Ориген О началах

ОРИГЕН (ок. 185 – ок. 254), раннехристианский богослов и писатель. Учился у Климента Александрийского, которого он, будучи 18 лет от роду, сменил в качестве главы Александрийской катехетической школы.

Мучимый юношескими плотскими вожделениями, он, восприняв буквально слова евангелиста (Мф 19:12), оскопил себя. Около 231 Ориген вступил в конфликт с Димитрием, епископом Александрийским, приняв без его разрешения рукоположение во пресвитера в Кесарии Палестинской. Впоследствии Ориген жил и трудился в Кесарии. Во время гонений Деция был брошен в темницу и подвергнут пыткам. Вскоре после этого скончался в Тире.

Ориген был блестящим педагогом и плодовитым писателем. Его трактат О началах посвящен основам христианского вероучения и методу богословия. Знаменитые Гексаплы (названные так потому, что текст в них располагался в шести столбцах) представляли собой критическое издание еврейской Библии параллельно с основными ее греческими переводами. Обширный трактат Против Цельса – один из самых внушительных опытов защиты христианства перед лицом оппонентов-философов. Он написал также сочинения "О молитве" и "Увещание к мученичеству". К числу значительных сочинений Оригена принадлежат многочисленные толкования на библейские книги, многие из которых дошли лишь во фрагментах или в переводах на латинский язык.

Ориген дал мощный импульс развитию богословия древней церкви (в этом смысле с ним может сравниться разве что Августин). Он был в высшей степени оригинальным мыслителем.
Его методы, в особенности в сфере библейской экзегезы, оказали глубокое влияние на последующих христианских мыслителей.

После смерти Оригена связанная с его именем традиция, получившая название оригенизма, вызывала множество споров.
И Ориген был возведён в ранг святого.

В конце 4 в. вспыхнула ожесточенная полемика об ортодоксальности оригеновского учения, в которой Иероним занял враждебную Оригену позицию, а Руфин, некогда друг Иеронима, выступил в защиту оригенизма.
В 543 император Юстиниан издал эдикт против «оригенизма», по его же инициативе был созван II Константинопольский собор (553), осудивший Оригена как еретика.

Еретическим было признано прежде всего учение Оригена о предсуществовании душ и об «апокатастасисе», то есть о всеобщем «восстановлении», в котором души всех разумных существ после предварительного «очищения» (подобного тому, которое постулировалось в позднейшем католическом учении о «чистилище») непременно попадут на небеса.

Усилия Юстиниана привели к полной или частичной утрате оригеновских сочинений. В 20 в. историки и теологи вновь проявили значительный интерес к Оригену, и неоднократно высказывалось мнение, что осуждение его учения как еретического было необоснованным.

Скачать две главы из книги "О началах"
__________________________________________________

О началах

О свободе воли. разрешение и объяснение изречений писания, по-видимому, отвергающих ее

1. В церковной проповеди содержится учение о праведном
суде Божьем; это учение призывает слушателей, убежденных в
его истинности, к доброй жизни и всевозможному уклонению от
греха, конечно, предполагая с их стороны убеждение, что
достойное похвалы и порицания находится в их власти. Поэтому
мы должны особо изложить краткое учение также и о свободе
воли, так как это вопрос в высшей степени необходимый. Но
чтобы знать, что такое свобода воли, нам нужно раскрыть
понятие о ней; тогда после точного уяснения этого понятия
определится и предмет исследования.
2. Из движущихся предметов некоторые имеют причину
движения в себе самих, другие же получают движение только
извне. Только извне получают движение предметы неживые,
каковы бревна, и камни, и вся материя, обладающая только
связью своих частей. (Теперь мы должны оставить в стороне
рассуждение о том мнении, по которому течение тел есть
движение, потому что это рассуждение не относится к делу). В
себе сами имеют причину движения животные и растения, и
вообще все, что имеет природу и душу; сюда, говорят,
относятся и металлы. Кроме того, самоподвижен и огонь, а
может быть, и источники. Из предметов, имеющих причину движе
ния в себе самих, одни, говорят, движутся из себя самих,
другие же от себя самих. Из себя движутся неодушевленные
предметы, от себя же - одушевленные. Одушевленные предметы
двигаются от себя, потому что им присуще воображение,
вызывающее стремление. И опять, некоторым животным присущи
представления, вызывающие стремление, причем способность
воображения направляет стремление строго определенным
образом. Так пауку присуще представление о ткании (паутины),
и это представление сопровождается (у него) стремлением
ткать (паутину), потому что способность воображения
необходимым образом побуждает его к этому. Но, кроме
способности воображения, у животного, наверное, нет ничего
другого, даже у пчелы при строении восковых сот.
3. Но разумное животное, кроме способности воображения,
имеет еще разум, обсуждающий представления и некоторые (из
этих представлений) отвергающий, другие же - принимающий,
чтобы животное действовало сообразно с ними. В природе же
разума есть способность к созерцанию доброго и постыдного,
та способность, следуя которой,мы усматриваем доброе и
дурное и избираем доброе, злого же избегаем; поэтому, когда
мы отдаемся доброделанию, мы бываем достойны похвалы, в
противном же случае бываем достойны порицания. Нельзя при
}rnl не заметить, что высшая природа, упорядоченная во всех
отношениях, есть, пожалуй, и у животных то в большей, то в
меньшей степени, так что действия охотничьих собак и военных
лошадей приближаются, если можно так выразиться, к действиям
разумным. Таким образом, получить извне какое-нибудь
воздействие, вызывающее в нас то или другое представление,
это, по общему признанию, не подлежит нашей власти. Но
решение так или иначе воспользоваться случившимся есть уже
дело не кого-либо иного, как присущего нам разума, который
при внешних воздействиях или побуждает нас (следовать)
стремлениям, призывающим нас к прекрасному и должному, или
отклоняет к противному.
4. Если же кто говорит, что воздействие извне таково,
что, раз оно совершилось, противиться ему уже невозможно, то
пусть он обратит внимание на собственные чувства и движения:
разве не бывает одобрения, и согласия, и решения
владычественной (части души) на какой-нибудь поступок по
каким-либо убедительным (внутренним) основаниям? Например,
если человек решил быть воздержанным и удерживаться от
совокуплений, то женщина, явившаяся ему и предлагающая
совершить нечто противное этому решению, не делается для
него самодостаточной причиной нарушить это решение. Конечно,
если человек совершенно отдался щекотанию и обаянию
удовольствия и не желает противиться ему, не желает
исполнять свое решение, то он совершает распутство.
Напротив, с другим человеком случаются такие же щекотания и
возбуждения; но при тех же самых обстоятельствах он больше
получил научения и (больше) работал над собой, и разум, в
высшей степени усиленный и воспитанный учением и
утвержденный догматами в добродетели или уже близкий к
такому состоянию утвержденности, сдерживает возбуждения и
обессиливает желание.
5. Но если это так бывает с нами, то неправильно и
неблагоразумно объяснять все внешними причинами и
освобождать себя от вины, считая самих себя подобными дровам
и камням, которые извне движутся людьми, таскающими их;
такое понимание свойственно тому, кто хочет исказить понятие
свободы. И, действительно, если мы спросим его, что такое
свобода воли, то он скажет: (я свободен в том случае), если
какому-либо моему решению не противодействует извне ничто,
побуждающее к противоположному. Точно так же нелепо обвинять
слабое телесное сложение. Ведь воспитывающее слово увлекает
людей даже самых невоздержанных и самых грубых, если только
они следуют побуждению (этого слова), и изменяет их так, что
(в них) происходит огромный переворот и перемена к лучшему;
при этом часто самые невоздержанные делаются лучше людей,
которые прежде, по-видимому, не были и такими (т.е.
невоздержанными), и самые грубые становятся столь кроткими,
что люди, никогда не бывшие такими грубыми, кажутся однако
грубыми по сравнению с этим человеком, изменившимся в
кроткого. Другие же, как мы видим, весьма постоянные и
весьма благочестивые, вследствие обращения к дурным
сообществам, оставляют благочестие и постоянство, так что
обращаются к необузданности, часто начиная невоздержанную
fhgm| в среднем возрасте и впадая в бесчинство по прошествии
юности, непостоянной по (самой своей) природе. Итак, разум
показывает, что внешние обстоятельства не в нашей власти, но
так или иначе воспользоваться ими, взявши разум в качестве
судьи и исследователя о том, как нужно отвечать на различные
внешние воздействия, это наше дело.
6. Вести добрую жизнь - наше дело, и Бог требует этого от
нас - не так, как будто это зависит от Него или происходит
от кого-нибудь другого или, как думают некоторые, от судьбы,
но (требует) именно как нашего дела. Об этом
засвидетельствует (нам) пророк Михей словами: "О человек!
сказано тебе, что есть добро, и чего требует от тебя
Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия"
(Мих. 6.8). И Моисей свидетельствует: "вот я сегодня
предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло, чтобы ты избрал
добро и ходил в нем". (Второзак. 30.15) И Исайя говорит:
"Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага
земли. Если же отречетесь и будете упорствовать, то меч
пожрет вас: ибо уста Господни говорят" (Исайя 1.19-20). И в
Псалмах говорится: "О, если бы народ мой слушал Меня, и
Израиль ходил Моими путями! Я скоро смирил бы врагов их, и
обратил бы руку Мою на притеснителей их" (Псал.
80.14-15). Из этих слов видно, что слушать и ходить путями
Божьими было во власти народа. И Спаситель говорит: "А я
говорю вам, не противься злому" (Матф. 5.39), и: "всякий,
гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду" (Матф.
5.22), и еще: "всякий, кто смотрит на женщину с вожделением,
уже прелюбодействовал с ней в сердце своем" (Матф. 5.28).
Давая эти и разные другие заповеди, Спаситель выражается
так, как бы в нашей власти заключается исполнение этих
предписаний, и мы по справедливости будем подлежать суду,
если будем нарушать их. Поэтому Он говорит: "всякого, кто
слушает слова Мои и исполняет их, уподоблю мужу
благоразумному, который построил дом свой на камне; а вся
кий, кто слушает сии слова и не исполняет их, уподобится
человеку безрассудному, который построил дом свой на песке;"
и т.д. (Матф.
7.24.26). Говоря же стоящим по правую сторону: "придите,
благословенные Отца Моего" и пр., либо алкал Я, и вы дали
Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня" (Матф. 25.34-35), Он
весьма ясно дает обетования (им) как заслужившим похвалу.
Наоборот, другим, как достойным порицания по своей вине, Он
говорит: "идите от Меня, проклятые, в огонь вечный" (Матф.
25.41). Посмотрим еще, как говорит с нами Павел, как с
(людьми) свободными и виновными в своей погибели или
спасении. "Или, говорит он, пренебрегаешь богатство
благости, кротости и долготерпения Божья, не разумея, что
благость Божья ведет тебя к покаянию? Но, по упорству твоему
и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день
гнева и откровения праведного суда от Бога, который воздаст
каждому по делам его: тем, которые постоянством в добром
деле ищут славы, чести и бессмертия, - жизнь вечную; а тем,
которые упорствуют и не покоряются истине, но предаются
неправде, - ярость и гнев. Скорбь и теснота всякой душе
weknbej`, делающего злое, во-первых, иудея, потом и эллина"
(Римл. 2.4-10). Вообще, в Священном Писании есть множество
мест, где свобода воли утверждается весьма ясно.
7. Но некоторые изречения Ветхого и Нового Заветов
клонятся к противоположному, т.е. (к той мысли), что не в
нашей власти соблюдать заповеди л спасаться или нарушать их
и погибать. Поэтому мы отчасти приведем некоторые из этих
изречений и рассмотрим решение их, чтобы кто-нибудь,
собравши себе все места, по-видимому, отвергающие свободу
воли, мог найти разъяснение их по образцу тех изречений,
какие предлагаем мы. Так, многих смущает сказанное о
фараоне, о котором Бог говорит много раз: "Я ожесточу сердце
фараона" (Исх. 4.21 и др.), Ведь если (фараон) ожесточается
Богом и грешит именно вследствие этого ожесточения, то сам
он уже не виновен в своем грехе; если же это так, то фараон
не свободен. А кто-нибудь скажет, что подобным же образом и
погибающие не свободны и погибают не сами собой. У пр.
Иезекииля сказано: "и возьму из плоти их сердце каменное, и
дам сердце плотяное", чтобы они ходили по заповедям Моим и
соблюдали уставы Мои" (Иезек.
11.19-20). Эти слова могут внушить кому-нибудь мысль, будто
ходить в заповедях и хранить суды дает Бог именно тем, что
отнимает каменное сердце, препятствующее этому, и влагает
лучшее, плотяное сердце. Посмотрим также из Евангелия, что
отвечает Спаситель тем, которые спрашивали (у Него), почему
толпе Он говорит в притчах. Он говорит: "своими глазами
смотрят и не видят; своими ушами слышат и не разумеют, да не
обратятся, и прощены будут им грехи" (Марк 4.12). Еще у
Павла (читаем): "помилование зависит не от желающего и не от
подвизающегося, но от Бога милующего" (Римл. 9.16). И в
других местах: "Потому что Бог производит в вас и хотение и
действие по Своему благоволению. Итак, кого хочет, милует; а
кого хочет, ожесточает. Ты скажешь мне: за что же еще
обвиняет? Ибо кто противостанет воле Его?" (Фил. 2.13. Римл.
9.18-19). Еще: "вера от призывающего, а не от нас. А ты кто,
человек, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему
его: зачем ты меня так сделал? Не властен ли горшечник над
глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для
почетного употребления, а другой для низкого?" (Римл. 9.20-
21). Эти слова сами по себе способны многих смутить, как
будто человек не свободен, но Бог спасает и губит, кого
хочет.
8. Итак, начнем со слов о фараоне, которого Бог
ожесточил, чтобы он не отпускал народа; вместе с тем мы
рассмотрим и апостольское изречение: "кого хочет, милует; а
кого хочет, ожесточаете (Римл. 9.18). Этими словами
пользуются некоторые из инославных, которые почти отрицают
свободу и признают одних существ по природе погибающими, не
способными к спасению, других же по природе спасаемыми, не
могущими погибнуть. Фараон, говорят они, был погибающей
природы и потому был ожесточен Богом, Который милует
духовных и ожесточает земных. Итак, рассмотрим, что они
говорят. Спросим у них, земной ли природы был фараон? Когда
же они ответят (утвердительно), то мы скажем, что человек
gelmni природы совершенно не покорен Богу; но если он не
покорен, то какая нужда ожесточать его сердце, и это - не
однажды, а много раз? Очевидно, возможно было убедить его, и
он, пораженный чудесами и знамениями, мог совершенно
смягчиться, потому что он не был земным; но так как он (сам)
слишком упорствовал, то Бог и пользуется им, чтобы показать
Свое величие для спасения многих, и ради этого ожесточает
его сердце. Это сказано против них, прежде всего для
опровержения того их мнения, будто фараон был погибающей
природы. То же самое нужно сказать им и относительно слов
апостола. Кого ожесточает Бог? Или погибающих, и в таком
случае они могли бы смягчиться, если бы не были ожесточены,
или же спасаемых, очевидно, потому, что они не погибающей
природы. Кого Он милует? Конечно, спасаемых. Но зачем нужно
им второе помилование, если они однажды приготовлены ко
спасению и по самой природе предназначены к блаженству?
Ясно, что без помилования они принимают погибель и потому
именно милуются, дабы им не подвергнуться погибели, к
которой они способны, но быть в земле спасаемых. Вот что
сказано (нами) против этих (еретиков).
9. Нужно еще спросить у людей, думающих, что они понимают
выражение "ожесточил", что означает, по их словам,
ожесточение сердца Богом и с какой целью Бог делает это? При
этом пусть они сохранят понятие о Боге, воистину праведном и
благом, или, если не хотят, согласимся на этот раз с ними,
(только) праведном. И пусть они покажут, каким образом
благой и праведный, или только праведный, оказывается
справедливым, когда ожесточает сердце человека, погибающего
именно вследствие этого ожесточения, и каким образом
праведный делается виновником погибели и непокорности тех,
кого Сам же Он наказывает за ожесточение и непокорность
Себе? За что еще Он порицает фараона, говоря: "ты не хочешь
отпустить народ Мой, вот я поражу всех первенцев в Египте и
первенца твоего" (Исход 9.17, 12,12, 11.5), и прочее, что по
Писанию Бог говорил фараону через Моисея? Ведь кто верует,
что Писания истинны и что Бог справедлив, тот, если он
верует разумно, необходимо должен показать, каким образом в
таких изречениях можно находить ясную мысль о справедливости
Бога. Если же кто открыто и решительно считает Творца злым,
то с ним нужно рассуждать иначе.

