Олень

ОЛЕНЬ — символ отшельничества, благочестия и чистоты в христианской культуре. Согласно древнему германскому поверью, олень был способен одним своим дыханием обратить змею в бегство, а затем растоптать ее. Благодаря этому качеству он стал символом борьбы со злом, эмблемой благородства и силы духа. В этом смысле олень также символизирует Христа, который разыскивает дьявола, чтобы его уничтожить. Кроме того, олень в христианстве символизирует душу, жаждущую услышать слово Христа: "Как олениха желает к потокам воды, так душа желает к Тебе, Боже!".

В христианской традиции олень является атрибутом святого Юлиана Госпиталита — покровителя путников и содержателей постоялых дворов. Согласно житию епископа Губерта (ум. 727), однажды, еще молодым человеком, охотясь в Страстную пятницу, он неожиданно наткнулся на белого оленя, у которого между рогов было распятие. Это видение побудило его обратиться в христианство. Такая же история рассказывается о Евстафии — легендарном христианском мученике II в., атрибутом которого является оленья голова с распятием.

Икона святого великомученика Евстафия Плакиды (Патмос, XVII век)

Евстафий был военачальником при императорах Тите и Траяне. По преданию, Евстахий принял христианство после того, как на охоте, среди рогов преследуемого им оленя, появился перед ним образ распятого Спасителя, сказавшего ему: «Плацид, зачем преследуешь ты меня, желающего твоего спасения?». Вернувшись домой он крестился вместе со своей женой Феопистией и двумя сыновьями — Агапием и Феопистом (родные Евстафия также почитаются в лике святых).

В книге О. Драйдена "Олениха и пантера" пятнистая пантера символизирует ошибочность учения англиканской Церкви, в то время как белоснежная олениха выступает символом чистоты и непогрешимости учения Римско-католической церкви.

Белый олень был любимым нагрудным знаком английского короля Ричарда II (1377—1399). Когда король распорядился, чтобы у каждой гостиницы был свой отличительный знак, многие взяли его белого оленя. До сих пор этот символ часто встречается на вывесках пабов. Крылатый олень был эмблемой французского короля Карла V (1368—1422). Олень с короной на шее стал эмблемой французского королевского дома со времен правления Карла VII (1403—1461), благодаря легенде о том, что это животное опустилось на колени перед королем при его вступлении в Руан. В геральдике олень всегда изображается в профиль — бегущим, идущим или лежащим, а рога отличаются цветом от всего туловища.

Известный своей проворностью и обостренными чувствами, олень является атрибутом при изображении одного из пяти чувств — слуха, а также благоразумия. В светском искусстве он атрибут охотницы Дианы, превратившей в оленя принца Актеона в наказание за тайное созерцание ее божественной наготы. По традиции олени везут колесницу "Отца Времени" и Дианы. Олень был священным животным в греческих мистериях Вакха, участники которых надевали оленьи шкуры.

Олень был объектом поклонения у разных народов. Например, в Японии стадо оленей пасется у каждого храма. В Китае сохранилась легенда, что под землей, в рудниках, живут небесные олени, которые больше всего желают выбраться на свет. Хотя небесных оленей никто не видел (когда одному из них удается выбраться на воздух, он превращается в зловонную жидкость, влекущую за собой мор), считается, что они умеют говорить и умоляют рудокопов помочь им выбраться на поверхность. Вначале небесный олень пытается подкупить рабочих, обещая показать серебряные и золотые жилы. Когда же эта попытка терпит неудачу, животное бросается на людей. Рудокопам, чтобы одолеть оленя, приходится замуровывать его в штольне. Ходят слухи, что, когда оленей много, они забивают людей до смерти.

Источ.: Борхес Х. Л. Бестиарий: Книга вымышленных существ. М., 2000; Фоли Дж. Энциклопедия знаков и символов. М., 1997; Холл Дж. Словарь сюжетов и символов в искусстве. М., 1999; Шейнина Е. Я. Энциклопедия символов. М., 2001.

Ритуальный солярный символ
_____________________

Из-за своей внешности олень является символом красоты и грации во многих культурах.
Это благородное животное считалось спутником богов, посредником между ними и людьми. Волшебный олень – помощник заблудившегося в лесу героя. Олень укрывает его в лесной чаще от врага, помогает найти выход из трудной ситуации, одаривает магическими предметами и дает советы. Благодаря способности сбрасывать рога, он также ассоциировался с циклами возрождения новой жизни, вечной молодости и долголетия.

В Древнем Китае олень являлся символом счастья, богатства, изобилия. Он также ассоциируется с сыновней почтительностью: старинная китайская притча повествует о молодом человеке, переодевшемся оленем, чтобы достать лекарство своим родителям. Прекрасный белый олень – символ китайского бога бессмертия по имени Шоу-Синь.

Бог долголетия Шоу-синь. Китай
Перцевое и розовое дерево, камфарное дерево; резьба. XVIII век

_________________________

"Бог-олень" Ок. I в. до н. э.
В одной руке божество держит змею, на шее у него торквес, ожерелье воина. Это изображение украшает знаменитый котел из Гундеструпа, культовый сосуд из позолоченного серебра.
Копенгаген, Национальный музей

В тесном соединении с Великой Матерью находится ее сын Луг, считавшийся ее эманацией, или раздвоением; то было божество, пользовавшееся самым широким почитанием у кельтов.

Луг также назывался Кернуннус (бог с оленьими рогами). В этой ипостаси он — божество рая, блаженного загробного мира, то есть, тот, кто руководит небесами. Олень позволяет следовать за собою до зачарованной горы, которая внезапно открывается, и он отправляется в путь, откуда нет возвращения. Отмирающие и вновь вырастающие рога — это символ смерти и воскресения. Рога оленя позволяют также сидеть на оленьем седле, в положении соединения с небом, чтобы читать грядущее.

Кельты приделывали оленьи рога к жреческим маскам и даже к лошадям.

________________________

Олень

(символич.) - в народной поэзии и в старинном искусстве часто обрисовывается фантастическими чертами. В колядках и свадебных песнях О. называется "чудным", "дивным зверем", "туром-оленем", с 10 или 70 рогами, причем на 10-м или 70-м построен терем, и в тереме том сидит девица-красавица.
Весьма сходные песни о золоторогом О. записаны в России, Сербии, Болгарии. В народных песнях О. иногда смешивается со старым вымершим животным - громадным быком туром (Bos primigenius), который жил в России до XVI в. и память о котором долго хранилась в песнях, поговорках и местных названиях.
Затем, на песенный образ Оленя повлиял символический Олень древних религиозно-мифических культов Солнца, проникший и в христианскую церковную символику, как символ Спасителя, апостолов или святых. В христианстве символическое изображение Оеня развилось как комментарий к 41 псалму, где с Оленем сравнивается душа. На Западе символический олень встречается на гробницах, иконах и чаще всего в баптистериях. Особенно было популярно символическое представление Христа в виде О., иногда в сочетании с крестом. Символический Олень с распятием между рогами получил широкое распространение в религиозных легендах, в житиях святых (в латинских житиях Губерта, Евстерия, Норберта, греч. житии Евстафия Плакиды), в исторических преданиях (например об Иоахиме II бранденбургском). Символический Олень встречается также в греческих песнях и сказаниях о Дигенисе и в старинных византийских миниатюрах. В России песни с туром-оленем получили большей частью значение величальных колядок и свадебных песен.

См. Сумцов, "Культурные переживания" (№ 1); Потебня, "Объяснение малорос. песен" (II, 319-328); Буслаев, "Исторические очерки" (II, 134); Жданов, "К литерат. истории" (80); Р. Cassel, "Aus Literatur und Symbolik" (281); Martigny, "Dictionaire d'antiquit é chrétienne" (136). H. С-в.

_____________________

Узоры северного орнамента

Изображение животного в вышивке несло определённое значение, каждое было наделено какими-либо качествами. Так, изображение оленя, олицетворяло представление о счастье, добре, о свете, оно помогало преодолеть беду. Олень изображался как отдельной крупной фигурой, так и в виде повторяющихся мелких фигурок, и вышивался росписью или крестом белыми и красными нитями. Фигура оленя часто встречалась в узорах полотенец, скатертей, на головных уборах замужних женщин, охраняя хозяйку.

_______________________

Небесный охотник и солнечный олень

(астральная семантика петроглифов горного Алтая)

Один из самых распространенных сюжетов наскальных рисунков горного Алтая отражает, на первый взгляд, казалось бы, обычную сцену охоты: охотник, вооруженный луком, преследует бегущего оленя. Всё вроде бы просто, даже с позиций симпатической магии - рисунок отождествляется с живым оленем, удар стрелы… и можно спокойно выходить на охоту – олень сам встанет на «линию огня».

Однако при этом в рисунках есть одна деталь, заставляющая задуматься о более глубоком смысле алтайских петроглифов. Дело в том, что изображения оленей несут в себе также и солярную символику – круговые, дисковые, лучеообразующие формы над головами оленей, как известно, являются древнейшими архетипами нашего дневного светила.

Таким образом, и сам олень в сознании и подсознании наших далеких предков отображался в качестве солнечного божества, символа вечного возрождения из глубин первозданного «небытия».

Отождествление с солнцем естественным образом делало оленя тотемом многих первобытных народов, например, индо-ариев. Как пишет Килуновская М.Е., «в индоевропейских языках существует единый корень в слове «олень». Самоназвание среднеазиатских скифов «Saкa» соотносится в осетинском языке со словом «Sag, в иранском «Saкa», в персидском «Sax», в бурятском «Sagaa», в русском «сохатый» и буквально значит «олень – самец» (1).

Этот же автор отмечает и сугубо сакральную семантику понятия «олень» у индоевропейцев. Олень именуется не иначе как «золотой»!

К слову сказать, почти все народы и цивилизации древности с ярко выраженным солнечным культом (инки, египтяне, майя, арии) наделяли золото атрибутами солнечного, божественного света. У осетин, например, есть такое описание: «Лучи солнца падали на восемнадцатирогового оленя… олень же был такой, шерсть его была золотая» (1). Заметим сразу, что «18» здесь число явно не произвольное. Именно 18 месяцев было в священном солнечном (!) календаре майя!

Определнная морфологическая близость оленей и других парнокопытных животных – лошадей, лосей, быков и т.д. – видимо, уже в глубокой древности позволяла экстраполировать на них изначальный солярный архетип. Поэтому, олень, лошадь и бык могут однозначно рассматриваться как субъекты одного семантического ряда!

Обряд жертвоприношения лошади у тюркских народов Сибири, например, кумандинцев, хорошо известен по этнографической литературе.

Но еще в древности, по описанию Геродота, причерноморские скифы, поклоняясь солнцу, приносили ему в жертву своих коней…

Подтверждением вышеозначенной мысли может быть и тот факт, что головы коней из Пазырыкских курганов на Алтае были украшены оленьими рогами (1)!

