Одна из серьёзных проблем европейского сознания, а точнее сказать – «христианского» сознания – непрерывное, не покидающее человека ни на секунду чувство вины. К самому Христу это вряд ли имеет хоть какое-то отношение, отсюда и кавычки в предыдущем предложении.
А, вот, к системе, возросшей на фундаменте иудаизма – понятие вины – ключевое.
Система вообще не может иметь отношения ко Христу – он слишком неуловим, легок и одновременно – разрушителен для тех структур, что сделали даже Дыхание – брэндом и торговой маркой.
Честно говоря, Иисуса Христа использовали. Всего, без остатка, включая распятие и воскресение. Парадокс, но то самое распятие, которое должно было явить собой освобождение живущих из-под власти тёмного карающего и капризного ветхозаветного божка, оказалось ассимилированным идеей вины, так что теперь каждый христианин сорастворяет ещё и вину за это распятие.
Метод управления, опробованный ещё значительно раньше – сама идея первородного греха в той общедоступной интерпретации для шудр – предполагает постоянное памятование и соучастие в грехе, который человек не в состоянии никак искупить. Он уже родился виноватым в грехе первородства, как и в последующих аналогичных прегрешениях.
Виноватым человеком манипулировать куда проще, чем тем, кто осознаёт свою свободу от этих мифом. Благая весть об освобождении от этих тёмных миражей нескончаемой вины обернулась таки обязательным покаянием перед каждым причастием. Да отчего же так? Человека не допустят к причастию даже через несколько дней после слезного покаяния. Он опять должен идти к священнику и вспоминать о том, какой он плохой, какой он виноватый.
Столь любвеобилен и радостен взгляд н человека у этих последышей Христа, что они и мысли не допускают, о том, что человек может пару суток прожить без греха!
Смотреть на каждого человека как на обязательного и безусловно виноватого, как на непременного преступника – такова логика этой системы. Это точь в точь соответствует возмущению тех самых праведных фарисеев, которые никак не могли взять, что за Спаситель может быть вне этого пафоса очищения, пафоса который даже праведников отправлял в ад – ведь никому невозможно исправится по определению!
Система съела Христа, назвалась его именем, вошла в Рим и подмяла под себя остатки античности. Возникла жесткая и эффективная цивилизация конфликта в основе своей имевшая всю ту же идею всеобщей виновности в самых смертных грехах. Грехи эти, разумеется, были настолько ужасны, что стало возможным проводить целые религиозные зачистки против тех, кто был не в полной мере осведомлен о своей вине.
Ситуация достаточно очевидная, чтобы подогревать её бесконечными историческими примерами горящих костров. Впрочем, время нынешнее порой оказывается не менее красноречивым.
Однако хотелось бы обратить внимание на иные следствия этого подхода. На человека, как такового. Тут последствия куда серьёзнее, чем возможные политические, социальные или корпоративные манипуляции.
Утвердившаяся в европейско-христианском сознании идея обязательной, исходной виновности сформировала множество устойчивых сценариев формирования грядущего. Так, к примеру, человек совершивший какую-то ошибку начинает ждать кары. Подобная связь далеко не всегда осознаётся людьми, а гораздо чаще – только подразумевается на внесознательном уровне.
И тут, как думается, коренная проблема том, что понятие ошибки искажено, трансформировано в понятие вины.
Ошибка - предполагает действие, исправление. Это довольно свободная ситуация, адресующаяся к моделям познания, гнозиса. В ошибке нет ничего фатального. Да, людям свойственны ошибки, поскольку люди на них учатся. И именно за этим мы и пришли в этот мир. Ошибка – не вина, а естественный этап всякого процесса познания.
Такой подход предполагает, разумеется, что та или иная ошибка может вызвать неприятные последствия – к примеру, болезнь и даже смерть. Но и это – не фатально, поскольку следующее воплощение будет обогащено новым опытом.
Но стоит только трансформировать понятие ошибки в понятие вины, как и сама идея жизни как познания, как гнозиса, окажется уничтоженной идеей о том, что всякое познание – изначальный грех, основа первородной вины.