10. Но так как, по их словам, они считают Бога
справедливым, а мы - вместе и благим и справедливым, то
посмотрим, каким образом благой и праведный мог ожесточить
сердце фараона? Итак, смотри, не можем ли мы одним примером,
которым воспользовался апостол Павел в послании к евреям,
показать, каким образом Бог одним и тем же действием одного
милует, а другого ожесточает, причем Бог не задается целью
ожесточить, но ожесточает ожесточенного, как говорят, самым
Своим добрым намерением, за которым следует (однако)
ожесточение вследствие присущего самим (людям) зла? "Земля,
- говорит он, - пившая многократно сходящий на нее дождь и
производящая злак, полезный тем, для которых и возделыва
ется, получает благословение от Бога. А производящая тернии
и волчцы - негодна и близка к проклятию, которого конец -
qnffemhe" (Евр. 6.7-8). Значит, действие дождя - одно; но
при одном действии дождя возделанная земля приносит плоды, а
запущенная и невозделанная приносит тернии. Пожалуй,
показалось бы резким, если бы Дающий дождь сказал: "Я произ
вел и плоды и тернии на земле". Но хотя это и резко, однако
истинно: потому что если бы не было дождя, то не родились бы
ни плоды, ни тернии, при благовременном же и умеренном
выпадении дождя родилось то и другие. Итак, земля, часто
пьющая сходящий на нее дождь и тем не менее производящая
тернии и волчцы,- негодная земля и близка к проклятию. Ведь
благословение дождя низошло и на худшую землю; но не
возделанная и не обработанная почва произрастила терния и
волчцы. Подобным образом и чудеса, совершаемые Богом, суть
как бы дождь; различные же расположения - это как бы земля
возделанная и не возделанная, которая, как земля, имеет все
же одну природу.
11. Подобным же образом, если бы солнце, возвысивши
Голос, сказало: "Я расплавляю и иссушаю", то хотя
расплавление и высушивание противоположны, однако солнце не
сказало бы лжи в этом случае, потому что от одной и той же
теплоты воск растапливается, а грязь высыхает. Точно так же
одно и то же действие, которое совершалось (Богом) через Мои
сея, у фараона обнаруживало ожесточение вследствие его
злобы, а у египтян, присоединившихся к евреям и вышедших
вместе с ними, (обнаруживало) покорность. Однако немного
ниже написано, что сердце фараона как бы смягчалось, и он
говорил: "не ходите далеко, идите на три дня и оставьте
своих жен", и прочее, что он говорил вскоре, уступая
чудесам. Это показывает, что знамения несколько
подействовали и на него, только не вполне покорили его. Но
этого, конечно, не было бы, если бы ожесточение сердца
фараонова было произведено самим Богом, как думают многие.
Не излишне подтвердить это и (примерами) из обыденной жизни.
Часто добрые господа говорят рабам, испортившимся вследствие
их доброты и терпения: "Я сделал тебя дурным, я виноват в
таких твоих преступлениях". Вообще, нужно обращать внимание
на характер и значение слов и не клеветать, не вникая в
смысл речи. Павел, который глубоко исследовал этот вопрос,
говорит (обращаясь) к согрешающему: "или пренебрегаешь
богатство благости, кротости и долготерпения Божья, не
разумея, что благость Божья ведет тебя к покаянию? Но, по
упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе
собираешь гнев на день гнева и откровения праведного суда от
Бога" (Римл. 2.4-5). Но что апостол говорит грешнику, это
можно сказать и фараону, и тогда возвещенное ему становится
вполне понятным, потому что он собрал себе гнев жестокостью
и нераскаянностью своего сердца, причем, однако, упорство
его не было бы так изобличено и не сделалось бы столь
очевидным, если бы не совершились знамения или если бы и
совершились, но не столь многочисленные и великие.
12. Но так как этим рассуждениям трудно поверить и они
кажутся натянутыми, то обратимся к пророческому слову и
посмотрим, что говорят люди, которые испытали великую
благость Божью и не жили хорошо, но после того согрешили?
"Для чего, Господи, ты попустил нам совратиться с путей
Твоих, ожесточиться сердцу нашему, чтобы не бояться Тебя? Об
ратись ради рабов Твоих, ради колен наследия Твоего.
Короткое время владел им народ святыни Твоей" (Исайи 63.17-
18). И у Иеремии говорится: "Ты влек меня, Господи, - и я
увлечен. Ты сильнее меня - и превозмог" (Иерем. 20.7).
Слова, что "попустил ожесточиться сердцу нашему, чтобы не
бояться Тебя", сказанные людьми, просившими помилования, по
нимаемые в обычном смысле, означают следующее: зачем Ты так
много позволил нам, не посещая нас во грехах (наших), но
оставивши нас до тех пор, пока наши грехи дошли до
множества? Бог оставляет очень многих без наказания для
того, чтобы характер каждого подвергся свободному испытанию,
и лучшие люди путем этого испытания становились бы извест
ными, а прочие, не скрывшись, не от Бога, конечно, потому
что Он знает все прежде совершения, но от разумных существ и
от самих себя, впоследствии вступили бы на путь
богоугождения. Не осудивши же себя, они не могли бы и
познать добродетель; это (самоосуждение) полезно каждому,
чтобы понять свое состояние и благодать Божью. Ведь кто не
чувствует собственного бессилия и божественной благодати,
тот, хотя и получает благодеяния, но, не испытав себя и не
осудив себя, будет считать данное ему небесною благодатью за
свое собственное дело, а это, порождая в человеке высокое
мнение о себе и гордость, послужит причиною падения, что
именно и случилось, по нашему мнению, с дьяволом: он
приписал самому себе те преимущества, какие имел, будучи еще
чистым: "Всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а
унижающий себя возвысится" (Лука 18.14). Заметь еще, что
божественные (тайны) скрыты от премудрых и разумных, для
того, как говорит апостол, "чтобы никакая плоть не хвалилась
перед Богом" (Кор. 1.29), но они открыты младенцам, которые
после младенчества достигли лучшего и помнят, что они
достигли высшей степени блаженства не столько сами собою,
сколько благодаря неизреченной благодати (Божьей).
13. Таким образом, оставляемый оставляется по суду
Божьему, и Бог долготерпит некоторым из грешников не без
основания: ведь душа предназначена к бессмертию и к
бесконечному веку, и им (грешникам) полезно не скоро
получить помощь в деле спасения, но быть доведенными до него
медленно, после искушения многими бедствиями. Известно, что
врачи могут излечить кого-нибудь очень скоро; но, подозревая
в теле присутствие яда, они поступают для излечения
противоположным образом, делая это из желания вернейшего
излечения. Они думают, что для больного лучше подольше
побыть в жару и слабости, но зато получить вернейшее выз
доровление, чем вылечиться, по-видимому, очень скоро, а
потом опять заболеть, так, чтобы скорое исцеление было
только временным (на время). Может быть, таким же образом
поступает и Бог: зная тайны сердца и предвидя будущее, Он
попускает в своем долготерпении и, посредством внешних
событий, извлекает (наружу) скрытое зло, чтобы таким образом
очистить человека, нерадением собравшего (в себе) семена
греха; при этом, хотя бы человек находился в величайших
cpeu`u, но, извергши эти грехи, вышедшие на поверхность, он
может впоследствии снова научиться, получив очищение после
греха. Бог же управляет душами, имея в виду, что они
предназначены не к каким-нибудь пятидесяти годам здешней жиз
ни, но к бесконечному веку, ибо Он сотворил разумную (душу)
нетленною по природе и сродною Себе, и (после смерти)
разумная душа не лишается врачевания, как и в этой жизни.
14. Возьмем еще такое сравнение из Евангелия. Вот - скала
с небольшим поверхностным слоем земли. Если на нее упадут
семена, то скоро всходят; но, взошедши, они погибают от зноя
и засыхают при появлении солнца, так как не имеют корня
(Матф. 13.15). Эта скала есть человеческая душа,
ожесточившаяся вследствие нерадения и окаменевшая под
влиянием порока, потому что Бог никому не создал каменного
сердца, но сердце становится таким от порочного направления.
Итак, если бы кто-нибудь, видя, что семена, посеянные где-
либо на каменистой земле, уже взошли, стал упрекать
земледельца за то, что он не сеет поскорее семена в
каменистую землю, то земледелец ответил бы: "Я засею эту зем
лю попозже, набросавши на нее слой почвы, которая могла бы
держать семена, потому что более поздняя жатва на такой
земле будет лучше и вернее, нежели (жатва) на земле с
посевом более ранним и поверхностным (неглубоким)". И нужно
согласиться с земледельцем, так как он говорит разумно и
поступает на основании опыта. Так и великий Земледелец всей
природы отсрочивает благодеяние, которое можно бы оказать
скорее, чтобы оно не было поверхностным. Но, может быть, кто-
нибудь возразит нам на это: зачем же некоторые семена падают
в душу, имеющую землю только на поверхности и подобную
камню? На это нужно сказать следующее. Если какая-нибудь
душа возжелала как можно скорее (достигнуть) лучшего, но шла
не тем путем, какой ведет к нему, то для такой души лучше
получить то, чего она пожелала: тогда, осудив при этом себя,
она в терпении, сообразно с природой, станет возделывать
землю, чтобы впоследствии, по истечении долгого времени,
получить (жатву). Можно сказать, что у нас бесчисленное
множество душ, а у этих душ - безграничное число характеров,
множество движений, расположений, намерений, стремлений, и
единый наилучший распорядитель их есть Бог и Отец всяческих,
знающий времена и подходящие вспомогательные средства,
направления и пути; Он знает и то, как нужно воспитывать
фараона посредством столь великих чудес и потопления,
которым (однако) не оканчивается промышление о фараоне:
ведь, потонувши, фараон не уничтожился, "в руку бо Бога и
мы, и словеса наша, и всякий разум, и дел художество" (Прем.
Солом. 7.16). Об ожесточении сердца фараонова и о словах:
"кого хочет, милует; а кого хочет, ожесточает" (Римл. 9.18)
- достаточно и того, (что сказано).