Культ быка (или коровы) так же был широко распространен в античном мире. В Древнем Египте – это священный бык Апис, олицетворявший собой Вселенную, Мироздание. Сохранились храмовые изображения богини Нут в облике коровы. Известно древнее изображение, где сам бог Озирис в облике «Небесного Быка» несет на спине мумию посвященного (5). Да и его божественная супруга Исида, чаще всего изображается с головой или рогами коровы, на которых возлежит солнечный диск. Тут прослеживается почти прямая аналогия с алтайскими оленями, у которых так же в рогах «сиял» древний знак солнца.

Почитанием быка была отмечена и крито-минойская цивилизация, «заново» открытая в начале века А.Эвансом. Всем известен древнегреческий миф о Тесее и Минотавре. 7 юношей и 7девушек постоянно приносились в жертву ужасному человекобыку Минотавру, пока с ним не встретился Тесей. Действительно, на фресках Кносского дворца – лабиринта доминирующей сценой является бык и перепрыгивающие через него юноши. Перепрыгнуть через быка, видимо, означало перейти в новое качество, пройти некую инициацию.

В этой связи надо заметить, что олень, конь и бык –символы солнца, которое не просто «движется» по небу», а двенадцать раз «вступает в контакт» с определенными созвездиями, образуя так называемый «круг животных», зодиак. Поэтому, видимо, не случайно у многих народов олени, кони и быки стали особыми «проводниками» из мира «Горнего» (звездного) в наш земной и грешный.

Например, у кетов герой одной из сказок, вступивший в связь с солнцем, получает от него коня, на котором едет на землю, а потерпев поражение в схватке со злым чудовищем, пытается на этом коне ускакать обратно на небо. Герой эвенкийской сказки «Нирхушка» Емерхен едет на небо сватать дочь солнца на чудесном девятиногом коне (2).

Опять же девятка (9 ног) – это календарный цикл созревания человеческого плода, органично включенный в годовую двенадцатиричную систему.

Девятка (Эннеада) так же является сакральным числом шаманского восхождения на Небо по стволу «Мирового Дерева»…

Именно Девять ночей провисел на стволе Мирового Дерева бог древнегерманской и скандинавской мифологии Один (Вотан):

«Знаю, висел я в ветвях на ветру девять долгих ночей, пронзенный копьем,

посвященный Одину, в жертву себе же…

Никто не питал, никто не поил меня, взирал я на землю, поднял я руны,

стеная, их поднял – и с дерева рухнул…

Девять песен узнал я…». (4)

Таким образом, если олень (конь) – это своего рода транспортное средство для передвижения по Мировому Дереву, то должен появиться и некий субъект, культурный герой: в данном случае – это владыка Асов. В палеосибирском же варианте – шаман, избранник богов и Неба.

На древних петроглифах Алтая он изображен в виде стрелка, преследующего солнечного оленя.

Интересно, что почти у всех палеосибирских народов (включая естественно и тюрков) сохранился единый в основе своей миф (различие проявляется лишь в деталях): некий охотник (на Алтае это Эрке – Когульдей, у эвенков – Мани и т.д.) начинает преследование Белого лося, оленя, или маралухи, и стреляя в него из лука, возносится на Небо, превращаясь в созвездие Ориона. (3, 6)

Астральная семантика данного мифа и его связь с определенными звездами созвездия Ориона (три звезды «пояса Ориона») косвенно подтверждается характерными названиями этих звезд у сибирских народов: кеты, алтайцы и другие тюркские народы Сибири называют их «Тремя Оленями», или маралухами. (7)

В древнегреческой мифологии, как известно, созвездие Ориона также представлено образом охотника – истребителя животных, вознесшегося на Небо…

Судя по последним работам Р.Бьювэла и Г.Хэнкока, перво-степенное значение этому созвездию также придавали и в Древнем Египте… (8)

В Месопотамии созвездие Ориона отождествлялось с образом Нимруда, библейского царя – охотника. (7)

Почти полностью повторяет сюжетную канву палеосибир-ского мифа саамский миф о Тиермесе, боге грома, который мечет молнии из радуги и преследует убегающую Миантас – Пирре. Когда он догонит животное, - гласит миф, - и поразит его, наступит конец света. (7)

Опираясь на опубликованные исследования Роберта Бьювэла в отношении астрального культа Ориона – Осириса, автор берет на себя смелость утверждать, что миф об охотнике и олене также отражает известное астрономическое явление, связанное с феноменом прецессии, медленного движения оси вращения Земли вокруг полюса эклиптики.

Исследуя "вентиляционные шахты" великой пирамиды Гизе, Бьювэл пришел к выводу о их точной нацеленности на определенные звезды ночного неба, в том числе и Ориона. Но он пошел дальше, обратив внимание на определенную топографию размещения на поверхности Земли трех Великих пирамид и выдвинул свою теорию корреляции их с тремя звездами пояса Ориона. (8)

Это был крупный прорыв в познании древнеегипетской цивилизации. Многочисленные проверки подтвердили гипотезу Р. Бьювэла: первые две звезды ( Аль – Нитак и Аль – Нилам) расположены также, как первая и вторая пирамиды, а третья звезда (Минтака) несколько смещена к востоку от оси, на которой лежат остальные две.

Аналогично смещена и последняя из трех, маленькая пирамида Менкаура!

Используя астрономические компьютерные программы "Скай глоуб" ("Небесная сфера") и "Ред шифт" ("Красное смещение") удалось имитировать цикл прецессии, чтобы точно установить, когда звезды Ориона соответствовали их пирамидальным аналогам на Земле. Сделать это вполне возможно, так как интервал прецессионного "сдвига" земной оси относительно небесной сферы никогда не менялся за много тысяч лет. Каждые 72 года происходит сдвиг на 1 градус. Таким образом, 2160 лет Солнце находится строго в одном созвездии, постепенно "проходя" их все (полный круг из 12-ти) за 25920 лет. (10)

Р. Бьювэл установил, что в ходе прецессионного цикла три звезды Пояса Ориона скользят вверх и вниз по меридиану: 13000 лет "вверх" (то есть набирают высоту над горизонтом в момент прохождениямеридиана) и 13000 лет "вниз" (то есть теряют высоту над горизонтом при прохождении меридиана). Самая низкая точка этого цикла приходится на 10500г. до н. э., А самая высокая будет наблюдаться где-то после 2000г. н. э. (10)

Компьютерная программа показала, что именно в 10500г. до н. э. три звезды пояса Ориона точно соответствовали трем пирамидам долины Гизе.

Подтверждает эту дату и знаменитый Сфинкс долины Гизе. Он смотрит прямо на восток, где восходит солнце. В день весеннего равноденствия 10500г. до н. э. оно поднималось в созвездии Льва!

Кстати бог Осирис после своего воскрешения богиней Исидой, согласно древнеегипетской традиции, как и стрелок палеосибирского мифа, превращается в созвездие Ориона.

Здесь на лицо определенная конвергенция мифов, каузальные истоки которой зиждятся на очень древней традиции астрономических наблюдений и соответствующих знаний.

Конвергенция мифов проявляется и в некотором единстве зооморфных образов.

Помимо уже отмеченных выше солярных – архетипов оленя, коровы, лошади, надо вспомнить и двух Анубисов у врат "Царства Мертвых" в древнем Египте.

Подобно двум собакам, которые обычно сопровождают охотника на петроглифах палеосибирского мифа, они являются древнейшим архетипическим образом человеческой цивилизации. Это проводники в мир Теней, в «царство мертвых» и одновременно открыватели путей. Савинов Д.Г. отмечает, что «собака рассматривалась в одном семантическом ряду с такими понятиями, как змея – вода – дракон и видели в ней одну из ипостасей представителей нижнего мира». (9)

Таким образом, выше обозначенное астрономическое явление, связанное с Орионом, действительно как бы указывает на события катастрофического порядка, «открывающие врата Тартара», мира теней, где стражами состоят псы (или волки).

В «Прорицании Вёльвы» (скандинавская мифология), кстати, одним из главных губителей мира и богов – асов выступает волк Фенрир. Один сумел связать его, но когда в «конце времен» Фенрир освободится, начнется Рагнарёк – предсказанная битва богов – асов с демонами Тьмы, в которой боги должны погибнуть вместе с сиянием этого мира (Р. Вагнер «Гибель Богов»).

Рассматриваемый нами миф об охотнике и олене вероятнее всего действительно отражает в образно – поэтической форме реальные события 12-13- тысячелетней давности, когда в результате резкого изменения климата на планете произошли глобальные инверсии всей экосистемы Земли.

Как свидетельствуют последние исследования российских и зарубежных ученых (В.Н. Зенина, Й. Ван дер Плихт, Я.В. Кузьмина, Л.А. Орлова), массовая гибель мамонтов произошла именно в этот период. (11)

А академик Обручев В.А. на прямую связывал катастрофическое потепление климата с исчезновением легендарной Атлантиды, благодаря чему теплые воды Гольфстрима получили доступ в область Северного Ледовитого океана. (12) Быстрое таяние материкового льда подняло уровень мирового океана выше критических отметок, что нашло свое отражение в мифологии почти всех народов мира в виде сказаний и легенд о Потопе.

Гибель животных, затопление суши и исчезновение, возможно, целой цивилизации было однозначно поставлено в прямую зависимость с прецессиальным "движением" созвездия Ориона, или, как мы сейчас знаем, сдвигом земной оси относительно данного созвездия.

Таким образом, выстрел мифического охотника в солнечного оленя может интерпретироваться (с точки зрения земного наблюдателя звездного неба в северном полушарии) как восход созвездия Ориона в крайней точке прецессиального цикла в момент заката солнца на западе. Запад в религиозном представлении большинства народов олицетворял собой вход в "Царство Мертвых". Поэтому олень – солнце, пораженный стрелой погибает, а Орион – охотник напротив возникает в ночном небе…

Если верить расчетам Р.Бьювэла, небесный охотник вновь "поднял" свой лук и прицелился…

Автор: Ерошкин Д.В., науч. сотрудн. БКМ.

______________________

Олень — один из четырех Повелителей Года. Двое из этих Повелителей Года — Благовоние и Дорога — считаются спокойными, а двое остальных — Ветер и Олень — энергичными и напористыми. Большинство Оленей является полной противоположностью пугливой лани, они демонстрируют свою силу мощно и откровенно, напоминая «владыку леса» — королевского оленя, и стремятся быть хозяевами положения при любых обстоятельствах.

