания. Она отвечала отрывистыми, бессвязными фразами. Жрец слушал их, записывал, придавая им связность и объявлял вопрошавшему.

Кроме оракула греков привлекали светлые и радостные службы богу. Огромное количество гимнов слагали и исполняли кифареды (играющие на кифаре) и хоры мальчиков и юношей. Вокруг храма произрастала красивая лавровая роща, которая нравилась паломникам. Лавровым венком был украшен Аполлон и те греки, которые побеждали в исполнении гимнов и в олимпийских играх, ведь в лавр превратилась прекрасная Дафна, которую полюбил Аполлон. Его прославляли и собственные знаменитые дети: Асклепий - искусством врачевания и Орфей - замечательным пением. На острове Делос, родине Аполлона, один раз в четыре года устраивали празднества, в которых участвовали представители всех городов Эллады. Во время этих празднеств не разрешались войны и казни.

Как у всех богов, были у Аполлона любимые народы, среди них прежде всего обитатели той северной страны, откуда прилетели лебеди приветствовать его рождение, гипербореи. В страну гипербореев нет доступа ни сушей, ни морем, и никто не мешает Аполлону уединяться среди людей, живущих за северным ветром, и радоваться их веселью и благочестивым молитвам. В описаниях древних авторов гипербореи - такой же счастливый и благочестивый народ, как живущие на южной оконечности Океана эфиопы. Их земля необычайно плодородна, реки несут золотой песок. Они живут, не зная ни болезней, ни губительной старости, ни иных несчастий, которые принесла людям Пандора, и умирают без страданий, достигнув тысячелетия.

Казалось бы, кроме гнездования там лебедей страна гипербореев не обладает ни одним признаком северной страны. Но есть еще деталь, которая свидетельствует о том, что в легенду о гипербореях вплелось реальное знание: принесение гипербореями в жертву ослов, чьим повадкам удивлялся Аполлон, наблюдая, как они свирепо встают на дыбы. Ощущение необычности для Аполлона этого зрелища позволяет думать, что тот, чей рассказ вдохновил создателей мифа, наблюдал не ослов (более чем обычных для грека), а каких-то иных животных, похожих на ослов. Ими могли быть только северные олени, которые сбрасывают рога как раз в ту пору, когда на север прилетают лебеди и весна открывает суровый край гипербореев для посещений Аполлона.

Разумеется, не только среди гипербореев легко и свободно чувствовал себя Аполлон. И в других землях находил он любимцев среди смертных, с которыми охотно проводил время, играя на лире или состязаясь в ловкости и силе. Особенно дороги были богу прекрасные юноши Гиацинт и Кипарис. И оба они стали для него источником горя. Первого он по оплошности убил, соревнуясь в метании диска, и пришлось, чтобы сохранить память о Гиацинте, превратить его в нежный цветок. Кипарис же, случайно поразивший насмерть своего любимого ручного оленя, испытывал такую смертную тоску и так молил отнять у него ставшую ненавистной жизнь, что Аполлон, сжалившись, превратил его в это стройное мрачное дерево, которое с тех пор греки стали сажать на кладбищах.

Неравнодушен был Аполлон, как и его отец Зевс, к смертным девам и нимфам, и они обычно с радостью отвечали на его любовь, увеличивая на земле число героев. Среди возлюбленных Аполлона называли нимфу Кирену, родившую от него в Ливии, куда он ее переселил, полубога Аристея, охранителя посевов от засухи и града, покровителя пастухов, зачинателя пчеловодства, виноградарства, оливководства.

В отличие от Зевса, приходилось вечно юному богу знать и поражения. Так, отвергла его любовь дочь троянского царя Кассандра, но особенные страдания принесла ему любовь к нимфе Дафне.

Как бог музыки и поэзии Аполлон считался владыкой Парнаса, где он ведал играми муз. Его оракулы имели стихотворную форму. Он считался вдохновителем поэтов, так же как Дионис. Но вдохновение, посылаемое Аполлоном, было иным, чем у Диониса. В нем дышали гармония и разум, а не неистовство хмеля.

Феб! Воспевает и лебедь тебя под плескание крыльев,
С водоворотов Пенейских взлетая на берег высокий.
Также и сладкоречивый певец с многозвучною лирой
Первым всегда и последним тебя воспевает, владыка.
Радуйся много! Да склонит тебя моя песня на милость!

Аполлон (A p o l l v n) · бог, сын Зевса и Лето, брат Артемиды, олимпийский бог, включивший в свой классический образ архаические и хтонические черты догреческого и малоазийского развития (отсюда разнообразие его функций - как губительных, так и благодетельных, сочетание в нем мрачных и светлых сторон). Данные греческого языка не позволяют раскрыть этимологию имени Аполлона, что свидетельствует о неиндоевропейском происхождении образа. Попытки древних авторов разгадать значение имени Аполлона не подлежат научному обсуждению, хотя для них и характерна тенденция соединить в одно нераздельное целое ряд функций Аполлона: стреловержца, губителя, прорицателя, блюстителя гармонии космической и человеческой. Образ Аполлона соединяет воедино небо, землю и преисподнюю.

Аполлон родился на плавучем острове Астерия, принявшем возлюбленную Зевса Лето, которой ревнивая Гера запретила вступать на твердую землю. Остров, явивший чудо рождения двух близнецов - Аполлона и Артемиды, стал именоваться после этогоДелосом (греч. "являю"), а пальма, под которой разрешилась Лето, стала священной, как и само место рождения Аполлона. Аполлон рано возмужал и еще совсем юным убил змея Пифона или Дельфиния, опустошавшего окрестности Дельф. В Дельфах, на месте, где когда-то был оракул Геи и Фемиды, Аполлон основал свое прорицалище. Там же он учредил в свою честь Пифийские игры. Получил в Темпейской долине (Фессалия) очищение от убийства Пифона и был прославлен жителями Дельф в пеане (священном гимне). Аполлон поразил также своими стрелами великана Тития, пытавшегося оскорбить Лето, киклопов, ковавших молнии Зевсу, а также участвовал в битвах олимпийцев с гигантами и титанами. Губительные стрелы Аполлона и Артемиды приносят внезапную смерть старикам, иногда поражают без всякого повода. В Троянской войне Аполлон-стреловержец помогает троянцам, и его стрелы девять дней несут в лагерь ахейцев чуму, он незримо участвует в убийстве Патрокла Гектором и Ахилла Парисом. Вместе с сестрой он губитель детей Ниобы. В музыкальном состязании Аполлон побеждает сатира Марсия и, разгневанный его дерзостью, сдирает с него кожу. Аполлон борется с Гераклом, пытавшимся овладеть дельфийским треножником.

Наряду с губительными действиями Аполлону присущи и целительные; он врач или Пеон, Алексикакос ("Помощник"), защитник от зла и болезней, прекратившей чуму во время Пелопоннесской войны. В позднее время Аполлон отождествлялся с солнцем во всей полноте его целительных и губительных функций. Эпитет Аполлона - Феб - указывает на чистоту, блеск, прорицание. Соединение в образе Аполлона рациональной ясности и темных стихийных сил подтверждается теснейшими связями Аполлона и Диониса, хотя эти божества - антагонисты: один по преимуществу бог светлого начала, другой - бог темного и слепого экстаза; но после 7 в. до н.э. образы этих богов стали сближаться в Дельфах, им обоим устраивали оргии на Парнасе, сам Аполлон нередко почитался как Дионис, носил эпитет Диониса - плющ и Бакхий, участники празднества в честь Аполлона украшали себя плющом (как на Дионисовых празднествах).

Аполлону - прорицателю приписывается основание святилищ в Малой Азии и Италии - в Кларосе, Дидимах, Колофоне, Кумах. Аполлон - пророк и оракул, мыслится даже "водителем судьбы" - Мойрагетом. Он наделил пророческим даром Кассандру, но после того как был ею отвергнут, сделал так, что ее пророчества не пользовались доверием у людей. Среди детей Аполлона также были прорицатели: Бранх, Сибилла, Мопс - сын Аполлона и прорицательницы Манто, Идмон - участник похода аргонавтов.

Аполлон - пастух и охранитель стад. Он - основатель и строитель городов, родоначальник и покровитель племен, "отчий". Иногда эти функции Аполлона связаны и мифами о служении Аполлона людям, на которое посылает его Зевс, разгневанный независимым нравом сына. Так, у схолиаста к тексту Гомера сообщается, что после раскрытия заговора Геры, Посейдона и Аполлона против Зевса (по "Илиаде" вместо Аполлона в нем участвовала Афина), Аполлон и Посейдон в образе смертных служили у троянского царя Лаомедонта и возвели стены Трои, которые затем разрушили, гневаясь на Лаомедонта, не отдавшего им условленной платы. Когда сын Аполлона, врачеватель Асклепий за попытки воскресить людей был поражен молнией Зевса, Аполлон перебил циклопов и в наказание был послан служить пастухом к царю Адмету в Фессалию, где приумножил его стада и вместе с Гераклом спас от смерти жену царя Алкесту.

Аполлон - музыкант, кифару он получил от Гермеса в обмен на коров. Он покровитель певцов и музыкантов, Мусагет - предводитель муз и жестоко наказывает тех, кто пытается состязаться с ним в музыке.

Многообразие функций Аполлона наиболее полно представлено в позднем анонимном гимне Аполлону и речи неоплатоника Юлиана "К царю Гелиосу".

Аполлон вступает в связи с богинями и смертными женщинами, но часто бывает отвергнут. Его отвергли Дафна, превращенная по ее просьбе в лавр, Кассандра. Ему были неверны Коронида и Марпесса. От Кирены он имел сына Аристея, от Корониды - Асклепия, от муз Талии и Урании - корибантов и певцов Лина и Орфея. Его любимцам были юноши Гиакинф (Гиацинт) и Кипарис, рассматриваемые также как ипостаси Аполлона.

В образе Аполлона отразилось своеобразие греческой мифологии в ее историческом развитии. Для архаического Аполлона характерно наличие растительных функций, его близость к земледелию и пастушеству. Он - Дафний, т.е. лавровый, "прорицающий из лавра", "любящий лавровое дерево" Дафну. Его эпитетом также является Дримас, "дубовый",- Аполлон связан с кипарисом, пальмой, маслиной, плющом и другими растениями. Зооморфизм Аполлона проявляется в его связи и даже полном отождествлении в вороном, лебедем, мышью, волком, бараном. В образе ворона Аполлон указал, где надо основать город, он - Кикн ("лебедь"), обративший в бегство Геракла; он - Сминфей ("мышиный"), но при этом он и спаситель от мышей. Аполлон Карнейский связан с Карном - демоном плодородия. Эпитет Ликейский ("волчий") указывает на Аполлона как на хранителя от волков и как на волка.

Матриархальные черты Аполлона сказываются в его имени по матери - Летоид; отчества у него нет, но он постоянно носит имя родившей его Лето. На более поздней ступени архаики Аполлон - охотник и пастух. Характерная для первобытного мышления взаимопронизанность жизни и смерти не миновала и Аполлона; на этой поздней ступени архаики он - демон смерти, убийства, даже освященных ритуалом человеческих жертвоприношений, но он и целитель, отвратитель бед: его прозвища - Алексикакос ("отвратитель зла"), Апотропей ("отвратитель"), Простат ("заступник"), Акесий ("целитель"), Пеан или Пеон ("разрешитель болезней") [по другим версиям Пеон - самостоятельное божество, врачеватель богов, излечивший Аида и Ареса], Эпикурий ("попечитель").

На стадии олимпийской или героической мифологии в этом мрачном божестве, с его властью над жизнью и смертью, выделяется определенное устойчивое начало, из которого вырастает сильная гармоничная личность великого бога эпохи патриархата. Он помогает людям, научает их мудрости и искусствам, строит им города, охраняет от врагов, вместе с Афиной выступает защитником отцовского права. Зооморфные и растительные его черты становятся лишь рудиментарными атрибутами. Он уже не лавр, но он любит Дафну, ставшую лавровым деревом; он не кипарис и гиацинт, но любит прекрасных юношей Кипариса и Гиакинфа. Он не мышь или волк, но повелитель мышей и убийца волка. Если когда-то Пифон победил Аполлона, и в Дельфах показывали его могилу, то теперь он - убийца хтонического Пифона. Однако, убив Пифона, этот светоносный бог должен искупить вину перед землей, породившей Пифона, и получить очищение через нисхождение в иной мир - аид, где он вместе с тем обретает новую силу. Это явный хтонический рудимент в мифологии светоносного Аполлона. Некогда демон, близкий Гее, непосредственно от нее получающий мудрость (Еur. Iphig. Т. 1234-1282), теперь он "пророк Зевса" (Aeschyl. Eum. 19), возвещающий и оформляющий в Дельфах волю верховного бога (Soph. О. R. 151). Аполлон прекращает гражданские распри и дает силу народу (Theogn. 773-782). О помощи Аполлоном грекам в войне с персами доверчиво рассказывает Геродот (VIII 36), причем его военная мощь иногда отождествляется с явлениями природы: Аполлон-солнце посылает на врагов стрелы-лучи.

Архаические корни Аполлона связаны также с его догреческим малоазийским происхождением, подтверждающимся тем, что в Троянской войне Аполлон защищает троянцев и особенно почитается в Троаде (Хриса, Килла, Тенедос) и самой Трое (Гомер "Илиада", V 446). С эпохи колонизации греками Малой Азии (с 7 в. до н.э.) Аполлон прочно вошел в олимпийский пантеон богов, при этом восприняв от других богов дар прорицания (от Геи), покровительство музыке (от Гермеса), вдохновенное буйство и экстаз (от Диониса) и др. Уже у Гомера Зевс, Афина и Аполлон фигурируют как нечто единое и целостное в олимпийской мифологии, хотя Аполлон своим появлением на Олимпе внушает ужас олимпийским богам (ср. его епифанию в I Hymn. Hom.). Но внушительность и грозность Аполлона вполне сочетается с изяществом, изысканностью и красотой юного Аполлона, как его изображают авторы эллинистического периода (ср. Callim. Hymn. II и Apoll. Rhod. 674-685). Этот классический Аполлон - бог героического времени, которое у греков всегда противопоставлялось предыдущему хтоническому периоду, когда человек был слишком слаб для борьбы с могучими силами природы и не мог еще быть героем. Два величайших героя Геракл и Тесей были связаны с мифологией Аполлона. Если, согласно одним мифам, Аполлон и Геракл сражаются друг с другом за дельфийский треножник (Apollod. II 6, 2; Hyg. Fab. 32), то в других они основывают город (Paus. III 21, 8) и даже вместе получают очищение после убийства, находясь в рабском услужении. Под покровительством Аполлона Тесей убивает Минотавра (Plut. Thes. 18) и упорядочивает законы в Афинах, а Орфей усмиряет стихийные силы природы (Apoll. Rhod. I 495-518). На почве мифологии Аполлона возник миф о гипербореях и их стране, где под знаком милости Аполлона процветали мораль и искусства (Pind. Pyth. X 29-47; Himer. XIV 10; Herodot. IV 32-34).

Культ Аполлона был распространен в Греции повсеместно, храмы с оракулами Аполлона существовали на Делосе, в Дидимах, Кларосе, Абах, на Пелопоннесе и в других местах, но главным центром почитания Аполлона был Дельфийский храм с оракулом Аполлона, где восседавшая на треножнике жрица Аполлона - пифия давала предсказания. Двусмысленный характер предсказаний, допускавших самое широкое толкование, позволял дельфийской коллегии жрецов воздействовать на всю греческую политику. В Дельфах совершались празднества в честь Аполлона (теофании, теоксении, Пифийские игры; последние были введены в честь победы Аполлона над Пифоном; по своему блеску и популярности они уступали только Олимпийским играм). Все месяцы года, кроме трех зимних, были посвящены в Дельфах Аполлону. Храм Аполлона на Делосе был религиозно-политическим центром Делосского союза греческих полисов, в нем хранилась казна союза и происходили собрания его членов. Аполлон приобрел значение устроителя-организатора не только в социально-политической жизни Греции, но и в области морали, искусства и религии. В период классики Аполлон понимался прежде всего как бог искусства и художественного вдохновения; подобно Артемиде, Афине Палладе и другим божествам Аполлон эволюционировал в направлении гармонии, упорядоченности и пластического совершенства.

Из греческих колоний в Италии культ Аполлона проник в Рим, где этот бог занял одно из первых мест в религии и мифологии; император Август объявил Аполлона своим патроном и учредил в честь него вековые игры, храм Аполлона близ Палатина был одним из самых богатых в Риме.

Аполлон Бельведерский
Леохар. Римская копия, вторая половина IV в. до н.э.
с греческого бронзового оригинала XV века до н.э.
Мрамор, высота 2,24 м.
Музей Пио Клементино, Ватикан.

Арес

Одно имя Ареса вызывало у греков ужас, хотя в облике бога, его носившего, не было ничего внушающего отвращение. Отвратительным было то, что Арес ненавидел Эйрене, богиню мира, и был неразлучен с Эридой, злостной богиней раздора, в ярости отвергая ту другую Эриду, чтимую людьми, которая заставляла их состязаться не в битвах, а в мирном труде. Боги и люди презирали этого жестокого и неистового бога брани. И он был так не похож на других небожителей, мудрых и рассудительных, что его происхождение вызывало споры, а местом рождения считалась Фракия, страна с суровым климатом и не менее суровыми людьми.

Богам нравилось тешить взгляд, наблюдая за сражениями смертных. Иногда они спускались на землю, чтобы помочь своим любимцам. Для Ареса же война была смыслом существования, и он никогда не задумывался над тем, справедлива она или нет. Обезумев при виде крови, Арес убивал всех без разбора, правых и виноватых. Постоянной спутницей бога войны была богиня Энио, вносящая суматоху на поле боя.

Иногда Арес, смешавшись на поле боя со сражающимися, издавал вопль, подобный крику, который вырвался из груди десяти тысяч мужей. Слыша это, воины приходили в неистовство и убивали всех, кто попадался им на пути: стариков, женщин, детей. Они даже забывали о том, что жизнь врагов, их жен и детей имеет цену, что их можно продать в рабство или сделать своими рабами. Попадался боевой конь или домашнее животное - осел или собака, не давали пощады и им. Услышавшие вопль Ареса сражающиеся переставали быть воинами, становились убийцами.

Неудивительно, что смертные считали Ареса виновником всех своих бед, и им пришла в голову мысль, что от них не избавиться, пока не будет усмирен Арес. Но как справиться с могущественным да к тому же еще невидимым богом? Людям это было не под силу, и они обратились к двум великанам. Те не без труда схватили Ареса, скрутили его и бросили в темницу. Тринадцать месяцев пробыл Арес в плену,- и это число оказалось самым счастливым, ибо за эти месяцы люди постигли в своих мирных трудах больше, чем за семь самых счастливых лет. Виной новых несчастий людей опять оказалась женщина, на этот раз не вылепленная богами кукла, а мачеха великанов. Она выдала место заточения Ареса, и Гермес вызволил бога войны.

На Олимпе Арес стал тайным соперником трудолюбивого Гефеста, возлюбленным его законной жены Афродиты. Безумие войны соединилось с безумием любви, и от этого нельзя было ждать ничего хорошего. Родились Деймос (Ужас) и Фобос (Страх), вечные спутники войн. К порождениям Ареса относили одну из эриний, богинь кровавой мести, и дракона, с которым сражался фиванский герой Кадм. От связи со смертными женщинами у Ареса родились герои, в характере которых проявились черты дикости и необузданности отца.

Более всех ненавидела Ареса Афина, богиня честной и справедливой войны. Однажды она искусно направила против него копье героя Диомеда, которое отыскало незащищенное броней место и пробило Аресу живот. С диким воем покинул Арес поле боя и прилетел на Олимп с жалобой на Афину. Зевс же даже не захотел выслушать объяснения Ареса, заявив, что он наказан по справедливости и заслуживает того, чтобы находиться не на Олимпе, а в тартаре.

Арес, Арей (A r h z) - нелюбимый сын Зевса и Геры, бог войны, коварной, вероломной, войны ради войны, в отличие от Афины Паллады - богини войны честной и справедливой. Первоначально Арес просто отождествлялся с войной и смертоносным оружием (следы этого отождествления у Гомера, у Эсхила). Древнейший миф об Аресе свидетельствует о его негреческом, фракийском происхождении. Софокл называет Ареса "презренным" богом и призывает Зевса, Аполлона, Артемиду и Диониса поразить его молниями, стрелами и огнем. Древние хтонические черты Ареса отразились в мифе о порождении им вместе с одной из эриний фиванского дракона, убитого Кадмом. Даже в детях Ареса - героях проявляются черты необузданности, дикости и жестокости (Мелеагр, Аскалаф и Иалмен, Флегий, Эномай, фракиец Диодел, амазонки). Спутницами Ареса были богиня раздора Эрида и кровожадная Энио. Его кони (дети Борея и одной из эриний) носили имена: Блеск, Пламя, Шум, Ужас; его атрибуты - копье, горящий факел, собаки, коршун. Само его рождение мыслилось вначале чисто хтонически: Гера породила Ареса без участия Зевса от прикосновения к волшебному цветку. В олимпийской мифологии Арес с большим трудом уживается с ее пластическими и художественными образами и законами, хотя теперь он считается сыном самого Зевса, и поселяется на Олимпе.

У Гомера Арес - буйное божество, обладающее в то же время несвойственными ему ранее чертами романической влюбленности. Он вопит как девять или десять тысяч воинов, раненый Афиной. Он простирается по земле на семь десятин. Его эпитеты: "сильный", "огромный", "быстрый", "беснующийся", "вредоносный", "вероломный", "губитель людей", "разрушитель городов", "запятнанный кровью". Зевс называет его самым ненавистным из богов, и не будь Арес его сыном, он отправил бы его в тартар, даже глубже всех потомков Урана. Но вместе с тем Арес уже настолько слаб, что его ранит не только Афина, но и смертный герой Диомед.

Он влюбляется в самую красивую и нежную богиню, Афродиту. О любви Ареса и нарушении Афродитой супружеской верности часто упоминается в античной литературе и даже называются дети от этой связи: Эрот и Антэрот, Деймос, Фобос и Гармония. Орфический гимн воспевает Ареса как олимпийское высокое божество (хотя 65-ый гимн еще рисует его в свете полного аморализма). Буйный и аморальный, Арес с большим трудом ассимилировался с олимпийскими богами, и в его образе сохранились многочисленные напластования разных эпох. В Риме Арес отождествляется с италийским богом Марсом, и в искусстве и литературе позднего времени он известен преимущественно под именем Марс.

________________________________________

На Олимпе Арес влюбляется в самую красивую и нежную богиню - Афродиту и становится тайным соперником трудолюбивого Гефеста. Безумие войны соединилось с безумием любви, и от этого нельзя было ждать ничего хорошего. Родились Деймос (ужас) и Фобос (Страх), вечные спутники войн. Также от этой связи родился божок любви Эрот, всегда сопровождающий Афродиту и посылающий людям вместе со своими стрелами любовные переживания, и Гармония.

В "Одиссее" Гомера рассказывается любовная история Афродиты и Ареса: узнав о связи жены от всевидящего Гелиоса, законный супруг Афродиты, Гефест, решил по-свойски наказать неверную. Он смастерил волшебную, невидимую глазу сеть и приладил ее к ложу. Во время свидания они оказались в ловушке, - и тут появился Гефест и при виде барахтавшихся в сети любовников начал хохотать. Раскаты его хохота были слышны на земле, и смертные могли принять их за гром. Сбежались боги.

- Смотри, Зевс! - гаркнул Гефест. - Вот как я наказываю за неверность.

Богини захихикали, показывая пальцами на пойманных, боги тоже развеселились, хотя многие из них сами не прочь были бы занять место Ареса.

Освобожденные Гефестом по просьбе Посейдона любовники немедленно расстались. Арес умчался во Фракию, где немедленно разжег новую кровопролитную войну, а Афродита - на Крит в Пафос, где ее искупали и натерли нетленным маслом хариты.

Артемида

Сестра-близнец Аполлона Артемида (A r t e m i z) · этимология неизвестна, возможны варианты: "медвежья богиня", "владычица", "убийца" - была богиней охоты, гор и лесов, дочерью Зевса и Лето. Родилась на острове Астрея (Делос)

Об ее почитании греками уже во II тыс. до н.э. свидетельствуют имя "Артемида" на одной из кносских глиняных табличек и данные о малоазийской богине Артемиде Эфесской, характеризующие ее, как владычицу природы, госпожу зверей и предводительницу амозонок. В олимпийской религии Гомера она - охотница и богиня смерти, сохранившая от своей малоазийской предшественницы приверженность к троянцам и функцию покровительницы рожениц. Артемида проводит время в лесах и горах, охотясь в окружении нимф - своих спутниц и тоже охотниц. Она вооружена луком, ходит в короткой одежде, ее сопровождает свора собак и любимая лань. Устав от охоты, она несется к брату Аполлону в Дельфы и там водит хороводы с нимфами и музами. В хороводе она прекраснее всех и выше всех на целую голову

Оставаясь всю свою бесконечную жизнь незамужней девой, Артемида не отличалась девичьей мягкостью и сердобольностью. Богиня обладает решительным и агрессивным характером. В ней много общего с амазонками, которым приписывается основание древнейшего и самого знаменитого храма Артемиды в малоазийском Эфессе. Люди приходили в этот храм, чтобы получить от Артемиды благословение на счастливый брак и рождение ребенка. Главные ее черты - энергичность, непреклонность и беспощадность. Ей нравились кровь и мучения. Она часто пользуется луком и стреламикак орудием наказания и строго следит за исполнением заранее установленных обычаев, упорядочивающих растительный и животный мир. В древнейшие времена на алтарях Артемиды совершались человеческие жертвоприношения. После их отмены в Спарте в дни празднества Артемиды ивовыми прутьями секли юных спартанцев, и их кровь орошала ее алтарь. Жрица, наблюдавшая за истязанием, держала в руках статуэтку Артемиды и наклоном или подъемом ее указывала, что нужно усиливать или ослаблять удары.

Храм Артемиды в Спарте находился на поросшем ивами берегу Эврота. Согласно легенде, там нашли древнейшее изображение богини и поэтому назвали ее Лигодеемая, т.е. "связанная ивой". Но скорее всего это быстрорастущее дерево было посвящено богине, и первое ее изображение было сплетено из ивовых прутьев таким же образом, как из них сплетали щиты и корзины. Древнее неувядающее искусство! Древняя богиня произрастания! Богиня-охотница, которой поручалось воспитание юных охотников и воинов. Богиня - владычица зверей.

Артемида не только убивала кабанов, оленей, но и заботилась о них, брала на руки их детенышей, защищала от хищников. Но это было проявлением не доброты, а божественной предусмотрительности. Артемида охраняла дикую природу от бессмысленного уничтожения. Ей был мил целинный, не вытоптанный стадами луг, где только пчелы и шмели, собирая пыльцу, жужжали хвалу природе.

Песня моя к златострельной и любящей шум
Артемиде, Деве достойной, оленей гоняющей, стрелолюбивой,
Одноутробной сестре златолирного Феба-владыки.
Тешась охотой, она на вершинах, открытых для ветра,
И на тенистых отрогах свой лук всезлатой напрягает,
Стрелы в зверей посылая стенящие. В страхе трепещут
Главы высокие гор. Густотенные чащи тесные
Стонут ужасно от рева зверей. Содрогается суша
И многорыбное море. Она же с бестрепетным сердцем
Племя зверей избивает, туда и сюда обращаясь.
После того, как натешится сердцем охотница-дева,
Лук свой красиво согнутый она наконец ослабляет
И направляется к дому великому милого брата
Феба, царя-дальновержца, в богатой округе дельфийской...
Гомер

Она устраивалась на отдых в самых отдаленных местах гор и лесов, обычно в пещерах близ источника.

Горе было тому, кто нарушит ее покой. Зная, что Артемида всевидяща и неумолима, люди, посещавшие ее заповедные места, не ломали ветвей, не разоряли птичьих гнезд и муравейников. Все они помнили о судьбе неразумного Актеона, нарушившего этот запрет.

А было это так. В жаркий полдень, покинув других охотников, Актеон, сопровождаемый охотничьими собаками, забрался в непроходимую чащу. С трудом выбравшись из нее, он увидел ручей и рядом с ним тенистый грот. Ему бы бежать без оглядки! А им овладело любопытство, не раз уже губившее смертных. Неслышными шагами он подошел к гроту и заглянул внутрь. Его взору предстали красавицы нимфы. С криком они окружили Артемиду, уже раздевшуюся для омовения. Лицо богини покрылось румянцем, глаза зажглись гневом.

С головы Актеона внезапно упал петас, хотя было безветренно. Бросив взгляд на запруду для купания, охотник с ужасом увидел, что у него выросли ветвистые рога. "О боги! Что со мною делается",-подумал он. Лук выпал из его руки, ибо пальцы срослись, превратившись в копыта, и он уже не может держаться прямо, а стоит на четырех ногах. Пятнистая шкура покрыла тело. Уже ему не подвластен язык. Вместо мольбы из уст вырвалось мычание.

Артемида со смехом вышла из пещеры. Ей нечего было скрываться. Перед нею уже не человек, а дрожащий от ужаса олень. Хотя он сохранил человеческий разум, ему не рассказать, как выглядит Артемида. Но люди узнают, как она наказывает за дерзость!

Вдоволь насмеявшись, богиня подняла с земли тугой лук и оттянула тетиву. Напуганный Актеон бросился бежать. Лучше бы он остался на месте и принял смерть от руки той, что бессердечно изменила его облик.

Бежит прекрасный олень по ущельям Киферона, и за ним несется неудержимая свора псов. Все ближе и ближе их лай. Актеон понимает, что ему не уйти. Остановившись, он обращается к каждой из собак:

- Не прыгай так, Ниса! Вспомни, как я поднял тебя на ноги, когда тебя поразил кабан. Ларк! Как ты смеешь бросаться на своего хозяина? Ведь я всегда отличал тебя в своре.

Но не различают собаки в мычании человеческого голоса.

Не могут они учуять нюхом, что перед ними в шкуре оленя их хозяин, их бог. Ниса впилась в горло. Ларк вцепился в бедро.

Актеон упал на колени. В его огромных выпуклых глазах застыло такое горе, что если бы сама Артемида оказалась на этой поляне, растаяло бы ее каменное сердце!

Подоспевшие охотники, отогнав собак, с удивлением разглядывали прекрасного оленя.

- Ну и добычу послала псам Актеона милостивая Артемида! - воскликнул старший охотник.

- За это она получит заднюю ногу, - отозвался другой, доставая нож.

- Куда это запропастился сам Актеон? - проговорил третий охотник. - Вот он обрадуется, когда узнает, какого оленя загнала его свора!

Так и пряталась в чащах и пещерах Артемида, не подпуская к себе ни одного мужчину. Но однажды она услышала об Орионе, сыне Посейдона и Эвриалы, дочери царя Миноса. Слава о его мощи, красоте и охотничьих успехах наполнила весь мир, И более всего боги и смертные удивлялись тому, что Орион переходил с острова на остров по воде. Дар хождения по волнам был от Посейдона, выделявшего Ориона среди других сыновей. Пользуясь им, он быстро добрался до острова Хиоса и перебив своей медной дубиной множество расплодившихся и нападавших на островитян зверей. Орион обладал такой силой, что ему ничего не стоило передвинуть горы, чтобы создать гавань или воздвигнуть на понравившемся ему месте храм Посейдону.

И решила Артемида охотиться с Орионом. У великана была жена Сиде (Плод граната), родившая ему 50 сыновей и двух дочерей. Долго уговаривала она супруга, чтобы он держался подальше от богини, погубившей множество смертных. Но ему не терпелось показать Артемиде, что не уступает он ей ни в силе, ни в ловкости.

Так Артемида и Орион стали охотиться вместе, преследуя зверей по всему свету. Их сопровождал верный пес Ориона, Сириус, обладавший невероятной неутомимостью и остротой нюха.

Все чаще и чаще заглядывалась Артемида на своего спутника. Она, враждебная Афродите и ее дарам, впервые ощутила ранее непонятное ей желание быть ближе к существу другого пола, прикоснуться к его лицу, ощутить его дыхание. Кто знает, к чему бы это привело, если бы они не вышли на широкий луг, словно приспособленный для метания камня или диска.

Взяли Орион и Артемида в ладони медные диски.

- Бросай первая! - предложил Орион.

Он всегда уступал Артемиде как женщине и богине.

Артемида занесла руку назад, и диск, вырвавшись со свистом, описал огромную дугу. На месте падения образовалась видная издалека яма.

Орион кинул свой диск дальше. Не выдержала богиня того, что смертный оказался победителем, и поразила Ориона стрелой. Опомнившись, она зарыдала и стала рвать свои прекрасные волосы. Ринувшись к Зевсу на Олимп, она взмолилась, чтобы он вернул Ориону жизнь.

- Это не в моих силах, дочь моя, - объяснил ей Зевс. - Лучше бы ты научилась сдерживать свой гнев.

- Тогда сделай так, чтобы я могла любоваться красотой Ориона, - не унималась Артемида.

- Это я могу! - проговорил Зевс.

И вскоре на небе появилось новое созвездие Орион. Оно до сих пор сияет в небе Эллады с начала лета и до наступления зимы.

Рядом с Орионом звезда Сириус. Верного пса Зевс также вознес на небо, чтобы небесному охотнику не было скучно одному в небесных дебрях.

Формированию образа Артемиды как девственницы, лишенной женских страстей и слабостей, способствовало ее сравнение с Афродитой. Стрелы Артемиды направлены против зверей. Стрелы Афродиты - против людей, и они порождают чувство, неотличимое от безумия. Мифы не сталкивают обеих обитательниц Олимпа, у каждой из них свой круг персонажей. Но сравнение их напрашивалось само собой, и впервые Еврипид, изображая юношу Ипполита страстным последователем Артемиды, делает его ненавистным Афродите. Вспыхнувшая на почве этих различных подходов к жизни трагедия приводит к всеобщей катастрофе и гибели всех участников действа.

Это дает возможность понять жестокость Артемиды к Актеону. Она покарала его не за то, что нарушил ее уединение, а за то, что, увидев обнаженной, усмотрел в ней женщину. Наказание Актеона - это самооборона девы, которая не приемлет брака. Подобно тому как амазонки убивали своих супругов, Артемида уничтожала каждого, кто даже мысленно покушался на ее девственность. И в силу этого она покровительница и воспитательница юношей и девушек, не достигших брачного возраста, и тех, кто, дав обет служения ей, отказывается от брака и связанных с ним обязательств.

Артемида разгневалась на царя Калидона Ойнея за то, что он не принес ей в дар, как обычно, в начале жатвы первые плоды урожая, и наслала на Калидон страшного вепря; она вызвала раздор среди родичей Мелеагра, возглавлявшего охоту на зверя, что привело к мучительной гибели Мелеагра.Артемида потребовала себе в жертву дочь Агамемнона, предводителя ахейцев в походе под Трою, за то, что он убил священную лань Артемиды и похвалялся, что даже сама богиня не сумела бы так метко ее убить. Тогда Артемида в гневе наслала безветрие, и ахейские корабли не могли выйти в море, чтобы плыть под Трою. Через прорицателя была передана воля богини, потребовавшей взамен убитой лани Ифигению, дочь Агамемнона. Однако скрыто от людей Артемида унесла Ифигению с жертвенника (заменив ее ланью) в Тавриду, где та стала жрицей богини, требующей человеческих жертв. Артемиде Таврической приносили человеческие жертвы, о чем свидетельствует история Ореста, чуть не погибшего от руки своей сестры Ифигении, жрицы Артемиды. Перед Артемидой и Аполлоном должен был оправдываться Геракл, убивший керинейскую лань с золотыми рогами. Эти факты, подчеркивающие губительные функции богини связаны с ее архаически прошлым - владычицы зверей на Крите. Именно там ипостасью Артемиды была нимфа-охотница Бритомартис.

Древнейшая Артемида - не только охотница, но и медведица. В Аттике (в Бравроне) жрицы Артемиды Бравронии надевали в ритуальном танце медвежьи шкуры и назывались медведицами. Святилища Артемиды часто находились вблизи источников и болот (почитание Артемиды Лимнатис - "болотной"), символизируя плодородие растительного божества. Хтоническая необузданность Артемиды близка образу Великой матери богов - Кибеле в Малой Азии, откуда оргиастические элементы культа, прославляющего плодородие божества. В Малой Азии, в знаменитом Эфесском храме, почиталось изображение Артемиды многогрудой. Рудименты архаической растительной богини в образе Артемиды проявляются в том, что она через свою помощницу (в прежнем свою ипостась) Илифию помогает роженицам. Только появившись на свет, она помогает матери принять родившегося вслед за ней Аполлона. Ей же принадлежит прерогатива приносить быструю и легкую смерть. Однако классическая Артемида - девственница и защитница целомудрия. Она покровительствует Ипполиту, презирающему любовь. Перед свадьбой Артемиде, согласно обычаю, приносилась искупительная жертва. Царю Адмету, забывшему об этом обычае, она наполнила брачные покои змеями. Она же убила свою спутницу нимфу-охотницу Каллисто, превратив ее перед этим в медведицу, гневаясь за нарушение ею целомудрия и любовь к ней Зевса. Артемида убила страшного Буфага ("пожирателя быков"), пытавшегося посягнуть на нее, так же как и охотника Ориона.

Древнее представление об Артемиде связано с ее лунной природой, отсюда ее близость к колдовским чарам богини луны Селены и богини Гекаты, с которой она иногда сближается. Поздняя героическая мифология знает Артемиду-луну, тайно влюбленную в красавце Эндимиона. В героической мифологии Артемида - участница битвы с гигантами, в которой ей помогал Геракл. В Троянской войне она вместе с Аполлоном воюет на стороне троянцев, что объясняется малоазийским происхождением богини. Артемида - враг любого нарушения прав и устоев олимпийцев. Благодаря ее хитрости погибли братья-великаны Алоады, пытавшиеся нарушить мировой порядок. Дерзкий и необузданный Титий был убит стрелами Артемиды и Аполлона. Похвалявшаяся перед богами своим многочисленным потомством Ниоба потеряла двенадцать детей, также убитых Аполлоном и Артемидой.

В римской мифологии Артемида известна под именем Дианы, считалась олицетворением луны, так же как ее брат Аполлон в период позднеримской античности идентифицировался с солнцем.

____________________________

Артемида Версальская
Римская мраморная копия с оригинала 325-300 гг. до н.э.
Париж, Лувр

Асклепий

Асклепий (A s c l h p i o z) · бог врачевания, сын Аполлона и нимфы Корониды (по другой версии, Арсинои, дочери Левкиппа), которую Аполлон убил за измену (Коронида предпочла Аполлону Исхия, когда Аполлон узнал об этом от ворона, он окрасил до этого белые перья ворона в черный цвет). Когда тело Корониды сжигали на погребальном костре, Аполлон вынул из ее чрева младенца Асклепия и принес его на воспитание мудрому кентавру Хирону, который обучил его искусству врачевания. Асклепий пришел к дерзкой мысли воскрешать мертвых (он воскресил Ипполита, Капанея, Главка - сына Миноса и др.). За это разгневанный Зевс убил Асклепия молнией, ведь жизнями и смертями распоряжался Аид и никто кроме него не был вправе этого делать.

Когда Асклепий накопил в искусстве врачевания большой опыт, Афина дала ему кровь, вытекшую из жил горгоны Медузы. Кровь, которая текла из левой части горгоны, несла смерть, а из правой части - использовалась Асклепием для спасения людей.

Культ этого божества был особенно популярен в Эпидавре, куда стекались за исцелением со всех концов Греции. Непременным атрибутом Асклепия был жезл, который обвивала змея (или даже две). Иногда он сам ассоциировался со змеей, получавшей в храме Асклепия жертвоприношения. Позже его символом стала чаша, также обвитая змеей. Когда больной выздоравливал, в жертву Асклепию приносили петуха. На острове Кос находилось известное святилище Асклепия, знаменитые врачи острова Кос считались его потомками и назывались Асклепиадами. Асклепий мыслился ипостасью Аполлона, известны их общие храмы и атрибуты. Сыновьями Асклепия от его супруги Эпионы были Подалирий и Махаон (погибший в Троянской войне), упоминаемые Гомером как прекрасные врачи. Среди дочерей - богини Гигиея ("здоровье"), Панацея (Панакея) ("всецелительница") и Иасо ("лечение") - женские коррелаты Асклепия. В святилище Амфиарая в Оропе находился жертвенник, одна из частей которого была посвящена Панацее, Гигиее и Афине Пеонии ("целительнице").

В образе Асклепия сочетаются хтонические черты земли-целительницы и представление о передаче божественных функций детям богов - героям, которые своей дерзостью нарушают равновесие, установленное в мире олимпийцами. В римской мифологии Асклепий именуется Эскулапом, его культ был введен в Риме в начале III в. до н.э., на одном из островов Тибра, там, где была выпущена привезенная из Эпидавра змея, был основан храм бога.

Асклепий
Рим, музеи Ватикана

Астрея

Астрея (A s t r a i a) · "звездная" - дочь Зевса и Фемиды, богиня справедливости, сестра Стыдливости, обитавшая вреди счастливых людей золотого века. Золотой век был прекрасной порой в жизни человечества, в переносном смысле это словосочетание обозначает счастливое время жизни каждого человека. Затем испорченность людских нравов заставила Астрею покинуть землю и вознестись на небо, где она почитается под именем созвездия Девы. По другой версии мифа, созвездием Девы стала другая дочь Зевса и Фемиды Дике - богиня правды и справедливого возмездия, нередко отождествляемая с Астреей.

Ата

Ата (A t h) · божество, олицетворение заблуждения, помрачения ума, дочь Зевса. При рождении Геракла Ата сыграла губительную роль, помрачив ум Зевса. Ожидая рождения Геракла у Алкмены, Зевс заявил, что родившийся теперь смертный будет царствовать и повелевать всеми людьми. Ревнивая Гера вынудила Зевса подтвердить это клятвой, и затем, замедлив роды Алкмены, ожидавшей с минуты на минуту появления младенца, ускорила рождение ничтожного Эврисфея, в зависимость от которого попал родившийся позже Геракл. Разгневанный Зевс сбросил Ату с неба, и с тех пор ее злые чары распространяются на людей.

Атлант

Атлант (A t l a z) · титан второго поколения, сын Иапета и океаниды Климены (по другой версии - Асии), брат Прометея. Древнее доолимпийское божество, отличающееся мощной силой. После поражения титанов в титаномахии в наказание боги заставили Атланта поддерживать на крайнем западе вблизи сада Гесперид небесный свод; омывающий это место океан получил название Атлантического.

Как рассказывает один миф, именно Атлант помог Гераклу добыть яблоки Гесперид, переложив на него свою ношу: тяжело было держать небесный свод, утомился Атлант, и тут появился Геракл, которому необходимо было попасть в сад Гесперид, дочерей Атланта, и сорвать яблоки, придающие молодость тем, кто их съест. Подобраться к этим яблокам было практически невозможно, так как их охранял многоглавый змей. Титан захотел помочь Гераклу, но еще больше он хотел хоть на какое-то время освободиться от своей ноши. "Подержи небесный свод за меня, а я схожу за яблоками к своим дочерям", - предлагает Атлант Гераклу. Герой согласился, а когда же вернувшийся с яблоками Атлант не захотел вновь взвались на себя небесный свод, Геракл его обманул, дав по совету Прометея Атланту как бы на время подержать ношу, пока сам не сделает подушку и не подложит ее под тяжесть неба. Так Атлант и продолжал держать на своих могучих плечах невыносимо тяжелый небесный свод, пока боги и титаны окончательно не примирились.

Другой миф сообщает, что Персей превратил Атланта в скалу, показав ему голову горгоны Медузы; отсюда представление об Атласе - горе на северо-западе Африки.

Дочерьми титана и его супруги, океаниды Плейоны, считаются плеяды и гиады: Атлант отождествляется с аркадским царем, отцом Майи и дедом Гермеса. Дочерью мудрого "кознодея" Атланта, живущей на острове Огигия, является нимфа Калипсо, державшая семь лет в своей власти Одиссея.

Атлант II в.
Национальный музей, Неаполь.

Афина

Афина (A q h n a) · богиня мудрости и справедливой войны. Догреческое происхождение образа Афины не позволяет раскрыть этимологию имени богини, исходя из данных только греческого языка. Миф о рождении Афины от Зевса и Метиды ("мудрости") позднего происхождения - периода оформления классической олимпийской мифологии.

Все в Афине, начиная с появления на свет, было удивительным. Другие богини имели божественных матерей, Афина - одного отца, Зевса, который сошелся с дочерью Океана Метидой. Зевс проглотил cвою беременную супругу, так как она (по другим источникам, верховный бог узнал это от Геи и Урана) предрекла, что после дочери родит сына, который станет властителем неба и лишит его власти. Скоро у Зевса нестерпимо разболелась голова. Помрачнел он, и, видя это, боги поспешили удалиться, ибо они знали по опыту, каков Зевс, когда у него дурное настроение. Боль не проходила. Владыка Олимпа не находил себе места и едва не кричал. Тогда еще у Аполлона не родился сын Асклепий, который мог бы справиться с любой болезнью.

Поэтому Зевс послал Ганимеда за Гефестом (другие мифы утверждают, что это был Прометей), приказав, чтобы тот явился немедленно. Божественный кузнец прибежал так, как был - весь в саже и с молотом в руке.

- Сын мой,- обратился к нему Зевс.- Что-то стало с моей головой. Ударь меня молотом по затылку и посильней.

Услышав эти слова, Гефест в ужасе отступил назад.

- Но как? - пролепетал он. - Не могу...

- Можешь! - сурово приказал Зевс. - Так, как бьешь по наковальне.

И ударил Гефест, как ему было сказано. Череп Зевса раскололся, и из него, огласив Олимп воинственным кличем, выпрыгнула дева в полной одежде воина и с копьем в руке и встала рядом с родителем. Глаза юной, прекрасной и величественной богини светились мудростью.

От мощного прыжка заколебался Олимп, застонали лежащие вокруг земли, дрогнуло и закипело волнами море. Боги долго не могли прийти в себя. Гефест от удивления даже выронил молот.

Зевс был изумлен не меньше других, но, не желая показать, что он не всеведущ, как ни в чем не бывало обратился к Гефесту:

- Это твоя сестра Афина. Поскольку выйти на свет ей помог удар твоего молота, она будет, как и ты, владеть мастерством.

Лицо Гефеста недовольно вытянулось. Привык он быть на Олимпе единственным мастеровым.

- Твой молот останется у тебя, - успокоил его Зевс. - Афина получит веретено. Она будет прясть и ткать.

Так появилась еще одна богиня. Была она мастерицей и воительницей, проводила время, не жалея сил, за работой, чтобы одеть и обуть весь Олимп. Когда же до слуха ее доходил свист стрел или звон мечей, она бросала веретено, облачалась в доспехи и с мечом в руке бросалась в сечу.

По одному из преданий, местом рождения Афины был берег озера Тритониды в Ливии (Африка). Будто бы от этого она получила прозвище Тритонида или Тритогенея. По Геродоту, Афина называлась Тритонидой потому, что была дочерью Посейдона от нимфы Тритониды. Эта версия как и все, связанные с предшественником Зевса древнейшим греческим божеством Посейдоном, является более древней. Само имя Афины в форме А-ta-na засвидетельствовано в микенских текстах II тыс. до н.э.

Рождение Афины изображено в этом мифе с позиции героической мифологии периода патриархата, в которой особенно выделялось мужское организующее начало. Афина является как бы непосредственным продолжением Зевса, исполнительницей его замыслов и воли. Родившись из его головы, Афина была мудрее всех других богов и богинь. Зная это, Зевс сажал Афину рядом и советовался с ней, прежде чем что-либо предпринять. Но она и мысль Зевса, осуществленная в действие. Постепенно материнство Метиды принимает все более отвлеченный и даже символический характер, так что Афина считается порождением одного Зевса и принимает на себя функции божества мудрости, так же, как Зевс воспринял их от Метиды.

Об Афине как древнейшем божестве говорит объяснение другого ее прозвища - Паллада. В древности считалось, что богиня получила его от упавшего с неба деревянного идола Палладиона. Что бы ни означало это прозвище, предание об упавшем с неба деревянном идоле само по себе говорит об Афине как божестве древнейшего круга. Более поздние мифы приписывают появление эпитета Паллада тому, что Афина побеждает гиганта Палланта.

Афина - одна из главнейших фигур не только олимпийской мифологии, по своей значимости он равна Зевсу и иногда даже превосходит его, коренясь в древнейшем периоде развития греческой мифологии - матриархате. Силой и мудростью она равна Зевсу. Ей воздаются почести вслед за Зевсом и место ее - ближайшее к Зевсу. Наряду с новыми функциями богини военной мощи, Афина сохранила свою матриархальную независимость, проявлявшуюся в понимании ее как девы и защитницы целомудрия. На древнее зооморфическое прошлое богини указывают ее атрибуты - змея, животное, олицетворяющее мудрость, и сова, птица с выпуклыми, загадочными и, как можно судить по ее поведению, разумными глазами. Изображение совы чеканилось на серебряных афинских монетах, и каждый, кто принимал "сову" в обмен на свои товары, словно бы отдавал почести самой Афине. Гомер называет Афину "совоокой", орфический гимн - "пестровидной змеей". Афина - покровительница змей; в храме Афины в Афинах, по сообщению Геродота, обитала огромная змея - страж акрополя, посвященная богине. Истоки мудрости Афины в ее хтоническом прошлом восходят к образу богини со змеями крито-микенского периода. Эти образы уводят в древнейший период: сова и змея охраняли дворец Минотавра на Крите, и изображение богини со щитом микенского времени - прообраз олимпийской Афины. Среда непременных атрибутов Афины - эгида - щит из козьей шкуры с головой змеевласой Медузы, который обладает огромной магической слой, устрашает богов и людей.

Многочисленны сведения о космических чертах образа Афины. Ее рождение сопровождается золотым дождем, она хранит молнии Зевса. Ее изображение, так называемый палладий, упало с неба. Отождествлялась Афина с дочерьми Кекропа - Пандросой "всевлажной" и Аглаврой "световоздушной" или Агравлой "полебороздной". Священным деревом Афины была маслина. Маслины Афины считались "деревьями судьбы", и сама Афина мыслилась как судьба и Великая богиня-мать, которая известна в архаической мифологии как родительница и губительница всего живого. Велик был и ее гнев на людей, посмевших поставить под сомнение благочестие богов и вообразить, что может обойтись без помощи олимпийцев или в состоянии превзойти их в мастерстве, поучительна в этом отношении легенда об Арахне, дочери красильщика тканей из Колофона.

Мощная, страшная, совоокая богиня архаики, обладательница эгиды, Афина в период героической мифологии направляет свою силу на борьбус титанами и гигантами. Вместе с Гераклом Афина убивает одного из гигантов, но другого она наваливает остров Сицилия, с третьего сдирает кожу и покрывает ею свое тело во время сражения. Она - убийца горгоны Медузы и носит имя "горгоноубийцы". Афина требует к себе священной почтительности, ни один смертный не может ее увидеть. Известен миф о том, как она лишила зрения юного Тиресия (сына своей любимицы Харикло), когда тот случайно увидел ее омовение. Лишив юношу зрения, Афина вместе с тем наделила его пророческим даром.

Классическая Афина наделена идейно-организующими функциями: она покровительствует героям, защищает общественный порядок и так далее. Она ставит на царство Кадма, помогает Данаю и его дочерям, а так же потомку Даная Персею, убившему Медузу. Зевс послал Афину на помощь Гераклу, и тот вывел из Эреба пса бога Аида, Кербера. Богиня покровительствует Тидею и его сыну Диомеду, которых она хотела сделать бессмертными, но отказалась от этого замысла, увидев дикую жестокость Тидея. Любимцем Афины был Одиссей, умный и смелый герой. В поэмах Гомера (особенно "Одиссее") ни одно мало-мальски важное событие не обходится без вмешательства Афины. Она - главная защитница греков-ахейцев и постоянный враг троянцев, хотя культ ее существовал и в Трое. Афина - защитница греческих городов (Афин, Аргоса, Мегары, Спарты), носящая имя "градозащитницы".

Огромная статуя Афины Промахос ("передовой боец"), покрытая слоновой костью, с копьем, сияющим на солнце, которое могли увидеть издалека мореходы, приближающиеся к городу, украшала акрополь в Афинах, где богине были посвящены храмы Эрехтейон и Парфенон. Главные эпитеты Афины, наделенной гражданскими функциями, - Полиада ("городская") и Полиухос ("градодержица"). Памятником прославления мудрой правительницы Афинского государства, учредительницы ареопага, является трагедия Эсхила "Эвмениды".

Афина всегда рассматривается в контексте художественного ремесла, искусства, мастерства. Она помогает гончарам, ткачихам, рукодельницам, строителю корабля аргонавтов. Она научила дев вытягивать из шерсти нити, сплетать их в плотную ткань и украшать ее узорами. Одним юношам она показала, как очищать шкуры, как смягчать грубую кожу в котлах и изготавливать из нее мягкую и удобную обувь, другим дала в руки острые топоры, обучив их плотничать и вырезать мебель, третьим вручила узду для усмирения диких коней, которые стали служить людям. Она водила руками ваятелей и художников, украсивших жизнь и сохранивших все достойное памяти, за это они прославляли ее и называли Эрганой ("работницей"), покровительницей ремесленников. Афина помогла Прометею украсть огонь из кузни Гефеста. Ее собственные изделия - подлинные произведения искусства, как, например, плащ, вытканный для героя Ясона. Афине приписывается изобретение флейты и обучение игре на нейАполлона. Одного ее прикосновения достаточно, чтобы сделать человека прекрасным (Одиссея она возвысила станом, наделила кудрявыми волосами, облекла силой и привлекательностью), наделила Пенелопу накануне встречи супругов удивительной красотой.

Афина - богиня мудрости, Демокрит считал ее "разумностью". Мудрость Афины иная, чем мудрость Гефеста и Прометея, для нее характерна мудрость в государственных делах. Для поздней античности Афина явилась принципом неделимости космического Ума и символом всеобъемлющей мировой мудрости, тем самым ее качества резко противопоставляются буйству и экстазу Диониса. Как законодательница и покровительница афинской государственности почиталась Афина - Фратрия "братская", Булайя "советная", Сотейра "спасительница", Пронойя "провидящая".

Хотя культ Афины был распространен по всей материковой и островной Греции (Аркадия, Арголида, Коринф, Сикион, Фессалия, Беотия, Крит, Родос), особенно почиталась Афина в Аттике, и ее главном городе - Афинах (название города Афины греки связывали с именем богини - покровительницы города). Ей были посвящены земледельческие праздники: прохаристерии (в связи с прорастанием хлеба), плинтерии (начало жатвы), аррефории (дарование росы для посевов), каллинтерии (созревание плодов), скирофории (отвращение засухи). Во время этих празднеств происходило омовение статуи Афины, юноши приносили клятву гражданского служения богине. Всеобщей характер носил праздник Великих панафиней - апофеоз Афины-государственной мудрости. Основателем панафиней считался Эрихтоний, сын Земли. Афина воспитала его в своей священной роще, а когда он вырос, даровала ему царскую власть; преобразователем - Тесей. Ежегодные панафинеи устраивал Солон, великие установил Писистрат. Перикл ввел состязания в пении, игре на кифаре и флейте. На панафинеях приносились жертвы Афине и происходила передача пеплоса богини, на котором изображались ее подвиги в гигантомахии. Победителям состязаний подавали амфоры с оливковым маслом. Обычай награждать победителей кубками существует и по сей день.

В Риме Афина отождествлялась с Минервой. Римским празднествам Минервы посвящены два больших отрывка из "Фаст" Овидия. На протяжении всей античности Афина остается свидетельством организующей и направляющей силы разума, который упорядочивает космическую и общественную жизнь, прославляя строгие устои государства, основанного на демократическом законодательстве.
______________________________

Мраморная скульптура богини Афины из коллекции Фарнезе
Римская копия классического греческого оригинала
работы Пироса (школа Фидия), ок. V в. до н.э.

Афродита

Венера Милосская

Паросский мрамор, высота 2,02 м.
Ок. 130-100 гг. до н.э.
Найдена на греческом острове Милосcе в 1820 г.
Лувр, Париж.

Когда Крон искалечил своего отца Урана, кровь, упавшая в море, образовала пену. Из нее родилась Афродита, самая привлекательная из богинь. Увидев деву, грациозные оры набросили на ее прекрасное тело нетленное одеяние, украсили благоуханные волосы тонко сработанной золотой диадемой, продели в ушные проколы жемчужные серьги, обвили смуглую шею золотым ожерельем и только после того повели на Олимп, к бессмертным богам.

Theodore Chasseriau

фрагмент картины Van Aecken Hans Pieters

Allori Alessandro

Ecole flamande

Netscher Constantin

Baudry Paul Jacques Aimé

Boucher François

Varotari Alessandro

Francois Boucher

Henri Gervex

Michele di Ridolfo Tosini

Titian

Diego Rodriguez de Silva y Velasquez

Ingres Jean-Auguste-Dominique

Amaury-Duval

Boucher François

Girodet De Roussy-Trioson Anne-Louis

Cranach Lucas

Van Ravesteyn Dirck de Quade

Charlier Jacques

Cabanel Alexandre

Van der Helst Bartholomeus

Bol Ferdinand

Sustris Lambert

Backer Jacob de

Girodet De Roussy-Trioson Anne-Louis

Склонились небожители перед мощью и красотой Афродиты, и только трое были безучастны к Пеннорожденной, Фиалковенчанной, Улыбколюбивой богине: Афина, чье сердце было отдано брани и ремеслам, Артемида, любящая охоту на диких зверей и хороводы, а также скромная и трудолюбивая богиня очага Гестия. Среди смертных же не оказалось никого, кто мог устоять перед Афродитой. Как только они увидели ее, что-то шевельнулось в их душах. Бродившие поодиночке, как попало, они соединялись в семьи, ибо пока не было Афродиты, не было любви и привязанности друг к другу...

Афродита (A f r o d i t h) - богиня любви и красоты. Богиня малоазийского происхождения. Этимология этого негреческого имени богини не ясна. Существуют две версии происхождения Афродиты: согласно одной - поздней, она - дочь Зевса и океаниды Дионы; согласно другой, она родилась из крови оскопленного Кроном Урана, которая попала в море и образовала пену; отсюда ее прозвище "пенорожденная" и Анадиомена - "появившаяся на поверхности моря". Миф отражает древнее хтоническое происхождение богини, которое подтверждается также сообщением Гесиода, что вместе с Афродитой из крови Урана появились на свет эринии и гиганты (следовательно, Афродита старше Зевса и является одной из первичных хтонических сил). Афродита обладала космическими функциями мощной, пронизывающей весь мир любви. Это ее воодушевляющее, вечно юное начало описано у Лукреция в поэме "О природе вещей". Афродита представлялась также как богиня плодородия, вечной весны и жизни. Отсюда эпитеты богини "Афродита в садах", "священносадовая", "Афродита в стеблях", "Афродита на лугах". Она всегда в окружении роз, миртов, анемонов, фиалок, нарциссов, лилий и в сопровождении харит, ор и нимф.

Афродита прославлялась как дарующая земле изобилие, вершинная "богиня гор", спутница и добрая помощница в плавании "богиня моря", т.е. земля, море и горы объяты силой Афродиты. Она - богиня браков и даже родов, а также "детопитательница". Любовной власти Афродиты подчинены боги и люди. Ей неподвластны только Афина, Артемида и Гестия.

По своему восточному происхождению Афродита близка и даже отождествляется с финикийской Астартой, вавилоно-ассирийской Иштар, египетской Исидой. Подобно этим восточным богиням плодородия, Афродита появляется в сопровождении свиты диких зверей - львов, волков, медведей, усмиренных вселенным в них богиней любовным желанием. В сохранившемся фрагменте трагедии Эсхила "Данаиды" Афродита тоже выступает как богиня плодородия. Однако в Греции эти малоазийские черты богини, сближающие ее также с богиней-матерью и Кибелой, становятся мягче. Хотя служение Афродите часто носило чувственный характер (Афродита считалась даже богиней гетер, сама именовалась гетерой и блудницей), постепенно архаическая богиня с ее стихийной сексуальностью и плодовитостью превратилась в кокетливую и игривую Афродиту, занявшую свое место среди олимпийских богов. Эта классическая Афродита - дочь Зевса и Дионы, ее рождение из крови Урана почти забыто. В Гомеровском гимне богиня появляется из воздушной морской пены вблизи Кипра (отсюда Афродита - Киприда, "кипророжденная"). Оры в золотых диадемах увенчивают ее золотым венцом, украшают золотым ожерельем и серьгами, а боги при виде "фиалковенчанной" Афродиты дивятся прелести Киферы (культ Афродиты был распространен и на острове Кифера) и возгораются желанием взять ее в жены.

Венера, обезоруживающая Купидона
Франсуа Буше, 1751 г.

Мужем Афродиты является Гефест - самый искусный мастер и самый некрасивый среди богов. Хромоногий Гефест трудился у наковален в своей кузнице и не испытывал особого влечения к супруге, находя истинное удовлетворение в работе с молотом у пылающего горна, а Киприда нежилась в опочивальне, расчесывала золотым гребнем кудри и принимала гостей - Геру и Афину. Любви Афродиты добивался Посейдон, что вполне естественно - ведь она родилась в его стихии. Но она полюбила Ареса, которого не любил никто из людей и богов. О любви Ареса и Афродиты повествует ряд источников, и называются дети от этого незаконного брака: Эрот и Антэрот, а также Деймос, Фобос ("страх" и "ужас" - спутники Ареса) и Гармония. Первоначально Эрот - космическое божество, порождение Хаоса, в олимпийской мифологии он стал сыном Афродиты. Парменид пишет о рождении Эрота: "Первым из всех богов Афродита сотворила Эрота", подчеркивая именно самостоятельную созидающую силу богини любви. В поздней литературе Эрот оказывается гораздо более сильным, чем его мать, и, несмотря на своей детский возраст, помыкает Афродитой, став ее постоянным спутником, крылатым мальчиком, вооруженным луком и стрелами, вселяющими любовь. Сыном Афродиты и Гермеса считается Гермафродит (называемый также Афродитом).

Как и другие олимпийские боги, Афродита покровительствует героям, но это покровительство распространяется только на сферу любви. Она обещает Парису любовь Елены и следит за прочностью их союза, терпя брань из уст Елены. Афродита пытается вмешиваться в военные события под Троей, будучи принципиальной защитницей троянцев, вместе с такими богами малоазийского происхождения, как Аполлон, Арес, Артемида. Она спасает Париса во время его поединка с Менелаем. Она вмешивается в сражение, в котором совершает свои подвиги Диомед, и пытается вынести из битвы троянского героя Энея - своего сына от возлюбленного Анхиса. Однако, Диомед преследует богиню и ранит ее в руку, так что Энея подхватывает Аполлон, закрыв его черным облаком. Арес на своей золотой колеснице доставляет Афродиту на Олимп, где ее заключает в объятия мать Диона. Афродиту поднимают на смех Гера и Афина - ее постоянные противницы, и Зевс, улыбаясь, советует дочери не заниматься войной, а устраивать браки.

Афродита с наслаждением внушает любовные чувства людям, и сама влюбляется, изменяя хромоногому супругу. Даже Гесиод, давший столь древнюю генеалогию Афродиты, приписывает ей обычные любовные функции - сладкую негу любви, смех, улыбки, обманы, "пьянящую радость объятий". В Гомеровском гимне Афродита изображается влюбленной в троянского героя Анхиса (история любви Афродиты и Анхиса), и эта любовь представлена в духе роскошной и утонченной картины позднего времени, хотя сама Афродита наделена чертами матриархальной владычицы, перед которой ощущается все ничтожество мужского начала, как и в истории любви Афродиты к Адонису, подобной истории Кибелы и Аттиса.

Однако, в гомеровском эпосе Афродита принимает все более кокетливые черты и отношение к ней ласково-ироническое. В "Одиссее" в таком тоне рассказывается любовная история Афродиты и Ареса. Хотя появление классической Афродиты все еще внушает ужас, она постоянно именуется "золотая", "прекрасновенчанная", "сладкоумильная", "многозлатая", "прекрасноокая". Рудиментом архаического демонизма богини является ее пояс, который она передала Гере, чтобы соблазнить Зевса. В этом поясе заключены любовь, желание, слова обольщения, "в нем заключается все". Это древний фетиш, наделенный магической силой, покоряющей даже великих богов. Афродите посвящен гимн поэтессы Сапфо, в котором богиня именуются "пестротронной" и "плетущей козни"; на золотой колеснице, запряженной воробушками, она мчится из Зевсова дома к черной земле и готова стать для поэтессы союзницей в любовном свидании.

Афродита помогает всем, чья любовь сильна и постоянна, примером исключительного благоволения Киприды к одному из любящих является история, произошедшая с царем Кипра, юным Пигмалионом. Но помогая любящим, Афродита и преследует тех, кто отвергает любовь (она покарала смертью Ипполита и Нарцисса, внушала противоестественную любовь Пасифае и Мирре, а Гипсипилу и лемносских женщин наделила отвратительным запахом).

Платону в "Пире" принадлежит противопоставлении Афродиты Урании ("небесной") и Афродиты Пандемос ("всенародной"). Хотя древняя Афродита из крови Урана вряд ли несла в себе одухотворенность, она переосмыслена Платоном как небесная в связи с происхождением от неба - Урана. Афродита Пандемос для Платона пошлая, доступная и понятная всем, не столь древняя и не связанная с небом, а дочь Зевса и малозначительной Дионы.

Геродот сообщает о почитании Афродиты Урании в Сирии, в Персии, у арабов и даже скифов. Проникновение ее почитания в Грецию, словно пунктиром, обозначено двумя островами - Кипром и Киферой (островом к юго-востоку от Пелопоннеса). На материке первым центром ее почитания становится древняя Эфира, впоследствии получившая название Коринф. Ксенофонт и Павсаний упоминают храм Афродиты Урании в Афинах. Храм Афродиты Урании на острове Кифера считался у эллинов самым древним и самым священным; статуя самой богини была деревянной и изображала богиню вооруженной. Афродита Пандемос тоже имела свой храм на афинском акрополе. Павсаний сообщает, что поклонение ей было введено Тесеем, "когда он свел всех афинян из сельских домов в один город". Здесь вполне ясно, подчеркивается общегосударственный смысл культа Афродиты.

Многочисленные святилища Афродиты имелись и в других областях Греции (Коринф, Беотия, Мессения, Ахайя, Спарта), на островах - Кипр (в городе Пафос, где находился храм, имевший общегреческое значение, отсюда прозвище Афродиты - Пафосская богиня), Кифера, Крит, Сицилия (от горы Эрикс - прозвище Эрикиния). Особенно почиталась Афродита в Малой Азии (в Эфесе, Абидосе), в Сирии (в Библе, этому посвящен трактат Лукиана "О сирийской богине").

В Риме Афродита почиталась под именем Венеры и считалась прародительницей римлян через своего сына - троянца Энея, отца Юла - легендарного предка рода Юлиев, к которому принадлежал Юлий Цезарь. Поэтому Венера - "рода Энеева мать" - постоянная покровительница Энея не только под Троей, но главным образом после его прибытия в Италию, особенно прославляется в эпоху принципата Августа.

Рождение Афродиты из моря Афродита в окружении двух нимф
Мрамор, центральная панель трона Людовизи
Ок. 465 г. до н.э.
Национальный музей Терм, Рим.

Ганимед

Ганимед (G a n u m h d h z) · сын троянского царя Троса и нимфы Каллирои. Из-за своей необычайной красоты Ганимед, когда он пас отцовские стада на склонах Иды, был похищен Зевсом, превратившимся в орла (или пославшим орла), и унесен на Олимп; там ему были переданы обязанности виночерпия, принадлежавшие до тех пор богине Гебе; юноша разливал богам нектар и подносил амброзию. За Ганимеда Зевс подарил его отцу великолепных божественных коней или золотую виноградную лозу работы Гефеста. Согласно одному из вариантов мифа, Ганимед был вознесен на небо в виде зодиакального созвездия Водолей.

Миф о Ганимеде содержит ряд напластований: древнейшее - оборотничество Зевса (более позднее - орел как атрибут верховного бога); мотив восточных мифологий (любовь у прекрасному юноше), проникший в Грецию не ранее VI в. до н.э., поздний мотив - метаморфоза Ганимеда.

Ганимед в когтях у орла
Рембрандт ван Рейн, 1635 г.
Дрезден, Картинная галерея

Гармония

Гармония (A r m o n i a) · дочь Ареса и Афродиты, жена Кадма. Боги, которые присутствовали на свадьбе Гармонии подарили ей пеплос и ожерелье работы Гефеста. Это ожерелье стало источником несчастий для тех, кто им потом владел; оно было причиной гибели Афиарая, Алемеона и др.

Миф об ожерелье Гармонии относится к мифам, в основе которых - сказочный мотив о заклятии, лежащем на сокровище, добытом войной или нечестным путем.

La Armonía o las Tres Gracias
Автор Hans Baldung

Геба

Геба, Гебея (H b h) · богиня юности, дочь Зевса и Геры, сестра Ареса и Илифии. На Олимпе во дворце Зевса на пирах богов Геба выполняет обязанности виночерпия: подает амброзию и нектар (впоследствии эта должность перешла к Ганимеду). После обожествления Геракла Геба была отдана ему в жены как награда за его подвиги и в знак примирения с Герой, преследовавшей и ненавидевшей его всю жизнь. В римской мифологии Гебе соответствует Ювента.

Священным деревом юной богини считался кипарис. Раб, вошедший в храм Гебы, получал свободу.

Ювента (Juventas, "юность") · в Риме богиня возрастного класса юношей, делавших взнос в ее кассу по достижении возраста мужей. Почиталась на Капитолии вместе с Юпитером, что символизировало вечную молодость Рима. Отождествлялась с греческой Гебой.

Геба
Антонио Канова, 1796-1817 гг.
Поссаньо, музей Канова

Гемера

Гемера · богиня дневного света, олицетворение дня, дочь Эреба (мрака) и Никты (ночи), сестра Эфира, спутница Гелиоса. У римлян называлась Диес.

Гера

Гера (H r a) · супруга и сестра Зевса, верховная олимпийская богиня, младшая дочь Кроноса и Реи. Ее имя, возможно, означает "охранительница", "госпожа". Брак Геры с братом - рудимент древней кровнородственной семьи. Кронос, боявший рождения сына, который захватил бы его власть, глотал своих новорожденных детей. Так и случилось - Зевс, с помощью своей жены Метиды, заставил отца вернуть их обратно - среди них была и Гера. Перед титаномахией мать спрятала Геру у Океана и Тефиды, на краю света; в дальнейшем Гера примиряла их в супружеских ссорах. Гера была последней, третьей после Метиды и Фемиды, законной супругой Зевса. Однако задолго до их брака у Геры с Зевсом была тайная связь, верховный бог полюбил за ее необыкновенную красоту, но при этом активную роль играла именно она. Супружество Геры определило ее верховную власть над другими олимпийскими богинями, она первая на Олимпе и самая великая богиня, к ее советам прислушивается сам Зевс. Но в этом образе усматриваются черты женского местного божества доолимпийского периода: самостоятельность и независимость в браке, постоянные ссоры с Зевсом, ревность, ужасающий гнев.

В мифах, впервые переданных Гомером и Гесиодом, Гера - образец супружеской верности. В знак этого ее изображали в брачном одеянии. Гера на Олимпе - защитница собственного семейного очага, которому бесконечно угрожает влюбчивость Зевса. Казалось, ему мало того, что он отец богов, ему хотелось стать родителем едва ли не всех героев. Поэтому жизнь Геры полна тревог, она готова считать каждое удаление божественного супруга свидетельством его измены. Чувство жгучей обиды не раз заставляло Геру скрываться от насмешливых глаз богинь, прежде всего от Афродиты, пособницы похождений Зевса.

Однажды, когда Гера находилась на успокаивающей ее ревнивое сердце горе Киферон, Зевс решил над нею подшутить. Он приказал вырезать из возлюбленного им дуба грубую человеческую фигуру и обрядить ее в свадебный наряд. После этого он собрал быстроногих нимф, пригласил гостей, музыкантов и отправился в Беотию.

Мысль о предстоящей свадьбе Зевса, как все новости подобного рода, распространилась с невиданной быстротой. Застигнутая ею врасплох Гера, сбежав с Киферона, бросилась навстречу супругу. Вид свадебной процессии привел несчастную в смятение. Но по неудержимому хохоту Зевса она догадалась, что это шутка. Набросившись на разодетую куклу, она стала топтать ее ногами, а затем приказала сжечь. С тех пор в Платее, где Гера встретила свадебную процессию, отмечался "праздник кукол", завершавшийся их всенародным сожжением.

Кто знает, может быть, Зевс не просто шутил, но надеялся излечить свою супругу от недостойной обитательницы Олимпа женской ревности. Но это не возымело действия, ибо Гера с ужасом узнавала, что у Зевса на земле то там то здесь рождаются младенцы и, конечно же, не от кукол. Бессильная остановить супруга таким же путем, как это сделала ее мать Рея, она переносила гнев на жертвы увлечений Зевса, преследуя их со всей страстью оскорбленного женского самолюбия, как блюстительница законных брачных устоев моногамной семьи эпохи классической олимпийской мифологии. Известна ее ненависть к Гераклу - сыну Зевса и смертной женщины Алкмены (примирились они только после смерти героя и вознесения его на небо: в знак примирения Гераклу была отдана в жены дочь Геры и Зевса, Геба). Богиня стала причиной гибели Семелы, родившей Зевсу Диониса. Разгневавшись на Тиресия, она наказывает его слепотой (по другой версии, это делает Афина), насылает безумие на дочерей царя Пройта, на Ино, бросившуюся в море. В отместку Зевсу, родившему Афину Палладу, Гера рождает без супруга Гефеста. Однако эта ее матриархальная самостоятельность заканчивается неудачей, так как Гефест страшен и уродлив. В гневе Гера сбрасывает его с Олимпа, откуда и появилась хромота Гефеста, а также его вражда к Гере, которую он хитроумно приковал к трону.

Зевс чувствовал ответственность за судьбы своих возлюбленных, но далеко не всегда ему удавалось их спасти. Так, он превратил прекрасную аргосскую царевну Ио в телку, видимо, полагая, что эта порода животных может вызвать у "волоокой" Геры некоторое сочувствие. Но не тут-то было, Гера потребовала белоснежную телку себе в дар и приставила к ней стражем одетого в бычью шкуру пастуха Аргоса. Все тело его было испещрено бесчисленным множеством глаз, когда одни глаза спали, другие бодрствовали. Мычание Ио донеслось до Олимпа, и Зевс в порыве сострадания немедленно отправил Гермеса на выручку Ио. Аргос, шагавший вокруг дерева, к которому была привязана телка, внушил посланнику Зевса ужас. У Гермеса не было никакой охоты сражаться с великаном, и он воспользовался не жезлом вестника - какой от него был прок? - а свирелью. Сладкая мелодия усыпила чудовище. Гермес разрезал веревку, и Ио бросилась бежать во всю прыть.

Тонкий слух мстительной Геры уловил стук копыт, и она послала чудовищного овода, который жалил телку в самые нежные места. Обезумев от боли, Ио мчалась из страны в страну, но нигде не находила покоя. Наконец она достигла Кавказа, где томился прикованный к скале Прометей. Сжалившись над страдалицей, благородный титан предсказал, что конец ее мучениям наступит в Египте. Так и случилось! В Египте к Ио вернулся человеческий облик и она родила зачатого Зевсом сына Эпафа, основателя многих городов долины Нила, в том числе древней столицы египетских царей - прославленного Мемфиса.

Историю мучений и странствий Ио рассказывали на протяжении всей античности, и каждый из рассказчиков давал легенде новое толкование. По мере расширения географических названий увеличивался перечень посещенных Ио земель. Она превращалась то в финикийскую царевну, то в египетскую богиню Исиду, то в лунное божество. Но первоначальное ядро мифа - это соперничество одной из многочисленных жен бога-быка в облике коровы с "волоокой" Герой.

Страшен богов без меры
Гнев и зоркая сила,
Но меж бессмертных Геры
Небо грозней не носило.
И. Анненский

Древняя связь Геры с хтоническими силами сказалась в том, что она от прикосновения к земле породила чудовище Тифона (по другой версии, Тифон - порождение Геи и Тартара) с пятьюдесятью головами, которое было уничтожено молниями Зевса. К древним функциям Геры относится и ее помощь женщинам во время родов, она посылает супругам потомство и благословляет будущую мать на рождение ребенка. Она - мать богини родов Илифии, которую подослала, чтобы ускорить роды Никиппы, соперницы Алкмены, родившей ничтожного Эврисфея, и умышленно задержала роды Алкмены, то есть рождение Геракла. Однако этот ее поступок привел к неожиданным последствиям: Геракл, вынужденный служить Эврисфею, совершил благодаря этому свои великие подвиги.

Брак Геры с Зевсом, оберегаемый ею с такой страстью, не был счастливым. Поговаривали, что Ареса - одного из самых кровавых и стихийных богов - она родила не от Зевса, а от прикосновения к цветку. Дочь Геба играла на Олимпе роль служанки - она подносила небожителям нектар и амброзию.

Известен деревянный фетиш Геры на острове Самос (считавшемся земной родиной богини). На зооморфное прошлое Геры указывает ее эпитет у Гомера и Нонна Панополитанского - "волоокая", приносимые ей в жертву коровы, почитание Геры в Аргосе в виде коровы, при этом Зевс также одно время мыслился в образе быка. Однако Гера прочно вошла в систему героической мифологии и притом искони греческой, поэтому она - покровительница героев и городов. Она помогает аргонавтам, прежде всего Ясону, в Троянской войне она - ярая защитница ахейцев и противница троянцев, в лице Париса отдавших предпочтение Афродите в спорах трех богинь (Геры, Афродиты, Афины). Она идет даже на хитрость, обольщая Зевса с помощью чудесного пояса Афродиты и усыпляя его в своих объятиях, чтобы дать возможность победить ахейцам. Эта знаменитая любовная сцена Геры и Зевса на одной из вершин Иды (Гаргар) среди благоухающих цветов и трав есть несомненный аналог древнего крито-микенского "священного брака" Геры и Зевса, который торжественно справлялся в городах Греции каждой весной и рассматривался как связь неба с землей, оплодотворяемой благодатным весенним дождем, напоминая о величии матриархального женского божества. Вестником этого дождя была кукушка, слывшая священной птицей Геры. В дни праздников Геры женихи приближались к алтарю богини в масках кукушки. Священной птицей Геры считался и павлин, блистающий красотой своего оперения. О павлине как священной птице Геры говорят не только древние авторы, но и изображения на монетах и рельефах. Возможно, именно эта птица способствовала формированию в характере богини "павлиньего" тщеславия и заносчивости.

Культ Геры был распространен на материке (особенно в Микенах, Аргосе - храм Герайон, Олимпии, Тиринфе, Коринфе, Спарте) и островах (на Самосе, где был храм Геры Самосской и ее древний фетиш в виде доски; на Крите, где в Кносе праздновали "священный брак" Геры и Зевса).

В римской мифологии Гера отождествляется с Юноной.

Гера, восседающая на троне
Аттический краснофигурный лекиф.
Ок. 500-475 гг. до н.э.

Гермафродит

Гермафродит · сын Гермеса и Афродиты, юноша необычайной красоты, воспитанный наядами на горе Ида во Фригии. Когда Гермафродиту исполнилось пятнадцать лет, он отправился странствовать по Малой Азии. Однажды в Карий, когда Гермафродит купался в водах источника, нимфа этого ключа Салмакида страстно влюбилась в Гермафродита, но ее мольбы о взаимности не имели успеха. По просьбе Салмакиды боги слили ее с Гермафродитом в одно двуполое существо (Ovid. Met. IV 285 след.). В начале IV в. до н.э. в Аттике был популярен культ Гермафродита.

Гермес

Гермес (E r m h z) · вестник богов, покровитель путников, проводник душ умерших. Гермес - сын Зевса и плеяды Майи, одной из дочерей Атланта, рожденный ею в Аркадии в пещере Киллены. Олимпийское божество, хотя и догреческого, возможно, малоазийского происхождения.

На фетишистскую древность Гермеса указывает его имя, понимаемое как производное от греч. - "груда камней" или "каменный столб", которыми отмечались в древности места погребений. Гермы были путевыми знаками, фетишами - охранителями дорог, границ, ворот (отсюда Гермес "привратный" - "Пропилей"). Повреждение герм, которые обычно ставились на перекрестках и скрещениях дорог, было страшным святотатством. Он также бог входа и выхода и всех тех, кто покидает дом, - путников (считалось, что их сопровождает Гермес, и на бортах повозок обычно изображали его силуэт).

Фетишистские рудименты бога обнаруживается в таких непременных атрибутах Гермеса, как "амбросийные" (букв. "бессмертные") золотые крылатые сандалии и золотой жезл - средоточие магической силы. В руках с этим жезлом, усыпляющим и пробуждающим людей, Гермес выполняет одну из своих древнейших функций проводника душ умерших в аид, "психопомпа" или помощника на пути в царство мертвых. Гермес одинаково вхож в оба мира - жизни и смерти, он посредник между богами и людьми, при этом к его образу добавляется еще одна функция - он посвящен в тайны подземного мира, которые не доступны людям и другим олимпийским божествам.

Однако за ним остается и его основная функция: Гермес - бог-гонец, вестник войны и мира, но также разносчик информации, без которой немыслима торговля. Он ведет богинь Геру, Афину и Афродиту на суд Париса. Изъявление божественной воли приходит иногда во сне, и Гермес насылает на людей сны с помощью своего жезла. Водительство Гермеса на путях жизни и смерти переосмысливается в эпоху классической мифологии как покровительство героям. Он вручает Нефеле - матери Фрикса и Геллы златорунного барана, на котором они спасаются от мачехи. Основателю Фив Амфиону Гермес вручает лиру, и с ее помощью герой строит стены города. Персею он дает меч для убийства Медузы, Одиссею открывает тайну волшебной травы, чтобы тот спасся от колдовства Кирки. Гермес спас бога Ареса от козней Алоадов, он же охраняет героев во время странствий. Он помог Приаму невредимым проникнуть в стан Ахилла, причем здесь сказалось умение Гермеса открывать незримо любые узы.

Хитрость и ловкость Гермеса делают его богом торговли и одновременно - покровителем плутовства и воровства, ибо кто лучше, чем Гермес, знает, где и что плохо лежит и как наилучшим образом укрыть похищенное. Описание воровских подвигов Гермеса и история кражи младенцем прекрасного стада коров у Аполлона дается в гомеровском "Гимне Гермесу". Гермес обучил плутовству своего сына Автолика - деда Одиссея со стороны матери, хитроумие Одиссея- результат наследственности, полученной от божественного предка. Благодаря хитрости и обману Гермес освободил Ио от чудовищного Аргоса и убил его. Надев шлем Аида, он ловко убил одного из гигантов. Быстрота и расторопность, характеризующие Гермеса-младенца, определили изменения, которые претерпел его образ в греческой поэзии. В "Илиаде" волю Зевса возвещала Ирида (Радуга). В "Одиссее" самые деликатные его поручения выполняет Гермес.

Функция Гермеса как покровителя пастушества, охраняющего и умножающего приплод в стадах вместе с Гекатой, вторична, однако его часто изображали с ягненком на плечах. Когда пропадало животное, обращались к Гермесу, веря, что он укажет место, куда оно забрело, или назовет похитителя.

Гермес и Аполлон взаимно обменялись рядом важнейших функций или поделили их между собой. Обычно пастухи были музыкантами. Используя свободное время, они играли на свирели или других самодельных инструментах. Это послужило основанием приписать именно Гермесу изготовление лиры. Согласно мифу, случайно (ибо все случайные находки посылаются Гермесом) найдя черепаху, именно этот бог впервые изготовил из ее панциря семиструнную лиру и пел под ее аккомпанемент. Аполлон уговорил его отдать ему лиру в и обмен на коров. В придачу Гермес вручил Аполлону свою свирель, за что получил от того золотой жезл (кадуцей) и был им научен искусству гадания. В период поздней античности возник образ Гермеса Трисмегиста ("трижды величайшего") в связи с близостью Гермеса потустороннему миру; с этим образом связывались оккультные науки и так называемые герметические (тайные, закрытые, доступные только посвященным) сочинения.

Вся эта кипучая деятельность оставила Гермесу мало времени для любовных похождений. И все же у него были встречи с нимфами, увеличившие число героев. Он имел длительную связь с двумя дочерями афинского царя Кекропса и стал отцом Керикса, родоначальника элевсинцев.

Гермес почитался на анфестериях - празднике пробуждения весны и памяти умерших. Также Аполлону и Гермесу посвящался первый день каждого месяца. Этот же день считался днем вступления в должность.

В римской мифологии почитался под именем Меркурия - покровителя торговли.

Гестия

Гестия (E s t i a) · древнегреческая богиня домашнего очага, старшая дочь Кроноса и Реи, сестра Зевса, Аида, Посейдона, Деметры и Геры, олимпийское божество. Она покровительница неугасимого огня - начала, объединяющего мир богов, человеческое общество и каждую семью.

Целомудренная безбрачная Гестия (она была одной из тех немногих, кто не находился под влиянием могущественной силы Афродиты) пребывает в полном покое на Олимпе, символизируя незыблимый космос. Образ Гестии рано приобрел отвлеченные черты персонифицированного огня и не связан с мифологическими сюжетами.

Веста (Vesta) · в римской мифологии богиня священного очага городской общины, курии, дома. Соответствует греческой Гестии. Культ Весты, восходящий к древнейшим индоевропейским традициям, один из исконных в Риме, был тесно связан со святынями города: палладием, привезенным Энеем и хранившимся в храме Весты как залог мощи Рима, и регией - жилищем царя.

Жрицы Весты - весталки - избирались из числа девочек 6-10 лет; они должны были сохранять девственность в течение 30 лет, за нарушение этого запрета замуровывались живыми. Весталки поддерживали в очаге храма Весты постоянный огонь как символ государственной надежности, устойчивости и порядка, участвовали в обрядах, изготовляли смеси из муки, соли, пепла жертвенных животных во время жертвоприношений (так называемая mola salsa).

Хотя угасание огня Весты считалось дурным предзнаменованием, в первый день нового года его гасили и зажигали вновь трением священного дерева о дерево, а от него зажигались огни очагов курий; одновременно хранившиеся в храме священные лавры заменялись новыми.

В частных домах Весте посвящался вход в дом - вестибул. Впоследствии Весту отождествляли с неподвижно висящим в космосе и заключающим в себе огонь земным шаром, с огнем как чистейшим элементом, ее причисляли к пенатам Рима, так как магистраты, вступая в должность, приносили жертвы и пенатам и Весте.

Изображалась с лицом, закрытым покрывалом, с чашей, факелом, скипетром и палладием.

Гестия
Сандра Стэнтон

Гефест

Гефест · бог огня и кузнечного дела. Олимпийское божество малоазийского происхождения, вместившее в себя древнейшие черты огненной стихии. Гефест выступает или как фетиш пламени (Гомер "Илиада", II 426; IX 468; Hom. Od. XXIV 71), или как повелитель огня.

Визит Венеры к Вулкану
Франсуа Буше, 1754 г.
Лондон, собрание Уоллес

Его происхождение трактуется двояко. Он - сын Зевса и Геры (Гомер "Илиада", XIV 338), но он же сын только Геры, рожденный ею в отместку Зевсу (Hes. Theog. 927) в другой раз Зевс, когда Гефест защищал перед ним Геру (Apollod. I 3, 5). Гефест хром на обе ноги и безобразен, что сближает его с архаическими стихиями. Но вместе с тем, будучи олимпийцем, он берет в жены прекрасную богиню Афродиту, обманывавшую его с Аресом, или хариту (Гомер "Илиада", XVIII 382). На Олимпе Гефест развлекает шутками богов, угощает их амбросией и нектаром и вообще выступает в некоей служебной роли, что также указывает на его негреческое происхождение. У Аполлония Родосского в "Аргонавтике" (III 219-229) рассказывается о том, что Гефест вырыл для колхидского царя четыре источника, текущие из-под виноградной лозы: молока, вина, масла и воды. Гораций рисует Вулкана-Гефеста на фоне расцветающей весенней природы (Carm. I 4, 1-8). Все это свидетельствует о хтонической связи Гефеста с силами природы. Мифы о Гефесте отражают также расцвет художественно-ремесленного творчества в эпоху патриархата. В Аттике одна из фил (единиц) носила имя Гефест, а сам он почитался среди главных божеств жителями Аттики - "сыновьями Гефеста" (Aeschyl. Еum. 13). Классический образ Гефеста - кузнец и искусный мастер в своей мастерской, его помощницы - механические служанки. Он кует Ахиллу оружие и великолепный щит (Гомер "Илиада", XVIII 369-616). Медные быки царя Ээта (Apoll. Rhod. III 229-238), опочивальня Геры (Гомер "Илиада", XIV 166-168), венец Пандоры (Hes. Theog. 579-584) тоже сделаны Гефестом. В "Энеиде" Вергилия (VIII 370-453) дается грандиозное описание подземной кузни Гефеста, где создаются Зевсовы громы и молнии, а также оружие Энея. Гомеровский гимн объединяет Гефеста и Афину, обучивших людей ремеслам (XX 2-7). Гефест приковывает Прометея, но явно против своей воли, по приказанию Зевса (Эсхил "Прометей прикованный", 14). Орфический гимн изображает Гефеста как некую космическую силу во всей ее фетишистской нетронутости. Он мастер и художник, но он же свет, огонь, эфир. Он охраняет дома, города и племена, но он же - луна и все светила, сияющий, все пожирающий демон (LXVI), то есть Гефест - и Олимп, и преисподняя, и высшее творчество, и стихийный демонизм. Гефест преимущественно почитался в Афинах (в Керамике), где он был богом ремесла, но не мог конкурировать с более древним Прометеем (CIA, р.64) и Дедалом. После низвержения Гефеста с Олимпа его спасли жители острова Лемнос синтийцы; там находился город Гефестий и гора Мосихл с кузницей бога. С островом Самос Гефест связан через мать Геру Самосскую, так как именно она была прикована Гефеста, поэтому на Самосе находились города Гефестополь и Гефестион. На Крите отсутствуют малейшие указания на культ Гефеста. На материк культ Гефеста был занесен с островов Эгейского моря эллинскими поселенцами. Таким образом, хтоническое негреческое божество стало одним из самых почитаемых богов среди ремесленников и мастеров Афин. В римской мифологии Гефесту соответствует Вулкан.

Большая часть обитателей Олимпа правила миром, судила-рядила людей, ведала войной, охотой, искусством, но был среди них бог, которого можно назвать тружеником. Это Гефест, сын Зевса и Геры, покровитель огня и обработки металлов. (Таково мнение Гомера. Согласно Гесиоду, Гера, поссорившись с Зевсом, родила Гефеста сама от себя, ибо богам доступно все.)

Божественной матери, как это было принято и на земле, показали новорожденного первой. Увидев хилое тельце Гефеста, роженица рассвирепела и, схватив свое дитя за ножку, швырнула вниз. Долго несся младенец, отвергнутый матерью, пока не упал в океан. Ему повезло, что неподалеку в волнах резвились Фетида, дочь морского старца Нерея, и ее подруга Эвринома, дочь Океана, Они подхватили несчастного ребенка и унесли в подводный лазурный грот, где девять лет тайком его выкармливали и пытались дать подобающее богу воспитание. Но юный Гефест не любил ни музыки, ни танцев, в которых подруги знали толк. Не тянуло его и к войне, сказывалась хромота, полученная во время падения. Гефесту нравилось мастерить. Уже в детстве он научился превращать бесформенные куски золота и серебра в прекрасные ожерелья, браслеты, серьги, и его воспитательницы вскоре щеголяли в таких драгоценностях, каких не ведали ни земля, ни Олимп. Олимпийские богини, разумеется, сразу приметили, как похорошели обе обитательницы морских глубин. Вот когда Гера впервые пожалела, что так обошлась со своим сыном. По другой, столь же древней версии, Гефеста сбросил с Олимпа Зевс. Причиной была поддержка Гефестом матери в споре из-за Геракла. Гефест упал возле Лемноса, где его подобрали островитяне синтийцы и привели в чувство. Лемнос, как место воспитания Гефеста и его работы в кузнице, связан с вулканической деятельностью и выходом на острове газа, считавшихся чудом.

Вскоре ей пришлось пожалеть об этом еще раз. Гефест прислал в подарок матери чудесное золотое кресло. Богини окружили его, наперебой расхваливая работу. Гера же, подобрав длинные одеяния, величественно опустилась в него. И тут из поручней и ножек выскочили какие-то пружины и приковали Геру к сиденью и спинке прочными путами. Испуганно заверещали богини. На помощь поспешили боги. Но даже сам Зевс не смог освободить супругу из золотого плена.

Пришлось послать на землю Гермеса. Явившись в кузницу на остров Лемнос, посланец богов увидел Гефеста у горна. Его помощники колотили молотами по металлу. Было шумно. И Гермесу не удавалось втолковать Гефесту, что Гере надо помочь.

- Какая мера? Какая ночь? - спрашивал притворщик, делая вид, что не понимает, чего от него хотят.

- Не мера, а Гера,- кричал Гермес изо всех сил,- твоя мать, ее надо освободить!

- Не понимаю,- упрямо твердил Гефест.

Пришлось вызвать на помощь Диониса, который явился с мехом, полным неразбавленного вина. Дионис ничего не просил у Гефеста, а, напротив, пред-ложил кузнецу чашу вина. Разгоряченный жаром, Гефест всегда испытывал жажду и пил целыми пифосами. Вино ему особенно понравилось, и он потребовал еще. Вскоре божественный кузнец настолько опьянел, что его можно было взвалить на осла и везти хоть в Тартар.

На Олимпе Гефеста подвели к креслу, и умелец в одно мгновение освободил Геру. Отплатив за обиду, он больше не таил на мать зла. Да и Гера поняла, как плохо она обошлась с сыном, и, чтобы искупить свою вину, упро-сила Зевса отдать в жены Гефесту появившуюся в то время на Олимпе красавицу Афродиту.

И стал Гефест чаще бывать на Олимпе. Богам пригодилось его мастерство. Построил он для них золотые палаты. И о себе не забыл. Дворец Гефеста был из трех металлов: золота, серебра и бронзы. Имелась в нем кузница с чудесными мехами. По одному лишь слову Гефеста они сами раздували пламя, и ему оставалось лишь бросить в него руду, а потом перенести плавку клещами на наковальню. Чего только ни выковывалось чудодейственным молотом Гефеста - и грозное оружие, и чаши для амброзии и нектара, и украшения для обитательниц Олимпа, которые больше не смели потешаться над чумазым и хромым Гефестом.

Осталась у Гефеста и кузница на Лемносе, где прошло его детство. Он работал там с кабирами, местными богами, которых миф превратил в помощников или даже сыновей Гефеста, и с карликом Кедалионом. На Западе Гефесту принадлежали кузницы в Сицилии (под Этной) и на прилегающих к ней вулканических Эолийских островах. Эти кузнецы, по преданию, сообщались между собой подземным ходом.

Всегда занятый любимым трудом, Гефест мало бывал дома, и Афродита в его отсутствие предавалась любви с Аресом. После раскрытия обмана, Гефест вернулся к своим мехам, молоту и наковальне. Работы у него прибавилось. Он стал обучать своему искусству людей. Обитавшие ранее в пещерах, они стали сооружать дома, наполнять их мебелью и всем, что необходимо для счастья. Поэтому они всегда помнили о боге-кузнеце и обращались к нему с мольбой:

- Милостив будь, о Гефест! Подай добродетель и счастье!

Венера, просящая у Вулкана оружие для Энея
Франсуа Буше, 1732 г.
Париж, Лувр

Гея

Гея (G a i a, A i a, G h) · мать-земля. Древнейшее доолимпийское божество, игравшее важнейшую роль в процессе создания мира в целом. Гея родилась вслед за Хаосом. Она одна из четырех первопотенций (Хаос, Земля, Тартар, Эрос), сама из себя породившая Урана-небо и взявшая его в супруги. Вместе с Ураном Гея породила шесть титанов и шесть титанид, среди которых Кронос и Рея, родители верховных божеств греческого пантеона - Зевса, Посейдона, Аида, Геры, Деметры и Гестии. Ее порождением были также Понт-море, оры, трое киклопов и трое сторуких. Все они своим ужасным видом возбуждали ненависть отца, и он не выпускал их на свет из чрева матери. Гея, страдая от тяжести скрытых в ней детей, решила пресечь стихийную плодовитость своего супруга, и по ее наущению Кронос оскопил Урана, из крови которого появились на свет чудовища (гиганты, эринии) и прекрасная Афродита. Брак Геи и Понта дал начало целому ряду чудовищ. Внуки Геи во главе с Зевсом в битве с детьми Геи - титанами - победили последних, сбросив их в тартар, и поделили между собой мир.

Гея не живет на Олимпе и не принимает активного участия в жизни олимпийских богов, но следит за всем происходящим и часто дает им мудрые советы. Она советует Рее, как спасти Зевса от прожорливости Кроноса, который пожирает всех своих новорожденных детей: Рея вместо младенца Зевса завернула камень, который Кронос благополучно заглотнул. Она же сообщает о том, какая судьба ожидает Зевса. По ее совету Зевс освободил сторуких, которые сослужили ему службу в титаномахии. Она же посоветовала Зевсу начать Троянскую войну. Золотые яблоки, растущие в садах гесперид - ее дар Гере. Известна мощная сила, которой Гея поила своих детей: ее сын от союза с Посейдоном Антей был неуязвим благодаря именной ей: его нельзя было повергнуть, пока он прикасался стопами к своей матери - земле. Иногда Гея демонстрировала свою независимость от олимпийцев: в союзе с Тартаром она породила чудовищного Тифона, которого уничтожил Зевс. Ее порождением был дракон Ладон. Потомство Геи - ужасно, отличается дикостью и стихийной силой, несоразмерностью (один глаз у киклопов), уродством и миксантропизмом, то есть смешение животных и человеческих черт (например, Ехидна - дева-змея - дочь Геи и Тартара).

С течением времени стихийно порождающие функции Геи отошли на второй план. Она оказалась хранительницей древней мудрости, и ей были ведомы веления судьбы и ее законы, поэтому она отождествлялась с Фемидой и имела свое древнее прорицалище в Дельфах, которое потом стало прорицалищем Аполлона. Образ Геи частично воплотился в Деметре, с ее благодетельными для человека функциями, называя Карпофорос - Плодоносная, в богине-матери Рее с ее неиссякаемым плодородием, в Кибеле с ее оргиастическим культом.

Культ Геи был распространен везде: и на материке, и на островах, и в колониях.

Гиганты

Гиганты (G i g a n t e z) · сыновья Геи, которые появились на свет из крови оскопленного Урана, впитавшейся в землю-мать (Hes. Theog. 180-186). По другой версии, Гея породила их от Урана после того, как титаны были низринуты Зевсом в тартар (Apollod. I 6,1-2). Очевидно догреческое происхождение гигантов.

Подробно история рождения гигантов и их гибели рассказана Аполлодором. Гиганты внушали ужас своим видом - густыми волосами и бородами; нижняя часть тела у них была змеиной. Они родились на Флегрейских полях ("пожарища") на полуострове Паллена (в Халкидике, северная Греция); там же потом произошла битва олимпийских богов с гигантами - гигантомахия. Гиганты, в отличие от титанов, были смертны, олимпийцы уничтожили их в процессе гигантомахии.

Аполлодор упоминает имена тринадцати гигантов, которых вообще насчитывают до ста пятидесяти. Геракл сразил Алкионея, набиравшегося силы от Земли; Зевс - Порфириона, Аполлон - Эфиальта, Дионис - Эврита, Геката - Клития, Гефест - Миманта, Афина обрушила на Энкелада остров Сицилия, содрала кожу с еще живого Палланта и использовала ее как панцирь. Посейдон поверг Полидора, Гермес - Ипполита, Артемида - Гратиона, мойры - Агрия и Тоона. Остальных поразил перунами Зевс (Apollod. I 6, 1-2).

Гомер в "Одиссее" (VII 59) упоминает буйное племя гигантов - сказочный народ, наравне с феаками и киклопами опекаемый богами (VII 206), их царя звали Эвримедонт.

Алкионей (A l k u o n e u z) · гигант, угнавший стадо быков Гелиоса, за что получил имя Волопас (Apollod. I 6, 1; Pind. Isthm. VI 33). Мощь Алкионея была столь велика, что он сокрушал сразу двенадцать колесниц и дважды двенадцать воинов, но его одолел Геракл (Pind. Nem. IV 25-30). Сначала Геракл пытался застрелить Алкионея из лука, но тот оставался неуязвимым, так как сражался на родной земле. Только вытеснив Алкионея с родной земли Паллены, герой убил его (Apollod. I 6, 1).

Паллант · гигант, убитый Афиной в гигантомахии, с которого она содрала кожу и прикрывалась ею, как щитом (Apollod. I 6, 2).

Сарпедон (S a r p h d w n) · гигант, сын Посейдона, убитый Гераклом (Apollod. II 5, 9).

Колосс Франциско Гойя.

Гипнос

Гипнос (G p n o z) · бог сна и сновидений, сын богини Никты (Ночи), младший брат-близнец бога смерти Танатоса, богинь судьбы мойр, Немесиды; любимец муз.

По словам Гесиода, на сон и смерть никогда не взирает Гелиос, - оба брата живут в аиде, глубоко под землей. Гипнос спокоен, тих и благосклонен к людям в противоположность беспощадному Танатосу. Гипнос с помощью своего непременного атрибута - мака - мог усыплять и приносить сладкое успокоение всем, даже великому Зевсу и другим богах.

У Гомера Гипнос обитает на острове Лемнос. Зевс прибегает к его помощи, исполняя обещание, данное Фетиде, наказать Агамемнона за оскорбление, нанесенное ее сыну Ахиллу. Громовержец посылает Гипноса к Агамемнону, чтобы тот, явившись вождю ахейского войска в облике наиболее уважаемого им старца, Нестора, сообщил ему, что богам угодна его победа, а Троя уже находится на краю гибели (Гомер "Илиада", II 5-34).

Когда Гера замыслила козни против Зевса, уговорив Гипноса усыпить его, пока она преследовала Геракла. От гнева Зевса Гипнос был спасен своей матерью, которую верховный бог не решился оскорбить. Опасаясь Зевса, Гипнос превращается в птицу и во второй раз нагоняет сон на бога, соблазненного Герой, чтобы не дать ахейцам возможность победить в сражении. В награду за содействие Гера обещает в жены Гипносу младшую из харит - Пасифею.

Овидий в "Метаморфозах" описывает пещеру в Киммерийской земле, к северу от Черного моря, где царят вечные сумерки и откуда вытекает родник забвения (Лета). Перед входом в пещеру раскинулось огромное маковое поле. В центре этой пещеры на прекрасном ложе покоится бог сна, его глаза вечно прикрыты. Его окружают полупрозрачные бестелесные и бесформенные создания - сновидения, а также сыновья, божества сновидений: Морфей, подражающий людям, Фобетор, подражающий животным, птицам и змеям и Фантаз, являющийся спящим людям в виде предметов и вещей окружающего их мира - воды, деревьев, земли, камней и т.п.

Fernand Khnopff

Горгона

Вместо волос у горгон - шевелящиеся змеи, все тело покрыто
блестящей чешуей. У горгон медные руки с острыми
стальными когтями, крылья со сверкающим золотым опереньем.
От взгляда горгон все живое превращается в камень
Гесиод "Теогония"

Горгоны - чудовищные порождения морских божеств Форкия и Кето, внучки земли Геи и моря Понта. Гомер упоминает лишь одну горгону, а Гесиод говорит о трех сестрах: Сфено, Эвриале и Медузе. Старшие - бессмертные, младшая (Медуза) - смертная.

Медуза Джанлоренцо Бернини
Площадь консерватории, Рим.

В незапамятные времена сестры-горгоны были красивыми морскими девами. Увидел однажды Медузу владыка морей Посейдон и полюбил ее. Не понравилось это олимпийцам - слишком красива и горда была Медуза, а соперничество с богами непростительно для простых смертных. Беспечность Медузы и ее счастливый смех вызвали гнев в душе богини-воительницы Афины. Жестоко покарала Афина Медузу и ее сестер, обратив их в ужасающих крылатых чудовищ, покрытых чешуей, со змеями вместо волос и огромными, торчащими изо рта, желтыми клыками.

После этого укрылись они на отдаленном острове, затерянном на крайнем западе у берегов реки Океан, рядом с грайями и гесперидами. И люди рассказывали друг другу страшные истории о жестоких и кровожадных горгонах. Все быстро позабыли о былой красоте горгон и с нетерпением ждали, когда же явится герой, который избавит мир от отвратительной Медузы, под взглядом которой все живое становится камнем. Ибо такова была воля Афины.

Победить ужасную Медузу выпало на долю сына Зевса Персея. Когда юноша вырос и Полидект отправил его на поиски горгон, Зевс послал к сыну своего вестника Гермеса, и тот ему объяснил, что горгон всего три, а одна из них, носящая имя Медуза, лишена бессмертия, но наделена страшной силой. Где скрывается она вместе со своими сестрами, бессмертными горгонами, Гермес не знал. Было ведомо о том только старшим сестрам горгон - грайям, тем самым, что имели на троих один глаз и один зуб. Пожелал Гермес Персею успеха и, вручив кривой острый меч, отправился выполнять другие поручения своего божественного повелителя. Вскоре появилась богиня Афина, одарившая юношу блестящим круглым щитом.

По совету богов, Персей достиг сначала пределов крайнего запада, где обитали грайи.

Далек и труден был путь на край света, где завершается каждодневный путь Гелиоса. Много прошло времени, пока Персей добрался туда и увидел отвратительных старух грай. Они, к счастью, не заметили его, потому что он приблизился к ним в то мгновение, когда одна из грай, вынув из глазниц око, передавала его другой. Как молния бросился Персей вперед и, сжав трясущуюся руку старухи, выхватил у нее глаз. Заметались грайи, зашелестели своими седыми космами.

- Кто бы ты ни был, пришелец, - прошепелявила та из них, у которой изо рта высовывался большой желтый зуб, - отдай нам око и проси каких хочешь сокровищ.

- Мне не нужны богатства, - ответил Персей, сжимая в кулаке свою добычу. - Укажите дорогу к вашим младшим сестрам горгонам, и я верну то, что просите.

Завопили грайи дикими голосами, забились в испуге.

- Как хотите! - произнес Персей. - Я могу обойтись...

- Нет! Нет! Не уходи! - закричали старухи хором. - Отдай нам наше зрение, и мы откроем тебе тайну.

- Да будет так! - согласился Персей. - Как только вы мне покажете путь к горгонам, око будет ваше.

И снова Персей двинулся в путь. Грайи рассказали ему, что их младшие сестры живут на острове, и показали направление, в котором он находится. Но этот остров так далек, что добраться туда на веслах или парусах не удалось бы и за десяток лет. Сильны были руки Персея, но и они стали уставать. А когда он уснул, лодку окружили стремительные нереиды, с жадностью и любопытством разглядывая юного красавца.

- Неужели это тот самый младенец, которого мы качали в ящике на своих плечах! - проворковала одна из нереид.

- Не для того мы его спасли, чтобы ему погибнуть, - проговорила другая.- Пока он доплывет до острова, у него иссякнут силы.

- А если останутся, то все равно ему не одолеть горгон, - добавила третья. - У грай одно око на троих, а у горгон их шесть, да каких зорких.

- Давайте ему поможем! - предложила старшая нереида.

Пробудившись, Персей получил от могущественных и благосклонных морских нимф три дара: шлем-невидимку, сандалии с крыльями и сумку, принимавшую размеры и форму предмета, который в ней находился.

Надев сандалии, натянув шлем-невидимку, перекинув волшебную сумку через плечо, Персей взлетел в небо. Нереиды, закинув головы, смотрели вверх, пытаясь его разглядеть. Забыв, что невидим, он махал им руками. Но вскоре нереиды услышали из пустоты:

- Прощайте!

А он едва уловил:

- Доброго пути!

Еще в детстве, на острове Серифе, Персей наблюдал за птицами, летящими весной на север, а осенью на юг. Как ему хотелось иметь их крылья, чтобы облететь весь мир. Теперь он может парить как птица, но путь его лежит туда, где находится мрачная страна мертвых. Ему даны крылья долга. Его ждет встреча со страшными чудовищами. С ними еще никто не сражался. И никто не рассказывал, как они выглядят, ибо каждый, кто встречался с горгонами взглядом, превращался в камень. Об этом ему говорил Гермес.

Далеко впереди показалась черная полоска. Еще быстрее полетел Персей и вскоре увидел омываемый свинцовыми водами остров. Но что на нем сверкает и слепит глаза? Юноша спустился ниже и разглядел скалу с тремя дремлющими горгонами. На солнце блестели их лениво распростертые медные руки. Мирно спали страшилища, не чуя опасности, снилось им, что снова вольными морскими девами плещутся они в ласковых волнах. Улыбались во сне горгоны, сверкали на солнце их золотые перья и чешуя, только змеи шевелились на их головах.

Персей быстро отвернулся, чтобы не увидеть лиц горгон, и взгляд его случайно упал на щит. Сердце героя возрадовалось. Он понял, как можно смотреть на горгон, не глядя на них (Apollod. II 4,2). Теперь осталось догадаться, кто из них Медуза. Вглядываясь в щит, как в зеркало, он видел, что они похожи, как две капли молока, - у всех троих широко открытые пасти с высунутыми языками, шевелящимися даже во сне, медные руки с острыми стальными когтями, тело в блестящей чешуе, крылья со сверкающими золотыми перьями.

Бешено кружился Персей над островом, не зная, как поступить. "Какая из них Медуза! Какая - Медуза?"- в отчаянье шептал он.

И его услышали на многовершинном Олимпе.

- Руби крайнюю, что к морю! - послышался знакомый Персею голос Гермеса.

Как ястреб ринулся юноша вниз. Свист его падения почуяли змеи на голове Медузы и поднялись с шипением на невидимого врага. Сама же Медуза едва успела пошевелиться. Меч сверкнул в воздухе, и голова чудовища оказалась в руках Персея. Из шеи Медузы хлынул поток алой крови, а из него, о чудо, выскочил Пегас - плод связи горгоны с Посейдоном (Hes. Theog. 270-286), крылатый конь ослепительной белизны. Персей попытался его схватить, но конь, расправив крылья, скрылся в небе. Вслед за ним туловища горгоны родился Хрисаор ("златомеч"), также взмывший в синее небо и скрывшийся из виду.

Герой бросил голову Медузы в свою сумку, которая приняла ее форму, и полетел прочь. И только тогда пробудились две бессмертные горгоны. Увидев, что рядом с ними корчится в судорогах смерти обезглавленное тело их младшей сестры, поняли горгоны, что довершила свою месть суровая Афина. С воплем ужаса взмыли горгоны в воздух. Они хотели мстить убийце, растерзать его стальными когтями. Но было поздно, ни над островом, ни далеко от него в море никого не было видно.

Голова горгоны
Мраморный рельеф из святилища Аполлона в Дидимах.
Дидимы, Турция

А Персей, невидимый в волшебном шлеме, унося свою ношу, уже парил над безжизненными песками знойной Ливии. Даже волшебная ткань, из которой была сделана его заплечная сумка, не могла удержать ядовитую кровь Медузы, и несколько капель, просочившись, упало в пески. От них пошел род ядовитых змей, которыми с тех пор кишит Ливия. Вскоре сама воительница Афина прикрепила голову Медузы к своей эгиде.

Когда бог врачевания Асклепий накопил в своем искусстве большой опыт, Афина дала ему кровь, вытекшую из жил горгоны Медузы. Кровь, которая текла из левой части горгоны, несла смерть, а из правой части - использовалась Асклепием для спасения людей.

В мифе о горгонах отразилась тема борьбы олимпийских богов и их героического потомства с хтоническими силами.

Голова Медузы
Караваджо, 1598-99 гг.
Флоренция, галерея Уффици

Девкалион

Девкалион (D e u k a l i w n) · прародитель людей, сын Прометея, муж дочери Эпиметея и Пандоры Пирры.

Когда разгневанный на людей "медного века" (вариант: на род человеческий из-за оскорбившего его Ликаона, Ovid. Met. I 196 след.) Зевс решил уничтожить всех людей и наслать на землю потоп, правивший городом Фтия в Фессалии Девкалион и его жена Пирра были единственными праведниками, которым царь богов разрешил спастись. По совету Прометея Девкалион построил большой ящик ("ковчег"), на котором он и Пирра спаслись во время девятидневного потопа, уничтожившего все человечество. На десятый день Девкалион увидел гору Парнас и высадился на ней (вариант: Девкалион высадился на горе Этна, Hyg. Fab. 153).

Принеся жертвы Зевсу-Фиксию ("Дающему убежище"), Девкалион получил от него совет, как возродить человеческий род (другой вариант: этот совет был дан ему оракулом Фемиды у подножия Парнаса, Ovid. Met. I 369 след.). Закутав головы и распустив пояса, Девкалион и Пирра должны были бросать через голову "кости праматери". Догадавшись, что "костями праматери" божество называет камни - кости всеобщей матери людей Земли, Девкалион выполнил приказ. Из камней, брошенных Девкалионом, возникали мужчины, Пиррой -женщины (Ovid. Met. I 260-411).

У Девкалиона и Пирры также родились дети: Амфиктион, Протогенея и Эллин, ставший родоначальником греческих племен (Apollod. I 7, 2). Впоследствии Девкалион спустился с гор, основал святилища Зевса в Локриде и в Афинах, где и был похоронен (Paus. I 18, 8).

Несмотря на различия в локальных вариантах, миф о Девкалионе в основных чертах един и весьма близок к распространенным по всему Средиземноморью мифам о страшных потопах ( библейский миф о Ное, шумерский - об Ут-напишти и др.).

Декалионов потоп

В ярости возвратился Зевс на Олимп. Боги, опасаясь его гнева, старались не попадаться ему на глаза, и только супруга Гера осмелилась спросить, что произошло на земле.

- Ты спрашиваешь, что произошло? - начал Зевс, кипя от возмущения. - Я спустился в Аркадию, где над смертными правит царь Ликаон. И хотя я сменил свой облик и одеяние, он меня сразу узнал и пригласил на пиршество. И знаешь, чем он меня угостил? Человечиной! Конечно же, я опрокинул оскверненный стол и перебил сыновей Ликаона, а его самого превратил в волка.

- Достойная участь нечестивца! - вставила Гера.

- Но и другие люди ничем не лучше Ликаона! - не успокаивался Зевс. - С тех пор, как Прометей украл для них огонь, они стали невыносимы. И я решил истребить их всех до одного!

- Но кто будет приносить нам жертвы? - испуганно заверещали богини.

Но Зевс уже не слышал. Он летел на землю к острову владыки ветров Эола. Повинуясь приказу, Эол запер все ветры в пещерах, а пещеру южного ветра Нота открыл. И обрушился Нот на землю, повергнув ее во мглу. На леса и поля, на города и селения хлынули потоки воды, стирая границу между небом и морем. Пытались захваченные бедствием люди скрыться в горах, но Зевс попросил брата своего Посейдона сорвать все запоры, сдерживающие подземные воды. Поднял Посейдон свой трезубец и с колоссальной силой обрушил его на скалу. Разверзлись земные глубины, и наружу из каменных конюшен выскочили тысячи бешеных коней, потрясая белыми гривами пены.

Море стало беспредельным. И кажется, ни один клочок земли уже не возвышался над кипящим пространством. Только хрупкий плот качался на волнах, и на нем, прижавшись друг к другу, не смея поднять глаз на грозное небо, лежали двое пожилых людей. Это был сын Прометея Девкалион, предупрежденный отцом о готовящемся потопе, и его супруга Пирра. Долго их носило в непроглядном мраке, пока плот не уткнулся во что-то твердое. Это была незатопленная водой вершина горы Парнас.

Вышли Девкалион и Пирра на сушу и заплакали.

Вода постепенно стала спадать, и взору двух уцелевших старцев предстала страшная картина. Бесследно исчезли селения. Земля была завалена огромными вырванными стволами деревьев. Даже на вершину горы доносился смрад раздувшихся тел людей и животных.

- Лучше бы нам погибнуть со всеми, чем видеть это,- воскликнул Девкалион.

- А после нас,- добавила Пирра,- земля вовсе опустеет. Мы слишком стары, чтобы иметь детей. Не попросить ли нам потомства у Фетиды?

- Попроси! - отозвался Девкалион.- Богам все доступно! Запрокинула Пирра голову и воззвала к богине:

- Скажи мне, Фетида, каким искусством мы смогли бы возвратить земле людей?

И с неба послышалось:

- Распояшьтесь, закройте головы и бросьте через них кости вашей праматери.

- Делай как хочешь,- возмущенно проговорила Пирра.- Но я не согласна на святотатство. Я дорожу памятью бабушки.

- Не горячись! - воскликнул Девкалион.- Не думаю, что богиня советует нам разрывать могилу. Речения богов нельзя понимать дословно. Не имеет ли в виду Фетида нашу всеобщую Матерь - плодоносную Землю?

- Что ты хочешь сказать? - недоумевала Пирра.

- Видишь камень,- продолжал Девкалион, наклонившись.- Согласись, что камни - это кости Земли, так же как почва ее мякоть.

И они стали подбирать камни, большие и маленькие, складывая их в кучу. Когда куча выросла им до груди, Девкалион и Пирра распоясались, закрыли головы краями одежды и, не оглядываясь, начали метать камни за спину.

И тут произошло чудо. Камни, касаясь Земли, теряли жесткость и неподвижность. Они становились мягкими, как глина, и, словно бы подчиняясь руке невидимого ваятеля, приобретали человеческий облик. Камни, бросаемые Девкалионом, становились юношами, а Пиррой - девушками. Соединяясь в пары, они расходились по земле. Так было возрождено новое поколение людей. Жизнь возрожденных из камней была тяжела и сурова, и они никогда не забывали, из какого материала созданы.

Зевс

Зевс, Дий (Z e u z) · верховное божество, отец богов и людей, глава олимпийской семьи богов. Зевс - исконно греческое божество; его имя чисто индоевропейского происхождения и означает "светлое небо". В античности этимология слова "Зевс" связывалась с корнями греческих слов "жизнь", "кипение", "орошение", "то, через что все существует". Зевс - сын Кроноса (отсюда имена Зевс Кронид, Кронион) и Реи, он принадлежит к третьему поколению богов, свергших второе поколение - титанов. Отец Зевса, боясь быть низложенным своими детьми, проглатывал каждый раз только что рожденного Реей ребенка. Рея обманула мужа, дав ему проглотить вместо родившегося Зевса завернутый камень, а младенец в тайне от отца был отправлен на Крит на гору Дикта. Согласно другому варианту, Рея родила Зевса в пещере горы Дикта и поручила его воспитание куретам и корибантам, вскормивших его молоком козы Амалфеи. Именно на Крите сохранились древнейшие фетишистские символы почитания Зевса Критского: двойной топор (лабрис), магическое орудие, убивающее и дающее жизнь, разрушительная и созидательная сила. Изображение этого двойного топора встречается на ритуальных вещах между рогами быка, который на Крите также являлся эооморфным воплощением Зевса (в образе быка Зевс похитил Европу). Главным местопребыванием Зевса Лабриса, или Зевса Лабрандского (ср. этимологическое родство названий лабрис - лабиринт), считался лабиринт; чудовищный миксантропический Минотавр - обитатель лабиринта и есть одна из ипостасей Зевса Критского. Образ архаического Зевса сближается с Загреем, который впоследствии мыслился как сын Зевса.

В системе мифов о Зевсе Олимпийском пребывание его на Крите является одним из архических рудиментов и обычно связано с мотивом тайного воспитания младенца Зевса. В Дельфах же почитался архаический фетиш омфал ("пуп земли") - камень, проглоченный Кроном, или камень как пуп младенца Зевса. Омфал был поставлен Зевсу в Пифоне под Порнасом как памятник на диво всем смертным.

Возмужавший Зевс вывел своих братьев и сестер из утробы Крона, напоив его по совету Метиды, зельем. За это они отдали во владение Зевсу громы и молнии. Затем он начал борьбу за власть с Кроном и другими титанами. В титаномахии, продолжавшейся десять лет, Зевсу помогали сторукие; киклопы выковали ему гром, молнию и перун. Побежденные титаны были низвергнуты в тартар.

Три брата - Зевс, Посейдон и Аид - разделили власть между собой. Зевсу досталось господство на небе, Посейдону - море, Аиду - царство мертвых. В древнейшие времена Зевс совмещал функции жизни и смерти. Он владычествовал над землей и под нею, вершил суд над мертвыми. Отсюда один из эпитетов Зевса Хтоний ("подземный"). Зевса Хтония почитали в Коринфе. Однако позднее Зевс стал олицетворять только светлую сторону бытия. В период патриархата Зевс локализуется на гору Олимп и именуется Олимпийским (или Фессалийским).

Утверждение Зевса происходит с большим трудом. Против Зевса восстает Гея и насылает на него свое порождение - Тифона, но Зевс побеждает это дикое тератоморфное существо огненными молниями. По одному из вариантов, Зевс забросил Тифона в Тартар, по другому - навалил на него Этну. Но борьба с хтоническими чудовищами продолжалась; Гея породила новых детей - гигантов и разразилась гигантомахия. По Аполлодору, гигантомахия произошла раньше тифонии, так что Тифон мыслится еще более ужасным чудовищем, чем гиганты.

Борьба Зевса и олимпийцев с миров чудовищ приводит к еще одной смене поколений богов (до этого Урана сверг Крон, а теперь Крона - Зевс). Так называемая орфическая теогония считала древнейшими владыками мира, бывшими еще до Крона и Реи, Эвриному и Офиона - по всей очевидности, змеевидных существ, владевших Олимпом, тоже уступивших насилию и низринутых в глубь океана. Эвринома на дне океана спасет Гефеста, сброшенного с Олимпа. Но самому Зевсу тоже угрожает потеря власти от сына. Зевсу приходится бороться за власть даже со своими ближайшими родственниками: против него восстают Гера, Посейдон и Афина Паллада (по другой версии, Аполлон), но ему оказывает помощь Фетида (дочь Нерея, сестра свергнутой владычицы Олимпа Эвриномы), призвав на Олимп сторуких, которые устрашают заговорщиков. Зевс - новое олимпийское божество - обращается за помощью к чудовищам, рожденным Землей, и борется с такими же порождениями Земли. Олимпийский Зевс считается отцом богов и людей, но его власть над олимпийской семьей не очень тверда, а веления судьбы ему часто неведомы, и он узнает их, взвешивая на золотых (м.б. небесных, солнечных весах) судьбы героев. Именно по совету Геи, открывает Зевс тайну, известную и Прометею, что такой же сын родится от Фетиды. Отказавшись от брака с Фетидой и выдав ее за героя Пелея, Зевс способствовал возникновению Троянской войны, исполняя просьбу матери Земли.

Вторая супруга Зевса - богиня справедливости Фемида. Их дочери оры сообщают жизни богов и людей размеренность и порядок, а мойры, богини судьбы, от которой сам Зевс уже не зависит, как бы продолжают его волю. Управляемый Зевсом мир олимпийцев заметно меняется. Хариты, дочери Зевса от Эвриномы, вносят в жизнь радость, веселье, изящество. Деметра как супруга Зевса - уже не порождающая чудовищ Земля, а богиня обработанных полей. Даже Аид похищает Персефону, дочь Зевса, с его дозволения. Мнемозина, богиня памяти, рождает Зевсу девять муз (таким образом, Зевс становится источником вдохновения, наук и искусств). От Лето у Зевса - Аполлон и Артемида.

Третья по счету, но первая по значению жена Гера - богиня законного супружества и покровительница брачных законов. Так Зевс постепенно преобразует мир, порождая богов, вносящих в этот мир закон, порядок, науки, искусство, нормы морали и прочее.

Однако во многих мифах заметны древние доолимпийские связи Зевса. Он вступает в брак с музой Каллиопой, рождающей экстатических корибантов, демонических служителей хтонической Великой матери Кибелы, охранявших младенца Зевса на Крите. Зевс все еще пользуется своим древнейшим орудием - громами и молниями, грубой силой подавляя сопротивление или наказывая. У Гомера он "громовержец", "высокогремящий", "тучегонитель", насылатель ветров, дождей и ливней. О зевсовых ливнях упоминает Гесиод, Зевс "дождит", по выражению Алкея. Павсаний отмечает, что в Афинах была статуя Геи-земли, молящей Зевса о ниспослании дождя, афиняне просили Зевса пролиться дождем над пашнями. В дуба, корни которого омывал ручей, почитался Зевс Додонский в Додоне; его супругой считалась океанида Диона.