15. Рассмотрим еще слова из (книги) Иезекииля, который
говорит: "и возьму из плоти их сердце каменное, и дам сердце
плотяное, чтобы они ходили по заповедям Моим и соблюдали
уставы Мои" (Иезек. 11.19). Если Бог, когда хочет, исторгает
каменные сердца и влагает плотяные, чтобы хранились
повеления Его и соблюдались заповеди, то оставить порок - не
b нашей власти, ибо отнятие каменных сердец означает не что
иное, как именно то, что Бог отнимает у кого хочет тот
порок, каким кто-нибудь ожесточается; равным образом
вложение плотяного сердца, чтобы человек ходил в повелениях
Божьих и хранил заповеди Божьи, означает не что иное, как
то, что человек делается уступчивым, не противится истине и
осуществляет добродетели. Если же Бог (Сам) обещается
сделать это и прежде, чем он отнимет каменные сердца, мы не
освобождаемся от них, то ясно, что остановить порок - не в
нашей власти. И если мы со своей стороны ничего не делаем
для того, чтобы в нас было плотяное сердце, но это есть дело
Божье, то и добродетельная жизнь будет не нашим делом, но
всецело божественным даром. Так будет говорить тот, кто
отвергает принадлежащую нам свободу воли на основании голых
изречений Писания. Но мы ответим, что эти слова должно
понимать так. Если человек, пребывающий в невежестве и
необразованности, сознает свои недостатки или вследствие
побуждения со стороны учителя, или по иней причине, то он по
своей воле отдает себя тому, кого считает способным
руководить его в учении и добродетели. Когда же такой
человек отдаст себя (воспитателю), то воспитатель обещается
уничтожить (в нем) невежество и вложить (в него) знание,
однако не так, чтобы поручивший себя заботам (учителя) со
своей стороны ничего не делал для своего образования и для
избавления от невежества: учитель обещается исправить того,
кто (сам) желает (исправиться). Так и божественное слово
обещается уничтожить у приходящих (к нему) порочность,
которую (пророк) назвал каменным сердцем, но не помимо их
желания, а под тем условием, если они предоставят самих себя
врачу страждущих. В Евангелиях рассказывается о больных,
которые приходили к Спасителю, просили исцеления и исцеля
лись. И, например, прозрение слепых, поскольку слепые
испросили (себе) исцеление, есть дело веровавших в
возможность (этого) исцеления; поскольку же оно есть
восстановление зрения, оно есть дело нашего Спасителя. Итак,
вот в каком смысле слово Божье обещает внушить знание при
ходящим к нему, отнявши (у них) каменное и жестокое сердце,
т.е. порочность, чтобы человек ходил в божественных
заповедях и хранил Божьи повеления.
16. Потом следовало изречение из Евангелия, где Спаситель
сказал, что внешним он говорит в притчах для того, кто
"своими глазами смотрят и не видят; своими ушами слышат и не
разумеют, да не обратятся, и прощены будут им грехи" (Марк
4.12). Противник скажет: "Если некоторые люди обращаются и
делаются достойными отпущения грехов именно потому, что
услышали яснейшие (слова), услышать же яснейшие слова
заключается не в их власти, а во власти учителя, и если
другим людям он для того не проповедует более ясно, чтобы
они не увидели и не разумели, то спасение не зависит от
самих людей. Если же это так, то мы не властны в своем
спасении и погибели". Если бы не были прибавлены слова: "да
не обратятся, и прощены будут им грехи", тогда против этого
возражения была бы убедительна такая защита: Спаситель не
хотел, чтобы люди, которые не будут прекрасными и добрыми,
gm`kh тайны и потому говорил им в притчах. Но теперь, при
наличности следующих слов: еда не обратятся, и прощены будут
им грехи", защита труднее. Итак, прежде всего нужно отметить
это место, (как полезное в борьбе) против инославных. Они со
бирают из Ветхого Завета такие места, где, как они
осмеливаются говорить, выражается жестокость Творца,
мстительное и строго-справедливое расположение Его по
отношению к грешникам, или как еще хотят они назвать это,
лишь бы только сказать, что в Творце нет благости. С Новым
же (Заветом) они поступают не так и не беспристрастно; они
пропускают в нем места, подобные тем, какие они считают
достойными порицания в Ветхом Завете. Между тем
вышеприведенные слова Евангелия, как и сами они говорят,
ясно показывают, что Спаситель не проповедовал ясно для
того, чтобы люди не обратились и, обратившись, не сделались
достойными прощения грехов, а это в своем роде нисколько не
хуже подобных же изречений Ветхого Завета, порицаемых (ими).
Если же они стараются защищать Евангелия, то нужно сказать
им следующее: разве не достойно порицания поступают они, не
одинаково относясь к одинаковым вопросам, именно, когда
Новым Заветом не соблазняются, но стараются его защитить, в
Ветхом же Завете порицают подобные места, тогда как
следовало бы защищать их наравне с изречениями Нового
Завета? Посредством таких сравнений мы приведем их к той
мысли, что все Писания принадлежат одному Богу. Теперь по
возможности обратимся к предлежащей защите.
17. Рассуждая о фараоне, мы говорили, что более скорое
излечение иногда бывает не ко благу врачуемым именно тогда,
когда, подвергшись несчастью, они тотчас же освобождаются от
того, чему подверглись: думая, что зло удобоизлечимо, они не
берегутся от впадения в него и вследствие этого могут
подвергнуться ему снова. Поэтому вечный Бог, Владыка их,
знающий тайны, знающий все прежде совершения, по благости
Своей отсрочивает скорейшую помощь таким людям и, так
сказать, помогая не помогает им, так как это полезно для
них. Итак, может быть, Спаситель видел, что внешние, о
которых теперь (идет) речь, не будут тверды в обращении,
если услышат более ясную проповедь, и поэтому устроил так,
чтобы они не слышали более ясного учения о глубочайших
тайнах; иначе, быстро обратившись и исцелившись получением
прощения, они признали бы раны греха легкими и
удобоизлечимыми и скоро снова подверглись бы им. А может
быть, они (тогда) не отбыли еще времени наказания за прежние
грехи, которые они совершили против добродетели, оставив ее
(добродетель), и божественное попечение оставило их, чтобы
они, пресытившись собственным злом, посеянным ими,
впоследствии были призваны к более прочному раскаянию и уже
не впали бы скоро (в те грехи), каким были подвержены
прежде, позоря свое благородное достоинство и предаваясь
порокам. Называемые внешними, конечно, по сравнению с
внутренними, не очень далеко отстоят от этих последних:
правда, внутренние слышат ясное учение, внешние же слышат
учение неясное, потому что оно излагается им в притчах,
однако они все-таки слышат. Некоторые же из внешних,
m`g{b`el{e тирянами, будучи, вероятно, гораздо ниже внешних
по достоинству, не слышат даже и того, что слышат внешние,
хотя Спасителю было известно, что в древности они покаялись
бы, сидя во вретище и пепле, если бы Он находился вблизи
пределов их: они услышат более благовременно и раскаются
более плодотворно в другое время, когда слово будет более
удобоприемлемо для них, чем для тех, которые не приняли
слова и в числе которых Спаситель упомянул и тирян. И
смотри: когда мы всячески стараемся доказать, что даже и в
таких (изречениях, как только что рассмотренное) содержится
мысль о разнообразном промышлении Божьем, пекущемся о
бессмертной душе, то разве мы не заботимся всячески о
соблюдении благоговения к Богу и ко Христу Его и, кроме
того, разве не обнаруживаем больше способности к
исследованию? Но, может быть, кто-нибудь спросит
относительно порицаемых: вот они, видя чудеса и слыша
божественные слова, не получают никакой пользы, между тем
как тиряне раскаялись бы, если бы подобное произошло и было
сказано у них; зачем же, спросит он, Спаситель проповедовал
им на их погибель, чтобы грех их считался более тяжким? Ему
должно сказать следующее. Бог знает чувства всех тех,
которые обвиняют Его промысел, будто они не уверовали по
вине промысла, потому что (промысел Божий) не дал им увидеть
то, что даровал созерцать другим, и не предоставил им случая
услышать то, что слышали и другие и получили от этого
пользу; желая изобличить неразумность этого оправдания, Бог
дает порицающим Его управление то, чего они требовали;
тогда, получивши это, и, тем не менее, изобличенные в
крайнем нечестии, так как они не успели извлечь из того
никакой пользы себе, они оставляют такую дерзость и, тем
самым освободившись, научаются, что иногда Бог действительно
откладывает и медлит благотворить некоторым людям, но при
этом Он не дает им видеть и слышать именно то, что, услышав
и увидев, люди отягчают и увеличивают свой грех, если даже
после того не уверуют.