_____

_________________

Олень является символом долгой жизни. Египтяне считали его прообразом существа, падкого на лесть, потому что олень позволяет соблазнить себя звуками флейты.
о В Китае олень (лу) символизирует долголетие и богатство.

simbolarium.ru

ОПЕНЬ И ЗМЕЯ
ПОРОЧНАЯ СВЯЗЬ
АРЕАП ОБИТАНИЯ

5.1. МИФИЧЕСКАЯ ВОЙНА ОЛЕНЯ СО ЗМЕЕМ
Страшливъ елень, губитель гадомъ.
"От Шестоденьца избрано о животех"108.
В александрийском "Физиологе" говорится о смертельной вражде оленя со змеем. Змей прячется от противника в расщелины земли, но олень с помощью воды извлекает змея и побеждает его. Картина, рисуемая "Физиологом", во всех отношениях выглядит странно. В космо
гонических мифах Евразии змея обычно связана с водной стихией, является хозяином дождя, пьющего небесную воду109, поэтому способ борьбы оленя со змеем противоречит логике мифа. Однако все встанет на свои места, если мы примем во внимание логику христианско
го интерпретатора, подразумевающего под водой "воду крещения". Речь идет о тайне Откровения, недоступной "философскому" разуму. В "Физиологе" утверждается: "Как змей не может переносить воды, так дьявол - небесного слова". Одного этого обстоятельства доста
точно, чтобы заподозрить разрушительную редактуру исходного текста. В лучшем случае, змей боится огня, но не воды. С позиции античного мифа, олень явно использует не то оружие. Как выяснится ниже, олень не водой, а своим дыханием извлекает ядовитых гадов и
з их гнезд и совсем не для того, чтобы их уничтожить. Настойчивая ссылка "Физиолога" и других близких к нему по духу христианских сочинений на вражду оленя и змеи указывает на вытесненный сценарий, рисующий отношения прямо противоположного свойства. На воп
рос, почему этот сценарий оказался табуированным, мы ответим чуть позже. А пока займемся частным вопросом: с какой целью олень пьет воду.
Ответ можно найти во французском бестиарии XIII века, где излагается похожая история вражды оленя и змея (Dicta Chrisostomi, л. 50). В надписи к миниатюре поясняется: олень (cervus) - враг змеи и символизирует Христа, уничтожающего дракона - дьявола. Если
олень знает, что змея затаилась в норе, то набирает в пасть воды и заливает нору, вытягивая при этом змею своим дыханием. Что означает последнее действие, пока неясно. Олень пьет много воды, чтобы уничтожить змеиный яд. Сразу же возникает вопрос, почему ол
ень отравлен ядом? В позднейшей греческой редакции "Физиолога" сообщается, что олень живет пятьдесят лет. По истечении этого срока он бегает по лесным долинам и горным ущельям, угадывая чутьем змеиные норы: найдя змею, он издает троекратный дикий крик. При
ложив свой нос к отверстию норы, дыханием он извлекает змею и пожирает ее. После этого олень устремляется к водным источникам, чтобы напиться и нейтрализовать яд.
Если он через три часа не отыщет воды, то он издыхает; найдя же воду, проживет ещё пятьдесят лет110. В английском бестиарии XII в. и в сочинении Гуго Сен-Викторского рассказывается, что, съев змею, олень возвращает себе молодость; таким образом он живет до
восьмисот лет, а лечится травой-душицей (Английский бестиарии, л. 30; De Bestiis et aliis rebus. II. 14). Эти сведения заимствованы из "Этимологий" Исидора Севильского (Исидор Севильский. XII. 1. 18-19). О долгой жизни оленей писал уже Гесиод: "Ворона пер
еживает девять поколений людей, олень четыре поколения ворон, и три поколения оленей живет ворон"111. Аристотель был знаком с мифом о долголетии оленей и замечает по этому поводу: "Об их жизни рассказывают басни, будто они долговечны, но в самих баснях нет
ничего определённого, а кроме того, и беременность, и рост телят происходят не так, как у животных долговечных" (Аристотель. История животных. VI. 29. 172). Спустя 700 лет сомнительные рассказы об оленях повторит Солин: "Для определения их живучести Алекс
андр Великий надел ошейники на множество оленей, которые, будучи пойманы через сто лет, ещё не обнаруживали признаков старости" (Солин. 19. 18)112. Плиний, считая басней сообщение беотийского поэта, будто олень переживает 36 поколений людей, все же верит в
долголетие этого животного и приводит сказание об оленях, отпущенных на свободу Александром Великим с золотой цепью и пойманных сто лет спустя (Плиний. 7. 153; 8. 119).
Согласно общему мнению об оленях, "они едят змей и дыханием ноздрей извлекают их из глубоких нор" (Солин. 19. \б). Секрет молодости оленя заключается в змее. Змей - хтоническое существо - имеет отчетливую связь с иным миром, подземным царством, с нижней ко
смической зоной, то есть с глубинными теллургическими силами. В этом качестве он дарует плодовитость, мудрость и даже бессмертие. В архаических мифах змей выступает в роли охранителя священного источника или источника молодости. Сбрасывая кожу, змея зримо
воплощает бессмертие, достигаемое посредством метаморфоз. При этом остается неясным, почему, поедая змею, олень обретает молодость. Ответа на вопрос нет и, видимо, быть не может. Истинная ситуация, на мой взгляд, выглядит следующим образом. Змея, будучи "в
ечным" существом, приобщает оленя к циклам обновления, реализованным в сценарии священного брака. Олень не поедает змею, а совокупляется с ней. Речь идет о соединении мужской и женской сущностей в рамках лунарных мифологий (а вовсе не о реальных животных,
обуреваемых страстью)113. Только соединение двух начал порождает новую жизнь, обозначаемую в мифах, как "вечная молодость". По крайней мере, в нашем распоряжении есть тексты, демонстрирующие "порочную" связь оленя со змеей, и я склонен рассматривать эти те
ксты как первичные. Само по себе представление о тайной связи этих животных древнее любой его письменной фиксации. Например, что означает следующее изображение? На фигурной печати из Дашлы-3 (Северный Афганистан) горбатый бык стоит на двуглавой змее, приче
м голова одной из змей соприкасается с головой быка114.
Напомним фрагмент финикийской мифологии в изложении Филона Библского: "Природу дракона и змей обоготворил сам Таавт [Тот], а после него уже финикийцы и египтяне. По его учению, это животное более всех прочих пресмыкающихся обладает духом. [...] Оно весьма
долговечно и, по природе своей, сбросив старость, не только молодеет, но и получает приращение по величине, и, дойдя до определённого размера, оно, наконец, уничтожается в самом себе"115. Согласно Гораполлону (Об иероглифах. 1. 2), египтяне изображали всел
енную в виде змеи; "каждый год, отлагая старость, она снимает кожу подобно тому, как в мире обновляется годовое время, совершив перемену". По мнению Артемидора, "дракон означает царя из-за своей силы, время - из-за своей длины и из-за того, что он сбрасыва
ет старую кожу и снова становится молодым, - ведь то же самое происходит и со временем при смене времен года" (Артемидор. Сонник. II. 13).
В одном из орфических гимнов богиня преисподней Геката названа "радующейся оленям" (////////); у Лукиана Геката именуется "змееногой"116. В орфическом воззрении, основанном на древнейшем слиянии териоморфических культов, между змеей и быком устанавливается
мистическая связь: бык - солнечная, змий - хтоническая ипостась Диониса. Дионис выступает как бык в мире живых и как змий в подземном царстве117. Более древним является представление о змее-супруге. Известны критские изображения оргиастической богини или
жрицы со змеями в руках118.
В византийском сборнике выписок Кассиана Басса (VI в.) сохранилась цитата из Ксенофонта, которую современные издатели, вследствие, как они пишут, её непристойного смысла (в духе церковного "террора чистоты"), сочли целесообразным опустить: "Оленья самка, п
однятая с места и привлеченная запахом змея, напускает ему в глаза тумана и привлекает его к себе. [...]" (Геопоники. XIX. 5. 3). Восстановим цитату по немецкому из данию X. Беха119: 3. ///// '3. Олениха, поднимаемая и притягиваемая темным духом змея, ста
скивает [ero] к себе. 4. Если кто-либо нагреет хвост оленихи, разгладит [его в вине], вином намажет половые органы совокупляющегося животного, напрягая его [член] к сношению, заставляет его освободиться от семени и размазывает сперму вокруг, и над людьми д
елает то же самое'. Речь идет о магических приемах, призванных повлиять на потенцию животных и людей. Не забудем, что "Геопоники" - это византийский справочник по разведению животных и растений.
Василию Кесарийскому было известно, что "олень дыханием своим извлекает ядовитых гадов, кроющихся в гнездах, и силою сего дыхания заставляет выходить из их убежищ". В изначальном варианте мифа вообще не было речи о противостоянии этих существ. Можно предпо
ложить, что табу, наложенное на сведения о соитии самки оленя со змеем, изменило историю их взаимоотношений на прямо противоположную. На деле это выглядело так. "Порочная" связь сменилась непримиримой войной и поеданием змея. Впрочем, проглатывание змея ес
ть эвфемизм соития с ним120. Полное искажение мифа, выразившееся в стерилизации сюжета, последовало в "Физиологе". Мотив поедания змея подвергся цензуре, и его место занял мотив избегания и уничтожения змея. Следует заметить, что змей изначально наваждение
для христианского мировосприятия, и связано это, в первую очередь, с фаллической и эротической ролью змея в мифах121. Так или иначе, тайный союз оленя и змея сменился войной этих животных и получил впечатляющее развитие в сакральной лечебной практике.
В персидской космографии упоминается в качестве занимательной истории сюжет о вражде оленя со змеей. Змея, у которой человеческое лицо, обитает в колодцах и подземных каналах, то есть, является водным существом. Когда олень находит ее, то съедает. В космог
рафии соединяются в единое целое известие о легендарных змеях и фрагмент мифа о вражде оленя со змеей. Интересующий нас сюжет представлен в последней стадии разрушения. Мы уже частично рассмотрели материалы, которые показывают, что олень не просто побеждал
змея, но поедал его. Однако смысл этого действия для автора космографии полностью утрачен. Получается какая-то странная картина: олень не стремится продлить молодость, а просто поедает змей, словно они для него обычная пища.
Защитой от змеиного яда, кроме воды, оленю служит растение шалфей, именуемое "оленьим кормом". В природе некоторые плотоядные животные с лечебной целью едят траву, а олени даже поедают некоторые лекарственные растения122. Множество примеров тому можно найт
и у Аристотеля и Феофраста123. Солин пишет о скифских оленях, которые "едят против вредных растений траву, называемую cinaris" (Солин. 19. 15). По словам Элиана, "фаланга так же опасна оленям, как и людям: оленям от её яда грозит немедленная смерть. Но сто
ит им поесть плюща - укус фаланги уже не опасен, только плющ должен быть непременно дикий" (Элиан. Пестрые рассказы. 1. 8). Считалось, что, кроме оленей, змей поедают черепахи. В книге о животных Тимофея (V в.) сообщается: "Когда она пожирает змею, то посл
е поедает растение ясенец, и с ней ничего плохого не случается" (Тимофей из Газы, 19. 2). Это традиционный сюжет в литературе о чудесах мира: "Говорят, что черепахи, съевши змею, тотчас заедают её травой ориганом, а если сразу её не отыщут, вскоре погибают
. Некоторые пастухи, желая проверить, так ли это на самом деле, увидев, что черепаха съела змею, обрывали эту траву: спустя некоторое время всякий раз находили черепаху мертвой" (Псевдо-Аристотель. II). Эти же сведения повторяет Василий Кесарийский, не чуж
дый античной премудрости; "Черепаха, наевшись ехидниной плоти, избегает вреда от яда, употребив вместо противоядия душицу" (Василий Великий. Шестоднев, с. 162).