Зевс Олимпийский - покровитель общности людей, городской жизни, защитник обиженных и покровитель молящих, ему повинуются другие боги. Он дает людям законы. Зевс вообще оказывается принципом жизни, породителем всего живого, "дарователем жизни", "всепородителем". Зевс покровительствует родовой общности людей, отсюда Зевс "родовой". В "Умоляющих" Эсхила представлена величественная фигура великого бога, справедливого защитника и помощника людей. Благодетельные функции нашли отражение в его эпитетах: "помощник в беде", "спаситель", "спаситель города", "основатель", "оградитель", Полией - "городской", Полиух - "владетель государства". Зевс Филий (покровитель дружеских союзов), "отчий", "отец", "отеческий". Он следит за соблюдением клятв. Зевс - помощник воинов и сам стратег, полководец (надписи на монетах), "воинский", "носитель победы". Известен Зевс Булей, покровитель народного собрания, скипетродержец, царь, "владыка владык, совершеннейшая сила блаженных и совершенных", "всецарь", "эллинский" и даже "всеэллинский", которому в Афинах был учрежден специальный культ.

Зевс Олимпийский - отец многих героев, проводящих его божественную волю и благие замыслы. Его сыновья - Геракл, Персей, Диоскуры, Сарпедон, знаменитые цари и мудрецы Минос, Радаманф и Эак. Покровительствуя героям, уничтожающим хтонических чудовищ, Зевс осуждает кровопролитие и стихийные бедствия войны в лице Ареса. Однако в мифах о рождение героев заметны древние фетишистские мотивы. Зевс является к Данае в виде золотого дождя, Семеле - с молниями и громами, Европу он похищает, обернувшись быком, к Леде является лебедем, Персефоне - змеем. Древние зооморфные мотивы заметны и в том, что Зевс превращает в животных своих возлюбленных, желая скрыть их от гнева Геры (Ио в корову, Каллисто в медведицу). Будучи "отцом людей и богов", Зевс вместе с тем является грозной карающей силой. По велению Зевса прикован к скале Прометей, укравший искру Гефестова огня, чтобы помочь людям, обреченным Зевсом на жалкую участь. Несколько раз Зевс уничтожал человеческий род, пытаясь создать совершенного человека. Он послал на землю потоп, от которого спаслись только Девкалион, сын Прометея, и его супруга Пирра. Зевс хочет уничтожить жалкий род людей и "насадить" новый. Троянская война - тоже следствие решения Зевса покарать людей за их нечестие. Зевс уничтожает род атлантов, забывших о почитании богов, и Платон называет этого Зевса "блюстителем законов".

Зевс насылает проклятия, которые страшно реализуются на отдельных героях и целом ряде поколений (Тантал, Сисиф, Атриды, Кадмиды). Так, древний архаический Зевс принимает все более очевидные моральные черты. Хотя и утверждает он свои принципы с помощью силы. Начала государственности, порядка и морали у людей связаны, по преданиям греков, как раз не с дарами Прометея, из-за которых люди возгордились, а с деятельностью Зевса, который вложил в людей стыд и совесть, качества, необходимые в социальном общении. Зевс, который мыслился "огнем", "горячей субстанцией" и обитал в эфире, владея небом как своим домом, становится организующим средоточием космической и социальной жизни на Олимпе, где земля сходится с небом и где небо переходит в огненный тончайший эфир.

Мифология Зевса Олимпийского отражает укрепление патриархальной власти басилеев, особенно микенских царей, хотя и не доходит до абсолютной централизации этой власти (по Гесиоду, Зевс был избран на царство богами). Только в эллинистическую эпоху Зевс принимает образ мирового вседержителя и вершителя мировых судеб, того "всецаря" и "всеэллинского" владыки, которого воспевали в поздних Орфических гимнах и в гимне "К Зевсу" стоика Клеанфа, где универсализм и космизм Зевса принимают монотеистические черты.

Атрибуты Зевса - эгида, скипетр, иногда молот. Культовые праздники в честь Зевса немногочисленны, поскольку ряд его функций был возложен на других богов - исполнителей воли Зевса, находившихся в гораздо более близких отношениях к человеку: на Аполлона - пророчество, на Деметру - земледелие, на Афину - мудрость и искусства. В честь Зевса Олимпийского устраивались панэллинские Олимпийские игры в Олимпии - как символ единения и взаимного согласия греческих полисов, Немейские игры, а также праздник 20 июля, посвященный также богу солнца Гелиосу. Зевсу соответствует римский Юпитер.
«Зевс-Громовержец». Бронза. Около 460 до н. э.

Крон

Крон, Кронос (K r o n o z) · один из титанов, сын Урана и Геи. По наущению своей матери оскопил Урана серпом из прочного металла или даже алмаза, чтобы прекратить его бесконечную плодовитость. После этого титаны стали верховными существами в космосе. Время, когда Крон был "владыкою неба", было золотым веком мифологической истории. Люди в те времена жили, как боги, "с спокойной и ясной душою, горя не зная, не зная трудов", по словам Гесиода.

Воцарившись вместо отца, Крон взял в супруги свою сестру Рею. Однако, по предсказанию матери Геи, его должен был лишить власти собственный сын, поэтому как только у Реи рождались дети, Крон тотчас проглатывал их, желая избежать исполнения предсказания. Однажды Рея обманула Крона, подложив ему вместо младшего сына Зевса камень, завернутый в пеленки, который и был проглочен Кроном.

Зевс был тайно вскормлен в пещере на Крите. Охраняемый куретами, он вырос, стал могуч и хитроумен. Возмужав, он по совету своей жены Метиды опоил Крона волшебным питьем, благодаря которому Крон изрыгнул на свет братьев и сестер Зевса - Посейдона, Аида, Геру, Деметру и Гестию. Под предводительством Зевса дети Крона объявили войну титанам, длившуюся десять лет. Ужасна и упорна была эта борьба между кронидами и уранидами. Титаны были могучими и грозными противниками. Зевс вывел из тартара киклопов, которые сковали ему перуны и громы, но и они не принесли быстрой победы, чьего-либо преимущества видно не было. Тогда вывел Зевс из недр земли сторуких. Целые скалы отрывали они от гор и метали в титанов, когда те приближались к Олимпу, где обосновались крониды.

Эту многолетнюю битву, когда все в природе стонало, содрогалось и горело огнем, назвали титаномахией. В этом мифе, видимо, отразились представления о природных катаклизмах, изменявших ландшафт планеты.

Когда в сражение вмешались ужасные сторукие, титаны дрогнули, пришел конец господству безумных и безличных космических стихий, наступало время разумных человекоподобных божеств - олимпийцев. Грозная сила титанов была сломлена. 3евс сковал их всех, в том числе Крона, и сбросил в тартар, а сторуких поставил сторожами. По орфической традиции, Крон впоследствии примиряется с Зевсом и правит на островах блаженных, на краю земли, за Океаном, где обитают только мертвые,- отсюда и возникло понятие о царствованиии Крона как счастливом и благодатном времени.

Среди детей Крона также выделяется его сын от нимфы Филиры - мудрый кентавр Хирон.

Народная этимология сблизила имя Крона с наименованием времени - Хроносом. В римской мифологии Крон известен под именем Сатурна, который воспринимался как символ неумолимого времени.

Крону были посвящены празднества кронии, в Риме - сатурналии, во время которых господа и слуги менялись своими обязанностями, и воцарялось безудержное веселье карнавального типа.

Сатурн, глотающий своих детей Франциско Гойя, ок. 1820.
Мадрид, музей Прадо

Лето

Лето (L h t w) · дочь титанов Коя и Фебы, родившая от Зевса Аполлона и Артемиду. Имя Лето сближали с корнем led, leth, указывающим на "ночь" и "забвение", тем более, что мать ее Феба - луна, а сестра Астерия - звезда. Однако, вероятнее всего, - это божество догреческого происхождения, и мифы о Лето восходят к догреческим малоазийским корням, а имя ее связано с ликийским lada, "жена", "мать". По сообщению Страбона, на реке Ксанф в Ликии (Малая Азия) был храм Лето, на острове Родос ей была посвящена роща, на Крите город с догреческим населением, названный именем Лето. Возможно, этим негреческим происхождением богини объясняется ее незаконная связь с Зевсом, преследование ее Герой и особенно трудности при рождении близнецов, когда ни один клочок суши не смел принять гонимую Герой Лето.

В мифах создан образ Лето как страдающей матери, "вечно милой", "самой кроткой", которая благодаря своим детям заняла почетное место на Олимпе. Лето изображается и прославляется как мать и жена. В гомеровском гимне описывается картина долгих странствий богини по материку и островам греческого мира, ее просьба к Делосу стать ей пристанищем и обещание прославить остров великолепным храмом. Девять дней мучается Лето в тяжелых схватках, вокруг нее "лучшие среди богинь" - Фемида, Рея, Амфитрита, Диона и другие. Злобная ревнивая Гера задержала свою дочь, богиню родов Илифию под облаками на Олимпе. Через Ириду богини одаривают Илифию ожерельем, и тогда с ее помощью, вслед за своей сестрой Артемидой, на свет появляется Аполлон. Опасаясь Геры, все отвергают Лето, и только остров Астерия (первоначальное название Делоса) приютил богиню, став священнейшим из островов; там под пальмами Лето родила своих детей. Согласно Атенею, на Делосе находилось древнейшее изображение Лето - грубый фетиш в виде неотделанного полена. Лето особенно любима своими детьми, которые оберегают ее и убивают тех, кто пытается оскорбить их мать - Тития, Пифона, детей Ниобы.

Лето, Аполлон и Артемида всегда единодушны, часто выступая против старшего поколения богов. Они вместе помогают троянцам в Троянской войне, что связано с их малоазийским происхождением. Аполлон спасает Энея и помещает его в своем храме "на вершине святого Пергама", а Лето и Артемида возвращают герою мощь и красоту. Гермес даже не пытается сразиться с Лето, признавая себя заранее побежденным. Сама же богиня, подобрав стрелы и лук Артемиды, побитой Герой, отправлятеся на Олимп, чтобы вместе с Зевсом утешить дочь. Великую гордость материнства испытывает Лето, когда на Олимпе в доме Зевса появляется Аполлон. Она помогает сыну снять оружие, усаживает его в кресло. И пока все боги трепещут от страха, встав со своих мест, а Зевс подносит сыну в золотой чаше напиток, Лето веселится, сердцем радуясь, что родила столь мощного сына.

Образ Лето - это образ богини-матери, прославленной в детях, воплощение материнской любви, преданности своим детям, самоотверженности в их защите; образец титанической стойкости в исполнении материнского долга. Она защищает их от гнева богов: когда Зевс хотел ввергнуть Аполлона в тартар за то, что тот перебил циклопов, Лето так настойчиво просила и умоляла громовержца, что наказание смягчилось: Зевс приказал Аполлону поступить на службу к смертному, царю Адмету, и целый год выполнять ту работу, какую ему поручат.

В римский пантеон богов Лето перешла под именем Латоны. Римляне полагали, что Латона родила Аполлона и Артемиду в роще Ортигии, что близ города Эфеса в Малой Азии, прислонившись к оливе, которая, как сообщают историки, существовала вплоть до второго века нашей эры. Роща эта почиталась священной, в ней, по преданию, спасался Аполлон от гнева Зевса после того, как перебил циклопов.

Марс

Марс, обезоруженный Венерой и тремя Грациями Жак-Луи Давид, 1822-1824.
Брюссель.

Марс (Mars), Маворс, Марспитер ("отец Марс") · , один из древнейших богов Италии и Рима, входил в триаду богов, первоначально возглавлявших римский пантеон (Юпитер, Марс и Квирин). Ему был посвящен март - первый месяц древнего календаря, когда совершался обряд изгнания зимы ("старого Марса") (Ovid. Fast. III 389 след.).

Существуют различные мнения о первоначальной природе Марса: его считают и хтоническим божеством плодородия и растительности, и богом дикой природы, всего неизвестного и опасного, находящегося за пределами поселения, и богом войны.

Марсу были посвящены животные: дятел, конь, бык, волк (иногда хтонический трехглавый); эти животные, по преданиям, вели родившихся весной юношей, по обычаю "священной весны", посвященных Марсу, указывая им места для поселений

Марс сопровождал идущих на войну воинов. По некоторым преданиям, он был наделен тремя жизнями, что роднило его с сыном хтонической богини Феронии Эрилом, получившим от матери три жизни. К Марсу, совершая ритуальный очистительный обход (люстрацию) своего имения, обращались землевладельцы с просьбой дать плодородие полям, здоровье семьям, рабам, скоту. К нему же взывали при обряде очищения собравшиеся на Марсовом поле вооруженные граждане (Dion. Halic. IV 22); к Марсу, как и к ларам, обращались арвальские братья, когда совершали обряд люстрации территории Рима. Как и богу лесов Сильвану, Марсу приносилась в лесу жертва - бык. Как отец Ромула, Марс был родоначальником и хранителем Рима. Вместе с тем храм Марса как бога войны был сооружен на Марсовом поле вне городских стен (померия), так как вооруженное войско не должно было входить на территорию города.

Символом Марса было копье, хранившееся в жилище царя - регии (Aul. Gell. IV 6, 2), где помещалось также двенадцать щитов, один из которых, по преданию, упал с неба как залог непобедимости римлян, а одиннадцать его копий по приказу царя Нумы были сделаны искусным кузнецом Мамуррием, чтобы враги не могли распознать и украсть подлинник (Plut. Numa, 13). Полководец, отправляясь на войну, приводил в движение копье и щиты, взывая к Марсу (Serv Verg. Aen VII 603; VIII 3). Предзнаменованием страшных бед считалось самопроизвольное их движение. Хранителем этих святынь была жреческая коллегия салиев, выносивших на праздники Марса его щиты и исполнявших в его честь воинские пляски. Ему были посвящены начинавшие и завершавшие сезон военных походов церемонии очищения коней, оружия, музыкальных инструментов. Когда кончались военные действия, Марсу приносился в жертву конь из победившей на бегах квадриги. За голову коня боролись два квартала, и в зависимости от исхода борьбы она, украшенная хлебами, водружалась либо в регии, либо на башне Мамилия в Субурре. Кровь коня, имевшая очистительную силу, хранилась в регии и храме Весты. Видимо, попытки точно фиксировать древнейшие функции Марса остаются мало обоснованными, так как на соответственных стадиях развития религии бог - хранитель общины, каким был Марс, имел различные аспекты, помогая и в войне, и в мирное время, давая и победу, и изобилие, и благополучие.

Однако позднее Марс становится исключительно богом войны и как таковой был отождествлен с греческим Аресом (хотя это отождествление играло роль скорее в литературе, чем в религии). Женой Марса считалась отождествлявшаяся с Венерой и Минервой Нерио или Нериене, первоначально "Доблесть Марса" (Aul. Gell. XIII 23).

В 366 до н.э. Марсу был посвящен храм у Капенских ворот, откуда войско выступало на войну, а всадники на ежегодный парад (Liv. VII 23, 8; Dion. Halic. VI 13). В центре форума Август посвятил роскошный храм Марсу-мстителю в благодарность за победу над убийцами Цезаря. В эпоху империи Марс часто изображался на монетах, пользовался широкой популярностью в армии, часто вместе с Гонор и Виртус; наделялся эпитетами "победитель", "сражающийся", "расширяющий империю", "спутник Августа", "хранитель", "умиротворитель". В западных провинциях с Марсом часто отождествлялись главные боги племенных и территориальных общин и он наделялся эпитетами, производными от названий племен и поселений (например, Марс Латобий - от племени латобиков в Норике), а также "царь света", "мудрый" в Галлии, "царь общины" в Британии, Марс Тингс (то есть бог тинга - народного собрания) на Рейне и т.д. Это позволяет полагать, что ранние римские представления о Марсе как верховном боге общины продолжали существовать в народных верованиях.

Картина "Венера и Марс" (ок. 1485, Лондон, Национальная галерея) имеет вытянутые горизонтальные пропорции, отсюда вытекает предположение, что картина была написана Боттичелли для украшения боковой стенки свадебного сундука, кассоне. В соответствии с гуманистическим мировоззрением, от союза Венеры и Марса (любви и борьбы) рождается Гармония. Бодрствующая Венера и погруженный в глубокий сон Марс символизируют идею триумфа любви, торжества мира над войной.

Мистерии Диониса и Античная Драма

По многочисленным свидетельствам, в том числе и римского поэта Горация, именно Эсхил надел на актера трагическую театральную маску, которую сделал и расписал собственноручно. Эсхил происходил из древнего знатного рода. Он участвовал в войне с персами, в битве при Марафоне и Саламинке, жил и трудился в Афинах.

Написал огромное количество трагедий, говорили – почти 90, и сатировых драм, но дошло до нас всего семь, в их числе – трилогия «Агамемнон», «Хоэфоры» и «Эвмениды». До сих пор непонятно, как он за две с половиной тысячи лет до сего дня мог написать «Прометея».

Настоящим реформатором, этаким Станиславским-Мейерхольдом античности, стал Эсхил. Хочется сказать еще раз, что диалектического «перетекания» дионисийских мистерий к профессиональному театру не было. Театр «стал» – и все. А мистерии остались мистериями. И всегда во главе театра стояли гении-реформаторы. Их театральные идеи имели предшественников, но появлялся некто «основоположник», и точка отсчета начинается с него. Таков и был Эсхил – гений-основоположник, драматург, актер, теоретик европейского театра.

Он первый поставил актеров на высокий помост над зрителями и хором, на «скене», куда актеры выходили из «палатки». Он создавал декорации и сам их писал. Например, скалу, к которой Гефест, обливаясь слезами, по велению Власти и Силы, посланцев Зевса, приковал своего брата Прометея и не хотел, и страдал, но не мог ослушаться владыки. На актерах были длинные хитоны красных, черных и белых цветов, где цвет символизировал персонаж.

Эсхил надел полотняные маски на актеров. Маски менялись в зависимости от того, что происходило с героями. Одел Эсхил в маски и хор. В хоре было от 12 до 15 человек и корифей. Что означали театральные маски Эсхила? Однозначный ответ невозможен. Иногда, например, в сатировых драмах, в римской драматургии маски заменялись сильным гримом. В комедиях маски были персонажные, как в более поздние времена в комедии дель арте.

Изготовлением масок мужских и женских занимались специальные художники. «Каталог Поллукса» насчитывал 28 масок. Эдип выходил на сцену, переодевая 6 масок, включая маску слепца. Были маски для разных возрастов, состояний, маски речных и горных богов, нимф и титанов. Для комедии же было масок много, но самые интересные – маски-амплуа и карикатурные маски. А для комедии Аристофана «Облака» специальная маска Сократа была чрезвычайно похожа на самого философа. Иногда драматурги жаловались, например Аристофан, что художники не понимают и не могут сделать типажную маску его героев. И, что самое интересное, актеры, готовясь к роли, тщательно репетировали черты героев ролевых масок. И все-таки античная маска, став символом любого театра, остается загадкой со многими ответами. Например, комические маски перекочевали на римскую сцену к Теренцию и Плавту. А оттуда прямиком в европейский народный средневековый театр. А затем – к своему триумфу – комедии дель арте в Италии, Франции и далее без остановок, въехав в XX век, в его театр, к Кокто, Таирову и Брехту, в живопись и в объятия гениального Федерико Феллини.

* * *

В середине VI века (около 550 г.) до н. э. произошло очень важное событие в культуре Греции. Афинский тиран Писистрат стал учредителем общегосударственного праздника Великих Дионисий. В наше время – это месяц Посейдона. Теперь народные мистерии, возникшие давно-давно с шествиями и «песнями козлов», плясками сатиров, пьяными менадами, непристойными шутками, подвязанными масками, хвостами и фаллосами обрели иной статус и общественную поддержку. И это стало, возможно, началом рождения афинской драмы.

Но сельские общинные праздники все равно продолжались повсеместно. Их древняя природа плача и радости над растерзанным и воскресшим богом, связанным с землей и лозой, не могла уйти. Но появилась еще одна линия мистерий – окультуренная профессионализмом исполнителей мистерий и мифов о Дионисе. Вот почему VI век до н. э. считают началом аттического театра, а Диониса – его патроном и прародителем. Произошел ли античный театр драмы из Великих дионисийских мистерий или нет – не знаем. Распеваемые древними жителями «песни козлов» или «дифирамбы» быстро преобразились в диалог с ведущим «корифеем» (актером), и, согласно легенде, эту традицию ввел поэт Фестид. Хор вел диалог с корифеем, рассказывал мифы о Дионисе. Сопровождалось это плясками и пантомимами в честь героя торжества. А как это выглядело постановочно – мы не знаем.

Фрагмент из книги Паолы Волковой - Мост через бездну/Комментарий к античности |

Мом

Мом (M w m o z) · божество злословия. Сын Никты, брат Танатоса, Гипноса, гесперид, мойр, Немесиды и Эриды, то есть связан с мрачными и вредоносными космическими силами. По совету Зевса Мом вызвал Троянскую войну, с тем чтобы, истребив род человеческий, облегчить бремя земли. Мом порицал Зевса и Афину, Гефеста и Посейдона за их дары людям. В конце концов Зевс изгнал Мома с Олимпа за его постоянное злословие против богов (Зевса, Афины, Прометея).

Морфей

Морфей (M o r f e u z) · в греческой и римской мифологии бог сновидений, крылатое божество, сын бога сна Гипноса. Он являлся людям в снах, принимая образ любого человека. Он умеет абсолютно точно подражать голосу и стилю речи человека, которого изображает. Только во время отдыха он сохранял свой собственный облик. Греки и римляне изображали его в виде стройного юноши с небольшими крылышками на висках. Греки обычно изображали его на вазах, а римляне на саркофагах. Овидий, рисуя пещеру Гипноса в Киммерийской земле, среди сонма сыновей этого бога выделяет трех: Морфея, подражающего людям, и его братьев, Фобетора и Фантаза, подражающих животным и явлениям природы. С именем бога сновидений связано выражение - "в объятиях Морфея."

Ирида и Морфей
Пьер Нарсис Герен

Никта

Никта (N u x) · олицетворение ночи, потивопостовляемой Гемере (Дню). Никта родилась от Хаоса вместе с богом мрака Эребом, Эфиром (вечный свет) и Гемерой и является одной из первичных мирообразующих сил. Никта породила целый сонм божеств: Танатоса (смерть), Гипноса (сон с тяжелыми видениями), Эриду (раздор), Ату (обман), кер (уничтожение), Немесиду (отмщение за преступление), Мома (злословие и насмешка), мойр (божеств судьбы) и гесперид,- силы, скрывающие в себе тайну жизни и смерти, вызывающие дисгармоничность в бытии мира, без которых, однако, не мыслим ни мир, ни его конечная гармония.

Жилище Никты расположено в бездне Тартара; там ежедневно встречаются Ночь и День, сменяя друг друга и попеременно обходя землю. Рядом находятся дома сыновей Никты - Сна и Смерти, на которые никогда не смотрит Гелиос. Здесь же обитают Аид и Персефона. Величественная богиня ночи покидает свой дом, неся в руках Гипноса и Танатоса.

К людям она была благосклоннее многих своих потомков, навевала покой, успокаивала страсти.

Никта участвовала в битве с гигантами на стороне олимпийских богов. Некоторые сказания сближают Никту с божеством смерти и понимают ее как первопричину существующего в мире раздора.

Изображалась Никта с закутанным лицом и в темной одежде.

Нимфы

Особенно обширен был в представлении древних греков мир нимф (греч. "девы") · божеств природы, ее живительных и плодоносных сил, олицетворяющих все движущееся и растущее в природе, все дающее жизнь растениям. Различали несколько видов нимф: нимф морей, источников (океаниды, нереиды, наяды), озер и болот (лимнады), гор (орестиады), рощ (альсеиды), деревьев (дриады, гамадриады) и их отдельных пород (мелиады - нимфы ясеня). Своих нимф имели также долины и острова. Главными нимфами считались водные, по античным лексикогафам слово "нимфа" означает "источник".

Нимфы - очень древние божества. Самые древние нимфы - мелиады, или мелийские нимфы, родившиеся из капель крови оскопленного Урана. Океаниды - дочери Океана и Тефиды, нереиды - дочери Нерея и океаниды Дориды. Имена водяных нимф большей частью указываются на то или иное свойство или качество водной стихии (каталог океанид в "Теогонии" Гесиода и нереид там же).

Нимфы обитали вдали от Олимпа, в глубоких, гулких пещерах, в чей загадочный мрак решится вступить не каждый, но по приказу Зевса призывались во дворец отца богов и людей. Там, где начинают свой бег ручьи, склонялись прекрасные девы над новорожденными водами, вместе с ними выходили из недр, пробивая земную толщу, и никто не мог остановить их движения. Радуясь солнечному свету, они искрились, словно плясали. Места их выхода для людей были священны; в пещерах и гротах, рощах и лесах воздвигались святилища - нимфеумы, где нимфам приносили жертвы. Гомеровское описание пещеры нимф на Итаке получило символическое толкование как средоточие космических сил у философа Порфирия в трактате "О пещере нимф"

Замеченные людьми целебные свойства выходящих из земли источников превратили нимф в спутниц бога-целителя Асклепия, в целительниц, врачующих и дарующих здоровье. Они обладательницы древней мудрости, тайн жизни и смерти. На месте дельфийского оракула был оракул Геи, а затем Дафны - одной из горных нимф.

Как частица природы, дающей людям радость, они стали харитами, то есть милостивыми, благосклонными и, одновременно, воплощением изящества, прелести, красоты. С превращением Зевса в верховное божество всей природы из "множества" харит выделилось три. Они были объявлены его дочерьми то ли от одной из океанид, то ли от самой Геры, и эпитеты, которыми люди наделяли расцветающую природу, превратились в их имена.

С давних пор ручьи и реки служили местами гаданий. Туда бросали соплеменников или соплеменниц, подозреваемых в нарушении законов, нимфы должны были оправдать или осудить человека - в отличие от любых судей они неподкупны и справедливы. Были и другие способы спрашивать у нимф, приобщенных к тайнам природы, совета о том, что ожидает людей, ведь они умели предсказывать будущее. Можно было бросить в водоворот табличку с какими-либо надписями и смотреть, потонет ли она, поплывет по поверхности или будет выброшена за пределы источника. В качестве предсказательниц, нередко обученных искусству гадания самим Аполлоном, нимфы становились родительницами гадателей, так, матерью предсказателя Тиресия называли нимфу Харикло.

Могли девы и наказывать тех, кто совершил преступление или не проявил к ним должного уважения. Они насылали безумие, и это наказание было страшнее многих других. Но вместе с тем в несвязных выкриках и словах безумного соплеменники стали искать частички той мудрости, которую нимфы вынесли из земных недр, мудрости тайных сил природы. Безумные стали рассматриваться как носители знания, скрытого от остальных людей. Так появились прорицатели и прорицательницы, пользовавшиеся величайшим уважением, безумие которых могло быть временным, как у пифии, надышавшейся паров, вырывавшихся из земных глубин.

Способность находить для выражения чувств и мыслей те вдохновенные движения, слова и звуки, которые недоступны человеку, находящемуся в спокойном состоянии, также воспринималась как своего рода безумие - одержимость. Человек, охваченный этим безумием, мог плясать так же исступленно, как нимфы, или обретал их знание жизни - и казалось, что он видит сквозь землю, обретает их зрение и слух, понимает язык растений и птиц. Когда эти способности получили более высокое развитие, их стали приписывать покровительству сестер нимф - муз.

Как духи ручьев и рек нимфы отвечали за продородие полей, лугов, за обилие пчел, за рост стад, так что древний грек, выходя за городские ворота, слышал голоса нимф и в звучании ручьев, и в шуме деревьев, и в жужжании пчел, и даже в мычании коров. В произведениях греческих поэтов нет восторженных описаний прроды, свойственных современной литературе, потому что сама природа не была чем-то абстрактным - она имела облик нимф и их голоса. Культ нимф, которым было пронизано все сознание, и был культом природы.

Нимфы долговечны, но, в отличие от богов, смертны. Источник может иссякнуть, дерево засохнуть. Нимфы хрупки, как сама природа, и требуют к себе бережного отношения.

С развитием человеческого общества менялись его представления о природе и ее силах. Нимфы начали приобретать индивидуальные имена, в сознании людей они стали больше походить на прекрасных обнаженных или полуобнаженных дев, от браков которых с небожителями стали рождаться герои.

Алопа (A l o p h) · дочь Керкиона - царя Элевсина. Алопа тайно родила младенца от Посейдона и приказала няньке бросить его в лесу. Когда ребенок был найден пастухами, Керкион по его великолепным пеленкам понял, что это ребенок его дочери, и предал Алопу смерти. Посейдон превратил ее в источник.

Ребенок, получивший имя Гиппофой, стал эпонимом одной из аттических фил и наследовал власть в Элевсине после убийства Керкиона Тесеем.

Алфесибея (A l f e s i b o i a) · нимфа, в которую был влюблен Дионис, имевшая от него сына Меда (эпоним мидийцев). По одному из вариантов мифа также мать Адониса, которого родила вместе с Фениксом.

Аргиопа · нимфа, супруга музыканта Филламона, мать фракийского певца Фамирида, считавшегося наряду с Орфеем одним из основоположников эпической поэзии. От бога Посейдона (или прорицателя Бранха) родила Керкиона, владевшего Элевсином и славившегося своей жестокостью.

Аретуса, Аретуза (A r e q o u s a) · гесперида, спутница Артемиды, нимфа, которую полюбил речной бог Алфей. От бога Посейдона родила сына Абанта - эпоним воинственного племени абантов в Эвбее.

Асия, Азия (A s i a) · океанида, супруга титана Иапета, от которого родила Прометея, Эпиметея, Менетия и Атланта. По другой версии, их матерью была океанида Климена.

Аура · по некоторым мифам, супруга Диониса, мать божества круга Деметры Иакха.

Батия · наяда дочь речного бога Скамандра, по одному из вариантов мифа - супруга спартанского царя Ойбала (или мессенского героя Периера), мать царя Спарты Тиндарея, супруга Леды.

По другой версии - супруга Дардана.

Бритомартис · спутница Артемиды, дочь Зевса, известная своим целомудрием. Мифы о Бритомартис связаны с Критом (особенно с городом Гортина) и царем Миносом, полюбившим Бритомартис и преследовавшим ее. Спасаясь от Миноса, Бритомартис бросилась со скалы в море, но была спасена, так как попала в сети рыбака (отсюда ее прозвище Диктинна, "попавшая в сеть"). По другой версии мифа, ее спасла Артемида. Бритомартис-охотница является ипостасью Артемиды. Согласно Каллимаху (Саllim. Hymn. III 189-203), Бритомартис - одно из имен Артемиды.

Галатея (G a l a t e i a) · нереида - дочь Нерея. В нее влюблен страшный сицилийский киклоп Полифем, а она, отвергая его, сама влюблена в Акида-Ациса (сына лесного бога Пана). Полифем подстерег Акида и раздавил его скалой. После этого Галатея превратила своего возлюбленного в прекрасную прозрачную речку.

В эллинистической литературе сюжет любви пастуха Полифема к Галатее представлен Феокритом в виде иронической идиллии.

Гесиона (H s i o n h) · супруга Прометея, одна из океанид. Один из вариантов мифа указывает, что Гесиона и царь Эвбеи Навплий родили вместе сына Паламеда, культурного героя, которому приписывалось создание ряда важных для людей изобретений.

Главка (G l a u k h) · морское божество, одна из нереид, чье имя (g l a u k h z, "зеленоватый", "голубой") указывает на цвет воды.

Дорида · океанида, родившая вместе с морским богом Нереем пятьдесят дочерей - нимф-нереид.

Дриопа (D r u o p h) · дриада, дочь Дриопа, "дубовидного", по аркадской версии мифа, возлюбленная Гермеса, от которого родила сына Пана - божество стад, лесов и полей. Нимфа ужаснулась, увидев сына, заросшего волосами, бородатого, с рогами и козьими копытами и бросила сына, но Гермес отнес его на Олимп, где он всем понравился и получил имя Пан. Согласно фессалийской версии мифа, Дриопа стала возлюбленной Аполлона, овладевшего ею силой. Смертным мужем Дриопы был Андремон, которому она родила сына Амфиса, ставшего царем основанного им одноименного города.

В наказание за то, что она обрывала цветы лотоса - растения, в которое была превращена одна из нимф-гамадриад, саму Дриопу превратили в дерево.

Идия · океанида, мать Медеи, супруга царя Колхиды Ээта.

генеалогическое древо

Идо · одна из нимф, воспитавших Зевса, ее именем была впоследствии названа гора Дикта, в пещере которой рос будущий верховный бог Олимпа.

Каллироя (K a l l i r o h) · 1. одна из океанид (греч. "прекраснотекущая"), дочь Океана и Тефиды, супруга Хрисаора, которому родила трехголового великана Гериона;

2. речная нимфа, наяда, дочь Ахелоя, супруга Алкмеона, мать Акарнана и Амфотера. После смерти Алкмеона, убитого Фегеем из-за ожерелья Гармонии, Каллироя стала возлюбленной Зевса, которого упросила сделать ее малолетних детей сразу взрослыми. Когда ее желание было выполнено, дети Каллирои отомстили за отца и убили Фегея, его жену и детей;

3. нимфа, дочь речного бога Скамандра, от ее брака с основателем и первым царем Трои Тросом родилось три сына: Ил, Ассарак и Ганимед, позднее поднятый Зевсом на Олимп и ставший там богом-виночерпием.

Киллена (K u l l h n h) · нимфа, супруга Пеласга, мать Ликаона, царствовавшего в Аркадии и наказанного Зевсом вместе с пятьюдесятью сыновьями за нечестивость и заносчивость. Гора в Аркадии, на которой родился Гермес, носила имя Киллена.

Кирена (K u r h n h) · фессалийская нимфа, дочь царя лапифов Гипсея, правнучка Океана. Кирена - обитательница лесов, охранительница стад, бесстрашная охотница, в которую влюбился Аполлон, похитил ее во время охоты вблизи горы Пелион и умчал в Ливию, где она родила Аристея (отца охотника Актеона). Кирена считалась основательницей одноименного города в Ливии. История любви Кирены и Аполлона, приход бога к кентавру Хирону за советом, а также пророчество кентавра о счастливом будущем Кирены и ее потомства рассказаны Пиндаром.

Клеодора · мать Парнаса - эпонима знаменитой горы муз, родившая его от Посейдона или смертного Клеопомпа.

Климена (K l u m e n h) · океанида, супруга титана Иапета, мать Прометея, Эпиметея, Менетия и Атланта. По другой версии, Климена - жена Гелиоса, мать Фаэтона и четырех дочерей-гелиад. По одному из вариантов мифа - мать Паламеда, автора ряда изобретений, полезных для людей.

Клития (K l u t i a) · дочь Океана и титаниды Тефиды. Влюбившись в Гелиоса, но не добившись взаимности, Клития впала в безумие, отказывалась от воды и пищи и не могла оторвать взора от возлюбленного, поворачивая голову вслед за двигавшимся по небосклону солнцем. Она приросла к земле и превратилась в гелиотроп - цветок, которые постоянно поворачивает венчик вслед за солнцем.

Клония · океанида, от фиванского царя Гириея (или по одному из вариантов - Хтония, рожденного из посеянных Кадмом зубов убитого им дракона) родила сыновей Лика и Никтея.

Коронида (K o r w n i z) · "ворона", нимфа, дочь фессалийского лапифа Флегия, возлюбленная Аполлона. Коронида изменяет ему со смертным человеком Исхием, ожидая рождения ребенка от бога. Зевс убивает Исхия молнией, а Аполлон поражает Корониду стрелой, после чего сжигает ее тело, а младенца Асклепия, выхваченного из чрева горящей Корониды, передает на воспитание кентавру Хирону.

По одной из версий мифа, Корониду похитил и обесчестил Бут, за что оскорбленный Дионис наказал его безумием, и тот бросился в колодец.

Ларисса · (греч. "чайка"), фессалийская (аргосская) нимфа, внучка Посейдона и сестра Кирены. По легенде, на том месте, где во время игры в мяч она упала в реку Пеней, был воздвигнут город, названный в ее честь.

Лета · персонификация забвения, дочь богини раздора Эриды (Hes. Theog. 226 след.). Нимфа-океанида реки в подземном царстве мертвых, испив воду которой, души умерших забывают свою былую земную жизнь (Verg. Аеn. VI 705). Согласно сообщению Павсания (IX, 39, 8), вблизи пещеры Трофония в Лейбадее (Беотия) пришедшие вопросить знаменитый оракул предварительно пьют воду из двух источников: Лета - забвения, чтобы забыть о заботах и волнениях, и Мнемосины - памяти, чтобы запомнить услышанное и увиденное в пещере.

Ливия, Либия (L i b u h) · нимфа, дочь Эпафа и Мемфиды, эпоним Ливии - страны к западу от Египта. Ливия родила от Посейдона близнецов Агенора и Бела - царей Финикии и Египта, родоначальников великих фиванских и аргосских героев.

Лириопа, Лириоэсса · наяда, супруга беотийского речного бога Кефисса, мать Нарцисса.

Мелисса · нимфа, почитавшаяся как родоначальница пчел в богатом медом Эпидамне. По одному из вариантов мифа, мать героя Гилла.

Мелия · "ясеневая", пожалуй, единственная из упоминаемых мелиад. Мелия и речной бог Инах - родители Форонея, которого жители Аргоса считали изобретателем огня. По Аполлодору, от Посейдона нимфа родила кулачного бойца Амика, а от Селена - самого известного после Хирона кентавра - Фола.

Менодика · нимфа, от царя дриопов Тейодаманта родила сына Гиласа - участника похода аргонавтов.

Мента, Минта, Мята · одна из наяд, она носила имя Кокитиды, была связана с водой царства мертвых и являлась возлюбленной Аида, за что была уничтожена ревнивой Персефоной.

Метида, Метис (M h t i z, "мысль") · океанида, дочь Океана и Тефиды, мудрая богиня, первая супруга Зевса. Она помогла Зевсу вывести из утробы Кроноса проглоченных им своих детей - братьев и сестер будущего верховного бога Олимпа; приготовила волшебное зелье, выпив которое, Кронос изрыгнул сначала камень, а потом и детей.

По предсказанию Урана и Геи, жена должна была родить Зевсу двоих детей: дочь, которая не будет уступать ему в мудрости, и сына, который будет настолько могущ, что впоследствии лишит его власти, узнав это, Зевс проглотил свою беременную супругу, после чего из его головы родилась мудрая и непобедимая Афина.

В мифе о Метиде и Зевсе отразились представления о мудрости как сочетании стихийного женского и мужского организующего начала; Афина уже не дочь непосредственно Метиды. а преимущественно Зевса, в ней соединилась мудрость матери и отца.

По мифографу 5 в. до н.э. Акусилаю, Метида ("мысль"), Эфир и Эрос - дети Эреба и Никты, поисшедших от Хаоса.

Озомена · океанида, по одному из вариантов мифа, - супруга морского божества Тавманта, мать гарпий и богини Ириды.

Орсеида · нимфа, супруга Эллина, мать Дора - эпонима дорийцев, Ксуфа и бога ветров Эола.

Перибея (P e r i b o i a) · нимфа, жена спартанца Икария, родившая ему несколько сыновей и дочь Пенелопу - будущую жену Одиссея.

Перо · нимфа, дочь пилосского царя Нелея и оры Хлориды; по некоторым источникам, от брака с Посейдоном родила Асопа, бога одноименной реки в Греции. Позднее стала женой Бианта, брата предсказателя Мелампа.

Персеида · нимфа-океанида, супруга бога солнца Гелиоса, от которого родила колхидского царя Ээта, волшебницу Кирку и Пасифаю - супругу Миноса.

Пирена (P e i r h n h) · наяда, одна из двенадцати дочерей речного бога Ахелоя (вариант: речного бога Асопа), возлюбленная Посейдона, от которого имела двоих детей - Лехея и Кенхрея, эпонимов двух главных портов Коринфа. Артемида на охоте случайно убила Кенхрея, и Пирена в горе лила так много слез, что превратилась в источник, из которого коринфяне добывали питьевую воду. По одной из версий мифа, возле источника Пирены Беллерофонт поймал крылатого коня Пегаса. По некоторым источникам Пирена - жена бога войны Ареса.

Плейона · океанида, супруга титана Атланта, вместе с которым родила семь сестер-плеяд, дождливых нимф - гиад и Гиаса.

Праксифея, Пракситея (P r a x i q e a) · наяда, жена афинского царя Эрихтония, мать Пандиона и его многочисленных сестер.

Псамафа, Псамата · нереида, божество морского песка, супруга бога Протея; от Эака, сына Зевса и речной нимфы Эгины, слывшего самым справедливым и благочестивым среди греков, имела сына Фока.

Рода · нимфа, дочь Афродиты, родила от бога солнца Гелиоса семь сыновей-гелиад, которые славились как великие знатоки астрологии; эпоним острова Родос.

Салмакида · наяда, обитавшая в источнике в Карии, где однажды искупался прекрасный Гермафродит. Нимфа страстно влюбилась в юношу, но ее мольбы о взаимности не имели успеха. По просьбе Салмакиды боги слили ее с Гермафродитом в одно двуполое существо.

Талия, Фалия (Q a l i a, от греч. q a l l w, "цвету", "разрастаюсь") · одна из нереид, участвовала в плаче нереид по погибшему Патроклу. Была одной из наложниц Зевса. Бежав от ревности Геры, она скрылась в кратере Этны, где и осталась навсегда (в этом мифе она именуется нимфой Этны, есть версия, что речь идет о музе Талии).

Тельфуса · нимфа одноименного источника в Беотии. Вблизи ее источника собирался основать святилище Аполлон, но Тельфуса, не желая уступать место и славу великому богу, убедила его отправиться в Дельфы, где Аполлон и основал храм, но лишь после того, как убил Пифона.

Поняв хитрость Тельфусы, Аполлон, гневаясь, вернулся к ее источнику, завалил его скалой и соорудил жертвенник себе под именем Аполлона Тельфусийского. Миф свидетельствует о вытеснении древнего хтонического демонизма новым олимпийским божеством (Hymn. Ноm. II 65-98; 197-209).

Тритонида · наяда, нимфа озера Тритониды в Ливии (Африка). По Геродоту, богиня Афина называлась Тритонидой потому, что была дочерью этой нимфы от Посейдона. Эта версия мифа о рождении богини, как и все, связанные с предшественником Зевса древнейшим греческим божеством Посейдоном, является более древней.

Филира · океанида, "липа" - возлюбленная Кроноса. Втайне от законной жены титана Реи они сочетались в браке, и от этой связи родился мудрый кентавр Хирон. Сын нимфы родился полуконем-получеловеком, потому как Кронос, застигнутый Реей, принял вид коня. По Аполлодору Филира - мать Паламеда, которому приписывалось создания множества важных для людей изобретений.

Фооса, Тооса · дочь морского божества Форкиса - олицетворения морской бездны, сестра горгон, грай, Ехидны; мать киклопа Полифема.

Харикло · нимфа, любимица богини Афины, мать фиванского прорицателя Тиресия.

Эвринома · океанида, по одной из версий, мать харит и речного бога Асопа, которых родила от громовержца Зевса.

Орфическая теогония считала, что Эвринома и ее супруг Офион были змеевидными существами, древнейшими владыками мира, бывшими еще до Крона и Реи. Они были повержены в процессе борьбы за олимпийский престол и низринуты в глубину Океана. Именно Эвринома спасла младенца Гефеста, сброшенного своей матерью - Герой - с Олимпа.

Эгина (A i g i n a) · наяда, дочь речного бога Асопа, похищенная Зевсом и родившая ему сына Эака, слывшего самым благочестивым и справедливым среди греков - отца Пелея. Соединение Зевса и Эгиной античные источники локализовали на острове Эгина, который раньше якобы назывался Эноной. Имя похитителя нимфы назвал Асопу Сисиф, за что разгневанный громовержец наслала на него Танатоса. После рождения сына Эгина стала женой Актора.

Электра (H l e k t r a) · дочь Океана и Тефиды, по Гесиоду, - супруга морского бога Тавманта, от брака с которым она родила вестницу богов Ириду и гарпий. По одному из вариантов мифа - мать Ясиона и Дардана.

Эхо · нимфа, с именем которой связывали происхождение эха. Наказанная Герой за болтовню, она умела произносить только концы слов, не зная их начала. У Овидия рассказана история Эхо, влюбленной в Нарцисса и истаявшей от любви, но сохранившей голос, постоянно звучащий отзвуком чужих слов (Met. III 359-401).

Гилас и нимфы Джон Уотерхауз, 1896.
Городская галерея искусств Манчестера, Манчестер.

Океан

Титан Океан Мозаика из Сабраты. II в. н.э. Музей Сабраты.

Океан (W k e a n o z) · божество бескрайней и глубокой, величайшей и древнейшей в мире одноименной реки, омывающей всю землю (Гомер "Илиада", XIV 245-246). На крайнем западе он знаменует собой границу между миром жизни и миром смерти. От этой безбрежной реки берут начало все остальные реки и морские течения; из нее восходят и в нее опускаются Солнце, Луна и звезды.

Океан - титан первого поколения, сын неба Урана и земли Геи, брат и супруг титаниды Тефиды, с которой он породил три тысячи дочерей - океанид и столько же сыновей - речных потоков. Он отец Метиды - мудрой супруги Зевса. Океан также известен своим миролюбием и добротой (пытался безуспешно примирить Прометея с Зевсом).

Согласно мифам, Океан не участвовал в битве титанов против Зевса, поскольку был не в силах поднять с поверхности земли своего текучего тела, но принял в этой борьбе сторону богов нового поколения, поэтому и сохранил свою власть, а также доверие олимпийцев.

Океан и Тефида постоянно живут в своем подводном дворце, не участвуя в делах остальных богов.

Пан

Пан, обучающий Дафниса игре на свирели

Пан (P a n) · божество стад, лесов и полей. Пан наделен ярко выраженными хтоническими чертами, выявляющимися как в происхождении Пана, так и в его облике.

Пан - сын нимфы Дриопы (дочери Дриопа, "дубовидного") и Гермеса (вариант: сын Пенелопы и Гермеса; Apollod. epit. VII 38). Он родился в Аркадии. Дриопа ужаснулась, увидев сына, заросшего волосами и бородатого. Однако Гермеса и богов-олимпийцев его вид развеселил, и они нарекли младенца Пан (то есть "понравившийся всем", греч. p a n, "всё", Hymn. Hom. XIX). В действительности имя Пан происходит от индоевропейского корня pus-, раnus-, "делать плодородным", что соответствует истинным функциям этого божества и сближает его с Дионисом. Вместе с сатирами и силенами Пан в числе демонов стихийных плодоносных сил земли входит в свиту Диониса.

Пан, играющий на свирели

Как истинный спутник Диониса, Пан миксантропичен: он козлоног, с козлиными рожками, покрыт шерстью (Hymn. Hom. XI 37). Он известен своим пристрастием к вину и веселью. Он полон страстной влюбленности и преследует нимф. Нимфа Сиринга в страхе перед Паном превратилась в тростник (Ovid. Met. I 689-712), из которого Пан сделал свирель. Он ценитель и судья пастушеских состязаний в игре на свирели (таким он обычно изображается в идиллиях Феокрита). Пан даже вызвал на состязание Аполлона, но был им побежден, а у царя Мидаса - судьи этого состязания, не оценившего Аполлона, выросли в наказание ослиные уши (XI 153-179).

Пан как божество стихийных сил природы наводит на людей беспричинный, так называемый панический, страх, особенно во время летнего полдня, когда замирают леса и поля. Пан - помощник в битвах, он наводит страх на врагов. Он помог Зевсу в борьбе с титанами (Ps.-Eratosth. 27). Сохранилась легенда о явлении Пана грекам перед марафонской битвой (Herodot. VI 105) и при Саламине (Aeschyl. Pers. 447-455).

Врубель Пан

Пан особенно почитался в Аркадии, где была священная гора Пан (Paus. VIII 36, 8). Известны также знаменитые святилища Пан в пещере на склоне афинского акрополя (Herodot. VI 105) и в Филе (Аттика), где он почитался вместе с нимфами (Menandri Dyscolos 2, 12, 401).

Пан входит в число олимпийских богов, он упоминается вместе с Зевсом и Аполлоном (Aeschyl. Agam. 56). В античной философии Пан представлялся как божество, все объединяющее (Hymn. Orph. XI). В предании, изложенном Плутархом, о смерти Великого Пана он показан как символ уходящего античного мира (De def. or. 27).

Раннее христианство причисляло Пан к бесовскому миру, именуя его "бесом полуденным", соблазняющим и пугающим людей. В римской мифологии Пану соответствуют Фавн (покровитель стад) и Сильван (демон лесов).

Пандора

Пандора (P a n d w r a, "всеми одаренная") · первая женщина, созданная Афиной и Гефестом. Зевс, разгневанный тем, что Прометей похитил для людей огонь у богов, решил отомстить людям и приказал создать женщину. Пандора должна была по замыслу Зевса принести людям соблазны и несчастья.

Гефест слепил ее, смешав землю с водой, Афина одела ее в серебряное платье и увенчала золотым венцом. По другой версии Гесиода, ее одаривают хариты, среди которых Пейто ("убеждение"), оры; Гермес вкладывает ей в грудь лживую и хитрую душу. Женщину назвали Пандора, так как все боги оделили ее дарами. Пандора соблазнила недалекого Эпиметея - брата Прометея, хотя тот и уговаривал его ничего не принимать в дар от Зевса.

Когда Пандора открыла сосуд, врученный ей богами, в который были заключены пороки и несчастья, по земле расползлись болезни и бедствия. Только надежда осталась на дне сосуда, так как женщина захлопнула крышку; так люди были лишены даже надежды на лучшую жизнь.

Дочь Пандоры и Эпиметея - Пирра и сын Прометея Девкалион стали супругами и по воле богов пережили потоп.

В мифе о Пандоре - очевидная дискредитация женского начала как губительного и лживого в эпоху утверждения патриархата.

Пегас

Пегас (P h g a s o z) · мифический белоснежный прекрасный крылатый конь, плод связи горгоны Медузы с Посейдоном. Пегас появился из капель крови Медузы, когда ее убил Персей. Имя свое он получил оттого, что родился у истоков Океана (греч. p h g h, "источник").

После рождения Пегас вознесся на Олимп и доставляет там громы и молнии Зевсу (Hes. Theog. 280-286). По другому мифу, боги подарили Пегаса Беллерофонту (Pind. O1. XIII 63 след.), и тот, взлетев на нем, убил крылатое чудовище химеру, опустошавшее страну (Hes. Theog. 325).

Так же Пегаса называли "конем муз", так как однажды он ударом копыта выбил на Геликоне источник Гиппокрену ("лошадиный источник") (Paus. IX 31, 3), вода которого дарует вдохновение поэтам. Пегаса подобно единорогу можно поймать только золотой уздечкой.

Персефона

Красива была Персефона, изящна, само очарование, глаз не отвести. Зевс обещал ее в жены своему брату Гадесу, владыке царства мертвых. Однако мать Персефоны, Деметра, богиня плодородия, благоденствия и покоя, не знала об обещании Зевса.
Любовалась она своей дочерью, чья красота сияла подобно самой прекрасной звезде, и сердце ее наполнялось чувством радости и гордости. Не ведала Деметра, что судьбой уготован ей самый жестокий удар, какой только может постичь мать: лишится она своей дочери Персефоны.

Jonh Waterhouse
Spring Spreads One Green Lap of Flowers
Date: 1910
Medium: Oil on canvas

Однажды Персефона с подружками-нимфами пришла на берег красивого озера. Бессчетное количество лебедей плавало по глади его вод и оглашало окрестности песней. Со всех сторон озеро окружали таинственные рощи, манящие приятной прохладой. Землю устилал ковер из цветов и трав самых разных красок и форм. Они никогда не вяли, ибо в той стране была вечная весна. Персефона и ее подружки углубились в тенистый лес. Веселились, проказничали, а когда настало время возвращаться, решили нарвать полные корзины цветов. Персефона захотела принести домой цветов больше всех. То и дело отбегала она от остальных девушек, срывала фиалки, лилии, розы, гиацинты. Вдруг поодаль в траве увидела красивый желтый нарцисс. Подбежала к цветку и только наклонилась, чтобы сорвать его, как земля перед ней разверзлась и из мрачной пропасти на быстрой колеснице вылетел Гадес, бог сумрачного подземного царства. Быстрее молнии подскочил он к красавице, посадил в колесницу и во весь опор умчался прочь. К тому времени, когда остальные девушки пришли в себя от испуга, от Персефоны не осталось и следа. Только в ушах еще звучали крики похищенной подружки, которая, стеная и плача, звала на помощь мать, да осталась на земле охапка цветов, которые она обронила в испуге.

Бернини
Лоренцо Джованни
Похищение Прозерпины
1621-1622

Мрамор
Галерея Боргезе, Рим

Похититель заставлял коней мчаться что есть мочи. Он угрожающе размахивал над ними черными вожжами, и они неслись, не разбирая дороги, подальше от красивого озера. Так они домчали до водного источника, где жила Киана, известная своей справедливостью. Услыхав громыханье подъехавшей колесницы, она вынырнула из волн посмотреть, что происходит. Нимфа сразу узнала божественную Персефону. Она раскинула руки, преграждая дорогу владыке преисподней. Стала умолять его: «Не смей ехать дальше! Как можно увозить Персефону вопреки воле ее матери. Ты должен просить у божественной Деметры руки ее дочери, а не похищать ее, как вор! Хотя сам Зевс, отец Персефоны, обещал тебе ее в жены, нужно получить согласие и матери невесты».
Разгневался Гадес на отважную нимфу, прикрикнул на своих бессмертных коней и с такой силой метнул свой царский жезл прямо перед собой, что он глубоко воткнулся в землю. Разверзлась земля в этом месте и открыла путь колеснице Гадеса в Тартар. Мгновенно исчезла колесница в бездне.
Стала Киана оплакивать похищение прекрасной богини. Жалость переполняла ее сердце. Она плакала до тех пор, пока не изошла вся слезами, после чего смешалась с водами, которые недавно были ее царством. Превратилась Киана в тонкий ручеек и растворилась бесследно в водах других ручьев и рек.
Между тем Деметра со все большим беспокойством ожидала возвращения дочери. Не могла понять, почему она так задерживается. Хоть и слышала отчаянный крик Персефоны, но не знала, что произошло. Так и не дождавшись ее возвращения, Деметра в страхе поспешила на поиски дочери. От пламени, извергаемого огнедышащей горой Этной, зажгла она два факела и пошла с ними по свету. Девять дней и девять ночей ходила она по земле, осмотрела при свете факелов каждую пядь суши и моря. Не спала, не ела, спрашивала всех и каждого, не попадалась ли им Персефона. Распущенные волосы, сбившаяся накидка, черные траурные одежды — так выглядела обезумевшая, безутешная Деметра. И люди, и боги — все жалели ее. Но никто ничего не мог сказать о том, где ее дочь. На десятый день Деметра повстречалась с Гекатой, богиней Ночи. Та сказала, что тоже слышала отчаянный крик Персефоны, но похитителя не видела, так как он был окутан мраком.
Деметру мучили голод и жажда. Особенно сильно ей хотелось пить. Она заметила неподалеку жалкую лачугу, покрытую соломой, и постучалась в дверь. Вышедшая на стук старуха спросила богиню, что ей надо. «Бабушка, дай мне попить»,— попросила Деметра. Старуха вынесла ей сосуд со сладким напитком, в который она добавила жареной крупы. Богиня схватила сосуд и жадно прильнула к нему. Вдруг перед ней возник дерзкий, развязный парень, который стал насмехаться над тем, что она так жадно пьет. Богиню охватил гнев, она перестала пить и плеснула в наглеца остатками напитка. Едва она сделала это, как парень на глазах начал превращаться в пятнистую ящерицу. Испугалась старуха, расплакалась. Побоялась даже пальцем прикоснуться к ящерице. Правда, вскоре это стало невозможно сделать. Превратившись в уродливое животное, парень исчез, спрятавшись где-то в камнях.
Множество земель и морей прошла Деметра. Повсюду искала свою дочь, и все напрасно! Никто и нигде не видел и не слышал о ней, ни малейшего следа она не оставила. Несчастная мать вернулась на Сицилию, продолжала там поиски. И вот вышла она однажды к источнику, где жила божественная нимфа Киана. Увидев Деметру, она чуть не вышла из своих берегов. Так ей хотелось рассказать богине о несчастье, свидетелем которого она была. Но если бы даже смогла покинуть русло ручья, что бы это дало? Ведь у нимфы уже не было ни уст, ни языка, чтобы поведать тайну. Все же Киана решила попытаться дать богине знак, который помог бы ей догадаться, что произошло с Персефоной. И Киана выплеснула на берег пояс Персефоны, который соскользнул с нее в воду в момент похищения. Несчастная мать сразу узнала его. Ей стало ясно, что случилось. Она стала рвать на себе волосы и раздирать грудь от невыносимой боли. Ее дорогая, прекрасная дочь Персефона исчезла! Куда? Кто ее похитил? Откуда явился этот разбойник? Деметру захлестнули гнев и обида на все народы и все страны. «Какая черная неблагодарность! — вскричала она.—
Я посылаю богатые урожаи зерна и плодов. Я научила их пахоте и посеву. Я наполняю амбары обильными запасами, щедрой рукой дарую людям изобилие. Я забочусь об облагораживании их нравов. Но теперь со всем этим покончено! Меня, богиню плодородной земли, подвергли неслыханному унижению и поруганию. Все почувствуют мой гнев! И особенно на Сицилии, где свершилось преступление. Я испорчу плуги, засыплю поля, вытопчу посевы, уничтожу стада. Ни одна травинка не взойдет. Пусть увидят, что такое гнев матери-Земли, пусть узнают, что такое голод!».
Долго еще причитала богиня. Услышав ее, нимфа Аретуза, обитавшая в соседнем источнике, высунула голову из воды, откинула с лица свои длинные волосы и сказала: «Милая мать Персефоны, этой чистой и прекрасной девушки, которую ты напрасно ищешь на земле, умерь свой гнев! Я скажу тебе, где находится девственная Персефона. Ты напрасно гневаешься на землю и ее жителей. Поневоле она разверзлась пред могучим владыкой подземного царства и позволила ему скрыться с дорогой добычей. Да, это он похитил твою любимую дочь! Я это видела собственными глазами, ведь мои воды текут под землей и лишь здесь выходят на поверхность, чтобы я могла видеть солнечные лучи и ночные звезды на небе. Там, во тьме, в подземном царстве теней, я видела твою дочь. До сих пор глаза ее наполнены печалью, она еще не оправилась от испуга. Но какой могущественной госпожой она стала! Она жена владыки всего подземного царства, царица царства теней. Когда увидишься с ней, приди снова сюда, и я расскажу тебе свою судьбу».
Услышав это печальное известие, Деметра чуть не окаменела, так оно потрясло и ужаснуло ее. Жестокая боль раздирала ей сердце, долго богиня не могла прийти в себя. Когда же сознание вернулось к ней, она решила немедленно обратиться к Зевсу. Скромная, тихая богиня, постоянно находившаяся на земле среди людей, не посещавшая даже собраний богов, быстро вскочила в колесницу и помчалась во дворец Зевса. Предстала перед владыкой богов с нахмуренным лицом, полными гнева глазами, распущенными волосами. Удивился Зевс ее приходу. Не успел ничего спросить, так как сразу услышал ее сердитый голос: «Я пришла просить за свою дочь Персефону, которая также и твоя дочь. Ты, могущественный бог, видимо, не очень-то считаешься с матерью. Но судьба нашей дочери должна тронуть и твое сердце! Я долго искала свое дорогое дитя, обошла весь свет. Только теперь мне удалось узнать, что с ней случилось. Я готова позабыть о похищении, но пусть вор вернет ее! Разве наша дочь не заслужила лучшей участи, чем стать женой разбойника? Если ты, бог, не восстановишь порядок, не велишь своему брату Гадесу вернуть Персефону, то увидишь, как от голода погибнет весь мир и вымрет человеческий род. Ни зернышка, ни стебелька не соберут люди. И голод не прекратится до тех пор, пока не будет положен конец несправедливости и моя дорогая дочь не вернется домой!».
Гнев кипел в груди богини, сердце раздирала боль. Зевс попытался ее успокоить: «Успокойся, моя дорогая! Из-за любви отважился Гадес на похищение Персефоны. Это могущественный бог, столь же могущественный, как и я. Отдать ему в жены нашу дочь — честь для нас. Подумай и не требуй возвращения Персефоны. Если же ты будешь настаивать на своем, то Персефону можно будет вернуть на белый свет. Но она сможет выйти из царства Аида, только если не отведала там никакой еды. Таков закон судьбы, и его никому не дано нарушить».
Выслушав Зевса, Деметра вновь потребовала вернуть Персефону на землю. Сказала что сама отправится за ней в подземное царство. Владыка всех богов призвал Гермеса и велел ему проводить Деметру в царство мертвых. Гермес с богиней тотчас же опустились на землю и оказались у входа в преисподнюю. Деметра осталась у врат, а Гермес направился дальше. Встретив Гадеса, он сказал: «Гадес, повелитель умерших, ты знаешь, зачем я пришел. Меня прислал сюда сам Зевс с повелением вывести на свет Персефону. Пока мать не увидит и не обнимет свою дочь, гнев будет бушевать в ней. Она осуществит свою угрозу и погубит голодом весь человеческий род». Владыка подземного царства улыбнулся и кивнул головой в знак согласия с повелением Зевса. Он подозвал к себе жену и сказал ей: «Милая Персефона, мать ждет тебя, можешь идти. Но не забудь и люби меня. Не слишком предавайся грусти. Я — брат Зевса, и если останешься моей женой, то обретешь славу и честь. Будешь вместе со мной править царством мертвых, а на собраниях бессмертных богов тебе воздадут подобающие почести. Подумай над тем, что я тебе сказал».
Услышав, что она может вернуться на белый свет, Персефона подскочила от радости и не стала больше слушать Гадеса. Она не опасалась какого-либо коварства с его стороны. Однако Гадес воспользовался ее радостным настроением и с помощью хитрости вложил ей в рот гранатовую косточку, которую она вкусила. Гранат же являлся символом верности. Так Гадес навечно привязал к себе Персефону.
После этого он, словно ничего не произошло, приказал подать свою золотую колесницу и запряг в нее быстроногих бессмертных коней. Богиня села в колесницу, рядом с ней Гермес. Колесница готова была тронуться, когда возле нее неожиданно появился рослый простолюдин невзрачной наружности с большой головой и глазами навыкате. Он сделал несколько прыжков в направлении колесницы, встал перед ней и крикнул: «Гермес, посланец богов, остановись! Я видел своими глазами, как Персефона съела гранатовую косточку. А ведь неумолимый закон гласит, что если тут, в преисподней, кто-либо отведает какой-нибудь пищи, то он безвозвратно принадлежит царству теней и не может из него выйти!»
Гермес молча кивнул головой, соглашаясь, а Персефона расплакалась, так ранила ее жестокость доносчика. Она набрала воды из подземных потоков и окропила ею соглядатая. Как только капли коснулись его, злой доносчик превратился в безобразного сыча с выпученными глазами. И по сей день эта зловещая птица не предвещает никому ничего хорошего.
Но что пользы от превращения злодея в сыча? Ведь Персефона вынуждена была остаться в подземном царстве, и ее несчастная мать Деметра ушла от врат Аида одна. Ее слезам и горю не было конца. Деметра привела в исполнение свою угрозу: отказалась посылать людям плоды, уничтожила все, что выросло на полях, не позволила взойти новым всходам. Ужасный голод охватил все страны. Род людской оказался на грани гибели. Зевс непрерывно слал посланцев к оскорбленной богине, умоляя ее смириться с судьбой дочери, унять свой гнев и осчастливить землю богатым урожаем. Но Деметра была неумолима. Когда Зевс понял, что люди и все живое на белом свете в самом деле могут погибнуть, он помог заключить договор между владыкой подземного царства и ожесточенной Деметрой. Согласно этому договору, Персефона одну треть года будет проводить в царстве теней, а две трети — на белом свете у своей любимой матери. Гадес дал согласие на это. Настал радостный миг, когда Персефоне предстояло вновь увидеть свет солнца. Она вышла из подземного царства и направилась в Элеузин, когда по земле шествовала весна. Увидев свою опечаленную мать, Персефона стиснула ее в объятиях. Обе плакали от радости и счастья. С тех пор каждую весну Персефона покидает хмурое, печальное подземное царство и является на землю. Все живое разделяет радость счастливого свидания матери с дочерью. Покрываются молодой листвой деревья и кустарники, жадно тянутся к солнцу трава и цветы. Земля превращается в прекрасный сад. В конце лета крестьяне собирают щедрый урожай, фруктовые сады дарят свои плоды, даже в самом маленьком и бедном селении царит радость. Но осенью, когда Персефона должна покинуть мать и вернуться к печальному уделу царицы царства теней, слезы льются из глаз Деметры. Печалится вместе с ней каждый уголок земли. Вянут цветы, опадают с деревьев листья, пустеют поля. Радость покидает мир, на землю опускается мгла. Тучи заволакивают небо, всюду пусто, неприветливо, печально. Но и в этот грустный период людей утешает надежда, что кончится зима, и Деметра снова обнимет свою дочь. Вновь зазеленеют луга, будут зреть колосья, и радость, которую дарят нам весна и лето, полностью вытеснит печаль осени и зимы. Пока люди ждут и верят в приход весны, все у них будет хорошо.

Прометей

Прометей (P r o m h q e u z) · сын титана Иапета, двоюродный брат Зевса. Мать Прометея - океанида Климена (по другим вариантам: богиня правосудия Фемида или океанида Асия). Братья титана - Менетий (сброшен Зевсом в тартар после титаномахии), Атлант (в наказание поддерживает небесный свод), Эпиметей (супруг Пандоры). Среди его детей Девкалион (сын Прометея и Пандоры), супруг Пирры (дочери Эпиметея и Пандоры).

Имя Прометей означает "мыслящий прежде", "предвидящий" (в противоположность Эпиметею, "мыслящему после", "крепкому задним умом") и связано с производным от индоевропейского корня me-dh-, men-dh-, "размышлять", "познавать".

В образе Прометея несомненны черты древнего доолимпийского божества, коренящегося в балканском субстрате, покровителя местного автохтонного населения. Прометей олимпийского периода греческой мифологии объединяет черты архаического божественного покровителя племени (согласно Apoll. Rhod. III 1086, Эллин - сын Девкалиона и Пирры) с перекрывшими древний субстрат образами богов. Он сохраняет свои первоначальные благодетельные функции и включается в систему родственных отношений новых богов. Прометей не участвует в титаномахии, противится насильственным действиям титанов против олимпийцев и даже добровольно вступает с олимпийцами в союз (Эсхил "Прометей прикованный", 202-208), тем самым противопоставляя себя бывшим сородичам. От своего прошлого Прометей сохраняет независимое положение в отношении новых владык, сознание своего хтонического происхождения (по его собственным словам, он - сын Геи-Земли, отождествляемой с Фемидой, Эсхил "Прометей прикованный", 209-210). Мудрость, полученную им от своих прародителей (известно, что он пользуется советом Геи вступить в союз с Зевсом и осилить его хитростью, 211-218), дерзость, граничащую с ловким обманом, он использует, покровительствуя жалкому роду людей, создателем которых он является по целому ряду свидетельств.

Прометей действует на заре олимпийского периода греческой мифологии в процессе ее трудного становления и борьбы с "чудовищами прежних времен" (Эсхил "Прометей прикованный", 151). Недаром он, несмотря на свое небывалое превосходство над хтоническими сородичами, жалеет и Атланта, и Тифона, жестоко наказанных Зевсом (347-355). Древнее хитроумие Прометея в олимпийской системе приобретает черты мудрости, в которой нуждается сам Зевс.

С другой стороны, классическая олимпийская мифология не может терпеть двух создателей человечества и носителей справедливости - Прометея и Зевса. Поэтому Прометей обязательно должен противопоставить себя Зевсу, но не грубо и чисто физически, как это было с титанами, а занять позицию, при которой он превосходил бы самого Зевса, т.е. занять позицию мученика, пожертвовавшего собой ради людей. Зевс же действует против соперника, пользуясь грубыми приемами насилия, памятуя свои победы над титанами, когда он одержал верх благодаря именно физическому превосходству, мощи своих перунов и неукротимости своих союзников - сторуких (219-221).

Мифы о Прометее связаны с подступами к героическому веку. Это время битвы Зевса с титанами, установления новой власти Зевса (Эсхил "Прометей прикованный", 148-150), создания рода человеческого. Согласно ряду источников, Прометей как древнейшее божество сам вылепил первых людей из земли и воды (Apollod. I 7, 1), да еще создал их смотрящими в небо, по подобию богов (Ovid. Met. I 81-88), но сделал это Прометей по воле Зевса (Fabulae Aesopicae 228 Hausrath.). Более того, есть указания на то, что люди и животные были созданы богами в глубине земли из смеси огня и земли, а Прометею и Эпиметею боги поручили распределить способности между ними. Именно Эпиметей виноват в беззащитности людей, так как истратил все способности к жизни на земле на животных, поэтому Прометей должен был позаботиться о людях. Увидев, что все животные заботливо всем снабжены, а человек "наг и не обут, без ложа и без оружия", Прометей крадет "премудрое умение Гефеста и Афины вместе с огнем, потому что без огня никто не мог бы им владеть или пользоваться" (так в виде огня, украденного им из мастерской Гефеста и Афины, Прометей дарует человечеству технический прогресс; Plat. Prot. 320 d -321 е). Согласно Эсхилу (Эсхил "Прометей прикованный", 481 след.), "все искусства у людей от Прометея", причем, оказывается, что он наделил разумом слепых, жалких людей, живших, как муравьи в пещерах, научил их строить дома, корабли, заниматься ремеслами, носить одежды, считать, писать и читать, различать времена года, приносить жертвы богам и гадать (442-504).

Однако в других источниках о роли Прометей в культурном развитии человечества даже не упоминается (Soph. Antig. 332-375). Начала государственности и порядка, а также нравственные качества человека связаны не с дарами Прометея, а с деятельностью Зевса (Hes. Theog. 96, Opp. 256-264). Научить людей жить обществом Прометей не сумел, так как не мог войти во владения Зевса, обладавшего этим умением (321 d). He сумел он им вложить стыд и правду, которые ввел среди людей Зевс через Гермеса (322 b-d). Однако совершенствовать род людей, им созданный, Зевс не пожелал, а решил уничтожить его и насадить новый.

Известен миф о том, как Зевс, рассердившись, уничтожил род человеческий, послав потоп. Но оставленная Зевсом единственная пара - супруги Девкалион и Пирра (т.е. сын Прометея и дочь Эпиметея) создали новый род человеческий, бросая камни себе за спину (Ovid. Met. I 390-413). Так Прометей, теперь уже через сына, снова принял участие в создании рода человеческого. Это именно он осмелился пожалеть людей и добыл для них огонь, передав его в полом тростнике (Hes. Theog. 535-566).

В мифах Прометей - благодетель человечества, созданного при его участии, и снисходительный покровитель своих созданий в еще догероическую пору, Зевс же - неумолим и суров; он не раз уничтожает поколения людей, не снисходя к их ничтожеству. Зевс - родоначальник поколения героев развитого патриархата, в котором Прометей займет очень скромное место рядом с крупнейшими фигурами Гефеста и Афины. С Гефестом Прометея роднила их общая связь с огнем, причем Гефесту тоже приписывались просветительские функции среди людей (Hymn. Hom. XX). Афина играла большую роль в создании людей, вдохнув в них душу. Именно Прометею (а не Афине и Гефесту) приписывается создание первой женщины (Plotin IV 3, 14; Fulg. II 9). Афина даже помогает Прометею похитить огонь (Serv. Verg. Вис. VI 42). Есть сведения о том, что и наказан-то Прометей был не за свои благодеяния людям, а потому, что влюбился в Афину (Schol. Apoll. Rhod. II 1249) или потому, что был внебрачным сыном Геры и одного из титанов Эвримедонта. Зевс сбросил Эвримедонта в тартар, а Прометея приковал к скале на Кавказе.

Прометей вселил в людей "слепые надежды", но не дал им способности предвидеть свою судьбу и тем самым развил в них стремление к постоянной деятельности и забвение горестей (Эсхил "Прометей прикованный", 248-250). Прометей - это древний культурный герой, идущий ради своих подопечных на обман Зевса, на открытую дерзость и страдание. Даже введение обычая приносить богам в качестве пожертвования не лучшие куски мяса, а кости, покрытые жиром,- заслуга Прометея, обманувшего Зевса в Меконе, когда устанавливался жертвенный ритуал, а значит, и взаимоотношения богов и людей (Hes. Theog. 535-560). Характерно, что Зевс, разгадавший обман Прометея, допустил его, чтобы иметь повод наказать людей и самого титана: результате Зевс лишает людей огня. Прометей в свою очередь опять-таки обманом добывает его, но теперь Прометея подстерегает главное наказание: он прикован к горам Кавказа в пределах Скифии, где орел выклевывает ему печень, ежедневно вырастающую вновь (Apollod. I 7, 1).

В отместку людям и Прометею боги посылают на землю первую женщину, носительницу бед, Пандору. Прометей внутренне торжествует над Зевсом, будучи хранителем древней тайны: он знает, что женитьба Зевса на богине Фетиде приведет к рождению мощного сына, который свергнет Зевса. Прометей сознает, что власть Зевса невечна, как и власть его предшественников, ибо это воля "трехликих" мойр и "памятливых" эриний (Эсхил "Прометей прикованный", 515-519). Именно незнание будущего страшит Зевса, и он освобождает Прометея в обмен на раскрытие тайны. Зевс отправляет на подвиг своего великого сына Геракла, чтобы, освободив Прометея, тот еще больше прославил себя (Hes. Theog. 527-531).

Освобождение Прометея Гераклом происходит на пути Геракла к своему одиннадцатому подвигу - добыче золотых яблок в саду Гесперид. Помощь приходит к Прометею и от кентавра Хирона, сына Кроноса. Бессмертный Хирон ранен отравленной стрелой Гераклом, он испытывает страшные муки и жаждет смерти. За возможность сойти в аид Хирон предлагает Зевсу отдать Прометею свое бессмертие (Apollod. II 5,4). Пока совершаются деяния знаменитых героев, Прометей, которому нет места в мире классического героизма, прикован, и аргонавты слышат его стоны, проплывая вблизи Кавказских гор (Apoll. Rhod. II 1248-1258).

Освобождение Прометей получает за поколение до Троянской войны, а его собственные благодеяния людям совершаются еще до рождения великих героев. В эпоху же Троянской войны Прометей - уже давнее прошлое, поэтому Гомер не вспоминает о нем (к этому времени Зевс прочно занял место владыки людей и богов, дарователя всех благ и покровителя героев).

У Гесиода Прометей - хитрый, но добрый к людям обманщик Зевса, не без оснований им наказанный. Образ того Прометея (как символа человеческой цивилизации), который является героем эсхиловской трилогии (дошедшей до нас лишь в виде одной части "Прикованный Прометей" и в разрозненных фрагментах), - попытка в конечном итоге привести к примирению дополисное прошлое и полисное настоящее, архаического благодетеля людей Прометея и олимпийского владыку над людьми и богами Зевса, представить в гармоничном единстве два исторических периода.

Прометей так и не стал олимпийским божеством, обладая, однако, чрезвычайно важными для формирования олимпийской ступени мифологии функциями. Более того, в античности существовала традиция осудительного изображения Прометея, причем она принадлежит римским авторам. Для Горация дерзкий Прометей совершил "злой обман", принеся огонь, что послужило развитию губительных последствий (Carm. I 3, 27-33). Создавая человека, он вложил в него "злобу" и "безумие" льва (I 16, 13-16); Прометей заботился только о его теле, и отсюда все беды человеческой жизни и вражда среди людей (Propert. III 5, 7-12).

Следы культа Прометея должны были бы прежде всего сохраниться среди ремесленников, но это сословие посвящено не Прометею, а Гефесту и Афине (Plat. Legg. XI 920 d). У Павсания сохранилось сообщение о том,- что в Афинской академии был жертвенник Прометея; от него начинался бег до города через Керамик с зажженными факелами, которые бегуны должны были сохранить горящими (I 30,2). В Афинах проходили празднества в честь Прометея, справляемые ежегодно горшечниками, чьим покровителем он был. Они устраивали бег с факелами, зажженными от жертвенника Прометея в академии. Однако бег с факелами был и в честь Афины на панафинеях и Гефеста на гефестиях (Schol. Aristoph. Ran. 131). На прометеях и гефестиях выступали хоры мужчин и мальчиков.

Закованный Прометей Якоб Йорданс, ок 1640 г.
Кёльн, музей Валлрафа Рихартца

Психея

Психея, Психе (греч. y u c h , "душа", "дыхание") · олицетворение души, дыхания. Психея отождествлялась с тем или иным живым существом, с отдельными функциями живого организма и его частями. Дыхание человека сближалось с дуновением, ветром, вихрем, крылатостью. Души умерших представляются вихрем призраков вокруг Гекаты, призрак Ахилла под Троей появляется в сопровождении вихря.

Вообще, в понятие о душе различными народами вкладывалось различное содержание, вплоть до представлений о том, что у человека несколько душ. В общем виде, это понятие, несмотря на многообразие отдельных конкретных представлений, может быть описано следующим образом. Душа мыслится как тонкий невещественный человеческий образ, по своей природе - нечто вроде пара, воздуха или тени. Она рассматривается как причина жизни того существа, которое она одушевляет, владея его сознанием и волей. Душа способна покидать тело и переноситься с места на место. Большей частью неосязаемая и невидимая, она может обнаруживать физическую силу и являться людям спящим и бодрствующим преимущественно как призрак, отделенный от тела, но сходный с ним.

Истоки первобытных представлений о душе кроются в попытке первобытного человека ответить на вопросы: в чем разница между живым и мертвым? Что определяет состояние бодрствования, сна, болезни? Что собой представляют образы, являющиеся в снах и видениях?

Психея представлялась на памятниках изобразительного искусства или в виде молодой девушки с крыльями бабочки, или в виде бабочки, то вылетающей из погребального костра, то отправляющейся в аид. Иногда бабочка прямо отождествлялась с умершим. Греческое слово "психея" означает "душа" и "бабочка". Психея представлялась и как летящая птица. Души умерших в аиде рисуются летающими, они слетаются на кровь, порхают в виде теней и сновидений. Душа Патрокла удаляется с "писком", причем употребляется глагол tridzein, "щебетать", "пищать". Души убитых Одиссеем женихов также уходят в аид с писком нетопырей.

Психея изображалась и в виде орла, устремляющего ввысь своей полет. В ряде текстов Гомера диафрагма воспринимается как Психея - душа. Кровь - тоже носитель души; у раненого душа выходит через рану, очевидно, в виде крови или ее вырывают вместе в острием копья: "из зияющей раны теснимый Дух излетел" (Гомер "Илиада", XIV 518-519). По Пифагору, Психея питается кровью; кровь - "седалище души".

Апулей в "Метаморфозах" рассказывает о полной приключений, романтичной любви Амура и Психеи; странствиях человеческой души, жаждущей слиться с любовью.

Амур и Психея Вильям-Адольф Бугро

Птицы Стимфалийского озера

Как-то в лес, что на берегу Стимфалийского озера в Аркадии, опустилась пара чудовищных птиц, оперенных бронзовыми перьями, с медными когтями и клювами. Размножившись с необычайной быстротой, они превратились в огромную стаю и за короткое времяи обратили все окресности города едва не в пустыню: уничтожили весь урожай полей, истребили животных, пасшихся на тучных берегах озера, поубивали многих пастухов и земледельцев. Взлетая, птицы роняли свои перья, как стрелы, и поражали ими всех, кто находился на открытом месте, либо разрывали их своими медными когтями и клювами. Узнав об этом несчастии аркадян, Эврисфей послал к ним Геракла, будто бы на помощь, а на самом деле - чтобы погубить героя.

Трудно было Гераклу выполнить это поручение Эврисфея. Спрятавшись под раскидистым дубом, Геракл долго изучал повадки чудовищных птиц. Он понял, что ни одна стрела не пробьет их бронзового оперенья и уязвимы птицы лишь в тот момент, когда выкинут свои перья, а новые еще не отрастут.

На помощь ему пришла воительница Афина-Паллада. Она дала Гераклу два медных тимпана, выкованных богом-кузнецом Гефестом, и велела Гераклу встать на высоком холме у того леса, где гнездились Стимфалийские птицы, и ударить в тимпаны; когда же птицы взлетят - перестрелять их из лука.

Воодушевленный помощью, герой выбежал на открытое место и, ударив в тимпаны, поднял ужасающий грохот. Услышав такой оглушительный звон, птицы вылетели из своих гнезд, взлетели громадной стаей над лесом и стали в ужасе бешено кружиться в воздухе. Геракл поднял над головой щит, и посыпавшиеся сверху бронзовые перья не причинили ему вреда.

Как только свист падающих перьев утих, Геракл откинул щит и стал разить птиц не дающими промаха смертоносными стрелами. Часть хищников попадала на землю. Другие, в страхе взвившись к облакам, скрылись от глаз сына Зевса. Они улетели за пределы Греции, к далеким берегам Понта Эвксинского и больше никогда не возвращались в Аркадию.

Рея

Рея (R e i a) · древняя богиня, титанида, дочь Урана и Геи, сестра и супруга Кроноса, родившая ему Гестию, Деметру, Геру, Аида, Посейдона и Зевса. Кронос, боясь быть лишенным власти, пожирал своих детей, но Рея, по совету родителей, спасла Зевса. Кроносу вместо сына она подложила запеленатый камень, который он и проглотил, а сына втайне от отца отправила на Крит, на гору Дикта. По одному из вариантов мифа, Рея обманула Кроноса при рождении Посейдона. Она спрятала сына среди пасущихся овец, а Кроносу дала проглотить жеребенка, сославшись на то,что именно его она и родила.

В период поздней античности Рея отождествлялась с фригийской Великой матерью богов и получила имя Реи-Кибелы, культ которой отличался оргиастическим характером. Свиту Реи на Крите составляли куреты и корибанты.

Рея дает Крону камень Пелика мастера Навсикаи.
Ок. 460 г. до н.э. Музей Метрополитен, Нью-Йорк.

Титаниды

Титаниды · титаны второго поколения, рожденные от браков титанов - детей Урана и Геи. Иногда рассматриваются как новое поколение богов, не входящих, однако, в круг олимпийских.

Астерия · титанида, богиня-звезда, дочь титанов Коя и Фебы, сестра Лето (матери Аполлона и Артемиды). Супруга титанида Перса, вместе с которым они породили богиню мрака, ночных видений и чародейств Гекату.

Астрей · сын титана Крия и Эврибии, брат Палланта и Перса, супруг богини утренней зари Эос, отец ветров Борея, Нота, Зефира и звезд.

Менетий, Менойтий · сын титана Иапета и океаниды Климены (либо Асии), брат Прометея, Эпиметея и Атланта. Во время титаномахии Менетий был поражен перуном Зевса и сброшен в тартар.

Паллант · сын титана Крия и Эврибии, брат Астрея и Перса. От брака Палланта с океанидой Стикс родились Нике (победа), Сила, Мощь и Зависть.

Перс · сын титана Крия и Эврибии, брат Астрея и Палланта; супруг титаниды Астерии, отец богини волшебства и чародейства Гекаты.

Эпиметей · сын титана Иапета и океаниды Климены (или океаниды Асии), брат Прометея, Атланта и Менетия. Эпиметей отличался недалеким умом (букв. "крепкий задним умом") и взял себе в жены посланную ему Зевсом Пандору, забыв о наставлениях Прометея ничего не принимать от олимпийского громовержца. Дочь Эпиметея и Пандоры Пирра стала супругой сына Прометея Девкалиона, и по воле богов они были единственными людьми, пережившими потоп.

Титаны

Титаны · боги первого поколения, рожденные от брака земли Геи и неба Урана; их шесть братьв (Гиперион, Иапет, Кой, Крий, Крон, Океан) и шесть сестер-титанид (Мнемосина, Рея, Тейя, Тефида, Феба, Фемида), вступивших в брак между собой и породивших новое поколение титанов: Прометей, Гелиос, музы, Лето и других. Имя "титаны", связанное, возможно, с солнечным жаром или владычеством, догреческого присхождения.

Младший их титанов, Крон, по наущению своей матери Геи серпом оскопил Урана, чтобы прекратить его бесконечную плодовитость и занял место верховного бога среди титанов. Родившемуся от Крона и Реи Зевсу, в свою очередь, было суждено лишить власти отца и стать во главе нового поколения богов - олимпийцев. В процессе титаномахии отразилась борьба догреческих богов балканского субстрата с новыми богами вторгшихся с севера греческих племен.

Гиперион · супруг своей сестры Тейи, отец Гелиоса, Селены, Эос. Гиперион - "сияющий" бог, букв. "идущий наверху", то есть по небу и потому отождествляется с Гелиосом - нередко у Гомера, в эллинистическо-римской мифологии - постоянно; сыновья Гелиоса именуются гиперионидами.

Иапет · супруг океаниды Климены, которая родила ему Атланта, Менетия, Прометея и Эпиметея. По другим сведениям, они - сыновья Иапета и океаниды Асии. Иапет - участник титаномахии; был низринут Зевсом в тартар, разделив судьбу братьев-титанов.

Кой · брат и муж титаниды Фебы, родившей Лето и Астерию; дед Аполлона, Артемиды и Гекаты. Участвовал в титаномахии и был вместе с братьями сброшен в тартар.

Крий · отец титанидов Палланта, Астрея и Перса, дед Нике, Силы, Мощи и Зависти.

Мнемосина, Мнемозина · богиня памяти. Родила от Зевса муз - девять дочерей. Согласно сообщению Павсания, в Лейбадее (Беотия), вблизи пещеры Трофония, находились два источника: Леты - забвения и Мненосины - памяти. По традиции, пришедшие вопросить знаменитый оракул предварительно пьют воду из обоих источников, чтобы забыть о заботах и волнениях и запомнить услышанное и увиденное в пещере.

Тейя, Фейя · супруга Гипериона, мать Гелиоса, Селены и Эос.

Феба · сестра и жена Коя, ассоциировавшаяся иногда наряду с Селеной и Бендидой с луной. Она мать Лето и Астерии, бабка Аполлона и Артемиды. Феба считалась основательницей храма и оракула в Дельфах, который затем подарила внуку.

Зевс изгоняет титанов

Фемида

Фемида, Темида, Темис (Q e m i z) · богиня правосудия, дочь Урана и Геи, титанида, вторая законная супруга Зевса, мать ор, богинь порядка в природе, и мойр, богинь человеческой судьбы. По одной из версий, Фемида является матерью Прометея, при этом она явно сближается с землей Геей и мыслится одним божеством под разными именами. Обладая даром прорицания, богиня открывает Прометею тайну, что женитьба Зевса на Фетиде приведет к рождению сына, который свергнет Зевса. От матери Геи она получила Дельфийский оракул, который передала своей сестре Фебе, та отдала это прорицалище Аполлону - своему внуку.

В Олимпии вблизи алтаря Геи с ее оракулом и алтаря Зевса находился жертвенник Фемиды. Как богиня олимпийской мифологии Фемида уже не отождестваляется с землей, а является ее порождением, а также супругой Зевса в качестве основы правопорядка. После того, как она перестала быть женой Зевса, Фемида стала его советницей и посредницей между Зевсом и людьми. Она передавала им повеления верховного бога.

Фемиду изображают с повязкой на глазах, ибо она символ беспристрастия, с рогом изобилия и весами в руках. Она олицетворяет правосудие и закон. Судей и юристов называют жрецами Фемиды.

Фемида Антон Лосенко, 1765

Фобос

Богиня красоты Афродита полюбила воинственного Ареса, которого не любил никто из людей и богов. О страсти Ареса и Афродиты повествует ряд источников, безумие войны соединилось с безумием любви, и от этого нельзя было ждать ничего хорошего. От этого незаконного союза и родился Фобос - бог страха, всегда сопровождающего войны, брат Деймоса (ужаса), эриний - богинь кровавой мести - и Гармонии.

В римской мифологии ему соответствует Павор, который всегда сопровождает бога Марса.

Андреев Алексей Страх темноты

"Эволюция" образа Анубиса в европейском искусстве

Анубис (Инпу) — проводник души сквозь темноту в древнеегипетской мифологии. При жизни он призван вести души сквозь тьму невежества, а после смерти был проводником души в Дуат небесный. Звезда Инпу также как и Звезда Исиды — Сириус, путеводная звезда. Земное отображение Сириуса — город Кхем (по-гречески Летополь). Этот город расположен строго на север относительно пирамиды Хуфу. Изображался в виде шакала или человека с головой шакала. Помогал Исиде собирать части тела Осириса, после того, как Сетх разбросал их по всему Египту. Вот некоторые из его изображений:

Evelyn de Morgan, The Angel of Death 

 Herbert Schmalz, Great Awakening

Marianne Strokes

Египетские изображения Анубиса

Современные рисунки Анубиса

Можно узнать, кому какая картинка больше нравится?
У кого есть Анубисы, прошу поделиться :)

Рис. Надежда Еринская

BBC. Кошки и фараоны

(BBC: Felines and Pharaohs) Документальный фильм ВВС позволит вам узнать массу интереснейших подробностей о жизни этих существ, живущих с нами по соседству и так настойчиво требующих свою порцию молока по утрам.У кошки девять жизней;ловкий, кaк кот;видит в темноте, как кошка;кошка гуляет сама по себе - знакомые слова, не правда ли? Хорошо известно, что кошка - одно из самых загадочных домашних животных...

Раньше они были дикими ночными охотниками, а теперь стали нашими близкими друзьями, но при этом они не спешат раскрывать нам все свои секреты. Считается, что кошка - единственное животное, имеющее неповторимый характер и собственное мнение. В древнем Египте кошки считались священными животными - хранителями царства мертвых.

В древнеегипетской мифологии кошка играла немаловажную роль. По одной из легенд, бог солнца Ра превратился в кота, чтобы драться со змеем Апопом, повелителем темных сил. Но, прежде всего кошка олицетворяла богиню Бастет, которая считалась покровительницей плодородия и материнства, а также богиней радости и веселья. Ее изображали обычно с телом женщины и головой кошки. В подобном обожествлении проявилось, наверное, и восхищение человека чистоплотностью кошки, ее заботливостью о своих котятах. Кроме того, ночной образ жизни, загадочные, светящиеся по ночам глаза и невероятная способность мгновенно исчезать, бесшумно ступая мягкими лапами, и столь же неожиданно появляться, вызывали удивление, смешанное со страхом. Возможно, кошка завоевала уважение и своим свободолюбивым и независимым характером: хотя она и живет вместе с человеком, но при этом всегда гуляет сама по себе, никому не подчиняясь.Родиной богини Бастет был город Бубастис, который находился восточнее дельты Нила. Приблизительно в 950 г. до н. э. фараон Шешонк I основал в этом городе свою столицу, и оттуда культ богини Бастет распространился по всей стране. Греческий историк Геродот, который в 450 г. до н. э. побывал в этом городе, рассказывает о построенном там великолепном храме около 300 м в длину, посвященному Бастет. Здесь жили тысячи кошек, за которыми смотрел специальный, уважаемый всеми жрец. В красиво украшенном зале шириной 30 м, окруженным рвом с водой, возвышалась метровая статуя богини. В других городах тоже строили храмы Бастет, а многие египтяне носили деревянные, глиняные или металлические амулеты этой богини. В начале года тысячи египтян приплывали в Бубастис на торжества, посвященные богине-кошке. И начинался веселый праздник, на котором люди ели и пили, танцевали и пели, совершали щедрые жертвоприношения Бастет. Почти у каждого египтянина была дома кошка - за ней ухаживали как за самым дорогим существом. Если в доме начинался пожар, кошку выносили из огня даже раньше, чем детей. Когда она умирала, вся семья надевала траурные одежды, пела погребальные песни, а в знак горя люди выщипывали себе брови.
Умершее животное натирали благовонными маслами и бальзамировали - только тогда, по представлению безутешных хозяев, душа их любимой кошки могла вновь вернуться в свое тело. Мумию кошки заворачивали в пестрое погребальное платье, укладывали в маленький гроб из дерева, бронзы и известняка, а затем хоронили на специальном кладбище. Чтобы кошка хорошо себя чувствовала в загробном мире, к ней в могилу клали игрушки и даже мумии мышек. В 1980 г. археологи нашли целое кошачье кладбище вблизи Бубастиса. Исследуя останки найденных там животных, ученые пришли к выводу, что они уже во многом отличались от диких кошек.
Кошки находились под особой охраной: если человек случайно, а тем более умышленно, убивал кошку, это каралось смертью. Персидский царь Камбиз во время войны против фараона Псамметиха III воспользовался этим. Он велел своим воинам поймать как можно больше кошек и привязать их к щитам. Военная хитрость удалась: египтяне сдались. Они считали, что лучше проиграть битву, нежели ранить или убить это почитаемое животное.

Бастет — богиня радости, веселья и любви в древнеегипетской мифологии.

посмотреть как они рисуют.здесь:
http://damecarcass.blogspot.com/2008/03/they-betrayed.html

Акер

Додинастическое божество земли. В "Текстах Пирамид" упоминается как один из богов Загробного Царства. Позднее - бог земли, покровитель умерших и один из помощников Ра в его еженощных битвах с Апопом. Иногда считался душой Ба Геба.

Изображался в виде двуглавого сфинкса или льва, олицетворяя восход и заход солнца. Между львами - солнечный диск в "знаке горизонта" - иероглифе, изображающем долину Нила, седловину между восточными и западными горами (по представлениям египтян именно эти горы поддерживают небо).

И. Рак Мифы древнего Египта

Системный свод древнеегипетских мифов и легенд в литературно-художественном пересказе.

Иван Вадимович Рак

МИФЫ ДРЕВНЕГО ЕГИПТА

скачать книгу Мифы древнего Египта

_____________________________________________________

Оглавление

Сказания о сотворении мира
Гелиопольская космогония
Мемфисская космогония
Гермопольская космогония
Фиванская космогония
Древнейшие верования

Боги и божественные сущности
Шу, Тефнут, Геб и Нут
Онурис и Мехит
Богини - покровительницы Египта и короны богов
Око Уаджет
Бог Луны и мудрости Тот и его жена Сешет
Богини Сохмет и Хатхор
Хапи

Эпоха земного царствования Ра
Солнечный и лунный год. Рождение детей Нут
Pa и Апоп. Борьба Pa с силами мрака и тьмы
Бегство Хатхор в Нубию (миф о Солнечном Оке). Сказки Тота
Сказание об истреблении людей
Вознесение Ра на небеса
Pa продолжает творить мир

Великое путешествие Солнечной ладьи.
Эпоха царствования Шу и Геба
Ладья Вечности, свита Ра и дневное плавание по небу
Ночное плавание
Воскресение Солнца в Дуате
Эпоха царствования Шу и Геба

Исида и Осирис
Земное царствование Осириса и заговор Сета
Странствия Исиды
Рождение Анубиса
Сет находит тело Осириса. Первая в мире мумия
Рождение и детство Хора
Рождение Хора
Исида и Хор в болотах Дельты
Сокровенное имя бога Ра
Ипостаси младенца Хора
Воскресение Осириса

Тяжба Сета и Хора
С чего все началось
Начало суда
Продолжение суда
Первая хитрость Исиды
Битва Сета и Хора в образах гиппопотамов
Хор в гостях у Сета. Вторая хитрость Исиды
Состязание на каменных ладьях
Мирный исход борьбы Сета и Хора
Анубис против Сета

Эпоха царствования фараонов
Преемники Хора
Фараон Хуфу и чародей Джеди
Наказание фараона Менкауры
Имхотеп. Древнеегипетские храмы
Амон(-Ра) - отец фараонов
Аменхотеп III - Небмаатра
Аменхотеп IV - Эхнатон

Боги и египтяне.
Рождение и предсказание судьбы
Мешент, Бэс, Таурт, Шаи и Семь Хатхор
Обречённый сын фараона
"Души" египтянина. Реп, Ах и Шунт
Магия и врачевание
Учеба. Работа. Женитьба
Охота и война
Боги плодородия

Священные животные
Введение
Священные быки и коровы
Священные птицы
Крокодилы, бараны, козлы
Кошки, павианы, шакалы, собаки, волки
Гиппопотамы, львы, свиньи
Ихневмон, еж, лягушка
Насекомые, рыбы, змеи

Смерть, путешествие по Дуату и Суд Осириса
Похоронный ритуал
Воскресение и путешествие по Дуату
Суд Осириса и вечное блаженство в Полях Иалу
Загробное воздаяние за грехи
Сатни-Хемуас в Дуате
Фрагменты древнеегипетских текстов, излагающие гелиопольскую космогоническую версию
"Тексты Пирамид"
"Папирус Бремпер-Рипд"
"Книга Коровы"
Гимны Хапи
Гимн времени Среднего царства
Гимн времени Нового царства
Борьба солнца с силами мрака и тьмы
"Тексты Пирамид"
"Книга Мёртвых"

Об Осирисе
Гимн Осирису со стелы "Распорядителя говяд Амона"
Воскресение Осириса (из "Текстов Пирамид")
И еще о богах
Хор и чёрная свинья (из "Книги Мертвых")
Песнь Семи Хатхор (текст времени Нового Царства)
Гимн Атону (из гробницы одного из приближенных Эннатона)
Поведение в загробном мире
(из "Книги Мёртвых")
"Исповедь отрицания"
Вторая оправдательная речь умершего
Религиозные обычаи древних египтян. По Геродоту
Жертвоприношение
Жертвоприношение на празднике Исиды в Бусирисе
Жертвенные животные
Праздник в честь фаллоса Осириса
Празднество Баст в Бубастисе
Священные животные
Погребальные обряды и мумификация
Святилище богини Баст

________________________________________________

Гелиопольская космогония

Политическим центром государства Гелиополь (библейск. Он) никогда не был, однако с эпохи Древнего царства и вплоть до конца Позднего периода город не утрачивал значения важнейшего теологического центра и главного культового центра солярных богов. Космогоническая версия Гапиополя, сложившаяся в V династию, была наиболее распространённой, а главные боги гелиопольского пантеона - особенно популярными во всей стране. Египетское название города - Иуну ("Город Столбов") связано с культом обелисков.

В начале был Хаос, который назывался Нун,- бескрайняя, неподвижная и холодная водная гладь, окутанная темнотой. Проходили тысячелетия, но ничто не нарушало покоя: Первозданный Океан оставался незыблемым.

Но однажды из Океана появился бог Атум - первый бог во вселенной.

Вселенную по-прежнему сковывал холод, и всё было погружено во тьму. Атум стал искать в Первозданном Океане твердое место - какой-нибудь островок, но вокруг не было ничего, кроме неподвижной воды Хаоса Нуна. И тогда бог создал Холм Бен-Бен - Изначальный Холм.

Согласно другому варианту этого мифа, Атум сам был Холмом. Луч бога Ра достиг Хаоса, и Холм ожил, став Атумом.

Обретя под ногами землю, Атум стал размышлять, что ему делать дальше. Прежде всего надо было создать других богов. Но кого? Может быть, бога воздуха и ветра? - ведь только ветер сможет привести в движение мертвый Океан. Однако, если мир придёт в движение, то всё, что бы Атум после этого ни сотворил, будет немедленно разрушено и вновь превратится в Хаос. Творческая деятельность совершенно бессмысленна до тех пор, пока в мире нет стабильности, порядка и законов. Поэтому Атум решил, что одновременно с ветром надо создать богиню, которая будет охранять и поддерживать раз навсегда установленный закон.

Приняв после многолетних раздумий это мудрое решение, Атум, наконец, приступил к сотворению мира. Он изверг семя себе в рот, оплодотворив сам себя, и вскоре выплюнул изо рта Шу, бога ветра и воздуха и изрыгнул Тефнут, богиню мировго порядка.

Нун, увидав Шу и Тефнут, воскликнул: "Да возрастут они!". И Атум вдохнул в своих детей Ка.

Но свет ещё не был создан. Повсюду, как и прежде, была тьма и тьма,- и дети Атума потерялись в Первозданном Океане. Атум послал на поиски Шу и Тефнут своё Око. Пока оно бродило по водной пустыне, бог создал новое Око и назвал его "Великолепным". Старое Око тем временем разыскало Шу и Тефнут и привело их обратно. От радости Атум заплакал. Его слёзы упали на Холм Бен-Бен и превратились в людей.

По другой (элефантинской) версии, сюжетно не связанной с гелиопольской космогонической легендой, но достаточно распространенной и популярной в Египте, людей и их Ка вылепил из глины барано-головый бог Хнум, главный демиург в элефантинской космогонии.

Старое Око очень разгневалось, увидев, что Атум создал новое на его месте. Чтобы успокоить Око, Атум поместил его к себе на лоб и поручил ему великую миссию- быть хранителем самого Атума и установленного им и богиней Тефнут-Маат миропорядка.

С тех пор Солнечное Око в виде змеи-кобры стали носить на коронах все боги, а потом фараоны, унаследовавшие от богов земную власть. Солцечное Око в виде кобры называется у ре и. Помещенный на лоб или на корону, урей испускает ослепительные лучи, которые испепеляют всех встретившихся на пути врагов. Тем самым урей защищает и оберегает законы мироздания, установленные богиней Маат.

В некоторых вариантах гелиопольского космогонического мифа упоминается изначальная божественная птица Вену, как и Атум, никем не сотворённая. В начале мироздания Вену летал над водами Нуна и свил гнездо в ветвях вербы на Холме Бен-Бен (поэтому верба считалась священным растением).

На Холме Бен-Бен люди впоследствии построили главный храм Гелиополя - святилище Ра-Атума. Символами Холма стали обелиски. Пирамидальные вершины обелисков, покрытые листовой медью или золотом, считались местом пребывания Солнца в полдень.

От брака Шу и Тефпут родилась вторая божественная пара: бог земли Геб и его сестра и жена, богиня неба Нут. Нут родила - Осириса (егип. Усир(е)), Хора, Сета (егип. Сутёх), Исиду (егип. Исет) и Нефтиду (егип. Небтот, Небетхет). Атум, Шу, Тефнут, Геб, Нут, Нефтида, Сет, Исида и Осирис составляют Великую Гелиопольскую Эннеаду, или Великую Девятку богов.

Мемфисская космогония
По преданию, передаваемому Геродотом, Мемфис заложил объединивший Северный и Южный Египет в единое государство первый фараон Менее (егип. Аха? Нармер?). Мемфис был столицей всю эпоху Древнего царства-до распада централизованного государства (VI династия).

Первоначальное название города - Хет-Ка-Пта - "Дом (души) Ка (бога) Птаха", по-видимому, закрепилось впоследствии за всей страной в греческом "Айпоптос". Со времён VI династии город получил название Меннефер ("Прекрасное обиталище"), которое звучало по-коптски "Менфе" и трансформировалось греками в Мемфис.

Вначале, когда повсюду простирался безжизненный Океан Нун, Птах, который сам был землёй, решил воплотиться в божество. Усилием воли он создал из земли свою плоть-тело и стал богом.

Воссуществовав, Птах решил сотворить мир и других богов. Сперва он создал их Ка и знак жизни "анх", затем - творческую силу будущих богов, дабы они, родившись, сразу же обрели могущество и помогли Птаху в его творчестве. Так как других материалов для деятельности у Птаха не было, он решил, что будет создавать всё сущее из себя - из земли, которая была его плотью.

Творение свершилось так: в сердце бога возникла Мысль об Атуме, а на языке - Слово "Атум"; бог произнёс это имя - и в тот же миг Атум родился из Первозданного Хаоса. Он стал помогать отцу в деле творения, однако действовал не самостоятельно, а лишь исполнял волю Птаха, был её проводником. По воле Птаха Атум создал Великую Девятку; Птах же дал всем богам могущество, наделил их мудростью.

После того, как Птах сотворил мир, он создал божественные волшебные слова-заклинания и установил справедливость йа земле. И была дана жизнь миролюбивому, и была дана смерть преступнику, и были созданы всякие работы и всякие искусства, труды рук, хождение ног, движение всех членов согласно этому приказанию, задуманному сердцем и выраженному языком и творящему назначение всех вещей. <...> Вышли из него (Птаха) все вещи: пища и еда, пища богов и все другие прекрасные вещи. И так было найдено и признано, что его сила больше, чем всех других богов.

Птах построил города, основал номы, поставил каменные изваяния богов в их святилища и ввёл обряд жертвоприношения. Боги вселились в свои статуи в храмах. Оглядев свою работу, Птах остался доволен.

Плоть и дух этого великого бога пребывают во всём живом и неживом, что есть в мире. Он почитается как покровитель искусств, ремёсел, кораблестроения и зодчества. Птах, его жена - богиня-львица Сохмет и их сын- бог растительности Нефертум составляют Мемфисскую Триаду.

Гермопольская космогония
Гермополь, столица XV верхнеегипетского (Заячьего) нома, важным политическим центром не был. В эпоху Древнего царства назывался Унут - по имени богини-покровительницы нома, изображавшейся в облике зайчихи. В Первый Переходный период (IX- Х династии) Мемфис утрачивает статус столицы централизованного государства, власть концентрируется в руках номархов Гераклеополя (егип. Хенсу, Ненинесут), объявивших себя фараонами; соответственно возрастает политическое значение соседнего с гераклеопольским Заячьего нома, властители которого были союзниками гераклеопольских фараонов; растут популярность и значимость космогонической доктрины Гермополя. Город Унут получает название Хемену (коптск. Шмуну) - "Восемь", "Восьмёрка" - в честь почитавшихся там восьми изначальных богов-творцов. Космогоническая версия Гермополя распространилась повсеместно, однако пользовалась значительно меньшей популярностью, нежели гелиопольская и мемфисская космогонии. Гораздо более важной была роль Гермополя как культового центра бога Луны и мудрости Тота и священных ибисов. Греки отождествляли Тота с Гермесомотсюда греческое название города.

В начале был Хаос. В Хаосе царили силы разрушения: Бесконечность, Ничто, Небытие и Тьма.

В некоторых источниках к "отрицательным" изначальным силам Хаоса причисляются три пары божеств: Тенему и его женская параллель Тенёмуит (Мрак, Исчезновение), Ниау и Ниаут (Пустота, Ничто), Герех и Герехт (Отсутствие, Ночь).

Разрушительным силам Первозданного Хаоса противостояли созидательные силы - четыре пары божеств, олицетворяющих стихии, - Великая Восьмёрка, Огдоада. Мужские божества Восьмёрки - Хух (Бесконечность), Нун (Вода), Кук (Темнота) и Амон ("Невидимый", т. е. Воздух) - имели облик людей с головами лягушек. Им соответствовали женские пары: Хаухет, Наунет, Каукет и Амаунет - богини со змеиными головами.

Боги Великой Восьмёрки плавали в Первозданном Океане. Из земли и воды они создали Яйцо и возложили его на Изначальный Холм - "Огненный остров". И там, на острове, из Яйца вылупился бог Солнца Хепри - "молодой Pa".

По другой версии, солнечное божество, осветившее землю, пребывающую во мраке, родилось из цветка лотоса который вырос на Изначальном Холме; от радости младенец Ра заплакал, и из его слёз, упавших на Холм, возникли люди. Эта версия была распространена во всём Египте. "О лотосе, выросшем на Холме у города Хемену и давшем жизнь юному солнечному богу, говорят древнейшие мифы, а изображения этого лотоса с сидящим в его лепестках младенцем, встречающиеся вплоть до римского времени, показывают, что это предание стало одной из официальных версий позднейших египетских космогоний.

В "Книге Мёртвых" сохранились фрагменты еще одной мифологической версии, связанной с космогонической доктриной Гермополя (но восходящей, очевидно, к древнейшим, архаическим представлениям): яйцо, из которого родился бог Солнца, снёс на Изначальном Холме Великий Гоготун - белая птица, которая первой влетела во тьму и нарушила вековечное безмолвие Хаоса. Великий Гоготун изображался в виде белого гуся- священной птицы бога земли Геба.

Ра создал Шу и Тефнут - первую божественную пару, от которой произошли все остальные боги.

Фиванская космогония
Фивы (егип. Уасет) были столицей Древнего Египта в эпохи Среднего и Нового царств. До выдвижения Фив как политического центра там почитались: небесный бог Мин, бог Амон ("Невидимый", "Незримый" - т.е., очевидно, "Сокровенный", "Непостижимый разумом"), и бог войны Монту; супругой Монту в Фивах считалась богиня Раттауи, в Гермонте (егип. Иуни), втором культовом центре Монту, - богиня Тененёт и отождествлявшаяся с нею Иунит.

В Первый Переходный период культ Мина приобретает иное качество: Мин становится божеством плодородия, влаги, размножения скота и сексуальной потенции человека.

Первое выдвижение Фив как политического центра происходит в эпоху правления XI династии и связывается с объединением Севера и Юга в единое государство под эгидой этого города. К этому периоду относится наибольший расцвет культа Монту; фараоны XI династии берут имена в честь Монту: Ментухотеп ("Монту доволен"). Монту становится главным богом пантеона, его почитание делается всеобщим и тесно переплетается с солнечным культом: Монту выступает как одна из ипостасей Ра, именуется "Живая душа Ра", "Бык гор Восхода и Запада", иногда олицетворяет могущество Солнца; с этого времени появляются изображения Монту, иконография которых сходна с иконографией Ра - в виде человека с головой сокола. Появление <; этого же времени изображений Мина, держащего в одной руке свой фаллос (символ' акта самосовокупления бога-творца; сравн. с самооплодотворением Атума в гелиопольской космогонии), а в другой руке тройную плеть (символ владычества над миром), свидетельствует о слиянии к началу Среднего царства образов Мина и Атума и почитании Мина, как бога-творца.

В эпоху Среднего царства резко возрастает значимость культа фиванского Амона; фараоны XII династии берут имена уже в его честь: Аменемхет ("Амон во главе"). Очевидно, новые властители были вынуждены считаться с космогонической доктриной Гермополя, которой с Первого Переходного периода продолжала принадлежать одна из главенствующих ролей в общегосударственной религии - фиванское жречество заменяет культ Монту культом Амона, т.е. бога с таким же именем, как и у одного из богов гермопольской Восьмёрки. В этот же период происходит отождествление Амона и Мина. Культ Амона быстро сравнивается по значимости с древним традиционным культом бога Солнца Ра, и вплоть до Нового царства культы Ра и Амона сосуществуют параллельно; в Новом царстве происходит их слияние (см. далее).

В XVII в.. до н. э. Египет завоёвывают гиксосы (егип. "хикхасет"). Это слово иногда переводят "цари-пастухи" - захватчиками были кочевые скотоводческие племена, - однако более точным представляется перевод "чужие цари" "цари-иноземцы". (Греки истолковали слово "гиксосы" буквально, как название народа.) Гиксосы основали XV династию, короновав одного из своих военачальников, и царствовали в течение Второго Переходного периода на Севере - одновременно с фиванской династией, царствовавшей на Юге; столицей гиксосов был город Аварис (греч.; егип. Хауара, позднее ПерРамсес, Джане).

Второе возвышение Фив и возвращение им статуса столицы происходит в начале XVIII династии в связи с тем, что борьбу против гиксосов, закончившуюся их изгнанием, возглавили фиванские правители - (братья?) Секененра, Камее и Яхмес (Амасис) 1, царствовавшие последовательно примерно с 1580 по 1557 г. до н. э.

В Новом царстве быстро происходит слияние культов Амона и Ра, возникает божество Амон-Ра; в то же время продолжают существовать культы Ра и Амона как "самостоятельных" ипостасей. Амон(-Ра) объявляется творцом мира, он - отец отцов и всех богов, поднявший небо и утвердивший землю <...> образ единственный, создавший всё сущее. В Древнейших космогонических мифах он отныне выступает как главный персонаж, при этом разные космогонии часто сливаются воедино: вышли люди из (слёз) его глаз, стали боги из его уст (т. е, были сотворены его Словом), - говорится в гимне. Он - самый могущественный бог, царь над всеми богами, владыка мира, отец и покровитель фараонов.

Изображался Амон в виде человека в короне "атеф" - короне из двух высоких перьев, и в виде барана; священные животные Амона - баран и белый гусь. Амон-Ра изображался в виде человека в короне "атеф" и с солнечным диском; священные животные - баран, белый гусь, змея. "Вместилищем души" Амона-Ра считались бараноголовые сфинксы (аллея бараноголовых сфинксов вела в Большой Храм Амона-Ра - главный храм Карнакского храмового комплекса), облик которых заключает в себе символику: баран - символ плодородия и священное животное Амона, львиное тело - тело египетских сфинксов, которые, помимо прочего, связывались с Ра и солнечным культом. Супругой Амона(-Ра) считалась богиня Мут, их сыном - Хонсу, лунное божество и бог времени. Амон(-Ра), Мут и Хонсу составляли Фиванскую Триаду. Культ Амона широко распространился за пределами Египта.

Текст Птолемеевского периода сообщает поздний компилятивный космогонический миф.

Согласно ему, "в начале мира существовал змей по имени Кем-атеф (ипостась Амона), который, умирая, завещал своему сыну Ирта создать Великую Восьмёрку. Возникнув, Восьмерка отправилась в путь к низовьям Нила, в Гермополь, чтобы там породить бога Солнца, а затем в Мемфис и Гелиополь, где она породила Птаха и Атума. Завершив эту великую миссию, восемь богов вернулись в Фивы и там умерли. Богов похоронили в МединетАбу (совр., егип. Джеме), в храме их создателя Кематефа, и учредили там культ умерших.

Таким образом решили жрецы Амона вопросы творения, подчинив все существовавшие ранее концепции возникновения мира и богов Амону, который в гелиопольской космогонии отсутствовал вообще, а в гермопольской играл лишь третьестепенную роль".

Древнейшие верования
Сведения о космогонических мифах Додинастического и Раннединастического периодов восстанавливаются по содержащимся в более поздних источниках обрывочным и хаотическим фрагментам, которые сохранили следы древнейших представлений, и по иконографии богов на поздних изображениях.

Один из самых древних богов, почитавшихся в долине Нила, - Хор (Гор): сокол, летящий сквозь мировое пространство; левый глаз Хора - Луна, правый - Солнце; очевидно, с полётом сокола связывались смены времён года и времени суток. Вместе с Хором почитался аналогичный ему бог неба и света Вер (Ур). Образ солнцеокоп птицы очень сильно повлиял на мифы, религиозные представления и верования, которые складывались позже: боги с именем Хор или производными от него (Хор - сын Исиды, Хор Бехдетский, Харсомт и др.) часто изображались в виде сокола, бог Pa - в виде сокологолового человека, во многих текстах Солнце и Луна называются глазами Ра или Амона(-Ра):

И стал свет после того, как ты (Амон-Ра) возник.
Озарил ты Египет лучами своими,
Когда диск твой засиял.
Прозрели люди, когда сверкнул твой правый глаз впервые,
Левый же твой глаз прогнал тьму ночную.

"Во многих сказаниях в роли божества, рождающего Солнце и творящего мир, выступает животное или птица. Так, сохранились следы предания, по которому считалось, что Солнце было рождено в виде золотого телёнка небом, которое представлялось огромной коровой с рассыпанными по всему её телу звёздами. Ещё "Тексты Пирамид" говорят о "Pa, золотом телёнке, рожденном небом", а позднейшие изображения показывают эту Небесную Корову с плывущими по её телу светилами.

Отклики этого сказания, бывшего, повидимому, некогда одним из основных египетских мифов о происхождении мира, мы находим и в других текстах и на ряде изобразительных памятников, причём иногда миф о Небесной Корове сохраняется в переработанном виде, а иногда он даже сплетается с Другими сказаниями. Так, Небесная Корова встречается в сценах рождения солнечного младенца из лотоса: на многих ритуальных сосудах видны две Небесные Коровы, стоящие по сторонам лотоса, на котором сидит новорожденное Солнце. Упоминание о Небесной Корове сохранилось и в тексте, повествующем о том, как непосредственно после своего появления на свет солнечный младенец "сел на спину Небесной Коровы Мехет Урт и поплыл по горизонту"." Долгое время существовало представление о ежедневном рождении и умирании Светила. Согласно ему, богиня неба Нут, принимая облик коровы Мехет Урт, утром рождает золотого телёнка (розовый цвет зари - это кровь богини при родах); за день телёнок взрослеет, становится Быком-Ра; вечером Бык совокупляется с Небесной Коровой - Нут, после этого богиня проглатывает солнечного Быка, а утром рождает опять, и всё повторяется; с этим представлением связаны распространённые эпитеты Ра "Бык своей матери" и "Тот, кто воскресает в своём сыне". "Пережитки древнейших представлений о том, что зачатие происходит и в результате проглатывания <...> живут очень долго в религии исторического Египта, и вплоть до поздних периодов мы встречаем <...> изображение небесной богини, утром рождающей Солнце, а вечером проглатывающей его, чтобы, вновь зачав, вновь родить его на рассвете следующего дня", а египетские фараоны, "уподобляясь Солнцу Ра, Изображают себя сынами Небесной Коровы то в виде младенца, сосущего её молоко, то в виде зрелого мужа, стоящего под её защитой.

По иным преданиям, возникновение мира было связано с другими животными; например, существовал миф, по которому небо представлялось свиньей, а звёзды - рожденными ею поросятами. Различные животные или пресмыкающиеся вообще часто встречаются в космогонических сказаниях в разных ролях. Так, на изображении рождения Ра из лотоса позади Небесной Коровы можно увидеть обезьян, приветствующих солнечного младенца поднятием рук. <... > Существовали <...> рассказы о том, что Солнце - это огромный шар, который катит по небу солнечный жук, подобно тому, как навозные жуки катят свои шарики по земле.

В других сказаниях создателями мира являются не животные и птицы, а боги и богини. В одной из таких легенд небо мыслится в виде богини-женщины Нут, тело которой изогнуто над землёй, а пальцы рук и ног опираются на землю. Нут рождает солнечного младенца, творящего затем богов и людей. <...> "Тексты Пирамид", несмотря на то, что в них господствующим представлением является уже единоличное сотворение мира богом-творцом, всё же хранят строки, следующим образом прославляющие богиню Нут, некогда почитавшуюся величайщей матерью и самого Солнца и всей вселенной:

Могуче сердце, твоё <...>
О Великая, ставшая небом <...>
Наполняешь ты всякое место своею красотою.
Земля вся лежит пред тобою - ты охватила её,
Окружила ты и землю, и все вещи своими руками. <...>

Нут, ты сияешь, как царица Нижнего Египта.
И могуча ты над богами,
Души их - твои, и наследие их - твоё,
Жертвы их - твои, и имущество их всё - твоё. <...>

По другому сказанию, бог-творец Хнум вылепил весь мир на гончарном круге и таким же способом создал людей и животных. Это представление живёт вплоть до позднейших времён, и мы видим изображения Хнума, лепящего на гончарном, круге тела и души новорожденных детей".

Шу, Тефнут, Геб и Нут
Шу и Тефнут - первая божественная пара на земле. Они обладают одной душой. Согласно гелиопольской космогонии, эти боги рождены Атумом в начале творения: Шу возник как бог ветра, а Тефнут-Маат - как богиня мирового порядка, и только благодаря ей Атум смог создать мир. В космогонии Мемфиса Тефнут иногда отождествляется с "сердцем и языком Птаха", то есть его изначальными Словом и Мыслью, которые воплотились в Атума и Тефнут-Маат. Традиционно же в религии Древнего Египта Тефнут почиталась как богиня влаги.

После того, как мир был создан, Тефнут стала Оком Ра - Солнечным Оком, хранительницей справедливости и законов.

Наступил Золотой век - время, когда боги жили на земле вместе с людьми. Боги царствовали по очереди, сменяя друг друга на земном престоле. Первой и самой долгой была эпоха царствования Ра - бога Солнца, "Владыки Всего Сущего".

В начале Золотого века Тефнут поссорилась с Ра. Приняв облик львицы, она покинула Египет и ушла на юг, в Нубию (егип. Куш), в пустыню.

Тефнут была богиней влаги, - поэтому, когда она ушла, на страну обрушилось бедствие - страшная засуха. Прекратились дожди в Дельте Нила; раскалённые лучи Солнца иссушили почву по берегам - она потрескалась и стала твёрдой, как камень; перестали плодоносить финиковые пальмы; обмелел Нил и начались песчаные бури. Люди умирали от жажды и голода.

Тогда его величество Ра призвал к себе бога Шу и повелел ему:

- Ступай, разыщи Тефнут в Нубии и приведи эту богиню обратно!

Шу превратился в льва и отправился на поиски сестры. Вскоре ему удалось её разыскать. Шу долго и красноречиво рассказывал ей, какое горе постигло её родину, и, наконец, разжалобил Тефнут, убе-дил её вернуться. Когда они вместе пришли в Египет, Великая Река сразу же разлилась и щедро напитала водой луга и пашни, а на земли Дельты хлынул ( неба живительный "небесный Нил" - дождь Засуха кончилась, и голод прекратился.

После того, как Шу привёл свою сестру из Нубийской пустыни, он женился на ней. От этого брака родилась вторая божественная пара: Геб, бог земли, и Нут, богиня неба. Геб и Нут очень любили друг друга ещё во чреве матери и появились на свет крепко обнявшимися. Поэтому в начале творения небо и земля были слиты воедино.

Нут по вечерам рождала звёзды, а утром, перед восходом Солнца, проглатывала их. Так продолжалось изо дня в день, из года в год. И однажды Геб разгневался на Нут за то, что она поедает звёзды, и назвал её свиньей, поедающей своих поросят.

Владыка Всего Сущего Ра был очень недоволен ссорой Нут и Геба. Он призвал к себе бога ветра Шу и велел ему разорвать объятия Геба и Нут, разделить небо и землю: если они не могут жить в согласии, пусть живут врозь.

Шу исполнил приказ Ра: отделил небо от земли и привёл в движение сотворённый мир. Поэтому считается, что Шу - воплощение творческой энергии Ра-Атума. Имя его означает "Пустота" (т. е. воздух). Египтяне вкладывали в саркофаги умерших маленькие деревянные статуэтки Шу - чтобы покойный не задохнулся в Загробном Царстве, где воздуха нет.

Шу носит на голове страусиное перо: это - иероглифдетерминатив его имени.

Когда Шу разорвал объятия Нут и Геба, богиня Нут в облике Небесной Коровы вознеслась над землёй. От высоты у неё закружилась голова. Бог Солнца приказал Шу поддержать Нут. С тех пор Шу всегда держит свою дочь днём, а ночью опускает её обратно на землю. Поэтому одна из эмблем Шу - четыре пера: символические колонны, которые поддерживают небо.

Тефнут иногда помогает супругу держать Нут над землёй, но очень быстро устаёт и от усталости начинает плакать. Её слезы - дождь - превращаются в растения.

По утрам Нут покидает Геба, принимает облик Небесной Коровы Мехет Урт и рождает солнечный диск. Хепри, бог восходящего Светила, катит Солнце перед собой подобно тому, как жук-скарабей катит свой шар, и, достигнув зенита, передаёт солнечный диск Ра. Ра берёт Солнце и в своей священной Ладье Вечности везёт его через небесную реку - по животу Нут.

Иногда на Ладью нападает извечный враг Солнца - гигантский змей Апоп. В такие дни небо затягивает тучами или налетает из пустыни песчаная буря. Богиня Нут прячется в горах, покуда Ра не победит Апопа. Если змею удаётся проглотить Ладью, наступает солнечное затмение, - но даже и тогда Ра в конце концов всё равно одерживает победу над Апопом и плывёт дальше по небесной реке. Вечером, выполнив свою великую миссию, бог Солнца отдаёт диск Атуму, и Атум опускает его за горизонт.

Онурис и Мехит
Торжественный эпитет бога Онуриса (егип. Анхуре) - "Тот, кто приводит издалека": Онурис отождествляется с Шу, возвращающим из Нубийской пустыни Око Ра - Тефнут в облике львицы. Как Шу почитается в паре с Тефнут, так и Онурис почитается в паре с богиней-львицей Мехит. Он тоже поддерживает небо, и его имя иногда сопровождается эпитетом "Держащий небеса".

Онурис - бог города Тиса (егип. Чени), бог-воин и покровитель охотников. Он защищает людей от сил тьмы и зла, от диких зверей, помогает Ра в его непрекращающейся борьбе с извечным врагом Солнца - змеем Апопом. Изображается он в виде юноши, одетого в тунику; правая его рука обязательно поднята. На голове он носит убор из высоких перьев, которые символизируют колонны, поддерживающие небо - богиню Нут.

Богини - покровительницы Египта и короны богов
В Додинастическую эпоху Египет делился на две враждующие области - Верхнюю и Нижнюю (по течению Нила). После их объединения фараоном Нармером в централизованное государство страна продолжала административно делиться на Юг и Север, Верхний (от вторых порогов Нила до Иттауи) Египет и Нижний (Мемфисский ном и Дельта) и официально именовалась "Две Земли". Эти реальные исторические события отразились и на мифологии: по логике мифологических сюжетов Египет с самого начала мироздания делился на две части и у каждой была своя богиня-покровительница.

Южная часть страны находится под покровительством Нехбет (Нехёб(е)т) - богини в облике самки коршуна. Нехбет - дочь Ра и его Око, защитница фараона. Изображается она, как правило, в белой короне Верхнего Египта и с цветком лотоса или водяной лилии - эмблемой Верховья.

Змея-кобра Уаджет (Уто) - покровительница Нижнего Египта, дочь и Око Ра - изображается в красной короне Низовья и с эмблемой Севера - стеблями папируса. Имя "Уаджет" - "Зелёная" - дано по цвету этого растения.