18. Рассмотрим еще слова: "помилование зависит не от
желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего"
(Римл. 9.16). Порицатели говорят: если (помилование) не от
желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего, то
спасение зависит не от нашей свободы, но от природы
(устроения), данной (Богом), устроившим нас именно такими,
или от решения Того, Кто милует, когда хочет. У таких людей
нужно спросить следующее. Желать добра - добро или зло? И
подвизаться ради желания достигнуть цели в стремлении к
добру, достойно похвалы или порицания? Если они скажут, что
достойно порицания, то ответят вопреки ясной истине, так как
святые желают и подвизаются, но, конечно, не делают этим
(ничего), достойного порицания. Если же они скажут, что
желание добра и стремление к добру есть добро, тогда мы
спросим, каким же образом погибающая природа желает лучшего?
Ведь это то же самое, как если бы дурное дерево приносило
хорошие плоды, если только желать лучшего есть добро. Но они
дадут третий ответ, именно, что желание добра и стремление к
добру относится к вещам средним, что это желание и
qrpelkemhe ни хорошо, ни дурно. На это нужно сказать, что
если желание добра и стремление к добру есть вещь средняя,
то безразлично и противоположное этому, т.е. желание зла и
стремление ко злу. Но желать зла и стремиться ко злу не есть
дело безразличное; следовательно, и желание добра, и
стремление к добру тоже не безразлично. Итак, вот как, я
думаю, мы можем защищать слова: "не от желающего и не от
подвизающегося, но от Бога милующего". Соломон говорит в
Книге псалмов, потому что ему принадлежит песнь восхождений,
из которой мы приведем слова: "Если Господь не созиждет
дома, напрасно трудятся строящие его; если Господь не ох
ранит города, напрасно бодрствует страж" (Псал. 126.1).
Этими словами Соломон не отклоняет нас от созидания домов и
не учит не бодрствовать для сохранения нашего душевного
дома, но только показывает, что созидаемое без Бога и не
получающее от него охраны всуе созидается и тщетно
охраняется, так как господином домостроительства по
справедливости должно считать Бога и начальником города -
Владыку всего. Если мы, например, скажем, что такое-то
здание есть дело не строителя, но Бога, и что ограждение
такого-то города от всякого вреда со стороны врагов есть
дело не охранителя, но Бога, управляющего всем, то мы не
ошибемся: мы соглашаемся, что и человек сделал кое-что, но
главное дело с благодарностью относим к совершителю - Богу.
Точно так же человеческого желания недостаточно для
достижения цели, равно как подвига борьбы недостаточно для
получения награды вышнего звания Божья во Христе Иисусе, ибо
это совершается при помощи Божьей; и потому прекрасно гово
рится, что "не от желающего и не от подвизающегося, но от
Бога милующего". Подобным образом и о земледелии можно
сказать словами Писания: "Я насадил, Аполлос поливал, но
возрастил Бог; посему и насаждающий, и поливающий есть
ничто, а все Бог возращающий" (1 Кор. 3.6-7). Ведь было бы
неблагочестиво сказать, что изобилие плодов есть дело
земледельца или дело того, кто поливал: оно есть дело Божье.
Так и наше совершенствование не происходит без нашей
деятельности и не устрояется нами (одними), но большую часть
его производит Бог. Чтобы сказанное было яснее, возьмем в
пример искусство корабельного управления. Кроме веяния
ветра, благорастворения воздуха и света звезд какое большое
значение для достижения гавани имеет, говорят, еще искусство
управления кораблем! Между тем сами кормчие часто не
решаются признать, что корабль спасен благодаря их
предусмотрительности, но все приписывают Богу, не потому,
что (сами) они будто бы ничего не сделали, но потому, что за
висящее от промысла несравненно больше того, что зависит от
искусства. И в нашем спасении зависящее от Бога несравненно
больше того, что находится в нашей власти. Поэтому, я думаю,
и говорится, что "не от желающего и не от подвизающегося, но
от Бога милующего". Если же слова "не от желающего и не от
подвизающегося, но от Бога милующего" понимать так, как
понимают их еретики, тогда излишни заповеди, тогда напрасно
сам Павел некоторых обвиняет за падение, других же одобряет
за исправление и дает законы церквам, напрасно и мы отдаемся
fek`mh~ добра, попусту (предаемся) подвигам. Но Павел не
напрасно дает эти советы и одних порицает, а других
одобряет, и мы не тщетно желаем добра и стремимся к высшей
добродетели. Следовательно, они дурно поняли смысл этого
места.
19. После этого следовали слова: "и хотение и деяние" -
от Бога (Филип. 2.13). Некоторые говорят: если от Бога
хотение и от Бога действие, то хотя бы мы желали дурного и
дурно поступали, это делается с нами от Бога; если же это
так, то мы не свободны. И опять, когда мы желаем лучшего и
делаем добро, то добрые дела делаем не мы, потому что
желание и действие - от Бога; мы только, по-видимому,
(делаем это), а на самом деле это дает Бог; следовательно, и
в этом отношении мы не свободны. Но на это нужно сказать
следующее. Изречение апостола не говорит, что от Бога
желание зла или от Бога желание добра, равно как и
совершение добра и зла, но (говорит, что от Бога) - желание
вообще и подвиг вообще. Как от Бога мы имеем то, что мы -
живые существа и что мы - люди, так, можно сказать, от Бога
мы имеем и желание вообще, и движение вообще. Но хотя быть
живыми существами, двигаться, например, действовать
различными членами, т.е. руками или ногами, хотя все это мы
получили от Бога, однако было бы неправильно сказать, что от
Бога мы получили и какое-нибудь частное движение,
направленное, например, к побоям, или к убийству, или к
похищению чужого. Общую (родовую) способность движения мы
получили от Бога, но мы уже (сами) пользуемся этой
способностью движения или для зла, или для добра. Таким
образом, способность деятельности, по которой мы - живые
существа, мы получили от Бога, и способность желания мы
получили от Творца; но мы уже сами пользуемся этой
способностью желания, равно как и способностью деятельности,
или для добра, или в противоположном направлении.
20. Против свободы нашей воли, по-видимому, говорит еще
то апостольское изречение, в котором апостол, возражая
самому себе, выражается так: "Итак, кого хочет милует, а
кого хочет ожесточает. Ты скажешь мне: за что же еще
обвиняет? Или кто противостанет воле Его? А ты кто, человек,
что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: зачем
ты меня так сделал? Не властен ли горшечник над глиною,
чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного
употребления, а другой для низкого" (Римл. 9.18-21). Кто-
нибудь скажет: если Бог (творит) одних для спасения, а
других - для погибели точно так же, как горшечник из одной и
той же смеси делает одни сосуды для почетного, а другие для
низкого употребления, то спасение или погибель - не в нашей
власти и мы не свободны. Но против того, кто так пользуется
этими словами, должно сказать следующее. Неужели он может
думать об апостоле, что он противоречит самому себе? Не
думаю, что кто-нибудь дерзнет сказать это. Если же апостол
не говорит противного себе, то каким образом, согласно с
таким пониманием (приведенного изречения), он может спра
ведливо порицать и обвинять коринфского блудника или людей
падших, но не раскаявшихся в невоздержанности и нечистоте,
qnbepxemm{u ими? Каким образом за хорошие поступки он
благословляет тех, кого хвалит, как, например,
(благословляет) дом Онисифора, говоря: "Да даст Господь ми
лость дому Онисифора за то, что он многократно покоил меня и
не стыдился уз моих, но, быв в Риме, с великим тщанием искал
меня и нашел. Да даст Господь обрести милость у Господа в
оный день" (2 Тимоф.
1.16-18). Не свойственно одному и тому же апостолу порицать
согрешившего, как достойного порицания, и
одобрять.совершившего доброе дело, как достойного похвалы, и
в то же время говорить, что назначение одного сосуда для
почетного, а другого - для низкого употребления зависит от
Творца, как будто ничего нет в нашей власти. И какой
разумный смысл в словах: "Ибо всем нам должно явиться пред
судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно
тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое" (2 Кор.
5.10)? Какой смысл в этих словах, если совершившие дурное
дошли до этого состояния потому, что были созданы сосудами
бесчестия, а жившие добродетельно делали добро потому, что
изначала были приготовлены к этому и были сотворены сосудами
почетными? Еще: разве этому мнению, составленному ими на
основании приведенных нами слов, будто сосуд бывает почетным
и непочетным по вине Творца, разве этому мнению не
противоречит сказанное в другом месте: "А в большом доме
есть сосуды не только золотые и серебряные, но и деревянные
и глиняные; и одни в почетном, а другие в низком
употреблении. Итак, кто будет чист от сего, тот будет
сосудом в чести, освященным и благопотребным Владыке, годным
на всякое доброе дело" (2 Тимоф.
2.20-21). Ведь если сосудом почетным делается тот, кто
очистил себя, а сосудом низким - тот, кто не очистил себя по
небрежению, насколько можно понять из этих слов, то Творец
нисколько не виноват (в этом). Творец делает (одних)
сосудами почетными, (других) сосудами низкими не от начала,
по предвидению, потому что по предвидению Он (никого) напе
ред ни осуждает, ни оправдывает, но сосудами почетными Он
делает тех, которые очистили себя, сосудами же непочетными -
тех, которые не очистили себя по небрежению, так что один
сосуд делается почетным, а другой низким на основании
причин, предваряющих приготовление сосудов для почетного или
для низкого употребления. Если же мы однажды допускаем, что
назначение сосуда к чести или бесчестию основывается на
предшествующих причинах, то, конечно, совсем не будет
нелепым, возвратившись к рассуждению о душе, сказать, что
Иаков был возлюблен прежде получения тела, а Исав
возненавиден прежде образования во чреве Ревекки - на ос
новании (некоторых) предшествующих причин.

21. Вместе с тем становится ясным еще и следующее. Как
горшечник имеет дело с одной по природе глиной, из смеси
которой делаются сосуды для почетного и для низкого
употребления, точно так же и Бог имеет дело с душами одной
природы и, так сказать, с одною смесью разумных сущностей, и
только некоторые предшествующие причины делают одних сосуда
ми почетными, а других сосудами низкими. Правда, изречение
`onqrnk`: "А ты кто, человек, что споришь с Богом?" кажется
слишком резким; но апостол учит, что человек, имеющий
искренние отношения к Богу верный и проводящий добрую жизнь,
не может услышать слов: "А ты кто, человек, что споришь с
Богом?" Таков был Моисей: ибо "Моисей говорил, и Бог отвечал
ему голосом" (Исх. 19.19). Но как Бог отвечает Моисею, так и
святой отвечает Богу. А если кто не имеет такой близости к
Богу, или потому, что потерял ее, или потому, что исследует
это не ради любознательности, но по любопрению, и поэтому
говорит: аза что же еще обвиняет? Или кто противостанет воле
Его? э, то такой человек и будет достоин упрека: е А ты кто,
человек, что споришь с Богом?" Тем же, которые на основании
этого изречения вводят различные природы, нужно сказать
следующее. Если они помнят, что погибающие и спасаемые
происходят из одной смеси и Творец спасаемых есть также
Творец и погибающих, и если Тот, Кто творит не только
духовных, но и земных благ (потому что это вытекает из
высказанных положений), то, конечно, возможно, что сделав
шийся теперь за какие-нибудь прежние добрые дела сосудом
почетным в другом веке станет сосудом низким, если не будет
совершать подобных же дел, приличных почетному сосуду; с
другой стороны, кто здесь, по причинам, предшествующим этой
жизни, сделался сосудом низким, тот, исправившись, в новом
творении может быть сосудом почетным, освященным и
благопотребным Владыке, готовым на всякое доброе дело. И,
может быть, нынешние израильтяне за жизнь, не достойную (их)
благородного происхождения, будут исключены из этого рода,
как бы изменившись из сосудов почетных в сосуды низкие;
многие же из нынешних египтян и идумеян, приблизившись к
Израилю, принесут обильные плоды, вступят в церковь Господа
и уже не будут считаться египтянами и идумеянами, но будут
израильтянами. Таким образом, по этому учению некоторые,
сообразно с направлением (своей) воли, из злых делаются
добрыми, другие же из добрых делаются злыми, одни пребывают
в добре, или от добра восходят к лучшему, другие же
пребывают во зле или: при усилении порочности, из дурных
делаются еще худшими.
22. Но апостол в одном месте не приписывает Богу того,
что сосуд делается почетным или низким, а все относит к нам,
говоря: "кто очистит себя, тот будет сосудом в чести,
освященным и благопотребным Владыке, годным на всякое доброе
дело" (2 Тимоф. 2.21), в другом же месте он не приписывает
этого нам, но, по-видимому, все относит к Богу, говоря: "Не
властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сде
лать один сосуд для почетного употребления, а другой для
низкого" (Римл. 9.21). И так как в словах его нет
противоречия, то нужно соединить то и другое изречение и из
обоих вывести одну совершенную мысль. Ни наша свобода без
знания Божья, ни (одно) знание Божье, без всякого с нашей
стороны содействия добру, не вынуждает нас к совершенствова
нию, потому что ни свобода без знания Божья и без достойного
употребления этой свободы не делает никого сосудом почетным
или низким, ни воля Божья не назначает кого-нибудь к чести
или бесчестью, если для (такого) различения не имеет
mhj`jncn основания в нашей воле, наклонной ко злу или к
добру. Для нас достаточно этих доказательств относительно
свободы воли.

