Фактор тайны в ритуале

Одним из существенных факторов эффективности ритуала часто полагают тайну. И действительно – есть тому определённые мотивы. Это издавна понималось – ритуал развивается в ограниченном – сакральном пространстве, будь то магический круг, что очерчивает шаман на земле, будь то сияющая рампа, будь то дьяконский возглас «оглашенные изыдите», что начинает Литургию верных.
Ритуал не выходит за пределы круга, а часто предполагает условие сохранения абсолютной тайны действия. Никто из участников не должен живописать внешним людям то, что происходит в процессе ритуала.

Ритуал иерархичен – устроители ритуала, их помощники, сценаристы, актёры, диаконы, священники, наконец – прихожане-зрители – каждому отведено своё место и своя функция.

Соблюдение подобных условий, конечно, ощутимо повышает эффективность всякой ритуальной модели. К примеру, как только мы представим театральный зал, в который можно входить во время действия, так сразу станет очевидно, что это «мешает». Сразу разрушается множество тонких уровней – теряются едва запущенные контакты, пропадает ощущение особенности, уникальности пространства – ведь оно теряет границы, в него всегда можно запросто войти, оно уже мало что значит.

То обстоятельство, что в церковь можно войти кому угодно во время службы – одно из множества свидетельств того, что природа происходящего плохо осознаётся и жреческим, клерикальным составом.

Отгороженность ритуала от мира, следование принципу организации действа «не от мира сего» – условие эффективной работы той самой «группа вырных», которая формирует ритуал. Что за наполнение ритуала – уже не так важно – конфессиональная принадлежность роли не играет. Ведь мы говорим не о сфере идеологии, а о технологиях организации эффективных моделей. Точнее – об одном только условии – о тайне всякого эффективного действия.

И те, кого действительно интересует получение результата в результате совершённого таинства, спектакля, камлания – постараются сохранить границу. И потому действительно хорошие театральные работы, к примеру, оказываются как бы всегда не сняты. Они избегают такого тиражирования в сансаре, потому, что точно осознают тот предел давления изнутри, который сможет выдержать действие.

Церковная служба в телевизоре – вовсе не пропаганда того же православия, как, быть может полагают устроители подобных трансляций, а прямо обратное действие. И всё потому, что в такой трансляции не случается у человека смотрящего чуда – иначе говоря, не случается преображение, трансформация бытийного кусочка.

И что за таинство без чуда?

«Что за свадьба без цветов? Пьянка да и всё.»

Те, кто лишён возможности эффективно действовать посредством модели, те сползают в сферу идеологии. Можно сказать – в проповедь, в рекламу, в убеждение и аргументацию. То есть в сферу умозрения, а не не бытия. Ритуал даёт бытийный опыт. Опыт проживания трансформаций личности, но не в ситуации ругани с тёщей, а на уровне операций с моделями. Подобный уровень бытия требует немалых энергозатрат от человека. К примеру, нужно не уснуть на спектакле, не увлечься разглядыванием картинок на церковном куполе и т.д. То есть – нужно быть в состоянии собранного внимания. Обычному человеку это опять же куда проще сделать в организованной ситуации.

Ритуальная кибернетическая машина редко загружает программы с открытым кодом. Как правило, суть работы операционной системы ритуала ясна только его организатору. Остальные воспринимают лишь часть – отведённый кусок сценария.

И отдельно надо будет подумать о том, какие возможности для моделирующих магических систем открывает интернет.