Жан Кокто (Jean Cocteau) Творческая лаборатория

Кажущаяся лёгкость и непостоянство его музы многих наводили на мысль, что Кокто - ребёнок, который играет. Так просто было объяснить преодоление любых границ - без видимого усилия и борьбы; презрение условностей любого рода - без презрительности; ненавязчивость дерзости.

Род его занятий не определить ни одним, ни тремя словами.
Поэт? Разумеется: всю жизнь слагал изысканнейшие строфы, удостоился своеобразного и редкого титула "принц поэтов" и на склоне лет вошёл в число "бессмертных", был препоясан шпагой и облачился в зелёный камзол Французской академии. Однако выпускал и книги рисунков, делал афиши, плакаты и декорации к спектаклям, а помимо того - удивительно расписал несколько церквей в окрестностях Парижа, в Вильфранш-сюр-Мер и даже в Лондоне. Были ещё и пьесы Кокто-драматурга, нередко сопровождавшиеся скандалами и всегда - шумом, собиравшие лучших актёров - Шарля Дюллена, Ивонн де Бре, Жанну Моро, Эдвиж Фейер, Жана Маре, - пьесы, идущие по всему миру и сейчас, известные в России: "Священные чудовища", "Ужасные родители", "Двуглавый орёл", "Человеческий голос"; были фильмы по сценариям Кокто - "Вечное возвращение", "Ужасные дети", "Рюи Блаз"; фильмы, поставленные режиссёром Кокто по собственным сценариям, - "Кровь поэта", "Орфей", "Завещание Орфея"; кроме того, не раз он выступал и как актёр...

Это Сергей Дягилев создал фокусника Кокто, сказав ему своё знаменитое "Жан, удиви меня!" Жан удивил - и удивлял с тех пор всю Францию. Кокто говорил, что Дягилев заставил его умереть, чтобы родиться настоящим Жаном Кокто - поэтом. Эта смерть и это возрождение случились в 10-е годы ХХ века, когда весь Париж свели с ума Русские сезоны Дягилева. Сумасшествие постигло не только впечатлительных юношей в возрасте Жана, тогда 20-летнего богемного поэта. Участь его разделили вполне зрелые, много повидавшие ценители прекрасного - Огюст Роден, Марсель Пруст, известный портретист Жак-Эмиль Бланш, Коко Шанель... Удивив Дягилева, Кокто стал одним из его сотрудников. Он делал афиши с портретами Нижинского и Карсавиной, сочинил сначала довольно заурядное либретто к балету "Синий бог", но потом придумал ни на что не похожие "Парад" и "Голубой экспресс".

"Парад" был клубком диких по тем временам идей. Балет не имел сюжета - зазывалы перед нарисованным балаганом демонстрировали фрагменты своих номеров, но главного - того, что происходит внутри, - никто не увидит; публика удивлялась и возмущалась. Но не уходила. Музыка представляла собой обработку уличных мелодий, действие сопровождалось шумами - стуком пишущей машинки, рёвом двигателей. Движения, имевшие самое приблизительное отношение к танцу, по большей части придумал сам Кокто, а костюмы и декорации сделал Пабло Пикассо.

Над "Парадом" работали в военное время, хотели отвлечь сограждан от суровой действительности, а парижане сочли себя оскорблёнными, и описание грандиозного скандала, с драками в партере, с криками "Пикассо - бош!" и даже "Русские - боши!", многие свидетели приводят в своих мемуарах. Через три года, в 1920-м, Париж принял "Парад" с восторгом, и Дягилев навсегда оставил его в репертуаре.

Похоже, именно дягилевская антреприза показала Жану Кокто, как искусство выходит за пределы любых границ и перегородок - стиля, направления или даже вида и жанра... Дягилев не боялся никаких экспериментов - всё, что талантливо, ему годилось. Это искусство не знало правил касты, не подчинялось никакому "изму". Дягилев спокойно ставил вперемежку романтические и кубистические, сюрреалистические и абстрактные балеты - за что его дружно терпеть не могли все идейные "исты". Та же участь постигнет Кокто. Его назовут фокусником и обманщиком: он только что заставил поверить в себя - авангардиста с "Парадом", с фарсом "Бык на крыше", однако "Новобрачные с Эйфелевой башни", пантомима в сопровождении текста и музыки, отдают пародией и на авангард, и на сограждан, и на себя - верного "иста"; а Кокто уже примеривается к сюжетам библейским, классическим, задумывает "Давида" на музыку Стравинского, в 1922-м ставит "Антигону", в 1923-м начинает "Эдипа" (в этой пьесе Кокто будет играть сам) и намного позднее - "Ужасных родителей", навсегда полюбившуюся зрителям пьесу о современниках...

Он показывал фокусы, обманывал, удивлял. Исчезал там и появлялся здесь - что в искусстве, что в жизни он был мастером побегов и дерзких проникновений. Не видел запретности "запретных тем" - совершенно откровенная эротика, нормально и нетрадиционно ориентированная, жизнь сутенёров, проституток и юношей с панели, опиум и кокаин вписаны без малейшего нажима, надрыва или апломба в самые светлые и проникновенные тексты (впрочем, безысходных или просто мрачных текстов у него и вовсе нет). Кажущаяся лёгкость и непостоянство его музы многих наводили на мысль, что Кокто - ребёнок, который играет. Так просто было объяснить преодоление любых границ - без видимого усилия и борьбы; презрение условностей любого рода - без презрительности; ненавязчивость дерзости. "Вечный гамен", он и внешне всю жизнь походил на мальчишку, худой и лёгкий, с торчащими даже в старости смешными вихрами на голове...

Всю жизнь находились желающие опекать гамена. Всегда рядом с Кокто были сильные, решительные, яркие женщины - Мися Серт, Шанель, Эдит Пиаф, Франсин Вейсвейлер. Он принимал опеку. Эдит Пиаф в одном из писем говорила Кокто, что ей всегда хочется защитить его от жестокостей мира, но после каждой встречи она чувствует, как Жан помогает ей жить в этом мире. Он был возлюбленным и другом Раймону Радиге, Жану Деборду и Жану Маре - и помог состояться каждому из них.

Щедрая любовь и смелая дружба хрупкого поэта всегда были с тем, кто слаб, рядом с кем опасно. Писателя Жана Жене, когда того судили за воровство, Кокто защищал в суде. Поэта-священника Макса Жакоба арестовало гестапо, и Кокто начал кампанию за его освобождение. Он почти что сумел это сделать, но приказ об освобождении опоздал - больной Жакоб умер в тюрьме.

Кокто не боялся ни боли, ни смерти - даже сознавая, что стоит у неё на пороге. Но Смерти в "Орфее" он придал черты некогда любимой женщины, Натали Палей, и говорил, что мёртвые совсем недалеко - мы разделены с ними, как две стороны одной монеты. Артист, он странным образом был независтлив и неревнив к чужому успеху - редкий случай! - и подталкивал к творчеству всех, кто был с ним рядом.

Жан Кокто нарисовал множество звёзд и порой ставил звезду вместо подписи.

Видео-фильм о творчестве мастера.

1

2

3

4

5

6

7