О боговдохновенности священного писания и о том, как должно читать и понимать его, какова причина неясности, а также невозможного или бессмысленного по букве в некоторых местах писания

1. Исследуя столь великие вещи, мы не довольствуемся
общими понятиями и ясным представлением видимого, но, для
ясного доказательства своих слов, берем свидетельства из
Писаний, признаваемых нами божественными, (именно) из, так
называемого, Ветхого и, так называемого, Нового Завета, а
(потом) стараемся подтвердить свою веру разумом. Но о
(самих) Писаниях, как божественных, мы еще не рассуждали.
Поэтому рассудим немного и кратко также и об этом,
представив основания, побуждающие нас признавать Писание
божественным. Но прежде, чем воспользоваться изречениями из
самих Писаний и из того учения, какое открыто в них,(нам)
нужно сказать о Моисее и Иисусе Христе - о законодателе
евреев и о водителе спасительных христианских догматов. Хотя
у эллинов и варваров было очень много законодателей, а также
учителей, которые провозглашали учения, обещавшие истину,
однако мы не знаем ни одного законодателя, который мог бы
внушить прочим народам ревность к принятию его слов. И хотя
обещавшиеся любомудрствовать об истине приводили множество
доказательств, по-видимому, согласных с разумом, но ни один
(из них) не мог внушить признанную им истину различным
народам или значительной части одного народа. Хотя
законодатели хотели бы подчинить, если возможно, весь род
человеческий законам, какие казались им прекрасными, а
учителя желали бы по всей вселенной распространить свою
воображаемую истину: но, будучи не в силах склонить людей
других языков и многих народов к соблюдению этих законов и к
принятию своих учений, они даже и не приступали к выполнению
этого (своего желания), потому что благоразумно видели, что
успех в этом деле для них не возможен. Между тем вся Греция
и все варварские страны вселенной имеют бесчисленных
ревнителей, которые оставили отеческие законы и всеми
признанных богов, и соблюдают Моисеевы законы и учение слов
Иисуса Христа, хотя последователей Моисеевых законов
ненавидят почитатели кумиров (идолопоклонники), а тех,
которые приняли учение Иисуса Христа, помимо ненависти,
подвергаются еще опасности смерти.
2. И если мы обратим внимание еще на то, как несмотря на
козни против исповедников христианства, несмотря на то, что
некоторые за исповедание христианства были умерщвлены,
другие же лишились имущества, в течение очень немногих лет
слово все-таки могло быть проповедано повсюду во вселенной,
даже при небольшом числе учителей, и к богопочтению,
установленному Иисусом, присоединились эллины и варвары,
мудрые и неразумные: то мы не усомнимся назвать это дело
opeb{x`~yhl человеческие силы, тем более, что Христос со
всею властью и убедительностью учил о непобедимости Своего
учения. Поэтому по справедливости нужно признать
пророчеством слова Его, например, о том, что "И поведут вас
к правителям и царям за Меня для свидетельства перед ними и
язычниками" (Матф. 10.18.), и "Многие скажут Мне в тот день:
"Господи, Господи", не от Твоего ли имени мы пророчествовали
и не Твоим ли Именем бесов изгоняли и не Твоим ли именем
многие, многие чудеса творили?" И скажу им: "Я никогда не
знал вас, отойдите от Меня, делающие беззаконие" (Матф. 7.22-
23.). Может быть, (прежде) казалось, что Он сказал это
попусту, и эти слова - не истинны. Но когда слова, сказанные
с такою властью, исполнились, то (стало) очевидно, что Бог,
истинно вочеловечившийся, предал людям спасительные догматы.
3. Что нужно сказать также и относительно пророчества о
Христе, что не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от
чресл его, доколе не придет Примиритель, и Ему покорность
народов? (Быт. 49.10.) Ведь из истории и из того, что
делается теперь, ясно видно, что от времен Иисуса у иудеев
нет царей, и все иудейские отличия, которыми гордились
(иудеи), уничтожены, - я разумею храм, жертвенник,
установленное богослужение, одежды первосвященника. Таким
образом, исполнились слова пророчества: "Ибо долгое время
сыны Израилевы будут оставаться без царя, и без князя, и без
жертвы, и без жертвенника, без ефода и терафима" (Осии 3.4).
Этими словами мы пользуемся против тех, которые, встречая
затруднения в словах Иакова к Иуде в Бытии, говорят, что
князь из колена Иудина иногда еще управляет народом, и что
вожди от семени Иуды не оскудеют до пришествия Христа, какое
они себе воображают. В самом деле, если "долгое время сыны
Израилевы будут оставаться без царя, и без князя, и без
жертвы, и без жертвенника, без ефода и терафима", то ясно,
что с тех пор, как был разрушен храм и не стало ни жертвы,
ни жертвенника, ни жречества, князь от Иуды и вождь от чресл
его оскудел. Но так как пророчество говорит, что "Не отойдет
скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не
придет Примиритель, и Ему покорность народов", то, очевидно,
уже пришел Тот, Кому определено, Кто составляет чаяние
народов. И это ясно из множества народов, уверовавших в Бога
через Христа.
4. В песни Второзакония пророчески указывается будущее
избрание глупых народов за грехи прежнего народа, которое и
совершилось не через кого-нибудь иного, но именно через
Христа. "Они, - говорит, - раздражили Меня не Богом,
суетными своими огорчили Меня: и Я раздражу их не народом,
народом бессмысленным огорчу их" (Второз. 32.21). Можно
весьма ясно понять, каким образом евреи, по слову Писания,
раздражавшие Бога не Богом, но прогневившие Его идолами
своими, были возбуждены к зависти не народом, - народом
неразумным: этот народ Бог избрал через пришествие Христа и
через учеников Его. Действительно, мы видим "братия, кто
призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много
сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира,
чтобы по- cрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы
onqp`lhr| сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего
не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее" (1 Кор.
1.26-28). И пусть не хвалится пред Богом Израиль по плоти,
называемый у апостола плотью.
5. А что должно сказать относительно пророчества Христа в
Псалмах, между которыми одна песнь надписана: "О
Возлюбленном"? "Язык" Его (Возлюбленного), - говорится в
этой песни, - трость скорописца: прекраснее сынов
человеческих, благодать излилась из уст Его" (Псал.
44.2-3). Доказательством же благодати, излившейся в устах
Его (Иисуса Христа), служит то, что учение Его и
богопочтение, установленное Им, наполнили всю вселенную,
хотя время Его учительства было непродолжительно, так как Он
учил какой-нибудь год с несколькими месяцами. Явились "во
дни Его" (Иисуса Христа) праведники и обилие мира, который
пребудет до совершения, названного (в псалмах) отнятием
луны, и Он "будет обладать от моря до моря и от рек до конца
вселенной" (Псал.
71.7-8). Дано и знамение дому Давидову: ибо Дева во чреве
приняла и родила Сына, и имя Ему - Эммануил, что значит: "С
нами Бог" (Исайи
7.14). Исполнились слова того же пророка: "С нами Бог;
разумейте, народы, и покоряйтесь, могучие, покоряйтесь"
(Исайи 8.9), - ибо покорены и побеждены мы, плененные из
(разных) народов благодатью слова Его. В книге пророка Михея
предсказано также и место рождения Его: "И ты, говорит,
Вифлеем, земля Иуды, - не самая малая между предводителями
Иуды, ибо из тебя произойдет Вождь, Который будет пасти
народ Мой, Израиля" (Мих. 5.2-4). Исполнились и семьдесят
седьмин до Христа-Вождя, по Даниилу (Дан. гл.9). Пришел Тот,
Кто, по Иову, победил великого кита и дал власть истинным
Своим ученикам наступать на змей и скорпионов, и на всякую
силу вражью, не терпя от них никакого вреда. Пусть кто-ни
будь обратит внимание также и на путешествия повсюду
апостолов, посланных Иисусом для проповеди Евангелия, - и он
увидит (в этой проповеди) и мужество вышечеловеческое, и
волю Божью. Если же мы рассмотрим то, каким образом люди,
слушая новые учения и чуждую речь, присоединялись к этим
мужам (апостолам), побежденные, в своем желании повредить
им, какою-то божественною силой, охранявшею их, то мы не
будем сомневаться, правда ли они творили чудеса, так как Бог
подтверждал слова их знамениями и чудесами, и различными
силами.
6. Доказывая кратко божество Иисуса и приводя пророческие
слова о Нем, мы, вместе с тем, доказываем, что Писания,
пророчествовавшие о Нем, боговдохновенны, что божественны
книги, возвещающие Его пришествие и учение, - книги,
изложенные с полною силою и властью и потому покорившие
лучших людей из (разных) народов. Но нужно сказать, что бо
говдохновенность пророческих слов и духовный смысл Моисеева
закона сделались ясными (только) с пришествием Христа. До
пришествия Христа не было полной возможности представить
ясные доказательства боговдохновенности ветхозаветных
Писаний. Пришествие же Христово тем, которые могли
opedonk`c`r|, что закон и пророки не божественны,
представило очевидное доказательство того, что они написаны
силою небесной благодати. Впрочем, кто прилежно и
внимательно читает пророческие слова, тот, при самом чтении
своем, почувствует след божественного вдохновения и
посредством этого своего опыта убедится, что Писания,
признаваемые словами Бога, (действительно) - не
человеческие. Таким образом, свет, принадлежащий закону
Моисееву, (но) закрытый (в нем) покрывалом, воссиял с
пришествием Христа, когда покрывало было снято и постепенно
обнаружились те блага, тень которых содержала буква.
7. Было бы долго собирать теперь древнейшие пророчества о
каждом будущем событии, чтобы сомневающийся, будучи поражен
их боговдохновенностью, оставил всякое сомнение и
нерешительность и всею душою предался словам Божьим. Если же
неопытным кажется, что в разных местах Писания встречаются
мысли, не превышающие человеческого разума, то это нисколько
не удивительно. Между делами промысла, обнимающего весь мир,
некоторые (дела) очень ясно представляются, как именно дела
промысла, другие же так скрыты, что, по-видимому, дают место
недоверию, действительно ли всем управляет Бог с
неизреченным искусством и силою. Так, созидательная мысль
Промыслителя не столь ясна в предметах земных, как в солнце,
и луне, и звездах, не так ясна в человеческих происшествиях,
как в душах и телах животных, - особенно для тех, кто
старается отыскать, зачем и ради чего у животных
(существуют) именно такие стремления, желания, природа,
зачем (именно такое) устройство тел. Но как промысел для тех
(лиц), которые однажды признали его надлежащим образом, не
уменьшается вследствие неизвестного, так и божественность Пи
сания, простирающаяся на все Писание, ничего не теряет от
того, что наша немощь не может найти в каждом изречении
скрытый свет догматов, заключенный в ничтожном и презренном
слове. "Сокровище мы носим в глиняных сосудах" (2 Кор. 4.7),
чтобы воссияло величие силы Божьей и не показалось бы, что
(это сокровище) принадлежит нам, людям. Ведь если бы Библия
побеждала людей обычными у людей путями доказательств, то
было бы справедливо полагать нашу веру в мудрости
человеческой, а не в силе Божьей. Теперь же для всякого, кто
не закрывает глаз, видно, что слово и проповедь действуют на
множество людей не убедительными словами мудрости, но
явлением духа и силы. Посему, так как небесная или даже
вышенебесная сила побуждает нас чтить Единого, сотворившего
нас, постараемся оставить слово начала Христова, т.е.
наставление в первых основаниях, и перейти к совершенству,
дабы Премудрость, возвещаемая совершенным, была проповедана
и нам. Ибо приобретший премудрость (апостол) обещает
проповедовать ее между совершенными, - Премудрость, отличную
от мудрости века сего и от преходящей мудрости князей века
сего. Эта именно Премудрость ясно будет представлена нам и
откроет тайну, которая была сокрыта в вечные времена, ныне
же открылась через пророческие Писания и благодаря явлению
Господа и Спасителя нашего, Иисуса Христа, Которому слава во
все века. Аминь.