Боги, под надзором и охраной которых пребывает государственная власть в Египте, носят "Объединённую корону Двух Земель" - корону "Пшент". Эта корона представляет собой как бы соединение корон Верхнего и Нижнего Египта в одно целое и символизирует объединение страны и власть над ней. На короне "Пшент" изображали урей, редко - два урея: один в виде кобры и другой в виде коршуна; иногда - связанные вместе папирусы и лотосы. Объединенной короной "Пшент" венчались на царство наследники богов после Золотого века - фараоны, "владыки Двух Земель".

Верховные божества носят и корону "атеф" - головной убор из двух высоких перьев, как правило, голубого (небесного) цвета - символ божества и величия. В короне "атеф" всегда изображается Амон. Корона "атеф" может увенчивать голову бога также и в сочетании в другими коронами, чаще всего - с короной Верхнего Египта (наиболее распространённый головной убор Осириса).

Око Уаджет
Око Уаджет "Зелёное", то есть воскресшее (подобно тому, как зеленеет воскресшая весной природа) - самый сложный, поддающийся лишь приблизительной дифференциации образ древнеегипетской мифологии. Оно имеет множество ипостасей и фигурирует во многих мифах и символических изображениях. Раскрыть значение этого образа в одном разделе не представляется возможным, - поэтому символику и представления, связанные с Оком Уаджет, читателю предстоит постигнуть постепенно, на протяжении всей книги.

Две главные ипостаси Ока Уаджет - Око Ра и Око Хора.

Око Ра, или Солнечное Око, олицетворяет могущество и власть. Чаще всего оно изображается в виде кобры-урея, и поэтому отождествляется с богиней-коброй Уаджет, покровительницей Нижнего Египта. Око-урей охраняет справедливость и закон и убивает своими лучами всех врагов миропорядка. На многих памятниках египетского искусства изображен крылатый урей в виде богини Уаджет, защищающий Амона от злых сил; корона Амона тоже увенчана двумя уреями. Солнечное Око отождествлялось также с Маат Нехбет, Хатхор и со всеми богинями, изображавшимися в виде львицы: Тефнут, Мехит, Сохмет и другими.

Око Хора символизирует воскресение после смерти: когда Сет убил Осириса, Хор, сын Исиды и Осириса, воскресил отца, дав ему проглотить своё Око, которое Сет перед тем изрубил на части, а Тот, бог врачевания, собрал по частям, срастил их, и Око воскресло. Амулеты в виде Ока Уаджет клали в погребальные пелены мумии - и умерший, отождествляемый с Осирисом, воскресал в Загробном Царстве, как воскресает природа после разлива Нила весной (точное назначение амулетов в большинстве случаев узнать не удается, поскольку оно зависело от заклинаний, которые произносились над амулетом). Око Уаджет - Око Хора отождествлялось с левым глазом Хора-сокола - Лупой, которая воскресает на небе каждый месяц; и с правым глазом - Солнцем, которое, умерев вечером на западе, утром неизменно воскресает на востоке.

Бог Луны и мудрости Тот и его жена Сешет
Тот (Джхути) - один из древнейших египетских богов. В Додинастическую эпоху он, как божество Луны, идентифицировался с левым глазом Хора-сокола. Позднее Тот стал изображаться в облике человека с головой ибиса, своей священной птицы; реже - в облике павиана (кииокефала) и совсем редко - в облике человека в сложном головном уборе, состоящем из бычьих рогов, солнечного диска с уреем в виде головы ибиса, клафта (немеса) - полосатого платка с двумя фалдами, лежащими па плечах и короны "атеф".

Тот - исчислитель времени, поэтому он часто изображается с символом владычества над временем - пальмовой ветвью - в руке. Он - писец Ра, посыльный богов, покровитель знаний, магии и медицины; ему известны все волшебные слова и чудодейственные заклинания, которые существуют в мире земном и потустороннем. Тот составил свод законов Верхнего и Нижнего Египта; он - непременный участник любого суда. В Загробном Царстве на Суде Осириса Тот записывает приговоры Суда.

Серебряная лодка Тота - Луна - перевозит души умерших через ночное небо в потусторонний мир - за горизонт.

Жена Тота - богиня Сешет, покровительница письменности и геометрии. В ведении этой богини находится священное Небесное Дерево - Дерево Ишед. Когда на земле рождается новый фараон и когда он восходит на престол, Сешет записывает на листьях Дерева имя нового владыки и тем самым дарует фараону бессмертие. На листьях Дерева записываются также все исторические события, которые произошли в прошлом и которым суждено произойти в будущем.

Изображается Сешет в виде женщины в головном уборе, состоящем из семиконечной звезды и перьев (значение этого символа неизвестно), или в короне из папирусных листьев; иногда она бывает одета в шкуру леопарда. В руках богиня, как правило, держит пальмовую ветвь или письменные приспособления - дощечку с красками и тростинки.

Богини Сохмет и Хатхор
Дочь Ра и жена Птаха, львиноголовая богиня Сохмет - "Могучая" - почиталась как воплощение Ока Уаджет: она олицетворяла силы, заключенные в змее-урее. Грозная, не знающая жалости и сострадания богиня защищает своего великого отца, Владыку Всего Сущего Ра от злых демонов и карает людей за их грехи. Страшен гнев Сохмет: он приносит засуху, эпидемии, мор, войны.

Характер другой дочери Ра, богини Хатхор, - полная противоположность характеру злобной львицы Сохмет, - хотя эти две богини отождествлялись. Хатхор - богиня любви, добра, веселья, пляски и музыки, покровительница материнства и воплощение женственности. Она берёт под свою опеку молодых девушек и их женихов, заботится о том, чтобы браки были счастливыми, помогает создать семейный очаг. Хатхор - покровительница беременных - находящихся в "священном состоянии" - женщин и неизменная помощница повитух.

Изображается Хатхор в виде женщины с коровьими рогами и солнечным диском с уреем. Хатхор подвластны музыка и танцы, поэтому одна из эмблем доброй богини - систр: музыкальный инструмент-трещотка, состоящий из рамки с металлическими подвижными стержнями. Рукоятки систров обычно изготавливали в виде кошки с человеческим лицом. Огромный золотой систр стоял в главном святилище Хатхор - её храме в Дендера (егип. Иун-та-нечерт); и кошка с женским лицом также считалась символом богини и её храма. Бог музыки Айхи (Ихи) - сын Ра и Хатхор.

Любимая дочь бога Солнца часто воплощается в его Око: Хатхор в ипостаси Солнечного Ока стоит на носу Ладьи Вечности и убивает всех врагов, которые встретятся на пути.

Иногда Хатхор выступает в роли богини Запада - Хатхор-Аментёт. Стоя у западных гор она опускает за горизонт умирающее вечернее Солнце и встречает души усопших у врат потустороннего мира.

Хапи
Хапи - добрый и щедрый бог Нила, повелитель наводнений, приносящих на поля плодородный ил. Он заботится о том, чтобы берега не засыхали, чтобы пашни давали обильные урожаи, а на лугах была точная трава для скота. Поэтому Хапи - один из самых любимых богов, и благодарные египтяне воздают ему великие почести.

Бог Нила - супруг богини Нехбет, покровительницы Верхнего Египта. Это пожилой ожиревший мужчина с пухлым отвислым брюшком и женскими грудями. Он одет в набедренную повязку рыбака а на голове носит водяные растения - чаще всего папирус. Статуэтки Хапи обычно окрашивали в голубой цвет - цвет неба и божества, или в зеленый - цвет воскресающей после разлива Нила природы.

Иногда различают две ипостаси Хапи - богов северного и южного Нила. В том случае когда Хапи считается богом Верхнего Нила, он изображается в головном уборе из лилий и лотосов. Хапи отожде ствляется с Нуном как воплощение водной стихии и с Осирисом как бог плодородия.

Река Нил по-древнеегипетски тоже называется Хапи. Египтяне называй Нил и просто - "Рекой", или "Великой Рекой" Великая Река берёт начало в Загробном Царстве-Дуате; её исток охраняет змеи. Бог Хапи живёт в ущелье Гебель-Силсилэ у первых порогов Реки.

Солнечный и лунный год. Рождение детей Нут
После того, как мир был сотворен, и Шу разделил небо и землю, на земном престоле, знаменовав начало Золотого Века, воссиял владыка богов Ра. Он жил в Гелиополе, ночью спал в цветке лотоса, а по утрам взмывал в небеса и в облике сокола летал над своим царством. Иногда он опускался слишком низко, и тогда начиналась засуха. Так было изо дня в день, из года в год.

В те времена в солнечном году было столько же дней, сколько и в лунном - 360. Бог Тот, властелин времени, разделил год на три части и каждой из них дал название: сезон Половодья, сезон Всходов и сезон Урожая. Так возникли времена года.

Затем Тот поделил каждый сезон на четыре части, по 30 дней в каждой, и появились месяцы. Первым месяцем в году стал первый месяц Половодья - месяц Тота; он начинался в день летнего солнцестояния. За ним следовали остальные месяцы: Паофи, Атир, Хойак, Тиби, Мехир, Фаменот, Фармути, Пахон, Пайни, Эпифи и Месори.

Бог Солнца был очень ревнив. Узнав, что хотя Шу по его приказу отделил небо от земли, Нут по ночам всй равно сожительствует с Гебом, Ра пришел в неистовство и наложил проклятие на все 360 дней солнечного года: отныне Нут ни в один из дней не могла родить детей.

Небесная богиня в отчаянии воззвала к Тоту, моля. о помощи. Выслушав мольбу Нут, Тот обещал ей помочь.

Но как было исполнить обещанное? Уж кто-кто, а Тот лучше всех знал, что никому. из богов не дано отменить проклятие, наложенное богом Солнца. Любые заклинания и чародейства бессильны перед Словом Ра. Да и возможно ли осмелиться па такое - противоречить владыке? Гнев его страшен.

Но Тот недаром слыл мудрейшим из богов: после долгих раздумий он всё-таки нашёл, как поступить. Если проклятия снять нельзя, значит, остаётся одно: создать новые дни, па которые проклятие Ра уже не распространялось бы.

В облике ибиса Тот полетел в гости к Луне и предложил ей сыграть в сенет для развлечения. А ради азарта, чтоб интересней было играть. Тот и Луна поставили на кон 1/72 часть "света" каждого из 360 дней лунного года. Бог мудрости без труда одержал победу, и Луне волей-неволей пришлось расплачиваться.

Выигрыш Тота составил ровно 5 суток. Он забрал их у Луны - с тех пор лунный год длится всего 355 дней, - и присоединил к солнечному году, который отныне стал равен 365 дням. Выигранные у Луны 5 дней Тот назвал "те, что над годом": пять предновогодних дней не причислялись ни к одному из месяцев.

Разница между продолжительностью календарного года (30х12+5=365 суток) и астрономического солнечного (365 1/4 суток) не учитывалась в древнеегипетском календаре. Поэтому каждые 4 года начало календарного года и, соответственно, календарные даты всех праздников сдвигались на 1 день, "отставая" от солнечного года. Таким образом, первый день первого месяца Половодья совпадал с днем летнего солнцестояния (22 июня) и началом подъёма воды в Ниле 1 раз в 1460 лет (юлианских., = 1461 григорианский год). В течение этого цикла каждый календарный день 1 раз совпадал с каждым из дней солнечного года; Весенние праздники приходились на осень, летние - на зиму и т. п. В 238 г. до н.э. греческий царь Египта Птолемей III предпринял попытку привести в соответствие календарное и астрономическое летоисчисление, издав указ о введении високосного года, - но эта реформа встретила решительный отпор со стороны жречества и не удалась.

Такой календарь с "блуждающим" годом был официальным, административным. Наряду с ним существовал "народный" календарь, в котором месяцы. и дни отсчитывались по сельскохозяйственным периодам, и к ним же приурочивались праздники (подъема воды, начала жатвы, урожая и др.). (Приведённые выше названия месяцев даны по празднествам и относятся к "народному" календарю). В официальном календаре месяцы названий не имели и обозначались числительными, а исторические события датировались по годам царствования правящего фараона (напр.: "Год царствования его величества владыки Двух Земель Небмаатра - да живёт он, да здравствует и да благоденствует! - десятый, день шестнадцатый второго месяца Урожая").

Пять новых дней - "тех, что над годом" - Тот сразу же посвятил Ра: не станет ведь бог Солнца проклинать, как он прежде проклял все 360 дней, и дни, посвященные ему самому! И, конечно, он умилостивит свой гнев после столь щедрого верноподданного подарка!

Тот не обманулся в своих расчётах. Владыка его простил, и богиня неба отныне могла рождать по одному ребёнку в каждый из пяти- предновогодних дней. В первый день она родила Осириса, во второй - Хора Бехдетского, в третий - Сета, в четвёртый - Исиду и в пятый - Нефтиду.

Так появились на свет четыре младших бога Великой Девятки - дети Неба. А во все последующие годы, когда наступали созданные Тотом дни, Нут рождала звёзды.

Pa и Апоп. Борьба Pa с силами мрака и тьмы
Когда Ра воцарился на престоле, извечный враг Солнца, гигантский змей Апоп - злое чудовище в 450 локтей длиной, напал на солнечного бога, дабы свергнуть его и уничтожить. Ра вступил в бой со змеем. Кровавая сеча продолжалась целый день, от зари до зари, и, наконец, Владыка Всего Сущего одержал победу, поверг врага. Но злой Апоп не был убит: тяжело раненный, он нырнул в Реку и уплыл в Дуат. С тех пор Апоп живёт под землёй и каждую ночь нападает на Ладью Вечности во время её плавания через Дуат с запада на восток.

Враги бога Солнца очень часто принимают обличье гиппопотамов и крокодилов. Богу богов то и дело приходится отражать их полчища, чтобы защитить миропорядок и закон. В этом ему помогают другие боги: Шу, Онурис, бог-воин Монту, Хор Бехдетский - сын Ра и Нут, солнечная богиня-гепард Мафдет. Вместе с Ра они убили гигантского крокодила Магу, пронзив его копьями.

Но чаще всего злые силы и исчадия, стремясь уничтожить Солнце, нападают на Ладью Вечности в облике змей. Однако Ра и его спутники неизменно повергают врагов. Одного из злодеев - гигантского разноцветного змея - Ра убил под священной сикоморой Гелиополя, приняв обличье Великого Кота.

И всё же среди змей у бога Солнца есть не только недруги. Кобра-урей сама истребляет врагов Ра своими испепеляющими лучами. Змей Мехен-та защищает Ладью Вечности во время путешествия Ра через Дуат. Богиня-змея Мерит-Сегер охраняет гробницы Фиванского некрополя, в которых покоятся усопшие фараоны.
Сказание о Хоре Бехдетском, Крылатом Солнце
На 36-м году земного царствования Ра-Хорахте солнечный бог пребывал в Ну-бии, и с ним было его бесстрашное войско. А в Египте тем временем зрел заговор: демоны тьмы, недовольные правлением Ра, готовились к мятежу. Об этом узнал Хор, сын Ра и Нут, покровитель города Бехдета.

Ра плыл в своей Ладье <...> И Хор Бехдетский был в Ладье Ра, и он сказал своему отцу Ра-Хорахте:

- Я вижу врагов, злоумышляющих, против своего могучего владыки!

Бог Солнца велел Хору немедленно вступить в битву с заговорщиками. Хор принял облик крылатого солнечного диска, взмыл в небеса и сверху отыскал вражий стан. Он изготовился к бою, издал воинственный клич и так стремительно обрушился на демонов мрака, так забушевал против них, что перебил всё полчище мгновенно, и ни одна голова не осталась живой.

Торжествующий Хор вернулся в Ладью отца и пригласил Ра-Хорахте и его дочь Астарту, богиню-воительницу и покровительницу боевых колесниц, на место побоища, чтобы полюбоваться на поверженных врагов. И его величество отправился.

Владыка мира и его свита долго созерцали долину, усеянную трупами. Насладившись этим зрелищем, Ра сказал Тоту:

- Это значит, что мои враги наказаны, и поэтому эта область будет называться отныне Эджбо!

Но не всех врагов Ра истребил Хор в египетской земле. Много ещё осталось злоумышлявших против властелина. Все они превратились в крокодилов и гиппопотамов, укрылись в водах Хапи, и оттуда, из засады, снова напали на священную Ладью. Тогда Хор Бехдетский пришёл со своими спутниками, которые следовали за ним как гарпунщики <...> Они поразили крокодилов и гиппопотамов и увели сразу 651 врага.

После этой блистательной победы, уже второй по счёту, Хор снова принял облик крылатого солнечного диска и расположился на носу Ладьи Вечности, взяв с собой Нехбет и Уаджет как двух уреев, устрашающих врагов. Солнечная Ладья преследовала вражье войско, обратившееся в бегство, по всему Египту, от Низовья до Верховья, и Хор одержал ещё много побед у разных городов. Самым кровавым было последнее сражение - в номе Мерет. Хор Бехдетский произвёл (там) великое избиение среди (демонов) и увёл 381 пленного, и убил их пред Ладьей Ра.

Тогда на Хора набросился сам повелитель исчадий - Сет. Целый час бились они. И Хор Бехдетский победил снова: пленил Сета, заковал его в колодки, протащил его за ноги по (ному Мерет) и вонзил своё копье в его голову и спину. Но элодей всё-таки спасся: обратился в ревущего змея и вошёл в землю в этом городе (Мерет), и его больше не видели.

После окончательной победы над силами зла Ра-Хорахте велел Тоту поместить крылатый солнечный диск во всех храмах Египта - как память о подвигах Хора.

Бегство Хатхор в Нубию (миф о Солнечном Оке). Сказки Тота
Великий бог Ра-Хорахте очень любил свою дочь Хатхор и в знак благоволения сделал её своим Оком. Но однажды Хатхрр обиделась на отца, рассорилась с ним и, приняв облик дикой кошки, бежала в Нубию. Ра-Хорахте опечалился, затосковал; гнев его на дочь утих, и бог захотел во что бы то ни стало вернуть Хатхор обратно в Египет. Он призвал к себе бога Тота и велел ему отправиться в Нубию, разыскать там Хатхор-Тефнут и уговорить её вернуться, забыть обиду.

Выслушав приказ владыки мира, Тот принял облик маленького павиана и отправился в Нубийскую пустыню. Вскоре ему удалось разыскать беглянку: Хатхор-Тефнут в облике дикой кошки охотилась на антилоп. Тот поздоровался с богиней, почтительно склонился перед ней и сказал:

- Нубийская Кошка! Твой отец Ра-Хорахте пребывает в великой печали. Внемли моему совету: не таи в сердце гнев, забудь свою обиду и вернись в Египет.

- Маленький ничтожный павиан! Убирайся! - надменно ответила богиня. - Я не желаю тебя слушать. Уходи, ибо если ты не оставишь меня в покое, я растерзаю тебя! Ведь я - самая могущественная из богинь; когти мои остры, и зубы не знают жалости.

Поняв, что против гнева Тефнут любые разумные доводы будут бесполезны, Тот решил прибегнуть к помощи лести. Однако мудрый бог был осторожен: он помнил угрозу Тефнут и боялся докучать ей пустыми разговорами.

- Не трогай меня, Нубийская Кошка! - вкрадчиво и как бы виновато произнес он - Я знаю, что ты - самая прекрасная и самая могущественная из богинь. Ты можешь меня растерзать. Но любое злодеяние неминуемо карается возмездием, исходящим от великого Ра. Хочешь, я расскажу тебе, как Владыка Всего Сущего наказал коршуна за то, что он нарушил клятву и совершил убийство?

Тефнут очень захотелось услышать эту историю, и она ответила павиану:

- Рассказывай.

- Так вот, - начал мудрый бог, - жил на вершине дерева коршун. В пышной лиственной кроне он свил своё гнездо и вывел птенцов. Но он боялся улетать из гнезда за кормом для своих детей, поскольку неподалёку от дерева, у подножия горы, жила кошка с котятами, - она могла вскарабкаться на ствол и передушить коршунят. Однако и кошка не отваживалась покидать своё логово: ведь её котят мог унести коршун. И однажды коршун сказал кошке:

- Давай будем добрыми соседями! Поклянёмся перед великим Ра, что если кто-нибудь из нас отправится за кормом для своих детей, другой их не тронет.

Кошка с радостью приняла предложение коршуна, и, призвав в свидетели бога Солнца, они принесли клятву.

Но как-то раз коршун отобрал у котёнка кусок мяса и отдал его одному из своих птенцов. Узнав об этом, кошка разгневалась и решила отомстить во что бы то ни стало. Она выждала момент, когда коршун улетел из гнезда, взобралась на дерево и вонзила в коршунёнка когти.

- Откуда у тебя это мясо? - прошипела она. - Принесла его я и принесла не тебе!

- Я ни в чём не виноваты - воскликнул несчастный коршунёнок. - Я не летал к твоим котятам! Если ты станешь мстить мне или моим братьям и сестрам, Ра увидит, что твоя клятва была ложной, и сурово покарает тебя: погибнет твой сын и сын твоего сына!

Вспомнив про клятву, кошка устыдилась и разжала когти. Но коршунёнок, почувствовав, что его больше никто не держит, в страхе выпрыгнул из гнезда, взмахнул крыльями - и камнем упал на землю: он был ещё слишком мал, чтобы летать; крылышки его даже ещё не успели обрасти перьями. И птенец остался лежать у дерева, на земле.

Вернувшись и увидев своего сына у подножия дерева, коршун рассвирепел.

- Я отомщу! - воскликнул он. - Её котята станут для меня пищей!

Он долго следил за каждым шагом кошки и всё думал о мести. Шли дни. И вот однажды, когда кошка покинула ненадолго своё логово, коршун слетел с дерева и похитил её котят. Злодей принёс их в гнездо, убил и скормил своим птенцам.

Вне себя от горя кошка воззвала к солнечному богу:

- О, Ра, Мы дали тебе священную клятву, и ты видел, как коршун её нарушил. Рассуди же нас!

И Владыка Всего Сущего услышал её мольбу. Он призвал к себе Возмездие и повелел обрушить на голову клятвопреступника самую чудовищную из кар. И Возмездие сделало так, что коршун увидел одного сирийца, жарившего на углях горную дичь. Голодный коршун подлетел к костру, схватил кусок мяса и унёс в своё гнездо, не заметив, что к мясу прилипли раскалённые угольки.

И вот гнездо коршуна запылало. Тщетно умоляли птенцы о помощи - гнездо, а следом за ним и дерево сгорели дотла. Увидела это кошка, подошла к пепелищу и сказала:

- Клянусь именем Ра, ты долго охотился за моими детьми, предательски напал на них и убил. А я даже теперь не трогаю твоих птенцов, хотя они и поджарились в самый раз! Тот умолк и смиренно поклонился богине. - Клянусь именем Ра, я не обижу тебя, маленький павиан! - воскликнула растроганная Тефнут.

Довольный первым успехом, Тот скрыл улыбку и, придав своему лицу выражение безысходной печали, сказал:

- Великая и прекрасная богиня! Твой супруг Шу очень тоскует без тебя. Не причиняй мне вреда. Нубийская Кошка! И Тефнут дала вторую клятву не трогать Тота. - Благодарю тебя, великодушная богиня! - пылко произнёс Тот. - Я хочу попотчевать тебя замечательным благоухающим кушаньем, отведав которое, ты уже больше не захочешь смотреть ни на какую другую пищу. Секрет его приготовления знают только в Египте - в той стране, которую ты покинула.

С этими словами Тот поставил перед богиней блюдо и воздал ей хвалу:

- Ради твоего прекрасноглазого лика, - торжественно воскликнул льстивый павиан, - ради красоты твоего тела, ради взгляда, который светится радостью, возьми кушанье, о котором я говорил <...> Во всём мире нет пищи лучше!

Хатхор-Тефнут подошла к еде и испытала то, что испытывают, вкушая её. Лицо её посвепглело, взгляд стал радостным. Она повернулось к нему (Тоту), сияя.

"Я обуздаю тебя, своенравная богиня!" - скрыл торжествующую усмешку Тот и произнёс вслух:

- Ты победила собственное сердце, дочь Ра, ибо велик и мудр сумевший одолеть рассудком гнев. Выслушай же меня теперь: из всего, что существует на свете, ничто не любят больше родной стороны, то есть места, где ты родился. Даже крокодил, когда он стареет, покидает чужбину и приходит умирать в свой родной водоём. И вообще: лучше быть бедняком у себя на родине, чем богачом на чужой стороне!

Видя, что Хатхор его внимательно слушает. Тот воодушевился ещё больше.

- Кокой мрак царит после твоего бегства! - воскликнул он, воздев руки к небу и закатив глаза. - Твои Л1узыканты касаются струн, но не звенят они под их пальцами, твои певцы печальны, твои возлюбленные в трауре <...> Стар и млад ждут твоего совета, владыки и вельможи всего мира надели траур по тебе; хаос царит с тех пор, как ты бежала из Египта, твои праздники не отмечаются более, а в Доме Возлияния Атума - скорбь <...> В твоих храмах не устраивают торжества <... >, мужчины и женщины печалятся, красивые женщины не смеются.

Сердце Тефнут сжалось от сострадания, лик её потемнел, на глаза навернулись слёзы. Это не осталось незамеченным для зоркого взгляда Тота. Однако маленький павиан ничем не выдал своей радости; наоборот, придав своему лицу ещё более скорбное выражение, он горячо воскликнул:

- Но если ты обратишь к ним свой лик, то станет полноводным Нил, зазеленеют поля, ибо покроет он их водой. Слюна твоя как мёд. Уста твои - прекраснее зеленеющего поля.

Умащенная лестью маленького павиана, Хатхор вконец разжалобилась и решила незамедлительно вернуться в Бгипет. Она уже открыла было рот, чтобы объявить о своём намерении Тоту, как вдруг замерла. Великий гнев охватил богиню. Как! Ведь она зареклась возвращаться на родину, она принесла клятву! - а тут какой-то ничтожный павиан мало того что чуть не заставил её нарушить эту клятву, но вдобавок разжалобил её своими искусными речами и вынудил расплакаться! Её, Тефнут, грозную, непобедимую львицу!

От этой мысли богиня пришла в ярость. Ей захотелось растерзать Тота-павиана в кровавые клочья! Она уже выпустила когти и приготовилась к стремительному прыжку. Лишь в последний момент, вспомнив о данном Тоту обещании, Тефнут смирила гнев.

"Я не трону его, - подумала она, - но пусть этот маленький павиан не воображает, что одержал надо мной верх. Не он приведёт меня в Египет - нет! Я сама вернусь туда! А чтобы он знал, с кем имеет дело, и не забывался, я явлю ему своё величие и могущество!"

И Тефнут издала рычание, от которого содрогнулась пустыня. Она приняла грозный облик разъяренной львицы <... >, вздыбила гриву. Шерсть ее заблестела. Спина налилась кровью, лик засиял на солнце, глаза засверкали огнем, взгляд загорелся, опаляя пламенем, как солнце. Она вся светилась. Маленький павиан задрожал от страха, съёжился и стал похож на лягушку.

"Как мудро я поступил, что взял с неё клятву не причинять мне вреда", - успел подумать он.

Богиню рассмешило поведение Тота. Гнев её окончательно утих. Мало-помалу оправившись от испуга, Тот рассказал Хатхор другую сказку о - борьбе добра и зла. Сильный одолеет слабого, но ни одна несправедливость не укроется от всевидящего Ра. Того, кто совершит беззаконие, ожидает неминуемое возмездие, исходящее от солнечного бога.

Засмеялась Нубийская Кошка, возрадовалось сердце её словам маленького павиана. И обратила она свой лик к Египту благодаря его прекрасным словам.

- Я обещаю тебе свою дружбу, дочь Ра! - воскликнул Тот. - Я никогда не оставлю тебя в беде. Если с тобой случится несчастье или тебе будет грозить опасность, я приду к тебе на помощь и спасу тебя.

- Как! - взревела львица. - Ты?! Ты, маленький, слабый павиан, говоришь, что можешь защитить меня, могучую, непобедимую богиню?!

- Ты сильна, - возразил Тот, - но даже самый сильный может быть повержен слабым, если слабый находчив и умен. Вот послушай. Жил некогда на горе лев, который держал в страхе всю округу и был властелином среди зверей. И вот однажды, охотясь, повстречал он пантеру. Шкура у пантеры была изодрана, мех висел клочьями.

- Что с тобой случилось? - спросил удивлённый лев. - Кто порвал твою шкуру и ободрал твой великолепный мех?

- Это сделал человек, - ответила пантера. - Нет никого хитрей человека. Никогда не попадайся ему в руки!

- Так знай: я найду его и отомщу ему! - зарычал лев, оскаля клыки и грозно сверкая глазами.

И он отправился искать человека. Вскоре ему повстречались лошадь и осёл. Морды животных опутывала узда, а в зубах были удила.

- Кто вас связал и лишил свободы? - не веря своим глазам, спросил лев.

- Это наш господин, человек, - ответили в один голос осёл и лошадь.

- Неужели человек сильнее вас?

- Он наш хозяин, - сказал осёл. - Нет никого умней человека. Никогда не попадайся ему в руки!

Ещё больше обозлился лев на человека, зарычал, вздыбил гриву и отправился в путь. Вскоре ему встретились корова и бык. Рога их были обпилены, ноздри проколоты, а на шее у каждого было ярмо. Спросив их, кто это с ними сделал, лев услыхал в ответ, что это дело рук всё того же ненавистного человека, которого он ищет.

Вконец разъярился владыка лесов и гор и с утроенным рвением кинулся на поиски. Через некоторое время ему повстречался медведь. Когти у медведя были обрезаны, а зубы вырваны.

- Неужто человек сильнее даже тебя? - опешил лев. - Да, сильнее, потому что он хитрей, - ответил медведь. - Когда-то он был моим слугой и приносил мне пищу. Но однажды этот человек сказал: "Воистину твои когти слишком длинны - они мешают тебе брать блюда, приносимые мной. А зубы твои слишком слабы и не дают вкушать то, что ты хочешь. Позволь мне их вырвать, и я принесу тебе вдвое больше лакомств, чем обычно!" Я ему поверил, а он взял мои зубы и когти, швырнул мне в глаза песок и убежал. И мне уже нечем было его удержать.

- Я отомщу ему! - вне себя от бешенства воскликнул лев. - Я растерзаю его в клочья и съем! Вот тогда мы увидим, кто сильнее - он или я. И лев опять бросился искать человека. Но вскоре он увидел другого льва, лапу которого защемил расколотый ствол горного дерева.

- Как ты попал в такую беду? - спросил его лев, который пришёл.

- Это сделал человек, - застонал от боли и бессильной злобы другой лев. - Остерегайся его и не верь ему: человек хитёр! Я вот встретил его и спросил: "Каким ремеслом ты занимаешься?" "Моё ремесло - предупреждать старость, - ответил он мне. - Я могу сделать тебе такой талисман, что ты никогда не умрёшь. Я спилю дерево, произнесу над ним заклинания и дам тебе прикоснуться к этому чудодейственному талисману. После этого ты сделаешься бессмертным!" Я поверил и пошёл за ним. И вот человек привёл меня к этому горному дереву, спилил его, расщепил ствол клином и сказал: "Клади сюда свою лапу! " Я и сунул лапу в щель. В тот же миг он выбил клин, швырнул мне в глаза песок и убежал. Рассмеялся лев, который пришёл, и воскликнул: - О, человек! Если ты когда-нибудь попадёшься мне, я отплачу тебе за все обиды, которые ты причинил зверям!

И лев отправился дальше. И вот однажды он случайно наступил на маленькую мышку. Лев хотел уже было её раздавить и съесть, но мышка взмолилась:

- Не убивай меня, господин! Если ты меня съешь, то мною ты всё равно не насытишься. Если же ты меня отпустишь, голод твой не станет сильнее. Но если ты подаришь мне жизнь, когда-нибудь я отблагодарю тебя за это и выручу из беды.

- Что-о? - рассмеялся лев. - Ты собираешься спасать меня, самого могучего из зверей? Ха-ха-ха! Так знай же, что на всём свете никто не может сравниться со мной в силе и причинить мне зло!

- И всё-таки, - возразила мышка, - настанет и для тебя чёрный день.

Лев не поверил мышке, но её слова настолько его развеселили, что он пожалел её и отпустил. И отправился дальше на поиски человека. И случилось так, что один охотник, который ловил зверей в западни, выкопал яму как раз на пути льва. И владыка гор свалился в эту яму.

Наутро пришёл охотник, опутал льва сетью и крепко-накрепко связал ремнями.

Связанный лев лежал на земле, не в силах ничего сделать для своего спасения. Он был уверен, что настал его последний час. Но Судьба пожелала, чтобы шутка мышки стала правдой. Захотела Судьба посмеяться над надменными словами льва и привела мышку к нему.

- Разве ты не узнаёшь меня? - пропищала мышка) глядя па связанного владыку зверей. - Ты подарил мне жизнь, и вот я пришла, чтобы отплатить тебе добром за добро. Ты попался в руки человеку, но я тебя спасу.

В одно мгновение мышка перегрызла все сыромятные ремни и освободила льва от пут. Потом она спряталась в гриве льва, и вместе они отправились в горы... Подумай о маленькой мышке! - воскликнул Тот, заканчивая свой рассказ. - Подумай, богиня, о самой слабой из всех жителей гор, и о льве, самом сильном из всех зверей, живущих в горах!

Нубийская Кошка очень обрадовалась словам маленького павиана и направилась в Египет, а маленький павиан шёл впереди, развлекая ее песнями и плясками.

Вернувшись на родину, Хатхор-Тефнут совершила триумфальное шествие по городам. Жители ликовали:

Её величество возвращалась из земли Бугем,
Чтобы увидеть Нил Египетский со всеми чудесами Земли возлюбленной <... >
Приносятся ей жертвы из всяких прекрасных вещей, быки и гуси.
Играют ей боги на систрах и пляшут для неё богини. <... >
Возливали ей вино и приносили масло,
И венок золотой был обвит вокруг сё головы.
О, как прекрасно твоё лицо, когда ты возвращаешься и ты радостна!
Твой отец Ра ликует при твоём появлении.
И бог Тот перед тобою <...>
Великая Девятка богов в ликовании и восхвалении,
Обезьяны перед тобою и пляшут перед твоим величеством,
Боги Бэсы ударяют в бубны для тебя,
О, владычица игры на систре!

Наконец Хатхор-Тефнут встретилась со своим отцом - богом Ра. Ра, узнав о возвращении дочери, пустился в пляс, и сердце его возрадовалось необычайно. Он почувствовал себя словно заново родившимся. <...> Ра приветствовал богиню и пировал с ней в Доме Владычицы Сикоморы в Мемфисе - мемфисском святилище Хатхор.

Сказание об истреблении людей
Не одни только демоны отваживались выступать против великого солнечного бога. Когда Ра, благополучно процарствовав, наконец) состарится, сделался дряхлым, и могущество его ослабло; тело его стало серебром, члены - золотом, волосы - истинным лазуритом, против бога Солнца ополчились люди. Узнав о мятеже, который замыслил народ Египта, Ра призвал свою свиту и приказал богам:

- Пусть явится сюда моё Око - богиня Хатхор. Позовите также Шу, Тефнут, Геба и Нут вместе с отцами и матерями, которые были со мной, когда я покоился в Нуне, а также самого Нуна. Только смотрите, приведите их тайно, чтоб люди не увидели этого. Пусть они придут и скажут, как нам бороться с мятежниками.

Боги незамедлительно исполнили волю своего владыки. Вскоре Нун, Шу, Тефнут, Геб и Нут явились по зову Ра в Великий Чертог - земной дворец солнечного бога. Увидев сидящего на престоле Ра, они пали ниц к изножию трона. Нун спросил:

- Скажи, о владыка, что случилось?

- Бог старейшей, из которого я произошёл! - воскликнул Ра. - Боги-предки! Смотрите - люди, созданные из (слёз) моего глаза, замыслили злые дела против меня. Скажите мне, что бы вы сделали на моём месте? Как бы поступили? Боги погрузились в раздумье, и Ра добавил: - Я подождал, я не убил их, прежде чем не услышал того, что вы скажете об этом.

- Сын мой Ра, - ответил мудрый старик Нун. - Сын мой Ра, бог более великий, чем создавшие его и сотворившие его! Крепок твой трон, и велик страх от тебя, - да направится твоё Око против оскорбивших тебя!

Воистину! - согласились остальные боги. - Нет другого Ока, которое могло бы быть перед ним и воспрепятствовать ему. когда оно сходит в образе Хатхор (т.е. нет в мире силы, способной противостоять могуществу твоего Ока в образе Хатхор).

- Ваш совет хорош, - подумав, промолвил Ра и посмотрел на людей своим Глазом-Солнцем, направляя в их стан испепеляющие лучи урея. Но люди были готовы к этому и успели укрыться за высокой горой, в пустыне, - поэтому лучи не причинили им никакого вреда. Тогда бог Солнца велел своему Оку в образе Хатхор отправиться в пустыню и жестоко наказать дерзких, непокорных людей.

Хатхор-Око приняла обличье женщины-львицы и получила имя Сохмет. Она отправилась в пустыню, разыскала людей и, едва увидев их, свирепо зарычала. Шерсть на её загривке встала дыбом, в глазах засверкал кровожадный блеск. Полная ярости, Хатхор-Сохмет набросилась на людей и принялась безжалостно их терзать, убивая одного за другим, орошая пустыню кровью и разбрасывая вокруг себя куски мяса.

Решив, что люди уже достаточно наказаны и что отныне они уже больше никогда не осмелятся роптать на солнечного бога, а тем более восставать против него, Ра сказал дочери:

- Ты уже совершила то, ради чего я тебя послал. Довольно их убивать! Уходи с миром.

Но грозная богиня не послушалась отца. Оскаля окровавленные клыки, она свирепо прорычала в ответ владыке мира:

- Осилила я людей, и сладостно в моем сердце! Я хочу уничтожить их всех, хочу досыта напиться кровью этих непокорных богам смутьянов!

- Силён я над ними как царь в их истреблении (т. е. я - царь, и только я один вправе решать, надо их истреблять или нет), - возразил мудрый солнечный бог. - Оставь людей в покое. Они уже достаточно наказаны.

Но упрямая Хатхор-Сохмет не пожелала внять словам отца. Ей очень понравилось убивать людей и пить их кровь. Жажда мести и охотничий азарт заглушили в ней голос разума. Свирепая львица вновь набросилась на людей. Люди в ужасе обратились в бегство вверх по Великой Реке, а богиня преследовала их и беспощадно убивала.

Ужаснулся и Ра, видя, какую бойню учинила Хатхор. Гнев его на людей окончательно прошёл. Бог Солнца кликнул свою свиту:

- Позовите мне быстробегущих гонцов, до помчатся они подобно тени тела! - отдал он приказ.

Тотчас же гонцы были приведены перед лицо Ра. Бог Солнца сказал:

- Отправляйтесь на остров Элефаптипу и принесите мне как можно больше красного минерала диди.

Гонцы доставили диди. Тотчас Ра в сопровождении свиты отправился в Гелионоль. Там он разыскал мельника и велел ему растолочь красный камень в порошок, а его служанкам приказал намолоть ячменя и сварить пиво.

Когда пиво было готово, слуги бога Солнца наполнили им семь тысяч сосудов и намешали в пиво толчёного красного порошка диди. Получился напиток, по цвету очень похожий на кровь.

- О, как прекрасно это, [ибо] спасу я [этим] людей! - воскликнул Владыка Всего Сущего. - Боги! Возьмите сосуды, отнесите их в то место, где она убивала людей. Разлейте это окрашенное пиво на полях, в долине Реки. Повеление Ра было незамедлительно исполнено. Наступило утро. Пришла Хатхор в образе Сохмет, оглядела место вчерашнего побоища и, увидав великое множество кроваво-красных луж, обрадовалась. Охваченная жаждой убийства, лютая богиня бросилась пить мнимую кровь. Пиво пришлось ей по вкусу; она лакала и лакала его до тех пор, пока не захмелела настолько, что взгляд её сделался мутным, и она уже не могла различать людей. Тогда Ра подошёл к дочери и сказал:

- Иди с миром, любимая. Отныне жители Египта будут приносить тебе сосуды с пивом каждый год в день праздника Хатхор. И да назовёшься ты "Владычица опьянения".

С тех пор люди приносят в храмы кувшины с пивом и вином и ставят их к изваяниям богини Хатхор.

Вознесение Ра на небеса
После того, как мудрый бог Солнца спас египтян от расправы беспощадной львицы Сохмет, богиня справедливости Маат вновь установила мир на земле. Однако Ра, который сделался уже совсем дряхлым и устал править государством, решил вовсе отказаться от власти. Созвав богов на совет, он пожаловался им:

- Живу я, но сердце мое весьма устало пребывать с людьми, - сказал он. - Поражал я их напрасно, ибо не было истребление полным.

- Не спеши уставать! - от имени всех богов возразил Нун. - Ибо ты одолеваешь во всём, чего ты ни пожелаешь.

- Члены мои впервые ослабли, и я не позволю, чтобы другой одолел меня, - ответил Нуну Ра.

- Что ж, будь по-твоему, владыка, - печально согласился Нун и, помолчав, обернулся к сыну. - Сын мой Шу, - сказал он, - будь отцу твоему (т. е. Ра) [поддержкой], защити его. А ты, дочь моя Нут, - обратился он к богине неба, - подними его.

- Как это, отец мой Нун? - удивилась богиня Нут. - Превратись в Небесную Корову, и Шу поднимет тебя так же, как поднимал, когда разрывал объятия брата твоего Геба, отделяя небеса от земли.

Нут превратилась в корову, и бог Солнца поместился на её спине, собираясь взлететь ввысь. Увидели это люди, перепугались, что плохо им будет на земле без Ра, и закричали, обращаясь к нему:

- Вернись к нам, владыка, лучезарный бог! Ты стар, но мы не дадим тебя в обиду. Мы поразим всех твоих врагов, изрекавших на тебя хулу и угрожавших тебе, мы уничтожим всех их до единого, и ты сможешь спокойно царствовать на земле!

Услыхав эти слова, бог Солнца пожалел людей и решил на некоторое время отложить своё вознесение на небеса. Была глубокая ночь. Когда же наступило .утро, люди вышли из своих домов, вооружились луками и копьями и двинули войско против недругов Ра - гиппопотамов, крокодилов и змей. Демоны зла были уничтожены. За это Ра окончательно простил людей:

- Грехи ваши позади вас, ибо истребление за истребление (т. е. я прощаю вам всё зло, которое вы мне причинили, ибо истреблением моих врагов вы искупили вину, откупились от истребления вас самих), - сказал он и торжественно обратился к Небесной Корове:

- Я поместился на твою спину, да вознесусь я! Нут в образе коровы вознесла Ра на небеса. Другие боги уцепились за живот Коровы и превратились в звёзды.

Pa продолжает творить мир
Взлетев на небо, Ра продолжал творить мир, поскольку создано было ещё не всё. Он сказал:

- Да упокоится Поле Великое! И произошли Поля Покоя - Загробное Царство.

- И будут для меня тростники и травы там! - воскликнул солнечный бог, и произошли Поля Тростников.

- Создам я в них вещи всевозможные! - сказал Ра, и произошли сумерки.

Когда бог Солнца взлетел на недосягаемую высоту, Нут задрожала от страха. Ра сказал Шу:

- Сын мой Шу, встань под дочерью моей Нут. Возьми её на голову свою, да поддержишь ты её.

Шу исполнил повеление Владыки Всего Сущего. После этого Ра призвал к себе бога Геба и объявил, что передаёт земной трон ему.

- Пусть змеи и враги мои знают, - провозгласил бог богов, - что хотя и удаляюсь я, всё же я сияю над ними. Ты, Геб, будешь теперь владыкой на земле!

Так закончилась эра земного царствования Ра-Хорахте. Наступила эра правления Геба.

Существует другой миф, где говорится, что Ра отрекся от трона в пользу Тога, но Тот не согласился царствовать один, и тогда боги поделили власть: Ра и Тот сменяют друг Друга на троне, поэтому меняется время суток.

На небесах Ра сказал богам: - Позовите мне бога Тота!

И привели его тотчас. Сказало величество этого бога (Ра) Тоту: "Будь на небе вместо меня, пока я сияю для блаженных в Дуате (т.е. пока я по ночам пребываю в Загробном Царстве и свечу там для умерших). Да будешь ты вместо меня заместителем моим, и назовут тебя: "Тот, заместитель Ра "".

Так на небе появилась Луна.

Ладья Вечности, свита Ра и дневное плавание по небу
Когда Ра покинул людей и вознёсся на небо, богиня Маат установила новый миропорядок. Отныне и навсегда земной мир со всех сторон окружила цепь высоких гор, поддерживающих небесную реку - Нут, и по небесной реке боги во главе с Ра стали перевозить Солнце с востока на запад; а ночью Ладья по подземному Нилу, протекающему через Дуат, возвращалась с запада на восток, к месту восхода и воссияния Светила.

В распоряжении солнечною бога две ипостаси Ладьи: дневная - Мапджет, и ночная - Мёс(е)ктет.

В некоторых текстах упоминается, что обе ипостаси Ладьи принадлежат Рути - двум богам-львам, отождествлявшимся с Шу и Тефнут.

Ра восседает на золотом троне посреди священной Ладьи. Его царская корона украшена Оком-змеей - это богиня Уаджет в ипостаси урея. Она зорко смотрит вперёд, и горе злым демонам, если они встретятся на пути Ладьи! Урей превратит их в пепел своими раскалёнными лучами.

На носу Ладьи стоят две богини - Маат и Хатхор в ипостасях Солнечного Ока. Маат следит за соблюдением установленного ею мирового порядка, а Хатхор защищает справедливость и закон. Сопровождают Ра и мудрый бог Тот, писец и посыльный владыки, и непобедимый Хор Бехдетский, и Хор - сын Исиды и Осириса, и Шу, и Онурис.

На вёслах восседают четыре бога в облике мужчин с бородками: Ху, Сиа, Сехем и Хех. Это - воплощения тех сил, которые поддерживают в мире порядок и гармонию. Ху и Сиа олицетворяют божественную Волю и божественный Разум. Иногда их называют "Носители Ока Хора" (ипостась Ока Уаджет) или "Язык и Сердце Птаха" (ибо, согласно мемфисской космогонии, Птах сотворил мир Мыслью и Словом). Сехем олицетворяет божественную созидательную Энергию, Хех - Вечность. Хех носит на голове корону из вьющегося тростника - символ долгой жизни.

Дневное путешествие Ра полно опасностей. Враг Солнца, змей Апоп (илл. 40 на с. 64), подстерегает Ладью, затаясь в небесной реке, и бросается на неё, едва завидев. С помощью Уаджет-урея, Хора Бехдетского, Онуриса и Хатхор бог Солнца одерживает победу в смертельной схватке и низвергает Апопа в бездну, в пучину вод. Но иногда злому змею всё-таки удаётся временно взять верх. В такие дни устанавливается ненастье, тучи затягивают небо, и из пустыни налетает горячий ветер. Если же Апоп проглотят Ладью, наступает солнечное затмение.

Завершив дневное путешествие по небесной реке - по животу Нут, Ладья Манджет подплывает к западным горам, где находятся врата, ведущие в Загробный Мир. Когда бог Солнца приближается к вратам, священные горные павианы запевают приветственный гимн:

Сотворил ты павианов,
Да поют они тебе,
Да пляшут они перед тобою,
Да восклицают они восхваления тебе!

Бог богов обращается к пустыне, говоря: - Я озаряю пустыню, освещаю тех, кто пребывает в ней. Я сокрыл вас от живущих на земле, я облек в пелены тех, кто умер.

Под торжественное пение богов Ра покидает дневную Ладью Манджет и переходит на ночную - Месктет. Начинается плавание по той части Великой Реки, которая протекает через Дуат.

Ночное плавание
Путешествие через Дуат ещё опаснее, чем дневное путешествие. Начинается оно с торжественного восхождения Ра и его свиты на западную гору. Затем бог богов садится на золотой трон - солнечное святилище, которое расположено в центре Ладьи Месктет. Трон обвивает кольцами своего тела гигантский змей Мехен, защитник ночной Ладьи. Ху, Сиа, Сехем и Хех занимают места гребцов, дружно взмахивают вёслами, - и начинается плавание) полное опасностей и приключений.

Подземная долина Нила разделена двенадцатью вратами на двенадцать частей - "провинций", "номов", соответствующих двенадцати ночным часам. Каждую провинцию Ладья проплывает строго в определенный час. Все врата охраняются чудовищами и огнедышащими змеями. Самостоятельно Ра не смог бы преодолеть ни одной преграды: для того, чтобы изрыгающие пламя демоны открыли врата и пропустили Ладью, надо знать их имена и волшебные заклинания. Эти заклинания известны только богу, которы и командует демонами, тянущими Солнечную Ладью. Им приходится это делать, поскольку в Дуате нет воздуха, - Шу не может проникнуть в подземный мир - и ставить парус не имеет смысла.

Повелителю демонов помогает Хека, бог волшебства и магии. Он придаёт заклинаниям магическую силу.

Вход в Дуат охраняют боги Упуаут и Нехебкау, а также змей по имени "Страж Пустыни". Нехебкау - змееглавое божество, властелин времени и покровитель урожая. Он присоединяется к свите Ра и сопровождает Владыку Всего Сущего через все двенадцать провинций Дуата. Волк Упуаут, воинственный, до зубов вооруженный бог, тоже присоединяется к богам в Ладье Вечности.

Все врата Дуата имеют свои названия. Первые, "Вход в Тайный Зал", охраняет Страж Пустыни. Он над этими вратами и открывает их для Ра. Бог Разум (Сиа) говорит Стражу Пустыни:

- Отверзни своё Загробное Царство для Ра, открой врата Обитающему на горизонте!

Ладья солнечного бога минует Вход в Тайный Зал. В тот же миг врата с лязганьем закрываются, и те, кто в пустыне, плачут, слыша, как запирается дверь.

Во второй провинции навстречу Ладье выходит бог урожая Нёп(е)ри и его супруга Непит. Тело Непери обвито пшеничными колосьями. Он кормит в Дуате умерших, а его загробная ипостась носит эпитет "Тот, кто живёт после смерти". На земле же Непери вместе с другими богами плодородия заботится о живых египтянах, которые очень любят за это доброго бога и в знак благодарности справляют в его честь праздники урожая.

Ночная Ладья плывёт мимо захоронений, и Ра посылает мумиям животворящий свет своих лучей. Мёртвые выходят из гробниц, приветствуя Солнце и наслаждаясь его сиянием. Они поют:

Слава тебе, Ра! <...>
Поклоняются тебе обитатели Дуата.
Восхваляют они тебя, грядущего в мире <...>
Ликуют сердца подземных,
Когда ты приносишь свет обитающим на Западе.
Их очи открываются,
Ибо они видят тебя.
Полны радости их сердца,
Когда они смотрят на тебя,
Ибо ты слышишь молитвы лежащих в гробах,
Ты уничтожаешь их печали
И отгоняешь зло от них прочь.
Все спящие поклоняются твоей красоте,
Когда твой свет озаряет их лица.
Проходишь ты, и вновь покрывает их тьма,
И каждый вновь ложится в свой гроб.

- Вы сальны благодаря вашим [жертвенным] возлияниям, - торжественно отвечает Ра, обращаясь к мумиям и богам Загробного Царства. - Ваши души не будут погублены, ваши подношения не будут уничтожены <...> [Воистину вы те,] кто гонит Anona прочь от меня.

Солнечная Ладья плывёт дальше, и по мере её продвижения вперёд умершие всё выходят и выходят из своих гробниц и приветствуют Ра.

В четвёртой провинции Дуата Ра из слов, родившихся в его сердце, даёт имена четырем человеческим расам) устанавливая их иерархию на земле: "люди" (т. е. египтяне), "тегенну" (белые, т.е. ливийцы), "аму" (жёлтые, т.е. азитаты) и "нехсу" (чёрные, т. е. нубийцы).

Перед пятыми вратами расположен Великий Чертог Двух Истин - зал, где Осирис вершит Суд над умершими.

Пятые врата называются "Владыки Времени". Их охраняют стражи: Правдивый Сердцем, Склоняющийся перед Ра и Сокровенный Сердцем, а также два урея. Имя каждого из двух уреев: "Тот, который светит для Ра". Стражи и уреи говорят солнечному богу:

- Приди к нам ты, Первый [на] горизонте, Великий Бог, открывающий тайны! Отвори священные врата, открой тайные двери <...>.

После этого приветствия бог Сиа обращается к змею-хранителю врат, имя которого "Тот, чьё око опаляет":

- Разверзни преисподнюю свою для Ра! Отвори эти врата перед Обитающим на горизонте, когда он рассеивает глубокий мрак и освещает Тайный Зал.

Врата открываются, и Ладья Месктет плывёт дальше.

Но близится полночь - час страшной битвы Ра с его извечным врагом, змеем Апопом. Апоп еженощно подстерегает Ладью.

Завидев её, он с утробным рыком разевает свою гигантскую пасть и в один миг выпивает всю воду подземного Нила. Ладья ложится днищем на речной песок, и богам приходится вступить в битву с Апопом.

Коварного змея не одолеть даже великому Ра, если всемогущий бог не прибегнет к помощи волшебства. Поэтому перед битвой бог магии Хека произносит такое заклинание:

"Заклинание об одолении Anona, <... > Сгинь, Апоп! Пропади, Апоп! Сгинь, Апоп. Пропади, Апоп Это Ра и его Ка, это фараон и его Ка. Прибывает Ра - могучий. Прибывает Ра - сильный. Прибывает Ра - возвышенный. Прибывает Ра - великолепный. Прибывает Ра - ликующий. Прибывает Ра - прекрасный.

Прибывает Pa - царь Верхнего Египта. Прибывает Ра - царь Нижнего Египта. Прибывает Ра - божественный. Прибывает Ра - правогласный. Прибудь [Ра] к фараону - да будет он жив, невредим, здрав. Ты уничтожил всех его врагов, так же как он поверг для тебя Anona. Он изгнал для тебя зло <...>."

После этого боги вступают в битву. Воинственный Упуаут, Онурис, Хор и другие боги поднимают свои остроконечные копья, Уаджет-урей испускает ослепительные лучи, змей Мехен вонзает в тело Апопа зубы.

Солнечному богу и его свите часто помогает сражаться с Апопом богиня Нейт, супруга Упуаута. Эпитет Нейт - "Устрашающая". Она - покровительница войск, неизменно возглавляет армию и обеспечивает ей победу. Как и её супруг, волк Упуаут, Нейт носит эпитет "Открывающая пути (Дуата)", поскольку она тоже охраняет врата, ведущие в Загробный Мир.

Однако, несмотря на то, что Нейт сурова, безжалостна к врагам Ра и беспощадна во время битв, в мирное время она - добрая богиня, покровительница охоты, ткачества - главного ремесла города Сайса, который находится под её опекой, и богиня плодородия. В Дуате, на Суде Осириса, Нейт вместе с Пандой, Нефтидой и Нут защищает умерших своими распростёртыми крыльями.

Под предводительством Ра боги его свиты одерживают победу над злым Апопом - пронзают его гигантское туловище копьями и заставляют изрыгнуть всю проглоченную воду. Змей скрывается в пучине подземного Нила и до следующей ночи залечивает свои раны. Длиться ему помогает злая богиня Селкет.

Одержав победу над Апопом, боги ликуют:

<...> Пали подлые под ножом его (Ра).
И змей изрыгнул поглощённое.
Восстань же, о Ра, в святилище своём!
Силён Ра,
Слабы враги!
Высок Ра,
Низки враги!
Жив Ра,
Мертвы враги!
Сыт Ра,
Голодны враги,
Напоён Ра,
Жаждут враги!
Вознёсся Ра,
Пали враги! < ...>
Есть Ра,
Нет тебя, Апоп!

В конце своего путешествия, в двенадцатой провинции Дуата, Ладья Месктет заплывает в тело гигантского змея и, пройдя сквозь утробу чудовища, выходит к подножию восточных гор. Затем через пещеру, зияющую в одной из гор, Ладья вылетает на небосвод. Распахиваются "Двери Горизонта", Ра умывается в священном загробном озере и торжественно переходит на дневную Ладью Манджет.

Воскресение Солнца в Дуате
Наиболее подробные сведения о Загробном Мире и подземном путешествии Ра в Ладье Вечности содержатся - наряду с "Книгой Дня и Ночи" и "Книге Врат", тексты которых положены в основу пересказа в предыдущем разделе - также в книге "Амдуат" - "(Книге) о том, что в Дуате". Здесь Ра тоже представлен плывущим в Ладье. Её форма, однако, меняется в зависимости от этапов пути, на которых мы встречаем в течение двенадцатичасового ночного плавания. В этой "Книге" нет изображений Врат, хотя они упоминаются в тексте. Через всю композицию проходят символы связанные с рождением нового Солнца, изображенного, как Хепри, в виде скарабея. Он помещен между двумя изображениями Осириса, в Ладье, впереди которой - три змеи, символизирующие рождение Солнца в самых отдалённых областях Загробного Царства. В сценах, сопровождающих описание первого часа пребывания Солнца в этом Царстве, присутствуют также павианы, содействующие появлению Светила. Бог Солнца обращается к богам:

- Раскройте свои объятия, павианы, растворите свои двери, павианы! Мои божественные змеи, созданные в моей душе [Ба], боги мои, - вы, возникшие для Хепри, когда он властвовал в Загробном Мире. Встаньте у {подземных] вод, высадитесь на таинственных берегах, помогайте жителям Загробного Мира у врат, которые принадлежат вам <...> Ваши поля - на этих берегах <...>.

На пятом часу пути Ра попадает в песчаную область - владения Сокара (бога Дуата, покровителя Мемфисского некрополя и одного из стражей входа в потусторонний мир. Сокар изображался в виде мумифицированного сокола или просто в виде сокола; его часто отождествляли с Птахом и Осирнсом. Как подземного бога, Сокара иногда называли душой Геба.) Сокар изображен выходящим из овала (символизирующего территорию Загробного Царства), который расположен на плечах у двуглавого сфинкса - бога земли Акера. В верхней части композиции представлен скарабея Хепри, появляющийся из песчаного холма <...> Холм этот олицетворяет одновременно ночь и могилу Осириса, с образом которого отождествляется здесь Хепри. Его появление из холма символизирует как бы рождениe бога Солнца из ночной тьмы. Скарабей держится своими лапками за канат. с помощью которого боги влекут Ладью Ра. В надписи, сопровождающей изображение этой Ладьи, от имени божеств Загробного Царства, которые обращаются к Ра, говорится:

"Мир тебе, мир, Владыка жизни! Мир (тебе], умиротворяющий Западную страну. Мир [тебе], пребывающий в небе. <...> Прибудь, Ра, к Хепри. Канат, принесенный вами [богами, тянущими Ладью], поднимаем мы [боги, говорящие] Хепри, дабы протянул он руку Ра и проложил тайные дороги для Ра-Хорахте <...>

На шестом участие пути по Загробному Царству тело бога Хепри со скарабеем на голове покоится в объятиях пятиглавого змея по имени "Многоликий", "Тот, Кто держит во рту Свой хвост". Кольцо, образуемое змеёй, держащей во рту свой хвост, - символ вечно восстанавливающегося мирового порядка, который проявляется в каждодневном возрождении солнца, заключенного в этом кольце <...> Мистерия рождения Солнца совершается в глубинах подземного мира, погруженных в воды Нуна.

На двенадцатом участке ночного пути по подземному миру завершается триумф обновленного бога Солнца над силами мрака, над смертью. В виде скарабея он словно выныривает из Загробного Царства, толкая впереди себя солнечный шар. Вводная надпись к сценам, изображающим эту часть подземного мира с её основными персонажами, гласит "Пребывание этого Великого Бога в этой пещере края глубокого мрака. Обновление и рождение Великого Бога в облике Хепри в пещере. Возникновение Нута и Наунет, Хуха и Хаухет в этой пещере при рождении Великого Бога, когда он выходит из Загробного Царства, занимает место в Утренней Ладье и восходит меж бёдер Нут".

В другом тексте, сопровождающем изображения богов, поклоняющихся Ра, от лица этих богов сказано:

- Родился тот, который рожден, явился тот, который появился. Слава Земли! <... > Твоё небо - для твоей души, которая остается в нём, земля - для твоего тела. Владыка славы, ты охватил горизонт и пребываешь в своем святилище. <...> Привет тебе, душа, которая в небесах!

"Книга о том, что в Загробном Царстве" не содержит подробных описаний мест, по которым путешествует Ра. Она ограничивается в основном изображением самого процесса рождения нового Солнца, уделяя особое внимание скарабею Хепри как символу обновления".

Эпоха царствования Шу и Геба
Согласно большинству мифов, Ра перед вознесением на небеса завещал земной трон Гебу. Некоторые источники, однако, сообщают, что трон Ра унаследовал Шу, а уже затем его сменил Геб. Приводимое ниже сказание изложено по тексту так называемого "Наоса из Сафт-эль Генна" (XXX династия).

За время своего царствования Шу построил много святилищ и храмов по всему Египту. Однажды эти храмы попытался разрушить змей Апоп. Шу вступил в битву с Апопом и одержал победу, но от ран, полученных во время сражения, бог заболел и ослеп.

Когда это случилось, в Египте нарушился божественный порядок, установленный богиней Маат. Воцарилось беззаконие, и Геб влюбился в свою мать - богиню Тефнут. Улучив момент, когда Шу покинул свой дворец, Геб ворвался туда, силой овладел своей матерью и захватил престол отца. Совершив эти преступления, он во всеуслышание поклялся безжалостно расправиться с Шу, если бог ветра осмелится вернуться во дворец. Перепуганный Шу внял угрозам сына и не вернулся.

Девять дней выл и бушевал ураган - это бог ветра плакал и в отчаянии рвал на себе волосы. Непроглядная тьма окутала берега Великой Реки. На десятый день мрак рассеялся, ветер стих, буря улеглась, и богам ничего не оставалось делать, как признать Геба законным властителем земли.

Через двадцать семь дней своего царствования Геб решил обойти владения и отправился на. восток. Там он встретил людей, которые рассказали ему о доблести Шу, о том, как Шу сражался с Апопом и как поместил себе на лоб Око. - Это Око, - сказали люди, - обладает великой силой и называется Око Уаджет. Если поместить его на лоб, оно своими ослепительными лучами будет убивать врагов.

Едва Геб услыхал это, его обуяла неодолимая зависть, и он решил во что бы то ни стало заполучить Око Уаджет. Он отправился на поиски и через несколько дней встретил О ^ у подножия горы. Издав радостный клич, Геб бросился к нему и хотел уже его схватить, но Око внезапно превратилось в кобру-урей и выпустило яд. Бога земли охватило пламя, и он свалился в лихорадке.

Узнав о случившемся, Гелиопольская Эннеада собралась на совет и приняла решение лечить Геба. Но никакие лекарства, никакие чудодейственные зелья и волшебные заклинания не помогали больному богу. Тогда Великая Девятка сказала:

- Пусть он созерцает сияние бога Ра - солнечный Ах. Это исцелит его.

Ра осветил своим Ах большой камень, и этот камень возложили на голову Геба. Лихорадка сразу прошла. Через несколько лет камень омыли воды Великого Озера (озера, которое возникло ещё в Нуне и из которого в начале творения вырос Лотос), и камень превратился в крокодила Себека.

Выздоровев, Геб решил, что отныне он будет жить в полном согласии с законами, устайовленными богиней Маат. Он обратился к Девятке с просьбой научить его строить храмы, орошать земли и сеять зерно. Боги с радостью исполнили просьбу Геба, и Геб, обучившись ремеслам, вскоре ликвидировал все разрушения, которые он учинил в Египте. Процарствовав 1773 года, Геб отрекся от престола.

Изображается Геб, как правило, в паре с богиней Нут в тот момент, когда Шу отделяет небо от земли. Символ и священное животное Геба - белый гусь: птица, олицетворяющая Великого Гоготуна. Душой Геба иногда считался двуглавый сфинкс Акер.

Земное царствование Осириса и заговор Сета
После того, как мудрый Тот выиграл у Луны пять дней и присоединил их к солнечному году, богиня неба обрела возможность рождать по одному ребёнку в каждый из пяти предновогодних дней.

В первый день она родила Осириса (егип. Усир(е)). Когда младенец появился на свет, он так громко заплакал, что это могло означать только одно: в мир явился величайший из богов! В то же мгновение голос свыше возвестил:

- Люди и боги! В мир пришёл Властелин Всего!

Во второй день родился Хор Бехдетский. Хор и Осирис были сыновьями Ра.

В третий день родился Сет (егип. Сутех;), сын Геба, бог в виде человека со звериной мордой, с красными глазами и красными волосами (цвет песка), повелитель стихийных бедствий и войн, бог мёртвой пустыни. Он появился из бока матери Нут раньше положенного срока.

В четвёртый день родилась Исида (егип. Исет;), дочь Тота, богиня супружеской верности, материнства и любви, защитница умершие на Загробном Суде. Своего брата и мужа Осириса Исида любила ещё до рождения, когда пребывала во чреве богини Нут.

В пятый день родилась дочь Геба, сестра и жена Сета Нефтида (егип. Небтот, Небетхёт), которой суждено было стать, как и Исиде, покровительницей умерших.

Когда Осирис повзрослел, он унаследовал трон Геба и стал земным владыкой. Египтяне в те времена были ещё варварами и людоедами, поэтому Осирис занялся их обучением. Он разъяснил им, что можно есть и что нельзя, с помощью Тота установил законы, Научил строить ирригационные каналы, орошать поля, выращивать урожай и поклоняться богам. Мудрый Тот помогал Осирису в этой благородной деятельности: он дал людям язык и письменность, придумал для них имена, а для вещей - названия; обучил египтян ремёслам, зодчеству и искусствам.

Осирис и Тот правили в Египте без всякого насилия в отношении людей и ни разу не допустили кровопролития. Это были лучшие времена Золотого века!

Когда все жители Египта стали грамотными и по всей стране установился угодный богам порядок, Осирис решил отправиться в миссионерское путешествие по соседним странам, поскольку остальные народы всё ещё пребывали в состоянии варварства. Оставив трон на попечение своей жены и сестры Исиды, он в сопровождении певцов, музыкантов и свиты младших божеств отправился в путь. Бог и его свита ходили по земле, распевая гимны, и после долгих странствий преобразовали весь мир так же, как некогда преобразовали Египет. Ни разу не применив силу, покоряя людей только красноречием и благородными делами, Осирис вскоре подчинил себе все соседние народы и племена.

Покуда бог путешествовал, Исида оставалась в Египте и правила страной. Поэтому Исида считается воплощением трона Осириса, и иероглиф-детерминатив её имени изображает трон.

Исида и Тот обучили людей магии, медицине, священным заклинаниям, научили собирать лекарственные травы. Богиня передала женщинам своё умение вести домашнее хозяйство и заботиться о семье.

После того, как Осирис возвратился из миссионерского путешествия. Сет, тайно влюблённый в Исиду, задумал убить Осириса и захватить земной престол. Он вошёл в сговор с царицей Эфиопии Асо, поддержавшей его умысел, и к ним присоединились ещё 72 демона, недовольных правлением Осириса.

Сет тайком измерил рост Осириса и по снятой мерке изготовил сундук, украшенный золотом и узорами из поделочных камней. Когда сундук был готов. Сет и остальные заговорщики устроили званый пир, на который пригласили и Осириса.

В разгар празднества Сет принёс сундук в зал. Гости наперебой стали выражать восхищение великолепным изделием. Тогда Сет, как бы в шутку, сказал:

- Ложитесь по очереди в сундук! Кому он придется впору, тот и получит его в подарок.

Пьяные гости стали забираться в сундук, но для одних он оказывался слишком велик, для других - чересчур мал, для третьих - слишком широк или слишком узок. Наконец подошла очередь Осириса. Ни о чём не подозревая, бог улёгся в сундук. В тот же миг заговорщики захлопнули крышку, обвязали сундук ремнями, отнесли его к Реке и бросили в воды Танисского устья. С тех пор это устье считалось у египтян ненавистным и проклятым.

А произошло это на двадцать восьмом году правления Осириса в семнадцатый день месяца Атир.

Странствия Исиды
Узнав о том, что произошло, Исида остригла волосы, облачилась в траурные одежды и отправилась искать сундук с телом Осириса. Вне себя от горя, богиня причитала:

Сливается небо с землёю, тень на земле сегодня,
Сердце моё пылает от долгой разлуки с тобою <...>
О брат мой, о владыка, отошедший в край безмолвия,
Вернись же к нам в прежнем облике твоем!
Руки мои простёрты приветствовать тебя!
Руки мои подняты, чтоб защищать тебя!
Сливается небо с землёю,
Тень на земле сегодня,
Упало небо на землю.
О, приди ко мне!
Так, плача, Исида ходила из края в край и спрашивала каждого встречного, не видел ли он сундук. Но никто не мог сказать убитой горем богине ничего утешительного. Много дорог исходила Исида, много обошла селений и городов, многих расспросила людей, прежде чем встретила тех, кто помог ей, - шумную ватагу ребятишек. Едва богиня задала им свой вопрос, они обступили её и, возбужденно размахивая руками, загалдели наперебой:

- Мы видели, как сундук плыл по Великой Реке, к морю!

Поблагодарив детишек, Исида произнесла волшебное заклинание, которому её научил отец, мудрый бог Тот, и сразу догадалась, что сундук надо искать на побережье Уадж-Ур , в финикийском городе Гебале (греч. Библ), куда его прибило течением.

Богиня не ошиблась. Речные волны вынесли сундук с трупом Осириса к берегам Гебала, выбросили его на сушу, и сундук остался лежать на молодом ростке вереска. Покуда Исида странствовала, вереск успел разрастись, стал высоким, окружил сундук и сокрыл его внутри своего ствола. А через некоторое время царь Гебала Малакаццр, прогуливаясь, увидел прекрасное дерево и повелел его срубить и сделать из него колонну для своего дворца.

Когда Исида, придя в Гебал, узнала об этом, она в изнеможении села у родника и заплакала от безысходного отчаяния:

- Горе мне, горе! Никогда я больше не увижу своего возлюбленного Осириса!

В это время к источнику пришли служанки Астарты, царицы Гебала. Они услышали плач богини, подошли к ней и спросили, почему она плачет. Исида вступила с ними в разговор. Девушки оказались добрыми и отзывчивыми, они понравились богине, и она, желая сделать для них что-нибудь приятное, заплела им волосы и пропитала их кожу божественным ароматом.

Когда девушки вернулись во дворец и рассказали обо всём Астарте, царица загорелась желанием увидеть чужестранку, чьи волосы и кожа благоухают как амброзия. Послали за Исидой, и богиня в сопровождении царских слуг вскоре пришла во дворец. Она очень понравилась Астарте, и царица Гебала назначила её главной нянькой и кормилицей своего недавно родившегося сына.

Исида полюбила царского сына и решила даровать младенцу бессмертие. Она кормила его не грудью, а давала сосать палец своей божественной руки; по ночам же она опускала маленького царевича в волшебное пламя, которое разводила в очаге, и огонь сжигал смертные части его тела. Пока ребёнок лежал в огне, Исида, превратившись в ласточку, с плачем летала вокруг вересковой колонны.

Так продолжалось много ночей подряд. Но однажды царице Астарте захотелось посмотреть, как чужестранка ухаживает за её ребёнком. Подкравшись к покоям, где находился маленький царевич, Астарта приоткрыла дверь, осторожно заглянула внутрь и, увидав, что её любимое дитя объято пламенем, издала душераздирающий крик. Этот крик разрушил волшебные чары Исиды, и возможность даровать ребёнку бессмертие была утрачена навсегда.

Разгневанная царица потребовала от Исиды немедленных объяснений, и богине ничего не оставалось делать, как открыться Астарте.

- Несчастная! - воскликнула Исида. - Зачем ты помешала мне? Знай: я - Исида, великая богиня магии, чар и колдовства. Я хотела сделать твоего сына бессмертным; горе тебе! Из-за тебя мои чары потеряли силу, и твой сын, как все люди, состарится и умрёт. А теперь отдай мне колонну, что украшает твой дворец, и я покину Гебал.

Насмерть перепуганная царица пала ниц перед богиней. Исида без труда вырвала вересковую колонну из земли, разрубила древесину и извлекла сундук. Она припала к нему лицом и так пронзительно закричала, что младший царский сын не вынес её крика и тут же умер.

Так Астарта была наказана за то, что помешала богине.

Разрубленный вересковый ствол Исида полила сладким маслом, покрыла льном и отдала Малакандру и Астарте. С тех пор деревянный столб Джед является фетишем и символом Осириса.

Царь Малакандр снарядил для Исиды корабль и послал своего старшего сына сопровождать богиню в плавании. Когда корабль отчалил от берега, Исида открыла сундук и, увидев мёртвого Осириса, разрыдалась. Сын Малакандра из любопытства приблизился к богине: он хотел посмотреть, что лежит в сундуке. Исида повернулась к царевичу и устремила на него такой гневный взгляд, что юноша тут же рухнул замертво.

По возвращении в Египет Исида спрятала сундук с телом Осириса в Дельте Нила, в зарослях камыша.

Рождение Анубиса
Ещё до того, как Сет убил своего брата, жена Сета, Нефтида, полюбила Осириса. Приняв облик Исиды, она пришла ночью на его ложе, и от этой связи родился великий бог Дуата Анубис. Опасаясь, что Сет отомстит ей за измену и убьёт малыша Анубиса, Нефтида обманула мужа, уверив его, что отцом Анубиса является он, Сет. Согласно другой версии, Нефтида из страха перед Сетом бросила младенца, как только тот появился на свет, а Исида нашла Днубиса с помощью собак вырастила его, и Анубис стал ей другом и союзником. Когда Сет убил Осириса, Нефтида бежала от него и присоединилась к Исиде.

Сет находит тело Осириса. Первая в мире мумия
Однажды Сет отправился на ночную охоту в Дельту Нила и там, бродя по камышам, случайно наткнулся на сундук, спрятанный Исидой. Он развязал ремни, откинул крышку и, увидев мёртвого Осириса, пришёл в ярость. Изрыгая проклятия, злодей выхватил меч, разрубил тело брата на четырнадцать частей и разбросал их по всему Египту.

Узнав о новой беде, Исида отправилась на поиски останков любимого супруга. Она смастерила папирусную ладью и поплыла в ней по рекам и болотам. Исиде во всем помогала Нефтида, бежавшая от Сета.

Поиски частей тела Осириса продолжались двенадцать дней. На каждом месте, где Исида находила какую-либо из частей, она ставила надгробную стелу, чтобы Сет думал, будто Осирис похоронен, и чтобы культ Осириса распространился по всему Египту. Единственной частью тела, которую Исида так и не смогла найти, был фаллос: его съели рыбы - лепидот, оксиринх и фраг. С тех пор египтяне презирают этих рыб и брезгуют ими.

Исида вылепила фаллос из глины, освятила его и прирастила к собранному телу Осириса. Поэтому египтяне справляли особый праздник в честь фаллоса. Затем Исида смазала труп Осириса божественными маслами, тем самым предохранив его от тления. В создании этой первой на земле мумии Исиде помогали Нефтида, Тот и Анубис - знаток секретов бальзамирования.

"Тексты Пирамид" сообщают другую версию этого мифа, согласно которой Исида и Нефтида, собрав тело Осириса, оживили его с помощью Нут и Ра.

Через 70 дней мумия была изготовлена. Исида и Нефтида стали оплакивать любимого супруга и брата:

Приближается Исида,
Приближается Нефтида.
Одна - справа,
Другая - слева,
Одна в образе птицы Хат,
Другая в образе соколицы,
Нашли они Осириса
Когда убил его брат его Сет в земле Недит.
Приближается птица Хат,
Приближается соколица,
То - Исида и Нефтида.
Пришли они, обнимая брата их, Осириса.
<...>

Плачь о брате твоём, Исида!
Плачь о брате твоём, Нефтида!
Плачь о брате твоём!
Сидит Исида, и руки её на главе её,
И Нефтида сжала концы грудей своих
Из-за брата её Осириса.

Вместе с двумя сестрами горевали духи из города Пе. Услышав причитания Исиды и Нефтиды, они пришли к телу Осириса и стали танцевать [танец печали, избивая] <... > свои тела, [ударяя] <... > в ладоши, [рвали] свои волосы.

Исида очень горевала из-за того, что при жизни Осириса не успела родить ему сына. Но, зная магию и тайны колдовства, она могла зачать ребенка и от мёртвого мужа. Превратившись в самку коршуна - птицу Хат, Исида распластала крылья по мумии Осириса, произнесла волшебные слова и забеременела.

Рождение Хора
Узнав, что Исида предала останки Осириса погребению, Сет пришёл в неистовство и приказал заточить её в темницу, Даже сама мысль, что Осирису оказали погребальные почести, была невыносима для злодея, - по он и не подозревал, что тело Осириса восстановлено.

С помощью Тота Исиде удалось бежать из-под стражи. Она спряталась в болотах Дельты Великой Реки и там вынашивала Хора, законного наследника трона Осириса.

Наступил день родов. Налетел такой ураган, что даже всемогущие боги содрогнулись от ужаса. Исида проснулась и воскликнула:

- О, боги! Я - Исида, сестра Осириса <... > Я рожу сына, и он будет управлять этой землёй, он унаследует Гебу, он будет говорить о своём отце, он убьёт Сета, врага его отца Осириса! Защитите его, боги! - торжественно возгласила она и воздела руки к небесам, где проплывала Ладья Вечности. - Знайте: это будет ваш господин, владыка богов, хотя они и велики, прекрасны, с двойными лазуритовыми перьями!

- Да! - сказал Атум. - Пусть успокоится твоё сердце. И он произнёс заклинание, которое должно было защитить Хора по чреве матери:

- Пусть же этот враг [Сет], убивший отца, не придёт, чтобы раздавить яйцо.

- Атум сказал! - воскликнула Исида. - Он приказал ради меня, чтобы мой сын был защищен в моём чреве, он создал защиту ему в этом чреве, ибо он знает, что это - наследник Осириса! Дайте же защиту соколу, находящемуся в моём чреве!

Великий Атум внял её словам и громогласно произнёс, обращаясь к Хору:

- Владыка богов! Иди, выходи на землю! Я дарую тебе - восхвалят и последуют за тобой спутники твоего отца Осириса! Я сотворю твоё имя!

После этих слов, во всеуслышанье сказанных Атумом, Исида родила Хора. Втайне ото всех она стала выкармливать младенца и с нетерпением дожидалась того дня, когда Хор займёт место отца на земном троне и отомстит за его гибель. Ведь никто другой не решался оспаривать престол у могущественного Сета.

Исида и Хор в болотах Дельты
Исида одна растила сына. По утрам она, убаюкав младенца, прятала его в папирусное гнездо и отправлялась в какое-нибудь селение, чтоб раздобыть еды, а к вечеру возвращалась обратно. Как-то раз богиня отсутствовала очень долго, и когда вернулась, глазам её предстало страшное зрелище: младенец Хор задыхался, хрипел, тело его билось в судорогах.

Исида в отчаянии стала звать па помощь. На её зов сбежались местные рыбаки, чьё селение находилось неподалёку, но среди рыбаков не оказалось ни одного, кто знал бы лекарственные травы и мог вылечить ребёнка. Видя, что они ничем не в состоянии помочь богине и её сыну, рыбаки заплакали. Исида воскликнула:

- Много вас, плачущих, но нет никого, умеющего оживлять! Вдруг из болот вышла богиня-покровительница Дельты со знаком жизни "анх" в руке и сказала безутешной Исиде:

- Не унывай, мать бога! Цели ты думаешь, что твоему сыну причинил зло Сет, то это не так. Ребёнок недоступен своему противнику: заросли непроходимы. <... > Благодаря чарам Атума, Сет не может проникнуть в эти места. Ищи же настоящую причину, по которой это несчастье случилось с младенцем, и оживёт Хор для своей матери! Наверно, его ужалил скорпион, или укусил его змей, завистливый сердцем!

Согласно другому варианту этого мифа, Сет из-за чар Атума не мог проникнуть в болота Дельты в своём настоящем облике, однако он принял облик змеи, приполз в папирусное гнездо и укусил Хора.

Вняв мудрому совету богини Дельты, Исида осмотрела тело малыша и обнаружила, что он действительно ужален. Она зарыдала, схватила ребенка на руки и заметалась с ним, причитая:

- Ужален Хор! Ужален Хор, о Ра, ужален твой сын! Наследник наследника, преемник царства Шу!

Ужален Хор, юноша Дельты, чудесный младенец!
Ужален Хор, младенец прекрасный, золотой, дитя невинное, сирота!
Ужален Хор, рожденный Исидой!
Ужален Хор, не имеющий греха, юноша прекрасный среди богов!
Как мне будет дорог тот, кто его оживит!

На плач Исиды в Дельту пришли Нефтида и богиня-скорпион Селкет. Нефтида, узнав о беде, постигшей её сестру, расплакалась, а Селкет обратилась к Исиде со словами:

- Воззови к небу, Исида, да остановятся гребцы Ра. Да не движется Ладья Ра до тех пор, пока твой сын Хор лежит неподвижно!

Исида обратила свой голос к небу, и в тот же миг Ладья Вечности остановилась над болотами Дельты. Бог Тот покинул своё место в Ладье и спустился с небес к Исиде.

- Нет вреда для твоего сына Хора! - решительно объявил он. - О благая богиня с мудрыми устами! Защита его - Ладья Ра. Я пришёл к тебе из божественной Ладьи. Солнце пребудет на своём вчерашнем месте, мрак удержится, света не будет, пока не исцелится Хор для своей матери Исиды! - О Тот, хотя и велико твоё сердце, но как медленно свершаются твои намерения! - воскликнула Исида в ответ.

Тогда бог мудрости произнёс волшебное заклинание, и яд скорпиона потерял силу. Младенец Хор был спасён. Когда же он выздоровел. Тот по просьбе Исиды повелел египтянам неустанно следить за Хором, оберегать его и всячески помогать Исиде. В противном случае, пригрозил Тот, на земле воцарятся мрак, запустение и голод. Сказав это, Тот вернулся в Ладье Ра-Хорахте.

Мифы "Исида и Хор в болотах Дельты" и "Сокровенное имя бога Ра" (см. далее) представляют собой магические заклинания против укусов скорпиона или змеи. Пострадавший египтянин отождествлялся с Хором или Ра, исцелёнными от ядовитых укусов благодаря магии. Считалось, что злой демон, по чьей воле действовала ядовитая тварь, решит, что он опять имеет дело с могущественным богом, а не с простым смертным, вспомнит своё былое поражение и незамедлительно обратится в бегство. Заклинание завершалось словами, отождествлявшими пострадавшего египтянина с Хором или Ра: "Как исцелился Хор (Ра), так исцелится и имярек; он будет жить, а яд погибнет".

Сокровенное имя бога Ра
Когда Хор подрос, Исида захотела сделать своего сына могучим и непобедимым в любой схватке. Для этого нужно было, чтоб Ра отдал Хору своё Око Уаджет - как символ власти и как урей, уничтожающий злых демонов.

Ра к тому времени стал уже дряхлым стариком: руки его тряслись, губы дрожали, изо рта на землю капала слюна. Исида собрала эту слюну, смешала её с пылью и песком и из этой смеси создала змею в виде стрелы. Ядовитого гада она положила на дороге, по которой, осматривая свои владения - Верхний и Нижний Египет, часто ходил солнечный бог.

И вот змея ужалила великого бога! Ра закричал от невыносимой боли. Голос его достиг небес и привлек внимание Великой Девятки.

- Что случилось? - воскликнули боги, но у Ране было даже сил, чтоб ответить им. Его челюсти дрожали, и все его члены тряслись, и яд заливал его тело подобно тому, как Нил заливает землю. Превозмогая боль, с неимоверным усилием солнечный бог проговорил:

- О боги, созданные из моего тела (и) вышедшие из меня! Я расскажу вам, что случилось со мною. Меня пронзило нечто болезненное, и моё сердце знает что, но мои глаза не видят его, и моя рука не схватила его. Не ведаю я, кто сделал это со мною! Никогда я не испытывал боли, подобной этой, и нет боли сильнее её! <...> Поразил меня змей, которого я не "сдаю!

И Ра попросил привести к нему всех богов: может быть, кто-нибудь из них знает магию и сможет его излечить? Боги пришли. Среди них была и Исида. Она спросила Ра: - Отец мой божественный, не змей ли ужалил тебя? Не один ли из твоих детей поднял на тебя руку? Воистину он будет повержен моими чарами, я заставлю его отступить от зрения твоих лучей!

- Меня действительно укусил змей, - простонал Ра. - Он ужалил меня, когда я обозревал свои владения.

- Я излечу тебя, - сказала Исида, - но для этого ты должен сообщить мне своё тайное имя, ибо все, даже люди, живут, когда их имена произносятся другими!

- Моё имя? - переспросил солнечный бог. - Знай же: я - создатель неба и земли, я сотворил горы и, всё, находящееся на них. Я создал Время. <...> Я - Хепри утром, Ра в полдень и Атум вечером.

Но это не помогло Ра. Яд не выходил, и великий бог не чувствовал облегчения. Ведь он хотел обмануть Исиду: он не сообщил ей своего тайного, сокровенного имени, в котором заключалось всё его могущество. Исида поняла это и сказала солнечному богу:

- Не было твоего имени в том, что ты мне говорил! Скажи его мне, и выйдет яд, ибо живёт человек, чье имя произнесено.

Яд же жёг, разгораясь, и его пламя было сильнее пламени огня. Ра понял, что пет у него другого выхода, как открыть Исиде своё тайное имя. Скрепя сердце, солнечный бог велел всем остальным богам удалиться и, оставшись с Исидой наедине, сообщил ей своё сокровенное имя. Он не произнёс его устами, а передал Исиде из сердца в сердце, поэтому сокровенного имени Ра никто, кроме Исиды, не узнал. И когда он сообщил своё имя, Исида, великая чарами, сказала:

- Вытекай, яд, выходи из Ра? <...> Я творю, я заставляю упасть на землю яд, ибо он побежден!

Теперь, зная сокровенное имя Ра, Исида обрела великое могущество и могла наделить могуществом Хора.

Ипостаси младенца Хора
Харпократ (егип. Хор-па-херед - "Хор-младенец") - мальчик с "локоном юности" на правом виске. Он ещё слаб, ему не по силам биться с могущественными врагами и прежде всего с Сетом; Харпократ ещё сам нуждается в защите. Поэтому мать Исида защищает его своими крылами.

Но этого недостаточно! Харпократа должны защищать и люди - так приказал бог Тот. И под их опекой младенец станет великим властелином Египта. Он уже сейчас носит Объединённую корону Обеих Земель - "Пшент".

Харсиес (егип. Хор-са-Исет - "Хор - сын Исиды") младше Харпократа. Он ещё сосет грудь матери, не умеет говорить и не знает о своём великом предназначении.

Воскресение Осириса
Когда Хор стал взрослым юношей, он вступил в битву с Сетом. Во время сражения Сету удалось вырвать глаз Хора. Сет разрубил глаз на 64 части и разбросал их по всему Египту.

На помощь Хору пришёл Тот. Он отыскал 63 части изрубленного глаза, срастил их и возвратил юноше его исцелённое Око - Око Уаджет.

Существует очень много противоречивых версий этого мифа. Иногда Сет возвращает вырванное Око добровольно, иногда Око отбирает обратно сам Хор, иногда предметом борьбы является не Око Хора, а Око Ра - Солнечное Око.

Заполучив Око обратно, Хор отправился к мумии Осириса и дал мёртвому Осирису проглотить Око. И Осирис воскрес.

Свершилось великое событие! Но Осирис не мог оставаться на земле. Он должен был уйти в Дуат и стать царём потустороннего мира, властвовать там, как он властвовал в Египте, когда унаследовал трон Геба.

Перед тем, как навсегда удалиться в Дуат, Осирис подверг своего сына испытанию, дабы увериться, что Хор готов вступить в борьбу с могущественным Сетом.

- Какой из поступков, по-твоему, является самым благородным? - спросил Осирис сына.

- Помочь невинно пострадавшему, - без раздумий ответил Хор.

- Какое из животных, участвующих в сражении, ты считаешь самым полезным? - задал Осирис второй вопрос.

- Самое полезное животное - это конь, - сказал Хор.

- Почему же конь? - удивился Осирис. - Почему ты назвал не льва, а коня? Ведь самый могучий из зверей - лев.

- Лев нужен тому, кто защищается, - презрительно ответил Хор. - А конь преследует убегающего.

Довольный ответом сына, Осирис воскликнул:

- Воистину, ты готов к битве! Иди же и повергни Сета.

Это были последние слова великого бога, сказанные им на земле. Произнеся их, он навечно удалился в Дуат.

Он умер и воскрес, - и с тех пор, подобно ему, в Загробном Царстве воскресает каждый умерший египтянин, если его тело мумифицируют и сохранят, как некогда Исида сохранила тело Осириса от тления.

И воскресает каждую весну, подобно Осирису, природа.

С чего все началось
Хор отправился мстить за отца. Много раз он вступал в битву с Сетом и неизменно повергал его. Один раз он даже изрубил на куски тело Сета, принявшего облик гиппопотама. Но убить своего врага сын Исиды так и не смог. Всякий раз Сету удавалось спастись и излечиться от ран.

Хор считал, что трон Осириса и сан владыки Египта по праву принадлежат ему, а не узурпатору Сету; Сет же отказывался сложить корону и добровольно уступить власть. После многочисленных битв Сет и Хор, наконец, решили обратиться к суду богов: пусть Ра и Великая Девятка разрешат их спор, длившийся к этому времени уже восемьдесят лет.

Начало суда
И вот дитя [Хор] сидело перед Владыкой Всего Сущего, солнечным богом Ра, требуя царского трона отца своего, Осириса, - прекрасного явлениями сына Птаха, озаряющего преисподнюю своим сиянием - в то время, когда Тот подносил Око (Уаджет) Владыке Великому, находящемуся в Гелиополе.

- Владыка, - промолвил Тот, обращаясь к Ра, - в твоей воле решить, кому из тяжущихся вручить это Око и тем самым сделать его властителем Обеих Земель.

- Справедливость - могучая сила! - воскликнул Шу - Сотвори же ее, о Ра, отдав сан Хору.

- Это миллион раз истинно, - согласился Тот и повернулся к Девятке, ища поддержки у остальных богов.

- Подношение Ока [Хору] - это справедливость Девятки, - повторил бог ветра Шу.

Видя, что все боги приняли сторону её сына, Исида воскликнула:

- Северный ветер, лети на запад - в Загробное Царство и возрадуй сердце Уннефера, да будет он жив, невредим, здрав! Титул владыки достался его сыну!

Боги возликовали, думая, что дело решено окончательно, и многолетняя распря Сета и Хора отныне прекратится. Но Ра-Хорахте вдруг гневно воскликнул:

- Что это значит, что вы судите одни, не спросив меня, величайшего из богов, словно меня и нет здесь?! Око Уаджет следует отдать Сету. Хор, сын Исиды, великой чарами, ещ§ слишком молод для того, чтоб быть царём. К тому же он - незаконный сын Осириса, ибо родился уже после его смерти. - Пусть Тот возьмёт картуш для Хора и возложит ему на голову <...> корону! - настаивала Девятка.

Ра-Хорахте замолчал, яростно глядя в лица богам. Молчание тянулось долго, безысходное и зловещее. Потом заговорил Сет:

- Вели, о Ра, Хору выйти со мной, - сказал он. - Мы будем сражаться, и я докажу <...>, что моя рука сильнее его руки, и я более его достоин сана владыки.

- Нет, этот способ не годится! - возразил справедливый Тот. - Правосудие должно быть превыше силы!.. Боги! Неужели же сан Осириса будет отдан Сету, в то время как здесь, перед нами, родной сын Осириса - Хор!?

И опять воцарилось молчание. На этот раз его нарушил воинственный бог Онурис.

- Что же нам делать, боги! - воскликнул он. - Так мы никогда не сможем прийти к согласному решению.

- Пусть призовут Банебджедета, великого живого бога, дабы рассудил он обоих юношей, - посоветовал Атум.

А бог плодородия Банебджедет жил на одном из островов у первых порогов Нила. Послали за ним, привели его перед лицо Девятки и сказали ему:

- Рассуди этих двух юношей и удержи их от каждодневных споров.

Банебджедет надолго задумался и наконец промолвил:

- Трудную вы мне дали задачу... Давайте не будем принимать решения по неведению нашему. <...> Отправим послание к великой Нейт <...>, как она скажет - так и поступим.

- Что ж, - согласилась Девятка, - пусть Тот составит послание к великой Нейт от имени Владыки Всего Сущего, Быка, пребывающего в Гелиополе.

- Поистине, я сделаю [это], - согласился бог мудрости.

Послание было отправлено, и вскоре быстроногие гонцы принесли ответ Нейт:

"Отдайте сан Осириса его сыну Хору, не совершайте великой несправедливости. Иначе я разгневаюсь, и небо упадёт на землю. А Сету взамен пусть великий Ра отдаст в жёны двух своих дочерей - Анат и Астарту, а также удвоит его владения на земле. Но трон Осириса должен унаследовать Хор".

Когда Тот зачитал это послание, Девятка воскликнула в один голос: - Эта богиня права! - Нет! - сказал Ра-Хорахте и повернулся к Хору. - Этот сан слишком высок для тебя, юнец. Ты слишком мал и слаб, чтоб царствовать!

Слова солнечного бога возмутили Девятку и других богов, присутствовавших на тяжбе. Демон Бабаи не вытерпел, встал и гневно бросил в лицо Ра: - Твоё святилище пусто! Ра-Хорахте б'ыл смертельно оскорблен словами Бабаи. Отвернувшись от богов, он лег на землю и заявил, что отныне он отказывается даже разговаривать с кем-либо из Девятки.

Девятка с негодованием сказала Бабаи: - Удались прочь отсюда! Преступление, содеянное тобою, весьма велико.

Напуганный собственной дерзостью, Бабаи безропотно подчинился. Боги, видя, что о продолжении суда не может быть теперь и речи, разошлись.

Продолжение суда
В течение многих дней суд не собирался. Ра лежал в уединении, и было сердце его в великой печали.

На помощь Девятке пришла дочь солнечного бога, богиня Хатхор. Представ перед своим отцом, она открыла перед ним свою наготу и околдовала его волшебными чарами. Ра забыл оскорбление Бабаи и рассмеялся.

Великая Девятка вновь собралась на суд. Боги приказали Сету и Хору: - Говорите о себе.

И тогда Сет, великий силой, сын Нут, сказал: - Я могуч и непобедим. Я стою впереди Ладьи Вечности и ежеднерро поражаю врагов Ра! Я уничтожаю Апопа (илл. ). Ни один из богов не может со мной сравниться! Поэтому сан Осириса должен достаться мне.

И Сет недвусмысленно намекнул, что если сан всё-таки достанется Хору, он, Сет, перестанет сражаться с Апопом и сам ополчится против Ладьи Вечности.

- Он прав! - напуганные угрозой, воскликнули боги. Онурис и Тот возмутились:

- Неужели сан будет отдан брату по матери, когда сын по плоти налицо!?

- А неужели сан будет отдан юнцу, в то время как есть старший брат Сет? - ехидно возразил Банебджедет.

Ра присоединился к Банебджедету и отпустил по адресу остальных богов едкое, оскорбительное замечание. Услыхав, как отозвался о них солнечный бог, боги Девятки не поверили своим ушам, испустили великий крик перед лицом Владыки Вселенной, говоря:

- Что это за слова, которые ты сказал и которые недостойны быть услышанными?!

Возникло замешательство. Хор в отчаянии воскликнул: - Несправедливо, если я буду обманут, и сан отца моего Осириса будет отнят от меня!

- Да! - закричала Исида. - Как yqueem моя мать, богиня Нейт, и Птах, высокий перьями, сгибающий рога богов, так будут доведены эти слова великому владыке Атуму, находящемуся в Гелиополе, и Хепри, пребывающему в своей Ладье!

- Не огорчайся, ибо будут даны права правому и будет сделано всё, что ты сказала, - ответили Исиде боги Девятки.

Услыхав это. Сет рассвирепел и обрушился на богов с угрозами:

- Я схвачу свой скипетр весом в дебенов и буду убивать по одному из вас каждый день!

И он поклялся Ра-Хорахте, что пока Исида находится в суде, он, Сет, отказывается принимать в нём участие.

Первая хитрость Исиды
Владыка Вселенной согласился с требованием Сета и приказал Девятке богов переплыть Нил и продолжить разбирательство на (одном из островов. Исида же должна была остаться на берегу- Когда боги прибыли на остров, они сказали перевозчику Анти:

- Не перевози на остров никакой женщины, похожей на Исиду иначе мы сурово покараем тебя!

После этого боги удалились в пальмовую рощу и предались пиршеству. А Исида тем временем приняла облик старухи, надела на палец маленькое золотое кольцо и, хромая, сгорбившись, подошла к переправе, где в ожидании путников дремал в своей лодчонке Анти.

- Доставь меня на остров, - попросила его Исида. - Я несу еду юноше, который смотрит за скотом . Он там уже пять дней и сильно проголодался.

- Мне приказано не перевозить никаких женщин, - хмуро ответил Анти.

- Но ведь этот приказ касается только Исиды, а я - старуха. Ты только посмотри на меня! Анти подумал и спросил:

- А что ты мне дашь, если я выполню твою просьбу и перевезу тебя? - Я дам тебе вот этот хлеб.

- К чему мне твой хлеб! - презрительно поморщился лодочник. - Стану я рисковать головой и нарушать повеление Девятки богов ради какого-то жалкого хлеба!

- ну, хорошо, а если я дам тебе золотое колечко, которое у меня на пальце? - спросила Исида и показала лодочнику кольцо.

Глаза Анти вспыхнули жадным блеском. - Давай кольцо! - почти сразу согласился он. Переправившись на остров, Исида укрылась в зарослях акации и стала наблюдать за пирующей Девяткой. Среди богов она увидела и ненавистного Сета. Она произнесла колдовское заклятие, обернулась молодой девушкой, такой прекрасной, каких нет ни среди людей, ни даже среди богинь, - и покинула своё укрытие.

Сет, едва увидал её, сразу воспылал к ней страстью. Оставив богов, он подошёл к Исиде и сказал: - Я здесь, с тобою, о девушка прекрасная! - О нет, мой великий господин, - кротко возразила Исида. - Что касается меня, то я была женой пастуха стад и родила сына, и юноша взял скот своего отца. Но однажды пришёл чужеземец и так сказал моему сыну: "Я побью тебя, и отниму скот твоего отца от тебя, и я выгоню тебя вон!" Так он сказал ему. Но я хочу, чтобы ты был ему защитником.

Желая заслужить благосклонность девушки, Сет сделал возмущенное лицо, воздел руки и воскликнул голосом, полным негодования:

- Неужели будет отдан скот чужеземцу, если сын хозяина налицо?

В тот же миг Исида приняла облик самки коршуна и с радостными возгласами взлетела с земли. Усевшись на верхушку акации, она крикнула Сету:

- Плачь о себе! Ибо вот твои собственные уста сказали это, и твой собственный разум осудил тебя! Что же тебе теперь ещё?!

Сет горько заплакал и, рыдая, отправился к Ра-Хорахте. - Эта злая женщина обманула меня, - сказал он и поведал солнечному богу о случившемся. Ра-Хорахте озабоченно промолвил:

- Что же теперь тебе делать? Ведь ты осудил сам себя! - Пусть приведут перевозчика Анти и жестоко его накажут, - сказал Сет.

Девятка согласилась. Привели Анти и больно его избили палкой по подошвам ног. С тех пор Анти проклял золото, и с тех пор в селениях, где чтут Анти, на золото наложено табу.

Битва Сета и Хора в образах гиппопотамов
Девятка переправилась на западный берег Хапи, чтобы продолжать суд в горах. Ра-Хорахте вынужден был признать полное поражение Сета. Поэтому вместе с Атумом он сказал Девятке богов:

- До каких же пор вы будете заседать без толку? Так вы заставите этих юношей кончить дни свои в суде. Возложите <...> корону на голову Хора, сына Исады, и возведите его на место отца его Осириса.

- Нет, этого не будет! - воскликнул Сет и опять обрушился на богов с угрозами. Но те спокойно ответили ему:

- Уйми свой гнев. Разве не должно поступать согласно тому, что сказал Атум, Владыка Обеих Земель в Гелиополе, и Ра-Хорахте?

И под негодующие вопли Сета они увенчали Хора Белой короной Верхнего Египта.

- Остановитесь! - возопил Сет - Неужели сан будет отдан моему младшему брату, в то время как налицо я, его старший брат?! Снимите корону с головы Хора!

Ра-Хорахте сиял корону с головы сына Исиды, а Сет, обращаясь к нему, сказал:

- Решим наш спор путём состязания: обернёмся гиппопотамами и бросимся в Нил. Кто вынырнет раньше, чем пройдёт три месяца, тот будет считаться проигравшим, и его противник получит сан владыки.

Хор согласился. Оба врага тут же обернулись гиппопотамами и нырнули в пучину.

Увидев это, Исида страшно перепугалась за сына: ведь облик гиппопотама - это облик зла, родной облик Сета. Он может попросту убить Хора под водой! Не мешкая, богиня изготовила гарпун, привязала его к длинной верёвке и со всей силы бросила гарпун в воду - в то место, где нырнули Хор и Сет. И гарпун вонзился в Хора.

- О Исида, мать моя! - закричал Хор. - Призови свой гарпун, да отпустит он меня! Это ведь я, Хор, твой сын!

У Исиды похолодело сердце, когда она поняла, что по ошибке ранила сына. И богиня приказала гарпуну:

- Отцепись от него, смотри: это сын мой Хор, это дитя моё!

Гарпун отцепился. Исида вытащила его из глубины, размахнулась и снова бросила в воду. На этот раз удар оказался точным: медь впилась в тело Сета.

- Что сделал я против тебя, сестра моя Исида? - взмолился раненый бог. - Позови свой гарпун, да отпустит он меня, ибо я брат твой по матери, Исида!

Дрогнуло сердце доброй Исиды, пожалела она Сета. А Сет всё взывал к сестре:

- Неужели же ты любила чужого тебе больше, чем брата по матери Сета?

Не выдержала Исида и сказала гарпуну: - Отцепись от него. Тот, в кого ты попал, мой единоутробный брат.

Страшно разгневался Хор на свою мать. Он вынырнул ту) воды; лицо у него было разъярённое, как у пантеры Юга, а в руке он держал топор в шестнадцать дебенов весом. Исида даже вскрикнуть не успела, как Хор одним ударом отсек ей голову.

Тогда Исида приняла облик каменной статуи без головы. Хор же, сам испугавшись совершенного им в пылу гнева преступления, схватил голову матери, убежал в западные горы и спрятался в одном из ущелий.

Тем временем Ра-Хорахте, увидев каменную статую, спросил своего писца Тота:

- Кто эта пришедшая, у которой нет головы? - Это Исида, - сказал Тот. - Хор, её сын, отрубил ей голову. Солнечный бог ужаснулся и воскликнул громовым голосом: - Пойдёмте накажем его строго.

И Девятка отправилась на западный берег искать Хора. Боги разбрелись по расщелинам; Сет же, оставшись один, быстро разыскал своего врага, схватил его, повалил на землю, вырвал ему глаза из глазниц и закопал их на горе. Глазные яблоки <...> приняли вид луковиц и проросли цветами лотоса. Вернувшись к богам, Сет солгал Ра-Хорахте: - Я не нашёл Хора.

- Тогда я найду его, - сказала Хатхор и отправилась в пустыню. Вскоре ей удалось найти сына Исиды. Он лежал в пустыне и плакал. [Хатхор] поймала газель, подоила её, затем влила свежее молоко в глазницы Хора - и Хор прозрел. В сопровождении дочери Ра он вернулся к богам и предстал перед Девяткой. - И сказала Девятка богов: - Пусть призовут Хора и Сета на суд.

Хор в гостях у Сета. Вторая хитрость Исиды
Ра-Хорахте устало обратился к Сету и Хору, говоря: - <...> Слушайте, что я вам скажу. Ешьте, пейте и дайте нам покой. Прекратите свои каждодневные ссоры.

- Да, - согласился Сет и дружелюбно сказал Хору: - Пойдём ко мне домой. Мы проведём прекрасный день и хорошо отдохнём.

- Поистине, я так и сделаю, - сказал Хор. В течение всего дня Сет м Хор пировали и веселились. Когда же пришла пора ложиться спать, слуга Сета постелил широкое ложе, и боги улеглись вместе. Хор наивно полагал, что дружелюбие, которое выказывает Сет, искреннее. Он не подозревал, что Сет заманил его к себе в дом с коварным расчетом: изнасиловать его и тем самым навсегда опозорить перед богами. Едва Хор уснул, Сет набросился на него, пытаясь им овладеть.

Но Хор перехитрил своего врага. Он не стал сопротивляться и вступать в борьбу. Пользуясь темнотой, он незаметно взял член Сета в свою руку, собрал семя на ладонь и только после этого уснул. Коварный Сет был в полном убеждении, что ему удалось осуществить свой замысел. Хор же рано утром отправился к Исиде и сказал ей:

- Приди ко мне, Исида, мать моя, приди и посмотри, что сделал со мной Сет.

С этими словами он раскрыл ладонь и показал матери семя Сета. Исида тотчас схватила медный нож, отрубила Хору осквернённую руку и выбросила её в воду. Вместо отрубленной руки она сделала новую; затем, собрав семя Хора в глиняный кувшин, богиня отправилась к дому Сета и обратилась к одному из его слуг, к садовнику: - Какие овощи ест твой хозяин? - Он ест только латук, - ответил садовник. Тогда Исида полила латук семенем Хора, и Сет, поев за обедом овощей, забеременел.

На следующий день боги опять собрались на суд. Сет, смеясь, объявил Девятке:

- Отдайте сан правителя мне. Мой враг Хор недостоин этого: я овладел им и опозорил его!

Тут боги Девятки испустили великий крик. Они подняли Хора на смех, плевали ему в лицо и наперебой осыпали оскорблениями. Хор же <...> поклялся именем бога, говоря:

- Всё, что здесь сказал Сет, - ложь. Вызовите семя Сета, и мы посмотрим, откуда оно ответит. И пусть вызовут моё [семя], и мы посмотрим, откуда откликнется оно.

Смех прекратился. Тот, писец Ра, возложил руку на плечо Хора и приказал: - Семя Сета, выйди наружу!

(Сходный сюжет засвидетельствован в тексте эпохи Среднего царства. По древнеегипетскому поверью, латук способствовал зачатию.)

[Но] семя ответило из глубины болота. Тогда Тот возложил руку на плечо Сета и сказал: - Семя Хора, выйди наружу!

- Каким путём ты приказываешь мне выйти? - раздалось из чрева Сета.

- Выйди через ухо, - сказал Тот, но семя возразило: - Неужели мне выходить через его ухо, ведь я - божественное истечение?!

- Тогда выйди через лоб Сета, - сказал мудрый Тот, и семя Хора в то же мгновение появилось на лбу Сета в виде золотого диска. Боги расхохотались; Сет же, вне себя от ярости, протянул руку, чтобы сорвать золотой диск. Но Тот не дал ему сделать этого: он сам забрал диск и возложил себе на голову, как корону.

- Прав Хор, и не прав Сет, - смеясь, сказала Девятка. Сет рассвирепел пуще прежнего:

- Клянусь именем бога, не будет Хору сана, пока мы не померяемся силами ещё раз. Мы построим себе каменные ладьи и оба поплывём наперегонки. Тому, кто одолеет соперника, будет дан сан владыки.

Состязание на каменных ладьях
Хор опять пошёл на хитрость. Он построил себе ладью из кедрового дерева и покрыл её сверху гипсом. Ночью он спустил её на воду. Никто из богов не заподозрил обмана. Сет, увидев ладью Хора и решив, что она сделана из камня, отправился на западный берег, отколол вершину скалы и вытесал ладью из цельной каменной глыбы.

Наступил день состязания. Соперники уселись каждый в свою ладью и по команде взмахнули вёслами. Ладья Хора легко понеслась вперёд, ладья же Сета, едва отчалив от берега, с бульканьем ушла под воду, только пузыри закружились по водной глади. Хор издал радостный крик, решив, что выиграл состязание. Но Сет принял облик гиппопотама, догнал ладью Хора и потопил её.

Сын Исиды в гневе схватил гарпун и хотел метнуть его в своего врага. Но Девятка богов крикнула ему с берега:

- Не бросай в него гарпун!

И терпению Хора пришёл конец. Ни слова не говоря, он вытащил гарпун из воды, положил его в свою ладью и поплыл на север - в Саис, к великой богине Нейт.
Приговор Осириса. Победа Хора и конец тяжбы
Хор, приплыв в Саис, сказал Нейт:

- Сделай так, чтобы нас с Сетом рассудили. Мы судимся уже восемьдесят лет, и никому неведом приговор. Сет не был признан правым по отношению ко мне. Но тысячу раз, изо дня в день, я был прав перед ним. Сколько мы ни состязались, сколько ни мерились силами, я всегда одерживал победу. Великая Девятка богов признала мою правоту, но Сет не желает с этим считаться.

Узнав о жалобе, с которой Хор обратился к Нейт, Тот сказал Владыке Всего Сущего Ра-Хорахте:

- Обратимся, за помощью к Осирису. Пусть он вынесет приговор.

Ра-Хорахте, подумав, согласился. - Напиши послание Осирису, - приказал он Тоту. И Тот составил такое послание:

- Бык; Лев, охотящийся для себя; Обе Владычицы: Защитник богов, Покоритель Обеих Земель; Золотой Хор: создатель людей в изначальное время; царь Верхнего и Нижнего Египта: Бык, пребывающий в Гелиополе, - да будешь ты жив, невредим, здрав; Сын Птаха: Дающий плодородие Обеим Землям, воссиявший как отец всей Девятки, питающийся золотом и драгоценными камнями, - да будешь ты жив, невредим, здрав.

Извести нас, как поступить с Хором и Сетом, чтобы мы не приняли решения в неведении своём".

Когда Осирису прочли послание Тота, бог испустил громкий крик <...>, и тотчас отправил он ответ туда, где пребывали Владыка Всего Сущего с Девяткой.

"Почему обманут мой сын Хор" - негодующе вопрошал Осирис в своём письме. - Ведь я сделал вас [богов] могущественными, я создал ячмень и полбу, чтобы питать богов, равно как и стада, [сотворённые] после богов. Ни один бог, ни одна богиня не сумели этого сделать!"

Послание Осириса было зачитано Девятке и Ра-Хорахте. Солнечный бог сказал Тоту:

- Составь тотчас же ответное послание к Осирису. Скажи ему: "Тебя ещё не было, ты ещё не родился, а ячмень и полба уже были".

Осирис получил письмо, и вскоре гонцы доставили его ответ:

"Ты - великий бог, - обращался Осирис к Ра-Хорахте. - Ты создал Девятку. Но я пребываю в Дуате, и боги, меня окружающие, не боятся никакого земного бога, ибо они подвластны только мне одному! Если я прикажу, они доставят мне сердце любого, кто содеял зло, и он предстанет перед моим Судом. Так кто же из богов могущественнее меня?"

Выслушав ответ Осириса, боги вынуждены были признать его правоту. Сет проиграл тяжбу. Но гордость не позволяла ему предпочесть легальный суд состязанию. Он потребовал, чтобы его и Хора доставили на Срединный остров.

Требование Сета было выполнено: соперники переправились на остров. Хор выиграл последнее состязание, и суд признал его окончательную победу и правоту. Атум сказал:

- Пусть Исида закуёт Сета в колодки, свяжет и приведёт к нам, чтобы мы решили, как с ним поступить.

Исида не заставила просить себя дважды. И вот закованный, как узник, Сет предстал перед Великой Девяткой.

- Почему ты воспрепятствовал воле суда? - грозно спросил его Атум. - Мы признали Хора правым перед тобой, но ты отказался подчиниться и потребовал, чтобы тебе дали состязаться с Хором на острове. Почему ты хотел присвоить сан Хора?

- Вовсе нет, мой добрый господин, - кротко склонил голову Сет. - Я не препятствовал воле суда. Пусть призовут Хора, сына Исиды, и передадут ему сан его отца Осириса.

Привели Хора и под общее ликование увенчали его Короной Владыки.

- Ты благой царь Египта, - торжественно провозгласили боги Девятки, обращаясь к Хору. - Ты добрый Владыка - да будешь ты жив, невредим, здрав - всех земель во веки веков. - Но как нам поступить с Сетом? - спросил Птах-Татанён. - Пусть отдадут его мне, - ответил Ра-Хорахте. - Да будет он восседать вместе со мной и станет мне сыном, пусть он гремит в небесах и устрашает всех <...>. А сан владыки достался Хору. Ликуйте же и падите ниц перед ним!

И собрали [боги] гирлянды цветов, когда узрели Хора, сына Исиды, ставшего Великим Владыкой, - да будет он жив, невредим, здрав. Сердца Девятки богов довольны, и вся земля ликует при виде Хора, сына Исиды, принявшего сан отца своего Осириса, владыки Бусириса.

Вступив в права земного владыки, Хор объединил Север и Юг - Нижний и Верхний Египет и получил титул Харсомт (греч.; егип. Хор-сма-тауи) - "Хор - объединитель Двух Земель". Он восстановил миропорядок Маат, правосудие, заново отстроил храмы и святилища, разрушенные Сетом. Когда же кончился Золотой век и земной престол перешёл к "воплощениям Хора" - фараонам, Хор, оставив трон Двух Земель на их попечение, присоединился к свите Ра в Ладье Вечности.

(В так называемом "Туринском царском каноне" (XIII в. до н.э.) сообщается, что Хор царствовал на земле 300 лет, и далее упоминаются эпохи царствований: Тота (7726 лет), Маат (3140 лет) и Птаха. Соответствующие мифы неизвестны)

Хор провожает умерших на Суд - Осириса, иногда взвешивает сердца покойных на Весах Истины вместе с Анубисом и Тотом. Он - супруг Хатхор, хотя есть у него и другие жёны. Хатхор родила Хору Айхи (Ихи), бога музыки.

Мирный исход борьбы Сета и Хора
Версия мирного исхода борьбы Сета и Хора за египетский престол дошла в единственном варианте, изложенном в тексте "Стелы Шабаки". По-видимому, эта версия является даже не просто редким мифом из цикла о Сете и Хоре, а исключением в египетской мифологии.

В конце своего земного царствования Геб отрекся от престола и завещал Нижний Египет Хору, а Верхний - Сету, сказав:

- Я разделил вас - Верхний и Нижний Египет. Но когда Хор и Сет вступили в свои права, Гебу показалось, что он поступил несправедливо, уравняв Хора и Сета: ведь Хор был сыном его первородного сына - Осириса. И Геб сказал Девятке богов: - Я назначил Хора первородным.

Так Хор стал владыкой всего Египта. Он объединил Север и Юг, и возникли на голове его Обе Короны Великие Чарами <...> И стало так, что тростник и папирус были водружены на двойных вратах дома Птаха. Это Хор и Сет - умиротворённые и объединённые. Они сплотились, дабы положить конец их борьбе в любом месте <...>.

Анубис против Сета
При жизни Осириса его свиту возглавлял добрый демон Имахуэманх - человек с головой сокола, вооружённый двумя огромными, остро отточенными ножами. Ему подчинялся Другой демон - Джесертеп, защитник Осириса. Упуаут и Анубис были верными друзьями Имахуэманха и Джесертепа. После гибели Осириса вся четвёрка вступила в непримиримую борьбу с Сетом.

Однажды Джесертеп следил за главой сообщников Сета - демоном Демибом, который рыскал по болотам Дельты в поисках мумии Осириса: он хотел уничтожить её по приказу своего хозяина Сета. Но, почуяв слежку, Демиб бежал. Тогда четвёрка во главе с Имахуэманхом пустилась в погоню. Демиб был схвачен, и Имахуэманх отрубил ему голову своим острым ножом - так, что Демиб омылся [собственной] кровью.

Сет решил вызволить останки своего друга и предать их почётному погребению. Чтобы не быть узнанным, он принял облик Анубиса и в таком виде проник в болота Дельты. Стражу он миновал беспрепятственно; собрал в мешок разрубленное тело Демиба и хотел уже было так же незаметно скрыться, но его увидели Анубис и Хор. Они бросились в погоню и настигли Сета. Завязалось сражение, - и неизвестно, чем бы оно закончилось, если б на помощь Анубису и Хору не подоспел Тот. Бог мудрости и колдовства произнёс магическое заклинание и поверг Сета на землю. Анубис связал Сету руки и ноги и поместил под Осирисом как сиденье. Затем Исида расчленила Сета, вонзив свои зубы в спину его <...>. И сказал Ра:

- <...> Пусть будет предназначен [Осирису] Сет как сиденье. Воистину [пусть будет так] из-за зла, какое он причинил телу Осириса.

В другой раз чёрный пес Исдес распознал Сета по злу, которое тот совершил. Но ему [Сету] удалось бежать в пустыню <...>. Анубис, Исдес и Хор кинулись в погоню и настигли Сета и его сообщнике] ввязался бой. Исдес убил [всех], не пощадив никого.

Когда кровавая сеча утихла, боги присели отдохнуть, но тут Исдес заметил [божественные] соки тела [Осириса] над ними. Хор тотчас собрал эти соки в сосуды, и боги захоронили их в склепе на той самой горе, где был убит Сет. У входа в склеп поставили стража - огнедышащего змея.

Но пока боги совершали похоронный ритуал, Сет воскрес, превратился в пантеру и бежал. Анубис бросился в погоню, разыскал Сета и с помощью Тота поверг его на землю.

Связанного Сета было решено предать мучительной казни. Боги развели костёр и сожгли [Сета] в огне с головы до ног со всем его телом. Запах жира достиг небес <...> и был он приятен Ра и богам.

После казни Анубис разрезал шкуру Сета, содрал её и надел её на себя. Затем он отправился в святилище Осириса и каляным железом выжег на шкуре Сета свой знак.

Узнав о том, что их предводитель убит, демоны мрака и тьмы собрали огромную армию, вооружились и выступили в поход - выручать своего владыку. Анубис решил отразить натиск в одиночку. Одним взмахом ножа он отрубил головы всем бойцам вражеского войска. Кровь демонов впиталась в землю и превратилась в красный минерал шесаит.

Как-то раз Сет принёс две шкатулки, в которых были два Ока Уаджет, спрятал их на скале и, превратившись в гигантского крокодила, улегся рядом со шкатулками - охранять их.

Проведав об этом, Анубис принял облик крылатого змея с ножами вместо перьев и когтей. Из его тела вышло шесть змеев, три - справа от него и три - слева, и они извергали пламя вокруг него. Ночью Анубис-змей пришёл на гору, вскрыл ножом шкатулки, забрал оба Ока и, бежав с ними, захоронил их в другом месте. И они проросли, став виноградными лозами.

Исида попросила Анубиса построить для неё дворец рядом с захороненными глазами. Анубис выполнил просьбу своей матери, и Исида поселилась во дворце.

А через некоторое время солнечный бог Ра отдал оба Ока Уаджет Анубису, сделав его земным владыкой. Радостный ушёл <...> Анубис, довольный в сердце своём, что заполучил, наконец, сан отца своего Осириса.

Преемники Хора
После Хора на земле стали царствовать его преемники и воплощения - фараоны. Хор объединил Верховье и Низовье, - поэтому фараоны венчаются на царство Объединенной короной - "Пшент". Повседневной короной фараонов была синяя корона Хепреш; несколько отличную по виду корону носили и "великие жёны" владык - царицы.

Бог Тот наказал египтянам заботиться о фараоне и всячески его оберегать. Должно безжалостно караться любое произнесение хулы на владыку. Имя его всегда должно быть окружено картушем для защиты от злых сил.

Правящий фараон поддерживает миропорядок, установленный богиней Маат. С тех пор, как он воссиял на египетском престоле, Солнце всходит, когда положено, и не сворачивает со своего пути, вовремя сменяются времена года, дают всходы зёрна, посеянные в землю, и в положенное время благодатно разливается Нил - ибо перед началом подъёма воды фараон бросает в Нил папирус с указом, повелевающим Реке разлиться.

"Анх-уджа-сенеб!" - да живёт он, да здравствует и да благоденствует! Ибо в здоровье и благоденствии фараона - залог процветания рбеих Земель. Если же фараон состарится и силы его истощатся, - то тело его вновь нальётся силой быка, и снова он будет могуч, как лев, после праздника тридцатилетия своего царствования - праздника Хеб-сёд.

(Хеб-сед - "Праздник тридцатилетия (царствования правящего фараона)". Обряды, совершавшиеся во время этого праздника - ритуальный бег фараона (символический: в действительности обычно бегал не сам фараон. Сравн.: ритуальный бег Аписа), похороны его статуэтки Тв гробнице, поднятие столба Джед и др. - имели целью возрождение жизненной силы фараона, воскресение его после (символической) смерти подобно Осирису и природе. Праздник Хеб-сед являлся пережитком древнейшего обычая ритуального убийства вождя, со здоровьем, жизнеспособностью и половой потенцией которого связывалось, согласно верованиям, благополучие племени - плодородие земли, размножение скота, деторождение и пр.: убитый вождь заменялся здоровым молодым преемником. Высказывались предположения, что именно этот обычай являлся реальной основой мифа об убийстве и воскресении Осириса. Праздники "тридцатилетия царствования" отмечались не буквально через 30 лет после воцарения фараона на престоле, а чаще: в Древнем царстве - по прошествии достаточно долгого срока, в Новом - иногда ежегодно. Во время праздника разыгрывались мистерии на сюжет мифа об Осирисе.)

Когда фараон после хебседного праздника подобно Осирису воскреснет, богиня музыки Мерт, покровительница торжественных гимнов богам, ликуя, пустится в пляс, и храмовые певицы вместе с ней восславят возрожденного владыку Севера и Юга.

Судьбой фараона ведает сама богиня Маат, законодательница и владычица "правды" - миропорядка. В день коронации фараона Маат вместе с Тотом и Сешет записывает на листьях дерева Ишед имя фараона, тем самым даруя ему бессмертие. После этого боги во главе с Ра решают, что должно случиться в стране за годы царствования нового владыки, и Маат записывает их решение на листьях Древа. Горе тому, кто попытается нарушить предписание богов, пусть даже по своему неведению! Фараону надлежит иметь в числе своих придворных искусных гадателей и толкователей снов, дабы те его предостерегали от всякого неправильного, неугодного богам деяния, и он не нарушал бы предначертаний Маат, а если бы вдруг по незнанию и начал поступать вопреки воле богини, то успел бы вовремя остановиться, - как это было с фараоном Хуфу (греч. Хеопс).

Фараон Хуфу и чародей Джеди
Однажды фараон Хуфу, прослышав о чудесах, которые творит старый маг по имени Джеди, велел послать за ним и привести его во дворец, чтобы волшебник показал ему своё искусство.

Когда Джеди прибыл и предстал перед его величеством, фараон спросил:

- Как это случилось, Джеди, что я никогда тебя не видел раньше?

- Приходит лишь тот, кого призывают, о повелитель мой, да живешь ты, да здравствуешь и да благоденствуешь! - почтительно склонился старый Джеди. - Ты позвал меня - и вот я пришёл.

- Правду ли говорят о тебе, что ты столь искусный в чародействе, что можешь прирастить к телу отрезанную голову?

- Это так, владыка, да живешь ты, да здравствуешь и да благоденствуешь! - опять поклонился старик.

Фараон хлопнул в ладоши, призывая слуг: - Пусть приведут ко мне из темницы узника, осуждённого на смерть!

- Нет, не могу я этого сделать с человеком, о повелитель, да будешь ты жив, здоров и могуч! - возразил Джед. - Ибо запрещается делать подобное со священной паствой великого Ра и богов.

Тогда фараон приказал принести гуся. Один из слуг ножом отрезал птице голову. Джеди произнёс магическое заклинание - и обезглавленное тело гуся поднялось, вразвалку прошлепало через покои фараона, в другой их конец, куда слуга бросил отрезанную голову, вытянуло шею, - и голова приросла обратно. Гусь встрепенулся и загоготал.

- Хорошо, - сказал фараон, - я вижу, что люди говорили правду: ты действительно великий маг. А скажи: знаешь ли ты число тайных покоев святилища Тота?

- Нет, - ответил Джеди, - но я знаю, где хранятся планы этих покоев.

- Значит, ты можешь принести их мне? - Не могу, - ответил Джеди. - Судьбе угодно, чтобы их принёс твоему величеству - да будешь ты жив, здоров и могуч! - старший из троих детей, находящихся сейчас во чреве Раджедет. Эта Раджедет - жена жреца великого бога Ра. Маат предсказала ей, что её дети будут властвовать над Обеими Землями.

Лицо фараона потемнело, и Джеди поспешил добавить: - Не печалься, о владыка! Сначала будешь царствовать ты, потом - твой сын, потом - сын твоего сына, и лишь после этого престол достанется одному из сыновей Раджедет. - Когда она родит? - спросил фараон Хуфу. - В пятнадцатый день первого месяца Всходов. - В это время пересыхают каналы, - задумчиво произнёс фараон. - Значит, я не смогу приплыть к Раджедет на корабле.

- Не тревожься, владыка, - сказал Джеди. - Если ты прикажешь, я сделаю так, что каналы наполнятся водой.

На этом Хуфу и чародей Джеди расстались. А когда наступил пятнадцатый день первого месяца Всходов, фараон вновь призвал к себе старого волшебника и сказал ему:

- Я собираюсь плыть в Гелиополь, и ты должен отправиться со мной. Ведь ты обещал мне наполнить водой пересохшие каналы.