Раннехристианский взгляд на тему противоядий, ведомых животным, представлен в занимательной полемике Оригена с эпикурейцем Цельсом. Цельс утверждает, что змеи и орлы знают много средств против ядов и болезней и даже знают лечебные свойства некоторых камней
, которыми и пользуются для врачевания своих детенышей. Ориген отвечает: "Допустим, что животным известны и другие врачебные средства, но следует ли отсюда, что не природа, а разум указал им эти средства? Если бы разум изобретал у них средства, то он изобр
ел бы тогда не одно только это именно указанное средство у змей, а может быть, ещё и второе, и третье, потом ещё иное и у орла, и так далее у прочих животных, словом, он изобрел бы их ровно столько же, сколько их существует у людей. Но коль скоро теперь ка
ждое животное, в зависимости от свойств его природы, обладает только определённым врачебным средством, то отсюда ясно, что у животных нет ни мудрости, ни разума, но только естественное, дарованное [Божественным] Словом расположение к таким вещам, которые п
редназначены служить средством к их благополучию" (Ориген. Против Цельса. IV. LXXXVII). И далее: "От взора Цельса совершенно ускользнуло то различие, какое существует между явлениями, зависящими в своем происхождении от разумной силы и мыслительных способн
остей, и явлениями, которые от разума нисколько не зависят и определяются исключительно потребностями одного только внешнего инстинкта. В основе этих последних явлений во всяком случае не лежит разум, которым управлялись бы действия [неразумных животных],
такового разума они не имеют" (Ориген. Против Цельса. IV. LXXXI). Если следовать логике Оригена, олень в поисках долгой жизни движим не разумом, а природной необходимостью, то есть инстинктом. Такой взгляд на вещи, получи он признание со стороны христианск
их писателей, исключал бы создание литературных конструкций типа "Физиолога".
Олень, поедающий змей, о котором сообщает ал-Бируни, пьет много воды, чтобы обезопасить себя от скапливающегося в организме яда. У ал-Бируни происходит рационализация мифа (мы помним, зачем олениха наполняет свой рот водой). Авторы, подобные ал-Бируни, впо
лне могли способствовать процессу перехода мифа в плоскость зоологического сюжета. В этом варианте, водой побеждается не змей, а змеиный яд. Мифический олень, предстающий иногда горным козлом или быком, имеет в своем естестве силу, устраняющую вред яда. Во
внутренностях горных козлов древние врачи находили камень безоар, который использовался ими для нейтрализации укусов змей и ядовитых насекомых. Тема поединка оленя со змеем получает новое звучание в связи с поиском древними и средневековыми фармацевтами п
ротивоядий от змеиного яда. В частности, Солин сообщает: "Против ядов удивительно полезно творожистое вещество плода, убитого в утробе матери. Было открыто, что они никогда не страдают лихорадкой, и по этой причине мази, составленные из их мозгов, умеряют
жар больных людей. Мы читали, что очень многие люди, имевшие привычку по утрам есть оленину, были долговечны без лихорадок; но это помогает только в таком случае, если олени погибли от одной раны" (Солин. 19. 17). В трактате персидского автора Хубайша Тифл
исп (XII в.) сказано: "Польза от змеи. Гиппократ (Букрат) говорит: всякий, кто будет есть много змеиного мяса, обезопасит себя от тяжелых болезней, его органы станут крепкими, и он долго не будет стареть" (Хубайш Тифлиси. XII. 29). В фармакологическом спра
вочнике ал-Бируни есть следующая выписка: "Джибрил говорит, что [эфа] обостряет зрение и увеличивает [продолжительность) жизни. Что касается обострения зрения, то это [сказано] в Ахбар ал-' араб [...]" (ал-Бируни. Книга о лечебных веществах. 81). Согласно
персидской космографии, "эфу ловят и помещают в небольшие ящики. Спустя годы, если вынуть её и положить на пол, она будет двигаться. Говорят, одна таблетка, [приготовленная] из эфы, продлит [человеку] жизнь" ("Чудеса мира". 191). Эти сведения вновь возвращ
ают нас к мотиву возрождения и обновления, который ассоциируется с образом змеи.
Все доступные ресурсы растительного и животного мира и мира минералов использовались древними фармацевтами. Вряд ли найдется такое средство (даже если оно было малодейственным, ядовитым или обладало какими-то неприятными свойствами), которое не применялось
бы для исцеления больных. Разнообразие снадобий иллюстрируют "Книга о лечебных веществах" ал-Бируни, содержащая 1116 глав, и "Книга о простых лекарствах" Ибн Сины (Ибн Сина. Канон. II). Древняя медицина, или, вернее сказать, симпатическая магия, выступает
как сакрализованная практика, направленная на восстановление гармонии тела и души.
Земные существа мыслились символами скрытых духовных сущностей, что и позволяло авторам нравоучительных сочинений типа "Физиолога" обращаться к сакральным зоологическим сюжетам. Как правило, истории о животных в упрощенной форме наследуют сценарии архаичес
ких мифов и связанных с ними обрядов, указывая на скрытые взаимосвязи макро- и микрокосмоса. Однако не все сюжеты поддавались прямолинейной интерпретации в христианском коде, подобно тому, как, например, выглядит рассказ о змее, сбрасывающей "старость". "Ф
изиолог говорит о змее, что четыре свойства имеет. Первое её свойство таково: когда старится, слабеет зрение её и плохо видит. И если хочет обновиться, идет и постится сорок дней и сорок ночей, пока кожа её не станет рыхлой. И ищет скалу или узкую расселин
у, и, просунувшись туда, трется телом. И, сбросив старую кожу, обновляется. Толкование. Так и ты, человек, если хочешь сбросить ветхую кожу мира, то узким и тесным путем, постом, изнуряй тело. "Ибо тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь вечную"" ("Физиол
ог", с. 131). Вот как выглядит этот сюжет у Аристотеля: "Когда змеи начнут сбрасывать кожу, она отстает прежде всего от глаз, так что не знакомым с этим явлением кажется, что они ослепли, после этого - с головы, и она у всех кажется белой. В течение почти
суток вся старость снимается, начиная с головы и до хвоста. То, что было внутри, оказывается снаружи; они выходят из кожи, как зародыши из оболочек" (Аристотель. История животных. VIII. 17. 114). Безобидное новшество в "Физиологе" связано с сорокадневным п
остом змеи.
Нас интересуют те случаи, когда к традиционному сюжету обращаются со специальной целью и перестраивают материал, чтобы проиллюстрировать идеи, для которых этот материал подходит менее всего. Очевидно, что автора переделки не смущал неизбежный конфликт межд
у целью и привлекаемым зоологическим примером. Эпизод поедания змея оленем опущен автором александрийского "Физиолога", поскольку создавал бы непреодолимую трудность при толковании, где Христос уподобляется оленю. Соответственно, претерпел изменение и хара
ктер борьбы животных. Оленю уже не нужно избавляться от змеиного яда, и он использует воду для извлечения противника из расщелины. Причем вода несёт особую семантическую нагрузку - это небесная вода крещения. Иными словами, исходный античный сюжет, прежде
чем занять достойное место в христианской экзегетике, подвергся глубоким смысловым преобразованиям, которые исказили его содержание до неузнаваемости. Так выглядит предварительная реконструкция истории противостояния оленя и змея.
Цель нашего исследования не только проследить за эволюцией сюжета, но обнаружить тот момент, когда изменения в содержании сюжета приобретают необратимый характер, связанный с его перемещением из мифологической области в сферу нравственных поучений. Подобно
го рода переходы чреваты обессмысливанием текстов. Война оленя со змеем нужна только автору "Физиолога". Сейчас ещё рано говорить о масштабах искажений. Они могут быть выявлены при сравнительном анализе с параллельными материалами. Интересно, что при перво
м знакомстве с рассказом из "Физиолога" не возникает ощущение подвоха. Надо отдать должное смелой литературной фантазии христианского автора. Однако дело даже не в искажении сюжета (любой автор вправе на основе древних мифов творить собственную реальность)
, а в той грандиозной цели, к которой он стремился, а именно, избавить физиологические повествования от порочных, на его взгляд, ассоциаций. Конфликт можно обрисовать с помощью одного из тертуллиановских парадоксов: "Что общего между искателем истины и иск
ателем вечной жизни?". Между "Афинами" и "Иерусалимом", между "Академией" и "Церковью" пролегла столь глубокая пропасть, что нет никакой надежды на компромисс. С позиции искателя истины, неприемлемо выглядит культурная матрица, каждый эпизод которой неявны
м образом внушает отвращение к естественным проявлениям бытия, спроецированным в мифологическую сферу. На деле это выглядит так. Священный брак оленя со змеей заменен сокрушением змея. Поскольку змей воплощал мужскую стратегию, то в новом варианте христиан
ского мифа достигнута небывалая степень чистоты. Теперь, когда обозначена новая перспектива в исследовании, предложен новый взгляд на хорошо известный сюжет и обозначены контуры табуированной ситуации, можно познакомиться с новеллой из "Физиолога":
"Давид говорит: "Как стремится олень к источнику вод, так стремится душа моя к Тебе, Боже"*.
* Ср.: "Как .лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!" (Псал. 41:2).
Физиолог говорит об олене, что враждебен змею весьма. Когда убегает змей от оленя в расщелины земли, идет олень и наполняет челюсти свои ключевой водой, и извергает в расщелины, и извлекает змея, и сокрушает его, и убивает.
Толкование.
Так и Господь наш сокрушил змея, дьявола, небесными водами, которые он имел в божественном слове добродетельной премудрости. И как змей не может переносить воды, так дьявол - небесного слова.
И если ты имеешь разум в сердце своем, призови благовестия, и скажут они тебе: "Не прелюбодействуй, не блуди, не кради". И, вкусив священных вод, извергнешь всякое зло.
Господь, придя, прогнал мысленного змея небесными водами. Но дьявол скрыл его в преисподней части земли. И Господь, источив из ребра своего кровь и воду, уничтожил скрытую в нас дьявольскую силу через купель воскресения" ("Физиолог", с. 143).
5.2. СОКРУШЕНИЕ ЗМЕЯ
Вернемся к вопросу, зачем оленю нужна змея. В разнообразных сочинениях, независимых от "Физиолога", сообщается о поедании змеи, и лишь "Физиолог" говорит о том, что цель оленя - убийство змея. В такой ситуации особый интерес приобретают свидетельства ранне
христианских писателей, которые транслируют античный миф, не меняя его мотивацию. На их фоне яснее обозначается интересующая нас проблема манипуляции с текстом и, наконец, появляются некоторые основания обозначить замысел автора "Физиолога".
Христианский апологет Татиан упоминает оленя, который лечится, поедая змей. Осуждая искусство греческих врачей, Татиан вопрошает: "Почему верящий устроению вещества не желает поверить Богу? Чего ради ты не приходишь к более могущественному Владыке, лечишься, словно пес с помощью травы, олень с помощью гадюки, свинья с помощью речных раков, а лев - обезьян? И зачем ты обожествляешь мирские вещи?" (Татиан. Слово к эллинам. 18). Напротив, Василий Кесарийский видит в подобных примерах величие Творца: "Не какое-
либо искусство резать корни, не опытное изведание трав открыло бессловесным познание полезного; напротив того, каждое животное естественным образом отыскивает спасительное для него, и имеет какое-то непостижимое сродство с тем, что сообразно природе" (Васи
лий Великий. Шестоднев, с. 164).
В поучении коптского апы Поймена говорится об оленях, поедающих змей. Как видим, для создания поучения вовсе не требовалось сокрушать змея. Этот пример со всей очевидностью удостоверяет переделку сюжета автором "Физиолога". Змеиный яд жжет сердца оленей, и спасение они находят лишь напившись воды. Подобным же образом поступает и горный бык, описанный ал-Бируни. Указанные обстоятельства позволяют считать, что поучение коптского апы Поймена не отражает сведения "Физиолога"124. В поучении и иная интерпретация сюжета: оленям уподобляются монахи-пустынники, палимые ядом демонов лукавых; Христос же есть водный источник. Очевидно, что подобные сравнения не противоречат исходной мифологеме, хотя и не раскрывают её полностью.
"Говорил апа Поймен: Написано: "Как олень пребывает у источников водных, таким же образом и моя душа прибегает к Тебе, Боже" (Псал. 41:2). Поскольку олени, пребывающие в пустыне, поедают змей и, когда яд жжет их сердце, поднимаются к водам, и, напившись, прохлаждаются от змеиного яда. Таким же образом монахи, пребывающие в пустыне, палимы ядом демонов лукавых, [но,] любя субботу и воскресенье, стремятся взойти к источнику водному, который есть плоть и кровь Господа, чтобы очиститься от всякой горечи лукавого"125.
Особый интерес для нашего исследования имеет развернутый комментарий Василия Кесарийского к 28 псалму. Василий с видимым удовольствием размышляет на тему об оленях и змеях, мало связанную со строкой из псалма: "Глас Господа разрешает от бремени ланей". В полном согласии с античной традицией Василий пишет, что олень в лечебных целях поедает змею, предварительно изгнав её из убежища своим дыханием.
"Олень имеет такое устройство, что ему не могут вредить пресмыкающиеся; но, как говорят естествонаблюдатели, съеденная им ехидна служит для него очищением. А все ядовитые животные берутся в изображении злых и противных сил, как говорит Господь: даю вам власть наступать на змей и скорпионов, и на всю силу вражию (Лука. 10:19), и как ещё псалом обещает Пророку: на аспида и василиска наступишь (Псал. 90:13). Посему, когда слышишь в Писании имя оленя, необходимо искать в слове изображения чего-то лучшего. Ибо высокие горы [убежище] сернам (Псал. 103:18), и: как лань желает к потокам воды (Псал. 41:2). Но и всякий праведник имеет пребывание в вышних, к намеренному стремясь, к почести вышнего звания (Поел. к Филип. 3:14), и прибегает к удобопиемым источникам, ища первых начал богословия. Олень же дыханием своим извлекает ядовитых гадов, кроющихся в гнездах, и силою сего дыхания заставляет выходить из их убежищ. Посему святой, как именуется орлом за свою превыспренность и большею частью отделенность от земли, [...] так и оленем - за противодействие злу. Посему и Соломон говорит: [утешайся женою юности твоей], любезною ланию и прекрасною серною; груди её да упоявают тебя во всякое время (Притчи. 5:19); а сим дает нам разуметь, что упомянутые теперь олени способны к учению богословия. Глас Господа, разрешает от бремени ланей. Посему, когда увидим какого-либо Божия человека совершенного и во всем преуспевшего, будем усиленно искать пользы в беседах с ним! Где есть олень, оттуда прогоняется всякая пресмыкающаяся злоба; потому что ядовитые гады не терпят запаха сего животного, бегут даже из места, где есть запах [жженых] оленьих рогов" 126.