О ТОМ, ЧТО МНОГИЕ УКЛОНИЛИСЬ В ЕРЕСИ,
НЕ РАЗУМЕЯ ПИСАНИЯ ДУХОВНО И ХУДО ПОНИМАЯ (ЕГО)

8. После беглого рассуждения о боговдохновенности
божественного Писания необходимо перейти к способу чтения и
понимания Писания, так как весьма много заблуждений
произошло вследствие того, что многие не нашли пути, какого
нужно держаться при чтении Священного Писания. Так,
жестокосердные и неопытные из принадлежащих к обрезанным не
уверовали в нашего Спасителя, потому что считали нужным
следовать букве пророчества о Нем, но чувственно не видели,
чтобы Он проповедовал отпущение пленным, чтобы Он
действительно устроил то царство Божье, которое они
представляли себе, чтобы Он истребил колесницы у Ефрема и
коней в Иерусалиме (Захар. 9.10), чтобы Он ел масло и мед и
избрал бы добро прежде, нежели узнал и избрал зло (Исайи
7.15). Они думали, что по пророчеству волк, животное
четвероногое, будет пастись с ягненком, и барс будет
отдыхать с козленком; теленок, бык и лев будут пастись
вместе, под присмотром малого мальчика, бык и медведь будут
вместе кормиться, и дети их будут вместе питаться, а лев
будет есть солому, как бык (Исайи гл.11). Не увидев
чувственно ничего такого в пришествии Христа, Которому
веруем мы, они не приняли Господа нашего Иисуса, но распяли
Его, как незаконно провозгласившего Себя Христом. Что
касается еретиков, то они читали в Писании слова: "Огонь
возгорелся в гневе Моем" (Иерем. 15.14), и: "ревнитель,
наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого
рода" (Исх. 20.5), и: "Жалею, что поставил я Саула на
царство" (1 Цар. 15.11), и: "Я делаю мир и произвожу
бедствия" (Исайи 45.7), и в другом месте: "Бывает ли в
городе бедствие, которое не Господь попустил бы?" (Амос.
3.6), и еще: "сошло бедствие от Господа к воротам
Иерусалима" (Мих. 1.12), и: "Напал злой дух от Бога на
Саула" (1 Цар. 18.10). Читая эти и множество других мест,
подобных им, еретики не дерзнули отвергнуть божественность
Писаний, но, веруя, что эти Писания принадлежат творцу,
которому служат иудеи, пришли к той мысли, что этот творец
не совершен и не благ, Спаситель же пришел возвестить более
совершенного Бога, Который, говорят они, не есть творец;
высказывая по этому вопросу разные мнения и однажды отступив
от Творца, Который есть Бог, единый нерожденный, они
предались вымыслам и придумывают себе основания, по которым,
как они полагают, произошло видимое, а также и нечто другое,
невидимое, которое вообразила себе душа их. Наконец, простые
люди, которые хвалятся тем, что принадлежат к церкви, не
признают никого выше Творца и в этом случае поступают
здраво, но (зато) придумывают о Нем такие вещи, каких нельзя
думать даже о самом жестоком и несправедливом человеке.
9. У всех вышеупомянутых людей причиною ложных,
нечестивых и неразумных мнений о Боге служит, кажется, не
что иное, как понимание Писания не по духу, но по голой
букве. Поэтому людям, убежденным, что священные книги - не
weknbeweqjhe писания, но написаны и дошли до нас по
вдохновению Святого Духа, по воле Отца всех через Иисуса
Христа, и держащимся правила небесной церкви Иисуса Христа
по Преемству от апостолов, нужно указать правильный путь
(толкования Писания). Все, даже самые простые из
последователей Слова, веруют, что божественное Писание
указывает какие-то таинственные распоряжения; но что это за
распоряжения, благоразумные и скромные люди сознаются, что
не знают этого. Так, если кто-нибудь спросит (их) о
кровосмешении Лота с дочерьми, или о двух женах Авраама, или
о двух сестрах, вышедших замуж за Иакова, и о двух рабынях,
родивших от него детей, то они скажут только, что это
- тайны, для них непонятные. Также читая об устроении скинии
и находясь при этом убеждении, что описываемое представляет
собою образы, они отыскивают, что может соответствовать
каждому отдельному сообщению относительно скиний. В
убеждении, что скиния есть образ чего-то, они не
заблуждаются; но в достойном Писания применении той мысли,
образом которой служит скиния, в каждой частности (в
устройстве скинии) они иногда ошибаются. И всякое
повествование, по-видимому, сообщающее о браках, или о
рождении детей, или о войнах, или о каких-нибудь других
происшествиях, о каких ходят рассказы в народе, - они
признают образом; но образом каких именно вещей служит
рассказ о каждом из этих предметов, это остается не вполне
ясным, частью вследствие недостаточного развития (у них)
способности (к толкованию), частью вследствие
нерассудительности, иногда же вследствие крайней трудности
объяснения этих вещей для людей, даже опытных и
проницательных.
10. А что нужно сказать о пророчествах, которые, как все
мы знаем, наполнены загадочными и темными выражениями? Если
мы обратимся к Евангелиям, то и точное разумение этих
(книг), как разумение Христово, возможно только при помощи
благодати, какая дана была сказавшему: "Мы имеем ум Христов,
дабы знать дарованное нам от Бога, что и возвещаем не от
человеческой мудрости изученными словами, но изученными от
Духа Святого" (1 Кор. 2.16.12-13). Читая же откровение
Иоанна, кто не будет поражен сокровенностью неизреченных
тайн, представляющихся тому, кто не понимает написанного?
Точно так же какому человеку, умеющему исследовать мысли,
покажутся ясными и легко понимаемыми послания апостолов,
когда и здесь - бесчисленное множество мест, представляющих,
как бы через окно, немалый материал для величайших и
многочисленнейших размышлений? Посему, если это так и если
множество людей заблуждаются, то небезопасно кому-нибудь
объявить, что, при чтении (Писания), он будто бы легко
понимает то, для чего нужен ключ разумения, находящийся, по
слову Спасителя, у законников. Между прочим, некоторые
утверждают, что до пришествия Христова люди не владели
истиной; пусть же они объяснят, каким образом Господь наш
Иисус Христос говорит, что ключ разумения находится именно у
тех, которые, по их словам, не имеют книг, содержащих
неизреченные и совершенные тайны знания? Ибо изречение
ck`qhr так: "Горе вам, законникам, что вы взяли ключ
разумения, сами не вошли и входящим воспрепятствовали" (Лука
11.52).
11. Итак, способ чтения Писаний и отыскания смысла их,
предлагаемый нами, основывается на самих изречениях
(Писания) и состоит в следующем. У Соломона в Притчах мы
находим такое предписание относительно божественных
догматов, записанных (в священных книгах): "Не писал ли я
тебе трижды в советах и наставлении, чтобы научить тебя
точным словам истины, дабы ты мог передавать слова истины
посылающим тебя?" (Притч.
22.21). Следовательно, мысли священных книг должно
записывать в своей душе трояким образом: простой верующий
должен назидаться как бы плотью Писания (так мы называем
наиболее доступный смысл); сколько-нибудь совершенный
(должен назидаться) как бы душою его; а еще более совершен
ный и подобный тем, с которых говорит апостол: "Мудрость же
мы проповедуем среди совершенными, но мудрость не века сего
и не властей века сего преходящих. Но проповедуем
Премудрость Божью, тайную, сокровенную, которую предназначал
Бог прежде веков к славе нашей, которой никто из властей
века сего не познал" (1 Кор. 2.6-7), - такой человек должен
назидаться духовным законом, содержащим в себе тень будущих
благ. Ибо как человек состоит из тела, души и духа, точно
так же и Писание, данное Богом для спасения людей, состоит
из тела, души и духа. Сообразно с этим мы толкуем и
повествование книги "Пастырь", пренебрегаемой некоторыми.
Здесь есть рассказ о том, что Эрм получил приказание
написать две книги и потом возвестить пресвитерам церковным
то, чему он научился от Духа. Вот самое изречение: "Напиши
две книги и дай одну Клименту и одну Грапте; Грапта наставит
вдов и сирот, Клиент пошлет (книгу) во внешние города, ты же
возвестишь пресвитерам церковным". Грапта, наставляющая вдов
и сирот, есть голая буква, научающая людей, которые еще
остаются детьми по душе и еще не могут признать Бога своим
Отцом, а потому и называются сиротами; буква же научает и
тех женщин (т.е. те души), которые уже не живут с незаконным
мужем, но вдовствуют, еще не сделавшись достойными жениха.
Климент, уже оставивший букву, по словам Пастыря, посылает
книгу во внешние города: под этими городами мы разумеем
души, пребывающие вне телесных и земных помышлений. Сам же
ученик Духа получает приказание возвестить пресвитерам всей
церкви Божьей, поседевшим в мудрости, - возвестить уже не че
рез письмена, но живыми словами.
12. Но так как есть некоторые Писания, вовсе не имеющие
телесного смысла, как мы покажем это впоследствии, то в
некоторых местах Писания должно искать только душу и дух. И,
может быть, именно поэтому водоносы, поставленные ради
очищения иудейского, как читаем в Евангелии от Иоанна,
вмещают по две или по три меры (Иоанн 2.6) Этот рассказ прик
ровенно указывает на тех, кого апостол называет "иудеями в
тайне" (Римл. 2.20); именно он показывает, что эти иудеи
очищаются словом Писаний, которые по местам заключают в себе
две меры, т.е. так сказать, душевный и духовный смысл, по
leqr`l же три меры, так как некоторые места, кроме
вышеуказанных, имеют еще телесный смысл, который тоже может
назидать. А шесть водоносов означают, вероятно, очищающихся
в мире, который произошел в шесть дней (это число -
совершенное). Что первый (телесный) смысл сам по себе может
быть полезным, об этом свидетельствует множество людей,
уверовавших истинно, но просто. Примером же толкования,
возводимого как бы к душе Писания, служит следующее место у
апостола Павла в первом послании к коринфянам: "Писано, - го
ворит он, - не заграждай рта у вола молотящего" (1 Кор.
9.9). Потом, объясняя этот закон, он прибавляет: "О волах ли
печется Бог? Или для нас говорится? Так, для нас это
написано; ибо, кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто
молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое" (1
Кор. 9.10). Такой же характер имеют и весьма многие (другие)
общеизвестные изречения, приспособленные к толпе и
назидающие людей, которые не могут слушать высшего (учения).