Джеди поклонился, взошёл вместе с фараоном на корабль, и корабль отчалил от берегов Мемфиса, взяв курс на север. Вскоре взору фараона открылся пересохший канал. Владыка Египта обратился к волшебнику, повелевая: - Исполни же обещанное!

Джеди пробормотал заклинание, и в тот же миг канал доверху наполнился водой. Гребцы дружно взмахнули веслами, - но едва судно миновало устье канала, вся вода внезапно ушла под землю, и корабль беспомощно ткнулся днищем в речной песок.

(Конец сказки не сохранился. Дальнейшее изложено по восполнениям, сделанным разными исследователями на основе дополнительных данных, заимствованных из других источников.)

- Что это значит!? - в гневе воскликнул фараон Хуфу. - Джеди, ты ведь клялся наполнить канал водой!

- О владыка, да будешь ты жив, здоров и могуч! - ответил старый маг. - Я открыл тебе тайну грядущего, а ты захотел изменить его. Но никто не в силах изменить то, что предначертано великой Маат. Она говорит тебе: "Вернись, и да не коснётся твоя десница детей Раджедет!"

- Так пусть же свершится воля богов! - воскликнул благоразумный фараон, и едва эти слова слетели с его уст, в то же мгновение канал наполнился водой, и судно Хуфу поплыло обратно в Мемфис.

Предсказание Джеди сбылось: сначала царствовал фараон Хуфу, потом - его сын Хафра (греч. Хефрён), потом - Менкаура (греч. Микерин), сын Хафра и внук Хуфу, и лишь после этого на египетский престол взошёл сын жрицы Раджедет.

Наказание фараона Менкауры
Во времена царствования Хуфу и Хафра Египет претерпевал великие бедствия: храмы были закрыты, а египтяне - и свободнье граждане, и рабы - денно и нощно трудились, строя пирамиды для своих владык. Менкаура же открыл храмы, освободил измученный тяготами народ, отпустив его трудиться [на своих полях] и приносить жертвы. Он был самым праведным судьей из всех царей. Он даже давал деньги всем, кто оставался недоволен его приговорами. Египтяне не знали, как возблагодарить богов за то, что те ниспослали им такого справедливого, доброго и умного фараона.

И вот этого-то Менкауру, столь кроткого к своим подвластным и так заботившегося о них, поразили тяжкие удары судьбы. Первой обрушившейся на него бедой была кончина его любимой дочери. А потом фараону предсказали, что ему осталось жить только шесть лет, а на седьмом году он умрёт. Сраженный этим известием, фараон послал гонцов к оракулу Маат. Гонцы спросили богиню мирового порядка:

- Отец и дед великого Менкауры заперли храмы, не чтили богов, угнетали народ и жили благополучно до глубокой старости. Почему же благочестивый и добрый фараон должен умереть через шесть лет? Разве это справедливо? И Маат ответила гонцам:

- Менкаура добр и справедлив - именно поэтому я и сократила срок его жизни. Он не совершил того, что должен был совершить: Египту суждено было претерпевать бедствия 150 лет. Хуфу и Хафра это поняли, а Менкаура не понял.

Когда гонцы принесли фараону ответ оракула, Менкаура приказал изготовить множество светильников. По ночам царь велел зажигать их, стал пить вино и непрестанно веселиться днём и ночью. <...> Так поступал он, превращая ночи в дни, чтобы уличить оракул во лжи и сделать из шести лет двенадцать.

Впрочем, если бы Менкаура, выслушав ответ, который дал оракул богини Маат его гонцам, прекратил бы делать добро и стал бы жестоким и несправедливым фараоном, Маат, возможно, и отменила бы свой приговор. Ведь пощадила же она. фараона Хуфу, пытавшегося действовать наперекор судьбе.

Имхотеп. Древнеегипетские храмы
Фараоны воздвигали во свою славу дворцы - для земной жизни, и вечные пристанища - пирамиды, мастабы и (с Нового царства) гробницы - для потусторонней. Зодчим, камнетёсам и ваятелям, трудившимся ради своего великого владыки, помогали Птах и его сын Имхотеп - покровитель ремёсел, искусств, мудрости, знаний и наук.

Исторически Имхотеп - визирь фараона Джосера (III династия), зодчий, строитель ступенчатой пирамиды Джосера в Саккара, Имхотепу приписывалось авторство "Книги планов храма" - свода архитектурных канонов и наставлений для скульпторов и зодчих ("Книга" не сохранилась; неизвестно, существовала ли она в действительности). В Поздний период Имхотеп был обожествлен и стал считаться сыном Птаха. Греки отождествляли его с Асклепием.

Все ваятели, зодчие и писцы перед началом работы совершали возлияния в честь Имхотепа, а во время работы отождествлялись с ним. Только благодаря Имхотепу и великому Птаху-Татенену они смогли воздвигнуть храмы, поражающие своим великолепием.

Древнеегипетский храм начинался с аллеи сфинксов; величественные каменные изваяния, стоящие в ряд по обе стороны аллеи, оказывали психологическое воздействие на идущего в храм, помогая ему отрешиться от суетных мирских мыслей и настроиться на общение с божеством. Аллея сфинксов обычно начиналась от берега Нила - от того места, куда во время разлива доходила вода (символ границы жизни и смерти).

В конце аллеи возвышались пилоны (греч.; егип. бехен) - плоские башни с наклонными стенами. Проход между пилонами был узкий: во время наплыва народа в дни религиозных празднеств толпа, протискиваясь сквозь проход, редела и, таким образом, порядок устанавливался сам по себе. Пилоны были покрыты росписями, перед каждым пилоном высился обелиск, мачты с флагами и стояли статуи фараонов и богов.

За пилонами находился колонный двор. Здесь можно было творить молитвы у изваяний богов бесплатно. В конце колонного двора, напротив пилонов, был вход в гипостильный колонный зал; чтобы войти туда, надо было уплатить пеню жрецам. Зал освещался через окна в потолке; окна прорубались наискось, чтобы в помещение попадали только косые, нежаркие лучи. Капители колонн имели вид связок папируса или бутонов лотоса. "Залы как бы воспроизводили нильские заросли, где расцветшие стволы папирусов возвышаются над рядами ещё не успевших распуститься стеблей. Такая трактовка зала хорошо сочеталась с общей древней символикой храма как дома божества <...>, которое <...> рождается из цветка лотоса. <...> Крылатый солнечный диск, обычно рельефно изображавшийся над дверью, как бы вылетал из нильских зарослей"

В конце храма находилась комната, где хранилось главное изваяние бога, которому посвящен храм - "святая святых". Входить туда имели право только жрецы и фараон и только в определённые дни. (Таким образом, весь древнеегипетский храм построен на идее стремления к божеству и невозможности его познать.) Во время празднеств статую бога облачали в парадные одежды и на священной ладье (тоже хранившейся в храме) выносили к торжественному шествию, иногда - открытую для всеобщего обозрения, иногда - завешенную покрывалом, чтобы ее не оскверняли взгляды черни.

Заупокойные (поминальные) храмы первоначально пристраивались к пирамидам с восточной стороны. В эпоху Нового царства, когда от строительства пирамид и мастаб-мавзолеев отказались, заупокойные храмы строили на берегу Нила, обычно в том месте, куда во время разлива доходила вода, а гробницу прорубали напротив храма в скале. Назначение заупокойных храмов - место поминовения и принесения жертв душе Ка усопшего.

Амон(-Ра) - отец фараонов
После того, как фиванские властители Секененра, Камее и Яхмес I возглавили борьбу против гиксосов и изгнали их, людям открылось, что величайший из богов - это Амон. Это он освободил Египет от ига чужеземцев.

Амон - это и есть Ра,
Отец отцов и всех богов,
Поднявший небо и утвердивший землю <...>
Глава Обеих Земель,
Великий силой, владыка мощи,
Глава, создавший землю всю.

Амон(-Ра) - отец всех фараонов: "великая жена" правящего фараона рождает престолонаследника от Амона(-Ра), который является к ней в облике её супруга.

Амон(-Ра) покровительствует фараону в завоевательных походах и утверждает его могущество:

Говорит Амон-Ра, владыка Карнака:
"Я связал нубийцев десятками тысяч с тысячами
И северян сотнями тысяч пленными <...>
Они приходят с приношениями на своих спинах,
Сгибаясь пред твоим величеством (фараоном)
По моему приказу <...>
Даю я видеть им твоё величество молодым быком,
Храбрым, направляющим рога, и нет сопротивляющихся ему.
Даю я видеть им твоё величество витязем,
Поднимающимся на спине пораженного им.
Даю я видеть им твоё величество львом,
И ты делаешь их трупами в долине Их".

"В целях закрепления и усиленного распространения учения о божественном происхождении власти фараона, - пишет М. Э.Матье, - бог-творец мира объявляется отцом фараона по плоти, и в религиозной литературе Египта образ бога-творца всё теснее и теснее переплетается с чертами фараона. В коронационных и победных гимнах фараонов и в гимнах богам-демиургам мы найдём одни и те же постоянные эпитеты, одни и те же основные сравнения - со львом, быком и соколом, прославление единого и общего образа фараона-бога и бога-фараона как всемогущего владыки и милостивого господина и защитника. Те же три основных момента подчёркиваются при воспевании и бога-творца и фараона: и тот и другой изображаются, во-первых, наводящими на врагов смертный ужас всесильными завоевателями, во-вторых, властителями мира и, в-третьи, заботливыми правителями, под управлением которых процветают люди". М.А.Коростовцев, однако, указывает, что "воспевание фараона как подлинного бога не более чем литературная гипербола, к которой были склонны египтяне. В <...> гимне Сенусёрту III, например, фараон воспевается как могущественное божество, а затем следует молитва, обращенная к богам, с просьбой проявить любовь к царю, даровать ему жизнь и власть на многие, многие годы. <...> Подобных текстов сохранилось множество от самых различных периодов истории Египта. Из надписи фараона Харемхеба явствует, что моление богам за здравие и благополучие царя практиковалось в храмах ежедневно, иначе говоря, это была необходимая составная часть ежегодного богослужения. С молитвами к богам обращался и сам фараон - тому немало примеров, особенно в текстах XIX и XX династий. До сих пор исследователи не обращали на это внимания, подчёркивая лишь всё то, что характеризовало фараона как бога. В результате создавалась неполная, тенденциозная, малоправдоподобная картина египетских представлений о фараоне. Фараон мыслился как "богочеловек", и заключённое в нём человеческое начало сближало его с простыми смертными. Как простые смертные, он зависел от богов и нуждался в их помощи. В своих молитвах фараоны постоянно подчёркивали, что они "послушны" воле богов. И ещё один очень интересный факт: в провинциальных центрах "отцом" фараона считался местный верховный бог.

На всём протяжении истории Египта между богами и фараонами как бы существовал неукоснительно соблюдавшийся нерушимый "договор", основанный на принципе "do ut des" ("даю, чтобы ты дал"), - боги даровали фараону долголетие, личное благополучие и процветание государства, фараон же, со своей стороны, обеспечивал богам соблюдение культа, строительство храмов и т. п. Естественно, он делал это не единолично - происходил взаимный обмен услугами "между миром богов и Египтом в целом", однако осуществлять миссию посредника между богами и людьми был призван фараон - "богочеловек" <...>".
Хармахис и Тугмес IV
Хармахис (егип. Хор-эм-ахет - "Хор на небосклоне") - ипостась "молодого Ра" - Хепри. Самое знаменитое изваяние Хармахиса - Большой Сфинкс фараона Хафра в Гизе. Иногда Хармахиса изображали в виде льва с головой сокола.

Однажды фараон XVIII династии Тутмес IV, будучи ещё юношей, охотился в западной пустыне на антилоп. Утомившись, он укрылся от жарких солнечных лучей в тени Сфинкса Хармахиса и задремал, как вдруг раздался громовой голос:

- Встань, юноша, проснись! Это я, Хармахис-Атум-Хепри, говорю с тобой! Пески пустыни засыпали меня, мне тяжело.

Освободи меня, разгреби песок, и я сделаю тебя самым могущественным из фараонов, когда-либо царствовавших в Египте! Проснувшись, Тутмес исполнил волю бога. А когда он унаследовал престол, он вспомнил свой пророческий сон л в память о нём повелел высечь стелу с надписью, рассказывающей об этом случае, и установить её навечно близ Сфинкса. Он стал великим фараоном. Но поскольку до сих пор все фараоны восходили на престол по воле Амона(-Ра), а Тутмес был первым, кто стал царствовать благодаря покровительству другого бога, в эпоху XVIII династии началось противоборство власти Амона(-Ра).

Аменхотеп III - Небмаатра
Преемник Тутмеса IV, Аменхотеп III (имя означает "Амон доволен"), короновавшийся под тронным именем Небмаатра и правивший примерно с 1402 по 1364 (по другой хронологии - с 1411 по 1375) г. до н.э" был покровителем искусств и в годы своего царствования усиленно занимался строительством. При нём (и затем в эпоху XIX династии) наиболее грандиозных за всю историю Египта масштабов достигло строительство в Карнаке (егип. Эпет-эсовет; арабск. Ипет-сут) - Карнакском храмовом комплексе, северном святилище Амона(-Ра), Мут и Хонсу в Фивах, их главном культовом центре. (Карнак был основан в XII династию, и с тех пор каждый фараон достраивал и перестраивал э^от храм.) В период правления Аменхотепа III - Небмаатра также был заложен и в значительной степени отстроен Луксор (егип. Апе; арабск. Ипет-ресит) - южное фиванское святилище Фиванской Триады, второй по значению центр их культа. Этот комплекс очень декоративен. Значение его для дальнейшего развития архитектуры Новою царства очень велико, так как именно в нём нашёл своё завершение и приобрёл свою форму новый тип храма Нового царства <...>".

Аменхотеп III при жизни издал указ о собственном культе, был причислен к пантеону и почитался как мудрец и полубожество вплоть до Римского периода.

При Аменхотепе III начинается противоборство между фараоном и фиванским жречеством Амона, представлявшим собой уже, по сути, вторую власть в государстве. В этом противоборстве Аменхотеп III ищет поддержки у жрецов солнечного культа; в период его правления Атон - диск Солнца - впервые начинает упоминаться как бог. Борьба фараона - с фиванскими жрецами получила своё дальнейшее развитие в солнцепоклоннической реформе Аменхотепа IV - Эхнатона.

Аменхотеп IV - Эхнатон
Аменхотеп IV, сын Аменхотепа III, внук Тутмеса IV, взошедшего на престол по воле Хармахиса, а не Амона, бросил дерзкий вызов всевластию Амона, царя богов, и вступил с ним в открытое единоборство. Подобно змею Апопу, он попытался нарушить миропорядок, установленный Маат, - и богиня покарала его смертью.

Аменхотеп IV взошёл на престол в 1364 (по другой хронологии в 1375) г. до н.э. под тронным именем Неферхепрура ("Прекрасное существование Ра"), к которому на втором году правления добавил имя Уэнра ("Единственный, принадлежащий Ра"), тем самым декларативно подчёркивая свою приверженность гелиопольскому солнечному богу Ра, а не фиванскому Амну. Не позднее 4-го года царствования Аменхотеп IV женился на знатной египтянке Нефертити, презрев многовековую традицию царских браков: престол в Египте формально передавался по женской линии - фараоном становился супруг старшей дочери предыдущего фараона; Нефертити же не была дочерью Аменхотепа III. (Подобное пренебрежение к традиции выказал в своё время и Аменхотеп III, сделав своей "великой женой" дочь провинциального жреца Тию, будущую мать Аменхотепа IV.)

На шестом году правления Аменхотеп IV перенёс столицу из Фив во вновь построенный город Ахетатон ("Небосклон Атона"), сменил имя с Аменхотеп ("Амон доволен") на Эхнатон ("Угодный Ато-ну") и, упразднив культы сперва Амона, а затем и всех остальных богов, установил в Египте солнцепоклонничество (атонизм). Солнечный диск - Атон - фараон объявил единственным богом, себя же самого - сыном Атона и "единственным, познавшим истинного бога".

Историю атонизма можно подразделить на несколько этапов: 1) Пора "первоначальных солнечных обозначений" - с момента воцарения Аменхотепа IV до третьего года царствования. Фараон добавляет к своему тронному имени имя Уэнра ("Единственный, принадлежащий Ра"), подчёркивая свою приверженность Солнцу в противовес главному государственному богу Амону. Атон начинает косвенно упоминаться как божество. 2) "Строчное солнечное имя" - 3-4 гг. царствования, Атон, как бог, почитается под именем "Да живёт Ра-Хорахте, ликующий на небосклоне в имени своём Шу, который есть Атон". Амон в этот период по-прежнему остаётся верховным богом пантеона, служение ему повсеместно продолжается, хотя строительство во славу Амона уже не ведётся, в то время как в Карнакском храмовом комплексе строится храм Атона. 3) Пора "ранних солнечных картушей" (у Ю. Я..Перепёлкина - "колец") до переименования фараона в Эхнатона - 4 - 6 гг. царствования. "Строчное солнечное имя" заключается в картуши наподобие имён фараона и его жены. Столица переносится в Ахетатон. Однако до переноса столицы Амон по-прежнему не лишался служения, хотя уже во всём "уступал" Атону; но до открытого низложения Амона было ещё далеко. 4) "Ранние солнечные картуши" после переименования фараона - примерно до двенадцатого года царствования. Амон низложен, культ его повсеместно запрещен, статуи уничтожаются, имена стираются с памятников. "Преследованию" подвергаются также супруга Амона Мут и их сын Хонсу - боги Фиванской Триады. Культы всех прочих богов продолжают отправляться, гонений на них нет. 5) Пора "поздних солнечных картушей" - с двенадцатого года царствования вплоть до смерти Эхнатона. Солнце почитается под именем "Да живёт Ра, властитель небосклонный, ликующий на небосклоне в имени своём Pa-отец, пришедший как Атон" - т. е. из раннего солнечного имени изгоняются упоминания старых богов: Хора (в имени "Хорахте") и Шу. Запрещены культы всех старых богов, солнцепоклонничество становится неистовым.

Политической причиной этого переворота была борьба фараона с фиванским жречеством, начавшаяся при Аменхотепе III. Однако, как указывает М. А. Коростовцев, "религиозный переворот Аменхотепа IV был, в сущности, чисто мировоззренческим, он не имел глубоких социальных корней. <...> Иногда приходится слышать или даже читать, что Аменхотеп IV задумал свою "реформу" как орудие ослабления влияния жречества в стране. Такое толкование противоречит фактам. И до и после Аменхотепа IV фараоны нередко конфликтовали со жречеством, но никто из них никогда и не помышлял о подобных мерах. Неугодных жрецов просто устраняли. Рассматривать переворот Аменхотепа IV как направленный в основном против влияния жречества - вульгарная социологизация истории".

Поклонялись Атону и приносили ему жертвы во дворах открытых храмов, молитвы обращали непосредственно к самому "диску". Изображения Атона на рельефах стел с культовыми ритуалами не связаны.

Солнцепоклоннические храмы имели вид обнесённых каменной оградой открытых дворов с длинными рядами жертвенников по обе стороны от входа. Вход, как правило, был ориенирован на восток (за исключением храма "Проводы Атона на покой", вход которого был обращен на запад). Наиболее значительные храмы Ахетатона: 1) Большой Храм Атона ("Дом Атона в Ахетатоне"), имевший несколько составных частей: "Дом ликования Атона", "Сень Ра жены фараоновой великой Нефертити - жива она!", "Восходит Атон" и др.; 2) "Двор Атона" - личный храм семьи фараона, расположенный во дворце неподалёку от личных покоев Аменхотепа IV; 3) "Сень Ра" - храмы, посвященные матери Эхнатона Тии и его дочерям. Назначение этих храмов неясно; 3) "Проводы Атона на покой" - храм вечерних богослужений, где главной жрицей была сама Нефертити.

Для древнеегипетского атонизма характерны два основных признака или, точнее, два религиозных устоя. Первый из этих устоев - любовь к "земной" жизни. Культ земной жизни хотя и не был прямо противопоставлен загробному культу, но явно над ним возобладал. На ахетатонских стелах, на стенных росписях Ахетатонского дворца - всюду изображается любовь Эхнатона и Нефертити, их родительская нежность к дочерям. В ахетатонском искусстве впервые в истории Египта появляется пейзаж, прославляется красота природы. Многие залы дворца были расписаны в "пейзажном" стиле: по полу вьётся тропинка, боковые стены - заросли камыша, выше - небо, по которому летают птицы.

Вера в загробную жизнь в период атонизма не была связана с культом Осириса. Солнцепоклонники считали, что душа умершего проводит день среди живых людей, а ночью уходит на покой.

Второй устой - любовь к "истине". Требование "следовать во всём только истине" ярче всего отразилось на искусстве: в противовес многовековым традициям монументализма и идеализации изображаемого, ахетатонские рельефы, скульптуры, росписи были подчёркнуто натуралистичны и наполнены динамикой. Первоначально натурализм выступал даже в утрированной форме, но в период "поздних солнечных картушей" утрировка исчезает. М.Э.Матье отмечает по этому поводу: "Такой путь развития искусства <...> был закономерен. Новый стиль с его особенностями возник как декларативное провозглашение разрыва с традициями и наглядное средство борьбы с прошлым. Но овладение новыми художественными формами было нелёгкой задачей для мастеров. От привычных, поколения передававшихся композиций, обликов, линий, приходилось переходить к другим, часто противоречащим прочно привитым эстетическим нормам. Не удивительно поэтому, что на первом этапе развития, помимо полемической утрировки, произведения отличаются также несоразмерностью частей фигур, резкостью линий, угловатостью контуров. Чувствуется, что мастера не уверены в правильности творческого пути. Однако общая реалистическая направленность искусства Ахетатона, находившая поддержку в идеологии придворной среды, помогла художникам преодолеть и первоначальную заострённость, и некоторую растерянность перед новшествами".

Эта первая в мировой истории попытка ввести монотеизм (единобожие) не удалась. Храмовое и государственное хозяйство при Аменхотепе IV - Эхнатоне постепенно пришло в упадок; неудачно для страны складывалась и внешняя политика: Египет лишился многих подвластных ему территорий. В этих условиях жрецам-"староверам", по-видимому, даже не нужно было внушать народу мысль, что Амон гневается на фараона-еретика и насылает кару на Египет: такая мысль напрашивалась сама. Солнцепоклонничество, по сути, просуществовало лишь до окончания царствования Аменхотепа IV (1347, по другим хронологиям 1350, 1358 г. до н.э., когда фараон-реформатор умер в возрасте около 33 лет), да и то во многих номах Египта культ солнечного диска был воспринят чисто формально. Уже преемник Эхнатона, Сменхкара, переносит столицу обратно в Фивы и начинает восстанавливать Карнакскии храмовый комплекс Амона-Ра, немало пострадавший в годы солнцепоклонничества (в частности, из этого храма брали камень для нужд ахетатонского строительства). При фараоне Тутанхамоне, преемнике Сменхкара, фараона-еретика и его атонизм предают "анафеме"; Изображения царственной четы - Эхнатона и Нефертити - повсеместно укчитожаются. Однако в искусстве традиции ахетатонского периода укрепились прочно. На более поздних рельефах, статуях и т.п. отчетливо прослеживается влияние ахетатонского искусства.

Что касается самого Эхнатона, - это был болезненный, страдающий эпилепсией (считалось, что во время припадков "отец фараона - Атон - сообщает своему "сыну, "истину"), некрасивый человек с большим вздутым животом, короткими ногами, тяжелым подбородком. Дочери Нефертити и Эхнатона так же, как и сам фараон, изображались с вытянутыми яйцеобразными головами, возможно, эти физические недостатки являлись прямым следствием нескольких поколений кровосмесительных браков в династии.

Сохранились гимны Атону времён солнцепоклоннической реформы.

Мешент, Бэс, Таурт, Шаи и Семь Хатхор
Как только у роженицы начинаются схватки, к ней на помощь вместе с Хатхор и Исидой спешит богиня Мёшен(и)т, покровительница рожениц и помощница повитух; красивая молодая женщина в головном уборе из разноцветных перьев. Добрую богиню сопровождает её свита: мохнатые уродцы-карлики Бэсы, их жёны - богини Бэсит и богиня Таурт (греч. Тоэрис) - беременная самка гиппопотама с женскими грудями, руками и волосами и с зубами крокодила. Когда младенец появится на свет и заголосит, Мешент и её свита от радости пускаются в пляс вокруг колыбели новорожденного.

Но слишком долго плясать и радоваться нельзя! Услышав громкий плач малыша, к нему со всех сторон слетаются силы зла, и если их вовремя не прогнать, они с помощью колдовства напустят на ребёнка или его молодую мать хворь, какую-нибудь болезнь, - и радость в доме египтянина сменится безысходной печалью. К тому же около дома, в траве, много скорпионов и ядовитых змей: они могут переползти порог и забраться в колыбельку. Поэтому Бэсы и Бэсит всегда настороже. Почувствовав приближение злых демонов, мохнатые карлики ударяют в бубны и, корча ужасающие гримасы, с громкими воплями начинают прыгать и метаться по дому: Бэс-Аха - "Воин" - потрясает оружием, Бэс-Хит - "Танцующий" - пляшет. К ним присоединяется и Таурт.

Добрая богиня Таурт когда-то была наложницей Сета, но после того, как Хор одержал над Сетом победу, Таурт бежала от него и присоединилась к свите Хора. Обозленный Сет в отместку натравил на Таурт змея. Хор защитил богиню, изрубил змея на куски.

...Напуганные гримасами Бэсов, грохотом бубнов и лязганьем крокодильих зубов Таурт, скорпионы, гады и злые духи кидаются наутёк.

Тем временем Мешент и её супруг - бог Шаи - отправляются к Небесному Дереву. Небесное Дерево, или Дерево Хатхор, растет в заоблачной вышине, среди звёзд. В его пышной кроне живут Семь Хатхор - семь молодых богинь с коровьими рогами и солнечными дисками на головах. Богини играют на тамбуринах и - систрах, кормят в Загробном Царстве души умерших и предсказывают людям судьбу.

Шаи и Мешент приходят к Семи Хатхор, чтобы узнать судьбу новорожденного. Ведь если малютка появился на свет в девятый день месяца Паофи, ему предначертано умереть естественной смертью, а если он родился тремя днями раньше, то, став взрослым, он умрёт, перепившись вином. Так гласит священный папирус - "Календарь счастливых и несчастливых дней" :

"День пятый месяца Паофи - очень опасный день. Ни под каким видом не выходи в этот день из дома. Не приближайся ни к какой женщине. В этот день свершились все дела в присутствии бога. Величество [бога] Монту было удовлетворено в этот день. Всякий рожденный в этот день погибнет, предаваясь любви. День шестой месяца Лаофи. Необычайно счасчиивый день. День праздника Ра в небе. Боги умиротворены в его присутствии <...> Всякий рожденный в этот день умрёт от опьянения. День девятый месяца Паофи. Чрезвычайно счастливый день. Боги торжествуют, предаваясь радости. Погиб противник Ра. Тот, кто родился в этот день, умрёт от старости. День семнадцатый месяца Тиби. Очень несчастливый день. Не купайся в этот день ни в какой воде. Это день, когда Нун вышел из храма, в котором пребывали боги. То, что наверху, низверглось, и мрак окутал землю в этот день. Поэтому множество опасных семян входит в одежду и смешивается с ней. Всякий, кто приблизится [в этот день] к женщине, почувствует дурноту и будет поражен болезнью".

Однако то, что записано в папирусе, может сбыться, а может и не сбыться: ведь человек - не игрушка слепого рока, а полновластный хозяин судьбы. Соблюдая осторожность, следуя всем заповедям и не делая того, что возбраняют делать священные папирусы, он может благополучно избежать всех несчастий, и хоть бы ему даже было предначертано умереть молодым, в нищете, он, вопреки судьбе, доживёт до глубокой старости и умрёт в благополучии и достатке. И вообще: хоть тексты папирусов продиктованы самими богами, но записали их всё-таки жрецы - люди. А земное слово не имеет такой силы, какую имеет Слово Небесное. Поэтому Мешент и Шаи спрашивают о судьбе новорожденного у Семи небесных богинь.

Семь Хатхор объявляют Мешент и Шаи, что ожидает их подопечного: будет он беден или богат, когда женится и родятся ли у него дети, от чего он умрёт и многое другое; а Мешент и её супруг внимают богиням-прорицательницам, запоминая каждое их слово. Ведь Шаи отныне должен стать "ангелом-хранителем" человека: наблюдать за его поведением на протяжении всей жизни, чтобы на Загробном Суде Осириса рассказать судьям, добрый это был человек или злой, какие он совершал поступки, есть ли у него на сердце грехи, - и если Суд оправдает умершего, Шаи проводит его к месту вечного блаженства - в Поля Иалу.

А Мешент надо знать судьбы всех людей, потому что она - богиня-оракул. Правда, добрая супруга Шаи предсказывает только хорошее: богатство, удачу, счастье; обо всех же горестях, которые ожидают человека, она предпочитает умалчивать.

Если Семь Хатхор предрекают малютке доброе будущее, Мешент от радости пляшет и смеется. Но когда ребенку выпадает плохой жребий, - например, гибель от укуса ядовитой змеи, - Мешент тоже не слишком огорчается: ведь человек в силах изменить даже то, что предопределено самими богами! Вот как победил неумолимый рок один юноша, сын фараона, которому Семь Хатхор предсказали неизбежную смерть.

Обречённый сын фараона
У фараона родился сын. Тотчас к новорожденному явились Семь Хатхор и предсказали:

- Он умрёт либо от укуса змеи, либо его утащит крокодил, либо погубит собака.

Люди, которые были рядом с ребёнком, услыхали эти слова и передали их фараону. Его величество сильно опечалился; но, решив несмотря ни на что бросить вызов судьбе и всё-таки попытаться отвратить неизбежное, приказал построить для своего сына дворец в пустыне.

- Окружите дворец высокой стеной, - сказал фараон. - Такой высокой, чтобы ни одна тварь не могла за неё проникнуть. Пусть мой сын живёт в этом дворце. А вы, слуги, исполняйте все его желания. Кроме одного: не выпускайте его за пределы дворца, как бы он ни просил.

Так и было сделано. Мальчик рос в заточении, пока не окреп, не возмужал и не превратился в статного юношу. Но однажды, прогуливаясь по балкону, он заметил вдали идущего по дороге человека, вслед за которым бежало какое-то мохнатое четвероногое существо. Удивлённый юноша призвал слуг и спросил их, что это за животное. - Это собака, - ответил и ему слуги.

- Она мне очень нравится, - сказал юноша. - Пусть и мне приведут такую же.

Слуги передали эту просьбу фараону. Скрепя сердце, его величество сказал:

- Что ж, от судьбы, как видно, не уйти. Подарите ему щенка! Юноше принесли щенка; он его выкормил, вырастил, воспитал, и щенок вскоре превратился во взрослую собаку, ставшую верным другом молодого царевича.

Прошло несколько лет. И вот однажды сын фараона, вконец истомившись в заточении, велел слугам передать отцу:

- Какой толк от того, что я сижу во дворце без дела! Я ведь всё равно обречён: три судьбы угрожают мне. Пусть же мне будет дозволено прожить остаток дней так, как я того хочу. А хочу я отправиться путешествовать, посмотреть мир и людей. Я ведь ничего не видел, кроме стен дворца.

Сердце фараона разрывалось от горя, но противиться желанию сына он, подумав, не стал. Судьба есть судьба! И вот юношу снарядили в путешествие, дали ему оружие, колесницу, переправили на восточный берег и сказали: - Поезжай куда хочешь! И юноша отправился на север.

Вскоре он прибыл в Нахарину. На одной из площадей столицы Нахарины ему повстречалась компания молодых людей. Это были сыновья царских воевод и придворных. Они пригласили юношу в дом, щедро его угостили, дали отдохнуть, а когда юноша выспался, стали расспрашивать его: кто он такой и откуда прибыл.

- Я сын воина из Египта, - ответил им юноша. - Моя мать умерла, и отец взял себе другую жену. Но мачеха невзлюбила меня, и поэтому я убежал из дому. А вы кто такие? - спросил в свою очередь сын фараона.

- Мы - дети вельмож. Правитель нашей страны держит свою дочь взаперти, в высокой башне. Он сказал: "Тот, кто допрыгнет до окна башни, получит мою дочь в жёны". И вот каждый день мы состязаемся в прыжках, но никому пока не удалось коснуться рукой окна царевны.

Минул день, наступила ночь. Все улеглись спать. А на следующее утро сын фараона вместе со своими новыми друзьями отправился к башне и с первого же раза допрыгнул до окна. О случившемся немедленно сообщили царю Нахарины. И тот в гневе воскликнул:

- Разве отдам я свою дочь какому-то жалкому беглецу из Египта!? Пусть убирается прочь, пока я не приказал схватить его и обезглавить. Но дочь царя расплакалась:

- Клянусь вечностью Ра-Хорахте, если его отнимут у меня, я не стану есть и пить и умру!

Царю ничего не оставалось делать, как сыграть роскошную свадьбу. Юноша и его молодая жена поселились во дворце. Жили они беззаботно, веселились, пировали, ездили на охоту; казалось, ничто не может омрачить счастья молодых супругов. Но однажды сын фараона открылся своей жене:

- Погубит меня крокодил, змея или собака. - Так убей свою собаку! - в ужасе воскликнула молодая женщина, но сын фараона возразил:

- Нет. Я не могу убить собаку, которую я взял щенком и сам вырастил.

- Что ж, - сказала жена. - Я буду оберегать тебя. Отныне ты никуда не должен ходить в одиночку.

Они не знали, что уже в тот день, когда юноша покинул Египет, крокодил, предназначенный ему судьбой, последовал за ним. Крокодил приполз в Нахарину и поселился в пруду неподалёку от царского дворца. В том же пруду обитал водяной дух, который решил оберегать сына фараона и не давал крокодилу выходить на сушу. Каждый день крокодил и водяной дух сражались, но ни один не мог одолеть своего противника.

А юноша между тем беззаботно предавался веселью. Как-то раз во время пира он опьянел и уснул; и тут-то во дворец приползла змея, которую послала судьба. Извиваясь, она стала подбираться к юноше. Но внимание её привлек винный запах. Змея подползла к чаше и лакнула вино - попробовать. Вкус вина ей очень понравился, и она вылакала всю чашу до дна. Тотчас глаза её склеил сон, и, перевернувшись кверху брюхом, змея задремала.

Увидев спящую змею, женщина разбудила мужа и воскликнула:

- Смотри! Боги отдали тебе в руки одну из трёх твоих судеб! Они охранят тебя и от двух остальных! - С этими словами она схватила топор и разрубила змею пополам.

Сын фараона возблагодарил Ра-Хорахте, стал славить его каждодневно и, не скупясь, приносил жертвы богам. Это и спасло его в будущем.

Прошло много дней. Как-то раз юноша отправился гулять вместе со своей собакой. Когда они отошли от дворца, собака вдруг ощетинилась и зарычала: - Я - твоя судьба!

И бросилась на него, чтобы вцепиться в горло. Сын фараона увернулся от оскаленных собачьих клыков и побежал. Но собака мчалась быстрее: она вот-вот была готова его загрызть; и юноше ничего не оставалось делать, как, спасаясь от собаки, кинуться в воду. И тут его схватил крокодил.

Крокодил утащил юношу на дно и принёс в пещеру, где обитал водяной дух. Здесь он разжал челюсти, выпустил юношу и сказал ему:

- Я - твоя судьба. Я бы уже давно тебя убил, если б не водяной дух, с которым я сражаюсь изо дня в день. Но я отпущу тебя, если, когда водяной дух вернётся, ты сразишься с ним и убьёшь его.

- Нет! - гордо ответил сын фараона. - Пусть лучше я погибну, но не совершу предательства. Я не подниму руку на того, кто меня защищал!

- Тогда я сам убью водяного духа, а потом убью тебя! - рассвирепел крокодил. - Пусть свершится твоя судьба!

Но эти его слова услыхала с берега собака. Она побежала во дворец и привела жену юноши к пруду. Тем временем туда прилетел и водяной дух. Дочь царя Нахарины сказала ему:

- Сразись с крокодилом! Сделай так, чтобы он выплыл на поверхность, и я убью его топором. Спаси моего мужа, а я избавлю тебя от крокодила.

Водяной дух без лишних слов бросился в пруд. Вскипела, забурлила вода, раздались воинственные крики, - и вскоре на поверхности у самого берега, среди камышей и лотосов показались дерущиеся противники. Тут царская дочь взмахнула топором и убила крокодила.

Водяной дух привёл спасённого юношу к его жене, и она сказала:

- Бог охранил тебя от второй твоей судьбы, охранит и от последней!

И сын фараона опять возблагодарил Ра-Хорахте. Прошло несколько лет, и на Нахарину напали иноземцы. Неприятельские войска захватили всю страну, взяли в плен царя и спросили его:

- Где скрывается твоя дочь и её муж-египтянин? - Они отправились охотиться в пустыню, - ответил пленённый царь.

- Что ж, мы разыщем их, - сказали иноземные воеводы. - Мы отправимся во все стороны. Кто найдёт беглецов, пускай убьёт египтянина, а его жену возьмёт себе.

Эти речи услыхал водяной дух и сразу же полетел к сыну фараона.

- Спасайтесь! - предупредил он. - Вас ищут иноземцы. Я не могу помочь вам, как помогли вы мне, убив крокодила, ибо на суше я бессилен.

Поблагодарив водяного духа, сын фараона и его жена ушли в горы и спрятались в пещере. Вместе с ними укрылась в пещере и собака. На третий день в горы пришли иноземцы. Они не заметили пещеры и, прочесав окрестные заросли, облазив все ущелья, собрались уже было в обратный путь, и тут собака вдруг громко залаяла. Воины бросились в пещеру, увидели сына фараона и метнули в него свои копья и дротики. Но дочь царя Нахарины заслонила мужа грудью. Копья вонзились в неё, и она упала замертво.

Разозлённые иноземцы обнажили мечи и зарубили юношу, а вслед за тем и его собаку. Мёртвые тела они вынесли из пещеры и бросили на растерзание дикому зверью. И ушли. Но всё, что случилось, видели боги Великой Девятки. Ра-Хорахте сказал:

- Этот юноша жил праведной жизнью, соблюдал обряды, приносил щедрые жертвы, чтил богов. Давайте вознаградим его за верность! Воскресим его и его жену. Ведь судьба уже свершилась.

Девятка согласилась с Ра-Хорахте. Сын фараона и его жена воскресли. Первым делом они возблагодарили богов за их милость и принесли жертвы. После этого юноша сказал своей жене:

- Я не тот, за кого себя выдавал. Теперь, когда свершилась моя судьба, я откроюсь тебе. Я - сын фараона, владыки египетского престола. Ты полюбила меня как простого бедняка-беглеца, теперь же ты станешь женой властителя!

Сын фараона и его жена, дочь царя Нахарины, отправились в Египет и предстали перед его величеством. Фараон несказанно обрадовался, узнав, что его единственный сын жив, несмотря на свершение пророчества Семи Хатхор. И он сделал юношу своим соправителем.

По прошествии нескольких лет сын фараона собрал неисчислимое войско, отправился во главе его в Нахарину и освободил страну, разбив армию иноземцев. Потом он вернулся в Египет, принёс благодарственные жертвы Ра и богам Девятки, после чего зажил счастливой жизнью на родной земле.

Реп, Ах и Шунт
Отец и мать дают своему ребёнку Реп - имя. Имя так много значило в жизни египтянина, что считалось его "душой"-сущностью, - вернее, одной из пяти его "душ". Знающий имя человека или демона приобретал власть над ним. Если кто-то хотел причинить зло своему недругу, он писал его Реп на куске папируса и сжигал этот папирус. Придворные ваятели фараона иногда высекали Реп владыки на статуях других фараонов, далёких предшественников, а прежний Реп стёсывали - и статуя после этого изображала уже нового фараона! Внешнему несходству значения не придавали - значение имел лишь Рен.

Даже к грабителям и разрушителям гробниц закон был снисходителен, если Рен владельца гробницы был уже забыт. В этом случае покойный считался "приобщившимся к божеству" и "раздающим камень людям". Но если время ещё не стёрло Рен покойного, разрушение гробницы каралось смертью.

Не меньшее значение имел Рен и для богов. Сам великий Ра творил мир силой слова: давал вещам их имена, тем самым определяя их место ч мироздания. А в четвёртой провинции Дуата бог Солнца дал имена человеческим расам, установив их иерархию (с. ). Стражи Дуата, охраняющие врата, не распахнули бы их перед Ладьей Месктет, - но Ра знает имена огнедышащих охранников, и только поэтому они беспрекословно подчиняются солнечному богу. И Исида сумела излечить Ра от укуса ядовитой змеи лишь тогда, когда Владыка Всего Сущего открыл богине магии свой сокровенный Рен.

Помимо Репа, у богов и у людей есть другие "души"-сущности: Ах - сияние, Шуит - "тень", Ка, Ба; и, кроме того, Сах - тело. И в земной, и в загробной жизни Сах играл не менее важную роль, чем любая из "душ".

Магия и врачевание
Когда малыш подрастет и станет благодаря заботам Хатхор, Шаи, Мешепт, Таурт, Бэсов и покровительницы материнства Исиды крепким румяным мальчуганом, для него наступит самая беззаботная и счастливая пора. Хоть он уже и достаточно смышлён для того, чтобы помогать родителям в домашней работе, но ему ещё рано идти учиться в школу. Чаще всего ребёнок бывает предоставлен сам себе и с утра до вечера носится сломя голову вместе с ватагой таких же, как и он, озорных мальчишек.

Им весело, они играют, - а взрослые, едва раздадутся поблизости крики детей, прерывают каждый своё дело и внимательно прислушиваются к ребячьим голосам. Ведь по крикам детей, играющих возле храмов, можно узнать своё будущее: дети обладают вещим даром, которым их наделили боги с тех пор, как дети указали Исиде, где искать сундук с телом Осириса.

Но ребятишкам, играя, нельзя быть слишком беспечными! В густой траве, по которой они бегают босиком, водятся ядовитые змеи и скорпионы. Эти твари только и ждут момента, чтобы (разумеется, по наущению какого-нибудь злого демона) вонзить смертоносное жало в тело ребёнка. Или взрослого, если тот зазевается.

Чтобы предотвратить несчастье, надо прежде всего запастись чудодейственными амулетами. Самым лучшим защитником будет амулет с изображением Ока Уаджет - Ока Хора и Ока Ра: ведь солнечный бог в своё время пострадал от укуса ядовитой змеи, а Хора-Харпократа ужалил скорпион, когда бог-малыш спал в папирусном гнезде в болотах Дельты, но оба они благополучно исцелились от яда. Так же исцелится и человек, имеющий амулет с изображением Ока. Но перед тем, как надеть его на себя - украсить им ожерелье, браслет; либо просто поставить у себя в доме, - надо отдать этот амулет лекарю или жрецу, чтобы тот прочел над ним волшебное заклинание, - и тогда талисман вовеки не потеряет силы.

Хорошо защитят от ядовитых укусов и перстень с изображением скарабея, и фигурки Бэсов, и изваяние бога Шэду - мальчика с "локоном юности" на правом виске. Шэду - "Спаситель"; в одной руке он держит изогнутый дугой лук, а у ног его валяется поверженный, бездыханный, пронзенный стрелами скорпион.

Защищают от змей и священные зверьки: ёж и ихневмон (мангуста), а также Хемсут и Ка - воплощение покровительства и спасения от бед, причём не только от укусов скорпионов и змей, но и от всех прочих несчастий. Ка - мужские божества, Хемсут - их женские параллели.

Необходимо также, чтобы на всех дорогах, в полях, в рощах сикомор были установлены охранные стелы. На каменной плите следует высечь текст, рассказывающий какой-нибудь случай о том, как силой магии были разрушены злые чары демона - повелителя змей и скорпионов. Можно, например, записать историю об исцелении Харпократа в болотах Дельты или Ра, ужаленного коброй. Очутившись в поле или на дороге и прочитав текст, демон, несомненно, вспомнит своё былое поражение и придёт в неописуемый ужас. Ему ничего не останется делать, как покинуть эти места подобру-поздорову, и чем скорей, тем лучше.

А чтоб ещё больше напугать демона, надо убедить его, что, если он всё-таки решит здесь остаться, ему предстоит иметь дело не с людьми, а с самими богами. Поэтому текст охранной стелы лучше написать от имени кого-нибудь из богов:

"Я - Исида, вышла из долга рабынь, куда меня поместил брат мой Сет. И сказал мне Тот, великий бог, владыка истины на небе и на земле:

- Приди, о божественная Исида <...>. Укройся с юным сыном, пришедшим к нам. Когда же окрепнет тело его и достигнет он полной силы, да поможешь [ты] возвести его на престол отца и завладеть саном владыки Обеих Земель.

И вот вышла я в вечернюю пору. И вышли вслед за мною семь скорпионов, дабы защищать меня своими жалами. Тефен и Бефен были позади меня, Местет и Местетеф - под моими носилками, Петет, Четет и Матет освобождали мне путь. Я повелела им строго-настрого, и речь моя достигла их слуха:

- Не знайте Черного, не говорите с Красным, не делайте различий между сыном знатного и бедняком. Да обратятся ваши лица [только] на дорогу. Остерегайтесь указать путь тому, кто ищет меня (Сету), прежде чем мы дойдём до <...> болот Дельты.

Потом подошла я к домам замужних, женщин. Увидела меня издали одна из знатных женщин и захлопнула передо мною дверь. Она показалась злой люим спутникал{. Тогда они посовещались и собрали свой яд в жале Тефена. [Зато бедная] девушка из Дельты открыла мне дверь своего убогого дома, Тефен [тем временем] прополз под створками двери и ужалил сына богатой женщины. И [словно] вспыхнул пожар в её доме, и не было воды, чтобы его погасить: не пришло ещё время небу пролить дождь в долг её. Опечалилось сердце той, что не открыла мне дверь, ибо не знала она, будет ли жив её сын. С плачем бежала она по городу своему, но никто не вышел на её рыдания...

И тогда сердце моё опечалилось из-за [судьбы её] маленького [сына], и захотелось мне сохранить жизнь невинному. Я крикнула ей:

- Приди ко мне, приблизься ко мне, ибо мои уста владеют [тайной возвращения] к жизни. Я - дочь [бога], известная в своём городе тем, что могу заставить отступить ядовитую змею. Меня научил этому заклинанию мой отец, ибо я его родная, любимая дочь.

[Я возложила руки на умирающего ребёнка и сказала:] - Уйди, яд Тефена, сойди на землю, не продвигайся далее. <...> Я Исида божественная, Владычица Чар, творящая чары, превосходная речами. Послушна мне всякая ядовитая тварь. <...> Отступи, уйди, поверни вспять, яд! <...>

О, живо дитя! И мёртв яд! Жив Ра! И мёртв яд! Как был исцелён Хор для матери своей Исиды, так исцелится и тот, кто страдает! <...> Ячменный хлеб уничтожил яд, и он ушёл. Соль же, [смешанная] с чесноком, отвратила жар и изгнала его из тела".

Но если, несмотря даже на все эти предосторожности, несчастье всё-таки произойдёт, надо посылать за лекарем. На помощь магу-врачевателю и больному придут Тот, Хор, покровительница магии - "Великая чарами" Исида, Анубис - знаток лекарственных трав, Хонсу и Неферхотеп. В том случае, если беда случилась в области Ашеру, священном округе Карнакского храма, к ним присоединится богиня Мут, супруга Амона(-Ра), мать Хонсу, вместе с которыми она составляет Фиванскую Триаду, покровительница Ашеру и воплощение Ока Уаджет (илл. на с. .).

Хонсу, как и его ипостась Неферхотеп ("Прекрасный доволен"), - лунные боги. Неферхотеп носит Объединённую корону, а Хонсу увенчан серебряным диском - Луной, и короной "атеф". Бог луны, Хонсу ассоциируется с Тотом и поэтому тоже считается богом мудрости и "Владыкой времени". Он также бог-лекарь, помощник в приготовлении целебных зелий, и бог правды. В Карнакском храме находится его оракул.

Покровительствуемый Исидой и остальными богами, лекарь-чародей прочитает над больным один из магических текстов - об Исиде и Ра, если больной пострадал от укуса змеи, либо о Харпократе в болотах Дельты, если его ужалил скорпион. Чтобы злой демон испугался и удалился прочь, надо убедить его, что перед ним не простой смертный, а бог. Для этого чтение магического текста надо закончить, например, так:

"Уходи, яд, выйди из Ра. Пусть Око Хора, выходящее из бога, засияет золотом на его устах. Я делаю так, чтобы яд упал на землю, ибо он побежден. <...> Да будет жить Ра, и да погибнет яд. Пусть погибнет яд и будет жить Ра".

Можно применить и другое средство: написать заклинание на куске полотна и повесить, как амулет, на шею. Либо растворить сделанную краской надпись в ячменном пиве и дать выпить пострадавшему.

Учеба. Работа. Женитьба.
Когда мальчик достигнет школьного возраста, его отдадут учиться в школу при каком-нибудь храме, под опеку мудрых жрецов. Там он изучит основы геометрии, астрономии, магии, познакомится с географией, научится писать и считать. В усвоении всех этих наук ему помогут Птах, Сешет, Хонсу, Неферхотеп, бог мудрости и луны Аах, сын Птаха - зодчий Имхотеп, бог-фараон Аменхотеп III и, конечно. Тот.

По окончании школы можно продолжить обучение. Тогда из мальчика - теперь уже юноши - сделают настоящего мудреца-учёного, мастера того ремесла или знатока того дела, каким он будет заниматься. Если, к примеру, он решил посвятить себя медицине, то он узнает от жрецов все волшебные заклинания и научится делать сложнейшие операции.

Можно стать высекателем саркофагов, рельефов и статуй для Ба и работать в Фиванском или Мемфисском некрополе. В этом случае покровителями египтянина станут богиня Мерит-Сегер (в Фиванском некрополе - "Долине Царей") или Сокар (в Мемфисском некрополе - "Ро-Сетау").

Мерит-Сегер - "Любящая безмолвие" - суровая, но справедливая богиня. Она преследует осквернителей святынь, грабителей гробниц, грешников, насылая на них смертельные недуги. Если же её прогневает кто-либо из камнетёсов некрополя, она поразит его слепотой.

Во время строительства гробницы под начало главного зодчего будет отдано несколько человек подмастерий - свободных граждан Египта, и человек десять-пятнадцать рабов. Чтобы рабы хорошо трудились, надо о них заботиться: сытно кормить, не перегружать непосильной работой и время от времени давать им отдых. Жрецы утверждают, что труд раба наиболее выгоден хозяину, если невольник работает шесть дней по десять-двенадцать часов, а на седьмой день отдыхает.

Когда египтянин захочет обзавестись семьей, в этом ему помогут Хатхор, Таурт, Бэсы, Исида - покровительница материнства и домашнего очага, и богиня Баст.

Баст(ет) - богиня-кошка, дочь Ра и его помощница в борьбе с Апопом, богиня веселья и любви. Египтяне устраивают в её честь пышные празднества.

Когда наступит день свадьбы, Хатхор и её сын, бог музыки Айхи, заиграют на систрах, Бэсит ударит в бубны, Таурт пустится в пляс. А покровитель женской красоты Бэс сделает так, что невеста в тот день будет самой прекрасной девушкой на свете.

Охота и война
Занимаясь рыбалкой или охотой, лучше всего плавать на лодке, сделанной из папируса: ведь в такой лодке Исида плавала по болотам и рекам, когда собирала части тела Осириса, и поэтому крокодилы из почтения к великой богине не нападают на тех, кто плавает в папирусных лодках.

Будет охота удачной или нет и будет ли богатым улов, зависит от Онуриса, Хапи и бога-крокодила Себека.

Себек - покровитель рыболовов и охотников на водоплавающую дичь, а также бог плодородия; ему подвластны разливы Реки, приносящие на поля ил. Старательней и усердней всего Себек помогает жителям Фаюмского оазиса, где находится и культовый центр Себека - город Шедит (греч. Крокодилополь).

По одному из сказаний, бог-крокодил возник из камня, освещенного сиянием "души" Ах солнечного бога Ра. Согласно другому мифу, Себека родила и выкормила богиня Нейт.

Помогает фаюмским рыбакам и охотникам местный водяной бог Херишеф - человек с головой барана. Его имя означает "Тот, кто в своём озере". Он тоже бог плодородия и покровитель урожая.

Если же египтянину придется выступить в поход, на войну, то Онурис, Сохмет и Упуаут сделают его руку твёрдой, не знающей промаха, а сердце - неустрашимым. Во время сражения на помощь воину придут Анат и Астарта - дочери Ра, покровительницы боевых колесниц; богини-львицы Мехит, Менхит, Пахет и бог Монту. Рать фараона возглавит великая Нейт, а Амон(-Ра) повергнет всех врагов к стопам фараона.

Боги плодородия
Будет ли богатым урожай, - это зависит прежде всего от подъёма воды в Ниле. И, значит, нужно уповать на милость великого бога Великой Реки, живущего у её первых порогов: приносить ему жертвы и петь хвалебные гимны; и на Осириса - бога воскресающей природы. Должный почёт необходимо воздать Шу, чтобы он, бог ветра, пригнал дождевые тучи в Дельту; Тефнут - богине влаги. Гебу - земле, его "душе" Ба - двуглавому сфинксу Дкеру, Татенену, богиням Нехбет и Уаджет, и Нефертуму, богу растительности, сыну Со-хмет и Птаха, вместе с которыми он входит в Мемфисскую Триаду.

Земля не родит, на Египет обрушатся бедствия, если люди не будут почитать и оберегать Хора - фараона. Таков миропорядок, навсегда установленный богиней Маат, и такова воля Ра-Хорахте.

В Фаюме урожаем ведают Себек и Хе-ришеф, в Мемфисе - Нефертум, Сокар, Та-тенен, черный бык Апис (егип. Хапи) - душа Ка Птаха и олицетворение плодородных сил Ра, Ваал - супруг дочери солнечного бога, воинственной богини Астарты, и сам Птах.

Слоновый Остров - Абу (греч. Элефантина) пребывает под покровительством Элефантийской Триады: бараноголового бога Хнума, его жены Сатис и их дочери Анукет.

Хнум в начале творения вылепил на гончарном круге людей и их Ка. После того, как земля была заселена, Хнум стал покровителем Элефан-тинского округа и добрым божеством плодородия. Он посылает на поля воду, повелевает Нилу разлиться в назначенный срок, и один из его титулов поэтому - "Повелитель холодных вод".

Заботиться об урожае Хнуму помогает Анукет - женщина в короне из перьев красного попугая, и её мать Сатис (Сатит). Сатис - богиня с рогами газели, дочь и Око Ра и покровительница фараонов. Она стоит у входа в Дуат и омывает тело фараона в воде Нила. По воле Сатис разливается Нил, когда осиянная слеза Исиды, оплакивающей любимого супруга, - звезда Сопдет (Сотис) упадёт у горизонта в Великую Реку.

В Коптосе пашням и садам покровительствует бог Мин, в честь которого египтяне устраивают шумные праздники урожая. Мину посвящен Белый Бык Мина - символ его плодородных сил.

В Мендесе пахари и садоводы почитают Банебджедета и Хекет - супругу Хнума, водяную богиню-лягушку. В Кинопольском номе чтут быка Бату, в Гелиополе - ядовитую многоножку Сену.

По всей стране опекают созревающий урожай человек-змей Нехебкау, Непери со своей супругой Непит, Амон и добрая богиня Рененут(ет). Рененут - богиня в виде змеи или в виде женщины с головой кобры - покровительница жатвы и урожая, богиня доброй судьбы, удачи, богатства, деторождения, защитница беременных и больных.

Почитать надлежит не только богов, но и всех священных животных. Только в этом случае урожай будет обильным, а погода благоприятной для жатвы и сбора плодов.
Введение
Хотя изначально все божества представлялись в обликах животных, а в последующем большинство богов изображались в зооморфных обликах (полностью либо частично), сами животные никогда с богами не отождествлялись и не почитались как божества, - за исключением тех случаев, когда строго определённое животное считалось "воплощением души" какого-нибудь бога (например, чёрный бык Мневис - но не все чёрные быки! - был воплощением души Ра и почитался как бог).

Наиболее распространёнными были культы быка, ибиса, сокола, коршуна, кошки, павиана, крокодила и жука-скарабея; культы остальных животных носили локальный характер. Часто бывало так, что животное, считавшееся священным в одном номе, не считалось таковым в другом номе: там его могли убить, и это нередко влекло за собой вражду между жителями разных областей. На ибиса, коршуна и сокола охота былаа запрещена всегда и везде, на львов - только в дни праздника богини Баст. В некоторых областях убивали крокодилов, если их разводилось слишком много и они начинали представлять опасность для людей и скота.

Умершее священное животное, если смерть наступала в номе - центре его культа, бальзамировали, клали в саркофаг и предавали погребению, обычно при храме. Мёртвых кошек хоронили в Бубастисе, в специальном священном склепе, ибисов доставляли в Гермополь, быков хоронили в том месте, где они умирали, на западном берегу Нила, мёртвых коров бросали в Нил. Среди археологических находок встречаются саркофаги жуков, ихневмонов, змей, рыб.

Священные быки и коровы
Культ быка связан прежде всего с тем, что это животное использовалось при сельскохозяйственных работах: на быках пахали. Поэтому бык считался олицетворением плодородия, и естественным образом почитание тех богов плодородия, которые имели господствующее значение в данной области, сливалось с культом быков. Коровы также почитались как подательницы пищи; кроме того, их культ был связан с культами Исиды и Хатхор и с представлением о небе как о Небесной Корове.

Наиболее почитаемым быком был Апис (егип. Хапи) - душа Ка мемфисского Птаха, олицетворение плодородия и душа Хапи-Нила и Ба Осириса как бога возрождающейся природы. Считалось, что Апис оплодотворяет Небесную Корову и от него она рождает золотого телёнка - солнечный диск. После смерти Аписа его душа воссоединяется с Ба Осириса.

Апис и корова, его родившая, жили при храме Птах в Мемфисе; там же существовал оракул, жрецы которого строили свои предсказания на поведении животного. Ритуальный бег Аписа, как считались, приносил плодородие и достаток (сравн.: ритуальный бег фараона на празднике Хебсед).

Умерших Аписов бальзамировали, мумии укладывали в саркофаги, которые затем устанавливали в подземных галереях Мемфисского некрополя на западном берегу Нила. В саркофаг клали различные украшения и амулеты.

После погребения Аписа жрецы приступали к поискам нового быка, годного для того, чтоб он стал Аписом. Для этого животное должно было иметь ряд особых примет. Об этих приметах упоминает Геродот: "Этот Апис, или Эпаф, должен происходить от коровы, которая после отёла уже никогда не сможет иметь другого телёнка. По словам египтян, на эту корову с неба нисходит луч света, и от него-то она рождает Аписа. А телёнок этот, называемый Аписом, имеет вот какие признаки: он чёрный, на лбу у него белый четырёхугольник, на спине изображение орла, на хвосте двойные волосы, а под языком - изображение жука". Всего Апис должен был удовлетворять признакам. В течение всего времени поисков нового священного быка (60 дней) жрецы соблюдали пост. Когда поиски заканчивались, нового Аписа торжественно везли по Реке в Мемфис, в храм Птаха, а жители выходили на берег и приветствовали священного быка.

Широко было распространено почитание солнечного быка Мневиса (егип. Немур). Мневис считался душой Ка гелиопольского Ра и "живым воплощением" бога Солнца. Бык Бухис, или Бакис (егип. Бха) считался душой Монту в Гермонте и связывался также с культом Осириса. Бухис был чёрным (правда, предполагалось, что цвет шерсти у него меняется каждый час, в зависимости от фазы суточного пути Солнца) и изображался с солнечным диском между рогов. Обожествлены были также белый Бык Мина, Бык Маат и Бык Небес (сын и супруг Нут - Небесной Коровы, оплодотворяющий её).

Священные птицы
Богами считались мифические священные птицы - Вену и Великий Гоготун. Из птиц, существовавших в действительности, наиболее почитаемыми были ибис, сокол и коршун. Даже за неумышленное убийство этих птиц полагалась смертная казнь.

Культ ибиса, священной птицы Тота, был распространён повсеместно. В трактате "О причинах почитания египтянами ибиса" Элиан пишет: "О следующих способностях ибиса я слышал в египетских рассказах. Спрятав шею и голову в перьях под грудью, он представляет подобие изображения сердца (по представлениям египтян, ум находился в сердце, - поэтому ибис и ассоциировался с богом мудрости Тотом - И. P.). Что он очень враждебен животным, гибельным для людей и плодов. <...> Соединяется клювом, также и рождает детёнышей. Египтяне рассказывают и меня не легко убедили, будто занимающиеся бальзамированием животных и сведущие в этой премудрости признают, что внутренности ибиса длиной в локтей. Слышал я также, что ходит он, делая шаги длиной в локоть. При затмении Луны закрывает глаза, пока богиня снова не засияет. Говорят, что он любезен Ерме (Гермесу, с которым греки- отождествляли Тота - И. P.), отцу словес, так как по виду подобен природе слова: чёрные перья можно сравнить с умалчиваемым и внутри обращающимся словом, белые же - с произносимым и слышимым, слугой и вестником, так сказать, внутреннего. <...> Животное это весьма долговечно <...> По природе ибис весьма горяч и прожорлив; ест гадость: питается змеями и скорпионами, но одно переваривает легко, из другого выбирает более удобное для еды. Весьма редко можно видеть ибиса больным. Всюду ибис запускает свой клюв и не обращает внимания на грязь, идя по ней, чтобы и там что-либо подстеречь <...>".

Ибис олицетворял мудрость, спокойствие и грациозность, почитался как змееборец. "Когда хотели подчеркнуть продуманность и ясность действий человека, говорили, что "поступки его - это походка ибиса Тота".

Соколу поклонялись в Египте с древнейших времён в связи с представлениями о солнечном диске как о правом глазе бога Хора, который мыслился как летящий сквозь пространство сокол. Позднее сокол ассоциировался с "душой" Ба, изображавшейся в виде сокола с человеческой головой; считался священной птицей Ра, Хора - сына Исиды, Монту; на протяжении всей истории египетской религии считался покровителем и защитником фараонов.

В Египте, кроме того, было распространено почитание коршуна - птицы, символизирующей небо и посвященной богиням Мут и Нехбет; ласточки (в связи с мифом об Исиде, которая в облике ласточки летала вокруг колонны с трупом Осириса - с. ; кроме того, с прилётом ласточек связывались разливы Нила), гусей, считавшихся священными птицами Амо-на, Амона-Ра и Геба и олицетворявших Великого Гоготуна; очень редко - цапли, в виде которой изображался Вену.

Крокодилы, бараны, козлы
Крокодилам поклонялись во многих местах, но особую значимость культ их приобрёл в Фивах и в Фаюме - оазисе в ливийской пустыне, где при фараонах XII династии была создана грандиозная система оросительных сооружений, появилось водохранилище и развелось множество крокодилов.

Крокодилы олицетворяли бога нильских вод Себека, им приписывалась способность повелевать разливами Реки, приносящими на поля плодородный ил. Подобно тому, как по особым признакам отбирался бык Апис, в Фаюме, в главном культовом центре крокодилов и Себека - городе Шедите (греч. Крокодилополь) искали крокодила, подходящего дня того, чтобы стать воплощением души Ба Себека. Такой крокодил жил при храме в большом вольере, окружался заботой и почётом и довольно скоро становился ручным; жрецы украшали его золотыми браслетами, амулетами и кольцами. В Фаюме и в окрестностях Фив крокодилов запрещалось убивать даже при непосредственной угрозе жизни. Человека, которого утащил крокодил, хоронили с особыми почестями. В заупокойном храме Аменемхета III обнаружены погребения священных крокодилов, о которых также упоминает Геродот. В то же время, наряду с гиппопотамом, крокодил считался воплощением зла и врагом Ра, ассоциировался с Сетом.

Бараны почитались повсеместно. Так же, как и быки, они олицетворяли силы плодородия и связывались в представлениях египтян с душой Ба - поскольку слова "Ба" и "баран" звучали одинаково: в Эсне и на Элефантине бараны считались воплощением Ба Хнума, в Гераклеополе - Херишефа, в Фивах - Амона(-Ра) (баран Амона отличался от остальных священных баранов кривыми загнутыми рогами;). С культом барана были связаны некоторые религиозные табу (так, в храм Хнума запрещалось входить в одежде из бараньей шерсти).

Относительно культа козлов пишет Геродот. С козлом ассоциировался Банебджедет и одно время бог Шаи.

Кошки, павианы, шакалы, собаки, волки
Кошка, священное животное богини Баст, почиталась повсеместно, но особенно в Бубастисе. О культе кошек упоминает Геродот, культ их связывался с тем, что они истребляют грызунов - врагов урожая. В эпоху Древнего царства кошки ассоциировались с богами-змееборцами; известен (плохо сохранившийся) миф о кошке - дочери Солнца и его Оке (поэтому на груди у статуэток священных кошек часто изображали Око Уаджет). Умерших кошек бальзамировали и хоронили в особом святилище при храме богини Баст в Бубастисе.

Павиан-кинокефал считался священным животным Тога. Культ его также связывался с солнечным культом (поскольку при восходе Солнца горные павианы издают радостные крики), с почитанием Луны и с заупокойным культом (павиан упоминается как один из стражей входа в Дуат). Священные павианы жили при храмах в вольерах с финиковыми пальмами; дрессированные павианы участвовали в религиозных мистериях.

Шакалы ассоциировались с западом, пустыней и богом Анубисом; культовым центром собак и шакалов был Кинопольский ном. Почитание волков связывалось с культом Упуаута.

Гиппопотамы, львы, свиньи
Почитание гиппопотама связано с культом Таурт, изображавшейся в виде беременной самки этого животного; однако, несмотря на популярность Таурт, культ гиппопотама особого распространения не получил: гиппопотамы почитались только в Папремитском округе и ещё в некоторых местах. Иногда гиппопотамы считались священными животными Осириса. В то же время, наряду с крокодилами, они ассоциировались с силами зла и Сетом, олицетворяли врагов Ра.

Львы символизировали могущество богинь-львиц, чаще всего Сохмет, и мощь фараона. Их культ носил локальный характер. Культовый центр - Леон-тополь (греч.; егип. Та-сни, Инует).

Свинья в Египте считалась нечистым животным, ассоциировалась с Сетом, но в то же время с древнейших времён ассоциировалась с небом, и в виде свиньи с поросятами-звёздами на животе иногда изображалась Нут.

Ихневмон, еж, лягушка
Ихневмон (мангуста), зверёк, обладающий иммунитетом против змеиного яда, истребитель гадов и грызунов, почитался прежде всего как змееборец; в одном из мифов Ра побеждает Апопа в образе ихневмона. Ихневмоны легко приручаются, их часто держали в домах для защиты от змей и крыс. Священным животным ихневмон стал считаться с периода правления XXII династии, однако упоминания его в религиозных текстах встречаются и раньше. Ихневмоны посвящались Солнцу, Ра и Уаджет.

Ёж почитался как змееборец и ассоциировался с Ра. Культ ежа был распространён повсеместно. В виде этого животного часто изготовляли сосуды для возлияний.

Лягушка почиталась из-за своей плодовитости (что символизировало плодородие); ей приписывалась власть над разливами Реки, от которых зависел урожай. Кроме того, в Египте существовало поверье, будто лягушка обладает способностью самозарождения, поэтому она связывалась с загробным культом и воскресением после смерти. Иногда лягушку рисовали под Ладьей Ра; она считалась священным животным богини Хекет. Культовые центры лягушки - Харвер и Абидос.

Насекомые, рыбы, змеи
Священным считался навозный жук - скарабей; культ его связывался с культом Хепри. Существовало поверье (как и относительно лягушки), будто скарабеи обладают способностью самозарождения. Изображения скарабея служили амулетами, защищающими от сил зла, от ядовитых укусов и помогающими воскреснуть после смерти.

Из насекомых почиталась также ядовитая многоножка Сепа, священное насекомое Атума.

Культ рыб возник ещё в Додинастическую эпоху. Священными в Египте были оксиринх и лепидот. В мифе об Осирисе оксиринх, лепидот и фраг (последний священным не считался) съели фаллос бога и были прокляты; поэтому, чтобы примирить почитание оксиринха и лепидота с культом Осириса, была создана легенда, что эти рыбы родились из крови Осириса, разрубленного и брошенного в воду Сетом. Оксиринх (греч.; егип. Хат) почитался в Пермеджете (греч. Оксиринх), городе XIX верхнеегипетского нома (согласно одному из мифов, под Пермеджетом состоялась битва Хора с Сетом, и кровь раненного Сета впиталась в землю), и в Летополе, где он был посвящен Хатхор (летопольские статуэтки оксиринха, в отличие от остальных, имеют головной убор Хатхор - коровьи рога и солнечный диск с уреем).

Лепидот - чешуйчатая (ныне вымершая) рыба - считался священным животным Мехит; бьи также посвящен богу Хапи. Культовый центр Лепидота - Тис (греч. Лепидотополь) в VIII верхнеегипетском номе.

О погребениях священных змей пишет Геродот: согласно ему, змеи посвящались Амону(-Ра) (которого эллинский историк отождествляет с Зевсом) и хоронились в Карнакском храме.

Похоронный ритуал
Египтянин прожил долгую, счастливую жизнь, но вот душа Ба покинула его, и он умер. Оплакав умершего, родственники относят его тело в "Дом золота", или "Добрый дом" - к бальзамировщикам, которые в течение семидесяти дней (поскольку Исида тоже в течение семидесяти дней собирала тело Осириса и мумифицировала его) изготовят мумию. Сперва парасхит вскроет тело Сах, омытое священной нильской водой; затем бальзамировщики извлекут внутренности и опустят их в погребальные сосуды - канопы, заполненные отварами из трав и другими снадобьями.

Канопы изготовлены в виде богов - сыновей Хора: Имсета, Хапи, Дуамутефа и Кебехсепуфа. Эти боги родились из цветка лотоса; они - участники Суда Осириса, сидят в цветочном бутоне перед троном Владыки Преисподней; и хранители сосудов с мумифицированными внутренностями покойных: Имеет - хранитель сосуда с печенью, Дуамутеф - с желудком, Кебех-сенуф - с кишками и Хапи - с лёгкими.

Затем бальзамировщики приступают к самой мумификации. Бальзамировщики - это Анубис-Имиут и сыновья Хора, плакальщицы - Исида и Нефтида. Все материалы, используемые бальзамировщиками, возникли из слёз богов по убитому Осирису, с которым отождествился теперь умерший египтянин.

Бог ткачества Хедихати изготовит белое полотно, чтобы запеленать мумию. Бог виноделия Шёсему даст Анубису-Имиуту и сыновьям Хора масла и притирания для бальзамирования. После того, как умерший будет погребён, Шесему станет преследовать грабителей гробниц и охранять мумию в Дуате.

Родные и близкие усопшего должны внимательно следить, чтобы все обряды были надлежащим образом соблюдены. В противном случае Ка покойного будет оскорблен. Он не простит обиды за пренебрежение к себе со стороны живых, превратится в злого демона и будет вечно преследовать свой род, насылая беды на головы потомков.

Если умерший был беден, его мумию положат в простой деревянный гроб. На стенках гроба с внутренней стороны должны быть написаны имена богов, которые проводят покойного в Дуат, а на крышке - обращение к Осирису: "О ты, Уннефер, дай этому человеку в твоём Царстве тысячу хлебов, тысячу быков, тысячу кружек пива". (Иногда изготавливали маленький гробик, в который вкладывали деревянное подобие мумии, и закапывали поблизости от богатого погребения, чтоб Ка бедняка имел возможность питаться жертвенными дарами богача.)

Гроб богача роскошно отделают и в гробнице опустят ещё в каменный саркофаг.

Погребальная процессия, оглашая окрестности плачем и стонами, переплывёт Нил и высадится на западном берегу. Здесь их встретят жрецы, облаченные в одежды и маски богов Дуата. Жрецы приведут процессию к гробнице, вырубленной в скале; у входа в это последнее, вечное пристанище гроб поставят на землю, и боги Дуата совершат над мумией обряд "отверзания уст".

Этот обряд символизирует визит Хора к Осирису и воскресение великого бога после того, как. Хор дал отцу проглотить свой глаз, вырванный Сетом и отвоёванный у него обратно, - Око Уаджет. Жрец в маске сокола - Хор - коснётся волшебным жезлом губ изображенного на деревянном гробе лица - и тем самым символически даст покойному, отождествляемому с Осирисом, проглотить Око. Это действо возвратит умершему жизненную силу Ба, изображаемую в обряде наконечником жезла - головой барана (слова "баран" и "Ба" звучали одинаково). Умерший вновь обретёт способность есть, пить и, главное, говорить: ведь по пути в Великий Чертог Двух Истин ему придется заклинать стражей Дуата - произносить вслух их имена.

Обряду "отверзания уст" предшествовал обряд поисков Ока Уаджет, где Око Уаджет выступало сразу в двух ипостасях - как Око Хора, разрубленное Сетом, и как Око Ра, в которое отлетала душа Ба после смерти и находилась там всё время, покуда шла мумификация - 70 дней.

Закончив обряд, жрецы отнесут гроб в усыпальницу и установят в каменный саркофаг. У южной стены погребальной камеры поставят канопу, изображающую Имсета, у северной - Хапи, у восточной - Дуамутефа и у западной - Кебехсенуфа. Вход в гробницу тщательно завалят глыбами и щебёнкой и замаскируют, предварительно опечатав дверь печатью некрополя.

Воскресение и путешествие по Дуату
На сердце покойного клали амулет с изображением скарабея - это обеспечивало воскресение. Многочисленные амулеты заматывали в пелены мумии, раскладывали в гробу и устанавливали в гробнице, в погребальной камере. Чтобы умерший не задохнулся в Дуате, где нет воздуха, в гроб также клали деревянные фигурки Шу.

В воскрешении умершего принимали участие все земные боги, связанные с деторождением: Исида, Хатхор, Рененут, Бэс, Таурт, Мешент, Хекет и другие; кроме того, второму рождению способствовали амулеты Ока Уаджет.

Воскреснув, египтянин оказывался перед первыми вратами "Дома Осириса-Хептиаменти", которые охранял страж по имени "Тот, кто следит за огнем". Тут же находился и привратник - "Гот, кто склоняет [свой] лик к земле, [имеющий] многие облики", а также глашатай - "Подающий голос". Умерший должен был приблизиться к этим вратам и сказать:

- Я - тот великий, кто создал свой свет, я пришёл к тебе, Осирис, я молюсь тебе, очищенный от всего оскверняющего <...> Слава тебе, Осирис, в твоей силе и мощи в Ро-Сетау. Поднимись в могуществе в Абидосе, Осирис. Ты обходишь небо, плывёшь в присутствии Ра < >. Слава тебе, Ра, плывущий по небу <...>, открой мне путь в Ро-Сетау <...>. Проложи ему путь в Большую Долину. Освети путь Осирису.

Ещё при жизни покойный должен был прочесть "Книгу Мёртвых" и узнать из неё имена всех демонов, охраняющих врата, и все заклинания. Но чтобы оберечься от случайностей, некоторые заклинания высекали на стенах погребальной. камеры.

Миновав первые врата, умерший встречал две извилистые тропы, разделённые огненным озером, на берегах которого жили страшные чудовища, и пройти по тропе мимо озера мог только тот, кто знал имена страшилищ и священные заклинания.

Чтобы облегчить странствие умершему, боги создали в Дуате ариты - пристанища, где можно было отдохнуть и набраться сил. Но в такую ариту мог войти не всякий, а лишь знающий волшебные слова и имена демонов, которые стоят у входа на страже. Пройдя все врата и оставив позади четырнадцать холмов, умерший, наконец, достигал Великого Чертога Двух Истин.

Суд Осириса и вечное блаженство в Полях Иалу
Прежде чем переступить порог Великого Чертога, умерший обращался к солнечному богу Ра:

- Слава тебе, великий бог, Владыка Двух Истин! Я пришёл к тебе, о господин мой! Меня привели, дабы я мог узреть твоё совершенство. Я знаю тебя, знаю имя твоё, знаю имена сорока двух богов, которые находятся с тобой в Чертоге Двух Истин, которые живут как стражи грешников, которые пьют кровь в этот день испытания [людей] в присутствии Ушефера.

"Тот, чьи близнецы любимые - Два Ока, Владыка Двух Истин" - таково имя твоё. Я прибыл, дабы узреть тебя, я принёс тебе Две Истины, я устранил ради тебя грехи мои.

Умершему внимала Великая Эннеада - боги, под предводительством Ра возглавлявшие Загробное Судилище, и Малая Эннеада - боги городов и номов. В Великую Эннеаду, помимо Ра, входили Шу, Тефнут, Геб, Нут, Нефтида, Исида, Хор, Хатхор, Ху (Воля) и Сиа (Разум). Головы всех судей украшало перо Истины - перо Маат.

Произнеся свою речь, умерший приступал к "Исповеди отрицания":

- Я не совершал несправедливости против людей. Я не притеснял ближних. <-..> Я не грабил бедных. Я не делал того, что не угодно богам. Я не подстрекал слугу против его хозяина. Я не отравлял <...>.

Перечислив сорок два преступления и клятвенно заверив богов, что ни в одном из них он не виновен, умерший восклицал:

- Я чист, я чист, я чист, я чист, моя чистота - это чистота Великого Бену, что в Ненинесут. <...> Мне не причинят вреда в Великол Чертоге Двух Истин, ибо я знаю имена богов, пребывающих там вместе с тобой.

После "Исповеди отрицания" умерший обращался к Малой Эннеаде, называя по имени каждого из сорока двух богов и снова заверяя их в своей непричастности к преступлениям. Затем боги начинали допрос умершего: - Кто ты? Назови свое имя. - Я нижний побег папируса. Тот, кто в своей Оливе. - Вот моё имя. - Откуда ты прибыл? <...> - Я прибыл из города, что лежит к северу от Оливы.

Когда допрос заканчивался, перед лицо Ра-Хорахте и Эннеад представали Мешент, "ангел-хранитель" Шаи, богиня доброй судьбы Рененут и душа Ба покойного египтянина. Они свидетельствовали о характере умершего и рассказывали богам, какие он совершал в жизни добрые и дурные поступки.

Исида, Нефтида, Селкет и Нут защищали покойного перед судьями. После этого боги приступали к взвешиванию сердца на Весах Истины: на одну чашу клали сердце, на другую - перо богини Маат. Если стрелка весов отклонялась, покойный считался грешником, и Великая Эннеада выносила ему обвинительный приговор, после чего сердце отдавалось на съедение страшной богине Ам(ма)т - "Пожирательнице", чудовищу с телом гиппопотама, львиными лапами и гривой и пастью крокодила. Если же чаши весов оставались в равновесии, покойный признавался оправданным.

Отчего греховное сердце должно было быть легче (или тяжелей) пера Маат, строго говоря, неизвестно, есть только гипотезы. Так, например, ряд египтологов придерживается мнения (разделяемого и автором), что Весы служили для загробных судей своеобразным "детектором лжи": взвешивание сердца производилось не после "Исповеди отрицания" и второй оправдательной речи, а одновременно с ними - на протяжении всего допроса сердце покоилось на чаше Весов, и если умерший оказывался виновным в каком-либо из преступлений, то, едва он начинал клятвенно утверждать обратное, стрелка немедленно отклонялась.

Автору представляется, что древнеегипетское мифическое действо взвешивания сердца символически выражает духовный смысл исповеди как таковой, смысл, одинаковый, по-видимому, во всех религиях, независимо от различий внешней атрибутики исповедального обряда.

Давно замечено, что человек, совершив противоречащий морали поступок, невольно (этот процесс бессознателен) ищет, а значит и находит, оправдание, суть которого обычно сводится к тому, что поступок был вынужден обстоятельствами, а не совершен свободной волей. Рассказывая о таком поступке или вспоминая о нём, человек испытывает потребность привести оправдывающие. его доводы; если же у него отсутствует такая возможность, им сразу овладевает некое внутреннее беспокойство, неудобство. В художественной литературе множество раз описано, как в такой ситуации хочется "отвести глаза", "сменить тему разговора" и т. п. Обряд же исповеди как раз и не допускает всякого рода оправданий - только "да будет слово ваше: "да, да", "нет, нет"; а что сверх этого, то от лукавого". Таким образом, убедивший себя в собственной безгрешности (или, применительно к христианству, в искренности своего раскаяния в грехе) человек, заявив о своей безгрешности (раскаянии) вслух и будучи лишён возможности что бы то ни было добавить, сразу почувствует это самое внутреннее неудобство - "сердце изобличит ложь", и стрелка Весов отклонится.

Эннеада оглашала оправдательный приговор, и бог Тот записывал его. После этого умершему говорили:

- Итак, войди. Переступи порог Чертога Двух Истин, ибо ты знаешь нас.

Умерший целовал порог, называл его (порог) по имени, произносил вслух имена стражей и наконец вступал в Великий Чертог, где на тропе восседал владыка мёртвых Осирис в окружении других богов и богинь: Исиды, Маат, Нефтиды и сыновей Хора.

О прибытии умершего объявлял божественный писец Тот:

- Входи, - говорил он. - Зачем ты прибыл?

- Я пришёл, дабы возвестили обо мне, - отвечал покойный. - В каком состоянии ты пребываешь? - Я очищен от грехов. <...> - Кому я должен возвестить о тебе? - Возвести обо мне Тому, Чей свод из огня, Чьи стены из змей живых и Чей пол - водный поток. - Скажи, кто это? - спрашивал Тот, - Это Осирис.

- Воистину же, воистину [ему] скажут [имя твоё], - восклицал Тот.

С эпохи Древнего царства существовало и другое представление - что Загробный Суд возглавляет Ра. Это представление просуществовало вплоть до Птолемеевского периода, но пользовалось значительно меньшей популярностью.

На этом Суд заканчивался, и египтянин отправлялся к месту вечного блаженства - в Поля Иалу, куда его сопровождал "ангел-хранитель" Шаи. Путь в загробный "рай" преграждали врата, последнее препятствие на пути умершего. Их тоже приходилось заклинать:

- Дайте путь мне. Я знаю [вас]. Я знаю имя [вашего] бога-хранителя. Имя врат: "Владыка страха, чьи стены высоки <...>. Владыки гибели, произносящие слова, которые обуздают губителей, которые спасают от гибели того, кто приходит". Имя вашего привратника: "Тот, кто [вселяет] ужас".

В Полях Иалу, "Полях Камыша", умершего ждала такая же жизнь, какую он вёл и на земле, только она была счастливей и лучше. Покойный ни в чём не знал недостатка. Семь Хатхор, Непери, Непит, Селкет и другие божества обеспечивали его пищей, делали его загробные пашни плодородными, приносящими богатый урожай, а его скот - тучным и плодовитым. Чтобы покойный мог наслаждаться отдыхом и ему не пришлось бы самому обрабатывать поля и пасти скот, в гробницу клали ушебти - деревянные или глиняные фигурки людей: писцов, носильщиков, жнецов и т. д. Ушебти - "ответчик". Шестая глава "Книги Мёртвых" рассказывает о том, "как заставить ушебти работать": когда в Полях Иалу боги позовут покойного на работу, окликнув его по имени, человечек-ушебти должен выйти вперёд и откликнуться: "Здесь я!", после чего он беспрекословно пойдёт туда, куда повелят боги, и будет делать, что прикажут. Богатым египтянам обычно клали в гроб ушебти - по одному на каждый день года; беднякам же ушебти заменял папирусный свиток со списком 360 таких работников. В Полях Иалу при помощи магических заклинаний человечки, поименованные в списке, воплощались в ушебти и работали на своего хозяина.

О заупокойном культе в Древнем Египте пишет М. А. Коростовцев: "В основе культа лежали представления о том, что умерший после погребения продолжает жизнь, аналогичную земной, т. е. нуждается в жилище, еде, напитках и т. п., поэтому заупокойный культ прежде всего состоял в обеспечении умершим необходимых жизненных благ. Во времена Древнего царства фараон жаловал своим вельможам ещё при жизни гробницу. Те, кто не удостаивался такой награды, строили себе гробницу на собственные средства. В начальный период Древнего царства умершего, обитавшего в гробнице, одаривали подношениями либо за счёт его самого, либо за счёт короны. Для материального обеспечения культа умерших были отведены специальные земельные участки, предназначенные для "кормления" умершего, а лица, выполнявшие функции "кормления", назывались "хем-Ка" - "рабы Ка". Но очень скоро эта практика оказалась весьма убыточной, и фактически дары в пользу умершего были заменены магической фикцией. В мастабах сановников времени Среднего царства обнаружены тексты, приглашающие посетителей некрополя воздержаться от нарушения ритуальной чистоты и активно помочь умершему заклинаниями и молитвами.

Обобщённо содержание этих "обращений к живым", дошедших до нас от времени V и VI династий, сводится к перечисленным <...> пунктам: 1) посетитель некрополя не имеет права приближаться к гробнице, если он ритуально не чист - если он ел, например, запрещенную пищу; 2) посетитель не должен осквернять гробницу ритуально - в противном случае ему адресовывались угрозы умершего; 3) посетитель не должен наносить ущерб зданию гробницы, чтобы не навлечь на себя гнев умершего; 4) к посетителю было обращено увещевание прочесть текст жертвенной молитвы в пользу умершего; это магическое действо заменяло материальное подношение.

Обращения адресованы либо близким и родственникам умершего, либо лицам, более или менее случайно попавшим в некрополь, либо, наконец, лицам специального назначения, призванным соблюдать культ мёртвых. Увещевание, адресованное "живым, пребывающим [ещё] на земле", сопровождалось поощрением или угрозами со стороны умершего: умерший обещал живому заступничество перед божественными силами в случае благожелательного отношения к нему и угрозу "судиться" с ним перед "великим богом" или даже "свернуть ему шею" в противном случае, а также угрозу навлечь на него несчастье на земле. Таким образом, умерший по отношению к живым воспринимался не как пассивное, нейтральное существо, а как существо, способное причинить живым зло или, наоборот, оказаться им полезным.

Особое внимание уделено в этих текстах жертвенной молитве в пользу умершего, заменявшей материальные подношения: так называемая формула "хетеп ди несу" - "дар, даруемый царём". Молитва была обращена к богам с тем, чтобы боги обеспечили умершего тем, что в ней перечислено. Существовало даже нечто вроде более или менее стандартного "меню" для умерших - список продовольственных и иных подношений: хлеб, пиво, быки, птица, разные виды одеяний и т. п. Чаще всего молитва была обращена к богу Царства мёртвых Осирису и богу Анубису. Заупокойная жертвенная молитва в интересах умершего произносилась от имени царя - полубога и неограниченного повелителя материальных ресурсов всех храмов. Подношения фараона как существа, приближённого к богам, были угодны богам и поэтому эффективны. Так магическая фикция избавила египтян на многие столетия от непосильных материальных расходов на культ мёртвых".

Загробное воздаяние за грехи
То, что в сохранившихся текстах и гробничных надписях говорится исключительно об оправдательных приговорах Загробного Суда, вполне естественно: гробницу египтянин строил и отделывал при жизни и, само собой, изображал себя оправданным и блаженствующим в Полях Иалу. Во всех текстах главное внимание уделяется внешнему действу Суда - перечислению имён демонов и стражей, магических заклинаний и т. п. Как теперь представляется, для оправдания умершему достаточно было знать все эти имена и заклинания и правильно соблюсти предписанные обряды. Идея загробного воздаяния за грехи в религии Египта возникла поздно и особой популярностью не пользовалась. "Описание различных наказаний в результате Загробного Суда содержится в трех текстах времени Нового царства: <...> книге "Амдуат", в композиции о Загробном Мире, не имеющей египетского названия, известной в науке как "Книга Врат", и, наконец, в "Книге Пещер" <...> Следует отметить, что если в 125-й главе "Книги Мёртвых" содержится "каталог" грехов, то в этих трёх композициях говорится о наказании, грешников вне всякой связи с тем или иным конкретным грехом. В центре внимания грешник, как таковой.

Наказания за грехи предусматриваются различные. Прежде всего это лишение умершего погребения. Уже в книге "Амдуат" (XVI в. до н.э.) повествуется о том, что утопленники, нашедшие могилу в водах Нила, вытаскиваются божествами на берег подземного Нила, где и предаются погребению, обретая таким образом всё необходимое для вечной жизни, но это не грешники. Подобные взгляды прослеживаются и в более поздних композициях. В той же книге "Амдуат" <...> говорится о грешниках, с которых восемь богов срывают погребальные пелены и обнажают "врагов, приговорённых к наказанию в Дуате" <...>

Осуждённые грешники лишены всего, что необходимо для вечной жизни, лишены тепла и света, которые излучает каждую ночь бог Ра, появляясь в Преисподней - свет и тепло предназначены для праведных. Грешников же ожидает лишь тёмный хаос. Они лишены всякой возможности общения с богами.

Весьма распространённое наказание грешников в Загробном Мире - связывание и заключение. Так, в "Книге Врат" <...> говорится, что "враги Осириса" связаны по четверо и по трое и бог Хор объявляет им: "Вы связаны сзади, злодеи, чтобы быть обезглавленными и перестать существовать". В "Книге Пещер" <...> Преисподняя описана как тюрьма, из которой грешники не могут выйти. Самым грозным наказанием грешника в потустороннем мире считалось окончательное уничтожение всего его существа - не только тела, но и души, и тени. Души грешников, в представлении египтян, существовали независимо от тела в перевернутом положении - вниз головой; они не могли воссоединиться с телом, чтобы жить полноценной загробной жизнью праведного покойника, а потому им предстояло полное и окончательное уничтожение. Одним из способов такого уничтожения было обезглавливание умершего, а также сожжение. Описаны разные варианты казни огнем: в книге "Амдуат" <...> грешников сжигают в котлованах. В "Книге Пещер" <...> казнь огнем совершается в специальных котлах, в которые бросают головы, сердца, тела, души и тени грешников."

Наиболее полное выражение идея загробного воздаяния нашла в цикле сказок о Сатни-Хемуасе, датируемом Поздним периодом. Для всех ранних сказаний характернее, что грешник карается за злодеяния ещё в земной жизни. Ниже изложен фрагмент сказки о Сатни-Хемуасе и Са-Осирисе.

Сатни-Хемуас в Дуате
У фараона Усер-Маат-Ра был сын по имени Сатни-Хемуас, слывший искусным писцом и мудрецом. А у Сатни-Хемуаса был сын Са-Осирис ("Сын Осириса"). Когда Са-Осирис вырос, его отдали учиться в храмовую пколу, но очень скоро мальчик превзошёл всех своих наставников в мудрости и знаниях. Тогда его отдали в школу жрецов при храме Птаха, где он вместе с писцами изучал заклинания. Но и в школе жрецов Са-Осирису очень скоро не стало равных. Тогда Сатни-Хемуас привёл сына на празднество к фараону. Мальчик состязался в искусстве магии с самыми велиедми чародеями - и одержал победу. Первым мудрецом Мемфиса и Обеих Земель признал его фараон Усер-Маат-Ра!

Однажды Сатни-Хемуас, стоя на террасе своего дома, молился богам и вдруг услыхал вдалеке горестные вопли и стенания. Это хоронили богача, роскошно украшенный гроб несли на погребальных носилках, и сотни плакальщиц оглашали горы и долину причитаниями.

Потом Сатни-Хемуас второй раз взглянул с террасы своего дома и увидел похороны бедняка. Завёрнутое в старую рогожу тело несли в пустыню вдова и сын умершего. Больше никто не провожал его.

- Да сделает Осирис так, чтобы мне воздали в Дуате, как воздадут тому богачу, и да минует меня доля бедняка, которого несут в город мёртвых безо всяких почестей и церемоний! - воскликнул Сатни-Хемуас.

- Нет, - возразил вдруг Са-Осирис. - Ты получишь в Дуате то, что получит там бедняк, и минует тебя доля, уготованная богачу.

- Как! - опешил Сатни-Хемуас. - Не ослышался ли я? Неужели это слова сына, который любит своего отца!

- Так знай: если ты пожелаешь, я покажу тебе, что уготовано в Дуате богачу, которого оплакивают все, и что - бедняку, о смерти которого никто не печалится, - сказал Са-Осирис.

С этим словами он взял отца за руку и повёл его в некрополь. Они остановились подле одной из гробниц. Са-Осирис произнёс заклинание, и вдруг земля разверзлась у них под ногами, и они очутились в неведомом зале.

Под каменными сводами сидело множество людей, которые сучили веревки, а ослы позади них эти веревки съедали. Другие люди тянулись вверх, пытаясь достать хлеба и кувшины с водою, подвешенные у них над головой. Эти несчастные изнывали от голода и жажды, но все o их усилия были тщетны, ибо другие люди в это время рыли у них под ногами ямы, чтобы они не могли дотянуться до пищи и воды.

Са-Осирис опять взял отца за руку и провёл его в другой зал. Здесь взору Сатни-Хемуаса предстали чистые души на своих почётных местах. Те же, кто совершил какое-нибудь злодеяние, толпились у двери зала и слёзно молили о прощении. А нижний шип двери торчал в правом глазу какого-то человека, который молился и оглашал пещеру стонами. Когда дверь открывалась и закрывалась, шип поворачивался в его глазу.

Отец, не в силах оторвать взгляда от несчастного, двинулся дальше за сыном. Они вошли в следующий зал. Здесь заседало Судилище богов. Каждый бог сидел на своём месте, и привратники Царства Мёртвых оглашали приговоры.

Наконец, они вошли в последний зал, и Сатни-Хемуас увидел Осириса на троне. Подле трона стояли Анубис и Тот, перед которыми были Весы Истины. На этих Весах боги Дуата взвешивали содеянное людьми добро и зло. Анубис оглашал приговоры богов, а Тот записывал их. Если боги решали, что злодеяния человека более многочисленны, нежели его добрые дела, они отдавали его во власть Аммат; если наоборот, то душа человека отправлялась на небо и пребывала там среди чистых душ. Если же, наконец, количество злодеяний было в точности равно количеству добрых дел, боги помещали умершего среди кающихся душ, которые служат богу Сокар-Осирису.

Подле Осириса Сатних-Хемуас заметил человека благородного облика, облаченного в одеяния из тончайшего полотна. Он стоял на одном из самых почётных мест близ владыки мёртвых.

- Отец мой, Сатни! - воскликнул Са-Осирис. - Видишь ли ты благородного человека, который стоит подле Осириса? Это и есть тот самый бедняк, кого хоронили безо всяких почестей и везли в город мёртвых в простой циновке.

Это он! Его привели на Суд, взвесили добрые и злые дела, совершенные им на земле, и нашли, что содеянное им добро перевешивает зло. Но на долю его земной жизни досталось слишком мало счастливых дней. И вот повелели боги перед ликом Осириса отдать бедняку погребальное убранство богача, которого ты видел, когда его хоронили с почестями. Ты видишь: бедняка поместили среди чистых душ. Но ты видел и богача, отец мой Сатни! Шип двери торчит в его правом глазу. Вот почему я сказал тебе: "С тобой поступят так же, как с бедняком, и да минует тебя доля богача".

- Сын мой Са-Осирис! - воскликнул Сатни-Хемуас - Немало чудес увидел я в Дуате! Но расскажи мне, кто эти люди, что беспрерывно вьют верёвки, которые позади них пожирают ослы? И эти люди, терзаемые голодом и жаждой?

- Я открою тебе истину, - ответил Са-Осирис - Люди, что вьют верёвки, - это подобие тех, над кем на земле тяготеет проклятие богов. На земле они трудятся день и ночь, добывая пропитание, но их жёны крадут его у них за спиной, и у этих людей не хватает даже хлеба. Когда приходят они в Дуат, и выясняется, что их злодеяния многочисленнее добрых дел, боги обрекают их на то же самое наказание. Так же и с теми, которые страдают от голода, но не могут дотянуться до еды. Это подобие тех людей на земле, кому достаточно лишь протянуть руку, чтобы добыть себе пропитание, но боги выкапывают перед ними ямы. Они приходят в Дуат и здесь, в Царстве Мёртвых, испытывают то же самое, что испытывали на земле. Знай же, отец мой Сатни! Тем, кто на земле творил добро, здесь воздаётся добром, но тем, кто совершал зло, воздаётся злом. Так ведётся извечно и не изменится никогда.

С этими словами Са-Осирис взял отца за руку и вывел его через пустыню в Мемфис.

"Тексты Пирамид"
1587: Привет тебе, Атум. Привет тебе, Хепри, породивший сам себя. Ты поднялся ввысь под именем Холм - Тот, который высок. Ты возник под своим именем Хепри - Тот, кто возникает.

1248: Атум - тот, кто сам себя породил, извергнув семя в Гелиополе. Он взял свой член в руку свою, вызвав извержение семени, и так родились близнецы - Шу и Тефнут.

1652: О Атум-Хепри, <... > ты воссиял [в образе] Вену на предвечном Холме Бен-Бен в храме Вену в Гелиополе, выплюнул Шу и изрыгнул Тефнут . Ты обнял их своими руками Божественного Ка, дабы твоё Божественное Ка пребывало в них.

"Папирус Бремпер-Рипд"
26.21-27.1: Я (Ра) тот, кто воссуществовал как Хепри. Воссуществовали все существования после того, как я воссуществовал, и многие существа вышли из моих уст Не существовало ещё небо, и не существовала земля. Не было ещё ни почвы, ни змей в этом месте. Я сотворил их там из Нуна, из небытия. Не нашёл я себе места, на которое я мог бы там встать. Я размыслил в своём сердце, задумал перед своим лицом. И я создал все образы, будучи единым, ибо я [ещё] не выплюнул Шу, я [ещё] не изрыгнул Тефнут, и не было другого, кто творил бы со мною. <... > Я соединился с моим кулаком, совокупился с моей рукой, упало семя в мой собственный рот. И я выплюнул Шу, я изрыгнул Тефнут. И мой отец Нун сказал: "Да возрастут они!" И моё Око было для них защитой вечно, когда они удалялись от меня. <... > И оно разгневалось на меня, когда пришло и нашло, что я сотворил другое на его месте, заменив его Великолепным. Но я поместил его на моем челе, и после этого оно господствовало над всей землёй <... >.

27.1-27.4: После того, как я возник как бог единственный, вот со мною три божества - Нун, Шу и Тефнут. Я воссуществовал на этой земле, и Шу и Тефнут возрадовались в Ну не, в котором они пребывали. Привели они вместе с собой моё Око после того, как я собрал воедино свои члены. Я пролил на них свои слёзы - и возникли люди, вышедшие из Ока моего. Разгневалось оно на меня, когда вернулось и обнаружило, что я создал другое на его месте, заменив его [Оком] Великолепным. Но я поместил его впереди [как хранителя моего, определив] место его над всей землёй <... > Я возник из корней, я создал всех змей и всё, что воссуществовало вместе с ними <... >.

"Книга Коровы"
Ночью плывут они (звёзды) по ней (Нут) до края неба, они поднимаются, и их видят. Днём они плывут внутри неё, они не поднимаются, и их не видят. Они входят за этим богом (Ра) и выходят за ним. И тогда они плывут за ним по небу и успокаиваются в селениях после того, как успокоится его величество (Ра) в западном горизонте. Они входят в её рот на месте её головы на западе, и тогда она поедает их.

И тогда Геб ссорился с Нут, ибо он гневался на неё из-за поедания детей. И было наречено ей имя "Свинья, поедающая своих поросят", ибо она их поедает.

И вот её отец Шу поднял её и возвысил её выше его головы и сказал: " <... > Геб, да не ссорится он с ней из-за того, что она поедает [их] порождения, ибо она родит их, и они будут жить и выйдут из места под её задом на востоке ежедневно <... > И никто из них не упал там, будучи сброшен на землю".

Гимн времени Среднего царства
Слава тебе, Нил, выходящий из этой земли,
Приходящий, чтобы оживить Египет! <... >
Орошающий поля, сотворённый Ра,
Чтобы всех животных оживить.
Напояющий пустыню далеко от воды,
Роса его спускается с небес. Любящий Геба, приводящий Непери,
Заставляющий цвести мастерскую Птаха,
Владыка рыб, вожатый пернатых <... >
Творящий ячмень, создающий эммер,
Делает он праздник в храмах.
Если он медлит, то замыкается дыханье,
И всё люди бледнеют,
Уничтожаются жертвы богов,
И миллионы людей гибнут <... >
Когда же он восходит, земля в ликовании,
И всё живое в радости,
Зубы все начинают смеяться,
И каждый зуб обнажён.
Приносящий хлебы, обильный пищей,
Творящий всё прекрасное <.. >
Творящий траву для скота,
Заботящийся о жертве богу каждому -
Находящемуся в преисподней, на небе, на земле <... >
Наполняющий амбары, расширяющий закрома,
Заботящийся о вещах бедняков.
Заставляющий цвести деревья по любому желанию,
И нет в этом недостатка <... >
Дающий силу одному, как и другому,
И нет судящегося с ним <... >
Осветитель, выходящий из мрака,
Жир для скота его!
Силач это, творящий всё,
И нет живущих в познании его <... >
Зеленей же, зеленей же,
О, Хапи, зеленей же,
Насыщающий людей скотом,
А скот - полями,
Зеленей же, зеленей же,
О, Хапи, зеленей же!

Гимн времени Нового царства
Да живёт благой бог, возлюбленный Нуном,
Хапи, отец богов и (Великой) Девятки в волнах!
Пища, питание, еда Египта!
Оживляющий всех своим питанием!
На его путях - изобилие, на его пальцах - пища,
И люди ликуют, когда он приходит.
Ты - единственный, сотворивший самого себя,
И не знают твоей сущности!
В день, когда ты выходишь из своей пещеры,
Радостно каждое лицо!
Ты - владыка рыб, обильный зерном,
Дающий Египту птицу и рыбу!
Не ведает твоей сущности (Великая) Девятка,
А ты - их жизнь!
При твоём приходе удваиваются их жертвы,
И наполняются их алтари.
Они приветствуют тебя кликами,
Ибо ты возрождаешь их.
Спешащий оживить людей,
Подобно Ра, когда он правил землёй.
Упокояющий Нуна,
Приводящий его в мире.
Весь совет его южный в радости,
Когда пожелает отец Хапи сотворить благо по Возлюбленной Земле,
Созидая своим собственным сердцем,
Постоянно стремясь доставить живущим их необходимое,
Умножая зерно, как песок,
Да наполнятся амбары выше краев!

Вот, его величество [правящий фараон) искал случаев угодить отцу всех богов и совету богов Юга, главенствующему на волнах. И его сердце, мудрое, как у Тота, размышляло о благах, которые они любят. Нет фараона со времён Ра, который сделал бы то, что он сделал в этой стране! И вот его величество сказал:

"Вот Нил оживляет Обе Земли: пища и еда существуют [только] после того, как он разливается. Все живут благодаря ему, богатеют [только] по его приказанию. <... > Хапи выходит из двух пещер, чтобы напитать жертвенными хлебами богов, [Когда он разливается], то ему <... > удваивают жертвы".

"Тексты Пирамид"
438: Прыгнула Мафдет на загривок змея Индиф, Прыгнула она вновь на загривок змея Джесертеп. <... > Поднимается Ра и его у рей на его челе Против этого змея, вышедшего из земли <... > Отрезает он твою голову этим ножом, Который был в руке Мафдет.

"Книга Мёртвых"
39. 1 - 3:
Назад, идущий, которого заставляют отступать,
Порождение Апопа!

Дрожи! Я - Ра! Дрожи! Назад!
Истребляют твой яд, Ра тебя опрокидывает,
Боги тебя опрокидывают,
Сердце твоё вырвано Мафдет,
Ты закован скорпионом,
Рана твоя предписана истиной.

27:
Я этот Великий Кот, который сражался при сикоморе в Гелиополе, в ночь битвы,
тот, который сторожил виновных в день истребления врагов вседержателя.

"Что это? - Великий Кот, который сражался при сикоморе в Гелиополе, это сам Ра",

Гимн Осирису со стелы "Распорядителя говяд Амона"
I
Слава тебе, Осирис, Владыка вечности, царь богов!
Многоимённый,
Дивный образами.
Тайный обрядами в храмах,
Это - дивный духом, первый в Бусирисе,
Великий пищей в Летополе,
Владыка похвал в номе Бусириса,
Обладатель яств в Гелиополе,
Владыка поминаний в Чертоге Двух Истин.
Душа тайная, владыка Керерт,
Дивный в Мемфисе,
Душа Ра и тело его собственное <.. >
Издревле сущий для всего Египта.
Пища и яства пред (Великой) Девяткой богов,
Дух блаженный среди духов. <... >
Растут растения по воле его,
И родит ему поле пищу.
Покорно ему небо и звёзды его,
И открыты ему врата великие.
Владыка восхвалений в небе южном
И прославлений в небе северном.
Незаходящие звёзды пред лицом его,
И жилище его - неподвижно.
Жертвуют ему по воле Геба,
Девятка богов восхваляет его,
В преисподней сущие целуют землю,
И жители некрополя склоняются.
Предки ликуют, когда видят его,
И находящиеся там - в страхе перед ним.
Обе Земли восхваляют его
При приближении его величества.
Знатный, дивный, первый среди знатных,
С вечным саном и укрепленной властью.
Могучий, прекрасный для Девятки богов,
Сладостноликий, любят смотреть на него,
Исполнивший страхом своим все земли,
Да называют они имя его
Перед всем, что приносят они ему.
Владыка поминаний на небе и на земле <... >
Хвалимый отцом своим Гебом.
Любимый матерью своей Нут.
Великий силой, повергнет он врага своего,
Могучий дланью, поражает он противника своего.
Наводящий ужас на недруга своего,
Сметающий границы замышляющего зло,
Твёрдый сердцем, попирает он врагов.
Наследник Геба в царстве Египта.
Увидел он [Геб] благости его [Осириса],
Велел ему вести к блаженству страны,
И взял он землю эту в руку свою,
Воды её и воздух её,
Растения её и скот её весь,
Летающее всё и порхающее всё,
Пресмыкающийся и мелкий скот,
Всё было дано сыну Нут,
И Египет радовался этому.
Воссиявший на троне отца своего
Подобно Ра при восходе его на горизонте.
Даёт он свет лику омраченному,
Засветил он Солнце двумя перьями своими,
Разлился он по Египту
Подобно Солнцу утром.
Корона его пронзила небо
И породнилась со звёздами.
О, вожатый бога каждого,
Благодатный повелениями,
Хвалимый Девяткой Великой <... >

II
Девятка богов возрадовалась:
"Вот идёт Хор, сын Осириса,
Твёрдым сердцем, провогласный,
Сын Исиды, наследник Осириса".
Собрался для него суд истины,
Девятка богов и вседержатель сам (Ра).
Владыки истины, соединившиеся там,
Отражающие неправду,
Сели в зале Геба, чтобы вернуть сан владыке его.
Найден был Хор правогласным,
И отдан ему сан отца его. <... >
Зло исчезло, и мерзость удалилась,
Земля спокойна под владыкой своим.
Утверждена правда для владыки своего,
Обращен тыл ко лжи.
Радуйся, Уннефер! Сын Исиды взял корону,
Присужден ему сан отца его в зале Геба
Ра изрек, и Тот записал,
И суд промолчал [т. е. согласился].
Повелел тебе отец твой Геб, И сделано, как он приказал.

Воскресение Осириса (из "Текстов Пирамид")
Приходят [боги] к Осирису
На голос плача Исиды,
На стенанье Нефтиды <... >
Говорят они тебе, Осирис:
"Хотя ты уходил, да придёшь ты!
Хотя ты спал, да проснешься ты!
Хотя ты умер, да оживёшь ты!
Встань! Посмотри, что сделал тебе твой сын!
Проснись, услышь, что сделал тебе Хор!
Он поразил для тебя поразившего тебя <... >
Хор поставил твою сандалию на голову твоего врага <,.. >
Твой сын Хор поразил его,
Он отнял от него его глаз
И дал его тебе,
В нём - твоя душа (Ба),
В нём - твоя сила перед духами! <... >
Встань! Ты дал свою руку Хору,
Сделал он, что ты стоишь! <... >"
Пробуждается Осирис,
Просыпается бог усталый!
Встаёт бог,
Овладевает бог своим телом!
Восходит Осирис! Чист скипетр!
Высок Владыка истины! <... >
Удовлетворён Атум, отец богов,
Удовлетворён Шу с Тефнут,
Удовлетворён Геб с Нут <... >
Удовлетворены все боги, находящиеся на небе,
Удовлетворены все боги, находящиеся в земле <... >
"Иди к нам!" - говорят они,
Говорят боги тебе, Осирис:
"Идёт наш старший брат,
Первенец своего отца,
Старший сын своей матери", -
Говорят они, говорят боги.

Хор и чёрная свинья (из "Книги Мертвых")
Знаете ли вы, почему [город] Пе был отдан Хору? Я это знаю, если вы не знаете. Это Ра ему отдал его в вознаграждение за рану, которую Хор получил в глазу, вот так: Хор сказал Ра: "Позволь мне увидеть существа, которые сотворило твоё Око, так, как оно их видит".

И Ра сказал Хору: "Посмотри там на эту чёрную свинью!" Когда же он взглянул, то вот - страшной силы боль [сделалась] его глазу!

И Хор сказал Ра: "Мой глаз таков, как если бы этот удар был нанесён моему глазу Сетом!"

И он раскаялся [в том, что необдуманно захотел смотреть на весь мир, как сам Ра].

Тогда Ра сказал богам: "Положите его на его постель, да выздоровеет он!"

[Действительно,] это Сет принял вид чёрной свиньи и нанёс жгучую рану глазу Хора.

Тогда Ра сказал богам: "[Станет] свинья отвращением для Хора! Да поправится он!" [Поэтому-то] свинья и есть отвращение для Хора.

Песнь Семи Хатхор (текст времени Нового Царства)
Мерные наши удары - для тебя (Хатхор),
Мы пляшем для величества твоего,
До высот неба
Мы воздаём хвалу тебе.

Ведь ты владычица скипетров,
Владычица ожерелья и систра,
Владычица музыки,
Которая звучит для тебя.

Мы воздаём хвалу величеству твоему каждый день,
С вечера до той поры, когда заря встаёт над землёй,
Мы ликуем пред ликом твоим, повелительница Дендера,
Мы чествуем тебя песнопеньями.

Ведь ты владычица ликованья, повелительница пляски,
Ты владычица музыки, повелительница игры на арфе,
Ты владычица хороводов, повелительница плетенья венков,
Ты владычица благовоний, повелительница танцев.

Мы славим величество твоё,
Мы воздаём хвалу тебе,
Мы возносим твою славу
Над всеми богами и богинями.

Ведь ты владычица гимнов,
Повелительница книг,
Великая обладательница знаний,
Хозяйка дома писцов.

Мы радуемся величеству твоему каждый день,
Сердце твоё ликует, когда внимаешь ты нашим песням.
Мы радуемся, глядя на тебя каждый день, каждый день,
И наши сердца ликуют при виде тебя.

Ты владычица венков, повелительница хороводов,
Владычица беспредельного опьянения,
Мы ликуем перед тобой, мы играем тебе,
И твоё сердце радуется тому, что совершаем мы для тебя.

Гимн Атону (из гробницы одного из приближенных Эхнатона)
Прославляем бога по имени его: "Да живёт бог Ра-Хорахте, ликующий на небосклоне в имени своём Шу, который есть Атон". Да живёт он во веки веков, Атон живой и великий, владыка всего, что оберегает диск Солнца, владыка неба и владыка земли, владыка храма Атона в Ахетатоне и слава царя Верхнего и Нижнего Египта, живущего правдою, слава Владыки Обеих Земель Неферхепрура, единственного у Ра, сына Ра, живущего правдою, владыки венцов Эхнатона, - да продлятся дни его жизни! - слава великой царицы, любимой царём, Владычицы Обеих Земель, Нефернефруатон Нефертити, - да живёт она, да будет здрава и молода во веки веков! <... >

Ты Ра, ты достигаешь пределов.

Ты подчиняешь дальние земли сыну, любимому тобою. Ты далёк, но лучи твои на земле, ты перед людьми <... > твоё движение. Ты заходишь на западном склоне неба - и земля во мраке, наподобие застигнутого смертью. Спят люди в домах, и головы их покрыты, и не видит один глаз другого, и похищено имущество их, скрытое под изголовьем их, - а они не ведают.

Лев выходит, из своего логова. Змеи жалят людей во мраке, когда приходит ночь и земля погружается в молчание, ибо создавший всё опустился на небосклоне своём. Озаряется земля, когда ты восходишь на небосклоне; ты сияешь, как солнечный диск, ты разгоняешь мрак, щедро посылая лучи свои, и Обе Земли просыпаются, ликуя, и поднимаются на ноги. Ты разбудил их - и они омывают тела свои, и берут одежду свою.

Руки их протянуты к тебе, они прославляют тебя, когда ты сияешь надо всею землёй, и трудятся они, выполняя свои работы. Скот радуется на лугах своих, деревья и травы зеленеют, птицы вылетают из гнёзд своих, и крылья их славят твою душу. Все животные прыгают на ногах своих, всё крылатое летает на крыльях своих, все оживают, когда озаришь ты их сиянием своим. Суда плывут на север и на юг, все пути открыты, когда ты сияешь. Рыбы в реке резвятся пред ликом твоим, лучи твои [проникают] в глубь моря, ты созидаешь жемчужину в раковине, ты сотворяешь семя в мужчине, ты даёшь жизнь сыну во чреве матери его <... > О, сколь многочисленно творимое тобою и скрытое от мира людей, бог единственный, нет другого, кроме тебя! Ты был один - и сотворил землю по желанию сердца твоего, землю с людьми, скотом и всеми животными, которые ступают ногами своими внизу и летают на крыльях своих вверху <.., > Ты создал Нил в преисподней и вывел его на землю по желанию своему, чтобы продлить жизнь людей, - подобно тому как даровал ты им жизнь, сотворив их для себя, о всеобщий Владыка, утомлённый трудами своими, Владыка всех земель, восходящий ради них, диск Солнца дневного, великий, почитаемый! Все чужеземные, далёкие страны созданы тобою и живут милостью твоею, - ведь это ты даровал небесам их Нил, чтобы падал он наземь, - и вот на горах волны, подобные волнам морским, и они напоят поле каждого в местности его. Как прекрасны предначертания твои, владыка вечности! <... > Города и селения, поля и дороги и Река созерцают тебя, каждое око устремлено к тебе, когда ты, диск дневного Солнца <... >

Ты в сердце моём, и нет другого, познавшего тебя, кроме сына твоего Неферхепрура, единственного у Ра, ты даёшь сыну своему постигнуть предначертания твои и мощь твою. Вся земля во власти твоей десницы, ибо ты создал людей; ты восходишь - и они живут, ты заходишь - и они умирают. Ты время их жизни, они живут в тебе. До самого захода твоего все глаза обращены к красоте твоей. Останавливаются все работы, когда заходишь ты на западе <... > Ты пробуждаешь всех ради сына твоего, исшедшего из плоти твоей, для царя Верхнего и Нижнего Египта, живущего правдою, Владыки Обеих Земель, Неферхепрура, единственного у Ра, сына Ра, живущего правдой, владыки венцов Эхнатона, великого, - да продлятся дни его! - и ради великой царицы, любимой царём, Владычицы Обеих Земель Нефернефруатон Нефертити, - да живёт она, да будет молода она во веки веков!

"Исповедь отрицания"
Я не чинил зла людям.
Я не нанёс ущерба скоту.
Я не совершил греха в месте Истины. <... >
Я не творил дурного. <... >
Имя моё не коснулось слуха кормчего священной ладьи.
Я не кощунствовал.
Я не поднимал руку на слабого.
Я не делал мерзкого пред богами.
Я не угнетал раба пред лицом его господина.
Я не был причиною недуга.
Я не был причиною слёз.
Я не убивал.
Я не приказывал убивать.
Я никому не причинял страданий.
Я не истощал припасы в храмах.
Я не портил хлебы богов.
Я не присваивал хлебы умерших.
Я не совершал прелюбодеяния.
Я не сквернословил.
Я не прибавлял к мере веса и не убавлял от неё.
Я не убавлял от аруры
Я не обманывал и на пол-аруры.
Я не давил на гирю.
Я не плутовал с отвесом.
Я не отнимал молока от уст детей.
Я не сгонял овец и коз с пастбища их.
Я не ловил в силки птицу богов.
Я не ловил рыбу богов в прудах её.
Я не останавливал воду в пору её.
Я не преграждал путь бегущей воде.
Я не гасил жертвенного огня в час его.
Я не пропускал дней мясных жертвоприношений.
Я не распугивал стада в имениях бога.
Я не чинил препятствий богу в его выходе.
Я чист, я чист, я чист, я чист!

Чистота моя - чистота великого Вену в Гераклеополе, ибо я нос Владыки дыхания, что дарует жизнь всем египтянам в сей день полноты Ока Хора (Луны) <... > во второй месяц Всходов, в день последний - в присутствии Владыки этой земли (Ра).

Да, я зрел полноту Ока Хора (Луны) в Гелиополе!

Не случится со мной ничего дурного в этой стране, в Великом Чертоге Двух Истин, ибо я знаю имена сорока двух богов, пребывающих в нём, сопутников великого бога (Осириса).

Вторая оправдательная речь умершего
1. О Усех-немтут, являющийся в Гелиополе, я не чинил зла!
2. О Хепет-седежет, являющийся в Хер-аха, я не крал!
3. О Денджи, являющийся в Гермополе, я не завидовал!
4. О Акшут, являющийся в Керерт, я не грабил!
5. О Нехехау, являющийся в Ро-Сетау, я не убивал!
6. О Рути, являющийся на небе, я не убавлял от меры веса!
7. О Ирти-ем-дес, являющийся в Летополе, я не лицемерил!
8. О Неби, являющийся задом, я не святотатствовал!
9. О Сед-кесу, являющийся в Гераклеопопе, я не лгал!
10. О Уди-Несер, являющийся в Мемфисе, я не крал съестного!
11. О Керти, являющийся на Западе, я не ворчал попусту!
12. О Хеджи-ибеху, являющийся в Фаюме, я ничего не нарушил!
13. О Унем-сенф, являющийся у жертвенного алтаря, я не резал коров и быков, принадлежащих богам!
14. О Уием-бесеку, являющийся в подворье тридцати, я не захватывал хлеб в колосьях!
15. О Владыка Истины, являющийся в Маати, я не отбирал печёный хлеб!
16. О Тенми, являющийся в Бубастисе, я не подслушивал!
17. О Аади, являющийся в Гелиополе, я не пустословил!
18. О Джуджу, являющийся в Анеджи, я не ссорился из-за имущества!
19. О Уамти, являющийся в месте суда, я не совершал прелюбодеяния!
20. О Манитеф, являющийся в храме Мина, я не совершал непристойного!
21. О Хериуру, являющийся в Имад, я не угрожал!
22. О Хеми, являющийся в Туи, я ничего не нарушил!
23. О Шед-Херу, являющийся в Урит, я не гневался!
24. О Нехен, являющийся в Хеха-Джи, я не был глух к правой речи!
25. О Сер-Херу, являющийся в Унси, я не был несносен!
26. О Басти, являющийся в Шетит, я не подавал знаков в суде!
27. О Херефхаеф, являющийся в Тепхет-Джат, я не мужеложествовал!
28. О Та-Ред, являющийся на заре! Не скрывает ничего мое сердце!
29. О Кенемтче, являющийся во мраке, я не оскорблял другого!
30. О Ихетенеф, являющийся в Саисе, я не был груб с другим!
31. О Неб-Херу, являющийся в Неджефет, я не был тороплив в сердце моём! <... >
33. Неб-Аци, являющийся в Сиуте, я не был болтлив!
34. О Нефертум, являющийся в Мемфисе, нет на мне пятна, я не делал худого!
35. О Тем-Сен, являющийся в Бусирисе, я не оскорблял фараона!
36. О Иремибсф, являющийся в Чебу, я не плавал в воде!
37. О Хеи, являющийся в Куне, я не шумел!
38. О Уджи-рехит, являющийся в подворье, я не кощунствовал!
39. О Нехеб-Неферт, являющийся в Нефер, я не надменничал!
40. О Нехебкау, являющийся в городе, я не отличал себя от другого!
41. О Джесертеп, являющийся в пещере <... >
42. О Инаеф, являющийся в Югерт, я не оклеветал бога в городе своём!

Жертвоприношение
38. Быки считаются посвященными Эпафу (Апису), и поэтому их тщательно исследуют вот каким образом. Если найдут на нём хоть один чёрный волос, то бык считается нечистым. Исследование же это производит нарочно назначенный для этого жрец, причём животное стоит прямо, а затем лежит на спине. Потом у быка вытягивают язык, чтобы узнать, чист ли он от особых знаков, которые я опишу в другом месте. Жрец осматривает также волосы на хвосте: правильно ли они по природе растут. Если животное окажется чистым по всем статьям, то жрец отмечает его, обвивая папирусом рога, и затем, намазав их печатной глиной, прикладывает свой перстень с печатью, после чего быка уводят. За принесение в жертву неотмеченного животного полагается смертная казнь.

39. Так вот, осмотр животного производится указанным способом. Жертвоприношение же совершается вот как. Отмеченное животное приводят к алтарю, где приносят в жертву, и возжигают огонь. Затем, совершив возлияние вином над алтарём, где лежит жертва, и призвав божество, они закалывают животное, а после заклания отсекают голову. Тушу животного обдирают и уносят, призвав страшные проклятия на его голову. Если там есть рынок и на нём торгуют эллинские купцы, то голову приносят на рынок и продают. Если же эллинов нет, то голову бросают в Нил. Над головой же они изрекают вот какие заклятия: если тем, кто приносит жертву, или всему Египту грозит беда, то да падёт она на эту голову. Обычаи, касающиеся голов жертвенных животных и возлияния вина, у всех египтян одинаковы и соблюдаются при каждом жертвоприношении, и в силу этого обычая ни один египтянин не может употреблять в пищу головы какого-либо животного.

Жертвоприношение на празднике Исиды в Бусирисе
40. Способ потрошения и сжигания жертв у них различен для разных животных. Я имею в виду здесь [культ Исиды], которую они считают величайшей богиней и в честь неё справляют самое главное празднество. При жертвоприношении Исиде они обдирают тушу быка и совершают молитву, а затем вынимают целиком желудок, но внутренности и жир оставляют в туше. Потом отрезают ляжки, верхнюю часть бедра, плечи и шею. После этого наполняют остальную тушу быка чистым хлебом, мёдом, изюмом, винными ягодами, ладаном, смирной и прочими благовониями. Наполнив тушу всем этим, они сжигают её, обильно поливая маслом. Перед принесением жертвы они постятся, а при сжигании жертв все участники предаются скорби. Затем, прекратив плач, устраивают пиршество из оставшихся [несожжёнными] частей жертв.

Жертвенные животные
41. "Чистых" [лишённых особых примет] быков и телят египтяне приносят в жертву повсюду. Напротив, коров приносить в жертву им не дозволено: они посвящены Исиде. Ведь Исида изображается в виде женщины с коровьими рогами, подобно изображению Ио у эллинов, и все египтяне точно так же почитают больше всех животных - коров. Вот почему ни один египтянин или египтянка не станет целовать эллина в уста и не будет употреблять эллинского ножа, вертела или котла. Они даже не едят мяса "чистого" быка, если он разрублен эллинским ножом. Погребают же павших [коров и быков] они вот каким способом: коров бросают в реку, а быков всякий предаёт земле перед своим городом, причём один или два рога торчат над землёй как могильный знак. Когда туша сгниёт, в определённое время в каждый город с острова под названием Просопитида подъезжает барка. Остров этот лежит в Дельте: окружность его равна 9 схенам. На этом острове Просопитиде много и других городов, а тот, откуда приходит барка за костями, называется Атарбехис, и на нём воздвигнуто святилище в честь Афродиты (Хат-хор). Из этого города выезжает много барок в разные египетские города выкапывать кости, которые потом увозят и погребают все в одном месте. Так же, как и быков, египтяне погребают и остальных животных, когда те околевают. Это ведь там всеобщий обычай, так как домашних животных они не убивают.

42. Все египтяне, принадлежащие к храмовому округу Зевса Фиванского (Амона-Ра) или живущие в Фиванской области, не едят баранины, но приносят в жертву коз. Ведь они не везде почитают одних и тех же богов. Только Исиду и Осириса, который, по их словам, есть наш Дионис, они все одинаково чтят. Напротив, египтяне, принадлежащие к храмовому округу Мендеса, не употребляют в пищу козьего мяса, но приносят в жертву овец <... > Так вот, фиванцы не приносят в жертву баранов, они считают баранов священными <... > Только в единственный день в году на празднике Зевса (Амона-Ра) они закалывают одного барана и, сняв руно, надевают его на статую Зевса <... >. После этого все жители храмовой округи оплакивают барана и лотом погребают в священной гробнице <... >.