В "Физиологе" (по сербской рукописи XVI в.) рядом с известной уже нам статьей об олене представлен и другой, традиционный сюжет: олень "ухаеть змi"а ськрьвена. поуханi"ю познаваеть ю и абi"е прогласить три гласи великы. и прилагаеть нос свои кь вратомь дуплине. и сводить дыханi"е своё вьнутрь. и где любо да лежить змi"и. вьсходить кь грьтану едена и погльщаеть его и погльтивь змi"а, течеть кь источникомь водныимь"127. Альтернативный вариант, где говорится о поедании змея, окончательно подтверждает следующие выводы.
Трех примеров из сочинений раннехристианских апологетов и учителей вполне достаточно, чтобы убедиться в переделке сюжета автором "Физиолога" и прояснить мотивацию внесенных им изменений. Олень, ищущий молодости, превратился в орудие победы над дьяволом. Эта совершенно немыслимая конструкция не имеет опоры в мировой мифологии. Придуманный автором "Физиолога" олень, убивающий змей, маргинальная фигура даже для христианской зоологии. Можно предположить, исходя из гипотезы, высказанной в предисловии, что описательная часть представляет собой загадку, адресованную посвящаемому. Загадка носит характер мнимого парадокса. И через толкование посвящаемый открывает для себя тайну священной истории. Но для нас в данном случае достаточно понимания, что олень не животное, а знак, некое производное от толкования.
Поскольку тема оленя и змеи привлекала внимание многих христианских переводчиков и сочинителей, то наряду с искаженным сюжетом продолжал существовать исконный античный сюжет, что самым любопытным образом отразилось в поздних литературных памятниках. Так, согласно "Словарю названий и символики" О. В. Беловой, олень обозначал: 1) Христа, изгоняющего дьявола; 2) обновление человека; 3) грешника128.
В теме сокрушения змея осталось неясным последнее обстоятельство: функция воды. В толковании говорится о небесных водах, уподобляемых небесным словам. Как таковой олень здесь лишняя фигура. Секрет победы заключен в источнике вод. В космической битве Бога с дьяволом за человека купель воскресения наполнена священной водой, способной уничтожить дьявольскую силу. Это толкование "Физиолога", и оно обретает свою глубину на фоне следующего размышления Тертуллиана: "Животворно таинство нашей воды, ибо, смыв ею грехи вчерашней слепоты, мы освобождаемся для жизни вечной! Рассуждение наше не будет праздным; оно обращено и к тем, кто достаточно искушен в вере, и к тем, кому довольно просто верить, не вникая в смысл предания, кто по невежеству исповедует непросвещенную мнимую веру. И потому-то появившаяся здесь недавно гадюка Каиновой ереси многих увлекла своим ядовитейшим учением, обращаясь в первую очередь против крещения129. Ясно, что такова её природа. Ведь обычно гадюки, аспиды и даже василиски держатся сухих и безводных мест. Мы же, рыбки, вслед за "рыбой" (////) нашей, Иисусом Христом, рождаемся в воде, сохраняем жизнь не иначе, как оставаясь в воде. [...] Ничто не смущает души людей больше, чем явная простота Божьих дел, сопоставленная с величием обещаемого результата. Вот так и здесь. Из-за того, что человек, погруженный в воду с такой простотой, без пышности, без каких-либо особых приготовлений и, вдобавок, без расходов, получает крещение при произнесении немногих слов и выходит из воды немногим чище или вообще не чище, тем невероятнее кажется наследование вечности" (Тертуллиан. О крещении. 1-2). От "сухого" и "змеиного" (символов врага рода человеческого) символы "рыбы" и "воды" переводят в сферу божественного. Крещение как погружение в воду (вода - одно из важнейших первоначал) и выход из нее к новой жизни, к первоначальной чистоте тесно связаны с образом Мессии. Для ранних христиан изображение рыбы служило символом Иисуса Христа, так как греческое "рыба" (////) складывается из первых букв пяти слов: ////// ("Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель")130.

5.5. ЖИВОТНЫЕ, ПОЕДАЮЩИЕ ЗМЕЙ
На Эбсторфской карте мира 1284 г. олень и змея изображены в Индии, стране чудес. Однако во взаимоотношениях зверей произошла любопытная метаморфоза, порожденная легендами о необычайных размерах индийских змей. В надписи к рисунку поясняется: In India sunt serpentes tarn vasti, ut cervos devorent et ipsum oceanum transnatent 'В Индии змеи такие огромные, что они пожирают оленей и даже переплывают океан'131. В персидской космографии XIII века имеется два рассказа об олене и горном быке - пожирателях змеи. На самом деле, горный бык, о котором сообщается, что шкура у него рыжего цвета с белыми пятнами, а рога ежегодно обновляются, есть благородный олень. Следовательно, в обоих случаях говорится об одном и том же животном - олене. Обратим внимание, что змея обозначена как водное существо. Космография переносит действие сюжета в Египет и страну зинджей - области чудес, с точки зрения персидского автора. Исключительный интерес этих сведений заключается в том, что они демонстрируют естественную эволюцию сюжета, ознаменованную постепенной утратой внутренних связей. Перед нами некая литературная окаменелость, однако сохраняющая в части взаимоотношений оленя со змеей исходную мифологему.
"В Мисре есть змея, морда которой подобна человеческому лицу*. Если взгляд человека упадет на змею, змея тотчас подохнет**. Живет эта змея в колодцах и подземных каналах. В степи и горах [таких] змей нет. Олень извлекает змею из расщелины и съедает. Говорят, там, где сожгут рога оленя, змея покидает то место" ("Чудеса мира". 64).
* Представление о существах со змеиным туловищем и человеческой головой характерно для индуистской (наги) и некоторых других мифологий. Перенос действия сюжета в Египет указывает на комбинированный характер сведений космографии.
** Это монструозное существо имеет глубинную связь с Горгоной, однако сюжет перевернут и лишен какого-либо смысла. Как может взгляд человека убить змею? Ср. с характеристикой царицы змей (василиском) в Каноне Ибн Сины: "Когда над её норой пролетает птица,
она падает, и [всякое] животное, едва почуяв ее, бежит, а если оно оказывается слишком близко, то цепенеет и не [может] двинуться; эта змея убивает своим свистом на расстоянии полета стрелы. Тот, на кого издали упадет её взор, умирает, и неправильно говоря
т, будто умирает тот, чей взор упадет на эту змею" (Ибн Сина. Канон. IV. 6. 3. 21).
"В стране зинджей водится горный бык рыжего цвета с белыми пятнами. Мясо его кислое, словно уксус. [Горный бык] является врагом змей. Сколько бы он ни встретил [змей], всех съест. На кончике его хвоста находится противоядие. Рога у него такие огромные, что он ежегодно их сбрасывает. Когда появляются новые, они бывают ещё больше" ("Чудеса мира". 177).