13. Духовное толкование доступно тому, кто может
показать: образу и тени каких небесных вещей служили иудеи
по плоти, и тень каких будущих благ имеет закон И вообще, по
апостольскому повелению, во всем нужно искать мудрость, в
тайне сокровенную, "которую предназначал Бог прежде веков к
славе нашей, которой никто из властей века сего не познал"
(1 Кор. 2.7-8). В другом месте тот же апостол, приведши
некоторые изречения из Исхода и Чисел, говорит, что, "все
это происходило с ними, как образы, а описано" ради нас,
"достигших последних веков" (1 Кор.
10.11), - и (потом) он дает указания на то, образами чего
именно служили эти события; он говорит: "Пили из духовного
последующего камня, камень же был Христос" (1 Кор. 10.4). В
другом послании, излагая повеления относительно скинии,
апостол приводит слова: "Сделай все по образу, показанному
тебе на горе" (Евр. 8.5, Исх. 25.40). В послании же к
галатам апостол как бы порицает тех, которые считают нужным
читать закон, но не понимают его, и заявляет, что не
понимают закона именно те, которые думают, что в написанном
нет иносказаний. "Скажите мне," - говорит он, - "желающие
быть под законом, разве вы не слушаете закона? Ибо написано,
Авраам имел двух сынов, одного от рабы, а другого от
свободной. Но который от рабы, тот рожден по плоти, а
который от свободной, тот по обетованию. В этом есть
иносказание. Это два завета" (Галат. 4.21-24) и так далее. В
этом изречении нужно обратить внимание на каждое отдельное
выражение апостола. Он говорит: "желающие быть под законом",
- и не "под законом сущие", и: "разве вы не слушаете зако
на?" Эти выражения показывают, что слушание (закона)
заключается в разумении и познании. В послании к колоссянам,
кратко выражая смысл всего закона, он говорит: "никто да не
осуждает вас за пищу или питье, или за какой-нибудь праздник
или новомесячье или субботу: это есть тень будущего" (Колос.
2.16-17). Еще в послании к евреям, рассуждая об обрезанных,
он пишет: "которые служат образу и тени небесного" (Евр.
8.5). Но, может быть, лица, однажды признавшие апостола
мужем божественным, на основании этих его свидетельств уже
me будут сомневаться относительно пяти книг, носящих имя
Моисея. Хотите ли вы удостовериться, что и прочие
исторические события служили прообразами? Нужно обратить
внимание на следующее место из послания к римлянам: "соблюл
Себе семь тысяч человек, которые не преклонили колена пред
Ваалом" (Римл.
11.4). Эти слова, находящиеся в третьей книге Царств, Павел
применил к израильтянам по избранию, - в том смысле, что от
пришествия Христова получили пользу не только язычники, но и
некоторые из народа Божьего.
14. Если это так, то (теперь) нужно изобразить
представляющиеся нам черты понимания Писания. Прежде всего,
нужно показать, что Дух, по промыслу Божьему, через Слово,
бывшее в начале к Богу, - Дух, просвещавший служителей
истины, пророков и апостолов, имел в виду преимущественно
неизреченные тайны о предметах, касающихся людей. Людьми же
я называю теперь души, пользующиеся телами с тою целью,
чтобы тот, кто может научиться, сделался причастником всех
догматов Его (Духа) совета, исследуя и предавшись глубинам
разума, скрытым под словами. Что же касается истин о душах,
то, - ввиду того, что души могут достигнуть совершенства
только при полном и разумном познании о Боге, - в числе этих
истин на первом плане необходимо было поставить истины о
Боге и Его Единородном, именно о том, какова природа
Единородного, каким образом Он делается Сыном Божьим, по
каким причинам Он снисшел даже до человеческой плоти и
совершенно восприял человека, каково действие этого
(воплощения), на кого и когда оно простирается. Далее, в
слова божественного учения необходимо нужно было ввести
рассуждение и о прочих разумных существах, сродных с Богом,
именно и о существах божественных, и о существах, отпадших
от блаженства, а также о причинах падения этих последних, -
равным образом о различии душ, и откуда произошли эти
различия, а также о том, что такое мир, и ради чего он сот
ворен. Еще нам необходимо научиться, откуда на земле такое
великое зло, и существует ли оно не только на земле, но и в
другом месте? Предложивши это и подобное, Дух, просвещавший
души святых служителей истины, поставил Себе второю целью, -
ради тех, которые не могут вынести труда, необходимого для
отыскания таких истин, - скрыть учение о вышеуказанных
предметах в словах, которые представляют рассказ, содержащий
в себе повествование о чувственных творениях, о создании
человека и о многочисленных потомках, преемственно
происшедших от первых людей, а также в других историях,
повествующих о делах праведников и о грехах, какие совершали
эти же самые праведники, как люди, и о порочности,
необузданности и жадности людей беззаконных и нечестивых. Но
особенно удивительно то, что даже в повествовании о войнах,
о победителях и побежденных открываются некоторые
неизреченные тайны для тех, кто может их исследовать. Еще же
удивительнее то, что через писанный закон возвещаются законы
истины, причем все Они изложены (здесь) связно, с силою,
поистине приличной Премудрости Божьей: ведь надлежало, чтобы
и одежда духовных истин, - разумею тело Писания, - была бы
me бесполезна для многих, но могла бы исправлять простых
людей, насколько они способны к этому исправлению.
15. Но если бы польза закона и последовательность и
изящество исторического повествования сами собою
обнаруживались во всем (Писании), то мы едва ли бы подумали,
что в Писании может быть какой-нибудь другой смысл, кроме
ближайшего. Поэтому Слово Божье позаботилось внести в закон
и историю некоторые как бы соблазны, камни преткновения и
несообразности; без этого же, увлеченные слишком
привлекательным словом и не научась ничему, достойному Бога,
мы отпали бы, наконец, от Бога или же, не отступая от буквы,
остались бы не наученными ничему божественному. При этом
должно знать следующее. Слово имеет целью, главным образом,
возвещать о связи в делах духовных, как совершившихся, так и
долженствующих совершиться. И вот, где Слово нашло, что
исторические события могут соответствовать этим таинственным
предметам, там Оно воспользовалось ими (историческими
событиями) для сокрытия глубочайшего смысла от толпы; где же
исторический рассказ, написанный ради высших тайн, не
соответствовал учению о духовных вещах, там Писание вплело в
историю то, чего не было на самом деле, - частью невозможное
вовсе, частью же возможное, но не бывшее в действительности;
и при том в некоторых местах вставлены немногие слова, не
истинные в телесном смысле, в некоторых же местах - очень
многие. Подобное же нужно сказать и о законе: здесь часто
можно находить предписания, сами по себе полезные и
соответствующие временам закона, в иных же предписаниях по
лезного значения не видно. А иногда закон предписывает даже
невозможное, - и это ради того, чтобы более мудрые и
проницательные люди, предавшись исследованию написанного,
приобрели себе похвальное убеждение в необходимости искать в
таких предписаниях смысл, достойный Бога.
16. Но Святой Дух сделал это не в одних только Писаниях,
явившихся до пришествия Христова: так как Дух - один и тот
же и от одного Бога, то подобное же Он сделал и в Евангелиях
и в Писаниях апостольских. Эти книги не заключают в себе
совершенно чистой истории в телесном смысле
- здесь описано много такого, чего на самом деле не было;
они также не заключают в себе законодательства и заповедей,
вполне согласных с разумом. Кто, имея разум, подумает, что
первый, второй и третий день, также вечер и утро были без
солнца, луны и звезд, а первый день - даже и без неба? Кто
настолько глуп, чтобы подумать, будто Бог, по подобию
человека - земледельца, насадил рай в Эдеме на востоке, и в
нем сотворил дерево жизни, видимое и чувственное, чтобы
вкушающий от плода его телесными зубами тем самым обновлял
свою жизнь, а кушающий от плодов дерева (познания) добра и
зла участвовал бы в добре и зле? И если говорится, что Бог
вечером ходил в раю, Адам же спрятался под деревом, то, я
думаю, никто не сомневается, что этот рассказ образно
указывает на некоторые тайны через историю только мнимую, но
не происходившую телесным образом. Также Каин, уходящий от
лица Божьего, очевидно, побуждает благоразумных (читателей)
исследовать, что такое лицо Божье и что значит уходить от
Mecn? Но зачем много говорить, когда люди, не совсем тупые,
могут собрать бесчисленное множество таких повествований,
которые описаны, как действительные,но не совершались по
букве? Евангелия также наполнены рассказами такого же рода.
Например, дьявол возводит Иисуса на высокую гору, чтобы
оттуда показать Ему царства всего мира и славу их. Кто из
людей, читающих это не легкомысленно, не осудит тех, которые
думают, будто Спаситель видел царства персов, скифов,
индийцев, парфян и славу, какою цари пользуются у людей, -
видел чувственным взором, которому нужна высота, чтобы
рассмотреть предлежащие предметы, расположенные ниже?
Внимательный читатель может найти а Евангелиях множество и
других рассказов, подобных этому, чтобы убедиться, что к
событиям, происходившим в буквальном смысле (здесь),
присоединены другие, в действительности не случившиеся.
17. Если мы перейдем к законодательству Моисея, то многие
законы, рассматриваемые сами по себе, представляются
неразумными, другие же невозможными. Неразумно, например,
запрещение есть коршунов, так как даже при величайшем голоде
нужда никого (еще) не заставила прибегнуть к этому
животному. В законе повелевается истреблять из среды народа
восьмидневных необрезанных мальчиков, тогда как, если бы
вообще нужно было дать по букве какой-нибудь закон на этот
случай, то следовало определить смерть отцам или
воспитателям этих детей. Теперь же Писание говорит:
"Необрезанный же мужеского пола, который не обрежет крайней
плоти своей, истребится душа та из народа своего" (Быт.
17.14). Если же хотите знать законы, предписывающие
невозможное, то обратим внимание на то, что трагелаф
принадлежит к животным, не существующим в действительности,
между тем, Моисей повелевает нам приносить его в жертву, как
животное чистое, Неслыханное также дело, чтобы человеку
когда-нибудь попался гриф, которого, однако, запрещает есть
законодатель. Знаменитую субботу, при точном понимании слов:
"Сидите каждый в дому своем, никто же из вас да исходит от
места своего в день седьмой" (Исх. 16.29), невозможно
соблюсти буквально, потому что никакое животное не может
сидеть целый день, не трогаясь с места. Поэтому обрезанные и
те, которые не желают открывать (в Писании) ничего, кроме
буквы, относительно некоторых постановлений даже не
исследуют причину их, - каковы законы о трагелафе, грифе и
коршуне, - для некоторых же законов выдумывают пустые
объяснения, приводя жалкие предания: так, о субботе они
говорят, что каждому определено место в две тысячи локтей.
Другие же, к которым принадлежит Досифей самарянин, осуждают
такое толкование и думают, что каждый должен оставаться до
вечера в том положении, в каком застал его день субботний.
Повеление не поднимать ношу в день субботний тоже не
выполнимо. Поэтому иудейские учители пустились в болтовню,
говоря, что такая-то обувь составляет ношу, а такая-то нет,
что сандалия с гвоздями - ноша, а без гвоздей - нет, а также
- то, что носится на одном плече, составляет ношу, а что
носится на обоих плечах, не составляет (ноши).
18. Если мы перейдем к Евангелию и поищем здесь подобных
opedohq`mhi, то что может быть бессмысленнее повеления:
"Никого же на пути целуйте" (Лука 10.4. стар.ред.), которое,
по мнению простецов, Спаситель дал апостолам? Также, когда
говорится об ударе в правую щеку, то представляется в высшей
степени невероятное дело, потому что всякий бьющий, если
только он не страдает каким-нибудь природным недостатком,
бьет правою рукою в левую щеку. Невозможно понять из
Евангелия и того, каким образом правый глаз служит к
соблазну. Ведь если мы допустим, что кто-нибудь может
соблазняться через зрение, то почему причину (соблазна)
нужно относить именно к правому глазу, хотя смотрят оба
глаза? Справедливо ли поступил бы кто-нибудь, если бы,
осуждая себя в воззрении на женщину с пожеланием, отнес
причину (этого) к одному только правому глазу? Также и
апостол повелевает, говоря: быть "призван ли кто обрезанным,
не скрывайся" (1 Кор. 7.18). Во-первых, всякий желающий
увидеть, что апостол говорит это не в соответствии с тою бе
седой, какую сам он предложил выше: в самом деле, давая
законы о браке и чистоте, разве не напрасно он вставил эти
слова? Во-вторых, кто скажет, что погрешил бы тот человек,
который постарался бы, если это возможно, "сотворить себе
необрезание" - ради постыдности, какую народ приписывает
обрезанию? Все это сказано нами для доказательства того, что
божественная сила, давшая нам Священное Писание, имела целью
то, чтобы мы не принимали слова Писания только буквально,
так как по букве слова Писания иногда не сообразны с
истиной, даже бессмысленны и невозможны: мы хотели доказать,
что к действительной истории и к законам, полезным по
буквальному смыслу, (в Писании) прибавлено еще нечто.
19. Но кто-нибудь может подумать, что мы говорим это обо
всем (Священном Писании), что ни одно повествование
(Писания) не действительно исторически, коль скоро не
действительно какое-нибудь одно, и никакого закона не должно
соблюдать буквально, коль скоро некоторые законы по букве
неразумны, или что написанное о Спасителе - не истинно в чув
ственном смысле, или что не должно исполнять никакого закона
или заповеди Его. Чтобы кто-нибудь не подумал так, мы ясно
должны сказать, что в некоторых повествованиях мы признаем
историческую истину. Таковы, например, повествования о том,
что Авраам был погребен в Хевроне в двойной пещере так же,
как Исаак и Иаков, и по одной жене каждого из них; что Сихем
дан был в удел Иосифу, а Иерусалим есть столица Иудеи, где
Соломон построил храм Божий, и многое другое. Повествования,
истинные в историческом смысле, гораздо даже многочисленнее
чисто духовных, присоединенных к первым. И опять кто будет
отрицать, что заповедь, гласящая: "Почитай отца твоего и
мать твою, чтобы продлились дни твои на земле" (Исх. 20.12),
без всякого высшего толкования полезна и должна быть
соблюдаема, тем более, что даже апостол Павел буквально
приводит ее? Что еще говорить о заповедях: "Не убивай, не
прелюбодействуй, не кради, не произноси ложного
свидетельства"? (Исх. 20.13-14). В Евангелии также записаны
такие заповеди, о которых не может быть вопроса, нужно ли
соблюдать их по букве или нет. Таковы: "А Я же говорю вам,
wrn всякий гневающийся на брата своего" и проч., и: "А Я
говорю вам: не клясться вовсе" (Матф. 5.22,34). Нужно
соблюдать и слова апостола: "Вразумляйте бесчинных, утешайте
малодушных, заступайтесь за немощных, долготерпите всех" (1
Фесс. 5,14) - хотя наиболее усердные люди в каждом из этих
повелений могут найти глубины божественной мудрости, не
отрицая в то же время заповедь и по букве. Конечно, внима
тельный читатель в некоторых случаях будет колебаться и без
тщательного исследования не в состоянии будет решить,
происходило ли в действительности такое-то рассматриваемое
событие по букве или нет, и нужно ли соблюдать букву
известного закона или нет. Поэтому внимательный читатель,
соблюдая повеление Спасителя, гласящее: "Исследуйте Писания"
(Иоанн 5.39), должен старательно исследовать, где истинно
то, что говорит буква, и где невозможно, а также на
основании сходных изречений, по мере сил отыскивать
разъясненный повсюду в Писании смысл того, что невозможно по
букве.
20. Итак, для читателей ясно, что где невозможна связь по
букве, там не невозможна, а, напротив, истинна связь высшая.
Потому должно с усердием отыскивать полный смысл (Писания),
в котором мудро соединяется рассказ о невозможном по букве с
тем, что не только возможно, но и истинно в историческом
смысле, и что в то же время имеет еще аллегорическое
значение так же, как (имеет его) не действительное по букве.
Мы именно относительно всего божественного Писания
определили, что все оно имеет духовный смысл, но не все -
телесный, потому что во многих местах невозможно найти
телесного смысла. Поэтому великое внимание должен иметь тот,
кто читает священные книги богобоязненно, как божественные
Писания. Характер понимания их представляется нам таким.
Слово (Божье) возвещает, что Бог избрал для Себя на земле
некоторый народ, который и называется в Писании очень
многими именами. Так, весь этот народ называется Израилем,
называется также Иаковом. После же разделения во времена
Иероваама, сына Новатова, десять колен, подвластные
Иеровааму, стали называться Израилем, остальные же два и
колено Левино, управляемые царями из семени Давыдова, (стали
называться) Иудою. А все то место, какое занимал этот народ
и какое было дано ему Богом, называется Иудеей; столица ее -
Иерусалим, - конечно, столица тех многих городов, имена
которых рассеяны в писании повсюду, в одно же собраны в
книге Иисуса Навина.