46. Итак, коз и коров в упомянутых округах египтяне не приносят в жертву и вот почему. Мендесийцы причисляют к сонму восьми богов также Пана (Банебджедста) и утверждают, что эти восемь богов древнее двенадцати. Пишут же художники и высекают скульпторы изображения Пана подобно эллинам - с козьей головой и козлиными ногами, хотя и не считают, конечно, такое изображение правильным, полагая, что этот бог имеет такой же вид, как и прочие боги. Но почему они всё-таки изображают его таким, мне трудно сказать. Мендесийцы почитают всех коз священными, но козлов ещё больше, чем коз, и козьи пастухи у них в большом почёте. Одного козла они, однако, особенно чтят, и смерть его всякий раз приносит великое горе всему Мендесийскому округу. Называется же козёл и Пан по-египетски одинаково - Мендес (Банебджедет). В бытность мою в этом округе произошло удивительное событие: козёл открыто сошёлся с женщиной. И об этом стало известно всем.

47. Свинью египтяне считают нечистым животным. И если кто-нибудь, проходя мимо, коснётся свиньи, то сразу же идёт к реке и в одежде, которая на нём, погружается в воду. Так же и свинопасам, единственным из всех египтян, несмотря на их египетское происхождение, не дозволено вступать ни в один египетский храм. Никто не хочет выдавать за них замуж своих дочерей или брать в жёны их девиц, так что они женятся или выходят замуж только между собой. Прочим богам, кроме Селены и Диониса (Исиды и Осириса), египтяне не приносят в жертву свиней, да и этим богам - только в известное время, а именно в день полнолуния. Затем после жертвоприношения они вкушают свинину. О том, почему в другие праздники они пренебрегают свиньями, а в этот приносят в жертву, у египтян существует сказание. Я знаю это сказание, но не считаю благопристойным его рассказывать. Жертвоприношения же свиней Селене совершаются вот как. После заклания свиньи жрец кладет рядом кончик хвоста, селезёнку и сальник и покрывает их всем жиром из брюшины животного. Затем всё это сжигают в огне. Остальное мясо съедают ещё в день полнолуния, когда приносят жертву. В другой день уже больше никто не станет есть свинины. Бедняки же по скудости средств [ к жизни] вылепливают фигурки свиней из пшеничного теста, пекут их и приносят в жертву.

Праздник в честь фаллоса Осириса
48. Каждый египтянин закалывает в честь Диониса (Осириса) вечером накануне праздника поросёнка перед дверьми своего дома и затем отдаёт его свинопасу, который продал ему поросёнка. В остальном египтяне справляют праздник в честь Диониса почти совершенно так же, как и в Элладе - за исключением хоров. Только вместо фаллосов они придумали носить другой символ - куклы-статуэтки в локоть величиной, приводимые в движение с помощью шнурков. Эти куклы с опускающимся и поднимающимся членом женщины носят по селениям, причём этот член почти такой же величины, как и всё тело куклы. Впереди шествует флейтист, а за ним следуют женщины, воспевая Диониса. А почему член куклы так велик и отчего это единственно подвижная часть тела куклы, об этом существует священное сказание.

Празднество Баст в Бубастисе
60. Когда египтяне едут в город Бубастис, то делают вот что, Плывут туда женщины и мужчины совместно, причём на каждой барке много тех и других. У некоторых женщин в руках трещотки, которыми они гремят. Иные мужчины весь путь играют на флейтах. Остальные же женщины и мужчины поют и хлопают в ладоши. Когда они подъезжают к какому-нибудь городу, то пристают к берегу и делают вот что. Одни женщины продолжают трещать в трещотки, как я сказал, другие же вызывают женщин этого города и издеваются над ними, третьи пляшут, четвёртые стоят и задирают [подолы] своей одежды. Это они делают в каждом приречном городе. Наконец, по прибытии в Бубастис они справляют праздник с пышными жертвоприношениями: на этом празднике выпивают виноградного вина больше, чем за весь остальной год. Собирается же здесь, по словам местных жителей, до 700 000 людей обоего пола, кроме детей.

Священные животные
65. <... > Обычаи же, связанные с [почитанием] животных, вот какие. Для ухода за животными каждой породы назначены из египтян особые служители - мужчины и женщины, и эти должности переходят по наследству от отца к сыну. Каждый житель города выказывает своё благоговение перед священным животным следующим образом.

После молитвы богу, которому посвящено данное животное, они стригут своим детям всю голову, половину или только треть головы, и затем взвешивают волосы на серебро. Сколько веса серебра потянут волосы, столько они отдают служительнице, а та за это нарезает рыбы в пищу животным. Таков способ почитания этих животных. Если кто-нибудь умышленно убьёт какое-нибудь из животных, того карают смертью; если же - неумышленно, то платит пеню, установленную жрецами. А кто убьёт ибиса или ястреба, должен во всяком случае умереть.

66. <... > Во время пожара с кошками творится что-то удивительное. Египтяне не заботятся о тушении огня, а оцепляют горящее пространство и стерегут кошек, а те всё же успевают проскользнуть между людей и, перескочив через них, бросаются в огонь. Это повергает египтян в великое горе. Если в доме околевает кошка, то все обитатели дома сбривают себе только брови. Если же околевает собака, то все стригут себе волосы на теле и на голове.

67. Трупы кошек отвозят в Бубастис, бальзамируют и погребают там в священных покоях. Собак же хоронят каждый в своём городе в священных гробницах. Так же, как собак, хоронят ихневмонов; землероек же и ястребов отвозят в город Буто (егип. Пе), а ибисов - в Гермополь. Медведей, редких в Египте, и волков, которые несколько больше лисиц, хоронят там, где найдут мёртвыми. <... >

69. <... > Так вот, в иных областях Египта крокодилы считаются священными, а в других - нет, и с ними даже обходятся, как с врагами. Жители Фив и области Меридова озера (в Фаюме) почитают крокодилов священными. Там содержат по одному ручному крокодилу. В уши крокодилу вдевают серьги из стекла с золотом, а на передние лапы надевают кольца. Ему подают особо назначенную священную пищу и, пока он живёт, весьма заботливо ухаживают за ним, а после смерти бальзамируют и погребают в священных покоях. Жители города Элефантины, напротив, не почитают крокодилов священными и даже употребляют их в пищу <... >

71. <.,. > Гиппопотамы в Папремитском округе считаются священными, а в остальном Египте - нет.<... >

Святилище богини Баст
138. Святилище же Бубастис (Баст) вот какое. Оно целиком, за исключением входа, лежит на острове. Ведь из Нила ведут два канала, до входа в святилище идущие отдельно. Они обтекают храм с обеих сторон. Каждый канал шириной в 100 футов и осенён деревьями. Преддверие же высотой в 10 оргий и украшено замечательными статуями в 6 локтей вышины. А святилище расположено посреди города (Бубастиса), и вид на него открывается из всех частей города. Так как город этот поднят насыпью, а святилище осталось на своём прежнем месте, то поэтому оно и доступно обозрению [из города] со всех сторон. Оно ограждено стеной, украшенной рельефами, а внутри его - роща с могучими деревьями, которыми обсажено высокое храмовое здание со статуей богини. Длиной и шириной священный участок с каждой стороны в одну стадию. От входа ведёт дорога, мощёная камнем, около 3 стадий длиной, через городскую рыночную площадь на восток. Ширина её 4 плефра. По обеим сторонам дороги стоят высокие до небес деревья. <... >

КОНЕЦ Санкт-Петербург
1993

скачать книгу Мифы древнего Египта

Мут

Мут, супруга Амона и мать лунного бога Хонсу, издревле почитавшаяся в Фивах, изображена в облике небесной царицы, облаченной в длинное узкое платье, в головном уборе в виде крыльев золотого грифа, увенчанного па-схемти — двойной короной Верхнего и Нижнего Египта. На груди Мут — широкое ожерелье усех, символизирующее собой солнечное сияние. Одна рука богини покоится на коленях, второй она нежно обнимает супруга. С непревзойденной тонкостью и изяществом выполнено поражающее своей красотой лицо богини, тонкие пальцы рук, детали головного убора; все это позволяет по праву считать памятник одним из шедевров египетского искусства.

Божественная чета, в облике которой были запечатлены фараон Рамсес II с одной из своих супруг, выполнена из полупрозрачного алебастра, поверхность которого в нескольких местах сохранила элементы раскраски. К сожалению, фигура Амона была сильно повреждена еще в древности, — сохранилась лишь ее нижняя часть; к счастью фигура богини, наоборот, практически не пострадала и дошла до нашего времени в первозданном облике.

Имя фараона Рамсеса II, по приказу которого была выполнена чета великих фиванских божеств, сохранилось в надписях на престолах Амона и Мут. Тексты называют Рамсеса возлюбленным «Амоном, владыкой неба, господином Фив» и «Мут, владычицей Ишеру». Поврежденная надпись около головы богини также именует ее «госпожой Ишеру» — ее священного озера в Карнаке и «владычицей неба и Обеих земель». Задняя часть скульптурной группы покрыта выписанной четыре раза титулатурой Рамсеса II.

Подобно Исиде и Хатхор, Мут почиталась, прежде всего, как небесная мать царя, кормящая его своим божественным молоком. Сохранилось большое количество амулетов, изображающей богиню сидящей на престоле и дающей грудь царственному младенцу. Но если Хатхор это созидательная энергия и основной принцип жизни вселенной, то Мут — вселенский порядок, установленный в предвечные времена и персонифицированный понятием царственности и законности. Хатхор вызывает желание жизни, а Мут хранит новую жизнь; обе богини являют собой нерасторжимое единство «двух матерей», которые стоят у истоков зачатия и рождения новой жизни, паводка Нила, вселенского благополучия, обновления созидательных сил вселенной, и, наконец, подносят новорожденного царя к вселенскому престолу его отца Амона-Ра.

Рамсес II, совершающий жертвоприношение перед Амоном и Мут. Карнак, рельеф на стене гипостильного зала храма Амона.

В эпоху Нового царства широкую известность имел оракул богини Мут в Ишеру (Карнак), к которому цари прибегали при решении важных государственных вопросов; в частности, именно согласно волеизъявлению оракула богини при XXI династии в Фивах были перезахоронены останки многих фараонов XVIII — XX династий, скрытые жрецами в тайнике в скалах Дейр эль-Бахри. В яростном облике Мут часто отождествлялась с львиноголовой богиней Сехмет, статуями которой был украшен во время правления фараона Аменхотепа III храм богини Мут в Ишеру, который был когда-то жемчужиной египетского храмового зодчества.

Карнак. Храм Мут и озеро Ишеру.

Как дочь солнечного божества, его Око, Мут также отождествлялась и с Тефнут и считалась одним из воплощений грозной и, одновременно, милостивой богини, поддерживающий вселенский миропорядок. В Гелиополе и Карнаке богиня Мут повелевала «великими печами», в которых сжигались магические статуэтки врагов и недоброжелателей Египта, а также, вероятно, люди, совершившие преступления сакрального толка. Иногда Мут изображалась в своей триумфальной андрогинной форме — в виде женщины с тремя головами — львицы в короне шути, женщины в короне па-схемти и самки коршуна в короне дешрет; при этом богиня имеет львиные лапы, крылья и фаллос.

Сопроводительные тексты именуют ее «Мут-Исида-Нехбет, мать великая, владычица» и говорят о ней как о великой защитнице. «Книга мертвых» (гл. 164) упоминает гимн-заклинание, с которым следовало обращаться к такой ипостаси богини: «Произносить слова (над образом) Мут с тремя ликами; первый (лик) — это Пахет в короне из перьев; второй лик — (это) Паит в двойной короне; третий лик — лик грифа в короне из перьев; (у нее) фаллос, два крыла и когти львиные; изображена краской из мирры и порошка уаджет, смешанными с охрой на льняной пелене. Перед ней стоит карлик, и другой — позади нее...»

Мут. Фрагмент скульптурной группы Хоремхеба и Мутноджемет в образах Амона и Мут. Из Карнака. Известняк. XVIII династия. Каир, Египетский музей.

Далее текст утверждает, что этот ритуал, посвященный Мут, поможет обрести умершему божественность и победить смерть. В каждом египетском храме были музыкальные ансамбли, в которые входили только жрицы высокого ранга, одновременно бывшие профессиональными певицами, допущенные к участию в богослужении внутри святилища. Источники Нового царства с особым почтением упоминают фиванский хор богини Мут, госпожи Ишеру, жрицы которого были известны по всему Египту своими голосами и благочестием.

Фараон в сопровождении жриц-музыкантш умиротворяющий Мут и Сехмет. Рельеф стены храма Мут. Птолемеи.

«Супруги бога» или верховные жрицы храма Амона в Карнаке в эпоху III Переходного периода считались земными воплощениями богини и носили эпитеты «явление красот Мут», «повелительница красотами Мут», «владычица красот Мут, око Ра».

Материал взят с all_gods

Птах из гробницы Тутанхамона. Дерево, золото, фаянс. Каир, Египетский музей. 14 в. до н.э.

Бог-творец, почитавшийся в Мемфисе и изображавшийся в виде антропоморфной мумии в черном или синем чепце и массивной прямой бородой; в руках бога – сложный посох, состоящий из символов анх, джед и уас. Основные элементы иконографии божества, определившиеся в эпоху Среднего царства, не изменялись вплоть до греко-римского времени, когда Птах был отождествлен с греческим богом Гефестом. Земное воплощение души – ба Птаха и его оракул – священный бык Апис.

В Мемфисе как супруга Птаха с Нового царства выступала богиня Сехмет, а в качестве сына четы – бог Нефертум. Как сын Птаха также почитался Имхотеп - обожествленный мудрец и архитектор, воздвигший пирамиду фараона Джосера в Саккара. Иногда в качестве супруги Птаха также выступают Бастет, Тефнут, Маат, а также богиня Хатхор, повелительница священной сикоморы, которой в Мемфисе был посвящен особый храм.

Издревле культ бога был связан с понятиями искусства, мастерства и истины. Верховный жрец Птаха носил титул ур херепу хемут – «великий начальник ремесленников». Согласно тексту «Мемфисского теологического трактата», уникального древнего текста, копия которого была высечена на каменной плите в 8 в. до н.э., Птах – всеобъемлющее вселенское андрогинное божество, которое сотворило мир своим священным словом, задумав его в сердце и произнеся затем вслух. Текст упоминает восемь исконных ипостасей Птаха, из которых, к сожалению, сохранились лишь четыре: «Птах на троне своем», «Птах-Нун, создавший Атума», «Птах-Наунет, родившая Атума» и «Птах – сердце и язык Эннеады». Эннеада, в свою очередь, «сотворила зрение глаз, слух ушей, дыхание носа, дабы передавали они сердцу, ибо от него исходит всякое знание, а язык вторит тому, что задумано сердцем… Так была дана жизнь миролюбивому и смерть – преступнику. Так возникли всякие работы, всякие искусства, движение руг, ног и всех членов согласно приказу, задуманному сердцем и выраженному языком, создавшим сущность всех вещей. И было сказано о Птахе: «Тот, кто сотворил все сущее и создал богов»… Он породил богов, создал города, основал номы, поместил богов в их святилища, учредил их жертвоприношения, основал их храмы, сотворил тела по желанию их сердец. И вселились боги в свои тела из всех древесных пород, камня и глины… и приняли в них свой облик». Птах считался прародителем всех светил; текст гимна эпохи XXII династии говорит о нем как о божественной силе, присутствующей постоянно и повсеместно: « Ты прогнал мрак и небытие лучами своих глаз, плывущих, словно ладьи по небу. Глаза твои движутся днем и ночью, твой правый глаз – солнце, твой левый глаз – луна».

Несмотря на то, что как демиург Птах почитался еще в Древнем царстве, упоминания о нем в «Текстах пирамид», царском заупокойном ритуале, разработанном жречеством Гелиополя, очень редки; мимоходом Птах упомянут в текстах частных гробниц Древнего царства; не часто встречается имя бога и в «Текстах саркофагов». Тем не менее, именно Птах был согласно текстам создателем знаменитой заупокойной церемонии «отверзания уст и очей», а в «Памятнике Мемфисской теологии» даже выступает в качестве творца Ра и его Эннеады. К Новому царству число источников, связанных с богом Мемфиса, стремительно растет.

В эпоху Древнего царства культ Птаха был тесно связан с другим мемфисским божеством – сокологоловым Сокаром; результатом слияния культов этих богов стал синкретический бог заупокойного культа Птах-Сокар, в Позднее время отождествленный с Осирисом. Деревянные изображения Птаха-Сокара-Осириса, великого повелителя загробного мира, изображавшегося в виде стоящей на небольшом постаменте антропоморфной мумии в высокой короне атеф или же в облике сокола, лежащего на пьедестале. Более древний аналог таких изображений – деревянные статуи Осириса, внутрь которых еще при XIX династии помещали свитки с текстом «Книги мертвых». Воплощениями Птаха-Сокара-Осириса и детьми Птаха считались патеки – карликообразные существа, защищающие от злых сил и опасных животных, фаянсовые статуэтки которых были очень популярны в Египте Позднего времени.

Еще один бог, очень рано отождествленный с Птахом – Татенен, «поднимающаяся земля», т.е. первый холм земли, поднимающийся из предвечных вод, аналог гелиопольского бен-бена, также исконно почитавшийся в Мемфисе. Синкретический бог Птах-Татенен, одно из распространенных божеств египетского пантеона эпохи Нового царства, был связан с землей, подземным миром и, одновременно, половым органом и мужской силой царя; изображался в антропоморфном облике в короне атеф и изогнутой бородкой.

В эпоху Рамессидов Птах стал одним из основных государственных богов Египта, покровителем храмового строительства и, наряду с Амоном, Ра и Сетхом, повелителем военных походов царей. Перед решающим сражением с «народами моря» именно образ Птаха видит во сне, согласно триумфальному тексту из Карнака, фараон Мернептах: «Вот, его Величество увидел во сне, как если бы образ Птаха стоял перед царем, да будет он жив, здрав, невредим. Он был подобен высоте… Сказал он ему: «Возьми его, - в то время как протягивал ему меч хепеш, - изгони же страх из сердца своего!»

Мемфисский храм Птаха на протяжении веков был известен своей знаменитой школой жрецов, из стен которой вышли многие мудрецы, художники и мастера древнего Египта; кроме того, здесь существовала и школа для жриц, называвшаяся «Место чистое женщин», ученицы которой были известны своим благочестием и образованием, как в самом Египте, так и в иных землях

Храмы Птаха находились помимо Мемфиса, во многих важнейших городах Египта – Фивах, Абидосе, Гермополе, Бубастисе, Эдфу, Дендере, острове Филе, Александрии, оазисе Харга и на Синае. Птах почитался также в нубийских святилищах Рамсеса II в Герф Хуссейне и Абу-Симбеле. Название одного из храмов бога – Хут Ка Птах – «Обитель Ка Птаха» легло в основу греческого слова Айгюптос, от которого произошло современное название страны фараонов.

Ра

Ра — древнеегипетский бог солнца, верховное божество древних египтян. Его имя означает «солнце» (коптское PH). Центром культа был Гелиополь, где Ра был отождествлён с более древним местным солнечным божеством, Атумом, и где ему были посвящены, как его воплощения, птица Феникс, бык Мневис и обелиск Бен-Бен. В других религиозных центрах Ра в русле религиозного синкретизма также сопоставлялся с местными божествами света: Амоном (в Фивах), под именем Амона-Ра, Хнумом (в Элефантине) — в форме Хнума-Ра, Гором — в форме Ра-Гармахиса. Последнее сопоставление было особенно распространено.Содержание [убрать]

Бог-творец

Известно несколько мифов о Ра, сохранившихся, кроме случайных заметок и намёков в различных религиозных сборниках и многочисленных гимнах, в специальном папирусе Туринского музея, а также надписях на стенах гробниц царей XIX—XX династий Нового царства. В них Ра выступает сыном первобытного хаоса Нун, пребывающим в нем вместе с божествами стихий до сотворения. Затем он, «более великий, чем произведший его, более древний, чем родившие его», вышел из Нун на том месте, где впоследствии возник город Великий Гермополь, и здесь, после победы над силами мрака, повелел своим словом воссиять свету из цветка лотоса. Затем Ра произвёл из себя богов Шу и Тефнут, от которых родилась новая пара, Геб и Нут — земля и небо, родители Осириса, Исиды, Сета и Нептиды. Девятеро этих божеств составили так называемую гелиопольскую эннеаду, во главе которой стоял Ра. Существовали также другие мифы творения, связанные с Ра: согласно одному из них, Ра появился на свет из яйца, которое снёс гусь Великий Гоготун; согласно, другому, Ра появился с востока в образе Хепри — жука-скарабея, катящего перед собой Солнце; наконец, ещё один вариант этого мифа повествует, что Ра в образе сокола (или кобчика) спустился на Землю, дав начало суше.

Верховный бог

Согласно мифам, после создания мира Ра царствовал над ним подобно человеку-фараону, и это время было золотым веком человечества. Таким образом, все последующие правители Египта считались земными воплощениями или сыновьями Ра. Ра крепко держал весь мир в своих руках, благодаря магической силе своего таинственного имени. Однако, когда Ра состарился и его кости превратились в золото, его премудрая правнучка Исида хитростью выпытала у него это имя, последствием чего было неповиновение людей.

Ра и Хатхор

Раздосадованный тем, что люди перестали повиноваться ему, Ра последовал совету Нут, решившись истребить человеческий род, наслав на него своё «Око Ра» в виде богини Хатхор, которая произвела страшное избиение: люди стали тонуть в собственной крови. Ра пришёл в ужас от произведённого погрома и, сжалившись, спас на другой день уцелевших людей, напоив Хатхор допьяна. Однако, неблагодарность людей всё же огорчила Ра, и он принял решение уйти от них на небо на спине богини неба Нут, принявшей облик коровы. Люди раскаялись и явились проводить Ра, изъявив готовность бороться с врагами Ра и учредив в его честь жертвы и культ. Преемниками Ра стали его дети, Шу и Тефнут, которым наследовали Геб и Нут.

Борец с силами тьмы

Но даже удалившись на небо, Ра не перестал благодетельствовать землю. Поэтому египетская мифология объясняла движение солнца по небу таким образом: Ра в сопровождении других божеств ежедневно выезжает с востока в дневной барке, чтобы освещать землю, и через 12 часов пересаживается в ночную барку, чтобы в течение 12 ночных часов озарять 12 мытарств загробного мира.

В загробном мире Ра встречался лицом-к-лицу с Апопом (Апофисом) — ужасным гигантским змеем, злым демоном тьмы, пытающимся проглотить солнце и навсегда лишить мир солнечного света. Апоп был противоположностью Маат, божественной справедливости Ра, и символизировал зло, хаос, разрушение и иноземное иго (начиная с периода Нового царства, когда, собственно, и оформился конечный вариант мифа о битве Ра и Апопа). Поэтому каждую ночь Ра в образе рыжего кота при помощи нескольких других богов, в том числе Баст, Серкет и Шу, побеждает и убивает (или пленяет) Апопа, чтобы вновь сразиться с ним следующей ночью.

После победы над чудовищами мрака Ра посещает богов и покойников, получавших от него наделы землёй и считавшихся его поддаными. Каждый из них мог наслаждаться его лицезрением только один час в сутки, и только особые избранники удостаивались счастья проводить с лучезарным богом всё время, плывя с ним в солнечной барке.

Эта участь считалась желанной для всякого благочестивого египтянина; отсюда множество гимнов в честь Ра и его изображений в надгробных надписях времён нового царства. Гимны, посвященные Ра, путешествующему по царству Осириса (загробному миру) попали в «Книгу Мёртвых» (15 глава); кроме того, до нас дошли 75 «величаний» в честь Ра в гробницах Рамессидов — фараонов 20 династии. Небольшие пирамидки, на каждой из четырёх сторон которых изображалась солнечная барка в различные периоды суточной жизни, и писались молитвы Ра под изображением коленопреклонённого покойного, должны были облегчать последнему постоянное пребывание во свете.

Изображения Ра

Изображался Ра с головой сокола (или кобчика) на теле человека, с солнечным диском и змеёй урея на голове. О культе Ра, особенно в форме Амона-Ра в Фивах, в Берлинском музее сохраняются ритуальные папирусы, изучение которых начато О. Э. фон Леммом («Das Ritualbuch», 1886).

Первоначально при Ра не было женских божеств: он творил сам по себе, но впоследствии мы находим рядом с ним богинь Иусааст, Рат и др. Искусственность их совершенно ясна, между прочим, уже из их изображений, которые делали из них двойника Исиды и Хатхор, а не супруг иеракокефального бога света.

История вероучения

Культ Ра начал формироваться параллельно с объединением Египта и стал доминировать в период Древнего царства, вытесняя более архаичный культ Атума. Фараоны Четвёртой династии, возводившие пирамиды, придали поклонению Ра статус государственной религии, а трое из них даже носили имя, включающее слово «Ра» (Джедефра, Хафра, Менкаура). Однако действительно высочайшего положения в стране жречество Ра добилось при фараонах Пятой династии, которая, вероятно, установилась не без помощи влиятельных гелиопольских жрецов. В позднейших древнеегипетских сказках, в первую очередь, «Хуфу и чародеи», утверждалось, что первые три фараона этой династии (Усеркаф, Сахура, Неферикара) были сыновьями Ра.

Во время Среднего царства было выработано возвышенное учение, по которому восемь божеств представляют единое со своим родителем, будучи членами тела верховного бога. Этот бог так говорит о себе в 17 главе Книги мёртвых: «Я — Атум, существующий, единый. Я — Ра в его первом восходе. Я — великий бог, создавший себя сам, создатель своего имени „владыки эннеады“. Я был вчера; я знаю завтрашний день».

В период Нового царства культ Ра стал принимать формы условного монотеистического поклонения синкретическому божеству (Амон-Ра). Первоначально фараон Эхнатон также обращался в первую очередь к Ра, а не к Атону, рассчитывая на поддержку гелиопольского жречества, недовольного слишком сильным влиянием фиванского.

Ра в современной культуре
Великий норвежский исследователь Тур Хейердал, присвоил название «Ра» двум своим тростниковым лодкам, «Ра» и «Ра II». С их помощью Хейердал практически обосновал возможность контактов между Древним Египтом и ранними американскими цивилизациями, что объясняет подобные ритуалы и культы поклонения Солнцу, а также постройку пирамид по обе стороны Атлантического океана. Хейердал и его команда, включавшая советского врача и путешественника Юрия Сенкевича, 17 мая 1970 отправились на борту «Ра II» в морское путешествие из Марокко в Центральную Америку, продемонстрировавшее возможность практической реализации таких путешествий в древности.
В снятом в 1994 научно-фантастическом фильме «Звёздные врата» древний бог Ра отождествлён с инопланетянином, за 10 000 лет до н. э. захватившим власть над Землёй и превратившим людей в рабов. После восстания на Земле Ра удалился на пустынную планету Абидос, куда в наши дни с помощью звёздных врат и отправился военно-иследовательский отряд с Земли. В конце фильма Ра погибает в результате ядерного взрыва на своём космическом корабле, однако он появляется в сериале «Звёздные врата SG-1» в одной из серий («Мёбиус»), в которой группа SG-1 была послана в прошлое.
Персонаж с именем Ра участвует в компьютерной игре «Age of Mythology».
В вымышленном фэнтезийном мире Forgotten Realms, Ре (т.е. Ра) возглавляет пантеон Мулхоранда, население которого происходит от древних египтян. Ценой своей жизни (Ре погибает в схватке с верховным богом орков Грумшем) он отражает нашествие орков на Мулхоранд и соседний Унтер, после чего Хорус (т.е. Хор) воскрешает Ре и сливается с ним в едином божестве Хорус-Ре (т.е. Ра-Харахти).
В нектоторых книгах современных неоязыческих авторов (Сергея Алексеева (серия "Сокровища Валькирии"), Андрея Тюняева) Ра - древний арийский или праславянский бог.

Сетх

Бог хаоса и беспорядка, чаще всего изображавшийся в облике человека с головой салавы - пустынной собаки. Сетх может представать и полностью в форме животного – с телом собаки, высоко поднятым раздвоенным хвостом. Сетх также может принимать облик осла, свиньи или гиппопотама. Самое раннее изображение Сетха сохранилось на резном предмете из слоновой кости, обнаруженном в одной из гробниц эль-Махасны, датированной эпохой Нагада I (4000-3500 г. до н.э.) Фигура священного животного Сетха также сохранилась на булаве архаического царя Скорпиона (ок. 3150 г. до н.э.)

Согласно сохранившимся мифологическим текстам, Сетх был сыном небесной богини Нут, братом Осириса, Исиды и Небетхат (Нефтиды), которая одновременно была его супругой. По одной из версий был рожден в районе города Су (Фаюм). День рождения Сетха, который падал на третий из пяти эпагоменальных дней, считался особенно несчастливым. Фараон в этот день не вел практически никаких дел. Сетх считался повелителем пустынь, всего враждебного долине Нила, почитался в качестве покровителем далеких стран и чужеземцев вместе с сиро-финикийскими богинями Анат и Ашторет (Астартой), которые в Новом царстве считались его женами (папирус Честер-Битти I).

Легенды повествуют, что Сетх убил своего брата Осириса, а затем долго и коварно спорил со своим племянником Хором, который хотел отомстить за смерть отца, за владычество над землей. Во время нескольких сражений Сетх вырвал у Хора его око, ставшее великим амулетом Уджат; одновременно Хор кастрировал Сетха, тем самым лишив его основной части его сущности – Сетх издревле ассоциировался с мужской сексуальной силой. По одной из легенд отрезанная в битве передняя нога Сетха была заброшена в северную часть неба, где боги приковали ее золотыми цепями к извечным опорам небес и поставили охранять ее грозного гиппопотама - Исиду Хесамут.

Сетх никогда не воспринимался египтянами как божество зла. Как бог хаоса и беспорядка, он с одной стороны является силой, противостоящей созданной и упорядоченной вселенной, а с другой выступает в качестве необходимого дополнения к божественному порядку; в египетском мировоззрении идеальным всегда считалось равновесие между двумя противостоящими началами. Хор и Сетх, традиционно противостоящие друг другу, могут сливаться в единое двухголовое божество Херуифи.
Несмотря на проигранный спор за престол Осириса, Сетх остался повелителем южных областей Египта и «спутником Ра», источником штормов и плохой погоды, силы которой ему подвластны. Вместе с солнечным божеством Сетх участвует в ночном странствии солнечной ладьи через иные пространства, защищает Ра и души усопших от грозного змея Апопа.

Сетх был глубоко почитаемым божеством с самых отдаленных эпох существования древнеегипетской цивилизации. Его культ процветал как в Нагаде, Омбосе, Гипселе, оазисах Дахла и Харга, а особенно в северо-восточной дельте Нила. Считалось, что земля оазисов Ливийской пустыни впитала в себя кровь Сетха, пролитую в борьбе с Хором. Именно по этому в оазисе Дахла вплоть до эпохи XXII династии процветал оракул бога.

Имя царя II династии Перибсена выписывалось в традиционном «серехе», увенчанном изображениями не столько традиционного Хора, сколько Сетха; его преемник Хасехемуи помещал над своим именем обоих богов. Во II Переходный период Сетх был избран объектом почитания гиксосами в их столице Аварисе (совр. Телль эд-Даба); здесь он ассимилировал культ финикийского бога Баала. Сетх особенно почитался Рамессидами – правителями XIX и XX династий, двое из них даже носили в его честь имя Сети. Рамессиды часто ссылались на Сетха, как на владыку воинской доблести, смелости. Один из полков Рамсеса II в битве при Кадеше был также назван в его честь. Некоторые храмовые рельефы показывают Сетха обучающим фараона стрельбе из лука и вообще воинскому искусству. Цари XIX династии чувствовали особую связь с культом бога Сетха, причем это была семейная традиция, восходившая к очень отдаленным временам. Неоднократно высказывались предположения, что предки Рамсеса I каким-то образом связаны с гиксосскими правителями Египта, как известно почитавшими Сетха, или с тем слоем азиатов, которые остались в долине Нила после изгнания гиксосов и были ассимилированы местным населением. Вероятно, введенный при гиксосах культ Сетха, отождествленного с семитским Сутехом, в какой-то мере примирял чужеземцев и коренных египтян.

Тем не менее, изображения Сетха старались не помешать в царские и частные гробницы, дабы он не нанес вреда душе усопшего, и даже иероглиф его имени заменяли изображением амулета Исиды тет. Исключением иногда были окаменелые кости одного из видов гиппопотамов, которые считались частями тела древних воплощений Сетха благодаря тому, что минерализующая масса, которой были покрыты кости, содержала в себе «небесное» железо, да и сам Сетх иногда почитался в облике гиппопотама. Подобные окаменелости «бальзамировались», обматывались погребальными пеленами и помещались в гробницы.

От грандиозных храмов Сетха в Пер-Рамсесе и Танисе остались лишь развалины. Вероятно, аллеи к этим храмам украшались не сфинксами, а изображениями сидящего животного Сетха, под подбородком которого стоит фигура правящего царя. Одна такая статуя эпохи XIX династии хранится в собрании египетского музея в Каире. Знаменитое изображение бога сохранилось в скульптурной группе Хора и Сетха, возлагающих короны на фараона Рамсеса III; памятник происходит из заупокойного храма последнего в Мединет Абу (Фивы). В Пер-Рамсесе существовало грандиозное празднество юбилеев “эры Сетха”; стела «400-летия эры Сетха» была воздвигнута здесь Рамсесом II.

Начиная с III Переходного периода (ок. 800 г. до н.э.) отношение к Сетху начинает меняться. Если ранее он воспринимался как противоречивое, амбивалентное божество, то теперь он стал символизировать силы зла. В эту эпоху некоторые его статуи были разбиты или переделаны в изображения других богов; в эпоху Птолемеев особую популярность приобрели мистерии Хора в Эдфу, детально рассказывающие о повержении и уничтожении теперь уже ставшего ненавистным рыжеволосого бога песков пустыни.

Цвет, ассоциирующийся с Сетхом – рыже-красный, подвластные ему сторона света – юг, растения – салат-латук, дыни и арбузы, часть тела человека – семенники. Планета Меркурий Сетх эм уха нечер эм дуаит – «Сетх в вечерних сумерках, Бог в утренних сумерках» считался небесным образом бога Сетха, изображавшимся в виде сокола со змеиной шеей и головой Сетха или же, во избежание изображения Сетха на потолке гробницы в образе стоящего антропоморфного божества.

Литература:

Липинская Я., Марициняк М. Мифология Древнего Египта. – М., 1983.
Солкин В.В. Египет. Вселенная фараонов. – М., 2001.
te Velde H. Seth, god of confusion. – Leiden, 1967.
Quirke S. Ancient Egyptian Religion. – London, 1992.

Цит. с незначительными изменениями по: Солкин В.В. Сетх. // Древний Египет. Энциклопедия. М., 2005.

Сетх. Фрагмент реконструированной коронационной триады Рамсеса III из Мединет Абу. Гранит. 12 в. до н.э., Каир, Египетский музе.

Сфинкс

Сфинкс символизирует достоинство. Королевскую власть, мудрость,
могущество и силу. В Древнем Египте существовало три разновидности
сфинксов, с человеческой головой и телом льва (андросфинкс); с головой
сокола (хиеракосфинкс) и с головой барана (криосфинкс). Самым древним и
большим сфинксом является Великий Сфинкс в Гизе, который охраняет подходы к
пирамидам. Он был создан из извести примерно в 26 веке до н.э.
Предполагается, что лицо сфинкса представляет собой бога Гора наблюдающего,
как восходит над горизонтом его отец Ра, солнце.
Без Большого Сфинкса картина поля пирамид в Гизе, разумеется, окажется
неполной.
"Уже пять тысяч лет каждое утро я вижу бога Солнца, восходящего вдали на
берегах Нила. Его первые лучи освещают мое лицо... Я видел зарождение
истории Египта, а завтра увижу, как восток пылает новой зарей. Я верный
страж у ног моего повелителя, столь бдительный и преданный, что он дал мне
свое лицо. Я спутник фараона, я сам фараон. На протяжении веков я получил
множество имен от людей, приходивших поклоняться мне с набожным
восхищением... Но имя, которое я получил, дал мне греческий путешественник,
отец истории Геродот. Он назвал меня Сфинксом, точно я родился в его земле.
И это имя осталось за мной навсегда".
Это поэтическое обращение Большого Сфинкса к людям произносится семь раз
в неделю в грандиозном представлении "Звук и свет". В этой несколько
напыщенной речи, вложенной в уста Большого Сфинкса и утвержденной двумя
египетскими министерствами, есть немало спорных моментов.
К примеру, утверждение, что имя ему было дано Геродотом - грубейшее
нарушение исторических фактов. В "Истории", написанной этим греческим
ученым, нет ни одного слова, посвященного Сфинксу. Скорее всего, Геродот
даже не знал о его существовании, поскольку в те времена, когда грек
посещал Египет, Сфинкс, по всей вероятности, был в буквальном смысле по уши
засыпан песком. Первым историком, видевшим и поведавшим миру о Большом
Сфинксе, был Плиний, живший гораздо позже.
Древние египтяне не считали Сфинкса ни чудовищем, ни женщиной,
подобно грекам, у них это существо не задавало загадок и не убивало людей.
В понимании египтян Сфинкс представлял собой статую властителя либо бога,
чью мощь символизировало тело льва. Они назвали эту статую шесеп-анх, что
означало "живой образ" (правителя). Греческий вариант названия возник
значительно позднее и вскоре возвратился в Египет.
Как бы то ни было, без сомнений. Сфинкс, стерегущий Великие пирамиды
Гизы, с его таинственной, словно бы несколько презрительной улыбкой, являл
собой неразрешимую загадку. Не одно поколение ученых задавалось вопросами:
чьим воплощением был Сфинкс, когда и каким образом он был создан?
Более века продолжалось изучение статуи. Ученые применяли порох и буровые
машины. После долгих трудов исследователям удалось раскрыть истинное имя
Сфинкса. Арабы, проживающие в этом районе называли статую Абу'л Хол, что в
переводе означает "отец ужаса". Филологи установили, что полное название
статуи означало "живой образ Хафры". То есть Сфинкс являлся воплощением
царя Хафры с телом царя пустыни и с символами царской власти. Таким
образом, в понимании древних египтян Сфинкс представлял собой бога и льва в
одном лице, стерегущего свою пирамиду.
На Земле нет и никогда не было статуи, превышающей размерами Большого
Сфинкса. Она вытесана из цельной глыбы, остававшейся в карьере, откуда
добывали строительный материал для пирамид Хуфу и Хафры. В Большом Сфинксе
соединены уникальные технические решения и превосходный художественный
замысел. Мастерам удалось передать внешность фараона достаточно верно,
реалистически, не упуская индивидуальных черт его облика (например, большие
оттопыренные уши и широкие скулы).
Надпись у ног царя свидетельствует о том, что статуя была высечена
еще при жизни фараона Хафры. А это означает, что Большой Сфинкс
представляет собой не только самую большую, но и самую древнюю
монументальную скульптуру в мире. Расстояние от передней лапы до хвоста
статуи составляет более 53 м, ее высота достигает 20 м, ширина лица равна
4,1 м, высота лица - 5 м, от верхушки до мочки уха - 1,37 м, а длина носа -
1,71 м.
В приведенном выше обращении к зрителям Большой Сфинкс преувеличивает
свой возраст, однако, он вполне мог бы обойтись без этого, поскольку ему
уже более 4500 лет.
В настоящее время Большой Сфинкс очень сильно поврежден. Его лицо
изуродовано ядрами и долотом, исчез символ власти уррей, от "божественной"
бороды остались жалкие обломки, найденные у ног статуи. Ни время, ни
пустыня, ни человек не пощадили Сфинкса. Неоднократно его почти полностью
засыпало песком. В XIV веке один фанатичный шейх, выполняя завет Мухаммеда,
запрещающий изображать человеческое лицо, повелел уничтожить статую - вот
откуда появились безобразные следы от ударов долотом. Мамелюки использовали
голову Большого Сфинкса в качестве тренировочной мишени для своих пушек.
Однако эта уникальная статуя, поражающая человеческое воображение своей
величественностью, не подвластна разрушительной силе времени, природы и
человека. Сфинкс продолжает стоять на своем месте и сторожить некрополь в
Гизе. Нет сомнений, что это грандиозное творение древних египтян будет
стоять до тех пор, пока стоят сами пирамиды.
Хотя имя Сфинкса происходит из греческого, его корни следует искать в
Египте. Из Египта миф о Сфинксе распространился в Ассирии, Греции, а затем
и во всей Западной Европе. В ассирийской и древнегреческой цивилизации
Сфинкс был широко представлен в архитектуре и изобразительном искусстве.
Его изображения можно увидеть на античных колоннах, вазах, золотых
украшениях, на щитах и оружии воинов. За свою историю Сфинкс почти утратил
божественную сущность. Уже в древние времена не существовало единого
представления о Сфинксе. Как уже сказано, в Египте он представлял собою
бескрылое мужское существо и часто изображался сидящим.
Несмотря на все вариации, образ Сфинкса оставался довольно стабильным.
Причиной такой стабильности, видимо, служит то, что образом являлся Большой
Сфинкс из Гизы - самый впечатляющий своими размерами и выразительностью
монумент вымышленного существа, сохраняющий свое значение в изобразительном
искусстве и в наши дни.
Параллельно с художественным развивался и литературный образ Сфинкса.
Первое упоминание о нем встречается в шумерском мифе “Энума элиш” 2-го
тысячелетия до н. э. В этом мифе Тиамат, мать природы, богиня безбрежных
морских вод, и Апсу, отец жизни, бог пресных вод, производят на свет
младших богов, чьи обязанности состоят в поддержании первичного порядка и
спокойствия божественной пары. Апсу замышляет истребить младших богов, но
они, узнав о его намерении, убивают его до того, как он приводит свой план
в исполнение. Разгневанная смертью супруга Тиамат объявляет войну своим
детям и порождает чудовищ-мстителей - гадюку, дракона, Сфинкса, льва,
бешеную собаку и человека-скорпиона.
Шумерская история происхождения Сфинкса резко отличается от египетской.
Если в Египте Сфинкс почитался божественным символом власти фараонов, то в
“Энума элиш” он выступает как воплощение зла, плод гнева и жажды мщения.
Возможно, такая трактовка объясняется тем, что литературные образы
вымышленных существ нередко отличаются от их художественного воплощения.
Это обусловлено тем, что в древних литературных памятниках редко
описывается внешний вид существ - либо подразумевается, что людям отлично
известно, как они выглядят, либо решение этой задачи отдается на откуп их
фантазии. Нельзя не учитывать и тот факт, что “Энума элиш” и Большой Сфинкс
- почти современники.
То, что в литературе не приводится детального описания Сфинкса, послужило
причиной многих недоразумений, связанных с его образом. Вплоть до XX века,
пока писатели и художники не обратились непосредственно к египетскому
первоисточнику, Сфинкс в европейской традиции представлялся женским
существом - вечным, загадочным и наделенным таящей опасность
привлекательностью. К примеру, на картине Франца фон Штука изображен не
только Сфинкс с женскими чертами, но и лежащая на его спине обнаженная
женщина, повторяющая его позу. Многие художники рисовали “улыбающегося
Сфинкса”. Образ Сфинкса подвергся изменениям еще в Древней Греции.
В Древнем Египте иероглиф Сфинкса - “неб” означал “хозяин”, “правитель”.
Сфинкс служил также символом постижения истины. Не случайно фараоны
восседали на троне, опирающемся на лапы льва. Некоторые исследователи
высказывают мнение, что в Египте Сфинкс считался еще охранителем религии и
божественных мистерий и даже символом воскрешения после смерти. В качестве
хранителя тайн Сфинкс вновь появляется в эпоху Возрождения.
Тем не менее, возникшая в “Энума элиш” традиция Сфинкса-зла оказала
большое влияние на формирование его европейского образа. Гесиод называет
Сфинкса дочерью Орта и Ехидны. Аполлодор - дочерью Цифея и Ехидны, он же
утверждает, что музы научили Сфинкса его загадкам. В Греции Сфинкса издавна
ассоциировали с болезнями и смертью; дыхание дочери Цифея обращалось в
жаркий южный ветер сирокко, губительный для всего живого.
Средневековые авторы черпали знания о Сфинксе из “Библиотеки” Аполлодора
и “Эдипа” Сенеки. Поэтому неудивительно, что для Андреа Агатти (1491- 1550)
Сфинкс - воплощение невежества, для Эдмунда Спенсера (1552-1599) - символ
инквизиции, а для Бенджамина Джонсона (XVII век) - “вечный враг любви и
красоты, заманивающий их в свои ловушки”. Лишь Фрэнсис Бэкон считает
Сфинкса символом науки и знания.
В средневековой литературе, философии, теологии и психологии Сфинкс
символизирует “чудовищные силы разрушения мысли, речи и рассудка”.
Книга Фрэнсиса Бэкона “Сфинкс, или Знание” посвящена описанию борьбы
Знания и Невежества. Для него знание - неисследованная страна, загадка,
требующая разрешения. Знание может стать мучительным и опасным для
человека, не готового принять его. Сфинкс у Бэкона - олицетворение
“разрушительной одержимости”, охватывающей человека, стремящегося к
знаниям, символ “жизненной необходимости подхода к ним с холодным
рассудком”. Вот отрывок из книги Бэкона: “Знание в руках невежественного и
неумелого человека, без преувеличения, становится чудовищем. Знание
многогранно и может быть применено по-разному. У него лицо и голос женщины
- олицетворение его красоты. У знания есть крылья, потому что научные
открытия распространяются очень быстро, невзирая на границы. Острые и
цепкие когти нужны ему для того, чтобы аксиомы и аргументы проникли в
человеческое сознание и накрепко удерживались в нем, так, чтобы от них
нельзя было избавиться. И если они неправильно поняты или использованы, они
приносят беспокойство и мучения тем или иным путем и, в конце концов,
просто разрывают сознание на куски”. Взгляд Бэкона на Сфинкса - очень
близок греческому. Отношение Бекона к знанию сродни отношению Эдипа к
Сфинксу.
Современник Бэкона Михаэль Майер развивает его аллегорию. Майер советует
любому здравомыслящему человеку не забывать о том, что истина постигается
путем преодоления многих ошибок и ошибки эти всегда мучительны: “Это то,
что философы древности пытались сказать нам, говоря о Сфинксе”. Для Майера
Сфинкс - символ “труднодоступности и запутанности искусства
философствования” не только для фивян, но и для египтян задолго до них.
Сфинкс загадывает загадки, стоя перед “вратами философии”, и “не вредит
тем, кто проходит мимо; того же, кто, считая себя мудрым и достойным,
пытается отгадать загадку, в случае неудачи ждет разрушение: его сердце
будет разорвано сомнениями и он потеряет рассудок - таков смысл философии,
и тот, кто понимает его, поймет и меня”.
С восприятием Сфинкса Бэконом и Майером хорошо согласуется фраза Георга
Фридриха Гегеля, произнесенная два столетия спустя: “Человеческая голова на
зверином теле олицетворяет Разум, возвышающийся над Природой, который,
однако, не в состоянии полностью оторваться от своей связи с ней”.
В поэме Ральфа Эмерсона “Сфинкс” (1841) автор излагает свое видение
философского смысла встречи человека с этим загадочным существом. Эмерсон
повторяет сюжет трагедии о царе Эдипе: Сфинкс останавливает странника и
загадывает ему загадку и, если тот дает правильный ответ, исчезает.
Впрочем, поэма Эмерсона - больше чем повторение истории Эдипа. Его
постаревший, почти глухой Сфинкс с дряхлыми крыльями так и не встретил
человека, способного понять истинный смысл связи человека с природой.
Загадка - в самом Человеке, и с ним устами Сфинкса говорит сама Природа.
Путешественник-поэт легко дает верный ответ, потому что видит мир не только
глазами, но и душой. Сфинкс символизирует разум поэта, стремящийся слиться
с его душой, разум, страдающий, будучи оторванным от души. Его жилище -
мятущееся сознания поэта.
Удивительно то, как охотно новеллисты XIX и XX веков подхватили идею о
том, что Сфинкс обретает реальность лишь в человеческом разуме. В
одноименном рассказе Эдгара По Сфинкс существует только в воспаленном
воображении человека, одержимого ужасом перед смертью от холеры. В главе
романа “Моби Дик” Германа Мелвилла, названной “Сфинкс”, не фигурирует сам
Сфинкс - его образ возникает в сознании капитана Ахаба, когда тот видит
поднимающуюся из океана голову кита. В “Сфинксе” Оскара Уайльда поэту
чудится “любопытная кошка с “пестрыми” глазами и золотыми ресницами”,
лежащая в углу комнаты на китайском коврике, иными словами, домашний Сфинкс
- олицетворение охвативших сознание поэта разрушительных чувственных грез.
А в “Машине времени” Герберта Уэллса слепой и больной Белый Сфинкс служит
символом племени каннибалов, в которых превратился род человеческий.
Фрэнсис Бэкон посеял ветер. Пожинать же бурю приходится современным
поколениям. Символы, заключенные в образе Сфинкса, не были оставлены без
внимания Зигмундом Фрейдом (1856-1939). В “Толковании сновидений” Фрейд
утверждает, что “судьба царя Эдипа волнует нас только потому, что на его
месте мог бы оказаться любой из нас”. Ученики Фрейда извлекли Сфинкса из
человеческого подсознания на свет божий.
В статье “Фрейд и человеческая душа” (1983) Бруно Беттельхейм
предлагает читателю собственное прочтение мифа об Эдипе: “Поскольку
известно, что Сфинкс знал огромное количество загадок, следует полагать,
что загадка, данная Эдипу, предназначалась именно ему”. Он далее пишет:
“Очевидно, что Эдипа, над которым довлели последствия травмы, более чем
других волновали проблемы хождения и символы способов передвижения, к
которым прибегают люди разных возрастов; будучи уже взрослым юношей, все
еще ползающим на четвереньках, он гораздо больнее, чем какой-нибудь малыш,
осознает свою неспособность встать на ноги. История встречи со Сфинксом
подчеркивает, что ответ на загадку жизни - не просто человек, а каждый из
нас”.
В психоаналитике Сфинкс предстает довольно полезным чудовищем,
заинтересованным во благе тех, кто с ним соприкасается. Зная о страстном
желании Эдипа ходить и о том, что невозможность этого связана с нанесенной
ему в детстве травмой, Сфинкс, как любой чего-то стоящий психоаналитик, не
просто задает Эдипу наводящие вопросы, но и подталкивает его к правильным
ответам.
В продолжение фрейдистского тезиса об эдиповом комплексе кратко
рассмотрим трактовку других Сфинксов, “извлеченных из глубин человеческого
подсознания”, - с полотен Жанна Энгра и Гюстава Моро. На картине Энгра
“Эдип и Сфинкс” внимание уделено в основном царю: обнаженный Эдип стоит
оперевшись о придорожный камень и, наклонившись вперед, смотрит прямо на
Сфинкса, сидящего на камнях у входа в пещеру. Свет падает на его лицо и
длинные черные волосы. Сфинкс же почти целиком укрыт в тени скалы. На фоне
черного входа в пещеру четко видна нога спрятавшегося в ней человека;
другой человек, объятый тревогой, стоит позади Эдипа, он испуганно глядит
на Сфинкса и порывается к бегству. На горизонте изображен силуэт Фив - храм
и покатая крыша здания с колоннами.
Картина Моро “Эдип и Сфинкс” была написана под впечатлением от полотна
Энгра. Однако между ними немало различий. В центре работы Моро - Сфинкс. Он
бросается на Эдипа, как огромная кошка на дерево, - его спина изогнута,
мышцы лап напряжены, орлиные крылья расправлены, каждое перо на них
тщательно выписано. У Сфинкса голова красивой девушки с вьющимися волосами,
на голове - корона, украшенная жемчугом. У него гладкая белая кожа, все его
черты привлекательны. Большие добрые глаза Сфинкса пристально глядят в
глаза царя. Здесь Сфинкс одновременно и “роковая женщина” Альфреда де
Мюссе, “очаровательная, но несущая гибель”, и “Безжалостная красавица”
Китса, и “Лорелея” Гейне, и “Кармен” Мериме. В полотнах Энгра и Моро мы
видим скорее не фрейдистское инстинктивное отражение подсознательных
желаний, а юнговский взгляд на Сфинкса, как на страшную всепожирающую
богиню-мать Тиамат.
В поэме “Двойное видение Майкла Робартеса” рассказчик видит “глазами
разума” Будду, Сфинкса и маленькую девочку, которая танцует между ними. Для
автора, Будда - символ “проникновенного разума, любви и ее искушений”, а
Сфинкс - олицетворение “знания и жажды его обретения”. Девочка, в которой
герой поэмы узнает троянскую Елену, - образ красоты. Сфинкс, Будда и
девочка символизируют “знание прошлого и будущего, красоты и любви во всех
их печалях и разрушительных способностях”. Хотя здесь описан греческий
Сфинкс - женское существо, он напрочь лишен качеств хищника (в отличие от
Сфинкса из мифа о царе Эдипе). Он смотрит на окружающий мир глазами
интеллекта.
В разные периоды истории со Сфинксом связывали разные символы. Это
существо представало и в качестве защитника, и в качестве разрушителя.
У огромных лап Сфинкса приютился маленький храм, в настоящее время
полностью разрушенный. В Египте, в период Среднего и Нового царства сфинксы
часто изображались с головой барана или сокола. Например, в Карнакском
храме сохранилась целая аллея бараноголовых сфинксов. Однако Большой Сфинкс
в Гизе - самый древний из египетских сфинксов. По-видимому, сфинксы играли
роль стражей священных мест.
В средние века изображения сфинксов чаще всего помещали на фризах
дворцов. Постепенно образ сфинкса утратил свою дурную славу, став символом
таинственности и роковой судьбы.
Изваяния двух сфинксов были найдены при раскопках в столице Древнего
Египта Фивах, приобретены правительством России и установлены по сторонам
лестничного спуска к гранитной пристани на Неве. Пристань была сооружена по
проекту К. А. Тона в 1832 - 1834 гг.
Солнечные лучи падают строго перпендикулярно на лицо древнего Сфинкса в
Египте. Этот астрономический феномен, недавно открытый учеными, бывает лишь
два раза в год - 21 марта и 21 сентября. Специалисты определили угол
падения лучей и вычислили точную дату этого явления только с помощью
сложных астрономических и математических формул. Таким образом,
местоположение самой большой в мире монолитной скульптуры свидетельствует о
высочайшем уровне развития науки в Древнем Египте.
Сфинкс великая загадка Египта, объект нескончаемого поклонения и
паломничества жителей Древнего мира: древних египтян, греков и римлян. Но
даже для древних египтян сфинкс был загадкой, ибо время его создания
относится еще к эпохе существования остатков Атлантиды - части северной
провинции Портеи. Египтяне не зря считали сфинкса солнечным божеством,
которое до сих пор остаётся загадкой.

Вишвамитра

Увлекательная история жизни Вишвамитры, царя, пожелавшего встать на путь аскетизма и отречения - история об идеалах и высших ценностях, о силе честных и слабости честолюбцев.

В роли Вишвамитры Мукеш Кханна, исполнявший роль деда Бхишмы в сериале Махабхарата. В фильме также снимались Вирендра Раздан (роль Видуры в Махабхарате), Бхануприя в роли Менаки, Шантиприя в роли Шакунталы и другие.

Индия, 2002
10 часов 33 минуты
Режиссер: Rama Rao Taraka Nandamuri

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Вишну-Пурана (5 серий)

Вишну-Пурана считается одним из самых авторитетных писаний индуизма. Оно повествует о воплощениях Господа Вишну, приходивших в разные эпохи: Матсья, Нрисимха, Вараха, Вамана и Парашурама, о великих святых и добродетельных царях, таких как Ману, Прахлад, Дхрува и Бали. В ней содержится обширный материал по философии, космогонии и теологии индуизма. Особая возвышенная мифо-поэтическая форма в изложении учений о высшем источнике бытия (Брахмане), о всеобщей причинности, о Единстве всего сущего обусловили широкую популярность этого памятника как в Индии, так и за ее пределами.

В эпосе описаны события, происходившие не только на Земле, но и во всей вселенной: момент создания материальной вселенной, основные полубоги, мудрецы, святые и цари. Рассказываются нравственные и поучительные истории о противоборстве демонов и полубогов, об искренне верующих в бога людях. Целью этого великого писания является очищение каждого и пробуждение любви ко всем существам и Богу. Перед вашим взором пройдут духовные взлеты, следование своим обязанностям великих людей и падение людей, поддавшихся соблазнам. Здесь вы найдете прекрасные примеры для подражания.
Считается, что данные писания были записаны 5 000 лет назад, а даны были они нам намного раньше и все это время сохранялись путем устного пересказа.

Одноименная экранизация великого древнего эпоса, поставленная Рави Чопрой в 2007 году, режиссером знаменитого сериала Махабхараты. Увлекательнейшие и поучительные истории о бессмертных героях, царях и божественных воплощениях ведической эпохи - Дхруве, Прахладе, Бали, Парашураме и конечно же великом Шри Раме.

Первые 5 серий 105-серийного фильма

1. Творение

2. Обида Дхрувы

3. Прозрение царя

4. Аскеза Дхрувы

5. Происки Индры

Кали Ма

Кали Ма
 

В тантрийской литературе средневековой и современной Индии обитель этой богини [Вселенской Матери] называется Мани – двипа, «Остров Драгоценных Камней». Там в роще исполняющих желания де­ревьев стоит ложе – трон богини. Пляжи этого острова из золо­того песка. Их омывают неспешные волны океана, образуемого нектаром бессмертия. Сама богиня пылает огнем жизни; земля, солнечная система, галактики уходящего вдаль космоса  –  все растет в ее лоне. Ибо она есть создательница мира, вечная ма­терь и вечная дева. Она объемлет объемлющее, питает питаю­щее и есть жизнь всего живущего.

Она также есть смерть всего смертного. Весь цикл существо­вания свершается под ее властью, от рождения, через юность, зрелость и старость, к могиле. Она является и лоном и могилой: свиньей, пожирающей свой опорос. Таким образом, она объеди­няет «доброе» и «злое», являя собой две формы сохранившегося в памяти образа матери, и не только собственной матери человека, но и вселенской матери. Верующий должен рассматривать и одну и другую с равным беспристрастием. Развивая такое отношение, человек очищает свой дух от своих инфантильных сантиментов и обид, и его ум открывается непостижимому присутствию, которое существует в первую очередь не как «добро» или «зло» с точки зрения его детского комфорта, его благополучия и невзгод, но как закон и образ сущности бытия.

Великий индуистский мистик прошлого столетия Рамакришна (1836  – 1886) был священником во вновь возведенном храме в честь Космической Матери в Дакшинесваре, пригороде Каль­кутты. Скульптурное изображение богини в храме представляло ее в двух ее аспектах одновременно, ужасном и милосердном. Ее четыре руки представляют символы ее вселенской силы: верхняя левая рука угрожающе воздета с окровавленной саблей, ниж­няя  –  держит за волосы отрубленную человеческую голову; верхняя правая рука поднята в жесте «не бойся», нижняя  – простерта в даровании благ. На шее у нее ожерелье из челове­ческих голов; ее юбка  –  кольцо из человеческих рук; ее длин­ный язык высунут в готовности лизать кровь. Она представляет собой Космическую Силу, всеединство вселенной, гармонию всех пар противоположностей, удивительным образом сочета­ющую в себе ужас абсолютного разрушения с безличным, но все же материнским утешением. Как само изменение, река вре­мени, поток жизни, богиня одновременно создает, сохраняет и уничтожает. Ее имя  –  Кали, Черная; ее титул  –  Проводник через Океан Бытия.

                                                                                                                             Дж. Кэмпбелл, "Тысячеликий герой"
***

 

 

Кали Ма – Черная Мать.

«Кали» с санскрита может означать как «черная», так и «время», и ее символизм вполне отображает оба эти понятия. Черный цвет ее тела символизирует трасцендентность, а цикл жизни-смерти-жизни, который она воплощает – соотностится c kāla – временем.

 

Изображается, как правило в одной из своих двух форм: четырехрукой Кали и десятирукой Махакали. Приставка маха- означает «великая», в каждой из десяти рук она держит атрибут одного из богов, подобно Дурге.

 

Радха, Кришна и кто-то там еще поклоняются Махакали.

 ***

Четыре великих Аспекта Матери, четыре её ведущих Силы и Личности стояли в авангарде её ведущего руководства этой Вселенной и её деятельности в земной сфере. Одна из них характеризуется покоем и безграничностью, всеобъемлющей мудростью и безмятежной благодатью, неистощимым состраданием и непревзойдённым величием, самодержавной царственностью. Другая воплощает в себе её мощь неизмеримой силы и неотразимой страсти, её природу воительницы, её всепобеждающую волю, её молниеносную стремительность и содрогающую миры силу. Третья – живая и прелестная и чудная с её непостижимой тайной красы и гармонии и одухотворённого ритма, её узорной роскоши, неотразимого обаяния и пленительной грации. Четвёртая обладает всеобъемлющей способностью детального знания и терпеливого внимания к работе, тишиной и точным совершенством во всём, что совершает она. Мудрость, Сила, Гармония, Совершенство – вот некоторые её Атрибуты, и с этими силами они приходят в мир, проявляя их под покровом человеческого сознания в своих Вибхути, и могут быть найдены в сознании тех, кто способен открыть свою земную природу живому и непосредственному влиянию Матери. Этим четырём Атрибутам мы даём четыре великих имени, Махешвари, Махакали, Махалакшми, Махасарасвати.

***

Махакали обладает иной природой. Не простором покоряет она, но высотой, не мудрость, но мощь и сила характеризуют её непостижимую природу. В ней живёт огромная интенсивность, могучий натиск силы, божественное неистовство, в стремительном порыве разрушающее все препятствия и пределы. Вся её божественная природа могучим прыжком устремляется во всём великолепии урагана действия; её вмешательство молниеносно, с немедленной эффективностью наносит она прямой сокрушающий удар, атакуя в лоб и неся всё перед собой с неудержимостью штормовой волны. Ужасен лик её для Асуры, беспощаден её натиск для тех, кто ненавидит Божественное; ибо она Воительница Миров, которая никогда не избегает сражения. Нетерпимая к несовершенству, она не знает милосердия ко всему в человеческой природе, что упорствует в неведении и тьме; грозен и ужасен молниеносный гнев её ко всему, что ложно и немощно, пагубно и тёмно; злая воля немедленно карается ею. Равнодушие, пренебрежение и лень в божественной работе она не терпит и поражает немедленно острой болью, если возникает нужда, лодыря или бездельника. Те импульсы, что стремительны, прямы и искренни, движения, которые беззаговорочны и абсолютны и пламенные порывы являются проявлением Махакали. Дух её неукротим, её воля и видение высокие и всеохватывающие, как полёт орла, она быстронога на пути ввысь, и рука её поднята для удара и помощи. Ибо и она Мать и любовь её столь же интенсивна, как и её гнев, и в ней живёт глубокое и страстное сострадание. Когда ей позволяют нанести удар, в один миг все препятствия разрушены как карточный домик, и то, что парализовало продвижение вперёд или же враждебные силы, что атакуют йога, исчезают без следа. Если гнев её ужасен всему враждебному ей и интенсивность её давления болезненна для робких и немощных, великие, благородные и сильные духом любят её и поклоняются ей; ибо знают они, что удары её превращают всё, что сопротивляется в них, в силу и совершенную истину, выпрямляет всё превратное и извращённое, и изгоняет всё, что нечисто или обладает изъяном. На что у неё уходит день, могли бы уйти столетия, без неё Ананда могла бы быть беспредельной и вечной, и нежной, и прекрасной, но потеряла бы пламенное блаженство своей абсолютной интенсивности. Знанию она придаёт завоёвывающую мощь, красоте и гармонии сообщает нарастающее движение, медленному и нелёгкому труду достижения совершенства даёт импульс, умножающий силу и укорачивающий путь. Ничто не удовлетворяет её, если оно не несёт в себе пыл божественного экстаза, высочайших высот, самых благородных целей и самых обширных планов. Поэтому, с ней всегда всепобеждающая сила Божественного и, благодаря её милости, её стремительному пылу и страсти, великие достижения совершаются сейчас, а не в неопределённом будущем.

                                                                                                                      Шри Ауробиндо. Четыре Силы Матери. 
***

 

 «Кали - освободительница, защищающая тех, кто ее знает. Она ужасная Разрушительница времени, темная Шакти Шивы. Она есть эфир, воздух, огонь, вода и земля. Через нее удовлетворяются все физические желания Шивы. Ей ведомы 64 искусства, она дарит радость Богу-Творцу. Она - чистая трансцендентальная Шакти, полная тьма».

 

«Калика-Пурана»

 

Самая известная история о Кали - миф о об убиении Чанды и Мунды, двух демонов (асуров), путем строгой аскезы и медитации достигшем всемогущества и начавшем войну против Богов. Не способные справится с ними, Боги породили сияние из которого возникла яростная Дурга, восседающая на огненном льве (тигре) – одна из основных ипостасей Дэви. В каждой из своих десяти рук она держала по атрибуту каждого из создавших ее Богов, объединив, таким образом, в себе их силы. Дурга вступила в битву с демоном, но из каждой его капли крови возникал новый точно такой же демон, тогда рассверипев Дурга породила из своего третьего глаза другую богиню – Ужасающую Кали:

 

 

Тогда, получив приказ, дайтьи, возглавляемые Чандой и Мундой,

Вооружившись, выступили [в поход] войском, состоящим из четырех частей. (2)

 

И они увидели Богиню, слегка улыбающуюся,  восседающую

На спине льва, на огромной золотой вершине Индры среди гор. (3)

 

Завидев ее, одни предприняли попытку ее схватить,

А другие подступили, натянувши луки, с мечами в руках. (4)

 

Амбика сильно разгневалась на своих врагов,

И от гнева ее лицо стало черным, как смоль. (5)

 

Из ее лба, [из места] над искривленными бровями,

Вышла Кали с разинутой пастью, державшая меч и петлю, (6)

 

Носящая посох с черепом на конце, украшенная гирляндой из человеческих черепов[1],

Облаченная в шкуру тигра[2], внушающая ужас из-за своей истощенной плоти, (7)

 

С огромной пастью, пугающая высунутым языком,

С красными, глубоко впавшими очами, наполняющая стороны света своими воплями. (8)

 

Стремительно она обрушилась и, разя великих асуров,

Стала пожирать войско недругов богов. (9)

 

Схватив одной рукой слонов, она бросала их в свою пасть

Вместе с воинами, сидящими на них и бегущими за ними следом, вместе с погонщиками и колокольчиками. (10)

 

Всадников  с конями и колесницы вместе с возничими швырнув в рот,

Она страшным образом перемалывала их зубами. (11)

 

Одного она хватала за волосы, а другого за горло,

На третьего наступала ногой, а четвертого придавливала туловищем. (12)

 

Метаемое асурами оружие

Она ловила ртом и с яростью перемалывала зубами. (13)

 

То войско могучих и дурных по природе асуров

Она уничтожила, сожрав одних и перебив других. (14)

 

Одни были сражены ее мечом, другие избиты посохом с черепом на конце,

Третьи асуры нашли смерть на остриях ее зубов. (15)

 

Увидев, что все войско асуров в миг погибло,

Чанда подступил к Кали, чей облик внушал ужас. (16)

 

Пугающим дождем  стрел ту [Богиню], чей взор порождал страх, великий асур

Покрыл, а Мунда забрасывал ее тысячами дисков. (17)

 

Те многочисленные диски, исчезающие у нее во рту,

Были подобны многим солнечным дискам, пропадающим за облаками. (18)

 

И тогда захохотала страшным хохотом преисполненная гнева, издающая ужасные  вопли

Кали, чьи пугающие клыки сияли из разинутой пасти. (19)

 

Воссев на огромного льва, Богиня обрушилась на Чанду

И, схватив его за волосы, отрубила мечом голову. (20)

 

Увидев, что Чанда пал, к ней поспешил Мунда,

И она его также повалила на землю и обезглавила в ярости мечом. (21)

 

Тогда остатки войска [асуров], видя, что Чанда пал,

А равно и могучий Мунда разбежались на все четыре стороны. (22)

 

Взяв головы Чанды и Мунды, Кали

Подошла к Чандике и обратилась к ней, громко смеясь: (23)

 

«Мною принесены в жертву великие жертвенные животные Чанда и Мунда

На жертвоприношении битвы, Шумбху же и Нишумбху ты убьешь сама». (24)

                                                                                              Из "Деви Махатмья"

 

Кроме этой в «» еще по меньшей мере 2(дальше еще не дочитала*) ) подобных истории.

 

Опьяневшую от крови демона, Кали обуяла жажда разрушения, и она в разрушительном танце пошла по миру уничножая все на своем пути, и никто не был в силах остановить ее.

рисунок (с)
http://i.ixnp.com/images/v3.17/theme/silver/palette.gif); VISIBILITY: visible; BORDER-BOTTOM-WIDTH: 0px; PADDING-BOTTOM: 0px; MARGIN: 0px; VERTICAL-ALIGN: top; WIDTH: 14px; LINE-HEIGHT: normal; PADDING-TOP: 1px; BACKGROUND-REPEAT: no-repeat; FONT-STYLE: normal; FONT-FAMILY: 'trebuchet ms', arial, helvetica, sans-serif; POSITION: static; TOP: auto; HEIGHT: 12px; BACKGROUND-COLOR: transparent; BORDER-RIGHT-WIDTH: 0px; TEXT-DECORATION: none; cssFloat: none" alt="" src="http://i.ixnp.com/images/v3.17/t.gif" />

(с)
http://i.ixnp.com/images/v3.17/theme/silver/palette.gif); VISIBILITY: visible; BORDER-BOTTOM-WIDTH: 0px; PADDING-BOTTOM: 0px; MARGIN: 0px; VERTICAL-ALIGN: top; WIDTH: 14px; LINE-HEIGHT: normal; PADDING-TOP: 1px; BACKGROUND-REPEAT: no-repeat; FONT-STYLE: normal; FONT-FAMILY: 'trebuchet ms', arial, helvetica, sans-serif; POSITION: static; TOP: auto; HEIGHT: 12px; BACKGROUND-COLOR: transparent; BORDER-RIGHT-WIDTH: 0px; TEXT-DECORATION: none; cssFloat: none" alt="" src="http://i.ixnp.com/images/v3.17/t.gif" />

(с)
http://i.ixnp.com/images/v3.17/theme/silver/palette.gif); VISIBILITY: visible; BORDER-BOTTOM-WIDTH: 0px; PADDING-BOTTOM: 0px; MARGIN: 0px; VERTICAL-ALIGN: top; WIDTH: 14px; LINE-HEIGHT: normal; PADDING-TOP: 1px; BACKGROUND-REPEAT: no-repeat; FONT-STYLE: normal; FONT-FAMILY: 'trebuchet ms', arial, helvetica, sans-serif; POSITION: static; TOP: auto; HEIGHT: 12px; BACKGROUND-COLOR: transparent; BORDER-RIGHT-WIDTH: 0px; TEXT-DECORATION: none; cssFloat: none" alt="" src="http://i.ixnp.com/images/v3.17/t.gif" />
Тогда Шива, чтобы ее унять, лег поперек ее дороги. Незаметив его Кали наступила на него, от стыда она прикусила язык и успокоилась.

(вариант – жажда крови сменилась вожделением и она занялась с ним любовью.)

(это скорее будистские бодхисаттвы, но имхо, вполне соответствует образам Кали и Шивы)

    

Еще в одном варианте мифа, Шива превращается в младенца и Кали услышав его плач, усмирилась и взяла его на руки, и кормила грудью:

 

(с)
http://i.ixnp.com/images/v3.17/theme/silver/palette.gif); VISIBILITY: visible; BORDER-BOTTOM-WIDTH: 0px; PADDING-BOTTOM: 0px; MARGIN: 0px; VERTICAL-ALIGN: top; WIDTH: 14px; LINE-HEIGHT: normal; PADDING-TOP: 1px; BACKGROUND-REPEAT: no-repeat; FONT-STYLE: normal; FONT-FAMILY: 'trebuchet ms', arial, helvetica, sans-serif; POSITION: static; TOP: auto; HEIGHT: 12px; BACKGROUND-COLOR: transparent; BORDER-RIGHT-WIDTH: 0px; TEXT-DECORATION: none; cssFloat: none" alt="" src="http://i.ixnp.com/images/v3.17/t.gif" />

  

Изображение и значение символов

 

Изображается в виде худой темнокожей четырёхрукой и длинноволосой женщины. 

Обычно обнажена или одета в шкуру пантеры. В верхней левой руке она держит окровавленный меч, разрушающий сомнения и двойственность, в нижней левой - голову демона, символизирующую отсечение эго. Верхней правой рукой она делает защитный жест, прогоняющий страх, в то время как нижней правой рукой благословляет к исполнению всех желаний. Четыре руки символизируют 4 стороны света и 4 основных чакры. Три глаза богини управляют тремя силами: творением, сохранением и разрушением. Она также соответствует трем временам: прошлому, настоящему и будущему, и являются символами Солнца, Луны и молнии. На ней пояс из человеческих рук, котороые обозначают неумолимое действие кармы. Ее темно-синий цвет - цвет бесконечного космического, вечного времени, а также смерти. Черный цвет символизирует незамутненное состояние чистого сознания. Гирлянда черепов, котрой она украшена, означает череду человеческих воплощений. Черепов ровно 50 - по числу букв санскрита, кладези силы и знания. Черепа также показывают ее способность освобождать ум от идентификации себя с телом. Эта гирлянда символизирует мудрость и силу. Взъерошенные волосы богини Кали (элокеши) образуют таинственный занавес смерти, который окутывает всю жизнь. (Всепроникающую энергию Кали). Кроваво-красный язык символизирует гуну раджас, кинетическую энергию вселенной, символом которых является красный цвет.

 

 

 Кали пербывает в анахате. Она взаимодействует с физическим сердцем; в этой форме она называется Ракти-Кали (красная Кали),пульсация сердца. Но красота - не только очарование, это также ужас и даже смерть. Кали - недосягаемая красота, невознагражденная любовь. Красота непостижима, потому что не имеет формы. Кали символизирует вечную жизнь. Вечная жизнь имеет цену. Только то, что является бессмертным, может быть бесконечным, поскольку ничто не может изменить его природы. Смертный и переходный процесс рано или поздно закончится. Чтобы извлечь пользу из вечности, которой является Кали, нужно принести в жертву нашу смертную природу. Поэтому Кали обычному глазу кажется пугающей и разрушительной. Кали - многоликая Богиня, которая руководит жизнью с момента зачатия до смерти. Она символизирует Космическую силу вечного времени. На космическом уровне Кали связана с элементами воздуха или ветра, вайю, праны. Эта сила наполняет собой вселенную как энергия преобразования. Она действует быстро и не оставляет после себя никаких следов, вызывая радикальные перемены. Кали есть восприятие молнии правды, отрицающая все иллюзии. Она воплощает в себе творение, сохранение и уничтожение, вызывает одновременно любовь и ужас. В человеческом теле Кали cуществует в форме дыхания или силы жизни (праны). Символом Кали считался полумесяц.

http://ru.wikipedia.org/wiki/Кали

 

 

 Места поклонения и обитания Кали - места кремации. Это связано с тем, что подобная обстановка, насыщеная смертью, позволяет скорее преодолеть узы материального.

(с)
http://i.ixnp.com/images/v3.17/theme/silver/palette.gif); VISIBILITY: visible; BORDER-BOTTOM-WIDTH: 0px; PADDING-BOTTOM: 0px; MARGIN: 0px; VERTICAL-ALIGN: top; WIDTH: 14px; LINE-HEIGHT: normal; PADDING-TOP: 1px; BACKGROUND-REPEAT: no-repeat; FONT-STYLE: normal; FONT-FAMILY: 'trebuchet ms', arial, helvetica, sans-serif; POSITION: static; TOP: auto; HEIGHT: 12px; BACKGROUND-COLOR: transparent; BORDER-RIGHT-WIDTH: 0px; TEXT-DECORATION: none; cssFloat: none" alt="" src="http://i.ixnp.com/images/v3.17/t.gif" />

 

---

[1] Гирлянда человеческих черепов, которую носит Кали, символизирует: а) побеждённых демонов; б) буквенные знаки и слоги священной матрики (особенно если черепов изображается 50); в) преходящие таттвы материального мира.

 

[2]тигр символизирует похоть, поэтому шкура убитого тигра указывает на побежденное вожделение. Шкуру тигра также в индийской мифологии носит Шива, супруг Кали.

Материал с сайта all_gods

Махабхарата. Древнеиндийский эпос - 94 серии

Махабхарата была составлена мудрецом Вьясадевой около пяти тысяч лет назад. Три года он трудился над этим историческим произведением, записывая события прошлого. Махабхарата одна из самых древних исторических хроник, дошедших до наших дней. Для современного человека безусловно очень много нового и интересного открывается в этом произведении и фильме.

Интересно узнать и о жизни святых мудрецов, послушать их наставления о «вечном» и о «земном». Цари прошлого, известные своей доблестью, великодушием и преданностью долгу и чести, поделятся с нами своей внутренней силой. Женщины небесной красоты, исполненные целомудрия и прославившиеся своей верностью, раскроют зрителям свои секреты, которыми они прочно завоевывали сердца благородных принцев и царей. В то время люди имели общение и с жителями высших планетных систем и знали мистические техники йоги и медитации, нам интересно наблюдать, как это использовалось ими в повседневной жизни. Законы кармы, которыми мы интересуемся порой, как дилетанты, были хорошо известны людям древности. Для многих из нас будет настоящим открытием увидеть как они руководствуются этими законами для принятия всевозможных бытовых решений. Уроки которым учит «Махабхарата», были основой морального, культурного и духовного воспитания для сотен поколений наших далеких предков. Переложенные на другие языки и слегка измененные события Махабхараты встречаются буквально во всех современных культурах, например, знакомые многим из нас русские Веды.

Если Вы хотите еще больше узнать о Махабхарате, то я адресую Вас к первоисточнику. Ниже приводится обращение мудреца Вайшампаяны, ученика составителя Махабхараты Вьясадевы. Послушайте, что он говорит в собрании мудрецов:

Вайшампаяна сказал:

Я расскажу вам то, что слышал от своего духовного наставника, великого, прославленного во всех мирах риши, великого мужа, наделенного безграничным могуществом, - Вьясадевы. Этот одаренный сын Сатьявати поведал в 100000 шлоках о святых подвигах сыновей Панду. Ученые люди, обучающие этому повествованию, и те, кто его слушает, духовно возвысившись, обретут внутреннее единение с Богом. Это древнее повествование по своему значению равно Ведам, ибо сочетает чистоту с божественной сутью. Это лучшее из повествований, заслуживающее, чтобы его внимательно слушали, и поэтому высоко превозносимое мудрецами. Это благочестивейшее повествование указывает путь экономического и нравственного развития и учит действовать, полностью руководствуясь твердой волей рассудка.

Ученый, обучающий этой Кришнаведе людей с открытым умом, щедрых, искренних, но не закоренелых безбожников, непременно достигнет своей жизненной цели. Выслушав это повествование, даже человек очень жестокий, бесспорно, сможет устранить последствия всех своих грехов, даже если это грех убийства зародыша в материнской утробе. Истинное название этого повествования - Победа, поэтому его следует выслушать всякому, кто стремится к победе. Ибо столь велико могущество этого литературного творения, что с его помощью царь может победить своих врагов и совершить победоносное шествие по всему миру. "Махабхарату" надлежит вновь и вновь слушать молодому царю и царице, так как эта великая, благоприятная для слушателей история - лучший залог обретения сына.

"Махабхарата" - самая священная среди мирских книг мудрости, она стоит и в первом ряду священных писаний. "Махабхарата" ведет к духовному освобождению, ибо создана самим Шрилой Вьясой, воплощением Господа, мудрецом истинно безграничного ума. Те, кто читает вслух это повествование, могут и сейчас и в будущем рассчитывать, что их дети будут послушными, а их помощники - всячески их ублаготворять. Всякий, постоянно слушающий это повествование, избавится от последствий всех грехов, свершенных душой, телом или словесно. Каждый, кто без зависти узнает о великих житиях царей из рода Бхараты, может не испытывать страха перед болезнями и, конечно, не бояться за свою жизнь после смерти.

Кришна-двайпаяна Вьяса помогал людям достичь святости в их жизни, поэтому он и создал повествование, что способствует обретению богатства, славы, долголетия, а также обеспечивает вознесение на небо, а в этом существовании - очищение от скверны. В этом своем повествовании он прославил по всему миру возвышенных духом сыновей Панду и других воителей, обладавших большими богатствами и могуществом. Гималайский хребет и великий океан славятся как хранилища драгоценных камней, точно так же и "Махабхарата" славится как богатая сокровищница. Ученый муж, что по святым дням читает вслух это творение брахманам, очищается от всех грехов и будет вознесен в небесную обитель. В конце концов он сумеет достичь мира духовного. Если кто-нибудь во время поминальной церемонии шраддха прочитает вслух брахманам хотя бы четверть шлоки "Махабхараты", его участие в шрадхе принесет вечное благо его предкам. Все грехи, ненамеренно совершенные в течение дня, просто исчезнут, если послушать "Махабхарату". Она повествует о великих (маха) житиях царей из рода Бхараты и потому-то и известна как "Махабхарата"; достаточно только понять значение слов "Махабхарата", чтобы избавиться от всех грехов.

Великий мыслитель Кришна-двайпаяна Вьяса целых три года непрерывно работал над созданием этого совершенно необычайного исторического повествования. О властитель из рода Бхараты, все, что содержится в разных книгах по поводу религии, экономики, удовлетворения телесных потребностей и освобождения, можно найти и в Махабхарате, но сверх того, в ней есть и то, что, нельзя найти ни в одной другой книге.

Пандавы - Пять воинов

По мотивам одного из величайших индийских эпосов "Махабхарата". Принцы Пандава, пять смелых братьев, постоянно дерутся со своими кузинами Каурава. Когда они вырастают, проказы и безобидные драки превращаются в серьезную борьбу за царство. Своей дружбой и поддержкой в любых трудностях принцам помогает их божественный друг Кришна. Посто четырнадцати лет жизни в изгнании в лесу, где братьям приходится столкнуться с множеством препятствий и невзгод Пандава возвращается домой. Им приходится принять участие в огромном сражении на поле Куру. Бой продолжается восемнадцать дней и полностью решает судьбу братьев и царства.

Мультфильм создан с помощью 3D-анимации

Питер Брук. Махабхарата (экранизация спектакля)

Экранизация легендарного спектакля Питера Брука по древнеиндийскому эпосу "Махабхарата" (спектакль был поставлен в 1980, а фильм по спектаклю снят в 1989 году). Прежде всего, это ведическое философское произведение, цель которого не только в том, чтобы сохранить для новых поколений славные страницы прошлого, но и в живой доступной форме через диалоги героев донести до каждого незыблемые духовные истины и осветить путь к совершенству.

В 1970 году в результате отбора среди актеров разных стран Питер Брук создал труппу из тридцати человек. В поисках средств обновления театра режиссер обращается к формам народного зрелища, возрождает традиции старинного театра, как европейского, так и восточного. «Ведь актеры из разных стран способны, работая вместе, разрушать штампы, господствующие в их культурах, — писал Питер Брук. — Тогда-то нам и удастся с их помощью увидеть подлинные национальные культуры, погребенные дотоле под грудой условностей, и каждый из них по-своему приоткрывает перед нами какую-то неведомую прежде часть человеческого атласа... Театр — как раз то место, где из разрозненных частей мозаики возникает единый образ».

Актеры жили в Индии, Пакистане, Гималаях в глухих деревнях, вдали от цивилизации. Они читали древние тексты, занимались йогой и медитацией, чтобы достичь просветления. В каждом из них произошли внутренние перемены. А когда они созрели для своих ролей, созрел и сам спектакль.

Подготовка к экранизации заняла более 10 лет. В 1985 году состоялась премьера инсценировки древнеиндийского эпоса «Махабхарата», грандиозное мифопоэтическое представление о судьбах человечества.

Российский режиссер Андрей Михалков-Кончаловский пишет «На сцене была реальность, но в то же время это была театральная реальность. Его восьмичасовой спектакль (он шел два вечера) — «Махабхарата» — был чем-то фантастическим по простоте. Брук — один из немногих, кого постмодернизм не коснулся. Основы и первоисточники его театра там, где играют на ситаре, балалайке, гитаре — на инструментах, под которые поет самый простой человек. Он всегда искал в этом кругу. Его театр — это действительно театр наций. Там соединено все. Уже то хотя бы, что китаец может играть у него Отелло, восхищает меня как сказка. И так во всем».

Режиссер: Питер Брук
В ролях: Жорж Каррафас, Ришар Чеслак, Джеффри Киссун, Сотиш Куэт, Эрика Александр, Морис Бенишу, Урс Билер, Мамаду Диуме, Мириам Голдшмидт
Год выпуска: 1989
Страна: Великобритания, США, Дания, Швеция, Финляндия, Франция, Япония, Нидерланды, Австралия, Норвегия

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Часть 6

Рамаяна. Легенда о принце Рама

Замечательный мультфильм по легендарному древнеиндийскому эпосу «Рамаяна»

शुकप्रिय़ा shukapriyA Шукаприя

Традиционная иконография Матанги Деви включает двух попугаев. И один из Ее эпитетов शुकप्रिय़ा shukapriyA Шукаприя - радуемая попугаями (в одном из возможных значений, которое в данном случае основное)

И каков же символизм попугаев в данном случае? Попугай может символизировать звук, и это означает что Богиня удовлетворяется и радуется почитанию Ее через музыку (nada - звук нада). Сущность и средоточие всех нада это мантра АУМ, и соответственно Богиня почитается через сосредоточение на АУМ.
Также попугай может символизировать Веды - священные откровения, дарованные провидцам. И Богиня должна удовлетворяться рецитацией гимнов Вед.
А еще попугай символизирует j~nAna джняна - знание (вспомним также Риши провидца, носившего имя Шука) И тогда Богиня радуется тем, кто идет Путем знания.

Балтика и окрестности в версии Меркатора. Конец XVI века

Герхард Меркатор (Gerhardus Mercator 1512-1594) – выдающийся картограф и географ XVI столетия.
Составленная Меркатором карта Европы опубликована в 1595 году в амстердамском издании «Atlas sive cosmographica, Svecia et Norvegia cum confinijs»:

Две карты Северной Европы (увидевшие свет в 1595 и 1630), подготовленные на основе данных Меркатора:

«Меркаторская» карта Северной Европы из амстердамского издания 1607 года «Atlas Minor, Svecia et Norwegia etc»:

Теперь немного о самом Меркаторе:
Родился 5 марта 1512 года в Рупельмонде (Восточная Фландрия, ныне Бельгия). Наиболее известен как автор картографической проекции, носящей его имя. Он впервые применил эту равноугольную цилиндрическую проекцию при составлении навигационной карты мира на 18 листах (1569). В настоящее время проекция Меркатора применяется для составления морских навигационных и аэронавигационных карт.
Меркатор учился сначала в Сертогенбосе, а затем в Лувенском университете, где стал учеником астронома, математика и географа Геммы Фризиуса. После окончания университета в 1532 году работал вместе с Фризиусом над созданием глобусов Земли и Луны; одновременно занимался изготовлением точных оптических инструментов, а также преподаванием географии и астрономии. В 1537 году выпустил карту Палестины на 6 листах, а в 1538-м – карту мира (на ней впервые показал местоположение южного материка, существование которого вызывало сомнения). Эти две работы принесли Меркатору широкую известность. Затем - в 1540-м он составил карту Фландрии. В 1541-м создал глобус Земли, спустя 10 лет – глобус Луны и в 1552 году подарил их императору Карлу V.
В 1544 году Меркатор был арестован по подозрению в ереси, но спустя семь месяцев благодаря заступничеству университета его освободили. В 1552 году, все еще опасаясь за свою безопасность в католической Фландрии, он принял предложение переселиться в Дуйсбург (Германия).
В 1544 году Меркатор опубликовал карту Европы на 15 листах. На ней впервые правильно показаны очертания Средиземного моря, устранены ошибки, повторявшиеся со времен Птолемея. В 1563-м он составил карту Лотарингии, а в 1564-м – Британских островов (на 8 листах). В 1569-м Меркатор опубликовал Хронологию (Chronologia ) – обзор астрономических и картографических работ. Через три года выпустил новую карту Европы на 15 листах, а в 1578 – гравированные карты для нового издания Географии Птолемея, затем приступил к работе над Атласом (сам термин впервые предложен Меркатором для обозначения набора карт). Первая часть Атласа с 51 картой Франции, Германии и Бельгии вышла в 1585-м, вторая с 23 картами Италии и Греции – в 1590-м и третья с 36 картами Британских островов была опубликована после смерти Меркатора его сыном Румольдом в 1595-м. Умер в Дуйсбурге 2 декабря 1594 года.

Карта Европы, составленная Меркатором. Издана в 1589 году:

Меркаторская проекция является равноугольной картографической проекцией, то есть она сохраняет правильность углов и направлений, но искажает размеры. Недостаток ее состоит в том, что с увеличением широты растет и масштаб. Однако она имеет одно неоценимое достоинство — простоту построения и нанесения на нее точек и линий. Кроме того, прямая линия, проведенная в произвольном направлении, является линией постоянного курса (пересекает меридианы под одинаковым углом). Именно поэтому меркаторскую проекцию и применяют для навигационных карт. Первую карту в меркаторской проекции составил сам Меркатор в 1569 году и назвал ее «Новое и наиболее полное изображение земного шара, проверенное и приспособленное для применения в навигации»

Карта мира, опубликованная в 1587 году:

Карта мира в атласе 1595 года:

Карта мира, изданная отдельным листом в начале XVII века:

Арктика с предполагаемым материком вокруг Северного полюса:

Атлас Меркатора, изданный в Амстердаме в 1607 году:

Одна из иллюстраций атласа Меркатора, изданного в Амстердаме в 1610 году:

Первый небольшой небесный глобус Меркатор изготовил еще будучи студентом университета. Интересно, что глобус был прозрачным: изображения созвездий были нанесены на стеклянную сферу. Автор принес его (вместе с другой своей поделкой - земным глобусом) императору Карлу V. В последствии Меркатор по заказу Карла V, изготовил набор астрономических инструментов и подарил в 1552 году еще пару глобусов: географический и глобус Луны.
Глобус, изготовленный Меркатором в 1541 году:

В 1551 году Меркатор конструирует небесный глобус с изображением звезд и фигур созвездий. Вот некоторые из них:

Созвездие Стрельца:

Созвездие Большой медведицы:

Созвездие Волопаса:

Созвездие Козерога:

А это сам Небесный глобус Меркатора 1551 года:

Памятник-фонтан Меркатору в городе Дуйсбурге:

Полистать Атлас Меркатора

Материал с сайта nikyvob.livejournal.com

Калевала

Карело-финский народный эпос. Собрал и обработал Элиас Лённрот.

Насказал мороз мне песен,
И нанес мне песен дождик,
Мне навеял песен ветер,
Принесли морские волны,
Мне слова сложили птицы,
Речи дали мне деревья.
Я в один клубок смотал их,
Их в одну связал я связку,
Положил клубок на санки,
Положил на сани связку
И к избе привез на санках,
На санях привез к овину
И в амбаре под стропила
В медном ларчике их спрятал.
Долго песни на морозе,
Долго скрытые лежали.
Не убрать ли их с мороза?
Песен с холода не взять ли?
Не внести ль ларец в жилище,
На скамью сундук поставить,
Под прекрасные стропила,
Под хорошей этой кровлей;
Не открыть ли ларчик песен,
Сундучок, словами полный,
За конец клубок не взять ли
И моток не распустить ли?

Читать книгу в переводе Л. Бельского

Читать книгу в переводе Эйно Киуру и Армаса Мишина

Скачать книгу (пер. Л. Бельского)

Избранное из Калевалы на финском (с субтитрами) и правила чтения финского

Иллюстрации к Калевале

Аксели Галлен-Каллела Защита Сампо (Калевала). 1896

Метелиляйнены - гиперборейцы Приладожья

Гиперборея - это самая горячая тема для современных российских учёных-этнологов. Но оказывается, похожая тема очень интересовала учёных ещё в конце XIX века. Финские этнологи называли гиперборейцев - метелиляйненами (или мунккилайненами), считая их сказочными существами из карельских легенд, отличавшихся громадным ростом и с невероятным шумом передвигавшихся по лесам (их название произошло от слова «meteli» - шум).

«Север – это особое место для встречи иных миров»
Нострадамус

Обычно ладожские фиорды связывают с именем народа карелов, которые заселили их в 9-14 вв. Однако карелы не были их первыми обитателями. Археологи находят следы пребывания людей, которые жили здесь 5-7 тысяч лет назад. Какие они были? Мы не знаем. Но прекрасные образцы керамики и каменных орудий несут на себе следы культуры этих людей.

Петер Теодор Швиндт и его мать Блондина Мария Ловиса (урожд. Старк; 1828 - 1869). Фото начала 1860-х гг.

Теодору Швиндту было присуще необычайное "археологическое чутье": почти не опираясь на письменные источники, он сумел наметить те населенные пункты, которые могли представлять наибольший интерес для исследователей истории карел. Все его раскопки были очень продуктивными по количеству находок. Он первый обнаружил крупные карельские поселения-крепости и положил начало их описанию. На основании своих раскопок он сделал важный вывод о том, что карелы являлись коренным населением Приладожья, а не заселили его в результате миграций. Его находки позволили судить о высоком уровне развития ремесла у карел, в особенности металлургического (ювелирного, оружейного). Именно Теодор Швиндт до сих пор занимает первое место среди археологов по объему раскопок на Карельском перешейке и по количеству описанных находок.

К 150-летию со дня рождения Петера Теодора Швиндта –
выдающегося финляндского археолога, этнографа и музейного деятеля –
крупнейшего специалиста по древнекарельской культуре
1851 г. - 13 октября - 2001 г.

Перевод М. Петрова, комментарии И. Петров, литературная обработка Л. Дмитриева.

НАРОДНЫЕ ПРЕДАНИЯ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ПРИЛАДОЖЬЯ,
СОБРАННЫЕ ЛЕТОМ 1879 ГОДА. 1
Теодор Швиндт

Оглавление

I. Метелиляйнены и лопари
II. Укрепленные возвышенности и острова, оборонительные валы.
III. Поля сражений
IV. Монастыри
V. Церкви, часовни и кладбища
Куркийоки
Яккима
Сортавала
VI. Предания времен провинции о Яакко Пунтусе и т.д.
Из Куркийоки
Из Яккима
Из Сортавала
О Яакко Пунтусе
VII. Обнаруженные в земле находки
Куркийоки
Яккима
Импилахти
Салми
VIII. Клады и ленные книги
IX. Жертвоприношения и другие языческие обычаи
X. Архивы
Примечания
КОММЕНТАРИИ

I. Метелиляйнены 2 и лопари 3

На Ладожском побережье существует предание, что когда-то в этих местах жили огромные люди, так называемые метелиляйнены, или мунккилайнены, которых постепенно вытеснили отсюда лапландцы и финны. Одной из самых распространенных можно считать легенду о девушке-великанше и пахаре.

В ней говорится вот о чем: девушка-метелиляйнен случайно наткнулась в лесу на чужака, который пахал землю на лошади. Она побежала к отцу и все ему рассказала. Отец велел отвести его к тому месту и, увидев пахаря, понял: "Нам придется уйти отсюда и оставить землю пришельцам".
Легенды о метелиляйненах сохранились почти повсеместно, но особенно много их в Куркийокской волости ("Журавлиная река") 4. Вероятно, потому, что в таких местах, как Корписаари ("Остров непроходимой чащи"), Отсанлахти ("Залив лба"), Лапинлахти ("Лопарский залив"), Харви, Кумола, Микли 5, - существует немало реальных доказательств деятельности людей-великанов: это и очищенные от леса поля, и время от времени попадавшиеся в земле громадные человеческие кости, и брошенные метелиляйненами плуги, а также огромные валы в горах и на островах.
"Здесь, в Яккима 6, жили лопари, они были некрещеные и того же роду-племени", - рассказывал мне один старик из этого селения. Подобное мнение слышал я и от других. В деревне Мёнтсяля, что на Сортавальских островах, говорили, будто лопари и вепсы 7 жили здесь еще до финнов. Не случайно во многих местах сохранились топонимы с корнем "лаппи", то есть "лопарский". Вот, к примеру, такая своеобразная группа названий: в полумиле от Куркийоки, в деревне Похъи ("Основание залива", или "Начало залива"), есть маленькое болото Лапинсуо ("Лопарское"). Чуть дальше возвышается гора Лапинсуомяки ("Гора лопарского болота").

Лопарская куча

Неподалеку образовалась уже другая группа топонимов: Лоухимяки ("Гора с ущельем"), Импимяки ("Девичья гора"), Ревонлоухет ("Лисьи скалы") и Руотсинмяки ("Шведская гора"). У подножья Лоухимяки раскинулась поляна Лоухеналусниттю 8. Само болотце Лапинсуо лежит возле двух холмов с названиями Малая и Большая Лапинлинна ("Лопарская крепость"). В Куркийокской волости 9 есть деревня Лапинлахти ("Лопарский залив"). В той же Куркийокской и Сортавальской волостях известны два острова с одинаковым названием Лапинсаари ("Лопарский остров").
Укрепленных возвышенностей, называемых Лапинлинна, кроме уже упомянутых, существует еще четыре: одна на острове Корписаари в Куркийокской волости, вторая - в деревне Харвиа Яккимской волости, третья и четвертая - в Сортавальской волости: в деревне Мёнтсяля и на острове Лапинсаари ("Лопарском"). В преданиях часто упоминается о том, что во всех этих местах жили лопари, - после них остались каменные валы, сохранившиеся до сих пор.

II. Укрепленные возвышенности и острова, оборонительные валы

Повсюду часто встречаются Линнамяки - крепостные возвышения с оборонительными сооружениями, а также другие укрепленные места. Например, на острове Корписаари со стороны материка есть Линнамяки и Ранталиннамяки ("Береговая крепостная гора"). На берегу залива Хямеенлахти ("Залив хяме 10") можно увидеть Линнавуори. В двух верстах от куркийокской кирхи 11, тоже на берегу залива, возвышается скала Ластиккалинна.
В той части деревни Кумола, которая известна под названием Леметтилля 12, тоже есть Линнамяки, а в Осиппала ("Родовое место Осипа, Иосифа"), как называют окраину деревни Харви, длинной грядой протянулись оборонительные валы: по преданию, они сложены либо метелиляйненами, либо лопарями. Крепостные возвышения Линнамяки можно увидеть еще в заливе Кийслахти 13 в Рукола ("Место, где стоит копна"), в Мийнала, в местечке Уймо и на берегу Кирконлампи ("Церковное озерцо") в Микли Яккимской волости, а также в Отсойси Пусула 14, в Рауталахти ("Железный залив", в Коко у постоялого двора, в Паксуниеми ("Толстый мыс"), на берегу заливов Токкарлахти 15 и Ликолахти 16 в Сортавальской волости.
Сохранились два острова Линнасаари ("Крепостных"): один находится недалеко от усадьбы Терву 17, другой - в Токкарлахти.
В семи верстах от кирхи Импилахти ("Девичий залив") по направлению к Кителя, слева от дороги, примерно в полуверсте, виднеется Линнаваара. Подобные крепостные возвышения представляют собой мощные скалы с остатками валов.
Согласно преданию, оборонительные сооружения Линнавуори в Хямеенлахти использовались еще в те времена, когда на острове Каннансаари ("Остров-полуостров") существовали церковь и монастырь. Теперь в Хямеенлахти сохранились лишь остатки вала длиной в 25 саженей 18 с той стороны, которая смотрит на остров Каннансаари, и вал длиной в 5 саженей - с другой, пологой стороны.

Каменные валы на Лапинмяки

В Харви есть Линнамяки ("Укрепленная возвышенность"), или Лапинлинна ("Лопарская крепость"), которая представляет собой отвесную скалу, отделяющую остров от материка, вокруг нее заметны остатки валов, сложенных из камней. Причем камни местами - величиной с кубический локоть 19 и даже больше. Поэтому считают, что такое сооружение могло быть под силу только метелиляйненам.
Сохранилась Линнамяки и в Микли - там можно видеть остатки вала лишь со стороны материка, потому что со стороны Киркколампи ("Церковное озерцо") к ней подступает отвесная скала. На другом берегу этого озера возвышается гора Кирккомяки ("Церковный холм"), она стоит на мысу, который отделяет устье реки Миклийоки от озера Киркколампи. На противоположном берегу реки есть остатки небольшого вала. По преданию, во время войны со шведами тут шли серьезные бои и воины были вооружены арбалетами и ружьями, народу тогда полегло много. Еще говорят, что это место называется Руотсалайсиен ("Шведское").
Крепостная гора в Отсойси, в местечке Пусула, небольшая, но зато с отвесными склонами, выходящими на Ладогу. Здесь хорошо видны остатки валов.
На берегу залива Токкарлахти, в месте под названием Риеккалансаари ("Греческий остров"), - крепостная гора побольше, полуразрушенные валы на ней расширяются книзу; камни кое-где засыпаны землей, а со стороны берега почти все они скатились вниз.
Совсем рядом, тоже в заливе Токкарлахти, у подножья уже упоминавшейся горы Линнамяки, есть остров Линнасаари ("Крепостной"), на котором заметны остатки валов, местами достигающие ширины в две сажени и общей протяженностью около ста саженей.
И на берегу залива Ликолахти в Мёнтсяля возвышается крепостная гора с остатками разрушенных валов, но очертания их отчетливо видны.
На другой стороне Ликолахти, напротив Кирккосаари ("Церковный остров"), находится гора Лапинлинна ("Лопарская крепость"), окруженная каменными ограждениями. Склон ее заканчивается на берегу вместительным ущельем, или гротом. Рядом, на Ниемимяки ("Холм на мысу"), есть еще одна расщелина, поменьше.
Кроме упомянутых валов на северо-западном побережье сохранились и другие остатки каменных сооружений, которые нельзя назвать укреплениями, но их, тем не менее, считают крепостями. Так, например, в Куркийокской деревне Риеккала говорят, что широкие груды камней на берегу Ладоги сложили еще метелиляйнены.
В Кууппала, на горе Яамяки ("Ледяной"), по направлению к местечку Токкари тянутся остатки валов в 150 саженей длиной и в 2 сажени шириной. Они соединяют две отвесные скалы и замыкают расщелины, по которым можно добраться до вершины. В крутой скале со стороны озера есть ущелье Паколайнен ("Пещера беженцев"), вероятно служившее укрытием во время войны со шведами. Вход в пещеру очень узкий, и снизу его увидеть невозможно. Сама гора получила название Ледяной из-за рассекающего ее ущелья, глубиной в 5 - 6 саженей, - в нем снег и лед не тают вплоть до августа, поэтому его называют "ледяным колодцем".
Остатки валов Мунасюрьясяркя находятся около Руммунсуо и тянутся в сторону Савоя 20. Здесь было место жестоких сражений, - так рассказывал мне один старик.
Говорят, что у города Сортавала на Яанатсаари и Спасвуори ("Спасская гора") сохранились полуразрушенные валы. И на горе Пексмяки, что на острове Тулолансаари, тоже видны следы валов.
Между островами Риеккала и Тулолансаари есть два островка: один совсем маленький - Лиеритсаари, а другой чуть побольше - Хийретсаари ("Мышиный"). На них сохранились длинные низкие ограждения из камня, протянувшиеся вдоль берега. На Хийретсаари, кроме этого, имеется еще один вал, длиной примерно с версту, который окружает почти весь остров, - причем оба вала расположены на расстоянии десятка саженей от берега. С внутренней стороны кругового вала насыпано много камней величиной с кулак. По преданию, метелиляйнены собирали эти камни для военных целей и во время сражений, спрятавшись за валами, кидали их за версту друг в друга с острова на остров.
На островке Лапинсаари ("Лопарском") в Хийенселкя ("Кряж злого духа"), а точнее - в устье реки Ляскеля, вокруг озера расположено много валов и их остатков, а также могил и курганов, которые скорее всего не природного происхождения, а являются следами человеческой деятельности.

III. Поля сражений

На землях Риеккала, недалеко от почтового тракта, идущего из Хийтола в Куркийоки, есть местечко Сакараро, где произошло крупное сражение между шведами и русскими. На поле битвы долго ничего не росло. И до сих пор там лишь кое-где пробивается трава. По другую сторону этого тракта возвышается Хухмармяки ("Гора-ступка"), на ее склоне были похоронены солдаты, погибшие в сражении при Сакараро. Когда прокладывали дорогу, то на территории деревни Рахола 21, у горы Синвуори, были найдены человеческие кости, черепа, остатки гробов, но в общем-то ничего примечательного.
"В деревне Силланкорва ("У моста"), в той ее части, что зовется Лукарюхмя 22, была страшная битва. По преданию, во время сражения воины стояли по колено в крови" 23.
"В Элисенваара 24, на землях, принадлежащих роду Керикя, в песчаном бору, было найдено большое захоронение, - вероятно, это место битвы".
"В Куркийоки, на землях сельскохозяйственного училища, есть долина под названием Лайкаланлакс. Там сражался Яакко Пунтус 25 с русскими".
"В Куркийоки, между кирхой и усадьбой пастора, недалеко от дороги, у горы Маммаланмяки 26 сохранилось много захоронений времен войны со шведами".
В Ихоярви 27, на земле, принадлежащей Патаси, недалеко от моста найдено много секир и монет, - видимо, тут проходило сражение.
В месте, называемом Паасу 28, в 4 верстах от Сортавала, найдены различные предметы. Говорят, там была кровавая битва.

IV. Монастыри

В Поземельной книге Кексгольмского лена 1589 - 1593 гг. упоминаются следующие деревянные монастыри: Каннансаари ("Остров-полуостров") и Хейнисенмаа 29 ("Сенная земля") в Куркийокском погосте; Вайвила, или Вайнила, в Сортавальском погосте; Орусъярви в приходе Мёнтсяля Салминского ("Пролив") погоста. О них сохранились немногословные предания.
В двух верстах от кирхи в Куркийоки находится небольшой остров Каннансаари, называемый также Каннсаари и Каннесаари. Сейчас там лишь поля и луга. К северо-западу от той же кирхи виднеются две горы: Кууттимяки ("Гора белька 30 нерпы") и Ляявямяки ("Холм, на котором стоит хлев"), а между ними располагаются гора Лайтурикаллио ("Скала у причала") и долина Лайтурилакс ("Долина у причала"). Здесь когда-то была монастырская пристань. Чуть выше на острове, посреди поля, есть место, именуемое Кирккомаа ("Церковная земля"), и Кирккомаакаллио ("Церковная скала"). Видимо, тут и стояла церковь. В районе Кирккомаа находили кости и кирпичи. На каменистой горке сохранились две большие ямы. И место захоронений, и берег - все поросло тернием. В разных преданиях упоминается о том, что на острове был либо монастырь, либо церковь.
Вот, что говорится в сказании о том, как был разорен монастырь: “Во время большой войны монастырские ценности вывезли на шести лошадях, переправили на другой берег пролива и опустили на дно там, возле камня Сатулакиви ("Камень-седло"); колокола же утопили у Ляявямяки. А насельники монастыря ушли”.
Монастырь на острове Хейнисенмаа известен с давних времен. О нем и о его местоположении существует множество легенд, но обычай моряков бросать в воду монетки и табак "на хорошую погоду" именно в южной части острова связан, как полагают многие, с тем, что там и стоял монастырь. Однако из другого предания мы узнаем, что обитель находилась в северной части острова, в глубине бухты Монастеринлахти ("Монастырский залив"). Там до сих пор возвышается длинная пристань, сложенная из камней. Неподалеку от нее видны остатки каменной изгороди и других сооружений, тоже каменных.
Монастырь Орусъярви, по преданию, был на том же месте, где теперь стоит деревенская церковь. Несколько десятилетий тому назад на кладбище упала старая ель в три локтя толщиной, которая издавна называлась "монастырской". На соседнем поле плуги пахарей часто выворачивали кусочки сгнивших досок и прочее. Вот, о чем говорится в монастырском предании: "Когда шведы в первый раз пришли на эти земли 31, они дошли только до того креста, который стоит в полуверсте на дороге, ведущей в Салми. Посовещались и повернули назад, переправились через реку Туломайоки, в которой потом нашли их ружья. Но вот, когда шведы пришли во второй раз 32, они разорили монастырь. Правда, колокола его, по всей видимости, еще раньше были опущены на дно озера Пункалаярви, и все ценности вывезены на 40 лошадях за 8 верст отсюда к северо-востоку в Орихкивенселкя, где их также утопили в омуте". От монастыря не осталось ничего, кроме деревянного креста, сиротливо приютившегося у монастырской ели. "Когда строили церковь", сюда приезжали монахи с Валаама, они-то и прочитали надпись на кресте, и оказалось, что стоявшему здесь монастырю было 700 лет. По мнению русских верующих, самое святое место на всем Финском побережье 33 - это Орусъярви, - ему покровительствует сам Святой Николай 34.
О монастыре Вайвила до нас предания не дошли, известно лишь только место его нахождения. Это остров Кирккосаари ("Церковный") в Мёнтсяля. Там есть кладбище и обветшалые стены часовни, но сведений о монастыре взять неоткуда.

V. Церкви, часовни и кладбища
В стародавние времена почти в каждой крупной деревне, где жили православные карелы, была своя часовня 35, а вокруг нее или рядом с ней располагалось кладбище, которое называлось еще "могильником", или "ельником" 36. Только теперь часовни обветшали и хоронить на этих кладбищах запрещается 37. Бывшие погосты, заброшенные часовни и старые церквушки в изобилии встречаются на побережье Ладоги там, где до сих пор проживают православные семьи. Почти все эти кладбища располагаются на высоких пригорках и в необычайно красивых местах. В помещаемом ниже перечне кладбищ названы лишь те, что находятся в Куркийокской и Яккимской волостях, на Сортавальском архипелаге и в прибрежных деревнях, лишь частично этот описок охватывает окрестности Сортавала. В нем представлен и некоторый разъяснительный материал о местах обитания прежних жителей, - он может оказаться полезным для тех, кто изучает историю, исследуя старые захоронения.

Куркийоки
Гора Хухмармяки ("Гора-ступка") у деревни Риеккала ("Греческая").
Гора Синвуори в деревне Рахола и уже упоминавшаяся ранее гора Маммаланмяки, которая находится между кирхой и усадьбой пастора.
Гора Сяссюннямяки ("Часовенная") в деревне Хямеенлахти на берегу, между островом Каннансаари и церковью Куркийоки.
Говорят, что раньше на мысу Рахоланиеми ("Денежном") была церковь.
В месте, называемом Паппила ("Усадьба священника"), в поле за церковью было кладбище.
В деревне Аромяки есть песчаная гора, где находили много костей. И, согласно преданию, "во время войны здесь было похоронено немало людей".
О кладбищах в селении Элисенваара и на острове Каннансаари уже упоминалось.
В деревне Савоя были кладбище и обветшавшая часовня.
В той части деревни Соскуа, которая называется Лёюсяннурми, раньше была церковь, и там, на берегу реки, есть поле с названием Могильник. Весенние полые воды до сих пор вымывают тут из земли черепа.
Чуть ниже, всего с версту, находится фундамент дома, - это место называют Кладбищем. Здесь стояла часовня, а когда тут рыли яму, чтоб посадить яблоню, нашли кости.
В деревне Соскуа есть гора Кесякаллимяки 38, которая почти вся когда-то была занята под кладбище, но теперь там построены дома. Я копал в том районе и нашел под плоским камнем на глубине трех кортелей 39 скелет крупного человека: череп его лежал немного в стороне, а кость правого предплечья - около носа. Один старик рассказывал мне, что здесь хоронили метелиляйненов.
Другой старик вспомнил, что в молодости как-то в воскресенье он с мальчишками нашел, тоже под плоским камнем, скелет человека. Этот камень, длиной в сажень и шириной в локоть, был на другом берегу реки.
В Кууппала, недалеко от берега, напротив кирхи, есть могильник в виде каменного кургана, "там хоронили во время той войны, когда Швеция напала на Россию и народ уходил отсюда, а деньги оставлял в земле". На другой стороне ручья, тоже в деревне Кууппала, есть еще кладбище в том месте, которое называется Тонти ("Участок земли").
В Лапинлахти на горе Ласкеланмяки раньше стояла часовня, под горой при вспашке были найдены крупные человеческие кости, и кто-то сказал, что, "может быть, это кости метелиляйнена" 40.

Метелиляйнен, бросающий камень

В Лапинлахти, на берегу залива Рюхмялахти 41, было кладбище, там до сих пор стоит крест. Чуть выше сохранились полуразрушенные стены часовни, а еще выше - располагается холм Кирккомяки ("Церковный"). На месте этой часовни или, по другому преданию, на самом холме в давние времена находилась большая церковь, которая была даже древнее Валаама. Колокола ее утопили, столкнув в воду с мыса Паппинниеми ("Поповского)" 42.
В Лапинлахти, в той его части, что называется Ретсо, давным-давно было кладбище и, по всей видимости, часовня. Сейчас там двор одного жилого дома. Рассказывают, что когда рыли яму, то нашли кости и трухлявые доски.
В Терву, рядом с мельницей, находится гора Калмистомяки ("Кладбищенская").
В усадьбе Терву, недалеко от старого скотного двора, найдено много человеческих костей.
В деревне Терву, в родовом месте Иммоненов, есть гора Кирккомяки ("Церковная"). Рядом с ней посреди поля возвышается каменистая площадка, там тоже находили кости. Говорят, что здесь была зарыта денежная казна или клад. Вероятно, на этом месте когда-то стояла главная приходская церковь Терву. Главная же церковь Лапинлахти находилась, очевидно, на берегу залива Рюхмялахти.
В той части Терву, которая принадлежит роду Вейала, была церковная земля. Рассказывают, что "здесь находили кости метелиляйненов".

Яккима
В Калксало, в месте с названием Ниула, над обрывом, как гласит предание, стояла когда-то "русская церковь, а рядом было кладбище. Это место называется Могильником".
На окраине Кесвалахти, называемой Ниемеля ("На мысу"), тоже, говорят, была церковная земля. Здесь сохранился холм из камней, заросший молодыми елями. 80 лет тому назад неподалеку от этого места были найдены "лопарский" меч и денежный клад.
По рассказам, в деревне Кухка, на острове Памолансаари, раньше были церковь и кладбище, - там до сих пор при вспашке находят кости.
В деревне Кухка, на острове Сипросаари, есть мыс Куусиккониеми ("Мыс ельника"), и там когда-то было кладбище.
На острове Кухка, в местечке Сихволанрюхмя ("Группа хуторов рода Сихво"), вдоль берега тянется кладбище, на котором в стародавние времена хоронили людей русской веры.
Рядом, на этом же берегу, в местечке Лахенрюхмя 43, при постройке хлева нашли человеческие черепа.
В Кумола были две часовни и два кладбища. Одно - по левую сторону от устья реки, другое - по правую. Кладбище, расположенное на склоне высокой горы в густом ельнике на левом берегу реки, используется до сих пор, но часовня уже развалилась.
В деревне Харви, в группе хуторов с названием Осиппала ("Родовое место Осипа"), было небольшое кладбище, там и теперь иногда хоронят. Сохранились также остатки часовни.
На острове Сорола, у самой воды, есть два кладбища. Оба находятся в устье пролива, но одно со стороны Лахденпохья на территории нынешнего поместья Фримана, а другое - со стороны Харви. Причем второе кладбище, вероятно более древнее, расположено в поле, под горой. Неподалеку можно видеть остатки фундамента старинной церкви. Вот, что говорится в народном предании: "Сорольская церковь была уничтожена во время большой войны. Русские ушли, утопив колокола в устье пролива и завалив их камнями. Это была самая большая война со времени Нового Завета".
В Сорола, на другой стороне залива, в месте, называемом Хиетасанкенняс, было найдено много человеческих костей.
В той же части побережья, в заливе на горе Контийнмяки, еще 50 лет тому назад стоял крест. Говорят, там тоже было кладбище.
В Сорола, на мысу Коконниеми 44, находилось еще одно, уже пятое по счету кладбище.
В Микли, в устье реки, на уже упоминавшейся горе Кирккомяки ("Церковной"), есть кладбище и руины старой церкви. Рядом стоит гора Яркюнмяки ("Пошатнувшаяся") и тут же поле, называемое Кирконкапале, - там находили человеческие кости. Согласно преданию, во время войны со шведами люди, покидая родные края, утопили церковные колокола деревни Микли в озере Киркколампи ("Церковном"). На другом его берегу, неподалеку от места с названием Хелкалисту, была усадьба священника, там тоже находили человеческие кости.
Разрушенные храмы в Сорола и Микли были главными церквами одноименных приходов, а также центрами, вокруг которых формировались поселения. В деревне Микли сейчас насчитывается 150 домов. В народе она называется Песя-Микли 45.
У того же устья реки Миклийоки, на другом ее берегу, там, где в местечке Охвона сохранились остатки вала, тоже находили человеческие кости.

Сортавала
В Отсойси, на берегу Ладоги, есть кладбище. Известно, что находящиеся здесь остатки фундамента принадлежали древнему храму. Эта приходская, или, как ее называют еще, главная церковь переваары 46, была разрушена шведами в то время, когда они захватили здешние земли.
В Кирьявалахти у постоялого двора, неподалеку от ручья, были часовня и кладбище.
В Суури Тулола есть гора Сяссюнямяки ("Часовенная"), вокруг нее располагался могильник - там находили кости.
В устье реки Ляскеля до сих пор существует действующее кладбище.
В Мёнтсяля, на острове Кирккосаари ("Церковном"), тоже есть кладбище. 40 лет тому назад там еще стояла часовня. Когда-то была и церковь, но ее уничтожили шведы во время войны. Теперь здесь лишь крест остался 47.
В Каннас была усадьба священника. В ХVI веке там был и приход, носящий имя Мёнтсяля.
В Мёнтсяля, в западной части пролива, выходящего в сторону Хийенселкя, есть гора Калмистомяки ("Кладбищенская"), в ней находили кости.

VI. Предания времен провинции 48 о Яакко Пунтусе и т. д.

Из Куркийоки
Риеккала: С незапамятных времен на этой земле жили люди русской веры. Они ушли в ту сторону, откуда начинается день. На острове Каннансаари, который называется еще и Кирккосаари, у них была церковь.
Второе предание: Давным-давно, когда здесь жили русские, началось завоевание этих земель. И многие, испугавшись, бежали на территорию, где правил другой фогт 49. Они думали, что будут там в безопасности. Захватчики были лютые, с "необычайно смертоносным оружием".
Третье предание: В местечке Ниемпелто ("Поле на мысу"), там, где сходятся река Рахоланйоки ("денежная") и рукав реки Куркийоки ("Журавлиной"), рядом с кирхой, когда-то был город, в котором жил царь. Во время жестокой битвы царь был убит, а город разорен. Это случилось очень давно. Еще 100 лет назад на месте царской усадьбы сохранялись руины. И до сих пор там при вспашке находят кусочки кафеля 50.
Лапинлахти: Во время большой войны шведы сожгли много домов и убили много людей. Завоеватели шли на судах вдоль берега и разоряли все подряд. Так они добрались и до нас и прошли было мимо, но тут с мыса Куркиниеми ("Журавлиного") услышали крик: это бежал человек, спасаясь от них. Тогда шведы повернули назад и, прочесав местность, жестоко разорили деревню, так что в живых остался лишь один житель да еще корова. Им оказался человек по имени Вепся. Он натер хвоей ноги и спрятался от собакоголовых 51 на глухом лесном озерце.
Второе предание: После большой войны местные жители ушли из Лапинлахти в Лахденпохья. Они жили в ригах на берегу озера, потому это место зовут холмом Рийхелянмяки. То была война, во время которой риеккалайнены 52, то есть люди русской веры, покинули эти места, а в деревне Лапинлахти были сожжены вое дома. А вот 200 лет назад война была не такая разорительная 53.
Терву: На горе Куоппахарьюнмяки 54 в Терву, по направлению к деревне Саарес, сохранилось место, где, по рассказам, стоял дом. Там можно увидеть следы железной окалины, - говорят, что "здесь была кузня".
Другое предание: Самый древний дом в Терву находится на горе Анттиламяки, а деревня Терву - самая древняя во всей волости.

Из Яккима
Харви: В лесу Харви, на берегу Ладоги, была потайная избушка, в которой местные жители скрывались во времена давней войны со шведами. Возвращаясь оттуда, они спасения ради переодевались в финскую одежду. Ведь шведы были очень жестокими. Те, кто уходили в Россию, закапывали свои богатства в землю.
Другое предание: Один старик из деревни Осиппала увидел, как со стороны слободы приближается шведский корабль, и едва успел спрятать сундук с деньгами в ячменном поле. Шведы, сойдя на берег, схватили старика, отрубили ему руки, ограбили его и пошли дальше. Тогда земля принадлежала шведам.
Третье предание: Во время последней войны из Ийсалми в Санкт-Петербург торжественно сопровождали тело одного убитого. Всю дорогу покойника несли на руках, - видно, он был очень знатным человеком 55.
Сорола: В давние времена край был очень богатым и процветающим. "Здесь тогда жили совсем другие люди, - люди русской веры". Но пришло время большой войны со шведами, которые все грабили и жгли. В Сорола есть гора Импваара ("Девичья"), с нее бросилась в воду девушка 56. Жители ушли, закопав в землю свои сокровища. Конечно, они надеялись вернуться, да так и не смогли. В прошлую войну, которая была две сотни лет назад 57, отбирали лошадей. Когда шведы уходили отсюда, они грабили все подряд, чтобы не досталось русским.
Другое предание: В 12 верстах к югу от Верккосаари ("Остров сетей") есть остров Воссенисаари 58. Там собирались устроить девичий монастырь. Уже были 3 девицы, но организовать монастырь все же не удалось 59.
Микли: Неподалеку от деревни Микли, на другом берегу озера, есть глубокая, просторная пещера, называемая Миелумяенлоухи. В ней люди укрывались во время войны. Там были найдены ложки.
Второе предание: На Яркюнмяки ("Пошатнувшаяся гора") были похоронены воины в то время, когда "здесь шла большая война". "Шведы захватили у русских эти земли, жгли церкви, деревни, убивали людей".

Из Сортавала
Деревня Отсойси: Народ здесь жил богатый. В деревне была своя церковь, а на берегу, там, где сейчас самый крайний дом, жили священники. Когда пришли шведы, то церковь разорили. Люди закапывали деньги в землю, сами прятались сначала в землянках, а потом ушли в Россию.
Второе предание, которое повествует о человеке по имени Пусу, или, точнее, о времени Петра Первого: Пусу был храбрым разведчиком и однажды, когда шведы наступали на Кякисалми ("Кукушкин пролив"), предупредил русских об этом. Еще Пусу любил посидеть в кабаке с русскими солдатами и как-то раз помог Петру Первому в трудном положении. За это царь наградил его имением в Отсойси, в котором до сих пор живет род Пусу.
Третье предание, которое рассказал 90-летний старик Пусу: Тунккели 60 пришел по морю к Сортавала и начал палить из пушек, но ближе подойти его корабль не смог, потому что с берега ему тоже ответили огнем. Все это видел дядя старика Пусу, когда был еще мальчиком.
Мёнтсяля: Во время войны собакоголовые истребили много людей, выискивая их по лесам. Но люди натирали ноги хвоей, и так им удавалось уходить от преследователей.

О Яакко Пунтусе
Хямеенлахти: Яакко Пунтус сражался в заливе Лайккаланлахти 61, дошел до Лююссиня, для этого он навел мостки через болото и преодолел каменные заграждения на дороге.
Яккима: Название Яккимской волости происходит от имени Яакко, который владел этой землей. Он долго стоял здесь лагерем, а сам жил на холме Липпумяки, где сейчас усадьба священника. Лагерь располагался напротив кирхи и моста Велтсилта, в сосновом бору Велткангас.
Терву: Яакко Пунтус был сыном пастуха. Он постоянно воевал. Как-то даже убил одного огромного человека. Пунтус предложил ему состязаться в бросании камней. Подошла очередь Пунтуса, и противник его стал смотреть в небо: высоко ли залетел камень, брошенный Пунтусом, а в это время Пунтус расшиб ему лоб топором.
С помощью такой уловки Пунтуо убил многих людей, но финнам он ничего плохого не сделал.
Микли: Яакко Пунтус был метелиляйненом. Он раскорчевал много лесов до самого Олонца. В деревне Микли, в лесу Вакокангас ("Лес борозды"), есть борозда глубиной со скамью 62, Пунтус пропахал ее давным-давно. В местечке Нийлесилта, за торфяным болотом, тоже остались следы его деятельности. В этой же деревне рассказывают легенду о сыне Пунтуса, подобную той, которая уже была изложена в нашем повествовании как предание о девушке-метелиляйнен.
В этих рассказах в памяти народа легенды о Яакко Пунтусе переплелись с преданиями о Вяйнямёйнене и Илмаринене 63.

VII. Обнаруженные в земле находки,
о которых мне довелось услышать во время моего путешествия, за исключением тех двадцати, что я сдал в университетский музей

Куркийоки
В той части деревни Силланкорва ("У моста"), которая называется Лукарюхмя ("Группа дворов рода Лука"), нашли ядро величиною больше куриного яйца.
В Савоя два десятка лет назад на месте мельницы Хуотила, на склоне у реки, нашли три чаши серебряных монет времен великих русских князей.
В Соскуа, на поле Антти Поскелайнена, была найдена серебряная монета, которую я даже купил, но, к сожалению, сломал.
Тоже в Соскуа, на земле Яакко Контулайнена, рядом с рекою, нашли ржавое острие копья и меч.
В деревне Кууппала (...) 64 одна бабка примерно в 1866 году нашла клад из 100 серебряных монет.
В Кууппала во многих домах хранились "стрелы Укко 65" - орудия труда каменного века. Я видел в одном доме каменный топор, но его мне не продали.
С острова Ристсаари ("Крестового") несколько десятков лет тому назад русские привезли большой сундук, полный денег.
В Ихоярви, в лесу, есть россыпи камней, напоминающих ядра.
В Терву во времена Грипенберга 66 был найден клад серебряных монет.