Задумайтесь, что за сила, что за существо может выдвигать такой тезис - запрета всякого познания? Что за существо буквально одержимо идеей власти, что за существо тешит себя чередой беспричинных издевательств над отягощенном виной человеком? Это бог?
И разве этот бог имеет что-то общее с тем, кто призывал «Познайте Истину и Истина сделает вас свободными!»
Такими словами впору было воспользоваться тому, кто призывал Еву изведать яблоко. Призыв к познанию и запрет на него – это действительная линия водораздела начальной стихии, алмазный путь освобождения.
Но если первый призыв к познанию был просто объявлен действием дьявола, то работа Иисуса формально может даже считаться успешной – сколько храмов, какая контора несущих пресловутое преемство! Но в каждом храме всё больше твердят о вашей вине, и едва ли не пугают грехом познания.
И так продолжается уже тысячи лет. И эти тысячи лет люди вынашивают в своих головах схемы «преступления и наказания», а вовсе не «ошибки и исправления». Век за веком ложные сценарии накачиваются энергетикой человеческих ожиданий наказания, порождая череду несчастий, болезней, родовых проклятий и прочей мути, в которой спящие и напуганные души продолжают быть лишь окормляемой массой.
Всё очень запущено. И даже благие идеи помощи людям упираются в парадоксальный вывод о том, что помочь можно только рабам. Свободные отвечают за себя сами.
К примеру, посмотрим на человека с какой-то тяжёлой болезнью, которая как всегда упирается в совершенные ошибки, читаемые как грех на том самом уровне ошибочных моделей вины и последующих искуплений через страдания. То есть сам человек может не сознавать этой связи, но он уже родился в такой культуре, в такой семиотической атмосфере, где этот сюжет актуализирован. Семиосфера, тот самый юнговский архетипический уровень запускает эти сюжеты карающего бога. Это и есть действие искажающей сансары. Где люди наказывают сами себя своим же отпадением от Истины.
И в общем-то, рассуждая подобным образом, мы понимаем, что связь грех - последующая болезнь актуализирована самим человеком, теми внедрённными установками, которые есть у этого человека.
И мы, к примеру, хотим этому человеку помочь. Излечить болезнь.
Что ж, тут есть довольно простой, нахоженный путь – оставить человека в рамках модели «преступление-наказание», провести его по этому сюжету, «указать на грех», сформировать модель искупления и освобождения от греха. Таким образом, весьма вероятно, что человек излечится от своей болезни.
Но – исключительно на какое-то время. Ведь сама связка «преступление-наказание» осталась, а потому вечно виноватые будут вечно больными. Тут, кстати, можно поразмышлять над феноменами «родовых проклятий», а по сути над сценариями родовой вины, который вынашивается в той или иной семье из века в век.
Да, можно якобы помогать – лечить, окормлять, духовно руководить- старчествовать , бесконечно паразитируя на этой идее вины. Главное – постоянно подсовывать человеку всё новые и новые его проколы, за которые он должен смиренно ожидать очередных ударов карающей судьбы.
Такая «духовная жизнь» - очередная иллюзия, поскольку она только кормит человека новыми страхами новых нарушений. Бесконечная комната ужаса в парке религиозных аттракционов.
Но это – псевдорелигии, не имеющие отношения ни к Будде, ни ко Христу, ни к самой идее освобождения.
И если мы действительно бы хотели помочь больному, мы бы только, что и смогли бы сделать – так это открыть ему духовные очи на этот морок идеи всеобщей вины. Человек виноватый бы умер в этот момент, а на его месте возник бы человек познающий.
Это коренной поворот. И он очень тяжёл, поскольку сам по себе он не дарует ни сидх, ни исцелений, ни иных благ. Более того, место вокруг человека расчищается настолько, что он на какое-то время будто остаётся один. Ещё бы – ведь больше нет тех, кто его пугал всю жизнь. Человеку кажется, что если нет тех, кто его пугал, значит нет и тех, кто его любит.
Но это не так. О чём ещё только предстоит узнать человеку. Самому научиться видеть, раскрываться, исцеляться и освобождаться. И всё- исключительно самому.