21. Имея в виду все это и возвышая нашу мысль, апостол
говорит в одном месте: "Посмотрите на Израиля по плоти" (1
Кор. 10.18), - этими словами он как бы показывает, что есть
какой-то Израиль по духу. И в другом месте он говорит: "не
плотские дети суть дети Божьи; не все те израильтяне,
которые от Израиля" (Римл. 9.8,6), "Ибо не тот иудей, кто
таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на
плоти; но тот иудей, кто внутренно таков, и то обрезание,
которое в сердце, по духу, а не по букве" (Римл. 2.28-29).
Но суждение об иудее основывается на скрытом (внутреннем
признаке), нужно думать, что, соответственно телесному
m`pnds иудейскому, существует и некоторый народ "иудеев в
тайне", у которых душа приобрела это благородство по
некоторым неизреченным основаниям. Кроме того, многие
пророчества говорят об Израиле и Иудее, возвещая им будущее.
Неужели же столь многочисленные обетования, записанные в
этих пророчествах, по букве низменные, не представляющие
ничего возвышенного и достойного божественного обетования, -
неужели они не требуют таинственного истолкования? Если же
обетования духовны, хотя и возвещаются через чувственные
(вещи), то и те, кому даны эти обетования, - не телесны. Но
чтобы не останавливаться долго на изречении об "иудее в
тайне" и об Израиле по внутреннему человеку,
- так как для людей не бездеятельных достаточно и этого, -
мы возвращаемся к предшествующему рассуждению и говорим, что
Иаков есть отец двенадцати патриархов, а эти - отцы
родоначальников народных, последние же, в свою очередь, суть
отцы всех последующих израильтян, Итак, что же? Плотские
израильтяне восходят по происхождению к народным ро
доначальникам, родоначальники к патриархам, патриархи к
Иакову и его; редком. А духовные израильтяне, образом
которых были израильтяне плотские, разве не происходят из
известных родов, причем роды произошли из колен, а колена от
кого-нибудь одного, кто имеет происхождение уже не это,
телесное, но лучшее, - кто тоже произошел от Исаака, сына
Авраамова, тогда как все они возводятся к Аврааму, который,
по словам апостола, есть Христос? Ведь всякое происхождение
племен в самой глубине началось от Христа в той же мере, в
какой и от Бога всяческих, потому что Христос после Бога и
Отца всех, также служит отцом всякой души, как Адам есть
отец всех людей И если Ева послужила апостолу образом
церкви, то не удивительно, что и Каин, происшедший от Евы, и
все последующие люди, по происхождению восходящие к Еве,
служат образами церкви, так как, в высшем смысле, все
произошли от церкви.
22. Если сказанное нами об Израиле, и о коленах, и о
родах его убедительно, то слово Спасителя: "Я послан только
к погибшим овцам дома Израилева" (Матф. 15.24) мы не
понимаем так, как бедные разумом эвиониты, которые названы
так за бедность разума, потому что по-еврейски звион
означает бедный; мы не думаем, что Христос пришел
преимущественно к плотским израильтянам, "не плотские дети
суть дети Божьи" (Римл.
9.8). Подобное же учение апостол высказывает еще об
Иерусалиме; он говорит, что "вышний Иерусалим свободен: он -
матерь всем нам" (Галат.
4.26). И в другом послании: "но вы приступили к горе Сиону и
ко граду Бога живого. к небесному Иерусалиму и тьмам
ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев,
написанных на небесах" (Евр. 12.22). Итак, если в поколении
душ есть Израиль, и если на небе существует какой-то город
Иерусалим, то отсюда следует, что небесный Иерусалим служит
столицей для израильских городов и, значит, для всей
(небесной) Иудеи. Поэтому, если мы слушаем Павла, как Бога и
еще провозвестника Премудрости, то мы должны думать, что все
opedqj`g`mh об Иерусалиме и повествования с нем Писание
возвещает о небесном городе и обо всей стране, заключающей в
себе города небесной земли. Может быть, Спаситель возводит
нас именно к этим городам, когда дает начальство над пятью
или десятью городами (рабам), которые отличились хорошим
употреблением мин. Но если пророчества об Иудее и об
Иерусалиме, об Израиле, Иуде и Иакове, когда мы понимаем их
не в плотском смысле, представляют различные тайны, то,
следовательно, и пророчества о Египте и египтянах, о
Вавилоне и вавилонянах, о Тире и тирянах, о Сидоне и
сидонянах и о прочих народах пророчествуют не только об этих
плотских египтянах, вавилонянах, тирянах и сидонянах, но и о
духовных (народах). Ведь если есть духовные израильтяне, то,
следовательно, есть и духовные египтяне и вавилоняне. И,
действительно, то, что Иезекииль говорит о фараоне, царе
Египетском (Иезек. гл. 29-32), не подходит вполне ни к
какому человеку, управлявшему или имеющему управлять
Египтом, - как это будет ясно для внимательных
исследователей. Подобным образом и пророчество о князе
Тирском (Иезек. гл. 26) нельзя разуметь о каком-нибудь
человеке, который управлял Тиром. То, что говорится во
многих местах, и особенно у Исайи (гл. 14) о Навуходоносоре,
тоже нельзя понимать в отношении к этому человеку; потому
что Навуходоносор-человек не падал с неба, не был денницею и
не восходил утром над землею. У пророка Иезекииля говорится
еще о Египте, что некогда он будет опустошен в течение
сорока лет, так что там нельзя будет найти следа
человеческого, - и он подвергнется такой войне, что по всей
стране кровь будет по колена. Какой умный человек отнесет
все это к Египту, который находится в соседстве с эфиопами,
имеющими почерневшие от солнца тела?
23. И ниже: Умирающие здесь обыкновенной смертью
распределяются на основании дел, совершенных здесь, так что
признанные достойными так называемой адской страны получают
разные места соответственно своим грехам. Так же, может
быть, и те, которые, так сказать, умирают там (на небе),
нисходят в этот ад, признанные достойными обитать в различ
ных, лучших или худших, жилищах на всем земном пространстве
и родиться от таких или иных родителей, - так что
израильтянин может когда-нибудь попасть в число скифов, а
египтянин - перейти в Иудею. Однако Спаситель пришел собрать
погибших овец дома израилева. Но так как многие израильтяне
не последовали Его учению, то (взамен израильтян) призыва
ются язычники. Это, как мы думаем, скрыто в исторических
повествованиях. "Еще подобно Царство Небесное сокровищу,
скрытому на поле, которое нашед человек утаил, и от радости
о Нем идет и продает все, что имеет и покупает поле то"
(Матф. 13.44). Подумаем же, не есть ли видимая сторона
Писания, - поверхность его и то, что в нем наиболее
доступно,
- не есть ли это - целое поле, наполненное разнообразными
растениями, а скрытое (в этом поле), - то, что не всем
видно, оно как бы зарыто под видимыми растениями, - не
означает ли сокровища мудрости и тайны знания? Дух через
Hq`i~ называет эти сокровища темными, невидимыми и скрытыми
(Исайи 45.3). Только один Бог может сокрушить медные врата,
скрывающие их, и сломать железные засовы, наложенные на
дверях, - и тогда станет понятным все то, что говорится в
Бытии о разных истинных родах душ и как бы о племенах,
находящихся та близко, то далеко от Израиля, тогда станет
понятно и удаление семидесяти душ в Египет, чтобы сделаться
там многочисленными, как звезды небесные, но так как не все
они служат светом мира, - "ибо не все те израильтяне,
которые от Израиля" (Римл. 9.6), - то некоторые из
семидесяти делаются как неисчислимый песок на берегу моря.

__________________________