Яккима
Несколько десятков лет назад в Кумола кто-то нашел две серебряные монеты и тайком продал их в городе Кякисалми.
В Кумола же было найдено большое пушечное ядро.
Лет сорок назад тоже в Кумола, в пещере на склоне горы Валватсу, пастушок, который прятался там от дождя, нашел берестяной сверток в полтора кортеля длиной и в один кортель шириной, полный серебряных монет. Сверток рассыпался в руках мальчика, часть денег упала на камни, закатившись в расщелины, остальные он собрал.
В деревне Кесвалахти в стародавние времена девушка из Кумола косила траву на лугу и наткнулась на клад. "Это была военная манерка 67, наполненная серебряными монетами, наверное, рублями". Девушка взяла немного монет, остальное спрятала в лесу, а сама пошла домой, чтобы получше рассмотреть деньги. Кто-то из домашних выследил ее и, отправившись в лес вслед за ней, забрал эти деньги.
Около 30 лет назад люди из Олонца нашли очень крупный клад, спрятанный в небольшом углублении в скале Нуотсаари 68.
В Микли в начале ХVIII века в двух верстах от деревни нашли разнокалиберную дробь.

Импилахти
В деревне Унола, в Арпосенселкя ("Гряда арбуя 69"), в саду нашли много мелких серебряных монет.
В Керисюрья, на земельном участке, принадлежащем Лапа, найдены такие же деньги.

Салми
В Уусикюля слугам постоялого двора повезло: они нашли очень красивый камень, совершенно без изъяна, безупречной формы, напоминающей лезвие рубанка, но продать его отказались.
На границе с Олонцом, невдалеке от почтового тракта, с правой стороны есть руины, над которыми возвышается растрескавшийся камень. Он был установлен в то время, когда проводили границу по Столбовскому договору. Сохранились на нем остатки надписи: "Gustavus... Rex Svee... Limites... ” 70 71.

VIII. Клады и ценные книги

Нигде в Финляндии не было такого количества кладов, как на побережье Ладоги, но особенно много их находили, по мнению местного населения, в прибрежных деревнях окрестностей Куркийоки и Яккима. Все легенды, связанные с кладами, описать просто невозможно. Поэтому остановлюсь лишь на некоторых из них.
Однажды ночью в усадьбе Лаурола служанка случайно увидела людей в русской одежде. Они тащили что-то тяжелое из сада на берег. А когда утром она пошла в сад, то обнаружила большую яму, на дне которой остался след от стоявшего там сундука.
В деревне Риеккала Куркийокской волости рассказывали, что лет 30 назад с русской стороны приходил к ним странник. Он расспрашивал о камнях необычной формы, например, о таких, как Алласкиви ("Корыто-камень"), теперь он называется Куккиви 72, о Сатулакиви ("Седло-камень") а также о камне на полянке Рахола. Все они плоские и очень приметные. "Наверняка клады искал", - так думали люди.
В деревне Кууппала и ее окрестностях, говорят, было несколько десятков кладов. А у подножия камня Аканкиви ("Бабий камень") нашли горшок, полный серебра.
На острове Верккосаари была спрятана казна города Кякисалми.
В монастырских книгах Ройтсан 73 было записано, где зарыты сокровища, но так как монастырь сгорел и книги погибли в огне, то сокровища эти уже не вернуть.
"На поле Химмала в источнике был найден клад".
В Яккима не так давно приходили с русской стороны люди, которые расспрашивали как раз о тех местах, где находили клады. У них с собой были книги, взятые из монастыря Солокой 74.
У людей, которые нашли клад на Нуотсаари, имелись книги с записями о казне из крепости Олонец.

IX. Жертвоприношения и другие языческие обычаи 75

В Кууппала на могильнике росла большая черемуха, у ее корней приносили в жертву первое молоко после отела коровы, первое зерно нового урожая и т. д. Такого обычая придерживались люди русской веры. Эта черемуха считалась священной, никто не смел ее трогать, и обряд сохранялся до тех пор, пока какой-то пьяный из Яккима не срубил ее. Надо сказать, что почти у каждой группы людей русской веры были свои священные деревья или подножия камней, где совершались жертвоприношения, например: в той части деревни Риеккала, что на родовых землях Тимоска, а также в Соскуа и Савоя.
В Хямеенлахти на мысу, там, где раньше жили православные семьи, стоял деревянный крест, вокруг которого лежали камни. Это было место для жертвоприношений. Рассказывают, что, "когда какой-то пьяный из Париккала вырвал этот крест из земли, у него появилась грыжа".
В Лапинлахти на горе Ласкеламяки стоял деревянный крест, там приносили в жертву деньги и тому подобное.
На острове Руотсаари 76 тоже был крест, и моряки оставляли под ним деньги.
В Ристиниеми ("Крестовый мыс"), в трех верстах от усадьбы Терву, в направлении к острову Хейнисенмаа был крест, - там прикрепленный к сосне, там моряки оставляли пожертвования. Находились такие люди, которые забирали эти приношения, - тогда их настигали болезни.
В Кумола на двух кладбищах совершались жертвоприношения. На той стороне, которая выходит к Терву, этот обычай сохранился, вероятно, до сих пор, но, в отличие от прежних времен, теперь пожертвования в основном только денежные.
Люди русской веры приходили на кладбища для поминок 77. Они два раза в год приносили туда пищу: осенью в субботу на праздник Кекри 78 и на Пасху усопших - во вторник второй недели после Светлого Христова Воскресения 79. Угощение ели прямо на кладбище. "В Кумола среди людей русской веры до сих пор немало язычников", - так говорят. Еще 15 лет назад они не пахали по пятницам.
В Сорола на мысу, в изгибе пролива напротив слободы Лахденпохья, был большой жертвенный камень, на который клали много приношений. Специально с этой целью сюда приезжали жители Кумола в Егорьев день - так они просили, чтобы наступило хорошее лето.
Старики еще помнили те времена, когда люди русской веры приходили на кладбище в Сорола, “молились и просили: "Господи, помилуй"” 80.
В Кирьявалахти, неподалеку от постоялого двора, было кладбище, оно служило местом для жертвоприношений.

X. Архивы

Куркийокский судебный архив был утрачен, произошло это, вероятно, во второй половине XVIII века, но из некоторых документов можно получить полезные сведения о том столетии. Сохранились, например, судебные документы Кякисалми, Сортавала и т. д.
Куркийокские церковные книги велись начиная с середины XVIII века, но в них нет ничего примечательного.
Первые записи в церковных книгах прихода Яккима датируются 1732 годом, они содержат обычные официальные сведения. Однако в этих книгах сохранились многочисленные записи периода "большого зла" 81, некоторые из них довольно занимательные.
Сортавальский церковный архив включает в себя фрагмент начала нынешнего 82 века, поэтому отсюда можно взять лишь немногое.
Что касается Сортавальского городского архива, то он содержит сведения только текущего столетия.
То же самое следует оказать и о Сортавальском волостном архиве. Впрочем, нынешний фогт сумел-таки добыть целый воз старых документов второй половины ХУШ века. Он выкупил их на аукционе у своего предшественника почти за бесценок - как громадный тюк макулатуры.
Церковные книги Импилахти велись о 1758 года, содержание их традиционно.
В книгах православной общины Кителя записи ведутся только с нынешнего столетия; то же самое и в Салми. Говорят, что книги старше начала этого века уничтожены пожаром.
Валаамский архив пропал во время войн со шведами. Монахи считают, что после разорения монастыря книги были вывезены в Швецию и до сих пор их там где-то скрывают.

Примечания

К тексту прилагаются карты и рисунки, представляющие собой копии, снятые с карт Земельного ведомства. На них обозначено местоположение некоторых церквей и городищ, в том числе и тех, которые не вошли в данное описание, но которые я обнаружил в процессе копирования карт. Предания, представленные в книге, записаны со слов местных жителей, - в них много неточностей, тем не менее они проливают свет на некоторые моменты истории Северо-Западного Приладожья. По имеющимся картам нетрудно проследить, что почти всегда там, где есть церкви и кладбища, по соседству располагалось хотя бы одно укрепление "линнамяки", там же, как правило, находились и центры поселений, вокруг которых формировались сами поселения.
Рассмотрим, к примеру, местоположение Куркийоки. Линнамяки и церковь были на том месте, где теперь училище. На Каннансаари находилась церковь или монастырь, рядом - укрепление Линнавуори в Хямеенлахти В Кууппала имеется кладбище и гора Линнамяки с раздвоенной вершиной; на берегу реки Соскуанйоки, в центре деревни, тоже есть Линнамяки.
В Харвиа, рядом с кладбищем, находится Лапинлинна ("Лопарская крепость"), или Линнамяки. В Сорола, напротив старой церкви, на другой стороне острова Паппинсаари ("Поповского"), располагается мыс Линнаканта; в Микли, на берегу озера Киркколампи ("Церковного"), есть гора Линнамяки. В Отсойси, на одном берегу стоит кирха, а на противоположном возвышается Линнамяки, в проливе же - Тукианмяки. Между Телкинниеми и деревней Похъи, в заливе Токкарлахти, расположен остров Линнасаари, а на берегу его стоит Лнннамяки; напротив церкви в Мёнтсяля на одном берегу имеется Линнамяки, а на другом - Лапинлинна.
Итак, в тех местах, где располагались кладбища или укрепленные возвышенности "линнамяки", были известные поселения. Крепостные сооружения служили укрытиями, куда местные жители прятались во время нападения врагов, взяв с собой самое ценное. Эти горы - "линнамяки" древнее, чем церкви; например, в предании, существующем в Хямеенлахти, говорится, что крепость стояла уже тогда, когда строили церковь на острове Каннансаари, и она была древнее той церкви на берегу реки Куркийоки ("Журавлиной"), которая дала название всему погосту 83. Очевидно, традиция постройки православных храмов в центре поселений восходит к глубокой древности. Крепости служили убежищем для людей, а церкви были их духовным пристанищем.
Нечто подобное тому, что говорилось об упомянутых выше крепостях, правда, более древних, можно сказать и о крепости в городе Кякисалми, которая первоначально была карельской 84. В 1294 году ее завоевали шведы, а потом она перешла к русским 85.

КОММЕНТАРИИ

1. Перевод с финского осуществлен М. И. Петровой по изданию:
Kansantaruja Laatokan luoteis-rannikolta kesällä 1879 koonnut Theodor Schvindt: Seudun kartta ynnä asemapiirrustuksia. – Helsingissä: Suomalaisen Kirjallisuuden Seuran kirjapainossa, 1883. – 27 s. (Перевод подзаголовка: "с картой и схемами местности".)
Литературная обработка Л. В. Дмитриевой. Комментарии И. В. Петрова, фотографии М. И. Петровой. Назад.
2. Метелиляйнены - сказочные существа из карельских легенд. Они отличаются громадным ростом и с невероятным шумом передвигаются по лесу, отсюда и произошло их название (от слова "meteli" - шум, драка). Возможно, это местный вариант "снежного человека". Назад.
3. Лопари (самоназвание - саами) - народ в Скандинавии и России. Назад.
4. Здесь и далее в круглых скобках - там, где это возможно, - представлен буквальный перевод топонимов. В тех случаях, когда наша этимология предположительна или не вполне ясна, сведения о ней выносятся в комментарии. Назад.
5. Микли - предположительно вариант имени Микола. В XVI - ХVII вв. в Микли была церковь во имя Николая Чудотворца. (Микола - просторечная форма имени Николай.) Назад.
6. Яккима - топоним от имени от имени Яакко. Назад.
7. Вепсы (самоназвание - вепся) - народ в России и Карелии. Назад.
8. Лоухеналусниттю - буквально переводится как "Поляна у подножья горы Лоухи". Лоухи - злобная колдунья из карельского эпоса "Калевала". Происхождение ее имени связывают со словом "louhi", означающим расщелину в земле, где обретается злой дух. Назад.
9. Здесь и далее речь идет в основном только о трех волостях конца XIX в.:
Куркийокcкой (Кроноборгской), Яккимcкой и Сортавальcкой(Сердобольской). Ныне они соответствуют Лахденпохcкому и Сортавальскому районам Республики Карелия. Назад.
10. Хямь (ямь, емь, хяме) – прибалтийcко - финское племя, известное с середины I тысячелетия от Р. Х. Назад.
11. Куркийокская кирха - стояла на скале в самом центре города Кроноборга (ныне поселок Куркийоки). На одном и том же фундаменте лютеранами последовательно было возведено несколько церковных строений в ХVII - XX вв. Последняя кирха сгорела летом 1991 г. Назад.
12. Леметтилля - "родовое место Клементия". Назад.
13. Кийслахти - вероятно, "Ершовый залив" (от слова "kiiski" -ерш). Назад.
14. Пусула - топоним от имени собственного Пусу. Назад.
15. Токкарлахти - возможно, "Залив оленьего стада". Назад.
16. Ликолахти - вероятно, "Грязный залив". Назад.
17. Терву - топоним от слова "смола". Назад.
18. Сажень - русская мера длины, равная 2,1336 м. Назад.
19. Локоть - древнерусская мера длины, равная 38-46 см (длина локтевой кости человека). Соответственно кубический локоть составляет приблизительно 0,05-0,1 м3. Назад.
20. Савоя - топоним от названия племени "саво". Назад.
21. Рахола - топоним от слова "деньги". Назад.
22. Лукарюхмя - возможно, "Группа дворов рода Лука". Назад.
23. По всей видимости, здесь и далее Швиндт заключает в кавычки те слова, которые он слышал от местных старожилов, поведавших ему бытующие в их среде рассказы о прежних временах. Назад.
24. Элисенваара - в шведских поземельных книгах XVII в. эта деревня называется "Елисеевой горой". Назад.
25. Яакко Пунтус де ла Гарди (Якоб Понтус Делагарди; 1583 - 1652) - знаменитый шведский военачальник, который возглавлял войско, прибывшее в Россию по просьбе царя Василия Шуйского (согласно условиям Выборгского договора 1609 г.). Разбил поляков у Твери, освободил Свято-Троицкую Сергиеву Лавру и в марте 1610 г. вошел в Москву. Впоследствии, потерпев от поляков поражение, отступил к Новгороду и вскоре занял многие северо-западные города, в том числе - после полугодовой осады - и Корелу - Кекогольм (2 марта 1611 г.). После Столбовского мира был возведен королем в графское достоинство. Отец его, Понтус де ла Гарди (1550 - 1585), командовал шведскими войсками во время предыдущей войны с Россией, в ходе которой также занял город Корелу (4 ноября 1580 г.). В некоторых народных преданиях, записанных Швиндтом, образы отца и сына де ла Гарди сливаются воедино или меняются местами. Назад.
26. Ныне здесь, под горой Маммаланмяки, располагается Куркийокская средняя школа. Назад.
27. Ихоярви - буквально: "Кожное озеро", но вероятнее все же, что топоним происходит от фамилии рода Ихо (iho - "кожа"). Назад.
28. Паасу - топоним от слова Спас. Назад.
29. Хейнисенмаа - правильнее: Хейнясенмаа. Назад.
30. Белек – детеныш некоторых видов тюленей, в том числе ладожской нерпы, имеющий длинную и густую белую или желтоватую шерсть. Назад.
31. Когда шведы в первый раз пришли на эти земли... - Речь идет о событиях русско-шведской войны 1570 - 1583 гг. Назад.
32. ...когда шведы пришли во второй раз... - Имеется в виду период военных действий 1610 - 1617 гг. Назад.
33. Финское побережье - вероятно, речь идет все же о побережье Ладожского озера. Назад.
34. Святой Николай - Святитель Николай, архиепископ Мир Ликийских, чудотворец. Назад.
35. Часовня - при этом слове Швиндт употребляет также и услышанные им диалектные варианты: "чассовна", "сяссюня" - русские по происхождению. Назад.
36. Ельник - синоним слова "кладбище" в карельском языке. Вплоть до XX в. сохранилась традиция огораживать кладбища посадками из ели. Эти деревья и сейчас можно встретить вокруг старых погостов. Назад.
37. Запрещение карелам пользоваться их православными кладбищами связано с завоеванием приладожских земель шведами, которые вели яростную борьбу с православием, жгли церкви и часовни, насаждали лютеранство. Назад.
38. Кесякаллимяки - буквально: "Гора цветущей скалы". Назад.
39. Кортель - старинная мера длины, равная трем четвертям локтя или приблизительно 18-34 см. Назад.
40. Интересно, что предания о метелиляйненах до сих пор живы в памяти жителей деревни Лапинлахти, являющихся ныне гражданами Финляндии. Так, один из уроженцев этой деревни рассказывал нам, что очертания озера Яатъярви на карте напоминают по форме стопу человека и жители Лапинлахти считают его следом метелиляйнена. Назад.
41. Рюхмялахти - производное от слов "ryhmä"- "группа" (вероятно, домов) и "lahti"- "залив". Назад.
42. Один из бывших жителей деревни Лапинлахти рассказывал, что отец его помнил, как в начале ХX в. на этом кладбище еще хоронили. Назад.
43. Лахенрюхмя - то же, что и Рюхмялахти, см. примеч.43 (lahen – диалектная падежная форма слова "lahti"). Назад.
44. Коконниеми - возможен двоякий перевод: "Мыс орла" и "Мыс костра" (сигнального сторожевого костра древних карел). Назад.
45. Песя-Микли - в переводе: "Гнездо-Микли ". В данном случае означает центральную слободу. В Переписной окладной книге 1500 г. это место именуется так: "деревня Меглина весь у городка у Меглина". Назад.
46. Переваара – административно - территориальная единица в Лопских погостах и в Задней Кореле; союз деревень, владеющих тяглой землей. Назад.
47. Швиндт здесь и ранее неоднократно сообщает об одиночных деревянных крестах, находящихся на местах заброшенных кладбищ и разрушенных церковных строений. Существовал благочестивый обычай воздвигать на "святых местах" такие кресты, огороженные, как правило, кольями. Назад.
48. Времена провинции - имеется в виду шведский период, когда Северо-Западное Приладожье вошло в состав Кексгольмского лена (провинции). Назад.
49. Фогт - здесь: правитель шведского лена. Назад.
50. В этой народной легенде отразились реальные события ХVII в. В 1651 г. территория Куркийокского погоста указом шведской королевы Кристины была преобразована в графство и пожалована графу Туру Габриэлю Оксенштерну с правом наследования этого родового владения по мужской линии. 20 мая 1668 г., по ходатайству графа, Куркийоки получили статус торгового города и новое название - Кроноборг ("Королевская крепость"). На том месте, о котором идет речь в легенде, записанной Швиндтом, располагалась большая усадьба графа в стиле барокко, с кафельными печами. Назад.
51. К этому преданию Швиндт делает следующее примечание: “Описываемые события относятся, главным образом, ко времени войны Понтуса, имевшей место в конце ХVI в. Но к ним примешались воспоминания о временах войны "большого зла". Собакоголовыми, о которых в Рауту, например, известно много преданий, очевидно, называли калмыков”. Калмыки и казаки входили в состав русских войск в XVIII веке. В данном же случае скорее всего речь идет о шведах: вероятно, "собакоголовыми" представлялись карелам закованные в броню шведские воины в характерных шлемах. Войной "большого зла" в Финляндии называли Северную войну 1700 - 1725 гг. Благодарны за консультацию финскому ученому Эсе Анттикоски. Назад.
52. Интересно, что Швиндт употребляет слово "риекалайнен" как синоним словосочетания "человек православной веры". Это подтверждает смысловую идентичность часто встречающегося названия "Риеккала" ("Греческий") и понятия "православная (греческая) вера". Назад.
53. Речь идет о Северной войне. Назад.
54. Куоппахарьюнмяки - буквально: "Гора гряд" или "Гора ям". Скорее всего имеются в виду картофельные ямы-погреба, устраиваемые крестьянами на склонах моренных гор и холмов. Назад.
55. Этому преданию соответствует следующий исторический факт. Во время последней русско-шведской войны, 15 октября 1808 г., в бою у Иденсалми ядром наповал убило 38-летнего военачальника князя Михаила Павловича Долгорукова. Он был женихом великой княжны Екатерины Павловны, сестры Александра I, и действительно "очень знатным человеком": его старший брат Петр был любимцем императора. Назад.
56. Примечание Швиндта: “Такое же предание существует об Анни и Аннириута ("Обрыв Анны")”. Назад.
57. В прошлую войну, которая была две сотни лет назад... - Речь идет о Северной войне. Назад.
58. Воссенисаари - на русских картах ХVIII - XIX вв. этот остров обычно именовался Восчаным или Вощаным. Ныне закрепилось написание: Воссинансаари. Назад.
59. ...организовать монастырь все же не удалось. - Возможно, речь идет об упоминаемой известным гидрографом А. П. Андреевым "небольшой женской обители Св. Вассии" (во имя Преподобной Вассы Псково-Печерской, преставившейся в 1473 г.), существовавшей на Воссинансаари "весьма недолго" в первой половине XIX в. [См.: Андреев А.П. Ладожское озеро. - СПб., 1875. - Ч. 2. - С. 29]. Назад.
60. Тунккели - о каком историческом лице здесь говорится, выяснить не удалось. Назад.
61. Лайккаланлахти - ныне это долина в центре поселка Куркийоки. Назад.
62. ...глубиной со скамью... - то есть примерно 40-50 см (высота скамьи в лютеранской кирхе). Назад.
63. Вяйнямёйнен, Илмаринен - герои карельского эпоса "Калевала". Назад.
64. Здесь у Швиндта следует отсылка ("под номером 3") к одной из карт-схем, выполненных им самим и представленных в качестве приложения к первому изданию "Народных легенд...". Нами эти рисунки по техническим причинам не воспроизводятся. Назад.
65. Укко - в прибалтийско-финской мифологии верховный бог, властитель погоды и громовержец. Назад.
66. Грипенберг - финляндский дворянский род. Ведет свое начало от Иоганна Витмана, военного комиссара, получившего в Швеции дворянское достоинство с фамилией Грипенберг в 1678 г. Назад.
67. Манерка - походная металлическая фляжка с крышкой для воды или вина. Назад.
68. Нуотсаари - видимо, топоним от слова "nuotta" - "невод", то есть буквальный перевод: "Остров неводов". Назад.
69. Арбуй - жрец. Назад.
70. Густав... Король Шведский... устанавливает границу... (лат.). Назад.
71. Густав II Адольф (1594 - 1632) - шведский король с 1611 г. Годы его правления - самая блестящая страница в истории Швеции. Воспользовавшись периодом Смуты начала ХVII в., сумел расширить свои владения за счет России. По Столбовскому мирному договору, заключенному 27 февраля 1617 г., Швеция приобрела бывшую Водскую пятину Новгородской земли (в том числе Северо-Западное Приладожье), отрезав тем самым Русское государство от берегов Балтийского моря. Назад.
72. Куккиви - возможно, сокращенное название Куккарокиви ("Кошелек-камень"). Назад.
73. Ройтсан - вероятно, видоизмененное по произносительным нормам финского языка русское слово Троица (или Троицкий), то есть речь идет о монастыре Пресвятой Животворящей Троицы, находившемся в ХV - ХVI вв. на острове Хейнясенмаа ("Сенная земля"). Назад.
74. Солокой - возможно, это искаженное название Соловецкого монастыря. Назад.
75. У карел долгое время сохранялись пережитки язычества. В некоторых преданиях дохристианские обряды ошибочно приписываются православным. Назад.
76. Руотcаари - топоним от слова "ruoto" - "рыбья кость" или от "ruotsi" - "шведский". Назад.
77. В преданиях о кладбищах к рассказу о православной традиции поминовения усопших примешиваются сообщения об обрядах, связанных с языческой тризной. Назад.
78. Кекри - старинный праздник, который отмечался 1 ноября, когда хозяева рассчитывались с работниками по окончании сельскохозяйственных работ. Назад.
79. ...во вторник второй недели после Светлого Христова Воскресения. - Речь идет о Радонице - благочестивом обычае поминовения усопших, совершаемого Православной Церковью во вторник Фоминой недели, следующей после Пасхальной. Назад.
80. В деревне Сорола в ХV - ХVII вв. была церковь во имя Георгия Победоносца, сожженная шведами. Люди по старой памяти съезжались туда, как в былые времена на престольный праздник – День памяти великомученика и победоносца Георгия, в народе - Егорьев день, празднуемый 6 мая. Назад.
81. См. примеч. 51. Назад.
82. Нынешний (текущий) век - здесь и далее имеется в виду XIX столетие. Назад.
83. ...церкви, которая дала название всему погосту. - Речь идет о церкви Рождества Пресвятой Богородицы и, соответственно, о Богородицком Кирьяжском погосте, как он именовался в русских писцовых книгах ХV - ХVII вв. Назад.
84. ...о крепости в городе Кякиcалми, которая первоначально была карельской. - Такого же мнения и сейчас придерживаются многие ученые (Е. А. Рыдзевская, И. П. Шаcкольcкий,
А. И. Сакса и др.), однако высказывались и суждения, например, о том, что в Кореле-Кякиcалми до 1295 г. было "русское укрепление" (А. А. Сванидзе) или "временный военный лагерь - пункт сбора ратников и убежище" (А. Н. Кирпичников). Назад.
85. В 1294 году ее завоевали шведы, а потом она перешла к русским. - Упомянутые события, согласно Новгородской первой летописи, все же имели место в 1295 г. Традиционно в финском Кякисалми за точку отсчета бралась другая дата - 1294 год.

___________________

Статью предоставили Марина и Игорь Петровы
сотрудники Куркийокского краеведческого музея.

aroundspb.ru

Морская карта и изображение северных земель

Одна из самых ранних и наиболее достоверных исторических карт Северной Европы, созданная шведским церковным деятелем, дипломатом и писателем Олафом Магнусом (Olaus Magnus 1490-1557). Официальное название: «Морская карта и изображение северных земель» (Carta marina et descriptio septemtrionalium terrarum). Впервые опубликована в Венеции в 1539 году:

Эта замечательная карта оказала огромное влияние на всю европейскую картографию, оставаясь рабочим инструментом вплоть до второй половины XVII столетия. Она представляла собой большую гравюру на дереве и отпечатывалась на девяти листах (общее полотно шириной 1,70 м и длиной 1,25 м, разделенное на 9 (3x3) частей размером 55x40 см, отмеченных латинскими буквами от A до I). Карта необычна, как богатством отраженных на ней сведений, так и разнообразием живописных деталей (не говоря уж про искусство их исполнения). Для нее был также написан и сопроводительный текст – «Краткое толкование новых карт старой империи готов и других северных земель» (на немецком - Ain kurze Auslegung der neuen Mappen von den alten Goettenreich und anderen Nordlenden, на итальянском – Opera breve). Однако к 1574 году все экземпляры карты оказались утерянными, и только эти комментарии оставались свидетельством её существования.
Один экземпляр карты был найден Оскаром Бреннером только в 1886 году в библиотеке Мюнхена (Hof- und Staatsbibliothek, сейчас Bayerische Staatsbibliothek) в Германии, где и находится до сих пор. Позднее, в 1961-м, ещё одну копию обнаружили в Швейцарии. И уже в следующем году ее приобрел университет Уппсалы. В настоящее время этот экземпляр находится в библиотеке университета Carolina Redviva, где он выставлен для всеобщего обозрения.
Эти две копии - уникальный документ эпохи Возрождения, бесценный источник для исторической картографии и истории культуры европейского Севера. Кроме детального изображения географических объектов, на карте присутствует более 100 миниатюр, изображающих реальных и фантастических животных, местные обычаи и костюмы, исторические события.
На девять частей карта делилась следующим образом:

Здесь необходимо заметить, что картографы средневековой «классической Европы» (то есть, стран, входивших в начале «новой эры» в состав Римской империи) получили достоверную информацию о северных соседях только в XV веке. Считается, что это произошло в 1424 году, когда датский картограф Клавдий Датчанин (упоминаемый также, как «первый картограф Севера») посетил Италию. Его сведения вскоре попали и к французу Гийому Филластру (каноник в Реймсе, позже – кардинал Сен-Марк и папский легат во Франции), который в 1427 году приказал переписчику, копировавшему для него птолемеевскую «Географию», включить туда копию карты «Стран Севера», доставленной Клавдием Датчанином. Таким образом, впервые с античных времен, произошла корректировка знаменитой работы древнегреческого географа, считавшейся непогрешимой почти тысячу лет. Следующего исправления очертаний «северных земель» пришлось ждать еще долго – пока в Скандинавии не родились два брата Магнуса - в 1488 году - Юхан, а в 1490-м - Олаф. Оба получили для своего времени прекрасное образование и вскоре заработали известность, как религиозные сановники.
В 1523 году только что избранный новый шведский король Густав Ваза назначил Юхана Магнуса архиепископом Уппсалы, а затем и всего королевства. И отправил его брата Олафа в Рим добиваться утверждения этого назначения Святым престолом. Однако папа отказал...
Он наверняка потом пожалел, но было уже поздно, поскольку отказ бумерангом ударил по католическому единству - в значительной мере способствовал скорой Реформации в Швеции. Тем не менее, братья не поддержали раскол. Даже наоборот, не пожелали "поступаться принципами" - остались ревностными католиками. И 1526 году бежали из страны. В итоге их имущество конфисковали, а самих объявили врагами.
Оказавшись в изгнании, Юхан и Олаф много скитались по Европе - жили в Польше, Нидерландах, Германии, Италии и занимались наукой. Первый написал свою знаменитую "Историю готов и свеев" . А второй прославился как картограф и гуманист. Главными его достижениями числятся та самая карта Северной Европы на девяти листах (выложенная выше), увидевшая свет в 1539 году, и книга «История северных народов» (Historia de Gentibus Septentrionalibus), впервые изданная в 1555 году в Риме. Она стала литературным продолжением работы над Картой. В ней присутствуют его собственные воспоминания о поездке по Норрланду, легенды, фольклор, этнографические сведения, фрагменты классических трудов Саксона Грамматика и других. Эта книга на долгое время оставалась авторитетнейшим источником знаний о Швеции. Её популярность объяснялась также множеством рисунков, иллюстрирующих обычаи Севера.
Она переводилась (оригинал был написан на латыни) на итальянский (1565), немецкий (1567), английский (1658), нидерландский языки (1665) и перепечатывалась (с сокращениями) в Антверпене (1558 и 1562), Париже (1561), Амстердаме (1586), Франкфурте(1618) и Лейдене (1652). Увы, но в Швеции, по причине не патриотической, а общечеловеческой направленности, ее перевели и издали только в 1909 году.
Остается лишь добавить, что в 1544 году папа Павел III назначил Олафа архиепископом Уппсалы — чисто номинально, так как о возвращении не могло идти речи. Тем не менее, в этом качестве он участвовал в Тридентском соборе в 1545—1549 годах. Позднее Олаф был каноником в Льеже, а Сигизмунд I предлагал ему аналогичное место в Познани, однако он отказался. С 1550 года Магнус практически безвыездно жил в Риме в монастыре св. Бригитты. Там он и умер в 1557 году.

Венецианское издание "Истории северных народов", напечатанное в 1561 году:

"История северных народов", изданная в Базеле в 1565 году:

Немецкое издание 1645 года:

Амстердамская публикация 1669 года:

Несколько гравюр с карты и из первого издания «Истории северных народов»:
Фантастические морские хищники:

Фантастическое сражение:

Дождь из рыб:

Рыбная ловля:

Еще одна карта, разработанная Олафом Магнусом и опубликованная в Базеле в 1567 году (Olaus Magnus, Scandinavia. Woodcut map. Basel (H. Petri) 1567):

Материал с сайта russkij_sever

Книга Е. А. Савельевой, посвященная Олафу Магнусу и его трудам:
http://bibliotekar.ru/magnus/index.htm

Найдено здесь:
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog_08/kat_visabild.asp?at=BK&d=2006-12-11&anr=6031&ma=C612
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog_08/kat_visabild.asp?at=BK&d=2008-06-12&anr=6029&ma=C806
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog_08/kat_visabild.asp?at=B&d=2008-03-04&anr=3457&ma=A803
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog_08/kat_visabild.asp?at=BK&d=2007-06-11&anr=6253&ma=C706
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog_08/kat_visabild.asp?at=BK&d=2007-12-12&anr=6762&ma=C712
http://www.sacred-texts.com/earth/mm/mm12.htm
http://en.wikipedia.org/wiki/Olaus_Magnus
http://commons.wikimedia.org/wiki/Image:Sea_serpent.jpg
http://da.wikipedia.org/wiki/Olaus_Magnus
http://fi.wikipedia.org/wiki/Olaus_Magnus
http://ru.wikipedia.org/wiki/Олаф_Магнус

Финская мифология

Черты языческой религии и древней мифологии финнов сохранились ещё до сих пор в виде разных преданий, веры в могущество слова при заклинаниях и магической медицины, практикуемой знахарями, занявшими место знаменитых колдунов севера и в особенности финской Лапландии. Кроме этих пережитков, материалом для научного восстановления древней религии финнов и первоначальных мифов, играющих столь важную роль в финской эпической поэзии ( Калевала), могут служить некоторые известия средневековых писателей, первых протестантских проповедников XVI и XVII вв. и учёных наблюдателей народной жизни в XVIII и начале XIX в. Первый список финских богов дан епископом Агриколой.

И до сих пор ещё не устарели лекции Кастрена.
У финнов, как и у всех народностей финно-угорской и алтайской группы, бытовал в древнейшее время шаманизм, или религия волшебства. Кроме того, у них обнаруживаются следы почитания природы, покровителей родового быта, духов-предков и известных демонов и героев. Встречаются начала богоизображения в виде деревянных болванов и священных камней (сейдов).
К финским богам Кастрен причисляет: 1) Юмала, 2) Укко, 3) небесные светила — Пейва (солнце), Куу (месяц), Отава (большая медведица) и Техти (звезды).
За этой первой категорией богов воздушных и небесных идёт у Кастрена ряд богов водяных, земных и подземных. Почитание солнца и огня [бог огня Пану (Panu) в отличие от обыкновенного Тули] у древних финнов совпадало; огонь считался не самостоятельным божеством, а сыном солнечного света. Поклонение огню и солнцу сохранилось в кострах «кокко», которые зажигаются накануне Иванова дня, а иногда и в ночь на Троицу; тогда они называются helavalkea, то есть огонь праздника весны. Кокко обыкновенно горят на вершинах гор или где-нибудь на воде.

Сожигание кокко составляет любимейшее народное празднество. Прежде это делалось в честь Бальдера, во время наивысшего стояния солнца над горизонтом. У лапландцев когда-то культ солнца был в значительной степени распространён, как можно предполагать на основании солнечных легенд, записанных Харузиным. Солнце лапландцы рисовали себе мужчиной, живущим вместе с женой и с матерью. День наступает, когда солнце начинает объезжать мир либо на медведе, либо на олене. Самым страшным богом для колдунов и чертей является громовник Укко, у лапландцев — Айэке и Дермес (Тьермес); у него был молот, которым он поразил волшебников. С ним в связи Сторьюнкаре, бог охоты.
Вода почиталась в Финляндии во многих местах в виде святого озера, святой реки и святой воды; в рунах этот персонализм уступает обобщению в боге Ахти или Ахто. Это божество моря финны представляли себе в виде почтенного старика с травяной бородой и хитоном из пены морской. Он хозяин воды, король морских волн и властелин птиц. Богатство своё он приобрёл от погружения в море богатого Сампо. Жена его — Веламмо. К злым демонам водяникам принадлежат: Hiisi и Wesi, или Meri — Tursas (морское чудовище).
У лапландцев Мадер-акка и муж её Мадер-атча живут в воздушных сферах; оба участвуют в сотворении людей. Мадер-атча получил дар творить душу, Мадер-акка — тело. Если дитя должно быть мальчиком, то она посылает её к своей дочери Укс-Акка, если девочкой, то к другой дочери Саракка. Сотворенного таким образом человека вкладывают в тело земной матери. У эстов Маан-Эмо, супруга бога-громовника Укко, заботится не только о жатве и плодах земли, но также об оплодотворении женщин. Финнам это последнее представление чуждо.
Леса и поля оживляются целым сонмом духов-покровителей: Лиеккиё — леший, Виронканнас — дух овсяного поля и др. Вообще у финнов каждому предмету в природе был присущ haltia — гений-покровитель. По словам Топелиyca, древнеязыческие Ф. халтиа уцелели ещё до сих пор в виде домовых. Горы, озера, реки, горные источники и даже самые дома имеют своих духов-покровителей. В народе существует поверье о встречах с ними простых смертных.

Духам водных источников ещё шестьдесят лет тому назад приносили в виде жертвы мелкую монету. Рябиновое дерево священно: если жечь его на огне, оно предсказывает женихам и невестам будущее. Ни под каким видом не следует убивать лягушек и ласточек, потому что лягушка была прежде человеком, а ласточка спит из года в год на морском дне. Пауку надлежит приносить в жертву выпавшие у человека зубы.
Змеи имеют публичные собрания, на которых совещаются друг с другом. Мир подземный подвластен богу Туони или Мана; солнце светит здесь как на земле, нет недостатка в воде, существуют леса, поля, луга, водятся медведи, волки, змеи, рыбы — но общий характер страны тёмный и опасный. Семейство смерти: Туонен-укко — отец, Туонен-акка — его жена, старая женщина с крючковатыми пальцами, Калма — божество, царствующее над гробами и мертвецами (Kalma обозначает запах мертвого тела), Туонен пойка — суровый, беспощадный и кровожадный сын, Туонен-тюттерет — дочери, малые ростом, с лицом чёрного цвета; одна из них, Ловиатар, производит в сообщничестве с ветром девять мук рода человечества, другая, Кипу-тютта — дочь болезней. Поэтическое изображение этого миpa представляет известная руна Вейнемейнена о поездке его в загробное царство.
Только самым искусным и могущественным шаманам-волшебникам удалась поездка в Туонелу. Противоположностью светлому празднику лета является в самую тёмную ночь года праздник Рождества Христова. В Финляндии нет такой бедной хижины, в которой не зажигали бы свечу в эту ночь. Пол в избе устилают соломой; воробьи и домашний скот получают обильный корм. Лопари чтили Рота, властелина ада, и праздновали этого бога в вечер под Рождество. Ад (Ротаймо), по представлению лопарей, находится глубоко внизу; туда ездили колдуны. Вход в ад — иногда через озёра, иногда через трещины земли. Живут там старухи-людоедки, обладающие даром воскрешать умерших. Душа живёт у людей поближе к левому боку, недалеко от сердца, по аналогии с сосной, у которой сердцевина ближе к югу. Когда человек умирает, душа идёт к богу и пребывает у него в течение трёх дней; потом она возвращается на землю и путешествует по тем местам, где пребывала прежде. — За богами, светлыми и тёмными, шёл целый ряд божеств второстепенных духов, населяющих землю и воду, живущих в лесах и на горах.
Кастрен приводит их четыре категории: а) гении и демоны природы; в) духи и души умерших; с) духи живых людей и d) демоны повальных болезней. Tontu — домового — угощали каждое утро кашей. Пара носил властелину своему творог, масло и другие съестные припасы. Maahinen жил под порогом, в деревьях, камнях и в земле. Ему жертвовали первый кусок новоиспечённых хлебов, первый глоток домашнего пива, хозяйки — молоко, для преуспеяния молочного хозяйства. Вообще как у финнов, так и у лопарей духов бесчисленное множество. Масса их населяла леса, горы, озёра Лапландии, но от них лопари не ждали больших выгод и не боялись их. Один из наиболее важных — Аккрувва, живущий в море; он приносит лопарям счастливый рыбный лов. Часто он выходит из морских волн на берег, причесывает длинные свои волосы, поднимается от устья рек вверх по течению и приводит рыб из моря в реки. В водах же живёт Тшадзеравган — водяной покойник; оба эти разряда духов любят музыку и часто играют, но их до сих пор никто не видал. Водяные божества у западных финнов наделены той же любовью к музыке. Можно было предполагать здесь тождество представлений двух родственных народностей, но полное отсутствие у лопарей любви к музыке говорит в пользу заимствования. Смиеринатта — воровской дух, приносящий своему хозяину имущество, краденное у других лиц.

Об идолах и святых местах финнов Кастрен приводит немного данных. Есть скандинавская «сага», что на берегах Сев. Двины древние биармцы имели капище с идолом Юмалы в середине. В известиях средневековых проповедников говорится только о святых деревьях; из буллы Папы Григория IX видно, что тавастцы гоняют христиан вокруг святых деревьев до смерти в возмездие за то, что они отказались от языческого богопочитания. Более разнообразно было идолопоклонство у лопарей. Для изображения бога-громовника употреблялось дерево, и оттого этому идолу придали название деревянный бог (муора юбмел): брали берёзу, из ствола делали туловище, из корней голову, в правую руку клали молоток, в голову вбивали железный гвоздь или кусок кремня. Весьма вероятно, что идея такого изображения занесена из Скандинавии.
Есть предание в Эдде, что Тор во время боя с Гругниром бросил в него свой молот и разбил камень Гругнира на две части, одна из которых попала Тору в голову. Другой бог, Сторьюнкаре, назывался иначе каменный бог (Киед-юбмел). По одним писателям, он имел вид птицы, по другим — вид человека или какого-нибудь животного. Камни, называвшиеся сейдами, ставились в память предкам. Они были рассеяны в разных местах, так как лопари не хоронили своих покойников ни в курганах, ни в долменах. Около сейдов происходили жертвоприношения усопшим. Можно предположить, что лопари останавливались при своих перекочевках на местах, где были похоронены их предки. Обмазывание сейдов жиром служило символическим кормлением предков. Сами лопари ныне в этих камнях видят окаменевших волшебников: колдун, не соблюдавший некоторых условий шаманского ритуала, превращался в камень. В старину долгое время всякий глава семьи был нойдой — колдуном, и шаманство стояло в тесной связи с родовой религией. Если сейд в чём-либо оказывался виноватым, его били или топором отрубали от него кусок, чтобы причинить ему боль.

Самое место, где стоял сейд, считалось святым. Его обносили оградой, и никто не входил за пределы её без жертвенной цели. Женщины к нему не допускались. Кроме камней-сейдов были в Лапландии ещё деревянные сейды, состоявшие: а) из деревьев, корни которых изображали голову, и b) из кольев, вбитых в землю. Капища сохранялись у лопарей до недавнего времени. Вера в заклинания (luvut) жива до сих пор; ими вылечиваются от болезней, обеспечивается удача в любви, хороший урожай, удача в скотоводстве, рыбной ловле и охоте. Среди массы суеверий попадаются и пригодные народные средства, например ныне принятый массаж. Чем ближе к северу живут колдуны, тем более солидной они пользуются репутацией. В Швеции всех финнов подозревают в ведовстве, в Нюландии с недоверием смотрят на тавастландцев, в Тавастландии опасаются жителей Эстерботнии, а в Эстерботнии самыми грозными волшебниками считают лопарей. Если где-нибудь закружится вихрь, то стоит только бросить чем-нибудь стальным, чтобы тотчас увидеть лопарку, поднявшую своей метлой этот вихрь.
Точно разграничить мифы отдельных народов финно-угорской группы племён нельзя, так как недостает предварительных работ о верованиях родственных народов и не произведены необходимые изыскания. Исследования Кастрена выяснили пока только главные черты почитания природы у финнов, некоторые стороны родового быта и почитания предков; намечены влияния скандинавские в мифологии и демонологии, но шаманизм и жертвенный ритуал древних финнов могут быть выяснены только при дальнейшем сравнительном изучении фольклора родственных народов — ливов, эстов, лопарей, вотяков, мордвы и др. К разряду так наз. героев принадлежат у финнов Вяйнемёйнен, Лоухи, Лемминкяйнен, Илмаринен и др.

___________________

Материал с сайта blogs.privet.ru

Шведская Троица

• Тор (шведы произносят "Тур"), на груди у него молот, кот. так и называют молот Тора .

  По-русски его называют мьёльнир или мьёллнир (древнескандинавское Mjolnir — «Крушитель») -"Лёгок, как перо, но при этом абсолютно неотразим и смертоносен. После метания возвращается в руку метавшего. Только Тор и его сын Магни могли поднять Мьёллнир. Тор надевал специальные рукавицы, чтобы дотронуться до молота, и специальный пояс, удваивающий силу носящего. Удар Мьёллнира вызывал гром."

  Во времена викингов этот молот носили как мужчины, так и женщины и он означал, что носитель был язычником. Сейчас этот символ означает, что носитель сего либо шведский "маччо", либо патриот Швеции, либо шведский нацист (ну.. это как всегда...) 

• Фрея - богиня бойны, любви, плодородия и все такое прочее. Второе имя, под которым она была известной - Ванадис, металл ванадий был назван в ее честь (1830 г), а так же день недели - пятница.
• ее братец-близнец  Фрей (Фрой) - тоже симвил плодородия (оно и видно)

Т.Ю. Буйнова. Дети Сварога. Древнейшие мифы восточных славян

Это увлекательное повествование по восточнославянским легендам и мифам, объединённым общим сюжетом, автор и консультанты-историки писали с особым чувством первооткрывательства и сопричастности к древним тайнам народной истории. Ведь даже самые наблюдательные из нас зачастую не подозревают, сколько элементов древнейших мифологических образов, сохраняется в наших сегодняшних представлениях, обычаях и традициях.
Большинство сюжетов, собранных в этой книге, мало известно современному читателю. Седая древность Руси - наше общенациональное достояние, и эта книга призвана познакомить современников с мифами восточных славян в полном объёме.

Скачать книгу

______________

А. Тюняев Звезда Велеса

Из моносимволов в славянстве можно выстроить свастический символ – «звезду» имени того или иного бога. Она в славянской символике выстраивается следующим образом: символ бога дублируется в матрице (ячеистом поле) круга или в матрице квадрата такое число раз, которое соответствует личному числу этого бога. Быку-Велесу соответствует число «6». Поэтому в круговом варианте получим следующую звезду – Звезду Велеса. В греческой традиции этот символ носит название «пентакл», который также назывался «печатью Соломона». Однако ещё раньше – «знаком Вишну».

А. Тюняев Звезда Велеса

Славянский религиозный символ бога Велеса.

Рис. Русская пуговица-«гирька». Древняя Русь (9 – 14 вв.). Оловянистая бронза. Дмитровский район Московской области. Декоративный узор на полушарии пуговицы – «Звезда Велеса» [из собственных фондов Музея Древней Цивилизации Академии фундаментальных наук; экспонат – Э-Р+09-00021].

Рис. Славянский символ «Звезда Велеса» изображён на шапке Мономаха (13 в., Россия) – символе венчания русских царей на власть. Символизм шапки: «Звезда Велеса» означает власть над Небом («Крест Дыя»), над Землёй и Рождением («Пчела-Макошь»), над Водами и Смертью(«Мара»).

Несмотря на то, что Велес – исконно славянский бог, а символ Велеса – исконно славянский символ, этот символ, как, впрочем, и все славянские религиозные догматы и другие символы, прибрали к рукам и современный каббалистический оккультизм, и иудохристианское учение в целом. В этих последних Звезда Велеса называется «дауда», «маген-давид», «гексаграмма» и др.

Исторически этот символ не принадлежит к иудейской религии и не является символом, как-либо осознанным т.н. еврейским народом, просто заимствовавшим его. Совсем недавно. Вот что об этом пишет Еврейская энциклопедия: «Гексаграмма известна начиная с бронзового века (конец 4 – начало 1 тыс. до н. э.), когда она использовалась в декоративных и магических целях у многих народов, столь отдаленных друг от друга, как, например, народы Месопотамии и кельты Британии. Гексаграмма встречается на различных предметах утвари, в частности на светильниках и печатях. Древнейшее известное изображение такого рода – обнаруженная в Сидоне печать 7 в. до н.э.». В этот период Звезда Велеса для евреев «по всей очевидности, еще не несет особого смысла. «Нет основания полагать, что и в этот период гексаграмма обладала каким-либо иным значением, кроме декоративного (так, гексаграмма обнаружена в мозаичном полу дома римлянина, раскопанного в Эйн-Я‘эл близ Иерусалима). В качестве декоративного элемента гексаграмма получила широкое распространение в средние века в мусульманских и христианских странах. Она встречается в синагогах позднего средневековья, по всей видимости, будучи заимствована из церковной архитектуры и не служа специфическим еврейским символом».

Рис. Славянский символ «Звезда Велеса» изображён на керамике срубной культуры (2-е тыс. до н.э., степь - лесостепь России), Покровское, Артемовск [1909, стр. 35].

В следующую историческую эпоху «гексаграмма, наряду с пентаграммой (пятиконечной звездой), была широко распространена среди евреев и неевреев. Так, орнамент на фризе синагоги в Кфар-Нахум (Капернаум) 2 – 3 вв. н.э. состоит из чередующихся гексаграмм и свастик».

На «службу иудаизму» этот славянский символ поступил из традиционно славянских (арийских) стран персидского региона. Причём добыли этот «трофей» для евреев их братья неславяне (неарии) кочевники монголоиды-негроиды арабы, снабдив его названием «печать Соломона»: «в арабских странах гексаграмма широко использовалась наряду с другими геометрическими орнаментальными элементами и была известна как печать Соломона – название, заимствованное многими еврейскими общинами».

Это свидетельство интересно ещё и тем, что вновь обнаруживает путь иудохристианских заимствований – из славяно-арийского ведизма, из долины Инда: «печать Соломона – символический двойной треугольник; в Индии именуется печатью Вишну и широко распространена».

Название Звезды Велеса как «печать Соломона» происходит из следующего: треугольник, направленный вершиной вверх, является символом бога Дыя, олицетворяющего мужское начало и являющегося символом солнца. Отсюда первая часть названия печати «Сол-». Треугольник, направленный вершиной вниз, является символом Мары, богини смерти, – традиционный славянский символ Луны. Луна ещё в английском (вариант славянского/индоевропейского) обозначается словом «moon».

Название Звезды Велеса «Печать Соломона» «связывает гексаграмму с раннехристианской, возможно – иудеохристианской магией, как, например, в греческом трактате «Завет Соломона». Неизвестно, когда ее начали гравировать вместо традиционного имени Бога на так называемой печати или перстне Соломона, упоминаемом в Талмуде».

Звезда Велеса

Начиная с 13 в. гексаграмма встречается в качестве орнаментального элемента в манускриптах Библии в Германии и Испании. «Печать Соломона» была широко распространена в арабской (см. состав населения др. Персии; поэтому, точнее – арийской; кочевники не владели магией – авт.) магии, однако среди евреев такое использование ограничивалось единичными случаями».

Вплоть до начала 18 в. «щит Давида» и «печать Соломона» служили названием гексаграммы, причем первое название постепенно распространялось. Однако во всех этих случаях маген-Давид не выступал как универсальный еврейский символ …в 1354 г., когда Карл IV даровал еврейской общине Праги привилегию иметь собственный флаг. А в 1822 г. семейство Ротшильдов, получив дворянский титул от австрийского императора, включило маген-Давид в свой фамильный герб. С 1840 г. Г. Гейне начал ставить маген-Давид вместо подписи под своими статьями в «Аугсбургер алгемайне цайтунг.

Использовал этот символ и А. Гитлер, идеалом которому являлся прусский король из династии Гогенцоллернов, гроссмейстер прусского масонства Фридрих II – его портрет до самого конца висел в кабинете фюрера. На особенно ответственных выступлениях Гитлер делал ритуальный жест Великого магистра масонов – руки под прямым углом скрещены на груди. Он соответствует руническому знаку «лак», что означает «двойной топор» (греч. labrys) – символ власти. Этот знак является вариантом тайного Ключа – знака Рыб, представляющего завершенность цикла и своеобразную бездну между ветхим и новым, между бесконечностью и бесконечностью. Напомним, иудохристианская эра (начало н.э. – 2002 г. н.э.) – астрологическая эра Рыб. Поэтому главный знак иудохристианства имеет тот же вид и называется «Labarum».

Главный теоретик расизма Альфред Розенберг видел в масонстве «продукт благородного движения» и стремился «подобрать ценности масонства и поставить их на службу собственной идеологии». Английский мистик Дэвид Майкл Бантинг утверждал, что «Адольф Гитлер рассматривается как олицетворение Калки – «злой» инкарнации бога Вишну». Напомним, символом Вишну является «печать Вишну/Соломона» (Звезда Велеса), шестой аватарой Вишну являлся Рама с топором (символическое сложение рук Гитлером). Рама – Солнце в Нави (мёртвое). Имя Рамы – Рамача?ндра – «Рама месяц» символизм знака Зодиака Телец – «Ра» – круг, «Ма» – месяц рогами вверх, расположенный над кругом (см. Книгу Ра).

Таким же Тельцом, ставленником иудеев, пронизанных кабалистикой, являлся В. Ленин (22.04), учинивший в 1917 году фашистский переворот в Российской империи. Он сделал новыми символами покорённой Руси пятиконечную звезду – печать Соломона (Щит сына Давида) и красный флаг – флаг царя Давида.

Еще в символизме Звезду Велеса называют «Дуада», указывая этим на – деление единого на противоположности. Несмотря на то, что Звезда Велеса строится путём шестикратного мультиплицирования знака Велеса, усматривание в ней двух пересекающихся треугольников, символизирующих борьбу противоположных начал, возможно. Мифологическая основа знака такова: вначале бог Велес был рождён как один из славянских богов – то есть его символ получился именно мультиплицированием. Однако после изгнания Велеса из славянского мира, этот бог нашёл себе новое место пристанища – на границе Яви и Нави. Это именно те два начала – Явь – мужское (треугольник вершиной вверх, символ Дыя) и Навь – женское (треугольник вершиной вниз, символ Мары), – которые по всей своей природе противоположны.

Поэтому в более поздней теории пифагорейской дуаде были даны такие символические характеристики: дух, зло, мрак, неравенство, нестабильность, подвижность, дерзость, смелость, спор, материя, несходство, разделение, дефект, бесформенность, неопределенность, гармония, терпимость, корень, подножие горы, источник идей, мнение, ошибка, изменяемость, робость, импульс, смерть, движение, порождение, долгота, прирост, сложение, союз, несчастье, внушительность, женитьба, душа, наука.

Такой разброс мнений пифагорейцев об одном знаке объясняется их незнанием подлинной сущности символизм этого знака. Комбинации из двух треугольников в чисто математическом (пифагорейском) разрезе напрашиваются всевозможные. Они и дают такой набор толкований. Однако как различные комбинации одних и тех же букв дают разные слова, так и различные комбинации «одних и те же двух треугольников» дают разные символы. Дуада в виде гексаграммы – это Звезда Велеса. Дуада в виде двух треугольников, смыкающихся вершинами в вертикальном положении, – это «Смычка», символ начала-совокупления мужского и женского начал: лишь двое – мужчина и женщина – представляют гармоничного человека. Поэтому двойка считается символом половых отношений, а у евреев Звезда Велеса считается символом брачного союза Ягве с народом израилем. Община в целом оказывается перед лицом Ягве его «супругой» (например, Иерем. 1, 2; 3, 1 – 20; Иезек. 16, 3 – 63) – поклонение иным богам постоянно обозначается у пророков как нарушение брачной верности. Мотив священного брака в иудейской мифологии получает вертикальную структуру – бог – люди. Дуада в виде разделённого круга – Инь и Ян.

Халдейские мудрецы называли ее «святая святых Богом питаемой науки». Дуаду называли Дерзостью, поскольку она явилась отделившимся от изначальной божественной монады, поэтому в дуалистических мировоззренческих традициях ее классифицировали как противостоятеля. С дуадой связывалось возникновение первичного зла (ср. до израиля – весь мир был славянский, и религия была одна; за призывы к свержению славянства казнили поражённого спорыньёй Сократа). Её олицетворял злобный демон, отделившийся от Бога и принесший людям ложный огонь. Именно Велес отделился от Бога – божьего племени – и стал противостоять Богу под новым мифологическим псевдоименем Израиль (борец с богом).

С другой стороны Велес-Господь принёс и так называемым евреям, и христианам действительно ложный огонь, заставив иудеев верить в него, единственного для них, бога, но рядового и совсем не Единого Бога в целом – то есть не дал им истинного божественного знания. Отсюда и образовалась в иудействе сразу же армия противников Господа – сатана, дьявол и т.д.

Поэтому дуада ещё символизирует невежество, представляет собой отделение мудрости от монады (единого) – отделение Велеса от Бога Единого Рода. Но также дуада является матерью Логоса – как Ягве-Яга матерью Иисуса-Логоса.

Подойдя всё-таки достаточно близко к пониманию сущности знака Звезды Велеса, пифагорейцы сформировали негативное к нему отношение. По их учению, дуада есть противостоящая абсолюту (Единый Бог Род, славянство) Бездна или Великая Пустота (израиль), поэтому она символ иллюзорности. Иллюзорности, заключающейся в борьбе якобы «монотеистического» иудохристианского изРаиЛя, наполненного бесконечным многобожеским пантеоном святых, демонов, пророков и т.п., с якобы «политеистической» славянской Расеей, наполненной Единым Богом Родом.

Поэтому дуада выражает низ (Навь напротив Яви; Не напротив Слова; Чёрное напротив Белого) в трансцендентном смысле, а также представляет собой символ диалектики (Зенон) – борьбу противоположностей. Поэтому двойка треугольников, расположенных Звездой Велеса, символизирует также безбожие и неверие. В астрологической перспективе ей соответствует рогатая луна – символ Мары-смерти. Поэтому двойка – первое четное число – символизирует смерть (израиль, восставший против Бога Единого). Обрядовым выражением такого представления является парное число жертв или цветов, приносимых на могилу. Психической характеристикой дуады является двуличность.

Вещественным атрибутом дуады у персидских шахов являлись зеркала. У них и перенял Александр Македонский метод борьбы с василиском-Велесом – ему надо показать зеркало. Отсюда традиция ничего не делать дважды, а если всё же это случается, то необходимо отвести порчу на какой-либо отражающий предмет. Отсюда происходит славянский обычай посмотреть в зеркало при возвращении домой.

Статья из книги А.А. Тюняева «История возникновения мировой цивилизации». - М., 2006 – 2007.

А.А. Ишутин. Восточнославянские Боги и их имена

Не только описание славянского пантеона, но и анализ оного представлен в этой книге.

Скачать книгу

"И.И.Срезневский ещё в XIX в. увидел важность для славян культа солнца: “Что солнце было обожаемо славянами, об этом сохранилось нам несколько преданий, летописных и народных. Древнейшее из этих преданий принадлежит арабскому писателю X века, Масуди. В своих “Золотых Лугах”, описывая храмы славянские, он замечает, что в одном из этих храмов сделаны были в куполе отверстия и настройки для наблюдения точек восхождения солнца, и что там вставлены были драгоценные камни с начертаниями, предсказывавшими будущее. У другого арабского писателя Ибрагима-бен-Весиф-Шаха читаем утвердительно известие, что солнце было обожаемо языческими славянами и что один из народов славянских праздновал семь праздников, названных по именам созвездий, важнейший из которых был праздник солнца. В “Слове о полку Игореве” “Ярославна рано плачет в Путивле на забрале” и обращается к солнцу как бы с укоризною, зачем оно не помогло её мужу”. Далее И.И.Срезневский приводит убедительные фольклорные доказательства, что солнце было “обожаемо” всеми славянскими племенами.
Славяне обоготворяли и небо, ибо именно небо посылает солнечные лучи. Оттуда проливается благодатный дождь. Древние славяне осознавали влияние солнца и неба на “земные роды” (урожаи). Годовой сельскохозяйственный цикл – одна из важнейших сторон жизнедеятельности земледельцев. "

______________________

"С.В.Макси­мов передаёт рассказ сибирских старожилов о том, как в 1859 г. наблюдалось массовое переселение белок из сибирской тайги через Урал в леса евро­пейского Севера. Они объясняли: это сибирские лешие, проигравшие в карты северным русским лешим, гнали на запад свой проигрыш39.
В прошлом в русских деревнях Севера были обычны рассказы об особых договорах, которые пастухи заключали с лешими, чтобы те помогали пасти стадо; ср. олонецкий заговор, записанный в XVII в.: “Се яз... призываю к себе на помощь из леса лешех”40.
В тех местностях, где есть большие леса, уста­навливается некоторая иерархия лесных духов, по­мимо простых леших есть командующий над ними “лесной царь”.
“лесной царь” (хозяин зверей и птиц), с которым заключают договор пастухи и который со временем стал приобретать признаки чёрта, не может изначально не быть связанным с образом Велеса/Волоса."

_______________________

"По свидетельству В.Даля, в Сибири существовало представление и о лесной кикиморе, лешачихе. Кикимора враждебна мужчинам. Она может вредить домашним животным, в частности, курам. Чтобы кикимора кур не воровала, пишет Даль, вешают над насестом, на лык отшибленное горло кувшина либо камень со сквозною дырою. Основными атрибутами (связь с пряжей, сырыми местами, темнотой) кикимора схожа с мокушей, злым духом, продолжающим образ славянской богини Мокоши (ср. олонецкое поверье, согласно которому, если пряхи дремлют, то говорят, что за них прядёт Мокуша).
Название кикимора – сложное слово, вторая часть которого – древнее имя женского персона­жа мары, моры, первая часть, возможно, связана со словом кика 'чуб, коса, волосы' (родственные кичка, кок), менее вероятны сопоставления с глаголом кикать 'кричать, куковать' или литовским kaukas 'домовой, гном'.
В вологодских лесах, как писал С.В.Макси­мов, за кикиморой числятся и добрые свойства. Умелым и старательным хозяйкам она даже пок­ровительствует, убаюкивает по ночам маленьких ребят, невидимо перемывает кринки и оказывает другие услуги по хозяйству, так что при её содей­ствии и тесто хорошо взойдёт, и пироги будут хорошо выпечены. Мифы о кикиморе, отмечает С.В.Максимов, принадлежат к числу наименее характерных. Это можно видеть уже из того, что имя кикиморы, сделавшееся бранным словом, упот­ребляется в самых разных случаях и по самым разнообразным поводам."

Алексей Трехлебов. Служебные духи природы

Это беседа в домашнем детском саду с детьми и их родителями о сущностях, которые помогают людям

Богини берега

В Каргопольской игрушке-берегине меня удивил ее силуэт. Поднятые вверх руки с птицами в обеих руках, колоколообразная юбка с фартуком, расписанным крестообразными узорами, высокая шапка, что не характерно для каргополья, кокошники у них были низкие, женщины покрывали голову платком по кокошнику и обнаженная грудь. Народным костюмом каргополья, севера да и вообще славянским костюмом можно назвать это только с большой натяжкой.

     

Велес

Среди Сияющих фигур, хранящих устои Мироздания, во всех мифологиях ключевое положение занимает образ Великого Стража, Могучего Земного Бога.

Не венчая практически ни у одного из народов его пантеона, этот Бог, тем не менее, всегда пользовался исключительным почитанием как Повелитель жизни и смерти.

Многоликий Дагда ирландцев, Кернуннос континентальных галлов, Хемдалль скандинавов, Пан у греков, Янус римлян и Велес славян - боги, обеспечивающие прочность устоев Мироздания.

Почитание Велеса у всех славянских народов было чрезвычайно распространено. Его культ даже конкурировал с аристократическими культом Перуна и другим народным культом - Даждьбога.

Хранитель порога, Велес обеспечивал жизнь и смерть в их единстве, удерживал живых в мире Яви, а мертвых - Нави.

Вместе с тем, Велес хранил и великую мощь Земли. В этом аспекте Он известен в образе Зибога, Великого Змея земных недр (но НЕ Рарога - Огненного Змея, который был ипостасью Семаргла - второго Бога-Хранителя).

Как Пограничное божество, Велес - Владыка Магии, а также Мудрости и Музыки, мировой гармонии.

Такое положение Велеса ставит Его в некий антагонизм как с Перуном, поскольку Велес обеспечивает Защищенность, а Перун - Защиту- то есть пассивное и активное сопротивление смешению миров, так и с Семарглом, поскольку Велес хранит Врата закрытыми, а Семаргл осуществляет Ток Силы через них.

Даже Сварог-Прародитель, Отец богов, не властен над силами Велеса, относящегося к Первобогам.

Как и сам Сварог, Велес явился из Недр Рода до начала времен, образуя, вместе со Сварогом и Ладой, Первую Троицу, и уравновешивая в Ней своей Нейтральностью как Активное начало Сварога-Отца, так и Имманентность Лады-Матушки.

Сам процесс Творения начался с появлением Четвертого Начала - Семаргла-Сварожича, образовавшего, таким образом, Кватернер Мироздания.

И в Процессе творения Велес также является уравновешивающим началом, соединяя в себе как благие проявления Белобога, так и тьму Чернобога, примиряя Сварога и Дыя - небесных Отцов Яви.

Женское соответствие Велеса - богиня Ясунь, один из ликов Темной Матери, породила от Него Природных Духов.
Однако Велес - также Отец растений, животных и людей, поскольку Он - супруг Великой Матери Земли, аспектом Которой, конечно, и является Ясунь.

Само Имя Велес - этимологически связано с понятиями “Силы“, “могущества” и “Волоса” - как общего обозначения “тварей земных”.

Будучи властителем Перехода, Велес - бог Жизненной силы, проявляющейся повсюду в природе - в лесах, животных и даже в камнях. Однако никогда Сумеречная природа этого бога не становится ни целиком дневной, ни ночной - он всегда НА ГРАНИ, поэтому, строго говоря, не является ни богом Жизни, ни Богом смерти, и, вместе с тем, Он - Владыка Жизни и Смерти.

Поскольку Велес обитает на Пороге миров, он имеет Два лика - обернутый к Яви и к Нави. Соответственно, и Ясунь имеет те же лики, в своем Мрачном лике выступая как Усоньша-Яга, породившая сумрачных Навий.
Вместе с тем, как Мужское божество, Велес троичен, выступая в двух Светлых ипостасях (обычно символизируемых Летним - Медведем и Зимним - Быком - образами), и третьей - Темной - Змея Зибога.

Хочется отметить, что языческое понятие “Темного” бога значительно отличается от христанизированных представлений о Тьме. Языческое представление Тьмы связано с Первоначальным Хаосом, в котором - семена всего, а христианское - с Хаосом Творения. Понятно, что Темные языческие боги и ипостаси, хотя и не дружелюбны к дневному сознанию, но не злы, не разрушительны, а силы Клиппот, демонические духи монотеистических религий - наоборот, направлены на разрушение существующего порядка.
Итак, даже в своей Темной ипостаси Велес - Благой бог, бог Смерти как отдыха от жизни, и подготовки к новому возрождению.
Поэтому Велес мыслился и Отцом Жизни как явления, поскольку без Его позволения ни одна душа не может воплотиться - ей для этого нужно пройти из Нави в Явь сквозь Врата Велеса.

Малое пересечение этих Врат происходит иногда в сновидениях, также находящихся во власти Велеса.

Итак, всякий Переход между Мирами контролируется Стражами - Велесом и Семарглом - Запрещающим и Позволяющим этот переход.

Недаром Семаргл являлся в образе Жертвенного Огня, ведь именно так открывается Грань между Мирами.
Велес же, блюдущий эту Грань, повсюду - в воздухе вокруг Жертвенника и в дровах в нем, в земле под ним.

И у древних, и у современных Волхвов  Велес - один из наиболее почитаемых богов, ведь именно Он дает Силу и Мудрость самого волхвования.

________________

В древнерусских источниках Велес называется покровителем домашних животных, защитником всех прирученных животных и богом материального благополучия (ср. др.-русск. скотъ 'богатство, деньги', либо этимологически тождественное, либо германское заимствование, сближенное с обозначением домашней скотины). Кроме того Волос-бог - покровитель доспехов.

В Слове о полку Игореве древний песнотворец Боян называется «Велесовым внуком». Этот эпитет может говорить о функции Велеса как бога поэзии и обрядовой песни (издатели «Слова» усматривали здесь параллель со «скотьими» функциями Велеса и делали вывод о культе священного поэтического животного, подобного Пегасу).

Сельскохозяйственные функции Велеса прослеживаются в обычае оставлять ему в дар несжатыми т. н. волоти, несколько стеблей злаков. Эта жертва называется «Волосовой бородкой».

Культ Велеса, наряду с культом Перуна, относится к древнейшим общеславянским;[источник?] имена этих божеств реконструируются на праславянском уровне. Имеются элементы системного противопоставления двух главных богов. Так, в договоре Руси с Византией 907 Велес (называемый в Повести временных лет Волос) соотносится с золотом, а Перун — с оружием. В Киеве идол Перуна стоял на горе (и затем входил в состав воздвигнутого князем Владимиром в 978 году пантеона), а идол Велеса, вероятно, на киевском Подоле, в нижней части города; среди шести богов киевского княжеского пантеона Велеса, несмотря на древность и всеобщесть его культа, не было. Похожая картина с «верхом» и «низом» имеется в Македонии, где есть город Велес, расположенный под холмом Ильи-пророка (перенявшего у Перуна функции громовержца), и в Хорватии, где есть посёлок Волоско под горой Перун. Это находило отражение и в социальном плане их культа: Велес считался богом «всей Руси»[источник?], а Перун — преимущественно богом княжеской дружины.

Праславянские формы *Velsъ, *Volsъ можно сопоставить с балтийским именем бога загробного мира Вяльнаса. В ведической мифологии с Велесом сближают демона Валу, пожирающего скот. Согласно В. В. Иванову и В. Н. Топорову, в реконструируемом «основном мифе» Велес был противником Перуна-громовержца, похищающим его стада́.

В христианскую эпоху Велес, благодаря звуковой близости имён и совпадению некоторых черт культа, был сближен и ассимилирован с христианским святым Власием, покровителем скота. Вариант Волос осознавался как полногласный вариант к Власий. Уже в третьей четверти XI века в берестяной грамоте церковного содержания в перечне святых фигурирует Волос. Во вкладной грамоте Варлаама Хутынского (конец XII века) фигурирует человек по имени Волос — неясно, это дохристианское имя или уже просто то же, что Влас.

Остатки культа Велеса (обычно в синкретичном виде с культом святого Власия) сохранились на русском Севере, где известны идолы Велеса/Волоса и предания о капищах в честь него; для реконструкции культа имеют значение народные иконы св. Власия, фольклорные молитвы и заговоры с его именем. Его культ иногда сближается с культом медведя как «хозяина» животных.

Так сохранилось капище Велеса в Волосовском районе Ленинградской области. В настоящий момент известно как «Бесов камень». По имени Велеса, по мнению некоторых исследовотелей, назван город Волосово.

С именем Велеса у славян связывалось звёдное скопление Плеяд (др.-русск. Волосыни, болг. Власците, серб. Влашиh).

Христианская традиция не полностью ассимилировала образ Велеса. Сохранилось представление о нём как о злом духе, чёрте: русские диалектные ёлс, волосатик, волосень — «нечистый дух, чёрт», чешск. Veles — «злой дух, демон» (XVI—XVII вв.).

Часть функций Велеса взял на себя святой Никола, который покровительствовал богатству и торговле, а также считался в представлении русских хозяином подземного мира.

Храмы Велеса

Идол Велеса находился в Киеве «под горой», на Подоле, т.е в торгово-ремесленной части Киева у пристани на р. Почайне. В «Житии Владимира» говорится, что этот идол был свержен во время крещения Руси в 988 году.: «А Волоса идола… веле в Почайну реку воврещи»

В Ростове идол Велеса еще в XI веке стоял на Чудском конце города. Об этом сказано в житии Авраамия Ростовского: «Чудский конец поклонялся идолу каменну, Велесу». [2]

Город Ярославль по преданию был основан в 1010 году на месте храма Медвежий Угол, который был посвящен Велесу, и в котором волхвы содержали священного медведя. «Сему же многоказненному идолу и керметь (капище) створена бысть и волхов вдан, а сей неугасимый огнь Волосу держа и жертвенная ему кури». Князь Ярослав Мудрый, правивший в Ростове, убил медведя и разогнал волхвов.

Велес по легенде был главным божеством племени словен. Летописи XVII века передают предание о грамоте Александра Македонского, данной предкам словен: «Сии ж князи словено-рустии… сию пречестнейшую епистолию почитаху вельми и обесиша ю в божницы своей по правую страну идола Велеса и честно покланяхуся ей, и праздник честен творяху в началный день примоса месяца» Возможно, что капище Велеса располагалось на Перыни (одно из трех капищ), где позже была построена церковь св. Николая.

Велес в неоязычестве

В XX веке получила известность Велесова книга («Влесова»), по мнению большинства исследователей — текст, сочинённый в XX веке и стилизующийся под дохристианский; несмотря на заглавие, рассказы о Велесе в тексте не преобладают над другими мифологическими сюжетами (название «Влескнига» содержится в тексте).
Согласно Книги Нави, Велес сближен с Вотаном, который в конце света должен возглавить дикую охоту на борьбу с Демиургом.

________________

Материалы с сайтов enmerkar.com, ru.wikipedia.org

Виктор Корольков. Живопись

Кто только не населяет древний, хранящий тысячи тайн и загадок, волнующе-притягательный мир славянских языческих преданий! "Там чудеса, там леший бродит..." И не только он: добрые домовые и опасные водяные, соблазнительные русалки и коварные ведьмы, чудо-птицы и говорящие звери, могучие великаны и прекрасные лебединые девы, оборотни, полевики, берегини... Боги - суровые, но справедливые. Волшебный мир легенд Древней Руси во всем своем великолепии открывается перед нами и таинственные образы оживают на картинах гениального художника, лауреата Пушкинской премии Виктора Королькова.

Перед чумою, пожаром и войною домовые выходят из села и воют на выгонах. Если идет большая нежданная беда, дедушка извещает о ее приближении, веля собакам рыть среди двора ямы и выть на всю деревню...

Даждьбог

Среди даров Сварога людям были и его сыновья — Сварожичи. Первый из них Даждьбог — бог Солнца, податель тепла и света. Его имя слышится в самой краткой, дожившей до наших дней, молитве: «Дай, Боже!»
Древние славяне считали Солнце, Молнию и Огонь - два небесных Пламени и одно земное - родными братьями, сыновьями Неба и Земли.
Идол его стоял на холме в Киеве. Наши предки верили, что Дажьбог покровительствует свадьбам, встречает жениха на рассвете в день бракосочетания. Дажьбог замыкает зиму и отмыкает лето.
Дажьбог - Дабь, Радегаст, Радигош, Сварожич Это разные вариации имени одного и того же бога. Бог плодородия и солнечного света, живительной силы. Первопредок славян (славяне по тексту "Слова о Полку Игореве" - даждьбожии внуки) - "Тогда при Олзе Гориславличи сеяшется и растяшеть усобицами, погибашеть жизнь Даждьбожа внука, в княжих крамолах веци человекомь скратишась".

"Въстала обида в силах Даждьбожа внука, вступила девою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крылы на синем море у Дону: плещучи, упуди жирня времена". Согласно "Слову Иоанна Злотоуста... како первое погани веровали в идолы и требы им клали...", бог солнца и живительной силы.
Вероятно, Даждьбог мог, вслед за белым Свентовитом, соотноситься с Аполлоном как бог солнечного света. В поучениях против язычества среди прочих богов упомянут рядом с Артемидой: "и приступиша къ идоломъ и начаша жрети молнiи и грому, и солнцю и луне, а друзiи Переуну, Хоурсу, вилам и Мокоши, упиремъ и берегынямъ, ихже нарицають тридевять сестриниць, а инiи въ Сварожитца верують и в Артемиду, имже невеглаши человечи молятся, и куры имъ режуть... и инеми въ водахъ потопляеми суть. А друзiи къ кладезямъ приходяще моляться и въ воду мечуть... жертву приносяще, а друзiи огневи и каменiю, и рекамъ, и источникомъ, и берегынямъ, и в дрова - не токмо же преже въ поганьстве, но мнози и ныне то творятъ".
День Даждьбога - воскресенье, его металл - золото, его камень - яхонт. Празднование, возможно, приходится на день Родиона-Ледолома. Крупнейший культовый центр Сварожича располагался на землях лютичей-ретарей, неоднократно уничтожался и отстраивался вновь - 953 г. разорялся Оттоном I, в 1068 г. саксонским епископом Бурхардтом II и был окончательно сожжен германцами в 1147-1150 гг. во время крестового похода против язычников баварского герцога Генриха Льва. Бронзовые изображения богов лютичей и ритуальные предметы из Ретринского храма были найдены в земле деревни Прильвиц в конце 17 века. Фигурки покрыты славянскими руническими письменами. На землях вятичей в честь бога-Сварожича также назвали городища. Имя Радегаст звучало бы здесь как Радигош. Радогощ - на его роль претендуют два городища - это либо Погар на реке Судость (притоке Десны), к западу от Трубчевска и к северу от Новгорода Северского, либо собственно Радогошь на реке Нерусса, к северу от Севска и к западу от Крома.
Священным животным Даждьбога - Радегаста считался лев(как и у персидского бога Солнца - Митры), Сварожича изображали либо с львиной головой, либо едущим на колеснице, запряженной львами.

Колесница Дажьдбога
Андрей Клименко

Отметим, что корень "рад" обозначал у славян солнечный свет, отсюда и "радуга" - солнечная дуга. Того же "солнечного" корня и слово "радость, радасть" - т.е данное лучами (ср. лат. radiо) солнца.
Отсюда имена Радегаст, Радогош состоят из трех слов: Рад - солнечный, "да", до" по аналогии с Дагбогом, Дажьдьбогом может обозначать дарение, подарок, а "гаст", "гош" семантически близко со словом "гость". Иными словами эти имена, возможно, обозначают: "гость дарующий солнце и солнечный свет", или посланник богов, принесший силу света и солнца в дар. В этом случае восточнославянский Дажьбог и западнославянский Радегаст суть разные имена одного и того же бога - Сварожича. Френцель говорит о нем, как о "De Radegastos. Marte Soraborumque altero supremo Deo" - Радегаст в сербо-лужицком пантеоне фогура не менее значимая, чем даже сам Свентовит. Символами Сварожича являются не только царственные львы, но и вепри (вепрь - это также воплощение индийского Вишну и скандинавского Фрейра). Одним из атрибутов является меч, позднее секира, а также и копье, возможно алый стяг:
"в сем сходятся дьявол Сварожич и вождь святых, ваш и наш Маврикий? Те. Кто впереди вздымает священное копье, и те, кто пачкает человеческой кровью дьявольские знамена?" Птица Радегаста - петух, возвещающий своим криком приход солнца. На кумире венедскими рунами писали имя бога, возможно, была и солярная символика.

Головой кумира ставят на восход солнца или же на юго-восток, чтобы он мог следить за его ходом. Даждьбога именовали Спасом, т.е. Спасителем, но не в смысле спасения заблудших овец Израилевых, а в смысле воинской - защитника. Потому яблочный (19 августа) и медовый Спас (14 августа) - это дни чествования Сварожича. Его вместе с Ярилой чтут и на Юрия Зимнего (9 декабря).

Литература
Мифология древнего мира, -М.:Белфакс, 2002
Б.А.Рыбаков «Язычество древних славян», -М.:Русское слово, 1997
В.Калашников «Боги древних славян», -М.:Белый город, 2003
Д.Гаврилов, А.Наговицын «Боги славян. Язычество. Традиция», -М.:Рефл-Бук, 2002

Слава Даждьбога Б. Ольшанский

Имя его не от слова "дождь", как иногда ошибочно думают, оно означает - "дающий Бог", "податель всех благ". Даждьбог ездит по небу в чудесной колеснице, запряженной четверкой белых огнегривых коней с золотыми крыльями. А солнечный свет происходит от огненного щита, который Даждьбог возит с собой. Дважды в сутки - утром и вечером - он пересекает Океан-море на ладье, которую тянут гуси, утки и лебеди. Поэтому славяне приписывали особую силу оберегам-талисманам в виде уточки с головой коня.
У Даждьбога была величавая поступь и прямой взгляд, не знающий лжи. И еще дивные волосы, солнечно-золотые, легко летящие по ветру. глаза у всех троих были одинаковые, синие-синие, как чистое небо в солнечный полдень, как промоина в черных грозовых тучах, как синяя, нестерпимая сердцевина костра.
Сын Неба возит чудесный щит на легкой колеснице, запряженной четверкой белоснежных коней, начал озарять красы и дивные дива Земли: поля и холмы, высокие дубравы и смолистые сосновые боры, широкие озера, вольные реки, звонкие ручейки и веселые родники-студенцы .

Концовки волшебных сказок

Один из ключевых мотивов волшебной сказки – путешествии героя в "тридевятое царство" – загробный мир. Подобное построение трёхчастно: 1 -- дорога в иной мир и переход границы из мира живых в мир мёртвых, 2 – "приключения" в мире мёртвых и 3 -- дорога назад и обратный переход границы. Сложные композиции так или иначе основываются на этой модели, во многом выходя из неё...

____________________

Д. Антонов
Концовки волшебных сказок: попытка прочтения

Рассматриваемый нами в этой статье вопрос достаточно необычен: это концовки волшебных сказок. Как известно, разные типы концовок выполняют определённые функции: остроумное завершение сказки, создание счастливого конца и т.п. Поле нашего исследования лежит в иной области: нас будут интересовать совершенно определённые концовки, несущие в себе информацию, не поддающуюся "простому" объяснению. Подобные концовки не так часто вычленяются из общей массы, хотя их количество и разнообразие, сложность и распространённость в мире не позволяют признать их частным и несущественным элементом. Обратимся для начала к традиционной классификации.

Концовки первого типа, лучше всего, пожалуй, будет охарактеризовать как сюжетные. Это концовки с внутренней направленностью, они связаны с контекстом сказки и являются частью её структуры. Цель их – создание счастливого конца как важного сказочного элемента. В большинстве случаев такие концовки зарифмованы ("и стали они жить-поживать и добра наживать"). В некоторых случаях рифма отсутствует ("стал жить да быть и хлеб жевать", "жили они долго и весело", "и зажили все припеваючи" и т.п.). Встречаются они наиболее часто.

Концовки второго типа часто называются прибауточными. Они не связаны с контекстом, сюжетом сказки (либо же связь условна), но являются одним из компонентов процесса рассказывания сказки, диалога между рассказчиком и слушателями. Обуславливаются они чисто внешними факторами, связанными с этим диалогом. Когда связь отсутствует, то концовки, как правило, содержат в себе шутливое требование награды за рассказ ("вот те (тебе, вам) сказка, а мне кринка масла", "вот вам сказка, а мне бубликов связка", "тем сказке конец, а мне водочки корец" и т.п.). В других случаях условная связь с контекстом существует, и концовки строятся по следующей модели: когда завершится некоторое действие, начатое в сказке, тогда она продолжится ("когда <...> (герой сказки – Д.А.) проснётся, тогда и сказка начнётся", "когда каша сварится, тогда и сказка продлится" и т.п.). Сюда же относится и другая модель концовок: короткая "присказка", цель которой – зарифмовать слово, чаще всего "конец" ("на дворе у них была лужа, а в ней щука, а в щуке-то огонец; этой сказочке конец"; "...сама она – радость, в глазах её – ласка. Тут пир начался, и кончилась сказка" /Аф.567/ и т.п.). Завершившаяся сказка перетекает в стишок-прибаутку, преследующий цель передать в зарифмованном виде мысль о том, что сказка завершена.

В качестве концовок могут выступать моралистические заключения и заговорные формулы – достаточно самостоятельные элементы, более или менее связанные с контекстом самой сказки (иногда связь отсутствует полностью). Таково традиционное разделение (1).

К числу прибауточных зачастую причисляют и несколько иной ряд концовок, интересующих нас в рамках данной работы. Во многих случаях они также зарифмованы и по форме приближаются к рассмотренному выше типу. Наиболее известна одна из самых кратких моделей подобных концовок: "И я там был, мёд-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало". Однако наравне с этой популярной сказочной формулой нередко встречаются целые "рассказы" с заключённой в них довольно специфической информацией. В этих концовках продолжается повествование рассказчика о событиях, произошедших с ним на пире и после него. Огромное разнообразие таких концовок объединяет общий признак – внесение первого лица и их содержание – повествование рассказчика о тех или иных случившихся с ним событиях. Традиционно функция их определяется как подчёркивание нереальности всего рассказанного, внесение комизма в повествование, "разряжение атмосферы" (2). Подобные концовки имеют, однако, ряд важнейших отличительных особенностей, не позволяющих отнести их к прибауточным и заставляющих выделить их в отдельный, совершенно особый тип. Выделение данного типа концовок представляется нам не частным вопросом классификации, но выявлением для изучения нового, мало затрагиваемого ранее, информационного поля.

Важную – (и, на наш взгляд, идентифицирующую) – особенность концовок третьего типа отмечает Е.М. Мелетинский: это схожесть элементов последних с определёнными элементами самих сказок, близость их построения к построению определённых мифологических мотивов (3). В данном исследовании нам предстоит попытка рассмотрения и анализа сюжетов, лежащих в основе концовок третьего типа.

I. ВАРИАНТ "НЕУДАЧНОГО ПУТИ"

1. "И я там был". Первое утверждение рассказчика в наших концовках сводится к тому, что он присутствовал в описываемом месте и являлся очевидцем заключительных событий собственной сказки. В большинстве случаев говорится об этом прямо, или, реже, косвенно ("я с того пира еле ноги домой принёс" (4) и т.п. – "я там был" пропущено, но подразумевается). Информация эта необходима, так как в соответствии с ней выстраивается всё последующее. Чаще всего, за этой фразой следует дальнейший рассказ, но, как можно увидеть, она вполне самодостаточна и может использоваться без каких-либо дополнений. Это некое утверждение правдивости, свидетельствующее о том, что рассказчик является очевидцем и своеобразным действующим лицом сказки. Он присутствует на пиру у героя, с ним происходят дальнейшие приключения. Что может это означать?

Один из ключевых мотивов волшебной сказки – путешествии героя в "тридевятое царство" – загробный мир. Подобное построение трёхчастно: 1 -- дорога в иной мир и переход границы из мира живых в мир мёртвых, 2 – "приключения" в мире мёртвых и 3 -- дорога назад и обратный переход границы. Сложные композиции так или иначе основываются на этой модели, во многом выходя из неё. Останавливаться на этом подробнее сейчас не нужно, так как перед нами стоит иная цель: выяснить, возможно и правомерно ли соотнесение данной модели с сюжетом интересующих нас концовок, и какая картина получится в случае проведение подобной параллели. Приняв данный подход, мы увидим, что происходящее с нашим героем на заключительном сказочном пиру строится по моделям, локализующим это место в достаточно интересном – пограничном ключе.

2. Несъедобное угощение. Попав на "пир", герой-рассказчик, прежде всего, говорит о еде. Он пьёт мёд-пиво, ест капусту и т.п. Однако, как ни странно, все его попытки съесть что-либо оказываются бесплодными. Еда просто не попадает в рот. Помимо воли героя (а, быть может, и в соответствии с ней), он не съедает ни кусочка еды, предложенной ему там, куда он попадает. Описывается это по-разному. "И я там был, мёд-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало" – модель, в разных модификациях наиболее распространённая в русских сказках (5). Впрочем, "мёд-пиво" (мёд-вино, мёд) отнюдь не единственное угощение, которое не съедает герой; встречаются и такие: "Я там был, вместе уху хлебал, по усу текло, в рот не попало" /Аф.81/, "кутью большой ложкой хлебал, по бороде текло – в рот не попало!" /Аф.207/, "подали белужины – остался не ужинавши" /Аф.124/. Помимо этого используются и другие формы для выражения того, что съесть что-либо на загадочном пиру герою было невозможно: "кому подносили ковшом, а мне решетом" /Аф.322/ и т.п.

Идея того, что еда на пиру у героев сказки чем-то особенна, не подходит для еды людям, является одной из важнейших. Выражения её могут быть совершенно разными: "...звали меня к нему мёд-пиво пить, да я не пошёл: мёд, говорят, был горек, а пиво мутно. Отчего бы такая притча?" /Аф.151/ и др. /курсив мой. – Д.А./. В последней концовке есть ещё одна важная деталь: она не зарифмована, идея "обнажена". Традиционная формула: "И ел и пил, по бороде текло, а в рот не попало" – встречается и в латышских сказках (6). Попытаемся проанализировать этот мотив. Что может представлять из себя пища, которую невозможно съесть? Как известно, еда чрезвычайно важна при переходе из царства живых в царство мёртвых. Пища мёртвых обладает некоторыми магическими свойствами и опасна для живых. "...Мы видим, что, перешагнув за порог сего мира, прежде всего нужно есть и пить", – пишет В.Я. Пропп (7). "Приобщившись к еде, предназначенной для мертвецов, пришелец окончательно приобщается к миру умерших. Отсюда запрет прикасания к этой пище для живых". "В американском сказании герой иногда только делает вид, что ест, а на самом деле бросает эту опасную пищу на землю", – продолжает он (8). Данный мотив близок к ситуации, обрисовываемой нашим рассказчиком. То, что он не может съесть ничего, хотя и пытается, отнюдь не противоречит этой мысли. Вполне вероятно, что здесь "несъедобная" (т.е. непригодная к пище, опасная) для живых еда мертвецов переходит в еду, которую невозможно съесть. Описываемая пища зачастую действительно представляется непригодной – говорится о горьком мёде и мутном пиве, встречаются и подобные описания: "... Тут меня угощали: отняли лоханку от быка да налили молока; потом дали калача, в ту ж лоханку помоча. Я не пил, не ел..." /Аф.137/. Здесь мы явно видим нежелание героя есть предлагаемую пищу из-за того, что она кажется ему неприятной и несъедобной – все детали призваны усилить этот образ. Герой русских сказок сам просит еды мёртвых у Яги и съедает её, переходя, тем самым, в мир мёртвых, к чему и стремится. Затем он всё же находит дорогу назад, и ему удаётся вернуться, хотя обратный путь нередко сопряжён с большими опасностями, – сделать это удаётся, так как в мире мёртвых герой обретает магические способности (что зачастую выражается в обретении магических предметов или помощников) (9). С героем-рассказчиком происходит иное. Он попадает на пир, где все угощения являются "несъедобными" для него. Если предположить, что данный элемент соотносим со сказочным мотивом пищи мёртвых, мы должны признать, что положение нашего героя локализуется границей миров. Для того, чтобы пройти дальше, необходимо отведать пищи мертвых, что значит для него -- окончательно приобщиться к загробному миру. В отличие от героя сказки, герой-рассказчик не делает этого. В соответствии со сказочно-мифологическими законами, граница в этом случае не может быть преодолена. Посмотрим, соответствуют ли этой ситуации иные элементы концовок.

3. Изгнание. Итак, попав в ту же ситуацию, что и сказочный герой, герой-рассказчик ведёт себя по-иному. Из-за этого весь его дальнейший путь непохож на путь героя. Часто рассказчик заканчивает концовку сообщением о том, что, побывав на пире, ничего не ел, однако в более полных вариантах сказок следует описание дальнейших событий. Следующее за отказом изгнание в концовках не мотивируется ничем и, казалось бы, совершенно не следует из того, что было сказано ранее. У Афанасьева встречаем следующие примеры: "На той свадьбе и я был, вино пил, по усам текло, во рту не было. Надели на меня колпак да и ну толкать; надели на меня кузов: "Ты, детинушка, не гузай /не мешкай/, убирайся-ка поскорей со двора"" /Аф.234/, "... Я не пил, не ел, вздумал утираться, со мной стали драться; я надел колпак, стали в шею толкать!" /Аф.137/ /курсив мой. – Д.А./, "И я там был, вино-пиво пил, по губам-то текло, а в рот не попало; тут мне колпак дали да вон толкали; я упирался, да вон убрался" /Аф.250/ и т.п. Здесь явно чувствуется связь изгнания с тем фактом, что у рассказчика "во рту не было" ничего из предлагаемой еды. То же мы видим и в несколько иной концовке – в сказке, рассказанной А.Н. Корольковой: "Был задан пир на весь мир. И я там была. Вместо пива поднесли мне молока (очередная форма выражения "несъедобности" еды. – Д.А.). Взяли меня за бока, начали меня мять, а я стала хохотать. Не стала пить, они начали меня бить. Я стала упираться, они начали драться. Скандальный был пир, на котором я была" (10) /курсив мой. – Д.А./.

Существуют концовки, свидетельствующие и о желании героя-рассказчика проникнуть в тот мир, о котором он говорил в сказке и неудачу этой попытки: "Захотелось мне тогда князя с княгиней повидать, да стали со двора пихать; я в подворотню шмыг – всю спину сшиб!" /Аф.313/. Здесь опущена основная причина того, что герою-рассказчику не удалось проникнуть во "двор" (царство, мир), где живут его герои (отказ от пищи), однако стремление и последующая неудача явно выражены. До сих пор все проанализированные факты не противоречат нашей теории о построении сюжета данных концовок в соответствии со сказочно-мифологическими мотивами. Однако концовки третьего типа содержат ещё множество фактов, требующих анализа.

4. Бегство. Мы подходим к рассмотрению целой череды фактов, образующих некоторый блок – один из важнейших элементов концовок волшебной сказки. Первая информация, которую необходимо рассмотреть – загадочные предметы, получаемые героем. Эти вещи рассказчик получает от присутствующих на пиру. При этом чаще всего опускается мотив изгнания. Примером могут служить такие концовки: "... дали мне синь кафтан, ворона летит да кричит: "Синь кафтан! Синь кафтан!" Я думаю: "Скинь кафтан!" – взял да и скинул. Дали мне колпак, стали в шею толкать. Дали мне красные башмачки, ворона летит да кричит: "Красные башмачки! Красные башмачки!" Я думаю: "Украл башмачки!" – взял да и бросил" /Аф.292/, "... дали мне колпак, да почали толкать; дали мне кафтан, я иду домой, а синичка летат и говорит: "Синь да хорош!" Я думал: "Скинь да положь!" Взял скинул, да и положил..." /Аф.430/ и т.п. Итак, герой получает некоторые вещи. Это напоминает о том, что охранитель границы (Яга), может стать дарителем. В том случае, когда по своей воле, посредством еды, мытья в бане, герой приобщается к миру мёртвых, охранник-даритель даёт ему волшебные предметы (аналог приобретаемым магическим способностям). Можно ли предположить в этом случае, что здесь мы имеем дело с другим вариантом развития сюжета, когда герой-рассказчик не изгоняется, а признаётся за своего и получает некоторые дары в мире мёртвых? Если это так, то два этих сюжета достаточно сильно наложились друг на друга. В приведённых выше примерах мы видим и отказ от пищи, и получение даров, и (в одном из случаев) элемент, присущий изгнанию ("почали толкать"). Почему происходит нарушение внутренней логики в этом виде концовок? Происходит ли оно вообще, или здесь действуют иные, ещё не понятые нами законы? Для того, чтобы ответить на эти вопрос, необходимо изучить подробнее интересующий нас мотив.

Обратившись к мировому фольклору, мы можем с уверенностью утверждать следующую вещь: в концовках третьего типа действительно существует два варианта пути героя-рассказчика. Первый вариант мы рассмотрели в предыдущем разделе: герой хочет проникнуть в мир мёртвых, он должен пройти испытание едой, но не выдерживает этого испытания и изгоняется. Но, что наиболее интересно, этот первый вариант характерен именно для восточнославянского материала! Другие этносы, народы практически не знают неудачливого героя, не преодолевшего испытания и вынужденного вернуться с полпути. Это характерная черта восточнославянских сказок, и тем более интересной представляется она; именно поэтому настоящий раздел базируется на русском материале. В сказках Европы, Персии, Абхазии, Дагестана, имеющих обширные концовки, картина выглядит по-иному: элементы неудачи, изгнания отсутствуют и путь героя- рассказчика имеет завершённую форму, приближенную к классической сказочной модели. Здесь нас интересует то, что совмещение вроде бы несовместимых элементов в концовках русских сказок как-то оказывается связанным с существованием "неудачного" и "удачного" вариантов пути героя.

В мировом фольклоре присутствует несколько мотивов приобретения магических вещей в мире мёртвых: 1- герой получает магический предмет и приносит его в мир живых – наиболее известный мотив, корни которого исследованы В.Я.Проппом, 2- герой получает магический предмет, но по дороге назад он каким-то образом лишается его – корни мотива уходят в мифы утраты бессмертия и 3- герой получает магический предмет и сам оставляет его по дороге (бросает назад), чтобы спастись от погони. Из брошенных предметов возникают горы, леса и т.п. – то есть здесь мы имеем дело с отражением мифа об устроении мира. Таким образом, мы видим, что существуют три варианта развития сюжета получения магических предметов в мире мёртвых. В самих русских сказках распространены первый и третий сюжеты. С чем могут соотноситься наши концовки? Проанализировав все факты, придём к несколько неожиданному выводу: в их основе лежит первый вариант – без утраты – в соответствии с которым находятся концовки "удачного" пути. К вопросу о происхождении и семантике варианта "неудачного пути" мы обратимся в конце работы, здесь же подчеркнём, что, по нашему мнению, утрата героем-рассказчиком получаемых предметов является следствием определённой трансформации варианта с "удачным" получением вещей, т.е. классического сказочного варианта. Магическое бегство не является здесь прототипом мотива сказочной погони. По нашему мнению, мы имеем дело не с вариантами защиты или похищения, но с искажённым вариантом сюжета обретения.

5. Получаемые предметы. Теперь настала пора обратиться к рассмотрению самих предметов, получаемых героем-рассказчиком и утрачиваемых им по пути. Эти предметы можно разделить на две группы. Первая – вещи, получаемые героем в том варианте концовок, когда мотив утраты связан с мотивом получения, которому предшествует и пир, и изгнание. Вторая группа – вещи, которые герой "теряет" в другом варианте концовок, когда мотив получения присутствует самостоятельно. В последнем случае он подвержен достаточно сильной трансформации. К первой группе, как видно из приводимых выше примеров, относятся преимущественно предметы одежды: башмаки, шлык, кафтан, колпак. Из признаков, характеризующих эти вещи, достаточно устойчивыми являются их цвета: красный и, особенно часто, синий. Если первый цвет можно трактовать в значении "красивый", либо же просто свести его применение к необходимости провести параллель "красный – краденный", то синий цвет может иметь большее значение. Синий употребляется в значении чёрного, этимология его может восходить и к понятию "сияющий, светящийся". В обоих случаях (и особенно во втором), связь этого цвета с миром мёртвых достаточно устойчива. В фольклоре вышедшее из иного мира зачастую оказывается не только золотым (=сияющим), чёрным или белым, но и синим. (См., напр., подобное употребление синего в скандинавском фольклоре) (11). На данном этапе это всё, что можно сказать о получаемых дарах.

Теперь обратимся к рассмотрению второй группы предметов. Они представлены в концовках иного плана, примеры которых мы приводили выше. Акцент здесь делается именно на утрате вещей; коме того, имеются две отличительных черты: 1 -- сам мотив получения вещей отсутствует, 2 -- описываемые вещи уже несколько иного рода, чем в первой группе. "Была и у меня клячонка, восковые плечонки, плеточка гороховая. Вижу: горит у мужика овин; клячонку я поставил, пошёл овин заливать. Покуда овин заливал, клячонка растаяла, плеточку вороны расклевали." /Аф.146/ – типичный пример таких концовок. Хотя память о происхождении вещей в этой концовке не сохранена (в отличие от первой группы, где сохранён мотив получения; утеря же следует за описанием пира и изгнания), в последней её части мы видим сохранившийся "след" от выпавших ранее мотивов изгнания и бегства: "...был у меня шлык (трансформация из "дали мне шлык" – Д.А.), под воротню шмыг, да колешко сшиб, и теперя больно. Тем и сказке конец!" /Аф.146/. Этот элемент свидетельствует о происхождении такого варианта концовок из той же, изначальной модели, где вещи получаются в царстве мёртвых (отсюда и плохо сохранившиеся мотивы изгнания и бегства с утерей вещей). Очень показателен и латышский пример. В нём герой-рассказчик приглашён на свадьбу. Он сам покупает и мастерит себе одежду, но, как ни странно, одежда эта сделана из различной еды (сапоги он скроил из блинов, купил двух сахарных коней и пряничную тележку...). По дороге от дождя, солнца и др. все предметы тают, размокают и, в результате, – исчезают. Герой остаётся ни с чем (12). Как расценивать подобные варианты концовок? Мы видим, что здесь мотив утраты представлен отдельно. Выше уже говорилось о том, что вариант "неудачного пути" построен с определённым нарушением логики. "Приставление" мотива даров было достаточно искусственным, что могло повлиять на его последующее отделение от мотивов еды, изгнания, бегства. Получение предметов осмысливается уже в этом мире ("дали мне" заменяется на "был у меня", либо же герой говорит о покупке вещей или их изготовлении). Соответственно, и путь с "пира" заменяется на путь "на пир" – предметы исчезают на пути не обратно, а туда. Зная изначальный вариант, можно получить объяснение тому, почему рассказчик повествует о некоторых странных вещах, которые исчезают у него так, что он остаётся "ни с чем". Свидетельствует об этом и сохранение элементов погони и само описание вещей. Это также, в большинстве своём, предметы одежды – шапка, кафтан, штаны и т.п. Однако на этот раз они оказываются изготовленными из различной еды. Это может получить объяснение через трансформацию мотива не преодолённого испытания едой, память о котором сохраняется в таком необычном виде в подобных концовках. Сам по себе, данный мотив в концовках подчёркивает хрупкость, ненадёжность материала – нефункциональность вещей ("клячонка, восковые плечонки", "гороховая плеточка" (13) и т.п.). Всё это иначе объясняет слушателям причину пропажи вещей: они не оставляются самим рассказчиком по "недоразумению", а исчезают из-за своей хрупкости, неприспособленности к действительности.

Таковы основные элементы, составляющие мотив получения героем-рассказчиком магических предметов. Общим для различных модификаций является одно: что бы ни происходило с нашим героем, он теряет все вещи, вынесенные им с границы царства мёртвых, куда он так не смог попасть. Объяснение этого парадокса, равно как и всей ситуации с потерями и неудачными попытками преодолеть границу, лежит в исследовании корней варианта "неудачного пути".

6. Вариант "неудачного пути". Подведём итог сказанному. Мы рассмотрели следующие элементы концовок третьего типа: 1 -- утверждение рассказчика о том, что он был там, где и описываемые им герои. С этого утверждения начинаются практически все концовки. Исследование дальнейших элементов локализовало то место, о котором говорит рассказчик, определив его как границу с царством мёртвых. 2 -- рассказ героя о том, что, попав туда, он должен был съесть некоторую пищу. 3 -- характеристика пищи как невкусной, практически несъедобной с последующей трансформацией в ту, которую невозможно съесть. 4 -- отказ героя от пищи (в случае с указанной трансформацией – невозможность съесть её). 5 -- следствие отказа – изгнание из того места, куда попадает герой; иногда изгнание описано с пропуском причины – отказа от пищи, в этом случае оно усиливается фактом невозможности пройти дальше. 6 -- стоящий несколько особняком мотив получения даров с последующей утерей их по пути назад. Всё это является элементами варианта "неудачного пути", представленного в первую очередь в концовках русских волшебных сказок. Вариант "неудачного пути" представляет собой путь героя, не прошедшего испытания едой мёртвых, изгнанного с границы, не пропущенного дальше в царство мёртвых. Описание этого пути построено на основе классического сказочно-мифологического мотива границы. В то же время, традиционно определяемая функция данных концовок как указание нереальности в дискурсном аспекте нами не отвергается – использование их с этой целью и создание дополнительных элементов, подчинённых исключительно данной цели действительно имеют место. Однако построение данного вида концовок, сохраняющее следы действенных сказочно-мифологических моделей, "зеркально" трансформированных по отношению к сказке, является, с нашей точки зрения, важнейшей, смыслоопределяющей их особенностью. Каков генезис варианта "неудачного пути", как можно определить время его возникновения, и чем обусловлено отмеченное нами нарушение внутренней логики с получением/утратой вещей, следующими за изгнанием, – вопросы, на которые мы постараемся ответить по рассмотрению варианта "удачного пути".

II. ВАРИАНТ "УДАЧНОГО ПУТИ"

Здесь мы приступаем к рассмотрению иного сюжета концовок волшебных сказок – варианту "удачного пути" и анализу составляющих его элементов.

Граница. Мотив испытание едой также присутствует в варианте "удачного пути", но здесь герой-рассказчик действует "правильно" (в соответствии со сказочной моделью). "Я сам у него в гостях был. Брагу пил, халвой закусил!" (14), "Я на их свадьбе гулял и до сих пор о том забыть не могу!" (15), – говорится в сказках Дагестана. "Устроили богатую свадьбу. И меня хорошо напоили, и посейчас живут в счастье и благополучии" (16) и т.п. Встречаются такие примеры и в русских сказках: "Я там недавно была, мёд-пиво пила, в молоке купался, полой утирался", "Я у них недавно была, мёд-пиво пила..." (17) и др. Однако испытание едой – отнюдь не единственный переходный элемент. Мотив границы в "удачном" варианте представлен достаточно широко. Происходит это потому, что герою необходимо перейти границу дважды. Часто именно мотив возвращения оказывается отмечен в концовке. Граница присутствует в концовках и латентно – через определённый контраст между царством мёртвых и миром живых.

Достаточно полно мотив границы выражается в персидских сказках. Один из характернейших примеров: "Мы вверх пошли – простоквашу нашли, а сказку нашей правдой сочли. Мы вниз вернулись, в сыворотку окунулись, а сказка наша небылицей обернулась" (18). Подобные концовки содержат достаточно большое информационное поле. Здесь содержатся три важнейших элемента: противопоставление 1 -- "молоко -- сыворотка (простокваша)", 2 -- "верх – низ", и 3 -- "быль – небыль".

А. "Молоко – сыворотка". При рассмотрении этого элемента мы сталкиваемся с весьма интересными мотивами – выпиванием героем молока и сыворотки, либо же купанием там. Рассмотрим сперва первый вариант, известный и русским сказкам ("я там недавно была, мёд-пиво пила, в молоке купался, полой утирался" (19), "я у них недавно была, мёд-пиво пила, в молоке купался, полой утирался" (20) и т.п.). Мотив купания в молоке известен в фольклоре, в молоке купаются и герой, и старый царь. Купание в молоке преображает героя. Исследовав этот мотив, В.Я. Пропп приходит к выводу, что он связан с прохождением героя через животное. Это заставляет взглянуть на данный сюжет совсем по-иному. "Мы, таким образом, вынуждены заключить, что трансфигурация, апофеоз героя – основа этого мотива, – пишет он, – мотив гибели старого царя присоединён к нему искусственно.

Что прибывший в царство мёртвых переживает преображение – это известно, и отражение этого представления мы имеем и здесь" (21) – заканчивает он /курсив мой. – Д.А./. Мотив купания в молоке связан с представлением о преображении героя при входе в царство мёртвых. Жидкости обычно бывают, при этом, двух видов – молоко и вода (22), (молоко и сыворотка, простокваша в наших концовках). Этот элемент соотносится с преображением при переходе границы из мира живых в мир мёртвых и обратно.

"Наверх поспешили – сыворотки попили, вниз спустились – простокваши наелись, стала наша сказка былью" (23) – говорит рассказчик в персидской сказке. Этот мотив можно было бы отнести к трансформации того же купания в молоке (подобной трансформацией является, по-видимому, "нахождение" героем-рассказчиком молока и сыворотки на пути). Возможно, это действительно так, но здесь нельзя не выдвинуть предположение о связи двух выпиваемых (и антогонистических) жидкостей с мотивом "живой и мёртвой" ("сильной и слабой") воды. Обратимся к анализу этого мотива, произведённому В.Я.Проппом. "...Я предполагаю, что "живая и мёртвая вода" и "слабая и сильная вода" есть одно и то же <...> Мертвец, желающий попасть в иной мир, пользуется одной водой. Живой, желающий попасть туда, пользуется также только одной. Человек, ступивший на путь смерти и желающий вернуться к жизни, пользуется обоими видами воды" (24), – пишет Пропп /курсив мой. – Д.А./. Ситуации, в которых употребляются данные мотивы в концовках, также соотносятся с прохождением героя в царство мёртвых и возвращением в мир живых с последовательным использованием двух видов жидкостей, антагонистичных по определению (молоко/сыворотка, простокваша).

Б. "Верх – низ". Понятия "верха" и "низа" непосредственно связаны в концовках с оппозицией "молока" и "сыворотки", – соответственно, если проводить те же параллели, понятия "верха" и "низа" также непосредственно связаны с переходом из мира мёртвых в мир живых и обратно. Как известно, противопоставление верха и низа – один из важнейших мифологических элементов, соответствующий представлениям об устройстве мира. Бинарная система "верх – низ" разделяет и объединяет мир живых и иной мир. Первоначальна именно "двухчленная" картина мира, но она имеет способность "переворачиваться", т.е. одно понятие – "верх" или "низ" – может означать то царство мёртвых, то мир живых (25). Это может объяснить непостоянство понятий "верха и низа" в концовках – их значение действительно взаимо меняется. Так или иначе, понятия "верха" и "низа" непосредственно связаны с понятиями мира мёртвых и мира живых. Мы получаем следующую картину: герой отправляется в путь, купается в молоке или пьёт некоторую жидкость, в результате переходит черту между "верхом" и "низом", затем он возвращается, проделывая те же операции ["наверх поспешили – сыворотки попили, вниз спустились – простокваши наелись..." (26)]. Эта система явно соотносится с мотивом перехода границы царства мёртвых и мира живых.

В. "Быль – небыль". Последнее из выделенных противопоставлений – оппозиция "были/ небыли". Здесь мотив границы проявляется, пожалуй, наиболее сложно – через категорию реальности. То, что является реальным для мира мёртвых, заведомо нереально для мира живых; среди живых не действуют законы царства мёртвых. Рассказчик, как кажется, подчёркивает то, что, перейдя границу, он оказывается в иной реальности, где действуют иные законы.

В соответствии с этим меняется отношение к рассказанному. Приведём наиболее показательные примеры из персидских сказок, содержащие все три мотива : "Мы наверх пошли – простоквашу нашли, а сказку нашу правдой сочли. Мы вниз вернулись – в сыворотку окунулись, а сказка наша небылицей обернулась" (28) /курсив мой. – Д.А./; "А мы низом пошли – простоквашу нашли, верхней тропкой побежали – сыворотку увидали, сказку нашу небылицей назвали. Наверх поспешили – сыворотки попили, вниз спустились – простокваши наелись, стала наша сказка былью"; "Как мы вверх пошли – простоквашу нашли, как мы вниз пошли – сыворотку нашли: сказка наша небылицей обернулась. Как мы вверх пошли – небылицу нашли, как вниз побежали – простоквашу отыскали: сказка наша былью оказалась" (29). Дифференцированное отношение к рассказанному по разные стороны пересекаемой героем черты проводится по линии быль/небыль. Соответственно, некоторым образом происходит заявление того, что сказка является былью по иную сторону границы. Интересен и такой вариант: "Эта сказка наша – быль, вверх пойдёшь – простоквашу найдёшь, вниз пойдёшь – простоквашу найдёшь, а в сказке нашей правду найдёшь" (30) /курсив мой. – Д.А./. В соответствии с этим, чтобы обнаружить правду в рассказанном необходимо пересечь границу миров, где действуют иные законы (ср. с отсылкой к мифу по линии быль/небыль в абхазской сказке: "рассказал я вам правдивую историю, похожую на выдумку. Коли спросите меня: правда это или ложь? – я отвечу: если предание правда, – это тоже правда" (31) /курсив мой. – Д.А./.

Наконец, очень широко представлен именно мотив перехода-возвращения. В концовке латышской сказки, относящийся к варианту "неудачного пути", солдаты выстреливают героя из пушки, куда он забрался, спасаясь от дождя. Последняя фраза типична для многих концовок: "вот я и прилетел в эту сторону, аккурат в нашу волость" (32). То же мы видим в концовке абхазской сказки: "Сейчас я пришёл оттуда и оказался среди вас" (33) /курсив мой – Д.А./.

Подобных примеров огромное количество – рассказчик утверждает своё появление среди слушателей, в данной местности, государстве и т.п. как произошедшее после перемещения через границу, что может выражаться различнейшими способами (перелёт, переход моста и т.п.) и характерно для обоих вариантов концовок. Далее мы узнаём, что герой-рассказчик передаёт людям полученное им знание ("обо всём разузнал и вам рассказал" (34) и т.п.). Кроме того, рассказчик может отдельно сообщать, что сам является очевидцем рассказанного: "а кто эту сказку последний сказал, всё это своими глазами видал" (35), – говорится в одной из сказок братьев Гримм; "а при смерти их остался я, мудрец, а когда умру, всякой сказке конец" (36) и др. Таким образом, мотив перемещения во многих случаях оказывается связанным с утверждением достоверности рассказанного.

Здесь мы можем уловить некоторые намёки на получение знаний как цель преодоления границы героем-рассказчиком ("я недавно у них была, мёд-пиво пила, с ним говорила, да кой про что спросить забыла" (37) – сообщается в русской сказке; "был и я на этом пиру. Вместе с ними брагу пил. Обо всём разузнал и вам рассказал" (38) – говорит рассказчик Дагестана и т.п.). В одной из Дагестанских сказок встречаем очень любопытный пример: "Я на том пиру был, по-медвежьи плясал, а потом оставил народ петь и веселиться, а сам побежал к маленьким детям, чтобы рассказать им эту сказку" (39). Здесь проявляются два мотива: желание передать полученное знание и явно ритуальная "медвежья пляска".

Мы заканчиваем рассмотрение одного из ключевых мотивов концовок волшебных сказок – границы. Переход её – важнейший этап пути героя-рассказчика, и зачастую внимание в концовке акцентируется именно на нём. Обратный переход границы является отдельным мотивом, имеющим собственные пути выражения (40).

III ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Кратко рассмотрев наш материал, мы видим целый комплекс мифологических построений, заключающихся в структуре рассмотренной нами группы концовок. Нашей целью здесь было проиллюстрировать сам факт структурных построений, развивающихся по мифологическим моделям, присущим сказке. Вариант концовок "удачного пути" содержит повествование героя-рассказчика, строящееся в соответствии со сказочной моделью. Герой проходит испытание едой, купается в молоке или выпивает некую жидкость, в результате чего преодолевает границу, попадает в царство мёртвых. Здесь он может обретать магические знания (медвежьи пляски и т.п.), или же некие предметы (в сказке – аналог полученным способностям). После этого он возвращается в мир живых и передаёт людям полученные им знания – в первую очередь это те же сказки. Такова канва концовок варианта "удачного пути". Сам феномен построения финальной формулы по сказочно-мифологической модели представляется интересным фактом – наличие его как такового (как самодостаточного элемента) не отмечалось в исследованиях формул сказок; функции и генезис данного вида концовок – нерассмотренный вопрос. Мы видим своеобразный перенос сказочных моделей на финальную формулу, что получает различные виды выражения.

Иным видом концовок является вариант "неудачного пути". В то время как рассмотренные выше концовки можно охарактеризовать как копирующие – законы построения соответствуют сказочно-мифологическим моделям – построение концовок "неудачного пути" оказывается зеркальным, обратным по отношению к данному варианту.

Прежде всего мы видим, что развитие сюжета концовок "неудачного пути" происходит в соответствии и на основе тех же сказочно-мифологических моделей, которые лежат в основе варианта "удачного пути". Однако правила поведения героя оказываются нарушенными, что влечёт за собой нарушение всей системы – ситуация переворачивается "с ног на голову" с внесением насмешки, элементов шутовства; речь всегда ритмизованна и рифмована. Традиционное рассмотрение данных концовок определяет их функцию как утверждение нереальности рассказанного путём демонстрации нереальности описываемой ситуации (пира). Возникает, однако, иная гипотеза относительно семантики концовок "неудачного пути". На основании рассмотренного нами материала русских сказок становится виден элемент шутовства, становящийся определяющим императивом данных концовок. Насмешка обращена отнюдь не столько на саму ситуацию сколько на фигуру героя-рассказчика. Смех вызывается в первую очередь описанием героя – совершаемых им и над ним действий: "по усам текло, в рот не попало", "стали в шею толкать", "в подворотню шмыг – да колешко сшиб и теперя больно" /Аф.146/ и т.п. В описании самого себя у героя явно присутствует некоторое "прибеднение", ироничное самоуничижение. Как мы помним, герой варианта "неудачного пути" получает много вещей, но все теряет по пути, что происходит из-за его "глупости", "невезучести" и т.п. Этот элемент представляется важным также, как и идея нефункциональности получаемых предметов и нереальности описываемого – присутствие элементов шутовства не опровергает роль данного вида концовок как указывающих на нереальность рассказанного, но вносит иной аспект рассмотрения. Характерно-шутовская манера описания себя рассказчиком заставляет выдвинуть предположение о позднейшем происхождении концовок "неудачного пути", происхождении из концовок первого варианта, развивающихся по правильной сказочно-мифологической модели. В пользу такого предположения говорит уже тот, отмеченный в ходе исследования факт, что элементы концовок "неудачного пути" являются прямым переложением элементов классического сказочного варианта, лежащего в основе концовок "удачного пути", с утратой логической канвы (получение даров происходит после изгнания и не обосновывается уже ничем иным, кроме необходимости использовать данный элемент со знаком минуса, в "перевёрнутом состояни" – логика основывается не на последовательной канве рассказываемого, а на необходимости внесения элемента отрицания во все составляющие изначального варианта). В таком случае, мы можем иметь дело с переделыванием концовки "удачного пути" с ложащимся в основу императивом шутовства. Характерно здесь то, что концовки "неудачного пути" присущи в первую очередь славянскому материалу, наиболее распространены в русских сказках при наличие в последних (что важно) также и вариантов "удачного пути".

В комическом контексте рассказчик повествует об утрате всех полученных вещей, однако существуют и неисчезающие предметы, стоящие в рифмованной связке с каким-либо глаголом. Наиболее распространённым из них является колпак. Примеры типичны и многочисленны: "И я там был, вино-пиво пил, по губам-то текло, а в рот не попало; тут мне колпак давали да вон толкали; я упирался да вон убирался" /Аф.250/ /курсив мой. – Д.А./, "На той свадьбе и я был, вино пил, по усам текло, во рту не было. Надели на меня колпак да и ну толкать..." /Аф.234/ и т.п. (41).

Такое широкое использование колпака в структуре концовок также заставляет задуматься о возможности влиянии средневекового культурного пласта. "Перевёртывание" реальности – основополагающий элемент шутовства; здесь происходит полная смена знаков в семиотической системе (42). Также характерно и специфическое самоуничижение, комическое прибеднение рассказчика. Данные элементы, характерные для концовок варианта "неудачного пути", полностью соответствуют традициям шутовства, и, в первую очередь, древнерусской смеховой культуре (43). Последовательное переделывание элементов концовок "удачного пути", развивающихся по сказочно-мифологической модели, действительно соответствует законам этой культурной среды. Если это так, то функция указания нереальности оказывается в определённом смысле второстепенной – не основополагающей, но сопутствующей. Средневековое происхождение концовок "неудачного пути" на основе изначально-копирующих, в соответствии с возникновением новой категории рассказчиков, вносящих элементы иной культурной среды, представляется на данном этапе одним из возможных вариантов. Таковы основные положения предлагаемой нами гипотезы.

Сокращения
Аф. – Афанасьев А.Н. Народные русские сказки: В 3 т. / Отв. редакторы Э.В.Померанцева,
К.В.Чистов. – М.: Наука, 1984.

Кудесы - не забудьте угостить домового!

28 января - Кудесы — день угощения домового.
Домовой — запечник, прибаутник, сверчковый заступник. Название праздника — кудесы (бубны) — указывает на то, что наши предки общались с домовым или же просто веселились, услаждая слух музыкой:
Дедушка-суседушка!
Кушай кашу, да избу храни нашу!

Домовой – никто иной, как один из детей бога Велеса, изначального заступника славян. И дети его селились ближе к людям для того, чтобы им во всем помогать. Тех, кто жил за печкой называли домовыми, кто отправился в лес – лешими, добрых духов рек и озер – водяными, а тех, кто готов подсобить человеку в поле – полевиками.

По одной из легенд, этот дух произошел из числа непокорных небожителей, сброшенных на землю. Прижившись близ человека, он приобрел добродушие и склонность к шуткам, которые у него, прямо скажем, отличались изрядным своеобразием.

Например, ради собственного веселья (или в качестве укора провинившемуся члену семьи) он может щекотать и щипать сонных людей, стучать в стены и т.д. С ним старались ладить, поднося угощение и подарки (а до подношений это существо весьма охоче), а также содержа в чистоте его любимый запечный угол. Это являлось важной мерой для того, чтобы «домовой не перевелся». Такого допустить было нельзя, ведь в народе существовало твердое убеждение, что от домового во многом зависит благополучие дома.

По ночам ходит он в конюшни,
Чистит, холит коней боярских,
Заплетает гриву им в косички,
Туго хвост завязывает в узел.
Как не взлюбит он вороного.
На вечерней заре с водопою
Обойду я боярские конюшни
И зайду в стойло к вороному —
Конь стоит исправен и смирен.
А поутру отопрешь конюшню,
Конь не тих, весь в мыле, жаром пышет,
С морды каплет кровавая пена.
Во всю ночь домовой на нем ездил
По горам, по лесам, по болотам,
С полуночи до белого света —
До заката месяца ...

А. С Пушкин

Чтобы домовой не заездил коня, надо было на шею коню привязать кнут и лапти: домовой подумает, что это сидит сам хозяин, и коня уже не тронет» Чтобы узнать, как исправить дело, надо на ночь сесть в угол клети и накрыться бороною, чтобы он не достал сидящего там. Когда он натешится над животным, тогда его можно спросить, что надо сделать, и он ответит.
Он мог караулить нажитое добро, стать грудью на защиту интересов семьи, проживающей в избе, даже перед своими собратьями, особенно если эта семья дружная, а хозяева трудолюбивы и рачительны. «Зато ленивым и нерадивым он охотно помогает запускать хозяйство и старается во всем вредить» (С.В.Максимов). Тому, кого любит, домовой оказывает особые знаки внимания, например, заплетает волосы и бороды в косы.

Брошенный в старом и заброшенном доме, лишившийся своих хозяев домовой горько плачет и воет...
Без человеческого общества домовой начинает лютеть, становиться злым. Таких домовых невозможно заново приучить к людям. Их необходимо прогонять или даже убивать, если, конечно, хватит сил, так как этот домовой может причинить вред человеку.

Представляли его в человеческом облике, порой абсолютно сходным с хозяином дома, а иногда - в образе низенького старичка с лицом, покрытым белой шерстью. Кроме того, древние славяне верили, что домовой может обернуться кошкой, собакой, коровой и даже ужом, крысой и лягушкой.

Домового опасались 30 марта по старому стилю, или 12 апреля — по новому. Считалось, что в этот день он не узнает своих хозяев. Весь год живет смирно, о хозяйстве радеет, скотину бережет и холит пуще самого хозяина и лешего даже приструнит. А тут вдруг взбесится, скотину распугает, солому развеет, сани по двору раскидает и даже собак перекусает. То ли нечистая сила с ним за целый год расправляется за все то доброе, что он людям сделал, то ли по весне вдруг жениться захотелось,.. А некоторые считают, что он в это время шкуру старую сбрасывает вот и злится от боли. На этот день домового закармливали.
Другой мифологический персонаж так и прозывался - запеченник, т.е. имя свое он получил «по месту прописки». В одних местах его считали одной из ипостасей домового, в других - хозяином печи. В частности, поверья о «хозяине печи» бытовали у карел и вепсов, которые считали его весельчаком.
Запеченнику, как правило, везде приписывали добродушный нрав, хоть и шаловливый. В числе любимых проказ его, как утверждали в старину, было битье посуды и прятание вещей, разумеется, именно тех, в которых возникала нужда.
Еще один дух, голбешник, селился под печкой и представлял собой разновидность домового. Голбешник ведал домашним хозяйством и тоже был достаточно миролюбив по отношению к людям. Иногда его нарекали подпечником.
Лизун тоже мог обретаться под печкой, впрочем, как и в чулане. О нем говорили, что он то ли посуду любит вылизывать, то ли шерсть у скота и волосы у людей. Этим существом порой пугали громкоголосых детей, заставляя молчать под страхом быть съеденными лизуном. Но самым неприятными обитателями запечного пространства были злыдни, которые, вполне оправдывая свое прозванье, приносили дому несчастье.

