Сны в эгрегоральных лакунах

Истина не выявляется в спорах. О ней не у кого не спросишь. «Скажи, мол, друг, как мне определиться с моей бесконечностью? Во что верить?»

И ответит друг. И мы ему поверим. Верить, пояснит лучший друг, надо в Бога, который обладает списком каких-то достоинств, закреплённых на ним свойств, так что – остаётся только потвёрже их заучить и почаще делиться услышанной таким образом, правдой от настоящего друга.

Вопрос, откуда наш друг взял эти определения, впрочем, остаётся мутным – кто-то другу что-то сказал, дал прочитать книжечку, в общем- как-то убедил.

Всё эта информационная технология подобна вирусу – от человека к человеку переползают некие утверждения, которые необходимо принять «на веру», дабы – де – эти утверждения что-то в нас сделали.

Были мы плохими, уверовали в полученные утверждения и стали ещё хуже.

Меж тем, человек рождается в этот мир как существо с минимумом изначальной механистичности. Инстинкты, конечно, есть, но по сравнению, с животными, влияние их минимизировано. Маленький человек не выживает только за счёт инстинктов. Животное – запросто, человек – нет.

Конечно, человек принимает воспринимает чужой опыт, родовой ли кармический, приходящий ли через родителей, через учителей, через друзей и т.д. Но, получаемый таким образом жизненный багаж, неизменно адресует человека к скотскому существованию. Т.е. к существованию в стае, в своре, в племени – в лучшем случае.

Чужой опыт – верования – не способны дать большего. Это существование в стойле, ну или – чтобы не так обидно – в колыбельке для непробуждённого сознания.

Человек как таковой начинается там, где им осознаётся недостаточность такой жизни. Истинная религиозность – собственно непосредственная жизнь, начинается тогда, когда у человека возникает свой, личный опыт, миг пребывания Богом.

Верование едва ли приводит к такому опыту.

Вот, стоит человек в храме и вместе со всеми вдохновенно тянет эгрегоральный ключ «Верую... во единого Бога Отца Вседержителя».... и далее по тексту с придыханием до «нас ради и нашего ради спасения... и страдавша и погребенна... и воскресшего в третий день по писаниям» И т.д.

Ни к одной (!) строчки этого текста у человека нет ни капли личного опыта. Человек предпочитает верить и верить именно так, как надо, как объяснили... Попробуйте сказать этим людям о том, что есть могила Иисуса в Кашмире, где он прожил до 125 лет вместе с женщиной по имени Мария...

О нет – не настаиваю на этой версии. Я не знаю. Это оказывается за пределами моего действительного знания, мне интересны и важны самые разные версии. И единственное, что я знаю почти наверняка, что никто из людей утверждающих свой символ веры, не имеет к тому никаких оснований в знании.

Представьте, вы потеряли самого близкого человека. И вдруг вам говорят, что этот ваш близкий – в дальнем городе. неужели вы не устремитесь туда, забыв обо всём на свете? Конечно же устремитесь. Потому, что вам нужна встреча, реальный опыт бытия. Но почему же так не случается с Кашмиром? Почему бы не устремится – а вдруг там Он – самый близкий, самый важный....

Да потому, что нет цели в Истине, есть цель в утешении, в создании условий для продолжения сна. И для этого отлично годятся верования. Они позволяют всем желающим укрыться и переждать жизнь-другую. Верования успешно формируют энергийные лакуны – религиозные эгрегоры, конфессии.

И конечно, эгрегор захватывает, в ответ на вашу присягу эгрегоральной принадлежности, вы получаете нисходящий, весьма ощутимый поток. Можно ведь воскликнуть «благодатно»! И причём «благодатно» именно в нашей церкви. А у еретиков – де благодати нет! Те же платят аналогичной монетой. И каждый прав – ведь нет никакого потока в других-то храмах!

Очевидно, впрочем, что разгадка проста – человек путает эгрегоральную энергию с богообщением. И его критерий «благодатно- безблагодатно» на самом деле оказывается критерием получения эгрегоральной порции довольно грубой вибрации.

Такая слепота случается потому опять же, что для понимания этой ситуации требуется не верование, а доверие личному опыту и внимание к себе. Потому, что знание всякого процесса есть внутри нас. Нужно только замечать, сравнивать, видеть, коли есть глаза, да слышать,коли есть уши.

И вдруг вспомнятся подобные же вибрации, что исходят от мощных эгрегоров – когда кто-то на работу, к примеру устраивался в важную контору, когда в армию забирали – множество ситуаций. Можно ведь сравнить со своими же ощущениями в состоянии острой влюблённости. И осознать различия.

Там, где была любовь чувствовалось ведь совсем иное дрожание. Осознайте опыт, различайте – ведь так рождается знание, гнозис. Верования приковывают вас методами шантажа – «без нас – не спасёшься», подкупом и лестью – «поздравляем, вы вытянули счастливый билет и пасётесь на заливных лугах избранного стада», и неизменным обликом врага где-то рядом.

Человек начинает весьма болезненно относится к любым проявлениям живого потока – ведь есть опасность, что на очередной жизненный поворот не найдётся стандартного ответа в сфере верований.

Пробуждение – энергозатратно и потому всегда связано с кризисом, когда готовые ответы вдруг утрачивают свою убаюкивающую магию. Жизнь духа начинается там, где заканчиваются готовые ответы, где исчезает всякая опора в верованиях.

Оказаться в ситуации прямого, осознанного творения своей жизни не слишком комфортно по началу. Это всегда кризис, это всегда нырок из гнезда. Это когда «меня уже не остановить», потому, что яркость бытия в ситуации, когда нет ни случайности, ни рока, а есть тотальность ответа жизнью на всякий вопрос – есть новое качество жизни человека не верующего, но знающего. Человека имеющего жизнь столь полную, что всякий и остаётся только творить бытие без страха и разделений.