Олень или горный бык извлекает змею из расщелины и съедает ее. Вариацией этой темы в византийской литературе является легенда о мифическом быке катоблепе, питающемся ядовитыми кореньями, что равнозначно поеданию змей. Мануил Фил из Эфеса (1275-1345) в поэме "О свойствах животных" так характеризует катоблепа:
Зверь кормится корнями ядовитыми,
Которых больше ни одно животное
В рот не возьмет, а коль возьмет - отравится.
Избычившись и в землю взор уставивши,
Он распускает гриву и вздымает шерсть,
Как будто вепрь, свирепо ощетинившись.
И если рот его приоткрывается,
Из недр гортани мерзостный исходит дух,
Отравного зловония исполненный.
Тот, на кого повеет дуновением,
Лишится языка незамедлительно
И навзничь в корчах яростных повергнется"132.
Согласно античной традиции, олени убивают и поедают змей, выгоняя их из нор дыханием ноздрей. Об этом пишут Феофраст, Плиний, Элиан, Оппиан и другие авторы. Впрочем, не было недостатка и в критических мнениях. Так, например, Лукреций не преминул отметить всеобщее заблуждение:
"Как быстроногий олень, по преданью, ноздрями своими
Может извлечь из норы ползучее, племя животных.
Правдоподобия нет никакого во всех этих баснях"
(Лукреций. О природе вещей. V. 765-767).
Неожиданный поворот темы представлен в поэме Лукана. Фессалийская ведьма готовит колдовскую смесь для временного оживления свежего трупа. Среди прочих ядов, называются мозги оленя, проглотившего змею. Восточные врачи, напротив, считали, что змеиный яд скапливается в хвосте оленя.
"Все, что природа вокруг на гибель и зло породила, Вместе мешает она. Собаки здесь бешеной пена, Рыси лесной требуха, позвоночник гиены свирепой, Здесь и оленьи мозги, змею проглотившего с кормом" (Лукан. Фарсалия. VI. 670-674).
Рассмотренные выше сведения персидской космографии близки к исходной традиции, представленной у большинства античных писателей. Однако исключительная широта распространенности сюжета (с учетом китайских представлений о козлах лин, о чем см. ниже) не позволяет предположить прямое заимствование. Скорее всего, в космографии в популярном варианте представлен восточный текст медицинского или зоологического характера. Сведения ал-Бируни о горном козле или олене, поедающем змей, подтверждают это предположение. Ал-Бируни сообщает, что на кончике хвоста этого животного накапливается яд. Согласно сообщению персидской космографии, на кончике хвоста горного быка из страны зинджей находится противоядие, что является, видимо, метаморфозой сведений ал-Бируни. Вероятнее всего, в каждом из перечисленных сюжетов речь идет об одном и том же животном (предстающем в образе оленя, горного козла или быка), которое является врагом змей. В "Бундахишне" ("Сотворение основы") среди различных мифов, передающих зороастрийские представления о мире, говорится о вражде животных и птиц с вредными тварями: "Горный бык, горный козел, газель, онагр и другие животные поедают змей" (Бундахишн, с. 292)133. Согласно зороастрийскому бестиарию, в природе существуют пятнадцать видов быков: "белый, серый, красный, желтый, черный, пестрый олень, буйвол, жираф, бык-рыба, дикий кабан и другие виды быков" (Бундахишн, с. 282). Этот перечень позволяет объяснить, каким образом "олень" превратился в "быка" в персидской космографии. Представление о том, что змея покидает то место, где сожгут рога оленя, прочно вошло в круг идей восточной медицины, о чем свидетельствуют рекомендации Ибн Сины по использованию курений из рога оленя. Подобные представления восходят к античной традиции и были известны западным современникам Ибн Сины, в частности, об этом пишет знаток лекарственных средств Одо из Мена (XI в.).
5.4. "КОЗЛЫ ЛИН"
Загадочное посольство из "Рима" к китайскому двору эпохи Тан, осуществленное через тохаристанских посредников, доставило пару животных, названных китайцами "козлы лин". Возможно, что это были горалы, иногда называвшиеся по-китайски "горными козлами". Они живут в гористых районах Китая, а их мясо в танскую эпоху ели обитатели юга - главным образом как противоядие против укуса змеи. Рога этого животного ценились в танском Китае как лечебное средство: растолченные с медом, они, как полагали, избавляют от всех видов лихорадки134.

5.5. ГОРНЫЙ КОЗЕЛ - ИЙЙАЛ
Сведения о горном козле, пожирающем змей, изложенные ал-Бируни, создают впечатление описаний, основанных на объективных наблюдениях. На самом деле, подобное животное заимствовано из фантастического бестиария. Ал-Бируни в "Книге о лечебных веществах" описывает животное иййал, на кончике хвоста которого скапливается внутренний яд. Горный козел иййал поедает змей, и это ему не вредит. Согласно традиции, эти козлы обитают в стране тюрок. Ал-Бируни, в свойственной для него манере, пытается мифологическому сюжету дать рациональное объяснение. Он резонно замечает, что многие животные без вреда для себя употребляют в пищу растения, по своей природе ядовитые для человека. Поэтому для ал-Бируни нет ничего удивительного в том, что иййал беспрепятственно поедает ядовитых змей. Внутренности горных козлов пропитаны змеиным ядом до тех пор, пока они не напьются воды. Закария ал-Казвини, создавая в XIV в. свою грандиозную космографию, заимствовал образ иййала из сочинения ал-Бируни.
Ко всему прочему, описанное животное обладает громадными ветвистыми рогами, в которых заключена его смерть. Когда иййал заходит в густой лес, то запутывается в нем своими рогами. Поедающий змей горный бык из персидской космографии также обладает громадными рогами. Указанные обстоятельства позволяют пролить свет на другой загадочный сюжет из "Физиолога", где речь идет о гидропе, который, испытывая жажду, приходит напиться воды из Евфрата и запутывается своими рогами в прибрежных кустах. Пока лишь ясно, что вода необходима животному, чтобы обезвредить действие внутреннего яда.
"Иййал - горный козел: олень. Ал-Халил говорит: это [животное] называется иййалом потому, что оно прибегает к горе и там укрывается; это - самец горных коз.
[Животное], известное в этой стране [тюрок] под названием ва'л, представляет собой горного козла с двумя высоко подымающимися рогами, концы которых сгибаются назад. Тело его не больше тела домашних козлов.
Что касается иййала, то он имеет рост быка и своей мордой походит на него. Два его рога возвышаются высоко и имеют множество ответвлений, исходящих от одного [основания], служащего как бы корнем. Иногда вес каждого рога достигает десяти маннов. В них смерть [иййала]: если он заходит в густой лес, то запутывается в нем своими рогами.
У одного вида [горных козлов] рога похожи на вогнутое блюдо, с краев их выступают ответвления наподобие пальцев. Большинство таких [козлов] бывает в стране тюрок, в северной [ее] части. Все врачи сходятся в том, что кончик хвоста [иййала] - это яд и убивает того, кто его съел*. Известно, что среди растений есть такие, которые служат кормом для животных, а для человека вредны. Это аналогично тому, что многие вещи перевариваются в желудке и питают [тело], но те же самые вещи вызывают волдыри на наружной коже и изъязвляют ее, как, например, чеснок и тому подобное. [...]
* Ср.: "Кончик оленьего хвоста. У того, кто его употребит, начинается сильная "дурнота" и тошнота, и это убийственный яд" (Ибн Сана. Канон. IV. 6. 2. 23).
Выше уже упоминалось кабульское животное, от [мяса] которого съевший сходит с ума, потому что [животное], как утверждают, поедает растение из рода йатту' и укрывается в его тени. У этого растения есть тонкие ветви, похожие на ветки ивы, а листья его похожи на листья волчьего лыка. Итак, нет ничего удивительного в том, что обстоятельство иййала тоже похоже на это, он поедает змей, и это ему не вредит. А кончик его хвоста убивает человека, ибо он [кончик хвоста] становится как бы местом истечения и скопления для ядов [змей]. Вполне вероятно, что в мясе [иййала] также содержится некоторое количество яда, как об этом упоминает ар-Рази в Китаб даф' мадарр ал-агзийа, особенно, если он пойман в жаркое время и пока ещё не напился много воды" (ал-Бируни. Книга о лечебных веществах. 117).

Как уже упоминалось, олень, поедающий змей, находит защиту, употребляя в пищу шалфей. Во все времена шалфей считался, прежде всего, лечебным средством; его название по латыни salvia происходит от saluus 'невредимый', 'в добром здравии'. Считалось также, что шалфей не только защищает жизнь, но и способствует её воссозданию135. Что же касается свойств этого священного растения выступать в качестве противоядия, то средневековый фармацевт Одо из Мена сообщает: "Греки шалфею своё элелисфакус дали названье, [...] сверху наложенный тертым, он яд изгоняет укусов" (Одо из Мена. 24. 870-873). Античная традиция в полной мере была усвоена арабской медициной.
"Ри'й ал-иййал - "олений корм", шалфей лекарственный [Salvia officinalis L.].
Гален говорит, что ри'й ал-иййал называется хилафубуснус (//// - "олений корм").
Диоскорид* говорит, что "олений корм" такое растение, что если его поест олень [или "горный козел"], то яды гадов не повредят ему.
* Диоскорид (I в. н. э.) - крупный фармаколог и знаток лекарственных растений, создатель капитального труда "О медицинском материале".
В Китаб-и хави сказано, что это [растение] по-гречески называется илалисфакун (////).
Стефан [тоже] говорит, что илалисфакуном называют "олений корм"" (ал.-Бируни. Книга о лечебных веществах. 467).