Детушки матушке жаловались,
Спать ложиться закаивались:
Больно тревожит нас дед-непосед,
Зла творит много и множество бед,
Ступней потопчет, столами ворочит,
Душит, навалится, щиплет, щекочет.
А. С. Грибоедов

Сестра мужа стала называться золовкой потому, что именно она должна была обвести новобрачную вокруг печки и посыпать ее золой, приобщая таким образом к дому, представляя домовому и получая согласие от него на проживание.
В некоторых славянских племенах считалось, что домовой обязательно заселяется в дом, как только тот будет готов. Другие полагали, что «запечник» рождается из душ тех деревьев, из которых рубится изба. Ведь деревья, как и люди, имеют души и после того, как бревно идет на строительство, его душа остается тут же. Третьи вообще полагали, что образ жизни домового практически ничем не отличается от человеческого: он может жениться, заводить детей, а значит, плодить молодую поросль для новых домов

Бывали случаи, когда изба, например, после пожара становилась неприспособленной к проживанию в ней. Рубилась новая изба, но домовой, по представлению домочадцев, оставался на пепелище неприкаянным. И для того, чтобы этого не произошло, его «брали» с собой на новоселье. Для этого домового сажали либо в лапоть, либо на деревянную лопату, с помощью которой сажали в печь хлебы
Предполагалось, что домовой предсказывает будущее. Так, желая предупредить о неприятностях, он скребется и возится в углах; дергая женщину за волосы, намекает на то, что ей надо опасаться споров с мужем. А если домовой проведет по щеке засыпающего хозяина мохнатой лапой – можно ожидать богатства; теплой – к добру; холодной и шершавой – к худу.
Если дедушка-суседушка на кудесы останется без гостинцев, то из доброго хранителя домашнего очага, он превратится в достаточно лютого духа. После ужина оставляют за печкой горшочек каши, обложенный горячими углями, чтобы каша не остыла до полночи, когда домовой придет ужинать.
Домовой очень не любит, когда в доме свистят, и может навсегда уйти из дома.
Домовым также очень не нравится табачный дым, поэтому никогда нельзя курить в своем доме, так как дым этот оседает на домашнюю утварь, мебель и не выветривается.

Если у вас гостят злые люди, домовой будет пытаться выжить таких людей любыми способами: он может душить, давить на них.
Предчувствует домовой также и приближение порчи. Он старается предупредить хозяина, если в дом пришел человек со злыми намерениями и черными мыслями. В таких случаях с рук у этого человека может падать на пол и разбиваться посуда, может что-нибудь разлиться на скатерть. Также это может происходить и у самого хозяина, так как домовой будет стараться предупредить его.
По поверьям, нельзя оставлять на ночь колюще-режущие предметы на столе (вилки, нож и т.п.), потому что это мешает домовому защищать дом и противостоять злым силам.

Раньше люди верили, что если заговорить с домовым, то можно или онеметь или стать заикой навсегда. Поэтому рекомендуют просто прислушиваться к тому, о чем домовой предупреждает. Если загремит посудой, то может произойти пожар; если водой обольёт, то к болезни; а если заплачет и заохает, то быть горю; если начнет выть и хлопать дверями – к смерти. Иногда, чтобы предупредить, домовой может прыгнуть на грудь спящего человека и разбудить, в этот момент его надо спросить: «К добру или к худу?» Домовой должен очень тихо ответить человеческим голосом. Некоторые его сбрасывали на пол, домовой при этом кряхтел, но не обижался, так как сонному человеку это простительно.

Домовой незлопамятен и страшно любит подарки. Вкус у него непритязательный: молоко в блюдце на полу; горбушка хлеба, оставленная на столе после хозяйской трапезы; каша или мед в специальной посуде, оставленные на кухне, чтобы домовой ровно в полночь вышел и поужинал. И происходит чудо: пакостник становится смирен и услужлив, бережет добро ваше, помогает в быту, и в доме воцаряется мир и покой.
Все бы хорошо, но молоко прокисает и отравляет вам жизнь своим запахом, а прочей оставленной пищей с удовольствием приходят полакомиться соседские тараканы. Долго ломали голову наши далекие предки – чем задобрить домового? И придумали домовушку. Домовушка – это предмет для украшения быта и дома, предназначенный в подарок домовому.
Ее лучше сделать самим, чем покупать в сувенирной лавке или на рынке: это же ваш домовой, и лучший подарок ему – своими руками сделанный. Для изготовления подходят любые природные материалы: кожа, лыко, крупа, соленое тесто, сушеные ягоды, грибы, цветы, которые нужно прикрепить к предмету-основе – миниатюрному венику, лаптю, домашнему тапку.
Первое, что надо определить – это предмет, на который можно прикрепить мелкие украшения во всем их многообразии. Это может быть: веник, перевернутый вверх, как оберег от нечистой силы;
декоративный лапоть или тапок как обозначение места, где живет домовой;
венок или декоративная коса как символ бесконечности и непрерывности вашего рода;
хлебная лопатка или расписная ложка как олицетворение достатка в доме и хлебосольности хозяев.
Если вы не нашли ничего подходящего, можно сшить мешочек из грубой ткани, к примеру, льна или мешковины, набить его ватой или крупой и перевязать красивой лентой.
Заранее позаботьтесь о том, чтобы домовушку можно было прочно повесить на стене, прикрепите сзади крючок или петельку. Украшать полученную основу можно чем угодно, призовите на помощь фантазию и вкус, запаситесь клеем или нитками, соберите свое шумное семейство вокруг стола и действуйте. Очень красиво в таких композициях смотрятся любые засушенные растения, особенно высохшие колосья злаковых. Для украшения подходит любая домашняя выпечка из соленого теста, маленькие рогалики или сушки – ваш домовой будет всегда сыт и добр к вам.
Семечки подсолнуха и кукуруза символизируют энергию солнца и здоровье, плоды рябины – женскую красоту, фасоль – физическую силу, рисовые зерна – мир в доме, хвойные шишки – символ достижения цели, лён – оберег от порчи и сглаза, чеснок отгоняет нечистую силу. Можно использовать ароматные растения: мяту, можжевельник, лаванду.
Вешать домовушку лучше в кухне, поближе к плите, а если в доме есть камин, то над ним, поскольку домовые любят тепло открытого огня и обитают чаще всего неподалеку. Это мистическое украшение поможет вам завоевать доверие и любовь домового, приобрести в его лице заботливого друга и храброго защитника. А если домовой кого полюбит, то будет служить верно и преданно, оберегая уют и комфорт вашего дома, покой и достаток вашей семьи.
В общем и целом домовой — дух добрый. Обычно он — рачительный хозяин, помогающий дружной семье. Иногда вредничает, шалит, если ему что не по нраву. Он пугает тех, кто не заботится о домашнем хозяйстве и скоте. В этот день домового кормят кашей, оставляя ее на загнетке. Кормят и приговаривают:

Хозяин-батюшка, прими нашу кашу!
И ешь пироги — наш дом береги!

Какую же кашу любят домовые в День своего угощения? Любую! Ту, что едят хозяева. Главное, чтобы подношение было выполнено с любовью. Но не расстраивайтесь, если поутру обнаружите, что домовой так и не притронулся к каше. Это другие, так называемые полевые формы жизни, так что кашей они не питаются. Для них важен не вкус угощения, а внимание.

______________

Автор подборки d_pankratov

М. Семёнова Быт и верования древних славян

Посередине славянской Вселенной, подобно желтку, расположена сама Земля. Верхняя часть «желтка» — наш живой мир, мир людей. Нижняя, «исподняя» сторона — Нижний Мир, Мир Мёртвых, Ночная Страна. Когда там день, у нас царит ночь.

Мировое Дерево: от вершины к корням

М. Семёнова «Быт и верования древних славян»
- СПб.: Азбука классика, 2001. - 560 с

О земном устроении

Как представляли себе свой мир славяне-язычники? Учёные пишут, что он казался им похожим на большое яйцо. А у родственных и соседних народов существуют даже сказания о том, как это яйцо было снесено «космической» птицей. У славян же сохранились отзвуки легенд о Великой Матери — родительнице Земли и Неба, праматери Богов и людей. Учёные полагают, что имя Великой Матери было Жива, или Живана.

Миниатюра из русской рукописи «Космография Козьмы Индикоплова», изображающая движение Солнца по небу и по подземному, «ночному» морю.

Посередине славянской Вселенной, подобно желтку, расположена сама Земля. Верхняя часть «желтка» — наш живой мир, мир людей. Нижняя, «исподняя» сторона — Нижний Мир, Мир Мёртвых, Ночная Страна. Когда там день, у нас царит ночь.

Рождение Бога Неба и Воды (Варуна-Урана) в окружении дождевых потоков и змей. Трипольская культура. III - пер. четв. II тысячелетия до нашей эры

Чтобы попасть туда, надо пересечь Океан-море, окружившее Землю. Или прорыть колодец насквозь, и камень будет падать в этот колодец двенадцать дней и ночей.

Вокруг Земли, подобно яичным плёнкам и скорлупе, расположены девять разных небес (девять — трижды три — священное число у самых разных народов; но это уже тема для отдельного разговора). Вот почему мы до сих пор говорим не только «небо», но и «небеса». Быть может, нелишне припомнить здесь тропосферу, стратосферу и иные слои, на которые делят учёные воздушный покров нашей планеты?..

Каждое из девяти небес славянской мифологии имеет своё собственное предназначение: одно — для Солнца и звёзд, другое — для Месяца, ещё одно — для туч и ветров. Седьмое по счёту наши предки считали «твердью», прозрачным дном небесного Океана. Там хранятся запасы живой воды, неиссякаемый источник дождей. Вспомним, как говорят о сильном ливне: разверзлись хляби небесные! Чему мы обязаны этим присловьем? Библейской легенде о Потопе, языческим верованиям или тому и другому? Так или иначе, «хлябь», «хляби» — это водный простор, морская бездна. Мы всё ещё многое помним, только сами не знаем, откуда эта память и к чему она относится.

Славяне считали, что на любое небо можно попасть, взобравшись по Мировому Древу, которое связывает между собой Нижний Мир, Землю и все девять небес. Отзвуки этого мифа дошли до нас, например, в сказках о чудесном горохе, выросшем до самой Луны. По мысли Древних Славян, Мировое Древо всего больше похоже на громадный раскидистый дуб. Однако на этом дубе зреют не одни жёлуди, но также семена всех других деревьев и трав. А там, где вершина Мирового Древа поднимается над седьмым небом, в «хлябях небесных» есть остров, и на том острове живут прародители всех птиц и зверей: «старший» олень, «старший» волк и так далее. Их называли ещё «старыми»: в прежние времена слово «старый» совсем не обязательно означало «дряхлый» и «преклонный годами», как ныне; основным его смыслом было «крепкий», «зрелый», «матёрый». В былинах постоянно встречается выражение: «старый казак Илья Муромец». Имеется в виду его телесная мощь, а вовсе не старость, как иногда думается нам.

Славяне полагали, что именно на небесный остров улетают осенью перелётные птицы. Туда же возносятся души зверей, добытых охотниками, и держат ответ перед «старшими» — рассказывают, как поступили с ними люди. Соответственно, охотник должен был благодарить зверя, позволившего взять свою шкуру и мясо, и ни в коем случае не издеваться над ним, не причинять лишних мучений. Тогда «старшие» скоро отпустят зверя назад на Землю, позволят снова родиться, чтобы не переводились рыба и дичь. Если же человек провинился — не оберётся беды…

Язычники отнюдь не считали себя «царями» природы, которым позволено грабить её как угодно. Они жили в природе и вместе с природой и полагали, что у каждого живого существа не меньше права на жизнь, чем у человека… Вот бы и нам, нынешним, подобную мудрость!

Чудесный остров на седьмом небе славяне называли «ирием», или «вирием». Некоторые учёные полагают, что от него происходит теперешнее слово «рай», так прочно связанное в нашем понятии с христианством. А ещё ирий называли островом Буяном. Этот остров известен нам по многочисленным сказкам и заговорам как своего рода «генератор жизни», обитель добра, света и красоты. Эту народную традицию продолжил и А. С. Пушкин в своей «Сказке о царе Салтане». Остров Буян в ней не случаен!

А как же восьмое и девятое небеса, служащие ирию крышей? Наверняка древние славяне задумывались, что лежит за их пределами, в бесконечной Вселенной. Быть может, задумывались они и об иных мирах, которые должны были там находиться…

Мать Земля и Отец Небо

Древние славяне считали Землю и Небо двумя живыми существами, более того — супружеской парой, чья любовь и породила всё живое на свете. Бога Неба, Отца всего сущего, называют Сварогом. Это имя восходит к незапамятно древнему слову, означающему «небо», а также «нечто сияющее, блестящее». Учёные отмечают, что другое имя Неба было Стрибог — в перводе на современный язык «Отец-Бог». Недаром дядю по отцу на Руси называли «стрый». Легенда рассказывает, что некогда Сварог подарил людям кузнечные клещи, научил выплавлять медь и железо, а прежде, по мысли славян, — и это вполне созвучно современным представлениям — на Земле царил каменный век, люди пользовались палицами и камнями. К тому же Сварог установил самые первые законы, в частности, велел каждому мужчине иметь только одну жену, а женщине — одного мужа.

В «Слове о полку Игореве» — знаменитом памятнике словесности, созданном в конце XII века, — среди богатейшей языческой символики можно найти

иносказательное название ветров: «Стрибожьи внуки». Значит, ветры считались внуками Неба. Землю мы до сих пор называем Матерью, и это трудно оспорить. Только вот мы далеко не всегда обращаемся с ней, как положено почтительным детям. Язычники же относились к ней с величайшей любовью, и все сказания говорят, что Земля платила им тем же. В одной из былин героя предостерегают, чтобы не вздумал сражаться с таким-то богатырём. Этот богатырь непобедим, а почему? — «Его Земля-Матушка любит»…

Десятого мая справлялись «именины Земли»: в этот день её нельзя было беспокоить — пахать, вскапывать. Земля была свидетельницей торжественных клятв; при этом её касались ладонью, а то вынимали

Предполагаемое изображение Макоши. Русская вышивка. Север. Начало XIX века.

Подвеска-амулет с обозначением символа Земли и небесными оленями. XI век

кусок дёрна и возлагали себе на голову, мистическим образом делая ложь невозможной: считалось, Земля не станет носить обманщика. Посейчас мы ещё иногда требуем в качестве нерушимой клятвы: «Ешь землю!» А чего стоит хотя бы горсть родимой земли, которую берут с собой на чужбину!..

Как же называли славяне великую Богиню Земли? Некоторые учёные считают, что её имя — Макошь. (Впрочем, другие, не менее авторитетные, с ними яростно спорят.) «Ма-» -понятно, мать, мама. А вот «кошь»? Давайте вспомним: КОШелёк, где хранится богатство, КОШара, куда загоняют живое богатство — овец. «КОШевым» называется предводитель казаков, «КОШем» ещё называли жребий, судьбу, счастье. А также и короб, большую корзину, куда складывают собранный урожай — земные плоды, а ведь именно он составлял богатство, судьбу и счастье древнего человека. Вот и получается: Макошь — Всеобщая Мать, Хозяйка Жизни, Дарительница Урожая. Одним словом — Земля.

Сидя на уютном пригорке, поросшем цветущими медоносными травами, наш языческий предок чувствовал под собой живые, тёплые колени Матери Земли. А с высоты на него был устремлён строгий и ласковый взгляд Неба — Отца-Бога…

Мог ли такой человек учинить на Земле-кормилице «лунный пейзаж», отравить чистое Небо дымом и ядовитыми газами, как это нередко делаем мы?

Даждьбог Сварожич

Древние славяне считали Солнце, Молнию и Огонь — два небесных Пламени и одно земное — родными братьями, сыновьями Неба и Земли.

Бога Солнца называют Даждьбогом (или, в другом произношении, Дажьбогом). Это не от слова «дождь», как иногда ошибочно думают, это значит — «дающий Бог», «податель всех благ». Славяне верили, что Даждьбог ездит по небу на чудесной колеснице, запряжённой четвёркой белых златогривых коней с золотыми крыльями. А солнечный свет происходит от огненного щита, который Даждьбог возит с собой. Ночью Даждьбог с запада на восток измеряет нижнее небо, светя Нижнему Миру. Дважды в сутки (утром и

вечером) он пересекает Океан-море на лодье, запряжённой водоплавающии птицами — гусями, утками, лебедями. Поэтому наши предки приписывали особую силу оберегам (это слово происходит от глагола «беречь», «оберегать» и обозначает амулет, талисман) в виде уточки с головой коня. Они верили, что славный Бог Солнца поможет им, где бы он ни находился — в Дневном Мире или в Ночном, и даже по дороге из одного в другой. В «Слове о полку Игореве» русские люди названы «Дажьбожьими внуками» — внуками Солнца. Хотя повествуется там о событиях, происшедших без малого через двести лет после официального принятия христианства.

Утренняя и Вечерняя Зори считались сестрою и братом, причём Утренняя Заря была Солнцу женой. Каждый год, во время великого праздника летнего солнцестояния (ныне известного нам как Иванов день), торжественно праздновался их брак.

Славяне считали Солнце всевидящим оком, которое строго присматривает за нравственностью людей, за справедливым соблюдением законов. Недаром во все времена преступники ожидали наступления ночи, скрываясь от правосудия — не только земного, но и небесного.

Чаша с острова Рюген (ныне Германия) с двойной символикой — морской и небесной. Перед нами дно небесного Океана, где хранятся запасы живой воды: большая медуза плавает по волнам. Но приглядимся повнимательней: мы видим знак Солнца (свастику) и само светило, покоящееся среди облаков на одном из небес…

1. Священный знак Солнца с вариантами распространенных изображений 2. Русские ковши с изображением Солнца, коней и водоплавающих птиц 3. «Коньки». Священные изображения у печей в русских избах

А священным знаком Солнца с незапамятных времён был… крест! Его, кстати, нетрудно увидеть, если посмотреть, прищурясь, на Солнце. Не потому ли христианский крест, так похожий на древнейший языческий символ, и прижился столь хорошо на Руси? Иногда Солнечный Крест обводили кружочком, а иногда рисовали катящимся, как колесо солнечной колесницы. Такой катящийся крест называется свастикой. Она бывала обращена в одну или другую сторону, смотря по тому, какое Солнце хотели изобразить — «дневное» или «ночное». Между прочим, не только в славянских легендах колдуны, творя свои заклинания, ходят «посолонь» (то есть по Солнцу) либо «противосолонь», в зависимости от того, добрым или злым будет их волшебство. К сожалению, свастика была использована в фашистской символике и у большинства людей вызывает теперь отвращение: фашистский знак! Однако в древности она весьма почиталась и была распространена от Индии до Ирландии. Часто встречается она и на древнерусских украшениях, найденных археологами. Что же касается «фашистского знака», нетрудно убедиться, что он изображает именно «ночное» Солнце, катящееся по внутренней стороне нижнего неба. Таким образом, настоящим предметом «поклонения» фашистских мистиков оказывается не Солнце, а скорее его отсутствие — ночной мрак. Интересна трактовка свастики в буддийской традиции. Она называется «мандзи» и считается символом совершенства. Вертикальная черта указывает на взаимосвязь Неба и Земли, горизонтальная — на борьбу извечных противоположностей Инь и Ян, сущности которых мы здесь рассматривать не будем. Что же касается поперечных штрихов, — если они направлены влево, то этим, с точки зрения буддистов, олицетворяется движение, мягкость, сострадание,

добро; вправо — твёрдость, постоянство, разум и сила. Таким образом, две разновидности мандзи дополняют друг друга: любовь и сострадание беспомощны без силы и твёрдости, а бездушный интеллект и сила без милосердия ведут лишь к умножению зла. В общем, «добро должно быть с кулаками», но — именно Добро. Не случайно мандзи является эмблемой знаменитого буддийского монастыря Шаолинь, равно как и других центров боевых единоборств, исповедующих принцип: «не убивать противника, а возрождать его». То есть заставить его задуматься о своём несовершенстве и дать ему возможность встать на истинный путь. Следует отметить, что приверженцы этих боевых искусств носят на своих традиционных одеяниях именно левостороннюю мандзи, символизирующую чистоту их помыслов, считая её первичной. Мандзи решимости и твёрдости лишь подтверждает первую и заключена в самом человеке, в его силе и мастерстве.

… Однако возвратимся на Русь, где утки, гуси и лебеди повсеместно пользовались уважением и любовью. Особенно лебеди: в некоторых местах народный обычай строго запрещал охоту на них. И не только потому, что для соседних финно-угорских народов это была священная птица.

Перун Сварожич

Перун — славянский Бог Грозы, Бог грома и молнии. Его представляли себе немолодым разгневанным мужем с рыжей клубящейся бородой. Сразу отметим, что рыжая борода — непременная черта Бога Грозы у самых разных народов. В частности, рыжебородым считали своего Громовержца (Тора) скандинавы, соседи и родственники славян по индоевропейской семье народов. Надо ли говорить, что огненно-золотой цвет бороды Бога Грозы отнюдь не случаен!

Волосы же Бога Грозы уподоблялись грозовой туче. Скандинавские сказания отмечают, что разгневанный Тор «потрясал волосами». Какого цвета были волосы у Тора, определённо не сказано, а вот у славянского Перуна они действительно как грозовая туча- черно-серебряные. Недаром изваяние Перуна, стоявшее некогда в Киеве, описано в летописи так:

«Голова серебряна, ус злат». Славяне видели своего Бога мчащимся среди туч верхом на коне либо в колеснице, запряжённой крылатыми жеребцами, белыми и вороными. Между прочим, сорока была одной из птиц, посвящённых Перуну, именно из-за своей чёрно-белой окраски.

Имя Перуна очень древнее. В переводе на современный язык оно означает «Тот, кто сильно бьёт», «Разящий». Некоторые учёные усматривают связь имени Бога Грозы с такими словами, как «первый» и «правый». Что касается «первого», то Перун действительно был главнейшим Богом в языческом пантеоне Киевской Руси и, вероятно, старшим сыном Сварога. Не лишено смысла и сближение его имени с «правым». Как будет рассказано в главе «Звёздный мост», Перуна считали наши предки учредителем нравственного закона и самым первым защитником Правды.

Отчаянно гремит по неровностям туч несущаяся Перунова колесница — вот откуда гром, вот почему он «прокатывается» по небесам. Впрочем, на сей счёт бытовали разные мнения. Ещё говорили, что гром и молния — эхо и отблеск ударов, которыми Перун награждает небесного Змея, стремящегося снова ограбить Богов и людей — похитить Солнце, скот, земные и небесные воды (об это вечном сражении будет подробнее рассказано в главах «Змей Волос» и «Звёздный мост»). А в отдалённой древности полагали, что на самом деле гром — это «клич любви» на празднике свадьбы Неба с Землёй: известно же, как хорошо всё растёт после грозы…

Согласно некоторым источникам, молнии у Перуна были двоякого рода: лилово-синие, «мёртвые», разящие насмерть, и золотые, «живые», созидающие, пробуждающие земное плодородие и новую жизнь.

Давно замечено, как чист воздух и как легко дышится, когда отгремела гроза. Славяне-язычники и этому нашли объяснение. Всё дело в том, говорили «ни, что нечистая сила в страхе разбегается перед гневом Перуна, прячется в норы и долго ещё не смеет высунуться наружу!

Перун, в большой степени «ответственный» за плодородие, имеет особое отношение к хлебу. Сохранилась легенда о том, как некая неразумная женщина отправилась в поле работать в праздник Перуна (20 июля), чего по обычаю делать было нельзя. Рассердившийся Перун сдержал поначалу свой гнев. Но когда ребёнок, оставленный на меже, обмарал пелёнки и мать вытерла его пучком хлебных колосьев (по другой версии, осквернению подвергся кусок печёного хлеба) — беда разразилась: поднялся вихрь и унёс в тучу весь урожай. Часть его всё-таки удалось отмолить обратно, но «стоколосым» (по сотне колосьев на каждом стебле) хлеб никогда уже больше не родился…

С громом небесным связана и легенда о происхождении жемчуга. Славяне считали, что он зарождается из отражения молнии, запёчатлённой в глазах моллюска-жемчужницы в момент, когда тот испуганно захлопывает створки раковины при виде грозы…

Жреческий нож и бронзовый идол

Оружием Перуна первоначально были камни, в дальнейшем — каменные топоры и наконец — золотая секира: Боги «прогрессировали» вместе с людьми. Топору — оружию Громовержца — с глубокой древности приписывалась чудесная сила. Топором ударяли по лавке, на которой кто-нибудь умер: полагали, что тем самым будет «подсечена» и изгнана Смерть. Топор крест-накрест перебрасывали через скотину, чтобы она не болела и хорошо плодилась. Топором чертили над больным Солнечный Крест, призывая на помощь сразу двоих братьев-Богов. А на лезвиях топоров часто выбивали символические изображения Солнца и Грома. Подобный топор, всаженный в дверной косяк, был неодолимым препятствием для злой нечисти, стремящейся проникнуть в человеческое жильё. Поистине не перечесть обычаев и поверий, связанных с топором. Даже всем известный «куриный бог», камешек с отверстием посередине, который заботливые хозяева посейчас стараются повесить в курятнике, — не что иное, как воспоминание о Древнем каменном топоре, одном из символов языческого Бога Грозы…

Громовый знак. Изображения с донца прялки и матицы избы. XIX век

Другой символ Перуна — так называемый громовый знак, похожий на колесо с шестью спицами. Учёные полагают, что древние люди использовали здесь форму снежинки, ведь святилища Перуна устраивались как можно ближе к тучам и Небу — на вершинах гор (во всяком случае, на самых возвышенных местах), где раньше всего появляется снег. Этот знак до сих пор можно видеть на избах старой постройки. Его резали и для красоты, и из чисто «практических» соображений — в качестве громоотвода…

Когда у славян появились князья и боевые дружины, Перуна стали считать покровителем воинов. Поэтому некоторые исследователи теперь пишут, будто Перун — исключительно «дружинно-княжеский» Бог, вовсе не популярный среди простого народа. Вряд ли это было действительно так! Ведь гроза — не только небесная битва, она необходима и пахарю, ждущему урожая. А главный подвиг Перуна как раз и состоял в том, что он вернул Земле плодородие, вернул Солнце и дождь.

Тур (Bos Primigenius)

Перуну было посвящено животное — дикий тур, огромный, могучий лесной бык. К сожалению, в дикой природе последний тур был убит ещё в 1627 году и до наших времён дожили лишь прирученные потомки туров — домашние быки и коровы. Туры отличались от них размерами: бык достигал в холке почти двух метров — и ещё цветом: быки были чёрными, с белым «ремнём» — полосой вдоль хребта, а коровы-«турицы» — гнедыми (тёмно-рыжими с чёрными хвостами). Тур был куда агрессивнее самого злого домашнего быка. Хищные звери против него были бессильны, а у людей охота на тура считалась подвигом. Люди верили, что Перун, гуляя по белому свету, охотно принимает облик лесного быка. А 20 июля (мы помним, что это праздник Перуна) туры якобы сами выбегали из леса и позволяли себя заколоть для священного пира. Позже, когда люди прогневали чем-то Богов, туры перестали появляться, и по деревням специально откармливали жертвенных быков. Эта традиция ещё в прошлом веке неукоснительно соблюдалась во многих местах. Только теперь языческий пир устраивали возле церкви, и христианский батюшка его освящал.

Есть у Перуна своё дерево — дуб, есть и любимый цветок, который в Болгарии до сих пор зовут «перуникой». У него шесть лилово-голубых лепестков (громовый знак!), поросших золотистыми волосками (молния!). Он расцветает весной, когда гремят первые грозы. Цветок этот очень красив, и мы зовём его ирисом- по-гречески «радужным», потому что различные сорта ирисов бывают самого разного цвета. Научное, латинское название перуники — Iris Germanica.

1. Святилище Перуна около Новгорода. Реконструкция

2. Красногорское святилище. Реконструкция

Святилища Перуна устраивались под открытым небом. Они имели форму цветка; в тех святилищах, что раскопаны археологами, «лепестков» обычно восемь, но в древнейшие времена, по мнению учёных, их было шесть. «Лепестки» представляли собой ямы. в которых горели неугасимые священные костры. Посередине ставилось скульптурное изображение Бога. Теперь слово «идол» имеет в нашей речи несколько презрительный оттенок (вспомнить хотя бы «идолище поганое»), приходится иногда даже слышать, будто древние славяне «верили в идолов». Но это все равно что утверждать, будто христиане «верят в иконы». Перед изображением Бога помещался алтарь, обычно в виде каменного кольца. Туда складывали приношения, проливали жертвенную кровь: чаще всего — животную, а если народу грозило серьёзное несчастье — то и человеческую. Жизнь во все времена считалась священным даром Богов: человеческое жертвоприношение было чрезвычайным, исключительным актом. И надо ещё учитывать, что, по утверждению учёных, человек, назначенный в жертву, вовсе не обязательно заливался горькими слезами и пробовал убежать. Жертвы бывали и добровольными: человек уходил к Богам, чтобы поведать им о нуждах своего народа, попросить помощи, отвести беду — как мы бы теперь выразились, «закрывал собой амбразуру»…

Огненное восхождение Ильи Пророка. С иконы XVI века. Здесь Илья Пророк удивительным образом напоминает громовержца Перуна…

После принятия христианства Перун отнюдь не был забыт. Здесь рассказано лишь о немногих обычаях, доживших до наших дней; на самом деле их великое множество. Правда, Православная Церковь запретила молиться прежним Богам, и святилища были разрушены с той же ненужной жестокостью, с какой спустя почти тысячу лет воинствующими атеистами были разрушены церкви. Однако учёные говорят, что христианство не только «громило» язычество, но и пыталось мирно ужиться с ним, подчинив своей иерархии ценностей. Не случайно особо острые конфликты происходили всё-таки редко, ибо со временем возникал своего рода симбиоз. В частности, приняв крещение, вчерашние язычники продолжали чтить старых Богов, только под новыми именами. Вот и Перун «передал» многие свои качества Илье Пророку, одному из самых почитаемых христианских святых. Другой «наследник» Бога Грозы — святой Георгий, змееборец, что так гордо скачет на белом коне по гербу Москвы. Прерывать традиции слишком опасно. Умные люди понимали это во все времена, в том числе и тысячу лет назад.

Огонь Сварожич

Севернорусский овин — место культа Огня Сварожича

Третьим братом Солнца и Молнии, третьим сыном Неба и Земли для древних славян был Огонь. До сих пор мы испытываем особое чувство, говоря об огне родных очагов» — хотя у большинства из нас дома не очаги, а газовые или электрические плиты. В древние же времена Огонь был поистине центром того мира, в котором проходила вся жизнь человека, да и после смерти его тело нередко ожидал погребальный костёр. В глубочайшей древности Огонь отгонял прочь тьму, холод и хищных зверей. Позже — собирал вкруг себя несколько поколений рода — большую семью, символизируя её нераздельную общность (подробнее об этом см. в главе «В едином хлебе»).

Во время трапезы Огонь угощали первым и лучшим кусочком. Любой странник, совсем чужой человек, становился «своим», стоило ему обогреться у очага. Его защищали, как родного. Нечистая сила не смела приблизиться к Огню, зато Огонь был способен очистить что-либо осквернённое. Огонь был свидетелем клятв, и вот откуда обычай прыгать парами через ростры: считалось, если парень и девушка сумеют перелететь через пламя, не расцепив рук, — стало быть, их любви суждена долгая жизнь. Да и саму любовь мужчины и женщины считали подобной Огню, Недаром мы по сию пору говорим: «Любовь вспыхнула в их сердцах… »

Как звали Бога Огня? Некоторые учёные полагают, что западные славяне, жившие по южному берегу Балтийского моря, называли его Радогостем (Радигостом). У этих исследователей есть серьёзные доказательства, у их не менее учёных противников — опровержения, так что решающее слово пока не сказано. Вероятнее же всего, имя Бога Огня было настолько свято (ещё бы, ведь этот Бог обитал не где-нибудь на седьмом небе, а непосредственно среди людей!), что его старались пореже произносить вслух, заменяли иносказаниями. А с течением времени оно просто забылось…

Зато не забылось великое множество примет и поверий, связанных с Огнём. В присутствии Огня считалось немыслимым выругаться: «Сказал бы тебе… да нельзя: печь в избе!»

Русская сваха, явившаяся сватать невесту, непременно протягивала руки к печи, грея ладони, в какое бы время года это ни происходило: тем самым она призывала Огонь себе в союзники, заручалась его поддержкой. Новобрачную молодой муж торжественно обводил трижды вокруг очага. А если в момент рождения ребёнка Огонь неожиданно угасал, то в этом видели верный признак рождения будущего злодея. И вот, наконец, почему перед новобрачными разбивают тарелку, а прежде разбивали горшок, только что побывавший в Огне: «Сколько кусочков, столько бы и сыночков!»

Теперь чаще всего не помнят смысла этого действия. Одно и могут ответить: на счастье. А обычай живёт.

Добывание священного «живого» Огня. С реконструкции 1928 года

Особую священную силу приписывали Огню, полученному самым первобытным способом — трением. И здесь, пожалуй, надо сказать несколько слов, почему всё древнейшее пользовалось таким почётом, да и в наши дни ещё пользуется: лучшая реклама — «сделано по старинным рецептам». Дело в том, что всем наиболее древним обычаям, приёмам и ухваткам, как считалось, праотцы и праматери ныне живущих людей научились непосредственно у Богов. Вспомним кузнечные клещи и плуг, «упавшие с небес», или «первые» законы! Соответственно, весь последующий технический и социальный прогресс был отчасти искажением прадедовской «божественной» мудрости, выше которой, по мнению древних людей, ничего не могло быть.

Так вот, Огонь, добытый трением, считался «чистым», не соприкоснувшимся ни с какой скверной. Возжиганием такого Огня всякий раз отмечали наступление нового года. При этом полагали, что все грехи прошлого остаются в минувшем году вместе с угасшим старым Огнём: таким образом, каждый год миру даётся шанс возродиться, сделаться добрее и лучше… Отметим попутно, что начало нового года на Руси неоднократно переносилось, его праздновали то марте, то в сентябре, но одним из древнейших учёные всё же признают Новый год, справляемый в дни зимнего солнцеворота, 22-23 декабря.

С Огнём славяне-язычники связывали и возникновение людей. По некоторым сказаниям, Боги сотворили Мужчину и Женщину из двух палочек, между которыми возгорелся Огонь — самое первое пламя любви…

И это далеко не всё, что можно сказать об Огне. Интересных примеров — великое множество. Откуда, например, появилась наша «ватрушка»? Это от древнего слова «ватра», то есть «очаг».

Род и Рожаницы

Уже говорилось, что светлый ирий считался у древних славян источником всяческой жизни, прародиной растений, птиц и зверей. Были и Боги, особо «ответственные» за процветание и приплод всего живого в природе, а также за преумножение рода людского, за брак и любовь между людьми. Это — Род и Рожаницы, упоминаемые в древнерусской литературе.

Учёные давно спорят о том, насколько важную роль отводили славяне Богу по имени Род. Некоторые утверждают, что это мелкое «семейное» Божество вроде Домового (о котором речь пойдёт в одноимённой главе). Другие, наоборот, считают Рода одним из самых важных, верховных Богов, принимавших участие в создании Вселенной: согласно верованиям древних славян, именно он посылает с небес на Землю души людей, когда рождаются дети. Кроме того, исследователи предлагают обратить внимание, сколько важнейших слов происходит от корня «род», созвучного имени этого Бога: РОДня, уРОЖай (а что могло быть важней для древнего человека!), РОДина, приРОДа. А также «рдеть» и даже родственное ему английское слово «red», означающее «красный». В подробных словарях русского языка (например, в том, что в конце XIX века составил В. И. Даль) перечень этих слов с объяснением смысла занимает не одну страницу.

Русская прялка с солярными изображениями. Земля же показана на ней красочными жизненными сценами

О Богинях Рожаницах говорят обычно во множественном числе. В древних рукописях о них сказано кратко, лишь упомянуты хлеб, мёд и «сыр» (раньше этим словом обозначали творог), которые приносили им в жертву. Впрочем, рукописи были составлены деятелями православия с целью отвлечь недавних язычников от почитания прежних святынь, так что в них трудно найти подробные и точные описания. Из-за скудости этих сведений некоторые исследователи прошлых лет привыкли видеть в Рожаницах

Многочисленные, безликие Божества женского пола, помогавшие в различных женских заботах и работах, а также при рождении детей. Однако современные учёные, обработав большой археологический, этнографический, языковедческий материал, обратившись к сведениям, касающимся соседних народов, пришли к выводу, что Рожаниц было две: Мать и Дочь.

Рожаница-Мать связывалась славянами с периодом летнего плодородия, когда созревает, тяжелеет, наливается урожай. Этому вполне отвечает образ зрелого материнства: вспомним — плодоносную Осень художники обычно изображают немолодой женщиной, доброй и полнотелой. Это почтенная хозяйка дома, мать многочисленного семейства. Древние славяне дали ей имя Лада, и с ним связано, пожалуй, не меньше слов и понятий, чем с Родом. Все они имеют отношение к установлению порядка: «ЛАДить», «на-ЛАЖивать» и так далее. Порядок при этом мыслился в первую очередь семейный: «ЛАДа», «ЛАДо» — ласковое обращение к любимому супругу, мужу или жене. «ЛАДины» — свадебный сговор. Болгарское «ЛАДуванье» — гадание о женихах.

Но сфера деятельности Лады отнюдь не ограничивается домом. Некоторые исследователи признают Великую Ладу матерью двенадцати месяцев, на которые делится год. А ведь месяцы, как мы знаем, связаны с двенадцатью созвездиями Зодиака, которые, согласно астрологической науке, оказывают влияние на человеческую судьбу!.. Таким образом, к примеру, Скорпион и Стрелец — достояние не только зарубежной (неславянской) культуры, как мы привыкли считать. А Лада предстаёт перед нами не просто Богиней лета, домашнего уюта и материнства, она связана ещё и со всеобщим космическим законом. Вот вам и «примитивный», «варварский» культ!

… Всем, кто слушал оперу Н. А. Римского-Корсакова «Снегурочка», наверняка запомнился один из персонажей, юноша Лель. Опера оперой, но на самом деле, как пишут учёные, у древних славян была Богиня по имени Леля — дочь Лады, младшая Рожаница. Вдумаемся: недаром детскую колыбель часто называют «люлькой», нежное, бережное отношение к ребёнку передают словом «лелеять». Аист, якобы приносящий детей, по-украински — «лелека». А само дитя и сейчас иногда называют ласково «лялечкой». Так родилась славянская Леля — Богиня трепетных весенних ростков, первых цветов, юной женственности. Славяне считали, именно Леля заботится о едва проклюнувшихся всходах — будущем урожае. Лелю-Весну торжественно «закликали» — приглашали в гости, выходили встречать её с подарками и угощением. А прежде спрашивали разрешения у Матери Лады: отпустит ли дочь?

Праздник Рожаниц справляли весной — 22-23 апреля. В этот день приносили жертвы растительными и молочными продуктами, которые торжественно, с молитвами съедали на священном пиру, а потом ночь напролёт жгли костры: огромный, в честь Лады, и вокруг него ещё двенадцать поменьше — по числу месяцев года. Согласно традиции, это был женский и девичий праздник. Парни, мужчины смотрели на него издали.

Что же касается оперы «Снегурочка», она, конечно, прекрасна как художественное произведение, но не как «исторический источник». Например, «берендеи», среди которых разворачивается действие, исторически были совсем не славянами, а кочевниками-тюрками, выходцами из степей. И Ярила совсем не Вот Солнца, как там поют.

Вот о Яриле мы сейчас и поговорим, а пока очень прошу запомнить: даже если на книге написано «исторический роман», никогда не следует читать её с щелью доподлинно выяснить, «как это было на самом деле». С любой художественной книгой или фильмом связана масса тонкостей, начиная от права автора на вымысел и кончая уровнем его личных познаний. Для того, чтобы все же понять, «как это было на самом деле», существуют книги учёных. Притом редко бывает достаточно ознакомиться только с одним мнением, потому что учёные постоянно спорят между собой, и каждый приводит интересные и убедительные доказательства. Истина же обычно находится посередине, а то и вовсе в другой стороне…

Ярила

Что мы подразумеваем под словом «ярость»? В словарях русского языка можно найти: «неистовство; порыв слепой, стихийной, зачастую бессмысленной Силы». Яростный — значит неукротимый, озверелый. Яровать — неистовствовать, забываясь. Ярун — глухарь во время тока, не видящий и не слышащий ничего, не помнящий ни о чём, кроме подруги и ревнивых соперников, которых надо прогнать…

И ещё много родственных слов, и все они рассказывают о сильных эмоциях, неподконтрольных рассудку и часто связанных с идеей плодородия, размножения, физической любви. Вот эта сторона любви, которую поэты называют «страстью кипучей», и находилась «в ведении» славянского Бога Ярилы. Ещё в прошлом веке кое-где в России справляли праздник «ярилки», приуроченный к 27 апреля, к самому пику весеннего буйства природы. Целую ночь по возвышенным местам горели костры, а молодёжь гуляла, пела песни, плясала. По мнению православных священников, эти гулянья, на которых все считались друг другу невестами и женихами, носили «разнузданный» характер. Язычники же, наоборот, полагали, что всеобщий весенний расцвет должен пробуждать в людях нежность и страсть. А людская любовь, в свою очередь, — увеличивать плодородие полей, способствовать урожаю. Ведь, как мы помним, язычники не противопоставляли себя природе и не отвергали её законов. И эти верования, близкие душе земледельца, очень стойко держались в крестьянской среде. До тех пор, пока неумолимое движение истории не разрушило традиционного жизненного уклада деревни…

Ярилу представляли себе юным мужчиной, пылким, влюблённым женихом. Кое-где, желая подчеркнуть его юность и красоту, «Ярилой» наряжали девушку. Её сажали на белого коня, надевали венок из полевых цветов, давали в левую руку колосья, а в правую… символ смерти — изображение человеческой головы. Коня с «Ярилой» водили по полям, приговаривая: «Куда ногою, там жито копною, а куда глянет, там колос зацветает!»

«Житом» в разных местностях называли основную злаковую культуру: на юге — пшеницу, на севере — рожь и даже ячмень. Ибо «жито» — это от слова «жить»: то, от чего зависела жизнь. А изображение головы, которое «Ярила» держал в правой руке, вероятно, связано с тем, что он, подобно египетскому Осирису, принадлежит к ежегодно умирающим и воскресающим Богам плодородия. Проводам, «похоронам» плешивого, состарившегося Ярилы тоже был посвящён праздник. Люди знали: минует зима — и Ярила вернётся, воспрянет. Так же, как зерно, похороненное в земле, воскресает стеблем, колосом и в итоге новым зерном. Не случайно зерновые культуры, которые сеют весной (в отличие от озимых), называют «яровыми»…

Змей Волос

Учёные пишут, что сказка — это миф, который перестал быть священным для тех, кто его рассказывает и слушает. Это миф, в который уже не очень-то верят. (Кстати, в Древней Руси словом «сказка» обозначали достоверный рассказ, притом чаще письменный. А то, что мы теперь называем сказкой, тогда обозначали словом «баснь». От него произошла современная «басня» и выражение «баснословный» — приукрашенный, фантастический, легендарный.)

Так вот, существует множество сказок про Змея Горыныча, который похищает (или ему отдают в дань) девиц-красавиц и с которым борются богатыри и герои — от былинного Добрыни Никитича до Иванушки-дурачка. А ведь это тоже доживший до наших дней отголосок древнего языческого мифа. Мифа о борьбе громовержца Перуна со своим извечным врагом — чудовищным Змеем.

Битва Еруслана Лазаревича со Змеем Горынычем. Фрагмент русского лубка, XIX век

1. Змеевик Вплоть до XIX века на Руси верили в охранительные и целительные свойства змеиных шкурок, головок, хвостиков и т.п. «В предостережении лихорадок крестьяне носят на шее змеиную или ужовую шкурке или ожерелье из змеиных головок. Для защиты от чар и недугов привязывают к шейному кресту голову убитой змеи(подобное запрещалось церковью), а в привесках и ладоках... зашивают лоскуток змеиной кожи, кто носит такую привеску, того будут все любить и желать всякого добра, — сообщает „Русская простонародная медицина“»(З-ин. СПб.: 1882). 2. Головы ящеров на конструкциях домов и ручках ковшей. Новгород. X-XI века

Похожие легенды существуют у многих народов. Все они рассказывают о том, как жадный Змей похитил жену (или невесту) Бога Грозы, а заодно Солнце, земные и небесные воды, стада скота. Самого Бога Грозы, побеждённого в неравном бою, злые силы заточают в мрачное подземелье, лишают божественной мощи, отнимают у него глаза и сердце, заковывают в тяжёлые цепи… Долгие годы длится его плен, между как на Земле гибнут люди, а на Небе приходится плохо Богам. Но наконец выросший сын возвращает отцу глаза и сердце, помогает вырваться из неволи. Есть у Бога Грозы и смертные помощники — кузнецы (о них речь впереди). Следует новый поединок со Змеем, и теперь чудовище бежит, пытается прятаться то в дереве, то под камнем, то за спиной человека. И вот Змей повержен, Солнце водворено на небеса, воды проливаются дождём, стада отправляются на пастбища, а спасённая жена Бога Грозы возвращается к любимому мужу. Учёные называют этот миф «основным», потому что он является как бы стержнем в мифологии многих народов. При этом некоторые полагают, что так отразился в памяти человечества какой-то крупный природный катаклизм, вызвавший неблагоприятное изменение климата.

Но что же это за Змей, с которым сражается Громовержец?

В славянской языческой мифологии известен «скотий Бог» Волос (или Белее), отчётливо противопоставляемый Перуну. Его связь со «скотьим» (то есть животным) царством вытекает уже из его имени: Волос — волосатый — волохатый — мохнатый. Возможно, что и слово «волхв» происходит от имени этого Бога и от обычая его жрецов одеваться в вывороченные мехом наружу, «волохатые» шубы для подражания своему Божеству. Между тем имя «Волос» столь же определённо выводит нас в мир змей и червей. Кто хоть раз был летом в деревне, наверняка слыхал леденящие душу истории о «живом волосе», который водится в речке у берега и может, укусив, всосаться под кожу. (На самом деле этот червячок-«волосатик» абсолютно безобиден и убивать его — бессмысленная жестокость.) А ещё есть поверье, что волосок — звериный или человеческий, особенно от плохого человека, — оброненный в воду или опутавший яйцо, оживает и начинает творить злые дела. Вообще, волосы считались важным вместилищем жизненной силы (об этом подробнее рассказано в главе «Коса и борода»). И не оберёшься беды, если состриженный и брошенный волос подберёт недобрый колдун…

Новгородские гусли. XII-XIV века.

Одним словом, много веских причин заставляет некоторых учёных отождествлять Волоса с легендарным Змеем — противником Бога Грозы. Послушаем их рассказ.

Согласно преданиям, Змей Волос каким-то образом сочетает в своём облике мохнатость и чешую, летает на перепончатых крыльях, умеет выдыхать огонь (хотя сам до смерти боится огня, в первую очередь молнии) и очень любит яичницу и молоко. Поэтому другое имя Волоса — Смок или Цмок, то есть Сосун. Здесь уместно вспомнить Смога — злобного дракона из сказочной повести Дж. Р. Р. Толкина «Хоббит». Это имя выбрано писателем не случайно!

Но если внимательно перечитать народные легенды и сказки, окажется, что Змей в них не столько злобен, сколько неразумен и жаден. Его даже жаль иногда, когда он плачет, наказанный, просит о пощаде. Легко убедиться, что облик Змея «составлен» человеческим воображением из частей, взятых от разных животных. Быть может, в нём воплощены силы первобытного Хаоса, буйные силы неупорядоченной, дикой, необжитой природы, зачастую враждебной древнему человеку, но по сути своей вовсе не злобной?.. А с ними и животные инстинкты самого человека, та область нашей личности, которая не знает слова «надо», только «хочу»? На самом деле ничего дурного, «греховного» в ней нет, надо лишь держать её в повиновении…

Славяне-язычники поклонялись обоим божественным противникам — и Перуну, и Змею. Только святилища Перуна устраивались, как уже говорилось, по высоким местам, а святилища Волоса — в низинах. Есть основания думать, что укрощённый, загнанный в подземелье Волос стал «ответственным» за земное плодородие и богатство. Он отчасти утратил своё чудовищное обличье, сделался более похожим на человека. Не зря же последний пучок колосьев оставляли в поле «Волосу на бородку»! Кроме того, прослеживается связь Волоса-Велеса с музыкой и поэзией, недаром в «Слове о полку Игореве» певец Боян назван «Велесовым внуком»…

В 1848 году в реке Збруч был найден каменный идол, чётко отражающий деление языческой Вселенной на Мир Богов, Мир Людей и Нижний Мир. Так вот, Мир Людей поддерживает снизу коленопреклонённое усатое человекоподобное существо. Вид у него недовольный. На древнем изваянии, конечно, нет пояснительных надписей, но учёные полагают, что это и есть Волос, поселившийся в глубинах Земли…

Тёмные Боги

Жизнь древнего человека далеко не всегда была лёгкой. Случались и горести, и несчастья, наводившие на мысль о злых сверхъестественных существах, стоящих за ними. Ведь и сегодня подобные мысли нас не минуют! У западных славян таким воплощением зла был Чернобог: это имя поистине говорит само за себя. Известно, что его изваяния были чёрного цвета, с серебряными усами. Веровали в него или нет восточные славяне (предки белорусов, украинцев и русских), определённо сказать нельзя. Быть может, и веровали, вряд ли у них было для этого меньше причин, чем у западных собратьев.

А вот злая Богиня по имени Морана (Морена, Марана) совершенно точно была известна и на Западе, и на славянском Востоке. Её связывают с темнотой, морозом и смертью. Действительно, её имя родственно таким словам, как «мор», «мрак», «марево», «морок», «морочить», «смерть» и ещё многим столь же недобрым. От Индии до Исландии известны мифические персонажи, причиняющие всяческое зло: буддийский Мара, искушавший праведных отшельников, скандинавская «мара» — злой дух, способный замучить спящего, «затоптать» его насмерть, Морриган, Богиня древних ирландцев, связанная с разрушениями и вой-. ной; наконец, французское слово «кошмар». Ещё можно вспомнить Моргану, Моргаузу и Мордреда из эпоса о короле Артуре и его рыцарях, а также Моргота — Великого Врага из романа Дж. Р. Р. Толкина «Властелин Колец». Всё это родственники.

Отзвуки сказаний о Моране прослеживаются в былинах о Добрыне и «Маринке», которая всячески старается погубить богатыря, в частности, превращает его своим колдовством в тура-золотые рога. В тех же былинах рассказывается о нечестивой связи «Маринки» со Змеем. Есть основания видеть древнюю Морану и в болгарской легенде о «злой бабе», «погубившей много людей» и набросившей грязную пелену на серебряный Месяц: с тех-то пор он покрылся тёмными пятнами и, напуганный, стал ходить над Землёй куда выше прежнего (между прочим, учёные-астрономы пишут о вековых изменениях орбиты Луны… ). Другие легенды рассказывают, как Морана со злыми приспешниками каждое утро пытается подкараулить и погубить Солнце, но всякий раз в ужасе отступает перед его лучезарной мощью и красотой. Наконец, соломенное чучело, которое и посейчас кое-где ещё жгут во время праздника древней языческой Масленицы, в пору весеннего равноденствия, принадлежит несомненно Моране, Богине смерти и холода. Каждую зиму она ненадолго берёт власть, но навек утвердиться ей не дано: вновь и вновь торжествуют Солнце, Жизнь и Весна…

материал с сайта dragons-nest.ru

Нагота и ее функции в ритуалах

Нагота - признак, в целом оцениваемый в народной культуре негативно и сближаемый со значениями "чужой", "природный" и "демонический". Полное или частичное обнажение практиковалось в земледельческой магии, в народной медицине, в колдовской практике и эзотерических ритуалах, в календарных и окказиональных обрядах, в играх, имеющих оргиастический характер, и использовалось для отгона нечистой силы, бури, града, изгнания болезней, паразитов, а также для продуцирования плодородия. В ряде случаев Н. понимали символически — обнаженным считался человек в одной нижней рубахе, без пояса, женщина без платка, с распущенными волосами. К Н. приравнивались также оголение нижней части тела, демонстрация детородных органов.

Функции обнажения основаны на понимании Н. как признака иномирности и естественного состояния, когда голый человек — уже не человек или не совсем человек. Сняв одежду, он теряет свою «социальность», принадлежность к культурному пространству (ср. болг. и серб. название некрещеного ребенка голчо, гољчо). Русские никогда не ложились спать голыми в убеждении, что нечистая сила падка на голых людей (перм.); по пол. поверью, того, кто спит голым, удушит дьявол (р-н Пшемысля). Н. приписывалась и самим демонам: таковы в.-слав. русалка, водяной, банник с банницей, шутовка, шишига, пол.-укр.-словац. богинки, в.-слав. серб. шумска маjка и др.

Обнажение способствовало установлению контактов с «тем светом», с природным миром, с демонами, а также использовалось для приобретения сверхъестественных свойств. Чтобы домовой не шалил, у донских казаков хозяин в полночь перед Крещением шел нагим в конюшню и бил колотушкой по углам; верили, что если перед Новым годом обойти голым вокруг трубы на чердаке, можно увидеть душу умершего (бреcт.). Увидеть цветущий папоротник в купальскую ночь можно лишь обнаженным (полес.). У гуцулов, если музыкант хотел быть лучшим в селе, то в ночь на Благовещение он отправлялся на перекресток, раздевался донага и играл на скрипке. Согласно серб. верованию, если взрослая девушка переночует голой под лунным светом, то она может забеременеть, так же как если она пройдет голой в полдень через поле, освещенное солнцем.

Очень часто Н; использовалась в девичьих гаданиях о замужестве и любовной магии. Чтобы увидеть будущего мужа, узнать его имя, род занятий, отношения в будущей семье, девушки в полночь перед Юрьевым днем обнажались, вставали под открытым очагом и, глядя сквозь ступицу колеса, просили суженого показаться (серб. Банат); бегали нагими на дровяник, сеяли там кукурузные зерна, волоча по ним рубахой (карпат.), и т. п. Девушка, которая хотела скорее выйти замуж, в ночь на Страстную пятницу должна была выйти нагой к луже и сесть в нее, прося лужу дать ей мужа (з.-словац., ок. Нитры); перед Юрьевым днем объехать голой на навое ткацкого станка вокруг дома (серб., Босния), в то время как мать или старшая сестра ударяли ее сзади веревкой и произносили приговор (хорв., Далмация), и т. п.

Обнажение предписывалось участникам магических обрядов. Болг. и серб. пеперуда, додола, бел. «куст» были раздеты совсем или до рубахи и обвешены зелеными ветками; обнаженными были мужчины или парни, которые «прогоняли змея» в обряде против засухи (серб., болг.). Старая женщина, обнажившись, выходила навстречу туче с рождественской свечой, пасхальными яйцами и ситом и кричала, чтобы туча повернула от села (болг., Кюстендилско). У болгар стучали в железные предметы и просили Германа отвести тучу, а старухи заголяли нижнюю часть тела и кричали: «Гол град, гола пичка» [Голый град, голая п...] (СБФ 1995:32). В Пловдивском окр. обнажать срамные места должны были вдовы или старухи, при этом они кричали, обращаясь к сельскому утопленнику, чтобы он шел «в лес, на горы, где птица не поет и не ступает нога человека» (ЖС 1994/4:7). В Восточной Словакии во время бури и града женщины задирали юбки, а мужчины снимали штаны и показывали открытые части тела тучам. В Полесье, чтобы вызвать дождь, вдова, скинув юбку, сыпала в колодец мак-ведун (житомир.).

Нагими были люди, участвовавшие в охранительных ритуалах, в частности в опахивании села от чумы, мора, эпизоотии, что обеспечивало им защиту от нечистой силы. Пастухи и конюхи, проводившие скот через «живой огонь», чтобы защитить его от эпизоотии, были голыми. У вост. славян считалось, что если в Чистый четверг до восхода солнца нагая женщина обойдет двор (или объедет его на помеле) и обсыплет его зерном, в дом целый год не сможет проникнуть нечистая сила. Обыденные предметы нередко делали обнаженные женщины. Сельский пастух, собрав весь скот, связывал двух цыплят и голым обегал вокруг стада, чтобы оно не разбредалось при пастьбе (словац.). По некоторым данным, древние славяне обнажались при ритуальном добывании огня ( Вест. 81 V: 107).

357

Обнажение широко использовалось в апотропеических и отгонных ритуалах. Оберегая от мышей свое поле, хозяин трижды проводил свою обнаженную жену с завязанными глазами по полю за полотенце; оберегая от мышей амбары, он шел голым на реку набрать самой мутной воды и полить ею строение (Мыява, Понитрие, з.-словац.), косил голым траву и затыкал ее во все дыры в амбаре; рвал в чем мать родила ветки бузины и раскладывал их в доме (словац.). Когда на капусте оказывалось много гусениц, девочка перевязывала одну из них красной ниткой и, раздевшись донага, тянула гусеницу на нитке с пением: «Иди, гусеница, из капусты, ведет тебя голозадая» (Герцеговина). Чтобы птицы не ели зерна на полях, хозяину рекомендовалось обойти все поле голым, с закрытыми глазами, держа в руках палку (полес. Чернигов.), обежать поле трижды в день св. Варвары (словен.), обежать поле нагим с забытым в печи хлебом или в полночь на субботу обежать его, очерчивая за собой круг терновой веткой (закарпат.). Для защиты поля от кротов в Страстную пятницу нагая женщина бежала на поле и стучала серпом по земле (морав.). Для хорошего роения пчел хозяин обходил вокруг пасеки нагим в ночь на пятницу на Страстной неделе (словац.). Магическую силу приобретет ветка черешни, сорванная нагишом в ночь на св. Андрея (30.XI) — она давала возможность увидеть всех сельских ведьм (морав.). На Рус. Севере, чтобы изгнать из дома клопов, хозяйка бегала вокруг дома или «ездила» на помеле обнаженной. У белорусов выносили обнаженными сор на другую сторону улицы, чтобы туда ушли и тараканы (гроднен.). Чтобы быстрее остановить пожар, женщины обегали или обходили нагишом загоревшееся строение. В вост. Болгарии, где запрещено было начинать тканье во вторник, плохой день, при необходимости делали это «на голый зад», говоря, что «на задницу зло не идет, зло проходит, а добро останется у человека» (Елховско, БФ 1995/4:33); в брестском Полесье при встрече с вихрем, в котором, по поверью, скрывается черт, советовали мужчине в виде оберега спустить свои штаны. В пол. Подлясье, если подозревали кого-нибудь в колдовстве, поворачивались к нему задом, а иногда и показывали голую задницу. У русских для общения с домовым хозяин выходил в полночь без кальсон во двор, бил ими по стенам дома и матерно ругался, после чего домовой должен был любить скотину (костром.). Распространенным способом лечения эпилепсии было сесть голой задницей на покрытое черной тряпкой лицо больного, бьющегося в припадке, и произнести: «Какова гость, такова и честь» или «Чем родила, тем и накрыла», после чего болезнь уходила (полес.).

Н., как форма ритуальной чистоты, была одним из условий изготовления амулетов и других магических предметов. Голыми должны были быть муж и жена, которые ковали в глухую полночь топор-амулет против родильных демонов (серб.); кузнец должен был голым ковать топорик- амулет для женщин, у которых нет детей или дети которых умирают. Голыми собирали на Купалу особые травы охотники, чтобы омыть их отваром ружья, которые потом всегда будут попадать в цель (чеш.). Части плуга или другие предметы, используемые в опахивании, должны быть изготовлены голым кузнецом.

В земледельческих и шире — продуцирующих обрядах обнажение — это способ соприкоснуться с землей и ее продуцирующей силой, передать земле и другим объектам человеческую способность к воспроизводству, а также отчасти вызвать жалость природы человеческой наготой, которая понималась как бедность. При севе злаков или посадке овощей Н. должна была стимулировать рост и вегетацию растений. При севе льна женщины катались нагишом по земле, для того чтобы он вырос длинным и волокнистым (бел. витеб.). Засевая жито, женщина раздевалась догола и распускала волосы (полес. Житомир.; пол. мазур.); в Юрьев день сажали огурцы, сняв сорочку (полес. Житомир.), а если огурцы не родили, женщина волочила снятой сорочкой по грядкам, а ее муж, сняв штаны, делал вид, что хочет скосить растения (полес., гомел., брян., калуж.); в Сибири женщины нагишом сеяли репу; после посадки капусты обегали участок без юбок, с распущенными волосами; прополов лен, девушки

358

трижды обегали, раздевшись догола, льняное поле, произнося пожелание, чтобы лен вырос до груди (луж.); в летний Иванов день женщина нагишом ходила по полям, срывая на каждом по не- сколько колосьев, а затем совершала коитус с мужем или возлюбленным, спрятавшимся поблизости (зап. Болгария). У вост. славян считали, что хлеб должен сеять голодный, а лен — голый, чтобы вызвать сострадание природы; в день св. Яна женщины ходили на льняное поле, поднимали юбки, показывали полю зад и говорили, чтобы лен стыдился их наготы и торопился скорее ее закрыть (ср.-словац., Верхний Грон). После посадки овощей на огороде женщины задирали юбки или садились на грядку голым задом; чтобы куры хорошо неслись, в пол. Мазурах хозяйка должна была сесть голым задом на мужскую шапку.

Обнажение было отличительной чертой поведения ведьм, отбирающих весной молоко у коров и «с п о р» с чужих полей. В Юрьев день, на Троицу, Ивана Купалу ведьмы голые ходили по чужим полям и собирали с них «спор», катались голыми по росе (о.-слав.), голыми танцевали на перекрестках, а потом выжинали крест-накрест колосья на чужом поле и переносили их на свое (ср.-словац., Гонт). По болг. и макед. верованиям, ведьмы нагишом объезжали чужое стадо, поле или загон, сидя верхом на навое; в Полесье рассказывали, как одна женщина голой бегала ночью в хлев и доила чужую корову, отчего молоко у коровы пропало (полес. киев.). В укр. Карпатах в день Иоанна Крестителя чарiвницi ходили голыми искать вредные травы, с помощью которых отбирали молоко у соседских коров (Прислоп). В Средней Словакии нагие ведьмы собирали полотном росу с чужих полей на св. Яна, дома отжимали ее и давали выпить своим коровам.

Н. активно использовалась в профилактических ритуалах. Ради здоровья у всех славян практиковалось катание голым по росе, чаще всего перед днем св. Юрия, Ивана Купалы, Троицей или во время первого весеннего грома. В зап. Болгарии качались по земле чаще всего бесплодные женщины в день св. Георгия, при этом заголяя нижнюю часть тела. Нагими перепрыгивали купальский костер, чтобы очиститься и быть здоровым (укр., в.-словац.). У поляков (Мазуры и Вармия) на Пасху шли на реку обнаженными и умывались чтобы вылечить болезни и обеспечить себе здоровье.

В лечебных практиках нагота больного символизировала новое рождение: больной, сняв одежду, пролезал через расщеп дерева, как бы оставляя там болезнь (полес. бреcт.). Словаки протаскивали больного сухоткой ребенка голым сквозь отверстие, образованное раздвоившимися и сросшимися вновь ветками дерева (Гонт), или через отверстие калача (Гемер, Кисуце). В Полесье больной лихорадкой пролезал голым в конский хомут (бреет.).

Нагота знахарки была условием разного рода лечебных ритуалов. Болгары Пловдивского края считали, что готовить лечебный отвар должна была обнаженная знахарка. У русских от детских болезней лечила повитуха, которая голая, с голым ребенком на руках обходила вокруг бани и произносила заговор. Чтобы дети не плакали и не пугались во сне, сама мать, раздевшись, перешагивала трижды через колыбель спящего ребенка (серб., Бачка).

Демонстрация голой задницы и гениталий считалась оскорблением. У сербов старые люди строго следили за тем, чтобы не повернуться голым задом на восток, на запад и навстречу солнцу. Известны исторические материалы, согласно которым женщины во время боевых действий и при осаде городов показывали неприятелю гениталии, оскорбляли и ругались матерно. В повести о нашествии Тохтамыша на Москву в 1382 г. сказано, что москвичи, взбираясь на стены, ругались и показывали срамы свои; в XVII в. во время осады войска Лжедмитрия в Кромах то же делала потаскуха, выходя на гору в чем мать родила, и пела поносные песни о московских воеводах. Сербские женщины уже в конце XIX в., во время борьбы племен Кучи и Пипери, задирали юбки, обнажали свою срамную плоть и, похлопывая ее ладонью, кричали на противников (ЖС 1994/4:6).

359

Н. в социальном плане символизировала бедность. Болгары считали, что если человек ходит без рубахи, он осиротеет, останется голым или принесет несчастье всему дому. Нагим или полуодетым может быть также юродивый, что символизирует его выключенность из социальных связей или его ангельскую чистоту. Нельзя оставлять «голыми» и некоторые предметы. В гаданиях и иных формах контакта с нечистой силой «голость» (отсутствие шерсти, аналогичное отсутствию одежды) ассоциировалась с бедностью, а волосатость и мохнатость — с богатством. Популярным у вост. славян был обычай навещать домового накануне Пасхи: отправляясь на чердак с четверговой свечой, кто-нибудь из хозяев замечал — если домовой оказывался на вид мохнатым, ожидали удачного и богатого года; если же он был голым — то год предстоял бедный и неурожайный (полес.).

Обнаженная натура широко использовалась во время русских святочных игр и развлечений. На посиделки приносили «покойника», который либо был совсем голый, либо едва прикрыт, так, чтобы были видны гениталии. Девушек насильно подтаскивали к такому «покойнику», заставляли целовать его. Иногда сценка заканчивалась оживлением «покойника», и он плясал голый и пачкал девиц сажей или мелом. В театрализованных сценках «кузнецов» изображали мужики в чем мать родила, «печку» — голый мужик, вымазанный сажей, «рыбаки» представляли лов рыбы в одних панталонах, и т. д. Ряженые мужики и парни не только демонстрировали девушкам свой срам, но и вели себя агрессивно по отношению к ним: били или стегали их пониже спины, тискали, валяли по полу, а иногда даже поднимали за ноги и натирали им снегом между ног. Бесчинства и оргиастичность поведения были подчинены задачам посвятительного характера: девушек подвергали испытаниям, связанным с преодолением стыда, в такой форме приобщая их, по-видимому, к будущей сексуальной жизни.

В составе женских праздников, известных у вост. и юж. славян, Н. выступала в качестве наказания для мужчин, осмелившихся прийти на праздник, в котором участвовали только замужние женщины фертильного возраста. В укр. обряде «гоныты шуляка», приуроченном к первому понедельнику Петровского поста, подвыпившие женщины срывали с зашедшего незваного мужчины одежду, стараясь обнажить его совсем (подол.). Украинскому обряду близок праздник «ревена» (серб. Банат — Воеводина), происходящий в первый день Великого поста. Если бы кто-то из мужчин решился заглянуть туда, его бы высмеяли, подвергли всяческим издевательствам и унижениям, в том числе сексуальным домогательствам, а потом раздели бы донага и в таком виде выбросили на улицу, после чего мужчина надолго стал бы предметом всеобщего осуждения и осмеяния.

В рамках календарных праздников обнажение широко практиковалось у славян во время масленицы и праздников троицко-купальско-петровского цикла. Так, на Рус. Севере, на Урале, в Сибири и в других местах в последний день масленицы при стечении народа один или несколько голых мужиков разыгрывали на улице, как «Масленка парится в бане» (рус. перм.). Иногда та же сценка принимала форму пародийного очистительного обряда, которому подвергались все, кто участвовал в масленичных бесчинствах. У зап. славян частичное обнажение практиковалось в масленичных танцах «на лен» и «на коноплю», направленных на стимулирование роста культурных растений. Например, у поляков в мужском обрядовом танце siemieniec мужчина, возглавлявший цепочку танцующих, порой оттопыривал зад, спускал штаны и «вываливал» наружу thingy (лодз.).

К одежде относились как к социально-обусловленному признаку, свидетельству достатка и общественного статуса.
Сходным образом относились и к наготе - у восточно-славянских и угро-финских племен, составивших великорусский этнос, повсеместно отмечалась «социальная» стыдливость, т.е. нагота рассматривалась лишь как признак бедности или несоблюдение «чина». Личная и семейная стыдливость практически отсутствовала. Эта ситуация напоминает отношение к наготе в средневековой Европе, с той разницей, что в России, в народе, оно продержалась до самого краха крестьянства уже в конце 30-х годов 20 века. Например, в старину крестьяне обоих полов спали нагими. Даже зимой вся одежда (за исключением разве что плетеной нитки от сглаза, повязанной вокруг чресел и иных "науз" снималась перед сном, иногда ею накрывались сверху. В слове «одеяло» и до сих пор сохраняется след от этого обычая. В условиях общежития часто весьма большой семьи, регулярного мытья в совместных банях, телесная стыдливость была просто исключена. Пословицы говорили «греха бойся, остальное видывали». Еще в конце 19 века в крестьянско-купеческой среде со смехом воспринимали барский, иностранный обычай спать в рубахах, а не нагими – «видать под рубахой нет ничего, аль сам хозяина не страшится». Упоминание домового характерно, так как, по русскому поверию, домовой душит тех, кто спит в одежде, особенно баб.
Очень похоже и отношение к водяному: русские купались или переправлялись вброд нагими, на мелководье высоко поднимали подол платья или снимали порты: считалось, что если одежда, водяной рассердится и утянет в омут. Это настолько устойчивый обычай, что отмечался иностранцами как курьезный <...>. Купание в водоемах, совместные общественные бани, а также некоторые, связаные с народными верованиями обряды представляли собой основные случаи допустимой публичной наготы и не нарушали «чина». Интересно, что русские святые, бравшие на себя подвиг юродства во Христе, нередко выражали свое иномирное бытие именно публичной наготой, отвергая социальные «чины» и выходя вне принятого в миру." Интересно, не является ли указанное в словаре славянских древностей негативное отношение к наготе именно пермским местным обычаем. Известно что именно негативным (а не нейтральным) стало отношение к наготе также и в польских землях, причем в период религиозных потрясений Реформации - Контрреформации, т.е. это эффект христианизации и утраты двоеверия. Возможно, тут также некоторое смешение представлений о публичной и личной (семейной или бытовой) наготе.

_________________

Т. А. Агапкина, М. М. Валенцова, А. Л. Топорков
Славянские древности. Этнолингвистический словарь под ред. Н.И.Толстого. Т. 3. М., 2004, с. 355-359.

Русалии - обрядовый праздник

Русалии (Русальная неделя) — обрядовый праздник «проводов русалок».Русалии отмечались в канун Рождества Христова и Богоявления (зимние Русалии), на неделе после дня Пятидесятницы (Троицы) или в летний Иванов день (Иван Купала).

Этнографические данные 19 в, позволяют соотнести свидетельства средневековых памятников с русальными обычаями южных славян. В Македонии в период от Рождества до Крещения ходили по дворам группы мужчин, называемых «русалии», которые устраивали особые хороводы вокруг больных людей и исполняли обрядовые танцы, чтобы исцелить их. Члены дружины «русалиев» на весь период святок соблюдали строгие запреты: они не должны были креститься перед едой и на ночь, здороваться при входе в дом и при встрече с односельчанами на улице, обязаны были хранить молчание; ночевали всей группой в чужих домах, не возвращаясь на ночлег домой и не вступая в контакты со своими родственниками, Русальскую дружину встречали во всех домах с большими почестями.

В северной Болгарии и северо-восточной Сербии подобные группы — «русалии» — ходили от села к селу с целью магического лечения людей, заболевших «русальской» болезнью, но происходило это в течение недели, следующей за Троицей. Считалось, что «русальскую» болезнь насылали вредоносные женские мифологические существа — русалки или самодивы (см. Вила), которые появлялись на земле в весенне - летний период. Группа мужчин, состоявшая из нечетного числа участников (обычно — 5, 7, 9 человек), ходила по домам на Русальной неделе. Они были одеты в меховые шапки, на которые надевались специально сплетенные цветочные венки: на ногах кожаные лапти, на поясе погремушки и колокольчики, в руках — большие палки.

Судя по летописям, главным сроком русалий был летний, приноровленный уже в XII в. к христианской троице и завершавшийся строго фиксированным днем летнего солнцестояния - днем Купалы (рождества Иоанна Крестителя). Киевская летопись второй половины XII в. называет "русальной неделей" седьмую неделю после христианской пасхи, завершаемую праздниками троицы (седьмое воскресенье) и сошествия святого духа (духов день, пятидесятница).

Праздник заключался в том, что в это время вся молодежь села наряжалась в белые одежды, девки распускали волосы; все вместе ходили по селу, пели песни, водили хороводы и т. д. (сс. Марьевка, Мало-Архангельское Николаевского уезда (ныне Пестравского р-на). Наиболее интересно он проходил в соседнем селе Красная Поляна, где главной русалкой обряжали парня и прогоняли ее в реку. Возможно, это наиболее ранний вариант обряда, суть которого заключалась в том, чтобы изгнать русалку из села, очистив его от «нечисти» до будущей весны. Вся эта процессия сопровождалась пением русальных песен:
Из лоханки умывалася,
Помелом я вытералася,
На заслон богу молилася,
Свинье в ноги поклонилася.

У восточных славян к Русальной неделе приурочен обряд «проводы русалки» (варианты названий: «похороны русалки», «изгнание русалки»), известный на территории южнорусских областей и восточного Полесья: группа девушек рядила избранную из своей среды «русалку», надевала на нее венок или много венков, иногда всю увешивала зеленью и поздно вечером в последний день Русальной недели (или в понедельник Петрова поста) выводила ряженую за село в ржаное поле или к реке, на кладбище; там с «русалки» срывали венки, бросали их в воду, в костер, за ограду кладбища и разбегались с места проводов, чтобы «русалка» не догнала и не навредила. Ср. восточнославянские поверья о появлении на земле в первый день Русальной недели душ девушек, умерших до брака,— русалок и о возвращении их на «тот свет» в последний день троицко-русального периода.

В некоторых местах этот праздник отмечался даже еще после войны.

Реконструкция обряда на видео:

_______________________________________

ПРИМЕТЫ И ОБРЯДЫ ПРАЗДНИКА

Праздник включает множество обрядовых действий, песен, приговоров, всевозможных примет, гаданий, легенд, поверий. На Аграфену обязательно мылись и парились в банях. Обыкновенно именно в день Аграфены Купальницы заготавливали веники на весь год. В ночь с Аграфены на Иванов день существовал обычай "выкатывать ржи" то есть мять их, валяясь по полосе. В день Аграфены Купальницы все девушки ("невесты" и подростки) расхаживают в своих лучших нарядах по домам и говорят: "Умойте!" Это значит - подарите что-нибудь из девичьих украшений: ленточку, бусы, серёжки и проч. Пожалуй, самым главным событием дня Аграфены Купальницы был сбор трав, кореньев для лечебных и знахарских целей. "Лихие мужики и бабы в глухую полночь снимают с себя рубахи и до утренней зари роют коренья или ищут в заветных местах клады" - написано в одной из книг начала ХIX века. По убеждению народа, накануне ночи на Ивана Купала деревья переходят с места на место и разговаривают между собой посредством шелеста листьев; беседуют друг с другом животные и даже травы, которые этой ночью наполняются особой, чудодейственной силой. Ночью до восхода солнца, рвали цветы Иван-да-Марья. Если их вложить в углы избы, то вор не подойдёт к дому: брат с сестрой (жёлтый и фиолетовый цвета растения) будут говорить, а вору будет казаться, будто разговаривают хозяин с хозяйкой. Накануне Ивана Купала девушки гадали по травам:

1. Собирали 12 трав (чертополох и папоротник обязательно), на ночь клали под подушку, чтоб приснился суженый - "Суженый-ряженый, приходи в мой сад гулять!".

2. В полночь надо было набрать цветов и положить под подушку; утром следовало проверить, набралось ли двенадцать разных трав. Если набралось - в этом году замуж выйдешь.

3. Под голову на ночь клали подорожник (трипутник) со словами: "Трипутник-попутник, живёшь при дороге, видишь малого и старого, скажи моего суженого!".

Иван Купала принадлежал к числу самых почитаемых, самых важных, самых разгульных праздников в году, в нём принимало участие всё население, причём традиция требовала активного включения каждого во все обряды, действа, особого поведения, обязательного выполнения и соблюдения ряда правил, запретов, обычаев. Иванов день заполнен обрядами, связанными с водой. Поутру в Иванов день купаться - обычай всенародный, и только в некоторых областях крестьяне считали такое купание опасным, так как в Иванов день считается именинником сам водяной, который терпеть не может, когда в его царство лезут люди, и мстит им тем, что топит всякого неосторожного. Ранним утром бабы "черпают росу"; для этого берётся чистая скатерть и "бурак", с которым и отправляются на луг. Здесь скатерть таскают по мокрой траве, а потом выжимают в бурак и этой росой умывают лицо и руки, чтобы "прогнать всякую болезнь и чтобы на лице не было ни угрей, ни прыщей". Роса служит не только для здоровья, но и для чистоты в доме: купальской росой кропят кровати и стены дома, чтобы не водились клопы и тараканы.

Один из довольно распространённых купальских обрядов - обливание водой всякого встречного и поперечного. "Деревенские парни, - писал орловский корреспондент в середине прошлого века, - одеваются в старое, грязное бельё и отправляются с вёдрами и кувшинами на речку, где наполняют их самою грязною, мутною водой, а то и просто жидкой грязью, и идут по деревне, обливая всех и каждого и делая исключение только для стариков и малолеток. Но всего охотнее, разумеется, обливают девушек: парни врываются даже в дома, вытаскивают и выносят девушек на улицу силой и здесь с ног до головы окачивают водой и грязью. В свою очередь, и девушки стараются отомстить парням и тоже бегут на реку за водой. Кончается дело тем, что молодёжь, перепачканная, мокрая, в прилипшей к телу одежде, гурьбой устремляется на речку и здесь, выбрав укромное местечко, подальше от строгих глаз старших, купается вместе, причём, разумеется, и парни и девушки остаются в одеждах." Во многих местах баню было принято устраивать не на Аграфену Купальницу, а в Иванов день, точно так же, как и вязать веники. В некоторых деревнях после бани девушки закидывали веник через себя в реку: если потонет, то на этот год помрёшь. В других - вениками, составленными из разных трав и веток различных деревьев, обряжали недавно отелившихся коров; гадали о своём будущем - перебрасывали веники через головы или бросали с крыши бань, смотрели: если веник упадёт вершиной к погосту, то бросающий умрёт, а если не вершиной, то останется жив; костромские девушки обращали внимание на то, куда комлем упадёт веник- туда и замуж выходить. Главная особенность купальской ночи - очищающие костры. Вокруг них плясали, через них прыгали: кто удачнее и выше тот будет счастливее. "Огонь очищает от всякия скверны плоти и духа, - писал один из этнографов XIX века, - и на Ивана Купалу прыгает через него вся русская деревенщина". В некоторых местах через купальский огонь прогоняли домашнюю скотину для защиты её от мора. В купальских кострах матери сжигали снятые с хворых детей сорочки, чтобы вместе с этим бельём сгорели и самые болезни. Молодёжь, подростки, дети, напрыгавшись через костры, устраивали шумные весёлые игры, потасовки, бег наперегонки. Обязательно играли в горелки. По поверьям крестьян, в купальскую, самую короткую ночь нельзя спать, так как оживает и становится особенно активной всякая нечисть - ведьмы , оборотни, русалки, змеи, колдуны, домовые, водяные, лешие. Ведьмы собираются на Лысой горе в Киеве и празднуют там свою ночь. Колдуны отбирают у коров молоко, портят хлеба, водяные стремятся утащить человека под воду, леший пугает вошедших в лес, заводит их в чащобу и пр. В день Ивана Купалы слепая змея медянка получает зрение на целые сутки и потому в это время делается очень опасною: бросаясь на человека, как стрела, может пробить его насквозь.

Характерная примета Ивана Купалы - многочисленные обычаи и предания, связанные с растительным миром. Травы и цветы, собранные в Иванов день, кладут под Иванову росу, высушивают и сберегают их, почитая больше целебными, нежели собранные в другое время. Ими окуривают больных, борются с нечистью, их бросают в затопленную печь во время грозы, чтобы предохранить дом от удара молнии, употребляют их и для разжигания любви или для "отсушки". В день Ивана Купалы девушки завивают венки из трав: Иван-да-Марьи, лопуха, богородицкой травы и медвежьего уха; вечером пускают эти венки на воду, наблюдая, как и куда они плывут. Если венок тонет, значит, суженый разлюбил и замуж за него не выйти. Из чудесных трав собираемых в это время, стоит назвать "плакун-траву", особенная сила которой, по мнению крестьян, заключена в её корне, имеющем свойство прогонять злого духа; владелец же корня будет внушать к себе страх; "терлыч-трава" употребляется для очарования парней девушками: они носят её у себя за пазухой и приговаривают: "Терлич, терлич, хлопцев покличь!" Трава чернобыльник, по народному поверью, противна ведьмам и охраняет от них дом и двор. Её же заплетают в плети и кладут под Иванову росу с приговором: "Мать-земля, отец-небо, дайте рабам вашим от этой травы здоровья!" Травка "зяблица" помогает от ребячьего крика и от бессоницы; высушенным "расперстьицем" присыпают больные места на теле- порезы, нарывы, опухоли; "пастушью сумку" издавна заготавливали как хорошее кровоостанавливающее средство при различных кровотечениях; страдающие ревматизмом собирали в большом количестве жгучую крапиву; для лечения ран, ожогов запасались заячьей капустой; на случай простуд, кашля необходимо было иметь дома мать-мачеху, душицу, багульник.

В Иванову ночь ведьмы делаются более опасными, а потому следует класть на пороге и на подоконниках крапиву, чтобы защитить себя от их нападения. Нужно запирать лошадей, чтобы ведьмы не украли их и не поехали на них на Лысую гору: живой оттуда лошадь уже не воротится!

В Иванову ночь на муравьиных кучах собирают в сосуд масло, которое признается целительным средством против разных недугов.

Росою в Иванову ночь умываются для красоты и здоровья.

В зачарованную купальскую ночь деревья переходят с места на место и разговаривают друг с другом посредством шелеста листьев; беседуют между собой животные и даже травы, которые этой ночью наполняются особой, чудодейственной силой.

Лихие мужики и бабы в глухую полночь снимают с себя рубахи и до утренней зари роют коренья или ищут в заветных местах клады.

Травы и цветы, собранные на Ивана Купалу, почитаются более целебными, чем собранные в другой день. Ими окуривают больных, борются с нечистью, бросают в затопленную печь во время грозы, чтобы предохранить дом от удара молнии, их употребляют для присушки и отсушки...

Когда рвут травы, говорят: "Земля - мати, благослови меня травы брати, и трава мне мати!"

Собирают крапиву, шиповник и другие колючие растения, которые сжигают, чтобы избавить себя от бед. Если через купальский костер перепрыгнешь, защитишь себя от порчи. Кто выше прыгнет, тот счастливее год проживет.

В Иванову ночь собирают траву - богатенку, которую втыкают в стену на имя каждого из семьи; чей цветок скоро завянет, тому или умереть в этот год, или захворать.

Под корнем чернобыльника отыскивают земляной уголь, который употребляется как средство от падучей болезни и черной немочи.

Если в эту ночь сорвать цветок иван-да-марьи и вложить в углы избы, вор не подойдет к дому: брат с сестрой (желтый и фиолетовый цветки растения) будут между собою разговаривать, а вору покажется, что разговаривают хозяин с хозяйкою.

Девушки собирают двенадцать трав (чертополох и папоротник обязательно) и кладут под подушку, говоря: "Суженый-ряженый, приходи в мой сад погулять!"

В полночь надо не глядя набрать цветов и положить под подушку, а утром проверить, набралось ли двенадцать разных трав. Если набралось, в этом году замуж выйдешь. Под голову кладут трипутник (подорожник), приговаривая: "Трипутник- попутник, живешь при дороге, видишь малого и старого, скажи моего суженого!"

На Иванов день до восхода солнца нужно пронести через свое стадо медвежью голову и зарыть посреди двора, тогда среди скота падежа не будет.

В углах скотного двора ставят осины, вырванные непременно с корнем, - для наилучшего предохранения от ведьм.

В Иванов день считается именинником сам водяной, который терпеть не может, когда в этот особенный день в его царство лезут люди, и мстит им тем, что топит неосторожного.

Ранним утром бабы "черпают росу". Для этого берется чистая скатерть и сосуд, с которыми и отправляются на луг. Здесь скатерть таскают по росе, а потом выжимают росу в сосуд и умывают лицо и руки, чтобы прогнать всякую "болесть", чтобы на лице не было ни угрей, ни прыщей.

Купальской росой кропят в доме кровати, чтобы не водились клопы.

До Иванова дня женщинам не следует есть никаких ягод, иначе у них будут умирать малые дети.

Если на Иванов день перелезать двенадцать огородов, любое желание исполнится.

В день Ивана Купалы слепая змея медянка получает зрение на целые сутки и потому делается очень опасной: бросаясь на человека, как стрела, может пробить его насквозь.

Светлана Жарникова. О Бабе-Яге и не только

В ответ на решение областных властей объявить город Кириллов родиной Бабы-Яги этнолог Светлана Жарникова рассказала о значении образа Бабы-Яги, а также о других особенностях славянской мифологии.

Светлана Жарникова - заместитель директора по науке Вологодского областного научно-методического центра народного творчества, кандидат исторических наук, этнограф. Основной круг научных интересов: Арктическая прародина индоевропейцев; ведические истоки северорусской народной культуры; архаические корни северорусского орнамента; санскритские корни в топо и гидронимии Русского Севера; обряды и обрядовый фольклор; семантика народного костюма.

Более 20 лет занимается исследованиями Гипербореи, по крупицам собирая информацию, восстанавливая облик удивительной страны, не менее легендарной, чем знаменитые Атлантида и Шамбала. Однако, где находятся эти страны, до сих пор никто точно не знает, а вот Гиперборея обретает вполне конкретные очертания - она совсем рядом, а мы являемся потомками ее жителей.

Симаргл и Хорс

Отрывок из статьи Васильева М.А.
Особенности формирования и развития восточнославянского язычества

В предлагаемой вниманию читателей статье нами анализируются некоторые узловые проблемы многоплановой тематики восточнославянского язычества, понимаемые как имеющие принципиальное значение для адекватных научных заключений об особенностях формирования язычества восточных славян (на уровне "высших" богов3), его состояния и развития ко времени введения христианства на Руси, а именно - комплекс вопросов, связанных с богами Семарглом и Хорсом, вошедшими в созданный и существовавший в Киеве в годы "первой религиозной (языческой) реформы" (980 - 988 гг., по хронологии "Повести временных лет")4 великого князя Владимира пантеон богов (помимо названных божеств, согласно "Повести временных лет", он включал Перуна, Дажьбога, Стрибога, Мокошь), а также с самой этой реформой.

Семаргл

Определяя причины выбора в качестве объектов специального анализа именно богов Семаргла и Хорса, в первую очередь необходимо указать на то, что они составляют примерно пятую часть обычно относимых в научной литературе к "высшим" восточнославянских божеств (кроме Семаргла и Хорса, это Перун, Волос ~ Велес, Дажьбог, Стрибог, Мокошь, Сварог, вероятно, Троян). Одновременно рассматриваемые боги языческим верованиям других ветвей славянства достоверно не известны и являются, следовательно, специально восточнославянскими, их присутствие составляет одну из ярких особенностей дохристианских верований этой отрасли славян. Поэтому анализ круга связанных с ними вопросов сам по себе имеет важное значение для дальнейшего продвижения в изучении истории сложения и функционирования язычества восточных славян.

Однако в первую очередь выбор нами указанных двух божеств обусловлен специфической общностью их корней, их иранским происхождением. Говоря о язычестве как компоненте культуры древних славян, Н.И. Толстой особо отмечал: "Без этого компонента, который в древнейший период занимал основные позиции, ...нельзя понять до конца всего процесса культурного развития славян и всего механизма взаимодействия славянской культуры с культурами неславянскими"5.

Среди проблематики, связанной с взаимоотношениями (пра)славян с их соседями, имевшими иной лингво-культурный облик, вопросы (восточно)славяно-иранского взаимодействия, в первую очередь в религиозно-мифологической сфере, в области культуры вообще, были и остаются одними из насущно актуальных для комплекса научных дисциплин, занимающихся славянскими древностями. В этой связи сошлемся на ряд суждений В.Н. Топорова, носящих концептуальный характер и разделяемых нами. Он определил значение Rosso-Iranica в качестве "большой и исключительно важной научной темы, имеющей не меньшее значение для русской духовной культуры и становления самосознания, чем исследования в области "туранского" наследия в русской культуре"6. Ученый отмечал факт "глубокого и благотворного языкового и культурного влияния [иранцев] на славян, особенно восточноевропейских"7, т.е. на славян восточных.

В.Н. Топоров обращал внимание и на следующую проблему, актуальную сегодня в рамках восточнославяно-иранских научных разысканий: "Более глубокое и последовательное исследование ирано-славянских контактов во времени и в пространстве продолжает относиться к числу наиболее настоятельных desiderata8 этнолингвистической и культурной истории Восточной Европы. Такое исследование не может ограничиваться только инвентаризацией иранизмов. В принципе оно должно ставить перед собой и задачу определения конкретных путей и форм этого влияния..."9

Совокупность указанных обстоятельств и концептуальных подходов делает актуальной научной задачей всестороннее изучение вопросов о функциях, облике, времени и путях вхождения в восточнославянское язычество двух иранских по происхождению божеств киевского пантеона князя Владимира - Семаргла и Хорса, давно привлекших пристальное исследовательское внимание, но дискуссии вокруг которых продолжаются поныне.

Рассмотрение данного круга вопросов, в свою очередь, неотделимо и напрямую зависит от решения остро обсуждаемых в мировой науке общих проблем этногенеза славянства и его ранней истории. Как подчеркивал Н.И. Толстой, "решать вопрос этногенеза славян без учета фактов и показателей славянской духовно культуры в настоящее время уже невозможно, так же как нельзя реконструировать эту культуру без достаточно четкого представления о праславянском историческом... и языковом прошлом"10. В силу этого в статье данный аспект ее проблематики анализируется не только в религиозно-мифологическом, но и в археолого-историческом и этноисторическом ракурсах.

Введению христианства в качестве государственной религии непосредственно предшествовало языческое реформирование Владимира Святославича первых лет его великого княжения, определяемое в историографии как "первая религиозная реформа" этого князя (в отличие от "второй религиозной реформы" Владимира - введения христианства в качестве официальной религии Древнерусского государства). Г.Г. Литаврин и Б.Н. Флоря, рассматривая проблему общего и особенного в процессе христианизации стран и народов Центральной и Юго-Восточной Европы, а также Древней Руси, правомерно отнесли данную реформу к числу специфических особенностей, отличавших развитие восточнославянского язычества к кануну введения христианства11. Проводимый в статье анализ "первой религиозной реформы" (неотрывно сопряженный с результатами рассмотрения обозначенных вопросов, относящихся к богам Семарглу и Хорсу) позволяет по-новому осветить ее место в позднеязыческую эпоху восточнославянской/древнерусской истории, говорить о том, что "первая религиозная реформа", а также ее финал, и введение христианства были теснейшим образом взаимосвязаны.

Переходя к историографическим аспектам поднимаемой в статье проблематики, необходимо отметить, что сложившаяся в научной литературе ситуация в отношении божества Семаргла неоднозначна. Помимо того, она дополнительно усугубляется состоянием источников. Семаргл упоминается в ПВЛ в статье под 980 г. среди богов киевского Владимирова пантеона и дважды в "Слове некоего христолюбца и ревнителя по правой вере" - одном из наиболее ранних древнерусских поучений, направленных против языческих переживаний. Здесь теоним, однако, разделен на два - Сим/Сем и Регл: обличая "христиан, двоеверно живущих", "христолюбец" указывал, что они веруют "в перуна и хорса и въ мокошь и в Сима и въ Рьгла..."12 (варианты по различным спискам "Слова": "и в Ерьгла", "и в сима и ворхгла", "и воргла", "въ ръгла", "ргла"13); "молять подъ овиномъ огневи. и виламъ и мокоши (и) симу. (и) реглу и перуну и волосу скотью б(ог)у. (и) роду и рожаницамъ..."14 (варианты: "рьглу", "симу реглу", "и сему реглу"15). Подобное состояние источников породило мнение о существовании в восточнославянском язычестве двух богов с соответствующими именами.

Что-либо надежно сказать об облике и функциях Семаргла на основании указанных древнерусских источников невозможно. Поэтому многие исследователи отказывались "разгадывать" Семаргла (Сима/Сема, Регла), хотя и недостатка в разнообразных предположениях не было.

Например, П.И. Прейс связал Сима и Регла с упомянутыми в Ветхом Завете богами Асимой и Нергалом (4 Цар. 17, 29 - 30), с чем согласились И.Е. Забелин, В. Мансикка и др.; А.С. Фаминцын счел теоним Семаргл состоящим из двух слов - Сим (или Сем) и Ерыл, где Ерыл - Ярило, восточнославянский бог Солнца, а первое слово объяснял из древнесабинского semo 'гений, полубог'; М.Е. Соколов полагал, что Семаргл означает "Семи-Ярила", так как изображался с семью головами; близкую позицию занял Л. Леже, предположивший, что в имени Семаргла скрывается искаженное Седмаруглав, т.е. "семиглав", семиголовый идол16. А. Брюкнер, считая, что форма Семаргл не могла быть славянской, делил теоним на два слова и, соответственно, усматривал здесь двух богов. Теоним Сем/Сим он полагал родственным праславянскому *semьja 'род, родина', и тогда это божество - покровитель дома, рода или родины, подобное восточнославянскому Роду. Форма Регл могла быть связана либо с праслав. *rъzъ 'рожь', либо с польск. rzygac 'блевать', русск. рыгать; отсюда Регл или являлся божеством ржи, сельского хозяйства, хлебных злаков, или оказывался как-то связан с ферментацией17. Наряду с приведенными, предлагались и различные другие трактовки.

Однако в научной литературе постепенно прокладывала себе дорогу иранская теория происхождения восточнославянского Семаргла. В 1876 г. увидела свет работа А.С. Петрушевича "Корочун-Крак". Ученый в ней счел Семаргла "древним по своему названию из арийского периода уцелевшим божеством". Хотя это божество "есть по свойствам его неизвестное", но имя его "подобнозвучаще" "с древнеперсидским С и м у р г о м, божеством с орлиной головою..."18 Публикация Петрушевича осталась не замечена - имея в виду интересующую нас здесь проблематику - ни современниками, ни в последующей историографии. Тем не менее именно Петрушевич должен считаться основоположником теории иранского происхождения восточнославянского Семаргла и его связи с персонажем мифологии иранцев Симургом. Симптоматично, что независимо от Петрушевича к той же мысли позднее пришли Н.М. Гальковский (1916)19 и К.В. Тревер (1933).

Русский исследователь-эмигрант А. Калмыков в статье 1925 г. обратил внимание на северноиранскую (восточноиранскую), т.е., в нашем случае, скифо-сарматскую, огласовку слова "птица", заключенного в двуосновном теониме Семаргл, - marg20. Спустя сорок лет и, кажется, независимо от Калмыкова на то же обстоятельство указал В.И. Абаев, писавший: "Огласовка а в слове marg 'птица' характерна именно для скифо-осетинского, тогда как в персидском и почти во всех других иранских языках мы имеем только гласный u (murg)"21. При скудости источников о божестве Семаргле эти наблюдения лингвистов являлись чрезвычайно важными, так как позволяли говорить не просто об иранских, но о восточноиранских, исторически говоря - скифо-сарматских корнях Семаргла, что ставило изучение проблемы на конкретно-историческую почву, обосновывало восприятие предками восточными славянами данного божества из скифо-сарматских верований.

Но переломное значение для принятия научным сообществом иранской теории происхождения Семаргла имело появление в 1930-е годы работы К.В. Тревер22. На основе анализа данных письменных источников и фольклора исследовательница выявила некоторые ключевые мифологемы, связанные с иранской птицей Саэной (Сайной) - авестийское mrgo SaCenCo, SaCena mrgo, откуда позднее пехлевийское (среднеперсидское) SCenmurv (Сэнмурв) и персидское Simurg (Симург). Особое внимание Тревер уделила облику данного мифологического существа, которое считала изначально полиорнитозооморфным, сочетавшим во внешнем виде элементы собаки и птицы. Двойственная, собако-птичья природа Саэны-Сэнмурва, по ее мнению, нашла отражение в его имени, в письменных зороастрийских памятниках, особо наглядно воплотилась в изобразительном искусстве Востока. Не будучи знакома с работами Петрушевича и Гальковского, Тревер самостоятельно сблизила иранского Сэнмурва-Симурга с Семарглом.

Значимость работы Тревер для изучения восточнославянского язычества состояла в том, что она дала исследователям обширную иранскую источниковую базу (письменную, изобразительную) для суждений о функциях и внешнем облике Семаргла, тем самым до известной степени компенсировав крайнюю информативную недостаточность древнерусских источников. Гипотеза о связи Семаргла с образом иранской мифологии как бы обрела "источниковую плоть", что обеспечило ей первенствующее место в современной историографии проблемы.

Вместе с тем не всегда бесспорные выводы Тревер относительно иранского "прообраза" Семаргла без проверки и критики были приняты рядом ученых-неиранистов и целиком перенесены на восточнославянское божество. Полностью признав все построения Тревер, Б.А. Рыбаков, например, возвел мифологический образ иранского "крылатого пса" Сэнмурва к древнейшим представлениям земледельцев энеолита, отслеживая его на материалах уже трипольской археологической культуры (культура Триполье-Кукутени, существовала в конце V - третьей четверти III тыс. до н.э. на территории современных Украины, Молдавии и части румынской Молдовы). Достаточно свободно интерпретируя сведения зороастрийских текстов о Саэне-Сэнмурве, собранные Тревер, Рыбаков увидел в Семаргле древнерусское божество растительной силы, посевов, семян, ростков и корней растений, их охранителя. Прилагая выводы Тревер относительно облика Саэны-Сэнмурва к древнерусскому материалу, Рыбаков подверг анализу изображения "крылатых псов", называемых им "семарглами", в искусстве Древней Руси, в первую очередь на браслетах-наручах из княжеско-боярских кладов XII - начала XIII в.23; тот же метод был использован рядом других ученых.

Неоднократно к проблеме бога Семаргла обращались Вяч.Вс. Иванов и В.Н. Топоров. В 1965 г. они предприняли попытку объяснить происхождение Семаргла, оставаясь на славянской языковой и религиозно-мифологической дохристианской почве. Ученые этимологизировали теоним Семарьглъ как 'семиглав' (*Sedmor(o)-golvъ > *SemOorgol(v)ъ > *Семaръглъ), что в основном повторяло гипотезу Леже и отчасти мнение Соколова. Семаргла-Семиглава Иванов и Топоров сопоставили с данными о язычестве западных славян, у которых имелись божество Триглав и семиголовый идол бога Руевита. Исходя из этого, Семаргла-Семиглава они объясняли через число известных "высших" восточнославянских языческих божеств (боги Владимирова пантеона плюс Велес/Волос и Сварог), где Семаргл мог быть как восьмым элементом, объединявшим другие семь, так и седьмым, если Сварог (Сварожич) не входил в их число. Исследователи не исключали связи Семаргла с иранским Сэнмурвом-Симургом, но считали эту гипотезу более спорной24. К концу 1980-х годов и Вяч.Вс. Иванов, и В.Н. Топоров отказались от прежней точки зрения, признав родственность восточнославянского Семаргла иранскому Саэне-Симургу25.

Оригинальную новейшую этимологию теонима Семаргл предложил польский исследователь К.Т. Витчак26, который, опираясь на "Слово некоего христолюбца" и историографическую традицию, принял гипотезу о существовании двух божеств - Сема и Регла. В рассматриваемой публикации Витчак Сема не касался. Восточнославянское же божество с именем Ръглъ он толковал как восходящее к индоевропейскому *rudlos 'дикий, буйный, агрессивный', отразившемся также в имени ведийского Рудры, бога неистовой и разрушительной бури. Поэтому Ръглъ идентифицировался им как божество дикой, необузданной силы природы, бури и ее зловещего вида. Форму Ръглъ Витчак полагал восходящей к праславянскому *rъdlъ, однако поскольку развитие *dl > gl было присуще только северной периферии восточного славянства, то Регла следует считать богом севернорусским, новгородским, как и весь киевский пантеон Владимира.

Появление предположений, подобных точкам зрения Иванова и Топорова 1965 г. или Витчака, имеет объективным основанием определенные лингвистические трудности при возведении теонима Семарьглъ к иранским формам наименования гигантской мифологической (легендарной, сказочной) птицы. Поэтому, строго подходя, распространенное мнение об иранских корнях восточнославянского Семаргла, опирающееся на этимологию данного имени, - лишь гипотеза, однако на сегодня наиболее вероятная, непротиворечиво вписывающаяся в известный науке контекст поздних славяно-иранских культурно-лингвистических, религиозно-мифологических и этноисторических связей и взаимодействий и органично его дополняющая. В силу мы считаем возможным в дальнейшем изложении исходить в статье из трактовки Семаргла как восточноиранского религиозно-мифологического наследия у восточных славян в качестве установленного факта - до появления лучше аргументированной альтернативы.

Таким образом, за многие десятилетия в научной литературе были предложены многочисленные решения комплекса связанных с Семарглом проблем. И сегодня историографическое состояние их изучения остается противоречивым. По-прежнему активно обсуждаются само существование этого божества и возможность разделения теонима Семаргл на два (> двух богов), которым даются разнообразные этимологические (и, соответственно, функциональные) истолкования. Хотя бoльшая часть ученых признает ныне иранские корни восточнославянского Семаргла, связь его с иранской мифологической (легендарной, сказочной) птицей Саэной-Симургом, но, как правило, они ограничиваются данной констатацией, устраняясь от анализа иранского и иного источникового материала, способного создать фундированную фактическую базу для обоснованных суждений о функциях и облике Семаргла.

Уже первые отечественные исследователи, специально касавшиеся вопроса о Хорсе, увидели в нем бога Солнца, однако справедливо признали данный теоним неславянским по происхождению и сближали с персидским названием почитаемого Солнца (персидское xCorsed/xCursed) (П.И. Прейс, О.М. Бодянский, И.И. Срезневский)27. Их работы заложили научные основы теории, которая ныне господствует в мировой историографии, т.е. пониманию Хорса как бога Солнца и объяснению его имени от названия Солнца у некоторых иранских народов (Вс.Ф. Миллер, Ф.Е. Корш, А. И. Соболевский, Г.В. Вернадский, Л. Нидерле, А.А. Зализняк, Р.О. Якобсон, М. Фасмер, Х. Ловмяньский, Б.А. Рыбаков, Вяч. Вс. Иванов, В.Н. Топоров и многие другие). Существует альтернативная иранская гипотеза объяснения имени Хорса. П.Г. Бутков (ее фактический основоположник), С.П. Обнорский, а затем В.И. Абаев возводили теоним к осетинскому xorz, xwarz "хороший, добрый".

Наряду с указанными, предлагались и многие иные интерпретации восточнославянского Хорса: его сближали с Бахусом (М. Стрыйковский, В.Н. Татищев, С. Руссов); допускали произведение теонима от "красный" (Н.И. Костомаров), "хворый, хворать" (Д.О. Шеппинг); от формы слова "конь" в германских языках (ср. общегерманское *hrussa, английское horse) (А.С. Фаминцын, Н.К. Чадвик); сопоставляли с греческими словами crusoV 'позолоченный' (Л. Леже, А.Л. Погодин) или coroV 'круг' (Н.М. Гальковский) и т.д. Основываясь на соответствующем месте "Слова о полку Игореве", где упоминается Хорс, ряд ученых увидел в нем божество Луны (М.А. Максимович, А. Брюкнер, В. Пизани, С. Урбаньчик, Я.С. Боровский). Е.В. Аничков, исходя из того же источника, усмотрел в Хорсе божество южных кочевых соседей Руси торков29. Этого мнения придерживались Вяч.Вс. Иванов и В.Н. Топоров в работе 1965 г.30 Позднее, однако, оба исследователя признали в Хорсе солярное божество иранского происхождения, не исключая, впрочем, тюркского посредничества при его передаче восточным славянам.

Со второй половины 1980-х годов В.Н. Топоров развивал точку зрения, согласно которой Киев был создан как западный пограничный форпост Хазарии вазиром (первым министром) правителей каганата, носившим имя Куйа. Здесь располагался гарнизон, состоявший из воинов хазарской гвардии хорезмийского (в языковом плане - восточноиранского) происхождения, почитавших бога Солнца Хорса, а также Семаргла, которые поэтому являлись "чужими" для местного восточнославянского населения и его верований31.

Таким образом, в научной литературе посегодня активно обсуждается круг проблем, связанных с природой и функциями Хорса, что во многом является следствием отсутствия комплексного анализа всего корпуса разнохарактерных источников, которые следует привлекать при его рассмотрении. Несмотря на то, что большинство исследователей полагает Хорса божеством иранского происхождения, но и в рамках указанной парадигмы имеются серьезные разночтения, нуждающиеся в адекватном разрешении.

В историографии почти не предпринималось попыток комплексного междисциплинарного анализа настоятельно нуждающегося в самостоятельной разработке вопроса о времени и путях вхождения богов Семаргла и Хорса в восточнославянские дохристианские верования - исследователи обычно ограничивались общими указаниями на (восточно)иранский характер этих божеств. Между тем накопленный в науке материал создает необходимые предпосылки для подобного рода комплексного анализа. Исключение составляет указанная хорезмийско-хазарская гипотеза В.Н. Топорова, которая нуждается в отдельном тщательном разборе.

Обращаясь к историографии "первой религиозной реформы" князя Владимира, следует констатировать, что проблема эта осталась на периферии исторических разысканий. Не случайно поэтому ее называли "загадкой эпохи" или вообще отрицали сам ее факт32. Как правило, в научной и учебной литературе событиям времени "первой религиозной реформы" отводились несколько строк или абзацев (нередко они не упоминались вообще): констатировался сам факт реформы, кратко давалась та или иная общая ее оценка, не опиравшаяся на конкретное исследование, говорилось о неудаче реформы и низвержении языческих идолов. Слабая разработанность проблематики "первой религиозной реформы" объясняется комплексом причин, важнейшая из которых видится в следующем. Принятие христианства, безусловно, явилось событием огромной важности, оказавшим глубокое влияние на историю и культуру восточных славян, все стороны жизни древнерусского общества. Но фундаментальное значение этого акта затемнило в исторической ретроспективе религиозную реформу первых лет великого княжения Владимира - в сравнении с ним она казалась малозначимым, тупиковым эпизодом накануне неизбежной смены язычества христианством и потому не привлекла особого внимания ученых, как церковных, так и гражданских. Это не позволяло должным образом оценить ее значимость, увидеть глубокую взаимосвязь между двумя религиозно-политическими реформами конца Х в. - языческой и христианской.

Первым в 1815 г. попытался научно оценить содержание и цели языческого реформирования князя Владимира П.М. Строев. Он считал, что собственно славянскими в киевском пантеоне являлись Перун, Дажьбог, Стрибог, а Хорса, Семаргла и Мокошь полагал божествами либо финскими, либо варяжскими. Отсюда им делался вывод о целях реформы: "Владимир.., кажется, сделал только то, что почитаемых разными Славянскими, Финскими племенами (может быть, также и Варягами) богов собрал в одно место и, так сказать, объявил их общими целого Государства и его покровителями. Самая здравая Политика не могла бы приискать ничего лучшего для совершеннейшего и неразрывного соединения разных народов, составлявших тогда Владимирово Государство, как дать им общую религию, составив ее из почитания всех тех божеств, кои порознь у каждого или, по крайней мере, у главнейших из них находились..."33

Вторая серьезная попытка была предпринята почти столетие спустя Е.В. Аничковым. Считая реформу 980 г. религиозно-политической, Аничков выделял в ней "две реформы", каждая из которых носила общегосударственный характер. "Первая реформа" заключалась в том, что Перун, ранее являвшийся богом-покровителем киевского князя и его дружины, был провозглашен верховным божеством Древнерусском государства. "Вторая реформа" состояла в объединении около Перуна целого ряда богов. "Если... этот культ Перуна еще слишком немощен, - писал Аничков, - чтобы он мог стать единым богом, его надо обставлять другими богами", указанными в летописи34. Но "обставление другими богами" преследовало и иную, более важную цель. Исходя из того, что Дажьбог и Стрибог являлись божествами славян, Хорс - богом торков, а Мокошь - богиней "финском происхождения", Аничков полагал, что в киевском пантеоне "Перун властвует" над ними, а также над "загадочным Симарглом, и все их разноплеменные жертвователи-идолопоклонники этим самым входят в одно государственное целое, символически и сакрально представленное в капище тем, что более мелкие, племенные... боги окружают главного и великого идола, установленного великим князем и его дружиной"35. Помимо того, "когда установил свой пантеон Владимир, он делал последнюю отчаянную попытку борьбы с наступающим византийским христианством". Потому необходимо было язычеству "вложить хоть сколько-нибудь если не единства, то единообразия в свою религиозно-политическую систему"36.

Предложенная Аничковым интерпретация смысла и целей языческой реформы великого князя Владимира, в том числе положение о разноэтническом происхождении включенных в киевский пантеон божеств, получила широкое распространение в историографии (ряд историков считал, что в пантеон вошли только божества подчинявшихся к тому времени Владимиру восточнославянских "племен"). Между тем исследования последних десятилетий, в том числе проведенные нами, показывают, что многие положения точки зрения Аничкова на характер и цели "первой религиозной реформы" требуют серьезного пересмотра.

Еще меньшее внимание обращалось исследователями на финал языческой религиозной реформы в Киеве и Новгороде. Как правило, вслед за летописцами, в уничтожении кумиров, в первую очередь в процедуре низвержения идолов Перуна, видели лишь их нарочитое унижение и поругание олицетворявшихся идолами богов. Эпизодически высказывавшиеся в историографии мнения о языческой сакральной семантике летописно зафиксированных манипуляций с киевским и новгородским кумирами бывшего "бога богов" Руси37 остались не востребованы и исследовательски не развиты.

Остро дискутируется сегодня в историографии проблема локализации киевского и новгородского официальных капищ Перуна времени проведения "первой религиозной реформы".

В целом анализ степени научной разработанности поставленных в настоящей работе проблем демонстрирует большой разброс и противоречивость исследовательских мнений, необходимость пересмотра или корректировки многих устоявшихся точек зрения, потребность в новом и комплексном подходе к проблематике.

Ниже мы сосредоточимся на следующем круге задач:
поскольку в древнерусских письменных памятниках отсутствуют прямые сведения о функциях и облике восточнославянского Семаргла, на основе древнеиранских, древнеиндийских и иных разнохарактерных и разновременных источников выявить тот облик и тот круг функций, которые могли быть ему присущи; в этой связи проанализировать древнерусский изобразительный материал, в котором многие исследователи находили отображения "крылатого пса" божества Семаргла;
проанализировать корпус древнерусских письменных памятников, содержащих сведения о боге Хорсе, и выявить на этой основе собственно восточнославянские представления о функциональной природе Хорса; дать этимологию его имени;
рассмотреть вопрос о времени и путях вхождения богов Хорса и Семаргла в восточнославянские языческие верования, выявить конкретный иранский этнокультурный источник появления данных божеств у восточных славян;
основываясь на результатах предыдущего анализа, дать оценку содержания, характера и целей языческого религиозного реформирования князя Владимира; раскрыть семантику и цели публичных действий, проведенных с низвергнутыми кумирами Перуна в Киеве и в Новгороде накануне массового крещения их жителей; показать место "первой религиозной реформы" и ее финала среди факторов и событий, приведших к введению христианства; рассмотреть вопрос о локализации киевского и новгородского официальных капищ Перуна времени проведения "первой религиозной реформы".

* * *

Как нами было уже отмечено, круг проблем, с ним связанных с божеством Семарглом, чрезвычайно непрост для изучения. Помимо неинформативности древнерусских письменных памятников относительно его функций и облика, ситуация усугубляется тем, что ни в одном из дошедших до нас источников по религии скифов и сармато-алан "Семаргл" не фигурирует, не отмечен он у потомков этих племен осетин, т.е. в нашем распоряжении не имеется прямых свидетельств о его значимости, функциях и облике в верованиях иранских племен Восточной Европы. Лишь фиксация на Руси теонима Семарьглъ с восточноиранской огласовкой слова "птица" дает основания думать о его бытовании в мифологии данной части иранцев. Вполне очевидно поэтому, что последующий анализ может представлять собой только совокупное рассмотрение всех имеющихся источников (письменных, изобразительных, лингвистических, фольклорных), в первую очередь иранских и индийских, и реконструкцию на этой основе мифологии и облика общеиндоиранского (общеарийского; *arya- - самоназвание (аутоэтноним) предков древних и современных ираноязычных народов и многих народов Индостанского полуострова), общеиранского и восточноиранского "прообраза" Семаргла, что позволит аргументировано подойти к проблеме функций и облика этого бога.

На основании данных сборника священных гимнов индоариев "Ригведа" (время сложения - вторая половина II тыс. до н.э. - рубеж II - I тыс. до н.э.), значительно более позднего древнеиндийского эпоса "Махабхарата", вобравшего, однако, многие весьма архаичные мифы и верования, сборника священных книг зороастризма "Авеста" (точная датировка даже древнейших частей памятника спорна, но вероятнее всего - середина I тыс. до н.э.), надежно реконструируется следующий индоиранский (общеарийский) миф: священное растение сома/хаома (арийское *sauma), игравшее чрезвычайно большую роль в верованиях и религиозных ритуалах индоиранцев, находилось на гигантских мифологических горах, на высочайшей их вершине (вариант "мировой (космической) горы"); отсюда его похитила птица Шьена (санскритское Syena)/Саэна (Сайна) (авестийское SaCena) (в "Махабхарате" ее заместил Гаруда, вобравший и многие другие элементы мифологии Шьены) и унесла в земной мир. Этот миф для арийского прообраза Шьены/Саены может быть охарактеризован как главный, основной. Возникновение его относится ко времени до распада индоиранской языковой общности (примерно рубеж III - II тыс. до н.э. или первая половина - середина II тыс. до н.э.). На основании тех же источников, а также сказочного фольклора иранских народов воссоздается еще одна общеарийская функция рассматриваемого образа как посредника, связника между различными мифологическими мирами, зонами.

На основании "Авесты", других зороастрийских памятников, "Шах-наме" ("Книга царей") Абулькасима Фирдоуси (создана в конце Х - начале XI в.), фольклора иранских народов восстанавливается следующий ряд связанных с Саэной-Сэнмурвом-Симургом общеиранских мифологических представлений, дополняющий указанные индоиранские: 1. Он имеет местом своего пребывания вершину "мирового (космического) древа" (вариантом которого в зороастрийских текстах является "дерево всех семян и всех лекарств") (ср. место Шьены/Саэны на вершине "мировой горы"; "мировое древо" и "мировая гора" мифологически взаимосвязаны и взаимозаменяемы); 2. Саэна является одним из защитников "мирового древа" от вредоносных хтонических созданий "нижнего мира" (пресмыкающихся, рептилий и др.), вообще их постоянным противником; 3. Тяжестью своего тела Саэна стряхивает "семена всех растений" с "дерева всех семян", и они с небесными водами попадают на землю, обеспечивая в конечном итоге пропитание людей. Из перечисленных позиций первые две органично вписываются в круг индоевропейских мифологических представлений и поэтому могут быть непротиворечиво возведены к индоиранскому периоду. К тому же времени, вероятно, восходит и третья указанная мифологема.

Таковы наиболее существенные составляющие комплекса мифологем, связанных с индоиранским Шьеной/Саэной и иранским Саэной-Симургом. Их суммирование создает фактическую базу, позволяющую гипотетически судить о функциях Семаргла, в том числе в киевском пантеоне Владимира. Однако во всех перечисленных функциях Саэна-Симург являлся не более чем третьестепенным персонажем иранской мифологии (как и его "предшественник" в общеарийской). Это заставляет предполагать наличие у скифо-сармато-аланского "прообраза" Семаргла некоей дополнительной функции, сделавшей его культ особо значимым у какой-то части иранцев Восточной Европы и потому в конечном итоге обусловившей появления Семаргла в одном ряду с наиболее чтимыми богами, вошедшими в киевский пантеон князя Владимира. Ею, полагаем, могла быть функция благого покровителя отдельных людей и особенно человеческих коллективов. Ярко отразилась она в "Шах-наме" Фирдоуси, где Симург выступает как охранитель рода эпических героев Сама - Заля - Ростема. Признано, что отразившийся в "Шах-наме" цикл сказаний-былин об этих эпических персонажах сложился в среде близкородственных европейским скифам и сармато-аланам азиатских восточноиранских по языку сакских племен38. Это дает основания полагать, что "Семаргл" у скифов и сармато-алан, как и Симург в сказаниях саков, мог считаться покровителем отдельных людей и их коллективов (родов, племен), что и стало причиной значимости его почитания какой-то частью этой отрасли восточных иранцев.

Тщательного рассмотрения требует вопрос о внешнем облике иранского Саэны-Симурга. В литературе широкое распространение получила точка зрения Тревер, считавшей этот мифологический персонаж изначально полиорнитозооморфным, сочетавшим начала собаки и птицы. Свою позицию исследовательница обосновывала: этимологизацией сочетания SaCena mrgo как 'собака-птица'; данными текстов зороастрийского круга; свидетельствами изобразительных источников. Между тем, на наш взгляд, необходимо критически вернуться к проблеме внешнего облика Саэны-Симурга и, соответственно, Семаргла.

На основе анализа "Ригведы", "Махабхараты", зороастрийских текстов, "Шах-наме" Фирдоуси, поэм "Беседа птиц" (1175) Фарид-ад-дина Аттара и "Язык птиц" (1499) А. Навои, данных буддийской мифологии, фольклора народов Центральной Азии и Южной Сибири, а также иранского, ряда иранских, индийских и тюркских языков, изобразительного искусства средневекового Востока реконструируется следующая история развития внешнего облика Саэны-Сэнмурва-Симурга. И в период существования индоиранской общности, и после обособления иранцев он мыслился как гигантский мифологический (эпический, сказочный) орел; это представление оказалось чрезвычайно устойчивым и сохранилось у иранских народов до наших дней. Однако не позднее середины I тыс. до н.э. происходит своего рода его бифуркация, раздвоение - у части (западных?) иранцев складывается представление о Саэне как существе орнитозоосинкретическом, обликом подобном летучей мыши. Оно явилось следствием определенных языковых процессов.

В современных иранских языках sCina (персидский, таджикский), sCinag (белуджский), sCink, sCing (курдский) означает 'грудь'; осетинское synжg/sinжk, sinжg имеет значения 'грудь', 'лоно', 'выступ (горы, скалы)'39. Среднеперсидское sCenak, sCenag также означало 'грудь', однако более архаичное saCeni- имело значения 'выпуклый', 'острый, остроконечный', 'верхушка (дерева, горы)' (все эти формы восходят к иранскому *saina-ka). К этому же гнезду относится ведийское syena- 'грудь'. Х.У. Бейли связывал осетинские, среднеперсидскую и авестийскую формы и предполагал, что значение 'грудь' развилось из 'острый, остроконечный (pointed)'40. М. Майрхофер, рассматривая этимологию имени похитителя сомы Syena и отмечая его идентичность авестийскому SaCena, высказал мнение о том, что эти основы связаны с ведийским syena-, авестийским saCeni-, среднеперсидским sCenak41. Таким образом, можно заключить, что и иранское *saina-ka, и ведийское syena- восходят к общеарийской форме с исходными значениями 'выпуклость; выступающее, острое место; верхушка, вершина', откуда развились значения 'грудь; лоно', что типологически подтверждается данными других индоевропейских, в том числе славянских, языков.

В индоиранский период *caina, *caina merga, давшее затем санскритское syena и авестийское saCena, saCena mrgo (< иранское *saina merga), означало, вероятно, 'вершинник', 'птица [с] вершины [дерева/горы]'. Данное именование достаточно полно и адекватно описывало местоположение этого мифологического персонажа, находившегося на вершине "мирового древа"/"мировой горы"; равно применялось оно и к его земным прообразам, которые обитают и гнездятся на вершинах деревьев и скал.

Однако по мере того, как исходные значения лексемы *saina-ka в иранских языках все более затемнялись, замещаясь производным 'грудь', менялась и семантика сочетания saCena mrgo. Постепенно у части иранцев оно стало осмысливаться как 'птица [с] грудью'.

Поскольку летучие мыши относятся к классу млекопитающих, то становится понятно, почему Сэнмурв - "птица [с] грудью" - был отождествлен именно с ней в зороастрийских произведениях "Бундахишн" (название переводят как "Первотворение", "Изначальное творение", "Сотворение основы", содержит изложение и аббревиатуры множества космогонических, космологических, эсхатологических и других мифов, передающих как зороастрийские, так и дозороастрийские представления о мире, приводящем сведения о природных явлениях и многом другом и являющемся среднеперсидским толкованием и систематизированным пересказом, изложением кодифицированной при династии Сасанидов (III - VII вв.) "Большой Авесты", точнее, одной из ее недошедших книг, "Дамдат-наска") и созданных в 881 г. и в интересующей нас части являющихся в основном изложением I - XVII глав "Бундахишна" "Избранных [писаниях]" Зад-спрахма, брата верховного зороастрийского жреца в Парсе и Кермане Манушчихра. Даваемое "Бундахишном" и Зад-спрахмом описание летучей мыши весьма точно воспроизводит ее биологические особенности и образ жизни. В силу же того, что Саэна-Сэнмурв как "птица [с] грудью" оказался отождествлен с летучей мышью, на него были перенесены внешние черты ее облика и повадки: собаки, птицы и неясного мускусного животного. "...Два (вида), - читается в "Бундахишне", - имеют грудное молоко и выкармливают (своих) детенышей. Сенмурв и летучая мышь летают по ночам. Как говорит он: "Летучая мышь сотворена из трех видов (животных): зубастой собаки, (птицы) и мускусного (животного), так как она летает, как птица, (имеет) много зубов, (как собака), и живет в (норе), как мускусное (животное) "биш"42. В итоге в "Бундахишне" Сэнмурв превратился в "Сэна о трех естествах, видах", "триединую (птицу) Сэн". Это представление было зафиксировано в "Дамдат-наске" (существовал по крайней мере с V в. до н.э.), а затем в "Большой Авесте", что имело определяющее значение. От ахеменидского времени (середина VI в. до н.э. - 330 г. до н.э.) сохранилось только одно бесспорное (хотя и подвергшееся переработке) изображение "Сэна о трех естествах" (пластика из четвертого Семибратнего кургана, V в. до н.э., о чем далее). Однако при династии Сасанидов (224 - 651), когда происходит кодификация "Большой Авесты", когда зороастризм превращается в государственную религию Сасанидской державы, когда в искусстве широко используются зооморфные, в том числе синкретические, образы, Сэнмурв, благое и добродетельное создание, в полиорнитозооморфном облике, канонизированном и освященном зороастрийской религиозной традицией, становится распространенным изобразительным мотивом в искусстве Ирана и ряда регионов, испытывавших влияние иранской культуры, продолжая функционировать в нем и после арабского завоевания и исламизации.

Принципиально важно подчеркнуть, что нет никаких оснований полагать, будто превращение птицы Саэны в "птицу с грудью" и полиорнитозооморфного "Сэна о трех естествах" затронуло восточноиранский, скифо-сармато-сако-массагетский мир, с крайней северо-западной частью которого в позднеримскую и раннесредневековую эпохи взаимодействовало славяноязычное население юга Восточной Европы (см. далее) и от которого, вероятнее всего, восприняло бога Семаргла. Во-первых, как отмечалось, в "Шах-наме" Фирдоуси Симург связан прежде всего с эпическим родом Сама - Заля - Ростема, цикл сказаний о которых сложился в среде восточноиранских сакских племен. Что касается внешнего облика Симурга в поэме, то он определенно не полиморфный, а исходный и древнейший - гигантской хищной птицы. Во-вторых, образ собаки-птицы совершенно неизвестен искусству восточноиранских племен степей и лесостепей Евразии (так называемому искусству звериного стиля), хотя зоосинкретические образы имели в нем широчайшее распространение.

В этой связи, в-третьих, весьма показательна "судьба" изображения на золотой пластине V в. до н.э. из четвертого Семибратнего кургана (низовья реки Кубань), являющегося переработкой какого-то ахеменидского образца. На ней видим существо с ушами, лапами и мордой собаки, на нижней челюсти - бородка; эта иконография характерна для изобразительных Сэнмурвов сасанидского и постсасанидского времени. Однако другие части этого политериоморфного создания не укладываются в характерный для позднейшей иконографии Сэнмурва канон: крылья замещены головой хищной птицы типичной для раннего скифского искусства формы, вместо обычно пышного птичьего хвоста - длинная шея и голова какой-то водоплавающей или связанной с водой птицы.

Ключ к пониманию причин подобной переработки, которая произошла на местной этнокультурной почве, дают исследования Д.С. Раевского. Он показал, что в скифском искусстве звериного стиля зооморфный код применялся для описания мироздания, создания зрительной модели мира, и противопоставление животных по признаку сфер обитания облегчало такое описание43. В скифских зооморфных символах хищная птица маркировала "верхний" мир; водоплавающая - связывалась с миром людей; собака у индоиранцев была сопряжена с представлениями о мире загробном44. Таким образом, занесенный из ахеменидского искусства образ собаки-птицы Сэнмурва оказался непонятен местному населению, для которого изготавливалась интересующая нас пластина, и потребовал радикальных переосмысления в соответствии с религиозными мировоззрениями насельников Северного Причерноморья V в. до н.э., большинство из которых составляли иранцы скифы.

Позднесасанидский и особенно постсасанидский Иран и находившиеся под его культурным влиянием области стали первичным центром иррадиации Сэнмурва в облике собаки-птицы в изобразительное искусство многих народов и стран на пространстве от Атлантики до Сибири (Византия, где изобразительный "Сэн о трех естествах укоренился под влиянием искусства Ирана, являлась вторичным такого рода центром). Но с арабским завоеванием и распространением ислама на Востоке постепенно исчезла религиозная почва, делавшая "триединую [птицу] Сэн" популярным зороастрийским персонажем. С постепенной утратой собакой-птицей Сэнмурвом религиозной семантики он все более превращается в искусстве Востока в декоративный мотив, часть "звериного" орнамента, осмысливаясь как изобразительный апотропей, оберег-охранитель и потому веками репродуцируясь и после утверждения ислама. Естественно, что для стран и регионов, где проблема "зороастрийского наследия" не стояла, декоративно-орнаментальное и апотропейное восприятие изображений Сэнмурва было изначальным.

Рассмотрение доступных изучению мифологических (с индоиранскими и индоевропейскими корнями) и восходящих к ним эпических и фольклорных представлений иранцев о Саэне-Симурге само по себе не могло ответить на вопрос о функциях восточнославянского Семаргла - отсутствие прямого параллельного источникового материала делает его однозначное решение принципиально невозможным. Однако предпринятые разыскания позволяют, во-первых, достаточно четко очертить тот мифологический функциональный круг, в рамках которого можно искать и со сравнительно большей уверенностью говорить о вероятных функциях восточнославянского Семаргла. Одновременно, во-вторых, предпринятый анализ позволяет заключить, какими функциями Семаргл не мог обладать. Б.А. Рыбаков, как говорилось в своих работах последовательно проводил ту мысль, что Семаргл - божество растительной силы, семян, ростков и корней растений, их охранитель (что было принято многими исследователями). Но сведения иранских (и индийских) источников позволяют утверждать, что Саэна (Шьена)-Симург подобными функциями наделен не был. Связь Саэны-Сэнмурва в зороастрийских текстах с "древом жизни", его роль - в качестве лишь одного из участников - в низведении плодов "дерева всех семян" на землю не дают оснований для столь расширительной функциональной трактовки Семаргла.

Не имеется никаких фактических оснований, далее, полагать, что бифуркация внешнего облика Саэны-Симурга с превращением его в собаку-птицу затронула восточноиранский мир. И если мы руководствуемся сегодня максимально вероятной гипотезой об иранских корнях Семаргла, то последовательно должны признать, что он имел то же обличье, что и его общеиранский и общеиндоиранский "прародитель" - облик гигантской хищной птицы, т.е. восточнославянский Семаргл не являлся собакой-птицей.

Сделанный нами вывод вступает в противоречие с распространенными в научной литературе суждениями о том, что древнерусскому изобразительному искусству были хорошо знакомы образы собак-птиц, которых исследователи весьма произвольно называют "семарглами" или "сэнмурвами" и нередко трактуют как отражение и пережиток языческой поры истории восточных славян. Однако анализ всех подобным образом интерпретируемых изображений (на керамической тарелке Х в. из Гнездова, колтах, браслетах-обручах, средневековых книжных миниатюрах, бронзовой арке из Вщижа, угoльном камне Борисоглебского собора в Чернигове, "золотых дверях" Суздальского собора, двух рельефах каменного декора Георгиевского собора в Юрьеве-Польском) заставляет прийти к выводу, что они либо отношения к проблеме не имеют, либо более органично и убедительно объясняются иным путем (как рефлексия в древнерусском искусстве западноевропейских изобразительных драконов так называемого романского типа), без гипотезы о "собаке-птице боге Семаргле".

Анализ проблематики, связанной с происхождением и функциями бога Хорса, целесообразно вести, взяв в качестве отправной точки рассмотрение источников, из которых можно извлечь информацию о природе этого божества в представлениях восточных славян.

Древнейшие дошедшие до нас летописи, содержащие ПВЛ, Лаврентьевская и Ипатьевская, при перечислении в статье под 980 г. богов созданного Владимиром в Киеве капища различаются существенным для темы образом: если в Ипатьевской летописи имена Хорса и Дажьбога, как и других божеств, разделены союзом "и", то в Лаврентьевской данный союз отсутствует ("И нача княжити Володимеръ въ Киевh единъ, и постави кумиры на холму внh двора теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребрену, а усъ златъ, и Хърса Дажьбога, и Стрибога, и Симарьгла, и Мокошь"45). Поскольку солярная природа Дажьбога бесспорна, то даваемое Лаврентьевской летописью чтение позволило многим ученым, начиная с О.М. Бодянского, писать о тождестве Хорса и Дажьбога как божеств Солнца, т.е. солярный идол киевского пантеона имел двойное имя - Хорс-Дажьбог. В пользу вытекающей из чтения Лаврентьевской летописи пяти-, а не шестичленности пантеона в Киеве может свидетельствовать летописная статья под 1071 г., согласно которой появившийся некогда ранее этого года в Киеве волхв пророчествовал, заявляя, что "явили ми ся есть 5 богъ"46.

Наиболее рельефен характер Хорса как специально солярного божества в "Слове о полку Игореве": князь Всеслав Полоцкий, в то время оказавшийся на киевском великокняжеском престоле, обернувшись волком, за ночь успевал "пробежать" расстояние от Киева до Тмуторокани, т.е. примерно с севера на юг, и пересечь ("прерыскаше") путь "великому Хорсу"47, дневному светилу Солнцу, которое начинает движение с востока на запад. Только при понимании Хорса как бога Солнца данное место "Слова" приобретает логически стройные объяснение и звучание, что отмечали уже Прейс, Бодянский, Срезневский. Новое в историографии и принципиально для нас существенное наблюдение, весомо укрепляющее солнечную трактовку Хорса "Слова о полку Игореве", было сделано М.А. Робинсоном и Л.И. Сазоновой. Автор поэмы, считали они, исполнял ее перед киевским князем Святославом Ярославичем и его женой, Марией Васильковной. Святослав являлся внуком Олега Святославича, как и главный герой "Слова" - Игорь, а Мария - правнучкой Всеслава Полоцкого. Поэтому только об этих двух князьях-предках второй половины XI в. в поэме говорится развернуто. При этом "соответствующие фрагменты - об Олеге Святославиче и Всеславе Брячиславиче - образуют систему соотражений, выступающую как художественный прием". Исследователями были выделены девять таких соотражений, что свидетельствует об их неслучайности; одним из них является симметричность фрагментов: "...погибашеть жизнь Даждь-Божа внука..." (об Олеге) - "...великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше" (о Всеславе)48.

Значительный интерес представляет следующий текст из произведения (в сборнике XVI в.), называемого исследователями "Поучение духовным детям" или "Слово св. Иоанна Златоуста": "Уклоняйся пред Богомъ невидимыхъ: молящихъ человhкъ роду и роженицам, порену и аполину, и мокоши, и перегини, и всяким богомъ (и) мерзькимъ требамъ не приближайся"49. В древнерусских источниках, называющих Хорса, теонимы Перун и Хорс образуют устойчивую пару. Исключение составляют перечень восточнославянских божеств в "Хождении пресвятой Богородицы по мукам" и один из списков "Слова некоего христолюбца", в котором эта связка разрывается именем Волоса ~ Велеса. Однако во втором случае фраза "Волосу скотью богу" является поздней вставкой50. При сравнении перечня языческих божеств приведенной выдержки с другими подобными из древнерусских памятников, он оказывается максимально близок "Словам", направленным на обличение языческих переживаний после введения христианства, с их стабильной теонимической парой Перун - Хорс. Поэтому есть все основания полагать, что стоящее после имени Перуна в приведенном фрагменте "аполин", т.е. Аполлон, является глоссой к "Хорс". Данное обстоятельство можно трактовать в качестве свидетельства солнечной природы Хорса, ибо Аполлон в средние века мыслился как именно солярное божество. Отождествление же в источниках восточнославянских языческих божеств с древнегреческими на основании функционального сходства не является чем-то исключительным.

Против подобного вывода может быть выдвинуто следующее возражение. В одном из списков "Слова о том, како крестися Владимер, возмя Корсунь" Перун назван Аполлоном51. В этом случае, однако, мы сталкиваемся с иной ситуацией, а именно - с еще одним средневековым семантическим наполнением античного теонима Аполлон. С опорой на Апокалипсис (9, 11), в средневековом христианстве слово "Аполлон" было равнозначно понятию "дьявол, сатана". Поэтому считаем, что в указанном "Слове" Перун, в начальный период княжения Владимира общегосударственный верховный "бог богов", назван Аполлоном не из-за функционального тождества с этим древнегреческим божеством, а как "глава" языческих "богов-бесов", т.е. просто назван дьяволом. Однако едва ли возможно полагать, что и в приведенном фрагменте "Аполин" означает "дьявол". В этом случае рассматриваемый отрывок теряет внутреннюю логику и даже смысл. Ведь и Род, и рожаницы, и Мокошь, и берегини, и тем более Перун для христианина равно являлись "дьяволами", "бесами". Поэтому понимание "Аполин" как "дьявол" перекрывает и делает избыточным сам этот перечень. Необъяснимо в этом случае и то, почему "родовое" понятие "дьявол" оказалось в середине "видового" списка языческих "богов-бесов". Все эти противоречия снимаются при трактовке слова "Аполин" как глоссы к "Хорс". Если иметь в виду позднейшие описки и ошибки, то основа разбираемого отрывка может быть отнесена ко времени, когда не была забыта солярная природа Хорса, что и позволило какому-то древнерусскому книжнику отождествить его с Аполлоном.

Особое внимание следует уделить следующему фрагменту из апокрифа "Беседа трех святителей": "Иванъ рече: отъ чего громъ сотворенъ бысть? Василий рече: два ангела громная есть; елленский старецъ Перунъ и Хорсъ жидовинъ, два еста ангела молниина"52. Пассаж о "елленском старце Перуне" и "Хорсе жидовине" - древнерусского происхождения, вставка в уже имевшийся написанный на старославянском текст53.

Интересующий нас отрывок апокрифа рождает многочисленные вопросы, в том числе следующий: почему Хорс в "Беседе" причислено к "ангелам" грома и молний? Отнесение к властителям этими природными стихиями Перуна естественно. Однако Хорс мог превратиться в "ангела" грома и молний потому, что на Руси источником молний считалось, в частности, Солнце: на миниатюре Никоновской летописи (XVI в.) молнии показаны исходящими из уст солнечного лика54. Дополнительным мотивом могло стать то, что Хорса и библейских ангелов объединяла их огненная и световая природа. На Руси "Беседа трех святителей" появилась достаточно рано: не позднее XIV ст. ее начинают включать в перечень отреченных книг, а наиболее ранние свидетельства бытования "Беседы" у восточных славян относятся, возможно, к концу XII в. Выводы специального анализа, проведенного Ф.И. Буслаевым и А.П. Щаповым55, дают основания полагать, что разбираемый фрагмент "Беседы" - точнее, его протограф - восходит к эпохе достаточно древней, когда память о Перуне и, что особо важно в качестве временнoго индикатора, Хорсе, послемонгольским первичным источникам не известном, и их функциях еще не изгладилась; ко времени, когда христианские начала уже стали проникать в народную толщу и усваиваться ею, однако языческих божеств еще не заместили устойчиво ангелы и святые, что также отсылает к домонгольскому периоду.

Таким образом, анализ содержащихся в древнерусских письменных памятниках сведений, позволяющих судить о функциональной природе Хорса, дает веские основания считать, что в восточнославянском язычестве он мыслился как именно бог Солнца.

Эпитет Хорса "жидовин" в "Беседе трех святителей" привлек пристальное внимание В.Н. Топорова в связи с развиваемой им с конца 1980-х годов теорией хазаро-восточнославянских/древнерусских отношений. Опираясь на построения О. Прицака56, ученый полагал, что основателем Киева являлся отец упоминаемого арабским энциклопедистом ал-Мас'уди для середины Х в. хазарского вазира, командующего постоянным войском Хазарского каганата хорезмийского, т.е. восточноиранского, происхождения ал-арсийа Ахмада б. Куйа. Куйа (Куя) занимал аналогичный пост в конце IX - начале X в., одновременно являясь начальником киевского гарнизона, и его имя полностью совпадает с именем легендарного основателя Киева Кыя/Кия ПВЛ. Социальная и этническая структуры Киева при каганате реконструировалась Топоровым следующим образом: администрация - хазары, воины - хорезмийцы, торгово-ремесленный элемент - евреи. Воины-хорезмийцы удерживали какие-то позиции и при Владимире, поэтому этот князь должен был с ними считаться. Результатом стало введение в славянский по своему составу киевский пантеон 980 г. двух иранских (~ иранских по происхождению) божеств - Хорса и Семаргла, почитавшихся хорезмийцами ал-арсийа. Поэтому эти боги являлись этноконфессионально чужими, внешними для восточных славян, чуждыми им. Аргументируя данный тезис, ученый ссылался на "Хорса жидовина" "Беседы трех святителей" - "жидовином" Хорс стал как божество части населения прежнего Хазарского государства, где официальной религией являлся иудаизм (тонкости дифференциации, по его мнению, и тогда не были в почете)57.

Однако, во-первых, текст "Мурудж аз-захаб" ("Промывальни золота и рудники самоцветов", произведение создано около 943 - 947 гг.) ал-Мас'уди не оставляет сомнений в том, что ал-арсийа являлись истыми мусульманами, от которых невозможно было ожидать почитания доисламских языческих богов. Во-вторых, в апокрифе мы имеем не просто "Хорса жидовина", а нерасчленимый парный конструкт: "елленский старец Перун" и "Хорс жидовин" как "ангелы" грома и молний. Анализ показывает, что эпитеты Перуна и Хорса не следует понимать в этническом или этноконфессиональном ключе прямо. Терминологическая пара елин, елиннский и под. - жид, жидовин и под., в "Беседе трех святителей" приложенная к достаточно стабильной в древнерусских памятниках паре Перун - Хорс, также устойчива и многократна в древнерусских источниках и восходит в конечном счете к новозаветной традиции. При этом древнерусское елинъ означало не только 'грек', но и 'язычник'; елиньскыи 'эллинский, греческий; языческий' и т.д.; древнерусское жидъ, жидовинъ имело, помимо значения 'еврей, иудей', также 'язычник'. Единственное удовлетворительное объяснение возникшей историографической коллизии состоит в том, чтобы в тексте "Беседы" понимать "елленский" как "языческий", а "жидовин" как "язычник". Поэтому, помимо многих иных причин, нам не представляется убедительной хорезмийско-хазарская гипотеза происхождения богов Хорса и Семаргла В.Н. Топорова; равно нет оснований говорить об их "чуждости" восточнославянскому язычеству.

На основании некоторых старейших списков XIV - XV вв. Проложного Жития Владимира, а также домонгольского "Слова св. Иоанна Златоуста о том, как первое поганые веровали в идолы", "Сказания о Мамаевом побоище", "Чина последованию и исповеданию князем и боарам" выявляется также вероятный особый восточнославянский/древнерусский вариант огласовки теонима рассматриваемого божества - Хурсъ.

Поскольку неоднократно приводившиеся в специальной литературе персидские параллели к имени Хорса (персидское xCorsed/xCursed 'Солнце-царь' или 'сияющее Солнце') допустимы лишь как типологические (исторически невозможно объяснить, где и когда восточные славяне или их предки могли заимствовать у персов их культ Солнца; имеются также серьезные лингвистические трудности при выведении теонима Хърсъ из xCorsed/xCursed - наличие фонемы -s-, в древнерусском давшей бы -ш-), постольку речь должна идти о возведении древнерусского Хърсъ к соответствующей восточноиранской (северноиранской), скифо-сармато-аланской форме наименования обожествляемого Солнца. Поэтому, проводя мифолого-лингвистический анализ проблемы времени и путей вхождения богов Хорса и Семаргла в восточнославянское язычество, необходимо обратиться к вопросу о гелиолатрии у иранцев Восточной Европы, скифов и сармато-алан, у которых только и дoлжно искать корни данного божества. (В силу того, что из письменных источников ничего прямо не известно относительно восточнославянского Семаргла, его "прообраз" не зафиксирован в верованиях скифов и сармато-алан и у их потомков осетин, то основные выводы, делаемые далее относительно времени и путей вхождения в восточнославянское язычество Хорса, распространяются нами и на Семаргла.)

Наиболее подробные сведения о пантеоне скифов содержатся в "Истории" Геродота (IV, 59, 1 - 2). Но анализ показывает, что ни одно из названных "отцом истории" скифских божеств не могло быть источником восточнославянского Хорса. Бесспорное свидетельство почитания скифами Солнца содержится в другом месте "скифского логоса" Геродота (IV, 5 - 6), где рассказывается о попытках овладения сыновьями предка-прародителя скифов символами царской власти. Победителем вышел младший брат по имени Колаксаис (скифское *Xola-xsaya 'Солнце-царь'). Скифская форма *Xola-xsaya, однако, первоосновой для древнерусского Хърсъ быть не могло, так как в этом случае произошла свойственная некоторым иранским наречиям замена фонемы -r- на -l- (*xol < **xor). Между тем в скифском этот процесс не являлся всеохватным, и в значении 'Солнце', наряду с формой *xol, существовала и лексема *xor (соответственно **Xora-xsaya). Но и данная форма скифского сакрального "Солнце-царь" по тем же фонетическим причинам, что и в случае с персидским xCorsed/xCursed, не могла реализоваться как древнерусcкое Хърсъ.

Письменные и археологические источники позволяют считать, что культ Солнца играл первенствующую роль в верованиях сменивших с конца I тыс. до н.э. в Северном Причерноморье скифов сармато-алан. Исходя из авестийского hvar xsaetm и скифского *xola-xsaya, **xora-xsaya 'Солнце-царь', зафиксированных в крайних точках иранского мира древней поры, следует полагать, что это выражение являлось общеиранским культовым наименованием Солнца. Тем более вероятно его наличие у близкородственных скифам сармато-алан. При этом у данной группировки иранцев -s- в слове xsay 'сиять, блистать, властвовать' закономерно должно было бы перейти в -s-, тогда как именно наличие -s- в сочетании "Солнце-царь" (помимо общеисторических соображений) делает невозможным произведение древнерусского Хърсъ от форм типа персидского xCorsed, что равно распространяется и на формы, подобные скифскому **xora-xsaya. Усеченная форма культового наименования Солнца "Солнце-царь" в сармато-аланском (при отпадении конечного -ed, что допускалось В.И. Абаевым и В.В. Мартыновым), если иметь в виду персидское xCorsed/xCursed, переход s > s в сармато-аланском и иронское xCur/дигорское xor 'солнце' в диалектах осетинского языка, должна была бы иметь вид *xors/*xCurs. Наличие данной и подобных форм в иранских языках удостоверяется ингушским, древнегрузинским, хантским и иным материалом. В этой связи знаменательна и показательна необычная для восточнославянской традиции форма теонима - Хурсъ, содержащаяся в ряде древнерусских памятников, в том числе некоторых старейших списках Проложного Жития Владимира. Выявляемая с высокой степенью вероятности двойственная огласовка имени восточнославянского солярного божества - Хърсъ/Хусръ - фонетически полностью соответствует реконструируемому сармато-аланскому *xors/*xCurs 'Солнце-царь'.

Все сказанное позволяет говорить не просто в общей форме о скифо-сармато-аланских корнях Хорса (и, вероятнее всего, Семаргла), но конкретно о его сармато-аланском источнике. Ведущее место культа "Солнце-царя" в верованиях сармато-аланской отрасли восточных иранцев предопределило его положение в восточнославянском язычестве в качестве одного из наиболее высокочтимых божеств, бога "великого", согласно "Слову о полку Игореве".

Сделанный вывод находит соответствие в данных археолого-исторического характера. Обращаясь к ним, мы опирались в первую очередь на теорию славянского этногенеза, развивавшуюся, преимущественно на материалах археологии, В.В. Седовым58, считая данную концепцию в ключевых ее положениях, имеющих отношение к теме статьи, сегодня наиболее адекватно отражающей реальные процессы, протекавшие на этапах этногенеза и ранней истории славянства.

С конца II в. или рубежа II - III вв. до IV в., преимущественно в степной и лесостепной полосе от Трансильвании, Олта и левобережья Нижнего Подунавья до Сейма и верховьев Северского Донца, сложилась и функционировала черняховская археологическая культура. Ее население включало различные лингво-культурные компоненты: иранцев (поздние скифы и особенно сармато-аланы), германцев, дако-гетские племена и иные. При всей разности концептуальных подходов исследователей к раннеславянской проблематике, сегодня признано то, что весомой составляющей черняховской культуры были славяноязычные ее насельники. Согласно Седову, в ареале черняховской культуры выделяются два связанных с этногонией славяноязычного населения региона - Верхнеднестровский и Подольско-Днепровский. Первый из них занимал особый вариант черняховской культуры, характеризовавшийся высокой концентрацией культурных особенностей, свойственных носителям пшеворской и зарубинецкой археологических культур, что свидетельствует, по мнению Седова, о доминирующей роли славянского элемента здесь. Основу черняховского населения Подольско-Днепровского региона составили местные ираноязычные племена и расселившиеся здесь славяне - потомки носителей пшеворской и позднезарубинецкой культур; при этом в данном ареале доминирующую роль играло славяноязычное население, и протекал процесс постепенной славянизации иранского компонента. Процесс этот, по-видимому, тогда не был завершен. Однако это не препятствует заключению о том, что славяноязычные насельники данного региона черняховской культуры, анты - это не только потомки пшеворских и иных "племен", но и ассимилированных сармато-алан. Существовавшую в указанном ареале в черняховский период ситуацию Седов определял в целом как "славяно-иранский симбиоз". Именно в рамках данного этнокультурного контекста начался процесс усвоения юго-восточной частью праславянского населения богов Хорса и Семаргла.

Последовавшее в 370-е годы гуннское нашествие затронуло всю территорию черняховской культуры и стало причиной ее конца. Однако в течение V ст. в Подольско-Днепровском регионе формируется новая археологическая культура - пеньковская (в основном датируется V - VII вв., в некоторых районах функционировала и позднее), создателями которой являлись потомки местного симбиотического "славяно"-иранского населения черняховского времени анты. Начиная с VI в. анты-"пеньковцы" широко расселились по Центральной и Юго-Восточной Европе (вместе с носителями пражско-корчакской археологической культуры, ядром формирования которой был Верхнеднестровский регион черняховского времени, образовывавшими метаэтническую общность с самоназванием *slovene) - от Балтики до Среднего Подунавья и Балкан.

В дальнейшем в Днепровском левобережье пеньковская культура была в основном перекрыта сначала волынцевской (VII - VIII вв.), а затем роменской археологическими культурами, последняя из которых постепенно трансформировалась в древнерусскую. Что касается более западных территорий, то здесь пеньковская культура постепенно эволюционирует в сахновскую, перекрываясь культурой VIII - IX вв., которая относится к типу Луки-Райковецкой, и перерастая в древнерусскую.

Таким образом, имеются веские основания сделать вывод о том, что потомки симбиотического "славяно"-иранского населения черняховской культуры, анты, приняли самое активное участие в формировании южной части восточных славян, во многом сложившейся на основе иранского, сармато-аланского субстрата. Именно этой части древнерусского населения были присущи почитание "Солнце-царя" "великого" Хорса и, вероятно, Семаргла. Поэтому речь не может идти о "чужести", инородности Хорса и Семаргла для восточнославянских дохристианских воззрений. Равно нельзя говорить и об их заимствовании у сармато-алан. Перед нами ситуация естественного вхождения культов данных божеств в восточнославянское язычество (через механизм ассимиляции иранцев) в качестве его органической составной части.

Этноисторический аспект обсуждаемой проблемы времени и путей вхождения богов Хорса и Семаргла в восточнославянское язычество состоит в рассмотрении, в первую очередь с точки зрения этнологии, вопроса о соотношении двух раннесредневековых образований - словен и антов. Подобный анализ дает возможность глубже проследить те этноисторические механизмы, действие которых, в частности, результировалось в инфильтрации богов Хорса и Семаргла в язычество восточных славян.

Первый из разбираемых вопросов - это время возникновения метаэтнического (т.е. охватывающего несколько более дробных этнических (этносоциальных) общностей, объединяя их через общие этническое самосознание и аутоэтноним) образования с самоназванием словене (*slovene). О существовании данного метаэтноса можно твердо говорить только с VI в., когда этноним *slovene фиксируется современными событиям того времени письменными источниками. Все попытки обнаружить его в предшествующие эпохи где-то на пространствах Центральной и Восточной Европы не дали убедительных позитивных результатов. На наш взгляд, бесплодность означенных попыток является следствием возникновения данной этнической общности сравнительно незадолго до начала VI в. Это положение ныне все тверже входит в историографию (Ю.М. Лесман, Г.С. Лебедев, Д.А. Мачинский, В.Д. Баран, Ф.В. Шелов-Коведяев, В.Я. Петрухин, В.Н. Топоров).

Вторая проблема состоит в следующем: являлись ли анты частью метаэтноса с самоназванием *slovene, обладая соответствующим самосознанием, но в силу ряда исторических обстоятельств выделяясь из массы словенских племен (в качестве "группировки славян", "союза племен", "военно-племенного объединения", "субэтноса" и т.п.). Устоявшееся научное "общее мнение" в целом отвечает на данный вопрос утвердительно. Однако наиболее ранние памятники пражско-корчакской археологической культуры, носителями которой основательно считают словен, датируются сегодня V в.; датировка ранних памятников пеньковской культуры, культуры раннесредневековых антов, аналогична. При этом археологи не считают одну из данных культур ответвлением другой. На страницах письменных памятников словене и анты появляются в первой половине VI в. также практически одновременно, но выступают всегда раздельно, как две самостоятельные силы и никогда не смешиваются; ни один источник при этом не указывает на антов как на часть этнических словен. О равноправности словен и антов VI в. свидетельствуют и этногенетические предания, донесенные Иорданом (Get. 119) и Прокопием Кесарийским (Готская война. VII. 14. 29), об их некогда ранее "общем имени", "общем корне". При этом Иордан (<Кассиодор) и Прокопий, не исключено и вероятно, пользовались сведениями, исходившими от славофонов (хотя и опосредованно) и отражавшими, таким образом, определенные стороны их самосознания.

Если до начала VI в. об этнических словенах ничего достоверно неизвестно, то ситуация с антами иная: термин этот фиксируется в законченной незадолго до 550/551 г. "Гетике" Иордана (во многом восходящей к "Готской истории" Кассиодора; завершена не позднее 533 г.) для конца IV ст. (Get. 247), в рассказе о победе готского "короля" Винитария над антами и распятии им их "короля" Боза с сыновьями и 70 знатными людьми. Несмотря на малую длину лексемы Boz, наиболее приемлемым объяснением остается то, которое усматривает здесь глоссу, где rex Иордана калькирует праславянское *vodjь 'вождь'. В том же известии привлекает внимание имя "короля" готов - Vuinitharius. Единственной крупной военной удачей Винитария, по Иордану, являлась победа именно над антами. Между тем его имя многие исследователи и давно этимологизируют как "победитель (или даже "потрошитель") венетов". Отсюда можно заключить, что германцы готы знали антов в конце IV в. не только под их самоназванием, но и равно называли венетами, т.е. этнонимы анты и венеты были для них синонимами или рассматривались как тождественные.

Дальнейший анализ показывает, что выявляется следующий германский этнонимический ряд (по возрастающей хронологической глубине): в средние века (и позднее) - славяне є венды, винды и т.п.; раннее средневековье (или прежде того) - заимствование прибалтийскими (западными) финнами у германцев наименования славян венетами/венедами и отождествление, с опорой на готскую традицию, словен и антов с венетами в "Гетике" (Get. 34; 119). Открывает же этот ряд имя победителя антов Винитария. Причисление готами антов Boz'а к венетам позволяет с большой долей уверенности полагать, что анты конца IV в. в глазах этих их ближайших соседей принадлежали к тому же "венетскому" лингво-культурному кругу, в который германцами позднее включались и этнические словене. Это серьезный довод в пользу того, что среди антов конца IV в. был весьма явствен (по меньшей мере) славяноязычный компонент, что единственно могло сделать возможным для готов отождествление венетов и антов. Бoльшую весомость в этом контексте приобретает и "аргумент Боза".

Таким образом, ни материальные, ни письменные источники не содержат оснований для суждения о "первородстве" этнических словен перед антами, но определенно свидетельствуют об их равнозначности, независимом функционировании для V - VII вв.; весьма вероятно, что "славянство" (в лингво-культурном отношении) антов просматривается для времени более раннего, чем появление достоверных сведений об этнических словенах. Не находя достаточных оснований для принятия ранее высказывавшихся точек зрения о характере антской общности и памятуя о том, что общность с самоназванием *slovene для VI - VII ст. безусловно являлась метаэтнической, мы должны прийти к вероятностному выводу о том, что и антская общность этого времени носила аналогичный, т.е. этнический, характер.

В опорой на построения В.В. Седова, можно выдвинуть следующую гипотезу об обстоятельствах появления на раннесредневековой исторической сцене двух славяноязычных метаэтнических образований.

На рубеже н.э. в Висленском регионе существовала особая этнографо-лингвистическая (лингво-культурная) общность - "наследник" культуры подклeшевых погребений, входившая в состав пшеворской археологической культуры. Ее западные соседи, германцы, ощущали отличие данной общности от круга собственно германских племен и обозначали экзоэтнонимом венеды/венеты. В эту общность входили (или ее составляли) будущие "словене" и "анты", находившиеся на этапе этногенеза, т.е. не обладавшие сформировавшимся этническим самосознанием и не имевшие общего самоназвания. С конца I в. до н.э. начинается продвижение "пшеворцев" в юго-восточном направлении, а затем далее на восток. В итоге в рамках черняховской археологической культуры складываются два ее субрегиона - Верхнеднестровский и Подольско-Днепровский. В их ареалах, в ходе взаимодействия с субстратными местными насельниками и их постепенной ассимиляции, у славяноязычного населения этногенетические процессы вступают в завершающую фазу. Не позднее конца IV в. в Подольско-Днепровском регионе сложился социум ("союз племен"? образование этнического характера?) с самоназванием иранского происхождения анты. К началу VI в. (по косвенным соображениям - относительно незадолго до этой даты) происходит сравнительно быстрая этническая консолидация славяноязычного населения Верхнеднестровского региона и ряда сопредельных территорий (археологический индикатор - формирование в V в. пражско-корчакской культуры), следствием которой стало возникновение словенского этнического самосознания, венчавшегося появлением аутоэтнонима *slovene. Анты же, оказавшиеся в иных местах расселения, чем более западные славофоны, и формировавшиеся на преимущественно иранском сармато-аланском субстрате, остались в стороне от указанных процессов, не участвуя в них, не став (и не считая себя) частью словенской метаэтнической общности; генерировался (консолидировался) отдельный славяноязычный метаэтнос с самоназванием анты (археологический эквивалент - пеньковская культура). В итоге, по крайней мере к первой половине VI в., когда словене и анты выходят на страницы греко- и латиноязычных письменных памятников, славяноязычный мир оказался разделен на два метаэтнических образования, с сепаратными самосознанием и самоназваниями. Вместе с тем не только для внешних наблюдателей, но и для самих словен и антов была очевидна их лингво-культурная близость, и существовало осознание общности происхождения.

Письменные источники не содержат оснований полагать, что в VI - начале VII в. самосознание этнических антов являлось недостаточно четко оформившимся. Однако указанные факторы языкового, культурного и этнологического характера явились важнейшей причиной относительно быстрой утраты антами собственного самосознания на основной территории их расселения, возможно, в течение VII - VIII вв. Те же обстоятельства обусловили скорое размывание антской этнической самоидентификации и вне основной территории их обитания, его переключение на словенское этническое самосознание. Но дезинтегрировавшийся антский метаэтнос не исчез бесследно; он оставил, в том числе, след в генезисе культуры всех ветвей славян, в частности, "передав" восточнославянскому язычеству богов Хорса и Семаргла.

В предлагаемой мифолого-лингвистической, археолого-исторической и этноисторической интерпретации путь вхождения в язычество восточной ветви славянства богов Хорса и Семаргла видится более сложным и многоступенчатым, чем то казалось ранее, и может быть представлен следующим образом: религиозно-мифологические представления восточноевропейских сармато-алан > ситуация "симбиоза" этой части иранцев и славяноязычных антов и постепенной "славянизации" первых > верования антов > дохристианские культы южной части насельников восточнославянского ареала (~ южнорусского населения).

Как отмечалось, в современной науке доминирует оценка "первой религиозной реформы", данная Е.В. Аничковым. Правильность интерпретации им первого элемента реформы 980 - 988 гг. (по датировке "Повести временных лет") едва ли может вызвать возражения. Реформа, т.е. нововведение, Владимира заключалась в том, что родового княжеско-дружинного бога-покровителя он провозгласил "богом богов" Руси, верховным божеством государства. Интерпретация же Строевым - Аничковым и многими последующими исследователями главной цели второго элемента реформы (объединение около Перуна богов разноэтничного населения Руси) сегодня неприемлема, что во многом вытекает из изложенного выше. В основе ее лежит взгляд на ряд богов Владимирова пантеона как неславянских (Мокошь, Хорс, Семаргл). Не подтверждается мнение о финских корнях Мокоши - эта богиня имела праславянскую (и индоевропейскую) основу, а имя ее удовлетворительно объяснимо как производное от корня *mok-, ср. праславянское *moknQti, *mokrъ(jь59. Что касается Хорса и Семаргла, то их следует признать иранскими лишь по происхождению; но культы этих богов относятся к верованиям южной части восточных славян, сформировавшейся на сармато-аланском субстрате, и потому не выходят за рамки собственно восточнославянского язычества.

Ответ на вопрос о цели создания пантеона языческих божеств в Киеве заключается, на наш взгляд, в определении его характера не как общегосударственного и тем более не как общевосточнославянского (в рамках территории государства к началу великого княжения Владимира), как то нередко делается в историографии, учитывая изначальную полиэтничность Древней Руси, а как южнорусского. Аргументируется это следующим образом. Из пяти названных в ПВЛ божеств (исключая Перуна, занимавшего в пантеоне особое место) два являлись иранскими по происхождению. При этом поставленный в Киеве идол бога Солнца имел двойное имя - древнерусское Дажьбогь (< праславянское *dadjbogъ)/древнерусское Хърсъ (< сармато-аланское *xors). В киевском пантеоне, таким образом, имело место переплетение элементов славянских и иранских верований, что могло быть характерно только для язычества восточнославянского населения южнорусских земель. Косвенно подкрепляют данный вывод внелетописные сведения о других божествах пантеона. Дажьбог и Стрибог в "Слове о полку Игореве", памятнике бесспорно южнорусского происхождения, фигурируют вместе со столь же бесспорно южнорусскими Хорсом и Трояном, а также Велесом (/Волосом), чей идол в конце 980-х годов стоял в Киеве; хотя следы почитания Мокоши наиболее отчетливо сохранились на Русском Севере, но и на Украине память о ней дожила до середины ХIХ в.

Владимир, силой захвативший великокняжеский престол, в начале правления должен был решать две взаимосвязанные задачи: укрепление своей власти в масштабах всего государства; завоевание симпатий южнорусского населения (в первую очередь жителей Киева), плохо знавшего нового великого князя (с детства правившего в Новгороде), - без его поддержки трудно было рассчитывать прочно укрепиться на великокняжеском столе. На достижение первой цели было направлено объявление княжеско-дружинного Перуна верховным богом всей Руси. Шагом в направлении решения второй задачи явилось учреждение публичного поклонения (в том числе самим князем и его дружиной), наряду с Перуном, наиболее чтимым южнорусским божествам. Это должно было служить завоеванию симпатий местного населения, в большинстве своем остававшегося язычниками, способствовать укреплению власти нового великого князя на юге государства.

Обращает на себя внимание мифологически логичная структурированность киевского пантеона, последовательно отразившаяся в порядке перечисления в ПВЛ входивших в его состав божеств. Бог Солнца Хорс-Дажьбог и функционально связанный с атмосферой Стрибог соотносимы с "верхним" миром; богиня Мокошь, "Мать-Сыра-Земля" былин и заговоров - со "срединным", земным. В целом же киевский пантеон, можно предполагать, являл собой, пусть и не завершенную (отсутствие в нем владыки "нижнего" мира Волоса/Велеса), мифологическую картину макрокосма - именно этот принцип был положен в основу формирования его структуры (что следует отличать от принципов отбора составивших его богов). И над всем этим мифологическим макрокосмом, зоны которого маркировали соответствующие божества, над ним и над этими богами возвышался в качестве верховного господина княжеско-дружинный, а теперь и официальный общегосударственный "бог богов" Перун. Тем самым политико-религиозное верховенство Перуна подкреплялось его первенством сакрально-мифологическим. Исходя из того, что в летописи Семаргл называется после Стрибога и перед Мокошью, а также проведенного выше анализа, можно предполагать, что Семаргл выступал в пантеоне как посредник между "верхней" и "средней" мифологическими зонами. Но в принципиальном плане присутствие в пантеоне Семаргла избыточно, так как его наличие ничего качественно не добавляло к олицетворенной в пантеоне сакральной модели мироздания. Поэтому думаем, что отбор и включение Семаргла во Владимиров пантеон объяснялись его популярностью как благого покровителя людей и особенно их коллективов.

Таким образом, "первая религиозная реформа" состояла в провозглашении княжеско-дружинного бога-покровителя Перуна верховным общегосударственным божеством, в этом заключался основной смысл реформы; киевский пантеон не носил общегосударственного характера, создание его являлось следствием конъюнктуры внутриполитической обстановки на юге страны в начале великого княжения Владимира.

Сделанные заключения позволяют протянуть по крайней мере две линии, связывающие "первую религиозную реформу" с принятием христианства в качестве государственной религии Руси. Первая линия - политическая. Очевидно, что объявляя династического бога-покровителя Перуна верховным общегосударственным Владимир преследовал цель сакрально-идеологического подкрепления своих позиций единодержавца страны. Тот же мотив, безусловно, являлся одним из определяющих при принятии христианства, притом именно из Византии: вместе с христианством на Русь переносилась византийская модель власти, ядром которой была доктрина неограниченного волеизъявления государя. Вторая линия - религиозная. В историографии утвердилась (хотя и нигде четко не сформулирована) следующая схема развития от восточнославянского язычества (на уровне "высших" богов) к христианству: "неупорядоченный" племенной политеизм > "упорядоченный" общегосударственный политеизм (киевский пантеон во главе с Перуном) > христианство. Изложенные соображения заставляют ее серьезно скорректировать, а именно: "неупорядоченный" политеизм > верховное общегосударственное языческое божество (Перун) > христианство. Своей выраженной монотеистической направленностью языческая реформа Владимира в определенной мере идеологически подготовила почву для последующего принятия христианства в качестве государственной религии Древней Руси, так как от идеи верховного языческого общегосударственного "бога богов" был всего шаг, хотя и шаг кардинальный, к идее верховного общегосударственного христианского Бога.

Вместе с тем, одновременно, ничто не препятствует допущению, согласно которому, не сложись в конце Х ст. в отношениях с Византией столь выгодная для Руси расстановка сил, культ Перуна мог оставаться официальным общегосударственным дольше, чем реально около десятилетия. Типологической параллелью возможности подобного развития событий может служить история оформившегося в первой половине - середине XIII в. Великого княжества Литовского, в котором христианство обрело статус официальной государственной религии только к исходу XIV в.

Заслуживают самого пристального внимания описываемые в летописях действия, сопровождавшие низвержение кумиров Перуна в Киеве и Новгороде накануне крещения жителей этих важнейших древнерусских городов60. Если прочие идолы киевского пантеона были изрублены или сожжены, то кумир Перуна сволокли со Старокиевской горы и бросили в приток Днепра Почайну (Ручай); при сволакивании идол привязали к конскому хвосту; по пути кумир били массивными палками специально приставленные двенадцать "мужей"; когда Перуна влекли к Днепру, собравшийся народ "плакахуся его"; по приказу великого князя Перунов кумир сопроводили за Днепровские пороги, нигде не позволяя ему прибиться к берегу. Менее детальна известная нам последовательность событий в Новгороде, но основные ее составляющие те же.

Сопоставление летописных сведений с большой группой обрядов, бытовавших, а частью сохраняющихся доныне, у восточнославянских народов (с привлечением западноевропейского материала) - "проводы - похороны" Масленицы, Ярилы, Костромы (Коструба) и др. - позволяет заключить, что Владимир в Киеве и его приближенные в Новгороде действовали не произвольно, что ниспровержение идолов Перуна здесь было проведено в соответствии с семантикой языческих "проводных" ритуалов, языческой "проводной" обрядности, целью которых являлось "изгнание - выпроваживание", даже "похороны" кумиров бывшего верховного государственного божества, а следовательно, и самого этого бога. Центральным при этом являлся перенос идолов Перуна с суши, земли в воду, которая в представлениях славян и других индоевропейских народов была связана с миром мертвых, "тем" светом (аналогичная акция была проведена с киевским кумиром другого важнейшего восточнославянского бога - Волоса/Велеса61). В качестве сопутствующих и усиливающих основной способ можно рассматривать: битье киевского и новгородского кумиров Перуна палками (семантическая симуляция физического умерщвления); специальное сплавление их вниз по Днепру и Волхову с целью "выпроводить" максимально далеко, туда, где заканчивалось пространство, ощущаемое как "свое" (особенно выразительно в этом смысле "выдворение" Перуна за Днепровские пороги, в контролировавшиеся в то время печенегами степи); привязывание киевского идола к конскому хвосту (волосы в представлениях славян были связаны с болезнями, смертью, "тем" светом); "плач" киевлян по Перуну, который следует оценивать в контексте семантики "проводной" и "похоронной" обрядности как ритуальный.

Можно полагать, что продуманно срежиссированные публичные "изгнание - похороны" Перуна рассчитывались на психику и психологию жителей двух центров страны, на подготовку их умов к принятию христианства, на убеждение "неверных" при помощи легко семантически прочитываемых языческих ритуально-магических акций, хорошо им знакомых по многочисленным ежегодным календарным обрядам, в том, что с язычеством, которое к тому моменту официально персонифицировал "бог богов" Перун, покончено и конец этот безвозвратен. Теперь путь христианству был до известной степени расчищен, и оно должно было явиться не как религия, навязанная только помимо воли, а как органично пришедшая на место "выпровоженного" язычества. Таковы были основные цели публичного финала "первой религиозной реформы".

Таким образом, "первая религиозная реформа" в ее основных аспектах представляла собой не случайный и бесплодный эпизод накануне принятия христианства, но должна быть оценена как событие первостепенной важности, до известной степени подготовившее его введение, расчистившее для этого религиозно-идеологическую и психологическую почву. В принципиальном плане то же относится к финалу языческой реформы Владимира.

В 1975 г. в ходе раскопок на Старокиевской горе (на территории "города Владимира") украинские археологи выявили фундамент сооружения, являвшегося, по их осторожному мнению, остатками созданного в 980 г. Владимиром языческого капища. Более категоричен был Б.А. Рыбаков, безусловно признавший данную археологическую находку Владимировым святилищем. Однако высказывались и весьма серьезные сомнения в том, что было обнаружено именно созданное в 980 г. капище (Л.П. Слупески, И.П. Русанова и Б.А. Тимощук, Л.Е. Клейн). Проблема нуждается в дальнейшем обсуждении специалистами, но пока следует, по крайней мере, исключить выявленные якобы остатки киевского "капища-пантеона князя Владимира" из числа сравнительно твердо установленных фактов и перевести его археологическое обнаружение в область гипотез.

Остро дискуссионный характер приобрел сегодня вопрос о локализации новгородского Перунова капища времени проведения "первой религиозной реформы". Из древнейших письменных источников (ПВЛ, Новгородская первая летопись (НIЛ) младшего извода) достоверно следует лишь то, что кумир Перуна был поставлен дядей Владимира Добрыней на берегу Волхова и либо в самом Новгороде, либо выше по течению этой реки62. Между тем, согласно Новгородской третьей летописи (НIIIЛ) и сведениям собирателя фольклора П.И. Якушкина63, созданное Добрыней святилище локализуется в Перыни, урочище, находящемся в 4 км от Новгорода, вверх по Волхову, около его истоков из озера Ильмень. В 1948 г. под руководством А.В. Арциховского, а с 1951 г. В.В. Седова здесь развернулись археологические раскопки, результатом которых стало открытие материальных остатков сооружения, которое Седов интерпретировал как "святилище Перуна" и увязывал с известиями НIIIЛ и Якушкина64. Открытие новгородского "святилища Перуна" было высоко оценено в науке, сам памятник стал рассматриваться как до известной степени "классический" образец культовых языческих сооружений славян. Однако в 1995 г. В.Я. Конецкий аргументировано показал, что данное сооружение является, вероятнее всего, остатками одной из группы разрушенных могильных курганов-сопок65. Поэтому гипотеза о найденных в Перыни остатках "святилища Перуна" 980-х годов сегодня, по всей видимости, должна быть оставлена. Но замечание Конецкого о возможной связи сноса сопок с принятием христианства вкупе с вековой устойчивостью топонима Перынь все же позволяет предполагать, что и на археологическом уровне возможно обосновать культовый характер Перыни как места поклонения Перуну (в этом контексте, конечно, вне связи с "первой религиозной реформой").

Что касается языковедческого аспекта проблемы, то мнения большинства исследователей, при наличии существенных нюансов, в целом сводятся к констатации производности топонима Перынь в конечном счете от имени Перуна (Р.О. Якобсон, О.Н. Трубачев, В.Н. Топоров, с некоторыми согласуемыми отличиями С.Л. Николаев и А.Б. Страхов). Однако В.П. Яйленко объясняла топоним из вепсского языка. Появление прибалтийско-финской альтернативы традиционной индоевропейско-славянской этимологизации топонима, да и сами отмеченные исследовательские разночтения делают необходимым дальнейшее лингвистическое исследование вопроса о связи слова Перынь с теонимом Перун.

Наиболее древние письменные памятники (ПВЛ, НIЛ младшего извода) как воздвижение, так и низвержение при Владимире новгородского кумира славянского громовика с конкретно Перынью не связывают. Развернутый рассказ о конце "первой религиозной реформы" в Новгороде и ниспровержении идола Перуна накануне крещения новгородцев содержится в Новгородской четвертой (НIVЛ) и Софийской первой (СIЛ) летописях (оба источника относятся к XV в. и восходят к общему протографу второй четверти XV в.). В протографе СIЛ и НIVЛ, дополнившем сохраненный НIЛ младшего извода текст, а также в последующих летописных сводах, использовавших в качестве первоосновы соответствующие тексты НIVЛ и СIЛ, о связи воздвигнутого Добрыней официального капища Перуна с Перынью также не говорилось. Однако подобную увязку находим в НIIIЛ. Интересующий нас текст данной летописи в целом совпадает с содержащимся в СIЛ и НIVЛ. Анализ показывает, что имеющуюся в ней вставку о том, что кумир Перуна в годы языческого реформирования стоял в Перыни, следует отнести на счет хронистов конца XVII в., составивших НIIIЛ. Одно то, что имеющаяся в НIIIЛ вставка появилась столь поздно, разорвав значительно более ранний текст, делает крайне проблематичным ее рассмотрение в качестве аутентичной событиям семивековой давности и в контексте именно "первой религиозной реформы".

Обращение к другому источнику, привлекавшемуся для обоснования местоположения святилища Перуна, созданного и существовавшего в годы проведения языческой реформы, в Перыни - рассказу "старика рыболова", записанному в 1859 г. Якушкиным, - показывает, что его невозможно трактовать как якобы "местное предание". Рассказ этот не оригинален и с конечном счете восходит к "Повести о Словене и Русе" (ПСР), памятнику, созданному в первой трети XVII в. и пользовавшемуся с середины XVII в. до начала XIX в. чрезвычайной популярностью. Что касается увязки в рассказе "старика рыболова" о гибели "зверя-змияки" Перуна в Перыни с именем князя Владимира и его деятельностью по христианизации Руси, отсутствующей в ПСР, то и здесь нет веских оснований усматривать сохранение многовековой устойчивой народной традиции о конце "первой религиозной реформы". Факт введения христианства при Владимире был общеизвестен, поэтому мы имеем дело с легко объяснимым развитием рассказа ПСР. Этот же памятник, наиболее вероятно, послужил основой для вставки о Перыни в НIIIЛ.

Обращаясь к содержащемуся в "Записках о Московии" С. Герберштейна (он в 1517 и 1526 гг. посещал Россию) известию о том, сброшенный по принятии новгородцами крещения идол Перуна стоял на том месте, где "ныне" находится Перунский монастырь66, следует заключить, что австрийский дипломат мог либо использовать письменный источник, который вобрал в себя определенный местный фольклорный материал, отразившейся также в ПСР, либо получил сведения изустно от какого-то русского, вероятнее всего новгородского, информатора, знакомого с летописями и новгородскими легендами, связанными с Перынью, и хорошо знавшего новгородские реалии. Но текст С. Герберштейна также не может рассматриваться в качестве свидетельства того, что разрушенное в Перыни капище являлось именно тем, которое создал Добрыня в начале "первой религиозной реформы".

В целом ни археологические материалы, ни данные письменных памятников не подтверждают мнение о местонахождении бесспорно существовавшего, созданного Добрыней и уничтоженного при крещении новгородцев Перунова капища именно в Перыни; вопрос о его локализации продолжает оставаться открытым.

* * *

Общие результаты проведенного нами исследования, в рамках ставившихся в нем задач, можно суммировать следующим образом.

Одной из наиболее выразительных особенностей формирования язычества восточных славян являлось вхождение в число почитавшихся ими "высших" божеств иранских по происхождению богов Семаргла и Хорса, иным славянским дохристианским религиозно-мифологическим традициям достоверно не известных.

Вместе с тем, из-за определенных лингвистических трудностей и отсутствия в источниках прямой информации об облике и функциях бога Семаргла, его трактовка в качестве иранского наследия у восточных славян является лишь разделяемой большинством ученых гипотезой, однако сегодня наиболее вероятной и нами принимаемой. Восточноиранская огласовка слова "птица" (marg), заключенного в сложносоставном теониме Семаргл, в общей форме указывает на то, что источником вхождения Семаргла в дохристианские верования восточных славян являлась скифо-сармато-аланская лингво-культурная среда, с которой, подходя исторически, только и могло взаимодействовать славяноязычное население Восточной Европы.

Отсутствие прямых сведений о функциях и облике Семаргла в письменных памятниках делает принципиально невозможным использование при их воссоздании метода ретроспективного, метода внутренней реконструкции на основании древнерусских источников; из дошедших до нас источников ничего не известно и о "прообразе" Семаргла в мифологии скифов и сармато-алан, а также у их потомков осетин. Единственно возможным потому является метод проспективный, имеющий основанием сравнительные данные иных, чем славянская, индоевропейских и других культурных традиций, в первую очередь мифологических, т.е. метод внешней реконструкции. Поэтому последующий анализ представлял собой совокупное исследование всех доступных источников, особенно иранских и индийских, и реконструкцию на этой основе мифологии и облика индоиранского (общеарийского), общеиранского и восточноиранского "прообраза" Семаргла, что позволило аргументировано подойти к проблеме функций и облика данного божества.

Проведенное рассмотрение мифологических, эпических и фольклорных (с индоиранскими и индоевропейскими корнями) представлений иранцей о Саэне-Сэнмурве-Симурге само по себе не могло ответить на вопрос о функциях Семаргла в силу указанного отсутствия прямого параллельного древнерусского источникового материала. Однако оно позволило, во-первых, достаточно четко очертить тот набор ключевых мифологем, связанных с Саэной-Сэнмурвом-Симургом, в рамках которого можно искать и со сравнительно большей уверенностью говорить о вероятных функциях божества Семаргла. Одной из функций его индоиранского и общеиранского "прообраза" являлась функция посредника, медиатора между различными мифологическими мирами, что, на наш взгляд, и определило место Семаргла среди богов киевского Владимирова пантеона. Особое значение мы придаем функции, надежно реконструируемой уже для собственно восточноиранской мифологии, - функции благого покровителя отдельных людей и особенно человеческих коллективов. Полагаем, что именно она могла сделать культ Семаргла особо значимым у части иранского населения Восточной Европы и в конечном счете стать предпосылкой его появления в одном ряду с другими высоко чтимыми богами киевского пантеона. Во-вторых, указанный анализ позволяет заключить, какими функциями данное божество не могло обладать. Согласно Б.А. Рыбакову, Семаргл являлся богом растительной силы, посевов, семян, ростков и корней растений, их охранителем, что было принято некоторыми исследователями. Но сведения иранских и индийских источников дают основания утверждать, что Саэна (/Шьена)-Симург подобной функциональной природой наделен не был. И если мы полагаем Семаргла восходящим к данному иранскому мифологическому образу, то не можем считать этого бога ею обладавшим.

Уходящий корнями в индоиранскую и в конечном счете индоевропейскую древность иранский мифологический (легендарный, эпический, сказочный) Саэна-Сэнмурв-Симург изначально, вопреки точке зрения К.В. Тревер и следовавшим ей, имел внешний облик хищной птицы гигантских размеров. Превращение его в "Сэна о трех естествах", "триединую (птицу) Сэн" произошло только у части населения собственно Ирана не позднее V в. до н.э. вследствие "народной этимологизации" сочетания "птица Саэна" (индоиранское значение - "птица [с] вершины [дерева / горы]") как "птица [с] грудью" и, в результате, приравнивания Сэнмурва по облику, биологическим особенностям и повадкам к летучей мыши. Это представление могло остаться маргинальным (ибо резко расходилось с исходным для Сэены/Шьены) и постепенно исчезнуть, однако оно оказалось зафиксировано некоторыми зороастрийскими текстами, вошло в "Большую Авесту", превратившись в религиозно-догматическое и положив начало - с эпохи Ахеменидов и особенно Сасанидов - бытованию в искусстве Ирана, сопредельных и более отдаленных регионов изображений Сэнмурва в облике химерической собаки-птицы.

Рассмотрение сведений "Шах-наме" Фирдоуси, материалов скифо-сарматского искусства "звериного стиля", изображения на золотой пластине из четвертого Семибратнего кургана приводит к выводу о том, что не имеется фактических оснований полагать, будто бифуркация внешнего облика Саэны-Симурга с превращением его в собаку-птицу затронула восточноиранский, скифо-сармато-сако-массагетский мир, что здесь он утратил древнейший для него облик огромной хищной птицы. И если мы придерживаемся точки зрения о скифо-сармато-аланских корнях Семаргла, то последовательно должны признать, что Семаргл имел то же обличье громадной хищной птицы, гигантского орла, что и его общеиранский, индоиранский и в конечном счете индоевропейский "прообраз". Поэтому мы считаем, что восточнославянский Семаргл не имел облик собаки-птицы.

Древнерусские письменные источники сравнительно репрезентативны в том, что касается бога Хорса. Поэтому у нас имеется возможность прибегнуть к ретроспективному методу, т.е. методу внутренней реконструкции на их основе, для решения проблемы функциональной природы этого божества. Анализ содержащихся в письменных памятниках сведений дает веские основания считать, что Хорс в восточнославянском язычестве мыслился как солярное божество, бог Солнца. И хотя почти каждое из рассмотренных свидетельств источников ("Слово о полку Игореве", "Повесть временных лет" по Лаврентьевской летописи, "Поучение духовным детям"/"Слово св. Иоанна Златоуста", "Беседа трех святителей") по отдельности может быть оспорено, но взятые в своей совокупности и без гиперскептицизма они образуют для Хорса убедительный "солярный вектор". Поскольку восточнославянский Хорс максимально вероятно был божеством солнечным, а в иранских языках известны формы, близкие его имени и являющиеся культовым названием Солнца, то исчезает база для гипотезы Буткова - Обнорского - Абаева, сближавших др.-русск. Хърсъ с осет. xorz, xwarz 'хороший, добрый'.

На основании некоторых старейших списков Проложного Жития Владимира, а также "Слова св. Иоанна Златоуста о том, как первое поганые веровали в идолы", "Сказания о Мамаевом побоище", "Чина последованию и исповеданию князем и боарам" выявляется вероятный особый восточнославянский/древнерусский вариант огласовки теонима рассматриваемого божества - Хурсъ.

По языковедческим и общеисторическим причинам невозможны неоднократно проводившегося в научной литературе сближения теонима Хорс с персидским сакральным наименованием Солнца xCorsed/xCursed. Поэтому, подходя к проблеме с точки зрения языка и исторической, речь должна идти о возведении древнерусского Хърсъ к соответствующей восточноиранской, скифо-сармато-аланской форме культового наименования Солнца; именно у этой части иранцев следует искать корни данного солярного божества. Предложенная В.Н. Топоровым в рамках этой парадигмы гипотеза восточноиранского, хорезмийского происхождения Хорса и Семаргла, на наш взгляд, принята быть не может, так как носит противоречивый характер и не имеет под собой достаточной источниковой базы.

Анализ сведений "Истории" Геродота относительно гелиолатрии у скифов показывает, что хотя Солнце почиталось ими как "Солнце-царь", но скифские формы наименования обожествляемого Солнца *Xola-xsaya/**Xora-xsaya по фонетическим причинам первоосновой для древнерусского Хърсъ являться не могли. В то же время данные источников дают основания считать, что культ Солнца занимал первенствующее место в религиозно-мифологических представлениях сменивших скифов в Северном Причерноморье сармато-алан. При этом удается восстановить сармато-аланскую форму культового наименования Солнца как *xors/*xCurs 'Солнце-царь', которая фонетически адекватно соответствует вероятной двойственной огласовке имени восточнославянского солярного божества - Хърсъ/Хурсъ. Все это позволяет говорить не просто в общей форме о скифо-сармато-аланских корнях Хорса (и, вероятнее всего, Семаргла), но конкретно о корнях сармато-аланских. Ведущее место культа "Солнце-царя" в верованиях сармато-аланской отрасли восточных иранцев предопределило его положение в восточнославянском язычестве в качестве одного из наиболее высоко чтимых богов.

Сделанный вывод находит соответствие в данных археолого-исторического характера. Они свидетельствуют о существовании в позднеримский и раннесредневековый периоды, во время функционирования черняховской и, вероятно, пеньковской археологических культур (совокупное наиболее общее хронологическое приурочивание - примерно рубеж II - III вв. - VII в.) на юге будущего восточнославянского ареала ситуации "славяно-иранского симбиоза", всестороннего взаимодействия между местным славяноязычным населением, имевшим самоназвание анты, и иранцами сармато-аланами, завершившегося постепенной ассимиляцией последних. В итоге южную часть восточных славян в значительной доле составляли славянизированные потомки дославянского сармато-аланского населения.

Богов Хорса и Семаргла необходимо считать иранскими по происхождению, полученным от антов сармато-аланским наследием у южной части восточной ветви славянства (~ населения юга Руси), органической составной частью языческих верований восточных славян. Поэтому речь не может идти об их "чужести", инородности для восточнославянских дохристианских религиозных воззрений.

Что касается самих антов, то в историографии их обычно рассматривают как "субэтнос" раннесредневекового метаэтнического образования с самоназванием *slovene, "группировку славян", "союз племен", "племенное образование", "военно-политическое объединение" славян и т.п. Однако анализ позволяет выдвинуть вытекающую из письменных, археологических и иных источников и полностью на них опирающуюся непротиворечивую альтернативную гипотезу. Суть ее состоит в том, что сравнительно незадолго до VI в. в среде славяноязычного населения завершаются этногенетические процессы, приведшие к сложению двух равноправных метаэтнических образований, имевших самоназвания *slovene и анты и сепаратные этнические самосознания. Поэтому анты не могут характеризоваться (в какой бы то ни было форме) как часть этнических словен. При этом лингво-культурное "славянство" антов прослеживается, весьма вероятно, уже для конца IV в., эпохи черняховской археологической культуры, когда о существовании словенской метаэтнической общности достоверно судить еще нельзя. Сложившиеся на основе сармато-аланского субстрата раннесредневековые анты приняли активное участие в формировании южной части восточных славян (~ южнорусского населения).

В предлагаемой интерпретации путь вхождения в восточнославянское язычество богов Хорса и Семаргла может быть представлен следующим образом: религиозно-мифологические представления сармато-алан Восточной Европы > ситуация их "симбиоза" со славяноязычными антами и постепенной "славянизации" сармато-алан > верования антов > дохристианские культы южной части насельников восточнославянского ареала (~ верования южнорусского населения).

Важнейшей особенностью развития восточнославянского язычества состояла в том, что незадолго до введения христианства в качестве государственной религии великим князем Владимиром была предпринята языческая реформа, имевшая общегосударственный масштаб и ясно выраженную монотеистическую направленность.

Содержанием "первой религиозной реформы" Владимира являлось провозглашение княжеско-дружинного бога-покровителя Перуна верховным божеством, "богом богов" Руси, именно в этом заключался ее общегосударственный характер. Проводя реформу, великий князь преследовал цели укрепления личной власти в государстве, а также центральной власти вообще через усиление ее сакрализации, что позднее явилось и одной из ключевых религиозно-политических причин введения христианства. Киевский же Владимиров пантеон богов общегосударственного (либо общевосточнославянского) характера не носил, его составили наиболее чтимые населением южной части восточнославянского/древнерусского ареала божества. Создание пантеона было в первую очередь следствием конкретной внутриполитической обстановки на юге страны в начале великого княжения Владимира и имело целью завоевание симпатий этого населения, особенно Киева, в большинстве своем остававшегося язычниками. Данный вывод стал возможен только как результат полиаспектного анализа комплекса вопросов, связанных с богами Семарглом и Хорсом. В силу своей отчетливо выраженной монотеистической направленности, "первая религиозная реформа" явилась событием первостепенной важности, до известной степени расчистившим религиозно-идеологическую и психологическую почву для введения христианства в качестве государственной религии, а также продемонстрировавшим принципиальную готовность правящих верхов к этому вскоре последовавшему шагу. Таково было ее основное следствие.

Анализ источников, содержащих сведения о финале "первой религиозной реформы" в Киеве и Новгороде и низвержении стоявших здесь кумиров прежнего "бога богов" Перуна, показывает, что произведенные с ними сложные по своим составляющим акции представляли собой не "поругание" Перуна, как полагали летописцы и некоторые ученые, но выполненное в соответствии с семантикой языческой обрядности "изгнание - выпроваживание" кумиров ставшего нежелательным бывшего верховного общегосударственного божества, а следовательно, и его самого. Проведенные публично, как масштабные действа, они также подготавливали религиозно-идеологическую и психологическую почву для принятия христианства в качестве государственной религии, убеждали язычников отказаться от язычества средствами самого язычества. Таковы были семантика и основные цели продуманно срежиссированного финала "первой религиозной реформы" в двух ключевых центрах страны.

Вопрос о выявленных в 1975 г. в ходе археологических раскопок в Киеве остатках сооружения, которые в научной литературе иногда интерпретировались как фундамент капища, созданного в период языческого реформирования князя Владимира, нуждается в дальнейшем обсуждении, но сегодня археологическое обнаружение киевского святилища следует, скорее всего, перевести в область гипотез. Устоявшаяся в историографии точка зрения, согласно которой новгородское урочище Перынь являлось местом, где было сооружено в период "первой религиозной реформы" официального капище Перуна, с позиций своей археологической фундированности ныне также не выглядит адекватной. Среди языковедов имеются различные взгляды на возможность возведения хоронима Перынь к теониму Перун. Проведенный анализ письменных и фольклорных источников приводит к выводу о том, что они не являются надежными достоверными свидетельствами в пользу указанной устоявшейся точки зрения. Поэтому вопрос о локализации созданного Добрыней и уничтоженного при крещении новгородцев официального Перунова святилища продолжает оставаться открытым.

________________

Материал с ergeal.ru

Сирин

«Птица Сирин мне радостно скалится,
Веселит, зазывает из гнезд,
А напротив — тоскует-печалится
Травит душу чудной Алконост» (В.С. Высоцкий. «Купола»)

Сирин [от греч. seirēn, ср. сирена] — птица-дева. В русских духовных стихах она, спускаясь из рая на землю, зачаровывает людей пением, в западноевропейских легендах — воплощение несчастной души. Происходит от греческих сирен. В славянской мифологии чудесная птица, чье пение разгоняет печаль и тоску; является лишь счастливым людям. Сирин — это одна из райских птиц, даже самое ее название созвучно с названием рая: Ирий. Однако это отнюдь не светлые Алконост и Гамаюн. Сирин — темная птица, темная сила, посланница властелина подземного мира.

«Сиринъ, есть птица от главы до пояса состав и образ человечъ, от пояса же птица; нъцыи ж джут о сей, глаголюще зело ела копъниве быти еи, яко б кому послушающу глас ея, забывати все житие ее и отходити в пустыня по ней в горах заблуждышу умирати(…)». древнерусский Азбуковник (ГПБ, О. XVI 1)

Иногда прекрасная птица Сирин встречается в образе настоящей птицы, без всяких человеческих составляющих. Её перья покрывает невидимая масса, символизирующая Стихии. «Крылья ее были белые с голубыми и красными полосами, как карамелька, клюв — нежно-фиолетовый, заостренный, похожий на клинок, а глаза яркие, зеленые, цвета молодой листвы, и мудрые, благосклонные.»

Сами птицы не злобливы, но очень равнодушны.

Виктор Васнецов. «Сирин и Алконост. Птицы радости и печали»

На лубках XVII–XVIII вв. птицы Сирин и Алконост изображались обе жизнерадостными, приближёнными к Богу в его райской обители. Изображение Сирина часто встречается в убранствах православных храмов. Райские птицы Сирин и Алконост стали персонажами известной картины В.М. Васнецова "Песни радости и печали", вдохновившей юного Александра Блока на раннее его стихотворение "Сирин и Алконост. Птицы радости и печали", датированное 23-25 февраля 1899 г. Сирин и у Васнецова, и у Блока становится символом радости, нездешнего счастья.

Александр Блок Сирин и Алконост

Птицы радости и печали
Густых кудрей откинув волны,
Закинув голову назад,
Бросает Сирин счастья полный,
Блаженств нездешних полный взгляд.
И, затаив в груди дыханье,
Перистый стан лучам открыв,
Вдыхает всё благоуханье,
Весны неведомой прилив...
И нега мощного усилья
Слезой туманит блеск очей...
Вот, вот, сейчас распустит крылья
И улетит в снопах лучей!
Другая — вся печалью мощной
Истощена, изнурена...
Тоской вседневной и всенощной
Вся грудь высокая полна...
Напев звучит глубоким стоном,
В груди рыданье залегло,
И над ее ветвистым троном
Нависло черное крыло...
Вдали — багровые зарницы,
Небес померкла бирюза...
И с окровавленной ресницы
Катится тяжкая слеза...

Сирин - это одна из райских птиц, даже самое ее название созвучно с названием рая: Ирий.
Однако это отнюдь не светлые Алконост и Гамаюн.

Сирин - темная птица, темная сила, посланница властелина подземного мира. От головы до пояса Сирин - женщина несравненной красоты, от пояса же - птица. Кто послушает ее голос, забывает обо всем на свете, но скоро обрекается на беды и несчастья, а то и умирает, причем нет сил, чтобы заставить его не слушать голос Сирин. А голос этот - истинное блаженство!

Сирин (фрагм)Виктор Васнецов 1896

Райская птица Сирин. Середина XIX в. Неизвестный художник Чернила, темпера, золото. 71x54,5
Название в картуше: «Райская птица зовомая Сирин, глас ея в пении зело силен». Под рамкой текст в 3 строки: «Человецы потщитеся еже рая насладитеся и слышати пение райских птиц и ви... не виде и ухо не слыша и на сердца человеку не взыде, уже уготова Бог любящим его».

Райская птица Сирин. Середина 19 века. Неизвестный художник
Чернила, темпера. 34,4x41,8
По верхнему краю картинки надпись: «...яже глаголю райскую птицу, иже кто глас ея... и во след ея идет и вся здешняя зобывает... не мог, пад умирает».
___________________

А.Ремизов. Исполнение желаний

Один дровосек во время сильной бури спас дитя птицедевы Сирин. В награду Сирин предложила исполнить любое его желание.

- Хочу видеть то, что ярче солнца и чего не видел никто на земле, - пожелал дровосек.

- Остерегайся впредь подобных желаний, - сказала Сирин. - Не все дозволено увидеть человеку, а на смерть, как на солнце, во все глаза не взглянешь. Но что обещано, будет исполнено.

Не успев моргнуть, дровосек увидел себя в огромной пещере, где горело множество свечей. Время от времени кто-то невидимый гасил ту или другую свечу.

- Что это? - спросил дровосек.

- Это жизни. Горит свеча - жив человек. Ну а погаснет...

- Хочу видеть гасящего! - потребовал дровосек.

- Подумай, человече, прежде чем просить неведомо что, - сказала Сирин. - Я могу тебя озолотить, могу показать красоты всего света. В моей власти сделать тебя владыкою над людьми. Трижды подумай!

Но дровосек был упрям и потому повторил свое желание:

- Хочу видеть гасящего!

Через миг он очутился в непроглядной темноте и наконец понял, что ослеп. Так сбылось страшное пророчество птицы Сирин: «На смерть, как на солнце, во все глаза не глянешь!»

Долго горевал дровосек, став слепым. Но нет худа без добра: довольно скоро он обрел себе и пропитание, и уважение односельчан тем, что начал врачевать наложением рук, а также предсказывать будущее. Случалось, он отвращал людей от дурных деяний, которые те замышляли, или говорил охотнику и рыболову:

- Оставайся завтра дома. Все равно добыча от тебя уйдет, а вот на чужой самострел нарвешься, либо лодка твоя на крутой волне перевернется.

Сначала люди ему не верили, но потом убедились в правоте его пророчеств. Однако более всего трепетали те, кого он призывал к себе негаданно-нежданно и предупреждал:

- Приуготовьтесь к похоронам. Послезавтра ваш Агафон отойдет к праотцам. Предупреждения эти сбывались неукоснительно. А если кто-то отваживался спросить слепого дровосека, от кого он узнает о скором бедствии, тот ответствовал загадочно:

- Я вижу гасящего.

Славянская мифология

Материалы на сайте по славянской мифологии

Существа в славянской мифологии

Славянский эпос насчитывает большое число НЕЖИТИ - всего, что не живет человеком, что живет без души, но в виде человека.

Нежить - особый разряд духов, это не пришельцы с того мира, не мертвецы, не привидения, не морока и не чертовщина, не Дьявол, только Водяной образует какой-то переход к нечистой силе и нередко зовется и шутом, и Сатаной. Нежить не живет и не умирает. Знается с Нежитью знахарь. Есть поверье, что у нежити своего обличия нет, она ходит в личинах. Всякая Нежить бессловесна.

Духи - хранители древних славян именовались БЕРЕГИНИ. Охраняли дом, благополучие различных мест и видов природы. Слово "Берегиня" произошло от понятий оберегать, помогать странствующему, плывущему, терпящему бедствие - добраться до берега.

Аука
ЭТО ДУХ леса, который, в отличие от прочей нежити, не спит ни зимой, ни летом. Сам Аука маленький, пузатенький, щеки надутые. Живет он в избушке, проконопаченной золотым мохом, вода круглый год от талого льда, помело — медвежья лапа. Зимой ему особое раздолье, когда лешие спят! Любит он морочить голову человеку в зимнем лесу, отзываться сразу со всех сторон. Того и гляди заведет в глушь или бурелом. Вселит надежду на спасение, а сам водит до тех пор, пока не утомится человек и не уснет сладким морозным сном, обо всем забыв.

Боровички — маленькие старички, вершка в два, хозяева грибов — груздей, рыжиков; под ними и живут.

ДОМОВОЙ — в восточнославянской мифологии демонологический персонаж, дух дома. Представлялся в виде человека, часто на одно лицо с хозяином дома, или как небольшой старик с лицом, заросшим белыми волосами, и тому подобное. Тесно связан с представлениями о благодетельных предках, благополучием в доме.
От его отношения, доброжелательного или враждебного, зависело здоровье скота. Некоторые обряды, относящиеся к ДОМОВОМУ, ранее могли быть связаны со “скотьим богом” Велесом, а с исчезновением его культа были перенесены на ДОМОВОГО. Косвенным доводом в пользу этого допущения служит поверье, по которому замужняя женщина, “засветившая волосом” (показавшая свои волосы чужому), вызывала гнев ДОМОВОГО — ср. Данные о связи Велеса (Волоса) с поверьями о волосах.
При переезде в новый дом надлежало совершить особый ритуал, чтобы уговорить ДОМОВОГО переехать вместе с хозяевами, которым в противном случае грозили беды. Различались два вида ДОМОВЫХ — доможил (ср. упоминание беса-хороможителя в средневековом “Слове св. Василия”), живший в доме, обычно в углу за печью, куда надо было бросать мусор, чтобы “ДОМОВОЙ не перевелся” (назывался также доброжилом, доброхотом, кормильцем, соседушкой, хозяином, дедушкой), и дворовой, часто мучивший животных (ДОМОВОЙ вообще нередко сближался с нечистой силой). По поверьям, Д. мог превращаться в кошку, собаку, корову, иногда в змею, крысу или лягушку. По белорус. поверьям, ДОМОВОЙ появляется из яйца, снесенного петухом, которое необходимо шесть месяцев носить под мышкой с левой стороны: тогда вылупляется змееныш - ДОМОВОЙ (ср. Огненного Змея, Василиск). ДОМОВЫМИ могли стать люди, умершие без причастия. Жертвы ДОМОВОМУ (немного еды и т. п.) приносили в хлев, где он мог жить.
Иногда считалось, что ДОМОВОЙ имеет семью — жену (домаха, домовичиха, большуха) и детей. По аналогии с именами женского духа дома (маруха, кикимора) предполагается, что древнейшим названием ДОМОВОГО могло быть Мара. Сходные поверья о духах дома бытовали у западных славян и многих других народов.

Практика общения: Домовой сам по себе существо не общительное, но известно немало случаев, когда Он первым заговаривал с человеком. Голос у него не очень внятный - тихий и шелестящий, - но разобрать какие-то слова можно. Чаще всего говорят домовые по ночам, когда хотят что-нибудь предсказать хозяевам. Услышите голос - не бойтесь. Испугаетесь - домовой обидится и больше никогда с вами не заговорит. Лучше взять себя в руки и порасспросить его обо всём подробно. Существует много правил и примет по общению с домовыми. К примеру:

- Домовой плачет - жди беды, смеётся - к счастью;

- Бывает, что посреди ночи наляжет домовой спящему человеку на грудь или начинает душить, так что не продохнуть. Бояться нечего - до смерти домовой никогда не задушит. А проснувшись от тяжести в груди, следует спросить: 'К худу или к добру?' Если к добру - домовой погладит ладошкой. Если к худу - стукнет, щипнёт или за волосы дёрнет. Правда, бывали случаи, когда и прямо отвечал;

- Приближение порчи домовой чувствует заранее. Если, к примеру, к вам в гости зашел недобрый человек с черными мыслями, принеся с собой ворох черноты, зависти, то домовой начинает беспокоиться. Если хозяин квартиры не слышит нашептываний домового, то последний пускается на все чтобы обратить на себя внимание. У недоброго гостя может вырваться из рук кружка и разбиться, разлиться что-нибудь на скатерть. Иногда посуда бьется у самого хозяина - это тоже предупреждение;

- Чтобы дружить с домовым, его принято угощать: первого числа каждого месяца в месте, недоступном вашим домашним животным, идеально - под батарею или на холодильник, подальше от людских глаз ставят тарелочку с угощением. Кашу домового убирают на следующий день и часто скармливают уличным животным, а конфеты держат до следующего первого числа. Так же доброхота принято угощать вином (водку не предлагать) и хлебной горбушкой всякий раз на семейных праздниках. При этом надо говорить: 'Хозяин-батюшка, сударь домовой, меня полюби да пожалуй, мое угощенье прими'. С рюмкой домового все чокаются;

- Коли домовой начал без цели проказничать, его надо пожурить: 'Такой взрослый дедушка и проказничаешь. Ай-яй-яй!';

- Если домовой невзлюбит вашу кошку или собаку, то будьте уверены - долго ваш домашний любимец в доме не продержится - как пить изведёт домовой непотребное животное;

- Обратите внимание, иногда ваша пушистая любимица вдруг опрокидывается на спину и начинает махать лапами по воздуху. Это ее щекочет домовой. Иногда кошка, вылизывая себя, встрепенётся и уставиться в пустоту, и смотрит как бы провожая кого-то взглядом. Вот этот невидимый путешественник и есть домовой;

- Он помогает найти пропавшие вещи. Для этого его нужно просто попросить об этом: 'Хозяин-батюшка, помоги, подскажи, где лежит то-то и то-то...'. Или: станьте в угол комнаты и обратитесь к домовому: 'Домовой, домовой, поиграй и отдай'. Ищите в каждой комнате отдельно;

- В ванную комнату домовые вообще не заходят. А в сельской местности в банях обитают совсем другие существа - банники. Из-за постоянного общения с чернотой, банники становятся злыми и опасными. Чуть-чуть пересидишь в бане, дольше чем надо, и вместо приятной свежести чувствуешь себя опустошенным и бессильным;

- Старые бусы, бижутерия, блестящие пуговицы, старые монетки. Все это сложите в красивую коробочку без крышки и скажите домовому, что это подарок для него, и поставьте в тайное место. Никто не должен трогать коробочку и ее содержимое. Коробочку можно сшить из открыток, склеить или взять готовую и нарядить ее всякими блестящими бумажками, дождиком. Одарите домоого денежкой. Обычно это пять копеек одной монетой. Ее кладут в труднодоступное место в доме, нередко оставляют между щелями в полу. В это время говорят: 'Дедушка домовой! Вот тебе денежка на сапоги и семечки. От души даю, тебе дарю!';

- Когда строили новый дом, всегда в подпол клали монетку, а то и четыре (по углам) для домового;

- Покидая старую квартиру, на пороге произнесите: 'Хозяин мой, пойдем со мной!' или ночью хозяин должен пригласить его, поставив ему угощенье - ломоть хлеба с солью и чашку молока. Говорят: 'Батюшка, хозяин мой, добрый мой домовой. Дам я тебе хоромы новые, палаты светлые. Идем со мной, без тебя счастья не будет'. Переносят домового в мешке, куда его вежливо просят забраться. Материальным воплощением домового становиться уголек или шило, которое следует положить в мешок. Без приглашения домовой с вами не пойдет. И останется одиноким и покинутым. А со своим домовым благополучье на новом месте вам обеспечено. Он может в реальной жизни появляться в виде кота, поэтому при переезде на новое место жительства впускают первым это животное, говоря: 'Вот тебе, хозяин, лохматый зверь на богатое жилье'. Если в доме есть печь, ей следует поклониться 9 раз, затем к печке поднести кошку со словами: 'Вот тебе, хозяин, лохматый зверь на богатое жилье'. Затем изготовить пирог. Замесить тесто: 800 г муки, 2 яйца, 2 столовые ложки сахара, 200 г сливочного масла, 2 щепотки соли. Испечь булку. Три дня изделие не трогать. По истечении указанного срока вечером накрыть стол для всей семьи, поставить лишний прибор и рюмку. Старший в доме наливает вино, разрезает булку. Одну половину делит на всех, а вторую ставит вместе с рюмкой на столе со словами: 'Батюшка домовой, меня полюби, охраняй и береги мое добро, прими мое угощенье и вина отпей из полной чаши'. Если по прошествии суток вино выпито, то долить снова, произнося тоже слова, если нет - то 9 раз попросить своими словами домового принять угощенье. Выполнять ритуал каждое первое число месяца;

- Очень важно здороваться и прощаться с домовым, уважительно называя его 'хозяином'. Иногда домовой может даже сам открыть вам своё имя - знак безграничного доверия с его стороны;

- Способ примирения с домовым: на выбранное вами место для домового кладется хлеб с солью и ставится чашка с молоком со словами: 'Соседушко-домоседушко, раб к тебе идет, низко голову несет; не томи его напрасно, а заведи с ним приятство, заведи с ним дружбу, да сослужи легку службу. Вот тебе и место тепленькое и угощенье маленькое'. Через сутки уберите угощенье;

- Если же Вы, купив дом в новостройке, переехали туда от родителей (или в других случаях, когда нет возможности забрать домового с собой) привлечь домового можно следующим способом: в полночь (если Вы носите крест, повесьте его на спину) поставьте на стол стакан молока и ломоть хлеба и говорите трижды: 'Хозяин мой, приди ко мне домой, будь всегда со мной, здесь твое жилье. Кормилец-батюшка, приди ко мне в новый дом хлеба здесь кушать, молоком запивать, а нам печали и горя не знать' оставьте угощение на столе на 3 дня, а потом в знак любви и уважения доешьте хлеб и допейте молоко, оставленное на столе. Вполне естественный вопрос - живет ли у Вас домовой - Вы легко разрешите, обратив внимание на то, как неуловимо изменилась обстановка в доме, как стало светло и уютно, как тоска постепенно проходит. После этого поблагодарите его, поставив угощение. Есть и другой способ: на новолуние, когда станете ужинать, поставьте два блюдечка с угощением - в одно налейте немного молока и определите его под печкой или у духовки плиты со словами: 'Откушай, отпей, дедушка, сколь хочешь, да и живи у меня'. Во второе блюдце понемножку положите того, что у Вас есть на столе. Когда станете ставить нужно произнести: 'Закуси-откушай, дедушка, сколь хочешь, да и живи у меня'. если говорить будете искренне, то домовой непременно явиться и изгонит всевозможную нечисть и останется у вас;

- У Домового есть и особые праздники. Один из них - 7 февраля, день Ефрема Сирина, 'именины домового', когда домового 'закармливали', оставляли ему еду (кашу на загнетке) с просьбой беречь скот. 12 апреля, в день Иоанна Лествичника, домовой праздновал наступление весны. По словам крестьян, в этот день он бесился, сбрасывал шкуру, подкатывался хозяевам под ноги, бил посуду и т. п. Крестьяне Новгородской губернии считали, что домовой бесится и перед Петровым днем.

В Тобольской губернии говорили, что 'в ноябре с домовым как с родным: или задабривай или выгоняй'; в некоторых районах России домового 'ублажали' в Михайлов день. 1 ноября (в день Кузьмы и Демьяна) домового 'помелом гнали и помелом метили, чтоб не разорял двор и не губил животных'.
<Ермолов, 1901>

- Увидеть домового в образе еще живого человека - к смерти этого человека, 'самое явление это, говорят, с того света' (Яросл.). Домовой - предок рода, обреченный в батраки живущим в доме и каждый раз принимающий облик последнего умершего в семье (Тамб.)

Перед смертью хозяина домовой садится на его место и работает его работу
<Даль, 1880(1)>

- В многочисленных рассказах, становится причиной или предвестником неудобств, бед. Он шалит, вредит в избе (топает, кричит, кидает кирпичи, разбрасывает посуду и т. п.) или беспричинно выживает хозяев из дому (в таком случае лучше уйти - Том.); домовой 'любит посвоевольничать' (Орл.). 'Если по ночам что-нибудь постукивает на чердаке, то думают, что в доме завозилась нежить. Это же означает, что домовой выгоняет жильца из дому, что уж нет больше жиры. Когда появится в доме много крыс и мышей - квартирант не уживается долго в нем. Это тоже означает, что напущенная домовым тварь выживает жильцов' (Арх., Мурм.)
<Ефименко, 1877>

- Если вам не удается договориться с домовым, берите веник и, приговаривая: 'Выметаю тебя, чужой, вредный домовой, выгоняю' - метите полы, заглядывая веником в каждый угол. И так каждый день, кроме пятницы, всю неделю. Хочу предупредить, стоит попробовать все указанные методы воздействия на него, указанные здесь. И пожурить, и поругать, и приласкать, и только если уж ничего не выходит, и он действительно очень злой, тогда выгоняйте, но помните, без домового житье худо.

В окончание стоит добавить, что бытует мнение, будто после разговора с домовым можно онеметь или остаться заикой на всю жизнь.

Дикинькие мужички
Это существа небольшого роста с огромной длинной бородой и хвостом, сродни лешим. Бродят по лесу, перекликаясь в глухую полночь страшными голосами, нападают на людей, с хохотом щекочут их по всему телу костяными пальцами, пока они не умирают

ЗЛЫДНИ, злыдень — в восточнославянской мифологии злые духи, маленькие существа, которые, поселившись за печкой (как домовой), остаются невидимыми и приносят дому несчастья. Украинские и белорусские пословицы и речения упоминают ЗЛЫДНЕЙ в контексте, обычном для древних мифологических персонажей: украинское: “Бодай вас злидни побили!” — пожелание несчастья, “к злидню” — к черту.
ЗЛЫДНИ имеют неопределенно - округлые очертания, либо это невидимые маленькие старики - нищие, либо они имеют вид старой, злой и противной женщины. Человек, у которого в доме поселились ЗЛЫДНИ никогда не выберется из нищеты. Обычно их бывает двенадцать; живут ЗЛЫДНИ за печью или под ней, живется ЗЛЫДНЯМ, как и их хозяину, очень плохо. От ЗЛЫДНЕЙ можно избавиться обманом: посадить их в табакерку, и когда бегущие за хозяином его ЗЛЫДНИ попросят понюхать табаку, закопать их; засадить в бочку, чтоб им было попросторней, и вывезти в чистое поле и т.п. Избавившись от ЗЛЫДНЕЙ, человек быстро богатеет, а вселившийся в дом, где живут ЗЛЫДНИ погрязает в нищете. Если кто-то из жалости к ЗЛЫДНЯМ или из зависти к разбогатевшему освободит ЗЛЫДНЕЙ из заточения, они набросятся на него уцепятся и уже не отстанут, ср. украинскую поговорку: “Просилися ЗЛЫДНИ на три днi, тай вигнати не можна”.
Чтобы не занести в дом ЗЛЫДНЕЙ, нельзя мести веником от порога, а если мести пол к порогу, можно вымести ЗЛЫДНЕЙ из хаты. ЗЛЫДНЕЙ можно убить колом (как и другую нечистую силу), после чего следовало бросить их в трясину и заткнуть в ЗЛЫДНЕЙ кол, но если кол вытащить, ЗЛЫДНИ вновь оживут. ЗЛЫДНИ часто упоминаются в проклятиях: “Най го ЗЛЫДНИ поб'ють!” и т.д.

Ледащий (Лядащий) - ДУХ соломы, весь запухший от сна, с соломой в голове.
Его никто никогда не видел, только слышно, как он зевает.
Многие нечистики зимою спят, но ледащий в этом деле заводила. Разбудить его никто не может, кроме матушки-весны. Просыпается он всегда недовольным и, бодрствуя в летнее время, с нетерпением ждет конца лета, чтобы опять крепко и сладко уснуть в куче свежей соломы.
Если летом кто услышит вздохи да зевоту, а живого существа рядом нет, - это ледащий

ЛЕШИЙ, лесовик, лешак, лисун, боровик — в восточнославянской мифологии злой дух (К: Ну почему им везде ЗЛЫЕ духи мерещатся?), воплощение леса как враждебной человеку части пространства. ЛЕШИЙ — хозяин леса и зверей, его представляют одетым в звериную шкуру, иногда со звериными атрибутами — рогами, копытами; ЛЕШИЙ может изменить свой рост — становиться ниже травы или выше деревьев; перегоняет стада зверей из одного леса в другой; связь с волками объединяет его со святым Георгием — Юрием, волчьим пастырем Егорием русских духовных преданий. Наделен отрицательными атрибутами, связью с левым (признак нечистой силы), у него левая сторона одежды запахнута на правую, левый лапоть надет на правую ногу и т. п. (ср. сходный мотив в связи со славянским водяным и т. п.). В быличках ЛЕШИЙ — проклятый человек или заложный (вредоносный) покойник.
ЛЕШИЙ может пугать людей своим смехом, увести ребенка, сбить с пути. Для защиты от ЛЕШЕГО уведенный им человек ничего не должен есть или должен носить с собой лутовку (очищенный от коры кусок липового дерева), перевернуть стельки у обуви и т. п. Существуют также представления о женских духах леса — лисунках, лешачихах, с длинными грудями, закинутыми за спину. Сходные лесные духи известны в западнославянской и других традициях.

Листин
СТАРЫЙ слепой дух леса, предводитель лесавок; его жена и помощница — баба листина. Они не страшные, хотя пугать любят.
Листин — слепыш весь из листьев, баба его — с туловом из мха, вместо рук — еловые шишки, на ногах настоящие лапотки.
Они не такие буйные и шустрые, как лесавки, — сидят в куче листьев подле пня или оврага и командуют — кому когда шелестеть. Осенью сначала легкий шепоток слышится: это листин с листиной советуются и дают лесавкам заделье. А потом уже раздается шелест да шум, кружатся хороводы опавшей листвы: то лесавки играют.

Моховик
ДУХ МШИСТЫХ БОЛОТ, является людям в образе свиньи или барана. Питается растениями, но иногда заедает детей. Это самый маленький из лесных духов по сравнению с боровиком и лешим. Подчиняется лесному царю, делает то же, что все лесовые: заводит в глубь своих владений, чтобы там погубить человека. Средства спасения от моховиков те же, что и от леших.

Подполянник
ЖИВЕТ он в подполье, нравом злой и часто затаскивает к себе девок, проклятых матерью; приживает с ними детей. Чтобы увидеть его, надо спуститься на три ступени по лестнице, ведущей в подпол, нагнуться и поглядеть промеж ног.

Хованец (годованец, выхованок)— в украинской демонологии(Прикарпатье) дух, обогащающий хозяина. ХОВАНЕЦ представляется в виде маленького мальчика или цыпленка. По происхождению ХОВАНЕЦ связан с «заложными» покойниками: ХОВАНЦЕМ становится выкидыш через 7 лет после аборта; в течение этого времени ХОВАНЕЦ просит прохожих о крещении.
Человек мог вывести для себя ХОВАНЦА из яйца, снесенного петухом или черной курицей, которое нужно носить под левой подмышкой 9 дней, в течение которых нельзя умываться, стричь ногти, молиться, креститься; если ХОВАНЦА не доносить, то он замучает человека до смерти. ХОВАНЦА можно купить, отрекаясь при этом от Христа и Богородицы , глумясь над крестом и иконами. Считалось, что при покупке и выведении ХОВАНЦА человек продает свою душу дьяволу.
ХОВАНЕЦ живет в доме на чердаке, питается несоленой пищей, прежде всего пшеничным хлебом, молоком и сахаром. ХОВАНЕЦ обеспечивает богатство своему хозяину, процветание дому и хозяйству, заботится о скоте. В доме может быть несколько ХОВАНЦЕВ, распределяющих между собой работу — один сторожит дом от воров (как и др. дух, скарбник), другой заботится о пасеке (как и дух - пасечник), третий работает в поле и т.д. Если ХОВАНЕЦ обидится на что-то, напр., ему дадут соленую пищу, то он перебьет всю посуду, может выбить хозяину глаза и вообще уйти из дома, унося с собой и счастье, или замучает хозяина так, что тот повесится.
Со смертью хозяина хованца исчезает и богатство в доме. Смерть такого человека очень тяжела: по гуцульским поверьям, душу его ХОВАНЕЦ относит в ад самому старшему дьяволу, который загонит ее в яйцо, а из него вылупится еще более злой дух. Избавиться от ХОВАНЦА можно с помощью священника, трижды освятив хату, перебросив ХОВАНЦА через крышу, отнеся его за девятую межу. Хованца, как и черта, убивает гром. Его можно убить, ударив наотмашь, но если ХОВАНЦА после этого стукнуть по голове буковой палочкой, он воскреснет.

Шиш
НЕЧИСТАЯ сила, живущая обычно на обочинах и играющая свадьбы свои, когда на проезжих дорогах вихри поднимаются столбом. К "шишам" посылают в гневе докучных или неприятных людей. "Хмельные шиши" бывают у допившихся до белой горячки: до чертиков. Голова шиша с кулачок, нос длинный и вертлявый - в точности шиш - или кукиш.

ШУЛИКУНЫ , шиликуны, шулюкуны, шликуны (возможно, от др.-слав. щуй «левый, плохой, нечистый» с двойным суффиксом — «ик» и «ун») — у северных русских— сезонные демоны. ШУЛИКУНЫ, связанные со стихией воды и огня, появляются в Сочельник из трубы (иногда на Игнатьев день 20.XII) и уходят назад под воду на Крещение. Бегают по улицам, часто с горячими углями на железной сковородке или железным каленым крюком в руках, которым они могут захватить людей («закрючить и сжечь»), либо ездят на конях, на тройках, на ступах или «каленых» печах. Ростом они нередко с кулачок, иногда побольше, могут иметь конские ноги и заостренную голову (ср. Черт), изо рта у них пылает огонь, носят белые самотканые кафтаны с кушаками и остроконечные шапки. ШУЛИКУНЫ на святки толкутся на перекрестках дорог или около прорубей, встречаются и в лесу (отсюда формула пугания детей «Не ходи в лес — ШУЛИКУН пылает»), дразнят пьяных, кружат их и толкают в грязь, не причиняя при этом большого вреда, но могут заманить в прорубь и утопить в реке.
Кое-где ШУЛИКУНЫ носили в клеть прялку с куделью и веретеном, чтобы те напряли шелку. ШУЛИКУНЫ способны утащить кудельку у ленивых прядильщиц, подкараулить и унести все, что положено без благословения, забраться в дома и амбары и незаметно извести или своровать припасы (К: см. Кража, Жертва). По вологодским представлениям, ШУЛИКУНАМИ становятся проклятые или погубленные матерями младенцы. Живут ШУЛИКУНЫ нередко в заброшенных и пустых сараях, всегда артелями, но могут забраться и в избу (если хозяйка не оградится крестом из хлеба и т.п.), и тогда их выгнать трудно. На Русском Севере ШУЛИКУНЫ — также название святочных ряженых. ШУЛИКУНЫ родственны другим славянским демонам — караконджалам, кикиморам и демонам неславянских народов Поволжья и Сибири.

Шишига
МАЛЕНЬКОЕ, горбатое существо, брюхатое, холодное, с сучковатыми руками. Набрасывается на зазевавшихся прохожих и тащит их в воду. В отличие от всем известного водяного, шишига обитает в камышах, предпочитает мелкие речушки и водоемы. Днем отсыпается, появляется только в сумерках. Можно предположить, что шишига состоит в родстве с шишом, ибо напоминает его мелочностью своих пакостей.

ЯГА(БАБА-ЯГА) - изначально заботливая Берегиня, которая впоследствии, во времена христианства, превратилась в страшное, демоническое существо, которым пугали детей. Яга - огрубленное слово "Яшка". Яшей в славянских песнях называли ящура - некогда жившего на земле и исчезнувшего прародителя всего живого, отсюда название "ящур". Баба Яга изначально прародительница, очень древнее положительное существо, хранительница (если надо воинственная) рода, традиций, детей и околодомашнего (часто лесного) пространства.

АНЧУТКА - в русской мифологии маленький, но весьма проказливый бесенок, помесь черта и утки. Его отличительная черта - невысокий рост, умение летать и повышенная чумазость. Анчутка связан с водой и вместе с тем летает. Иногда его называют водяным, болотным. Обычные его эпитеты - "беспятый"("беспятая"), "роговой", "беспалый".

БОЛИ-БОШКА - русский дух леса, живущий в ягодных местах, пуще всего на клюкве, да бруснике. Сам он большеголовый, рукастый, неуклюжий, одежда - рвань в заплатах. Носик востренький, а глаза - не поймешь, не то печальные, не то хитрые. Прикидывается жалким старичком, выйдет навстречу и просит помочь найти утерянную кошелку или еще что-нибудь. Нельзя поддаваться на уговоры, как бы не умолял. Уступишь - начнешь о потере думать, смотреть по сторонам, наклоняться, искать - вскочит Боли-Бошка на шею, голову петлей стянет, будет водить по лесу. Голова разболится, заблудишься - и вовсе пропадешь.

БОРОВИК - русский дух бора, рощи. Имеет вид громадного медведя, но без хвоста, чем и отличается от настоящего зверя. Питается животными, но иногда заедает людей. Когда люди хотят увидеть Боровика, чтобы договориться с ним о благополучном выпасе скота, о том, чтобы вернул пропавших без вести (человека, скотину), излечил от привязавшейся в бору болезни, берут кошку, и начинают ее душить. Заслышав, кошачье мяуканье, Боровик выходит из лесу к человеку и вступает с ним в переговоры.

ОБИДА - Леший, часто в образе женщины, с огромной грудью и косматой шерстью.

ПОЛЕВОЙ (ПОЛЕВИК) - в русской мифологии род Нежити, один из немногочисленных подвидов нечистой силы, что творит свои черные дела не ночью, а средь бела дня. Увидеть его непросто, движется он очень быстро, так что заметить его можно лишь по мельканию огненно-рыжей шерсти. Он низкоросл, с кривыми ногами, рожками и хвостом, увенчанным кисточкой. Если Полевик разозлится, то в пору сенокоса, у работника может быть солнечный удар. Полевик, в хорошем расположении духа, помогает сберечь свой дом - поле.

ПОЛУДНИЦА (РЖАНИЦА) - славянский полевой дух, в частности - воплощение солнечного удара. Представлялась, в виде девушки в белом платье, с длинными волосами, или косматой старухи, появляющейся на поле, и преследующей тех, кто на нем работает. Может свернуть шею, похитить ребенка, оставленного в поле.

ЛУГОВИЧОК - русский дух лугов, маленький зеленый человечек в одежде из травы. Он помогает исподтишка людям во время сенокоса и считается дитятею Полевого. Бегает по лугам и ловит птиц в пищу своему родителю. Луговичок бывает очень сердитым, когда люди покос прозевают: гонит траву в буйный рост, и так заплетет ее, что ни срезать, ни разорвать, а то, сушит траву на корню.

МЕЖЕВИЧОК - брат Луговичка, сынок Полевого. Он такой же маленький, в одежде из травы, но не зеленый, а черный. Бегает по меже, охраняет ее, так же как брат, добывает пищу своему Родителю. Наказывает тех, кто нарушает межу, переходит ее незаконно. Устанавливает и поправляет вешки, помогает работающим хозяевам в поле. Но если находит спящего на меже человека, наваливается на него, шею травой заплетает и душит.

ЛЕСАВКИ - русские злые духи, дед и бабка Лешего. Они очень маленькие, серенькие, похожи на ежей. Обитают в прошлогодней листве, бодрствуя с конца лета , до середины осени. Все это время веселятся, водят хороводы, поднимают листву, шелестят, шебуршатся, копошатся - маленькие лохматые клубочки за короткое время натрудятся, умаятся, а потом долго спят.

БОСОРКУН - русский горный дух, ветрянник, который вздымает сильный ветер, и летает с ним незримо. Кто пытается его поймать, того он убивает силой ветра. Босоркун вызывает засуху, навевает на людей и скотину болезни - поветрия.

ВИХРОВОЙ - русский дух, находящийся в ветре. Эти духи вредят человеку, причиняют болезни, нервные расстройства. Сильный разрушительный вихрь, в котором во главе с Вихровым, переносится нечистая сила.

ВИХРЬ-ЧЕРТ - русская нечистая сила, которая, увидев, что приближается гроза, бежит от нее подальше, чтобы его не поразила стрела Ильи - пророка (ранее - Перуна). Желающий его увидеть, как учат старики и старухи, должен, снявши крест и наклонившись, посмотреть между ног. Вихрь-Черт покажется в образе огромнейшего человека, машущего руками и бегущего сломя голову.

ПОДВИЙ - недомогание, отождествляемое с нечистью. Считается, что ветер, особенно вихрь - и есть нечистый. Если, случайно попасть в вихрь, с человеком случится что-то нехорошее. Может наноситься в виде порчи Колдунами, которые призывают плохой ветер с "чертова" болота, из глухого, нечистого места.

СТЕПОВОЙ - русский дух степи, степной хозяин. Замечают его по несущимся вихрям. Иногда он "показывается", и не к добру такое появление. В толпе вихрей появляется сивый высокий старик, с длинной пепельной бородой и развевающейся во все стороны копной волос. Покажется, погрозит старческой костлявой рукой - и скроется. Беда тому путнику, который, не благословясь, выедет из дому, да в полдень попадет на степную дорогу, где крутится пыльная толчея вихрей.

НЕКОШНОЙ - название Домового, когда хозяева дома не ладят с ним.

БАННИК - В русской мифологии дух рода Нежити, поселяющийся в бане. Банник незлобливое существо, живущее в бане за каменкой или под полоком. Имеет вид старика, покрытого листьями от березового веника. Пар выживает его временно, а в нетопленой части он живет всегда. Банник не любит рожениц, которых обычно из-за тесноты в доме выводят в баню. При этом рожениц нельзя оставлять одних в бане. По другим версиям, это злобный старикашка, который не любит тех, кто позднее полуночи моется в бане. Если человек окажется там один, Банник может его зашпарить до смерти или камнем убить. Он же Байник, Баенник, Баинник, Банный.

ОБДЕРИХА (ОБДЕРЫШЕК) - вид Банника,отличающийся необыкновенной жестокостью. За малейшее нарушение банного ритуала - наказывает. Большим прегрешением считается мытье в бане в одиночку, особенно в третий пар, который уготован Обдерихе. На третью смену , специально для Обдерихи, оставляют в кадушке немного горячей воды, а на полке кусочек мыла. С вошедшего в его пору человека, Обрериха сдирает кожу, вешает на печку - каменку, а тело забивает под пол, в щели. Всякое ночное посещение бани, особенно, что чертей бояться не стоит - карается Обдерихой. Наказывает он и тех, кто не оставит мыла или воды. В следующее посещение, он плеснет на провинившегося, кипятком или задушит угаром. Если, кто выйдет из бани с поцарапанной или разодранной спиной, значит Обдериха "драл". Видели Обдериху под полком, в бане. В полночь, может быть виден, как кошка, с широко открытыми, горящими глазами.

БАТАНУШКА(БАТАН) - синоним Домового. Происхождение слова "Батан", идет от смысла понятия "бати-отца", либо понятия "братан" т.е. неродного брата.

ВОСТУХА - русский род Нежити, разновидность Домового. Живет за печкой и караулит воров. От острого слуха Востухи ничего не утаится. Там, где он живет, ничего приключиться не может, ничего не пропадет в доме. Даже красоту и непорочность юных дев, как честь и достояние дома бережет Востуха.

КИКИМОРА - в славянской мифологии род Домового женского рода, один из видов Нежити, дух сна и ночных привидений, которая по ночам прядет. Днем она сидит за печкой, а проказничает по ночам с веретеном, прялкой и вьюшкой. По поверьям, от сообщения Домового с Кикиморой, они имеют потомство и т.о. продолжают свой род. Кикимора враждебно настроена к мужчинам. Может вредить домашним животным, в частности - курам.

КУМУШНИЦА - славянский злой дух. Нежить. Пробирается в дом через
незащищенные пороги дверного проема и воздействует в основном на женщин, вызывая напрасные волнения и плохие мысли о близких, доводя иногда , до психического срыва. Для защиты от Кумушницы, над порогом затыкают серп, подвешивают пучки чертополоха и крапивы и произносят заговор в защиту дома.

ШУЛИКУНЫ - русские нечистые духи, появляющиеся на Сочельник из трубы, и уходящие под воду на Крещение. Уверяют, что плодят их Кикиморы. Бегают по улицам с горячими углями на сковородках или с каленым крюком в руках, которым могут захватить пьяницу: кружат его, толкают в грязь, могут в прорубь заманить. Иногда ездят на ступах или печках. Ростом с кулачок, ноги конские, изо рта огонь пышет. Носят самотканые кафтаны, кушаки и остроконечные шапки.

ВАЗИЛА - род Нежити, обитающий в хозяйственных постройках, особенно на конюшнях, Имеет вид крошечного человечка с конскими ушами и копытами. Всячески заботится о лошадях, оберегает их от болезней, а когда они на выпасе, в табуне, - от хищного зверя. Он же Дворовой.

ДРЕМА - русский вечерний или ночной дух в образе доброй старушки с мягкими, ласковыми руками или в обличье маленького человечка с тихим, убаюкивающим голосом. В сумерках Дрема бродит под окнами, а когда темень сгущается, просачивается сквозь щели или проскальзывает в дверь. Дрема приходит к детям, закрывает им глаза, поправляет одеяло, гладит по волосам. Со взрослыми этот дух не так нежен и порой навевает кошмары.

ТЮХА ЛОХМАТАЯ - славянский род Нежити, встречается редко, и живет только в избах, с Домовым рядом. Размером невелика, с рукавицу, лохматая вся и виду потешного. За хозяйством смотрит, детей, да живность домашнюю любит, кошек, более всего. Если ее не обижают, то в доме всегда будет покой и полная чаша. Тюха Лохматая не боится никого, кроме Домового, да только, тот ее не трогает. Если хозяева неаккуратны, разводят грязь, хозяйство плохо ведут, то она выходит из себя, и лютует.
КОШЕМАР - славянский дух, мучающий людей во время сна. Чаще люди испытывают ощущения опасности, преследования, видят сюжеты сновидений, связанные с ними.

ВОЛОСАТКА - в русской мифологии род Нежити. Домовой женского рода, живущий в бане или овине, отсюда еще одно название - Овинный.

ЖИХАРЬ - русский злой домашний дух. Где он живет в доме - точно неизвестно, но он опасный сосед: при отсутствии матери крадет детей из зыбки, но в ее присутствии сделать это не решается. Обезопасить дитя от Жихаря можно лишь положить в зыбку ножницы и веретяной камень, а под зыбку, на пол - старый веник. Если принять такие меры - Жихарь бессилен.

УДЕЛЬНИЦА - русский дух - похититель доли, счастья, судьбы и дающий другой удел в жизни: болезнь, смерть, уродство. Гений злого рока, черный, волосатый, растрепанный. Преждевременно вынимают младенца из материнской утробы и уродуют его, мучают родильницу. Если беременная женщина спит навзничь, нараспашку, без пояса, а на столе оставлен нож, Удельница вынимает им младенца. От того рождаются уроды или живот оказывается пустым, хотя налицо все признаки беременности.

СУСЕДКО - русский род Нежити, одна из разновидностей Домовых. Этот дух живет едва ли не в печи ( на шестке), и прозван так, за свое охотное сожительство с людьми. Он очень маленький и его почти не видно. Муж Кикиморы. Он одет в огромную, не по росту, лохматую шапку. Суседко очень доброжелателен, и старается своевременно предупредить людей о надвигающихся бедах.

ИГОША - русский дух, родившегося, но умершего некрещеным ребенка. Не имеет рук и ног. Обитает то тут, то там и проказит, особенно если кто-то не хочет признать его, невидимку, за Домового, не кладет ему за столом ложки и ломтя хлеба, не выкинет ему из окошка шапки и рукавиц.

ЧУДИНКО - русское подобие Кикиморы, воплощение злого начала. Плохие люди закладывают его в виде маленькой тряпичной или деревянной куклы, под бревно дома во время строительства. Пугает жильцов по ночам стуком и треском. Особенно силен в заброшенных домах. Избавиться от него можно, только уничтожив куклу. Те, кому надоедают проказы Чудинко, должны звать знахаря на подмогу или, на худой конец, колоть вилами в нижние бревна избы с приговором: "Вот тебе, вот тебе за это, и вот тебе за то!"

ПЕРЕБАЕЧНИК - русский злой домашний дух. Появляется ночью, не любит, чтобы за ним наблюдали. После страшных разговоров, историй, перед сном, можно слышать его тихий плач и глухие сдержанные стоны. Нельзя разговаривать с ним - можно заболеть, добра не будет. Порою мелькнет в темноте, в образе неповоротливого старичка - и пропадет из виду.

МОКУША - русский ночной дух, ходит по ночам прясть шерсть и стричь овец. Если у овец вылезает шерсть, говорят: "Мокуша остригла". Ее не видят, но по ночам слышат урчание веретена, когда она работает. Выходя из дома, щелкает веретеном о брусок, о полати. Если она не довольна хозяйкой, то остригает у нее немного волос.

ОВИННИК - род Нежити, живущий в хозяйственных постройках, в овинах - строениях, где крестьяне сушат снопы. В его обязанности входит стеречь овин от пожара, следить за укладкой снопов, наблюдать за температурным режимом. Овинник умеет лаять по-собачьи, хлопать в ладоши и хохотать, когда ему удастся наказать нерадивого хозяина. Считается самым зловредным духом, окружающих хозяина в повседневной жизни, особенно, если хозяин нерадив.

ПОСТЕНЬ (ПО-СТЕНЬ) - славянское, призрачное существо. Синоним Домового, названный так, за образ существования (привидение). Происхождение слова обусловлено словом "тень" или "стена".

САРАЙНЫЙ - в русской мифологии род Нежити. Домовой, живущий в сарае.

ВИЙ - славянский обитатель загробного мира, чей смертоносный взгляд скрыт под огромными веками или ресницами. Самостоятельно поднять веки не мог, и их поднимали помощники вилами. Человек, посмотревший в глаза Вия, не выдерживал взгляда и умирал.

ВОЛКОДЛАК - в славянской мифологии человек, обладающий сверхъестественной способностью превращаться в волка. Считалось, что колдуны могли превратить в волков целые свадебные поезда. Имел много наименований: Вовкулак, Варкулак, Оборотень, позднее Вервольф. В христианских поверьях - слуга дьявола, который предводительствует стаями волков, оборачиваясь ночью в волка, и нападая на скот и людей.

ВАМПИР - славянский сказочный мертвец, оживленный своими низшими принципами и сохраняющий нечто вроде жизни в себе, выходящий по ночам из могилы, зачаровывая своих жертв, высасывает у них кровь. Буквально "сосущий кровь". С энергетической точки зрения различают Вампиров солнечных и лунных. Энергетический вампиризм, как явление Был постоянным спутником человека. Человек, имеющий недостаток собственной энергии может сознательно или несознательно подпитываться ею от других людей. Вампиризм - это болезнь. Исследования доказали, что кровь Вампира отличается от крови здоровых людей своей жидкокристаллической структурой. Он же Вурдулак.

УПЫРЬ (УПИРЬ) - славянский перекидыш, первертыш. Оборотень, бродящий по ночам ведмаком, волком или пугачом и засасывающий людей и скотину, кровосос (вампир), которым становятся люди, рожденные от нечистой силы. Будущего Упыря можно узнать по двойным рядам зубов. Это также умерший, через гроб которого, перескочил Черт, в образе черной кошки, "заложный покойник" (самоубийца). Злые знахари по смерти бродят упырями, и чтобы угомонить их, разрывают могилу и пробивают труп осиновым колом.

ЖЕРДЯЙ - русский нечистый, имеющий очень длинный рост и очень тоненький (от слова "жердь"). Он шатается иногда по улицам, греет руки в трубе, заглядывает в окна и пугает людей. Это жалкий шатун, который осужден век, слоняться по свету без толку и смысла.

ХОПОТУН - русский дух мертвого Колдуна. Дьявол, использующий внешнюю оболочку, кожу трупа, умершего колдуна для того, чтобы по ночам сосать кровь и заедать живых людей. Хлопотун поджидает, когда в чьей --либо семье появится покойник, и как только душа расстается с телом, он входит в покойника, Тогда в семье одно несчастье, следует за другим. Хлопотун может принять чужой облик и проникнуть в свою (т.е в ту, чей облик он принял) или чужую семью, тогда не только из этого дома, но из всей деревни станут пропадать люди - Хлопотун их заедает. Убить его можно ударом плетки от нехолощенного коня, тележной осью, но только наотмашь, и с первого раза, т.к. второй удар его оживит.

НЕХОРОШИЙ (НОСАК) - русское мифологическое существо, похожее на огненный веник. Летает по воздуху и через печные трубы проникает в дом. Выводится из яйца, которое петух снесет раз в 3 года, Если сразу не заметить, петух его растопчет. Кто яйцо сохранит, тому Нехороший будет носить деньги и масло, беря их там, где они оставлены не благословенно.

БЕЗЫМЕНЬ - русский призрак - двойник. Приведение перед смертью. Дух умершего неестественной смертью, утонувшего, самоубийцы. Во всем похож на человека, но своего лица не имеет, и по безличью носит маску того, кем хочет показаться. Увидеть такого двойника - к смерти. Безыменем называют также образ человека, вызванный в зеркале во время гадания. В заговорах к помощи Безыменя обращаются Колдуны, желая испортить человека. В лесу у осины, обратившись лицом на Запад, колдун просит всех "умерших, убитых, заблудших, некрещеных и безыменных" встать и повредить такому - то. Он же Тень, След.

БЕС - славянское обозначение "без", а дальше следует любое положительное понятие, например: без…совести, Бога, справедливости, понятия, добра, чести и т.д. Душа таких людей после смерти не могла попасть в Вырий (Рай) и маялась на Земле, привлекая к себе внимание различными проделками. Отрицательные эмоции, вызываемые этими проделками у живущих людей, служили пищей таким духам. Общеславянское слово, того же корня, что и "бояться". Злые духи, которые для последователей Сатаны являлись тем же, что для праведников Ангелы- хранители. Они невелики по размерам, способны на все - от невинных шалостей, до убийств.

ОБМЕНЫШ - русский мифологический младенец, подмененный Бесом на чертенка. Обменыши очень тощи телом и крайне уродливы. Ноги всегда тоненькие, руки висят плетью, брюхо огромное, а голова, непременно большая, и свисающая на сторону. Сверх того, они отличаются природной тупостью и злостью и охотно покидают своих приемных родителей, уходя в лес. Впрочем, живут они недолго и часто пропадают или превращаются в головешку. Что касается судьбы похищенных детей, то черти таскают их с собой, заставляя раздувать, начавшиеся на Земле пожары. Но бывает иначе: похищенных детей, отдают на воспитание Русалкам или проклятым девкам, у которых они остаются, превращаясь впоследствии в Русалок (девочки) или Леших (мальчики).

ВОДЯНОЙ - в русской мифологии род Нежити, нечистый, бес, сидящий в омутах и бучалах, под мельницей. Ходит нагой или косматый, бородач, в тине, иногда с зеленой бородой. Водяной товарищ Лешему и Полевому, недруг Домовому, но злее всех их и ближе в родстве к нечистой силе. Он же Водяной Дедушка, Водяник.

БОЛОТНЯК - русский дух болота, живет там с женой и детьми. Жена его Болотница, дева, утопшая в болоте. Болотняк - родич Водяного и Лешего. Он выглядит как седой старик с широким, желтоватым лицом. Обернувшись монахом, обходит и заводит путника, завлекает его в трясину. Любит гулять по берегу, пугать проходящих через болото, то резкими звуками, то вздохами, выдувает воздух водяными пузырями, громко причмокивает.

РУСАЛКИ - славянский вид Берегинь, один из родов Нежити. Русалка изображается с женским лицом и грудью, рыбьим туловищем и хвостом. Живет в водах. В период насаждения христианства, критики и отрицания язычества, всем языческим божествам придавались злобные, демонические черты. Постепенно из Берегинь, Русалки стали превращаться в утопленниц и умерших не крещенных, детей. Считалось, что они всегда опасны для людей в русальную неделю (19 - 24 июля) перед Иваном Купалой, особенно в четверг (Перунов день).

БОЛОТНИЦА - русский род Нежити, родная сестра русалкам, Водянице, только живет она на болоте, в белоснежном цветке кувшинки с котел величиной. Она неописуемо прекрасна, бесстыдна и прельстительна, а в цветке сидит, чтобы спрятать от человека свои гусиные ноги с чеными перепонками. Завидев человека, Болотница начинает горько плакать, так, что всякому хочется ее утешить, но стоит сделать к ней один шаг по болотине, как злодейка набросится, задушит в объятиях и утащит в топь, в пучину.

ВОДЯНИЦА - в русской мифологии русалка, но утопленница из крещеных, а потому не принадлежит к Нежити (прочие русалки), по поверью, - вообще дети, умершие некрещеным.

МАВКИ - одна из разновидностей Русалок. По украинским поверьям в Мавок превращаются умершие до крещения дети. Имя Мавки (иногда Навки), образовано от понятия Навь. Мавки имеют человеческое тело, а спины у них нет, поэтому видны все внутренности. Умоляют проезжающих, окрестить их, плачут. Если они еще сердятся на живущих, то пытаются заманить их в скалы, бурные воды реки.

ШИШИМОРА - славянская разновидность Нежити. Маленькое горбатое существо, брюхатое, холодное, с сучковатыми руками. Набрасывается на зазевавшегося и тащит его в воду. В отличие от Водяного, обитает в камышах, предпочитает мелкие речушки и водоемы. Днем спит, появляется в сумерках.

ИЧЕТИК - русский злой дух из рода Водяных, их помощник. Не обладает силой своего могучего сородича, да и сам помельче, хотя такой же зеленый, весь облепленный пиявками и водорослями. Выплывает в сопровождении лягушек и других гадов. Любит играть в карты, пить бражку и пакостить по-мелкому: заливать посевы, смывать кладки, подмывать мосточки и крутые берега. Как и Водяной, не упускает случая затянуть под воду ребенка или подвыпившего взрослого.

БОГИНКИ - в русской мифологии духи женщин, при жизни совершивших какое-то страшное злодеяние убивших: своих детей, преступивших святую клятву, Это самые что ни есть злые духи. Богинки отбрасывают тень, но самих их не видно.

БЛАЗНЯ - наваждение, призрак. Может показаться в любом месте: дома, в лесу, в поле. Ни одна Блазня не обходится без участия нечистой силы, которая помрачает разум человека, заставляя видеть то, чего нет на самом деле. Понимая, что перед ним видение, человек не может избавиться от навязчивого образа. Блазня бывает в доме, где произошла ссора. После ссоры Блазня начинает перекидывать палки, посуду, помет, и все скидывает со стола. От Блазни большого вреда нет, кроме испуга, потрясения, недоумения и беспокойства.

МОР (МОРОВАЯ ДЕВА, МОРОВАЯ ЯЗВА)- в русской мифологии олицетворяется женщиной огромного роста (иногда на ходулях), с распущенными косами и в белой одежде. Она разъезжает по свету в повозке или заставляет, какого-нибудь человека носить себя по городам и селам. Своей костлявой рукой, она веет на все стороны кровавым или огненным платком - и вслед за взмахом ее платка все кругом вымирает.
МАНА (МАНЬЯ) -старорусское (манить - лгать, обманывать) привидение в виде старой тщедушной женщины.

НАВЬИ - русские духи мертвых, враждебные человеку. Воплощение смерти, существа без плоти, которые двигаются при движении мысли об умерших. В старину считалось, что причиной смерти является навья косточка, которая сохраняется в разлагающемся трупе. Навьи появляются после полуночи в виде облаков, напоминающих человека. Парятся с нечистью в четвертом пару, в бане, оставляя после себя следы, слегка напоминающие куриные.

НАЛЕТ (МЕЧТА) - русское явление духа покойника, который летает по ночам к людям, тоскующим по покойникам, чтобы извести их. Налет видим только для тех, кого они посещают, остальные замечают лишь сияние. Сделать Налет способны лишь Колдуны. Для этого Колдун берется рукой за пятку и держит ее "со словом", с заговором. Летающая Мечта тогда остановится, закружится, пока не предстанет человеком. Отпустит Колдун пятку, - Налет снова окажется невидимкой или рассыплется. Чтобы Налет не пугал спящего, его обкладывали крестиками из липы, ставили крестики на окнах, дверях, в заслоне, в трубе. Некоторым Колдунам удается договорится с покойником, чтобы он перестал беспокоить живых. Например, при появлении Налета, Колдуны его увещевают: "Куда ты идешь? Мертвые к живым не ходят. Аминь! Мое место свято!". Другие спасаются тем, что кладут на ночь, под голову молитву Ангелу - хранителю. Курят в доме ладаном, корнем плакуна.
НАМНОЙ - русский ночной дух, приходит к человеку во время сна, давит спящего до синяков. Если синяки будут болеть - к худу, если они нечувствительны - все пройдет благополучно.

ПРИЗРАК - славянами определено несколько видов призраков:
"Кладбищенский сторож" - призрак человека, которого первым похоронили на данном кладбище. Охраняет тела погребенных, на этом кладбище, от всяких посягательств и злых духов.
"Оседлый" - призрак, появляющийся каждый раз, в одном и том же месте. Подобное может происходить где угодно. Своим происхождением, призрак обязан какому-либо трагическому событию на этом месте, например - чьей -то смерти, произошедшей, на этом самом месте. Становится как бы "видимой памятью" об этом событии.
"Висельник" - так называется призрак человека, повешенного, за совершенное им, преступление. По поверью - остаются на месте казни.
"Перекрестный" - в старину - перекресток - излюбленное место казни, где, призраки казненных и остаются после смерти.
"Тени мертвых" - темные, неясные силуэты, в виде которых, души умерших являются живым.
"Развеивающийся" - "оседлые" привидения часто со временем развеиваются и исчезают. Однако, существуют истории о призраках, встречающихся, в некоторых местах, по меньшей мере, 1600 лет.
"Двойник" - привидение - точная копия живого человека. Предзнаменование грядущей беды. В русской мифологии - Безымень.

ГАДЫ - славянское понятие нечистых животных. К гадам относятся в основном пресмыкающиеся (прежде всего змеи) и земноводные (лягушки, черепахи и т.д.) и некоторые другие животные (мыши, змееподобные рыбы - вьюн, угорь и т.д.), черви, гусеницы. Гады тесно связаны с демоническими персонажами и связаны в основном с подземным миром, обитают в земле, поэтому часто слепы, в норе, в подполье или под порогом дома. Часто связаны с душой предка - "пра - щура". Известны различные обрядовые способы их изгнания и многочисленные запреты и обереги от них, но и сами они часто исполняют функции оберега и покровителя..

ВЕЩИЦА - русское название некоторых ведьм. Вещица кладет свое тело под ступу, а сама сорокой улетает в трубу, поэтому и саму сороку называют Вещицей (как ворону - вещуньей). Вещица выкрадывает ребенка из утробы спящей матери, а взамен похищенного дитяти кладет в утробу голик, головню или краюшку хлеба. Беременные женщины, чтобы Вещица не подменила ребенка, в отсутствие мужа ложатся спать, надев на себя что-нибудь из мужниной одежды или подпоясавшись мужниным поясом. Вещицами иногда называют демонов судьбы, духов, предсказывающих беды и несчастья.

ДИКАЯ БАБА - русская помощница ведьм и колдунов. Ее пподсылают к людям, чтобы делать разные пакости. Роженицам, молодым матерям они подменивают детей собственными ведьминками, которые живут дольше семи лет, и очень злы и глупы. Дикая Баба сосет кровь у маленьких детей, отчего, те бледнеют и хиреют. Дикая Баба - летун является во сне или наяву молодым мужчинам златокудрой красавицей. Очаровывает она и женатых так, что они уходят от своих жен, и пока Дикая Баба не оставит мужчину, никакая сила не вернет его к жене.

ЛЕТАВИЦА - русская разновидность Дикой Бабы. Летает с помощью сапог - скороходов, если же их снять, теряет сверхъестественную силу, послушно идет за человеком, снявшим ее сапоги, и верно ему служит. Застать ее можно в поле или в огороде, где растет горох, до которого она большая охотница.

ЛИХО - славянское воплощение злой доли, горя. Предстает в облике худой женщины без одного глаза, встреча с ней может привести к потере руки или смерти. Иной раз Лихо обойдет грешника, им навалится на хорошего, трудолюбивого человека: и дом его сгорит, и поля побьет градом, да и сам не будет знать, куда деваться от болезни, а Лихо все сидит на шее, свесив ноги.

ЛИХОРАДКИ - русские, 9 или 12 сестер, которые обитают в мрачных подземельях Ада и представляются злыми, безобразными девами, заморенными, чувствующими всегда голод, иногда слепыми и безрукими. Старшая, Невея(мертвящая) - повелевает сестрами: Трясея(Трясица), Огнея(Огненная), Ледея(Озноба, Знобея, Знобушка), Гнетея, Грудица, Глухея, Ломея (Костоломка), Пухнея, Желтея, Коркуша(Корчея), Глядея.

ЛЯРВА - астральное существо, порожденное нашими страстями и дурными чувствами, Будучи раз вызвана, Лярва живет полусознательно, стремясь к удовлетворению породившего ее желания. Чем сильнее и продолжительнее желание, породившее Лярву, тем она жизненнее. Жизнь Лярвы поддерживается нервной силой человека и поэтому она присасывается к создавшему ее. Если человек избавился от такого желания, тол Лярва может вскоре разрушиться, но, цепляясь за жизнь, она может отделиться от породившего ее человека и, путешествуя в астрале, окружая морально слабых, подстрекает их к усилению деградации, питаясь их падениями чувств от неправедных дел, и продолжая жить.

ОЗЕВА - состояние внезапно наступившего безразличия ко всему, лень, потягота. Происходит от сглаза или слов, сказанных кем-то в сердцах про другого с досадой, злобной ненавистью, или же от зевоты и потяготы при одолении лености на кого-нибудь, например, когда произносится такой текст заклинания: "Лень - потягота, поди на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого".

Ю В. Гомонов. Атман - солнечное Я человека

Кто Я? Откуда Я? Зачем Я? Самые простые вопросы, оказываются самыми сложными. Это те вопросы ради которых мы приходим в этот мир. Лекция посвещена Атману - солнечному (истинному) "Я" человека.

Ю.В. Гомонов. Бог Огня Семаргл

Речь в лекции идет о боге огня Семаргле и о его роли в жизни человека.

Ю.В. Гомонов. Богиня огня Веста

Богиня Веста. Кто она? Она была у римлян, и у скифов одной из самых почитаемых богинь. В лекции речь идет о женской ипостаси огня.

_______________________________