5.6. ЯДЫ И ПРОТИВОЯДИЕ
"Кто будет отрицать, что от волхвования идет наука и о противоядиях, и о лечении теми же самыми ядами множества недугов? Ибо, по моему разумению, без посредства пророческой мудрости никогда не отважились бы люди сочетать губительные зелья со спасительными" - такими словами заключил свою речь об искусстве врачевания индийский мудрец Иарх в беседе с Аполлонием Тианским (Флавий Филострат. III. 44).
Ниже речь пойдет о камне безоаре. Последний представляет собой различно окрашенные отложения круглой формы, образующиеся в кишечном канале жвачных животных, в особенности у некоторых диких коз (Саrра aegagra), газелей (Antilope Dorcas) и др. Некоторые из этих отложений состоят из щавелевокислой или фосфорнокислой извести и магнезии. Им приписывали чудесные лечебные свойства. Настоящие безоары настолько ценились на Востоке, что персидский шах в 1808 г. послал в подарок один безоар Наполеону136. Приведенные выше сведения о иййале следует сопоставить с рассказами ал-Бируни о хаджар ат-тайс - "камне козла", который использовался в качестве противоядия.
"Говорят, что горные козлы пожирают змей, как и лани, а после этого пасутся среди горных трав, и это [вещество] сгущается у них в кишках и, перекатываясь там, принимает округлую форму. Это, таким образом, лучшее противоядие от укусов ядовитых змей, природное, не искусственное. Ужаленные места натирают [этим веществом] в смеси с укропной водой (разйанадж), и боль тотчас же прекращается, и восстанавливается прежний цвет кожи" (ал-Бируни. Минералогия, с. 190-191).
"Хаджар ат-тайс - "козлиный камень", безоар.
Он известен [под названием] "персидский терьяк".
Ат-Турунджи: "козлиный камень" привозят из Персии. Говорят, что он встречается в одной из кишок горных козлов и похож на незрелый финик. Если его разломить, то видно, что он наподобие луковицы состоит из окружающих [друг друга] чешуй, а в середине его вместо ядра находится зеленая трава, окруженная [этими чешуями]. Его называют [также] "бараньим безоаром". Этим [камнем] вместе с водою фенхеля смазывают место укуса, и это сразу же устраняет боль и к припухлости возвращается [прежний] цвет кожи" (ал-Бируни- Книга о лечебных веществах. 320).
"Зуфа - иссоп, ланолин.
Ланолин - вещество, получаемое следующим образом: шерсть овец промывают в горячей воде один раз, затем её выжимают и выделяющуюся при этом грязь подвергают дальнейшей обработке - её взбалтывают вместе с водой, чтобы образовалась пена, которую снимают и собирают отдельно: это и есть ланолин.
Ибн Масавайх [говорит, что] хороший [влажный зуфа] узнается по резкому запаху точно так же, как узнается бобровая струя. [Далее] он говорит, что [влажный зуфа] бывает двух видов: один из них [образуется] от скопления пота на лбу горного козла, поэтому в естестве его имеется сила, устраняющая вред яда, так как горный козел пожирает эф и, когда он пожирает их, в нем приходит в движение естественная сила, устраняющая вред яда. Таким образом, на лбу его собирается пот и сгущается. Это весьма хороший зуфа, и он представляет собой жир с сильным запахом. Второй вид [влажного зуфа], худший по своему качеству. представляет собой пот, скопляющийся в шерсти курдюков маленьких овец и ягнят" (ал-Бируни. Книга о лечебных веществах. 507).
Представления о безоаре животного происхождения сохраняли свою актуальность на Востоке и в XVII в. Об этом, например, свидетельствует армянский перевод персидского трактата по минералогии, где о противоядии сообщается следующее: "Его называют безоаром по той причине, что он спасает от всяких ядов, а носящий его станет мужественным и смелым. [...] Безоар добывается из нутряного сала горного козла, которого называют пазан. Хотя эти животные водятся во многих местах, но как мускус получается из сала коз, обитающих только в Хотане, так и безоар имеет отношение к горным козлам Шабанкаре, что в окрестностях Шираза в Фарсе"137. Особое внимание безоарам уделено в тибетском медицинском трактате XVII века138.

5.7. ЗАЩИТА ОТ ЗМЕЙ
В поэме римского поэта Марка Аннея Лукана изображается трагический поход войска в ливийской пустыне. Солдаты гибнут от укусов ядовитых змей. На помощь римлянам приходит местное племя псилов - заклинателей змей; они окружают лагерь огнем: "Дым от полыни идет и от лиственниц - дым, ненавистный змеям; курятся рога оленей, рожденных далеко" (Лукан. Фарсалия. IX. 920-921). Об этих же средствах защиты говорится в византийской энциклопедии "Геопоники": "Змей не будет в данной местности, если ты посадишь полынь, артемизию или божье деревце вокруг усадьбы. Змей, живущих там, ты выгонишь, покурив корнем лилии, оленьим рогом или козьими копытами" (Геопоники. XIII. 8. 1).
Тема мифического противостояния оленя и змеи нашла отражение в средневековых медицинских трактатах. Одо из Мена в дидактической поэме "О свойствах трав" (XI в.) пишет, в согласии с традицией, об оленьих рогах: "Жженые, дымом своим изгоняют и гадов ползучих" (Одо из Мена. 17. 439). Об этом же сообщается в "Каноне" Ибн Сины. В разделе "Общее рассуждение о том, как отгонять гадов" рекомендуется использовать курения, где, наряду с растениями, используются рога и копыта оленей и коз. Другой способ защиты выявляет прямую связь между змеей и убивающим её оленем, которого советуется на этот случай держать дома. Последнее средство относится к области мифических, что вполне осознавалось Ибн Синой.
"Что же касается курений, то это, например, дым от древесины гранатника - он отгоняет гадов - или корни касатика. Ветви гранатика замечательны в этом отношении, как и гальбан, рога, копыта однокопытных и парнокопытных животных, волосы, бделлий, сагапен, асафетида, листья и костянки лавра, мята, и отварная полынь и подстилки с китраном и дубровником. [Полезно] окуривание прутняком и подстилки из него, а также кресс и зола дерева пинии, особенно с гальбаном, если пускать дым от опия, чернушки, гальбана, оленьего рога, серы и козьих копыт, это прогоняет змей и гадов" (Ибн Сина. Канон. IV. 6. 3. 5)139.
"Еще один способ отогнать гадов и насекомых - держать в доме, например, аиста, павлина, яйценосных птиц, оленей, ежей, ласок и тому подобных животных, гады боятся их, а если и появляются, то они их убивают" (Ибн Сина. Канон. IV. 6. 3. 5).
В трактате персидского автора Хубайша Тиф-
лиси (XII в.) есть глава под названием "О способах
защиты от [вредных] животных и прочих [тварей]",
где представлен исчерпывающий перечень советов
по борьбе со змеями. "Что делать для защиты от
змей. Если закопать в доме лошадиное копыто, то
в этом доме не заведутся змеи. А если они были,
то убегут. Если кто-нибудь будет жечь в доме
голову горного оленя или кости оленя, черепахи
или ежа, то змеи убегут. Если кто-нибудь проки-
пятит в воде васильки, прибавит туда смолы и
[этой жидкостью] помажет в доме, то змеи убегут.
И если нальют этой жидкости в змеиные норы,
то змеи убегут, а некоторые подохнут. А если
положат васильки в отверстие норы, то змеи не
выйдут наружу. Если выварят кожу змеи в воде,
а потом этой водой намажут тело, то такого че-
ловека змеи - даже эфы - не укусят. [...]" (Ху-
байш Тифлиси. XIII. 1а, б, в, г, д).

--
Олень, знаменитый своими рогами, является атрибутом ЮЛИАНА ГОСПИТАЛИТА; с распятием между его рогами - ЕВСТАФИЯ и ГУБЕРТА. Оленя или лань (самку без -рогов), пронзенных стрелой, защищает ЖИЛЬ. В светском искусстве он атрибут охотницы ДИАНЫ, которая превратила охотника Актеона в оленя. ГЕРКУЛЕС (3) поймал аркадскую керинейскую лань. Известный своей проворностью и острыми чувствами, что делает трудной его поимку, олень является атрибутом Слуха (одного из ПЯТИ ЧУВСТВ) и БЛАГОРАЗУМИЯ. Олени везут колесницу ОТЦА-ВРЕМЕНИ и ДИАНЫ. Крылатый олень был эмблемой {impresa) Карла VI (1368-1422), короля Франции. Олень с короной на шее стал эмблемой французского королевского дома со времен правления Карла VII (1403- 1461) благодаря легенде о том, что это животное встало на колени перед королем при его вступлении в Руан.
Символическое значение оленя связано с символикой Древа Жизни благодаря сходству оленьих рогов с ветвями. Как замечает Анри-Шарль Пюэ, он также является символом циклов возрождения и развития. В некоторых культурах Азии и доколумбовой Америки олень вошел в представление людей как символ возрождения вследствие того, что его рога периодически обновляются. Подобно орлу и льву, он - извечный враг змеи; это указывает на то, что символически он рассматривался в положительном смысле; он тесно связан с небом и светом, тогда как змея ассоциируется с ночью и жизнью под землей (18). По этой причине на Млечном Пути, по обеим сторонам Моста Смерти и Воскрешения фигурируют орлы, олени и лошади, действующие как посредники между небом и землей (50). На Западе на протяжении средних веков олень часто символизировал путь уединения и непорочности, впрочем на некоторых эмблемах он даже изображался с распятием между рогами (обеспечивая таким образом последнее связующее звено в цепи взаимоотношений: дерево - крест - рога) (4). Он также рассматривался как символ облагораживания (20). Древние греки и римляне усматривали в олене некий "мистический" дар, - возможно, благодаря некоторому преувеличению психологической проекции; некоторые полагали, что таким даром была способность инстинктивно распознавать лекарственные растения, способность, которая упоминается и в средневековых бестиариях, утверждающих, что "олень может распознавать бальзамическое растение". Отчасти престиж оленя - следствие его внешнего вида: его красоты, грации, быстроты (46). Благодаря своей роли вестника богов олень может рассматриваться как противоположность козла.
- весьма примечательное символическое животное культур древнего мира. Heредко он вместе с быком образует некую мифическо-космическую дуи.шстическую систему, подобно дикой лошади и корове, представленным на наскальных рисунках ледникового периода, как это утверждает гипотеза французских историков первобытного общества. Lз-за своих ветвистых древоподобных. периодически обновляющихся рогов олень символизировал омоложение жизни, новорожденность и ход времени. По древненордической мифологии, в кроне мирового древа Lггдрасиль пасутся четыре оленя, пожирая почки (часы), цветы (дни) и ветви (времена года). Tетвистые рога оленя также могут символизировать лучи Tолнца. В античности считалось, что олень враждебен ядовитым змеям, олений мех (оленья шкура) - надежный таяисман от змеиных укусов, а порошок из оленьих рогов - надежная защита посевов от вредоносного колдовства. В Древнем Китае ввиду созвучия слова "олень" (лу) со словом "богатство" олень считался символом состоятельности, материального благополучия, а также олицетворением сыновнего благоговения (согласно одной притче, некий молодой человек облачился в оленью шкуру, с тем чтобы добыть оленье молоко в качестве глазного лекарства для своих слепых родителей) и проводником бога долголетия +оу-сина. -ристианская иконография исходит из широко трактуемого 41-го псалма -авидова: "iак лань (в немецком тексте олень. -- iед.) желает к потокам воды, так желает душа моя к Tебе, +оже" (41:2). iаннехристианский "Lизиологус" повествует, что олень изрыгает воду во всякуi земнуi щель, где могут укрываться ядовитые змеи, заставляя их всплыть, а затем растаптывает. "Tак и +осподь наш побивает змия, диавола, водой небесной... Lначе говоря, аскеты также подобны оленям. Tлезами раскаяния погашаiт они огненные стрелы зла и повергаiт великого змия, диавола, топчут его и убиваiт его". Tсе это повторяется в тексте средневековой книги о животных ("+естиарии"), при этом там прибавлено, что олени открыли волшебнуi силу ясенца (Dictamnus): когда охотничьи стрелы застреваiт в них. Употребление ясенца содействует исторжениi стрел из тела и заживлениi ран. Iреодолевая течения вод, "возлагаiт они свои головы на спины плывущих впереди и облегчаiт так свой вес. +сли попадаiт они в нечистое место, то стремглав скачут прочь от него. Tак и христиане... должны взаимно поддерживать друг друга и помогать друг другу: избегать всякого места, изобильного для греха: а уж если они подверглись воздействиi диавольского яда змия, то должны прибегнуть ко -ристу, истинному источнику, дабы исповедоваться и омолодиться" (Lнтеркирхер). iога оленя, говорится далее, - надежное целительное средство, причем правые воздействуiт сильнее, чем левые, а жженый poi изгоняет лiбых змей. iясо оленя врачует от лихорадки, и также надежное средство против этого мазь из костного мозга оленя. =ередко олень фигурирует в геральдических изображениях, где "означает изящество и умеренность (пропорциi): а поскольку в нем, как считается, нет желчи, то это является залогом его долголетия, которое простирается на сотни лет" (Tїклер, 1688). Lзображаiтся в геральдике самостоятельно также и poi а или рог оленя, что означает, по +їклеру, прочность, крепость. iдесь же разъясняется символика "рогатого" супруга: "+реческий (византийский) император Lндроник устанавливал на домах тех женщин, с которыми он переспал, poi в качестве справедливой части охотничьих трофеев... Tо времена миланского герцога +алеацци Tфорца для женщин также не считалось постыдным спать с князьями, поскольку мужья их за это награждались золотыми рогами и быстро продвигались к большим почестям". В древнекелыской мифологии олени считались "крупным рогатым скотом фей" и вестниками между миром богов и миром лiдей. iельтский бог ?ернунн изображался с рогами оленя на голове, как шаман первобытных племен. В символике христианского средневековья (в пластике) олень иногда изображается поглощаiщим виноградные гроздья; это означает, что человек уже на земле может быть удостоен причаститься к благодати небесной. Tтремление оленя к источнику вод (клiчу) является олицетворением очищения человека водой крещения: "iри: как олешек змей пожрет, Tо клiчевуi воду пьет, L сим от яда вновь он чист. L человек здесь видит смысл: Tодой крещенья омовїн, i безгрешной жизни годен он". +тсiда понятно, почему часто в рельефах на крестных камнях встречаiтся изображения оленей. Lлхимики видят в античном мифе об охотнике Lктеоне, превращенном богиней Lртемидой (-ианой) в оленя, доказательство возможности превращения металлов в связи с лунарным (подчиненным Tуне) женственным миром серебра. В житиях св. +встахия и +уберта рассказывается о явлении сияiщего креста в рогах преследуемого охотниками оленя. =екоторые святые (iайнульф, iайнгольд, +свальд, iрокоп +огемский) изображаiтся с оленем как их атрибутом. В доколумбовой ?ентральной Lмерике оленеподобные рогоносцы символизируiт седьмой день двадцатидневного календаря (у ацтеков - мацатль, у майя - маник). Tiди, рожденные под знаком этих диких животных, неприкаянно блуждаiт в мире природы, стремясь уйти подальше и презирая прочное местожительство (см. Tань). В японской религии синто олень является скаковым животным богов и часто изображается на подвесных циновках в святилищах. г.
Олень, раненый стрелою в бок. символоскорбленной совести "тщетно уйти, и как бы то ни было, мы всегда носим свою боль с собой. псл-Нечистая совесть не дает покоя. [EMSI; табл.6-4, с.129]

..., убегающий прочь. "Ему не спастись бегством. "Когда несчастье уже постигло нас, "То где мы можем найти от него спасение? [EMSI; табл.8-7, с.138]

Олень, плывущий в воде Я испытываю облегчение, но не добиваюсь безопасности. символвременного облегчения и отсрочки зла. "О, будучи совершенно изнеможден охотниками, прибегает к купанию в воде, чем он слегка освежает свои уставшие члены, охлаждает своё пылающее сердце и немного набирается сил, но он не может ускользнуть от охотничьих собак, которые, наконец, смогут погубить его в воде." [EMSI; табл.8-11, с.138]

Олень, ощупывающий своим копытом змею. Обман не пройдет незамеченным для осмотрительного. символ того, что предательство, 1^смотря на все свои уловки, легко может быть раскрыто человеком осторожным и предусмотрительным. [EMSI 36-4,с.257]

Преследуемая собакой олениха, которая видит своего оленя, убитого мечом. Я не знаю, какое зло наихудшее. символ милосердного человека, который даже в самые трудные моменты своей жизни способен проявить дружеские чувства к ближнему и сострадать его несчастиям, особенно в тех случаях, когда-их связывают узы любви. [EMSI 60-8,с.357]

Раненый олень, поедающий целебную траву. Он сам найдёт лекарство. "Эта инстинктивная способность излечивать свои раны и даже вытаскивать стрелы из собственного тела приписывается оленю, который делает это, якобы, при помощи особой травы. Моральный смысл символа заключается в том, что ни целительный бальзам, ни чудесное растение, которое следует прикладывать к ранам, не выведет наружу щетинистые стрелы греха, глубоко засевшие внутри нас так, как это сделает любовь нашего благославенного Спасителя." [EMSI 49-6,с.314]

Олень, раненый стрелою в бок. символоскорбленной совести "тщетно уйти, и как бы то ни было, мы всегда носим свою боль с собой. псл-Нечистая совесть не дает покоя. [Эмблемата-2; табл.6-4, с.129] ..., убегающий прочь. "Ему не спастись бегством. "Когда несчастье уже постигло нас, "То где мы можем найти от него спасение? [Эмблемата-2; табл.8-7, с.138]
Олень, плывущий в воде.//Я испытываю облегчение, но не добиваюсь безопасности. символвременного облегчения и отсрочки зла. "О, будучи совершенно изнеможден охотниками, прибегает к купанию в воде, чем он слегка освежает свои уставшие члены, охлаждает свое пылающее сердце и немного набирается сил, но он не может ускользнуть от охотничьих собак, которые, наконец, смогут погубить его в воде." [Эмблемата-2; табл.8-11, с.138]
Олень, ощупывающий своим копытом змею. //Обман не пройдет незамеченным для осмотрительного. символ того, что предательство, 1^смотря на все свои уловки, легко может быть раскрыто человеком осторожным и предусмотрительным. [СЭ-II,таб.36-4,с.257]
Преследуемая собакой олениха, которая видит своего оленя, убитого мечом. //Я не знаю, какое зло наихудшее. символ милосердного человека, который даже в самые трудные моменты своей жизни способен проявить дружеские чувства к ближнему и сострадать его несчастиям, особенно в тех случаях, когда-их связывают узы любви. [СЭ-II,таб.60-8,с.357]

1. ОЛЕНЬ годовалый Эмблема Вакханта и приверженца орфизма, который носит оленью шкуру и сандалии из оленьей кожи. Сопровождает Диану
2. ОЛЕНЬ-самец Символизирует Солнце, обновление, творение, огонь, восход. Часто ассоциируется с Древом Жизни. Олень-самец в схватке с хтонической змеей символизирует, подобно орлу, сражающемуся со змеей, конфликт противоположностей, положительного и отрицательного, света и тьмы, и т. п. Олень-самец, топчущий змею ногами, символизирует победу духа над материей, добра над злом. Преследование оленя во время охоты часто приводит к символическим ситуациям. Оленьсамец часто бывает посланником богов или небесных сил. Олени запряжены в повозки Времени и Рождества. В алхимии олень-самец вместе с единорогом означают двойственную природу Меркурия, философскую ртуть, поив. У кельтов олень-самец - Солнце, терапевтический символ, плодородие, мужественность; атрибут воина-охотника Коцидия и Оссиана; облик рогатого бога Цернунна. У китайцев означает счастье и денежную прибыль. Белый олень-самец символизирует Шоу-Синя, бога бессмертия. Дракона называют "небесным оленем-самцом". В христианском символизме олень-самец означает религиозное воодушевление и рвение, поскольку новообращенные жаждали знания, "как олень жаждет источника". Олень, крошащий змею, - это Христос, побеждающий силы зла. Эмблема святых Адриана, Юстаса, Евстахия, Иды, Феликса, Юлиана Госпитальера. Олень-самец с распятием между рогами - эмблема святого Губерта. В греко-римской традиции олень-самец - атрибут Артемиды (Дианы). У хеттов в качестве оленя выступает божество - охранитель мужского пола. Бог Животных стоит на олене-самце. У японцев дракон - это "небесный олень-самец". У митраистов олень-самец и бык символизируют момент смерти. У скандинавов шкура оленя-самца часто используется в шаманских ритуалах (см. кожа и лань). В шумеро-семитской традиции бог плодородия иногда был одет как олень-самец для жертвоприношения. Голова оленя-самца - эмблема Рашапа. Северный олень у скандинавов посвящен Великой Матери Исе, или Дисе.
Символическое толкование оленя восходит к Псалму 41:1. "Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже". Таким образом, олень стал символом набожности и религиозного стремления. Поскольку олень ищет свободу и убежище высоко в горах, он стал символом уединения и праведной жизни.
Универсальный благоприятный символ, ассоциирующийся с Востоком, восходом, светом, чистотой, обновлением, созиданием и духовностью. Взрослый олень-самец - солнечная эмблема изобилия, его ветвистые рога символизируют у американских индейцев и некоторых други х народов Древо Жизни, солнечные лучи, долговечность и возрождение (периодически происходит смена рогов). Олень также связан с мужеством и страстностью, а в Китае - с богатством и удачей, слово "олень" там - омоним слова "изобилие".
Наиболее характерные признаки оленя - стремительность, грация и красота. По этой причине, возможно, оленя связывают с поэзией и музыкой. В результате наблюдений за его повадками возник и связанный с оленем символизм одиночества как в европейской, так и в я понской традиции. Кельты верили, что олени - основное животное в волшебных стадах богов (именно это, возможно, привело к традиции, согласно которой Санта Клаус путешествует в оленьей упряжке); некоторые кельтские боги сами были с оленьими рогами. На оленях передвигались и многие хеттские, шумерско-семитские и синтоистские божества. Олени предстают также как чудесные вестники и проводники, указывающие героям путь к их цели. Оленям также приписывали целебные силы, особенно способность разыскивать лекарственны е травы. В изобразительном искусстве олень, раненный стрелой и держащий во рту пучок целебных трав, - символ любовного томления. Олень также символизирует осторожность и острый слух.
В христианской иконографии топчущий змею олень - эмблема уничтожения зла, а в Библии встречается аналогия между оленем, жаждущим воды, и человеческой душой, жаждущей Бога, - эти сравнения стали причиной того, что самец оленя часто символизирует набожность. Именно с этим значением оленя изображают на крестильных купелях, а также в религиозной живописи - пьющим у подножия креста. Самка оленя встречается в виде символа реже, обычно как спутница лунных богинь охоты, например древнегреческой Артемиды (в римской мифологии Дианы). Она может символизировать также женское начало в обрядах инициации. Олениха часто была родовой фигурой (тотемом) у народов Центральной Азии - отсюда и легенда о том, что предками Чингисхана были волк и олениха. И самец и самка оленя часто выступают как символ превращения - алхимики считали, что это связано с мифом об Артемиде, которая превратила охотника Актеона в оленя за то, что он увидел её во время купания.