Skip to Content

Знак и деятельность

Можно говорить о двух принципиальных подходах к пониманию знака как инструмента, как способа деятельности.

Подходя к этой теме, точнее сказать - только намечая её, мы оказываемся перед двумя крайними позициями. Согласно одно знак возникает и существует согласно произвольной деятельности сознания. Иначе говоря, мы сталкиваемся с крайним бихейворизмом, явленным в семиотике Ч. Моррисом.

Суть его позиции примерно следующая – знак как таковой не является качественным скачком сознания. Он говорил, что « интерпретатором знаков может быть любой организм, обладающий навыками реакции на знаковые средства как на сами объекты, замещённые этими знаками».

Способность реагировать на знаки для Морриса не является чем-то особенным, качественно отличным. То есть это просто расширение круга восприятия. Так, к примеру, животное тоже оказывается способно воспринимать знаки, поскольку легко обучается реагировать не только на сами объекты, но и на какое-то их знаковое замещение. На этом, к примеру, строится вся животная «технология» отпугивающих окрасов – самой опасности нет, но у потенциального врага бабочки возникает реакция на её замещение.

В этом случае мы имеем дело с обычным механистическим подходом «стимул- реакция», ситуацию, когда есть воздействие среды, которая означивается посредством знаков и вызывает реакцию.
Как таковая исходящая от человека составляющая тут не учитывается прямо, а только в форме некоторой реакции. Иначе говоря, этот подход описывает поведение автомата в режиме конфликтой ситуации.

И тут уместно вспомнить наши сюжетные, событийные темы, дабы проследить бесконечно восприозводимую схему «стимул-реакция», которая и формирует линейный сюжет.

И если до этого времени мы тематически разделяли разговор о знаковой природе и разговор о сюжете, то теперь мы видим, что разделение на вертикаль знаков и протяжённость сюжета – довольно условная технологическая схема. И что сами по себе схемы сюжета и природы знаков неразрывны.

Как не трудно предположить, альтернативное рассуждение о природе знака строилось от мысли о том, что «внешняя сторона поведения не определяет его (сознание) однозначно, потому, что акт деятельности сам является единством внешнего и внутреннего».( С. Л. Рубинштейн)

И тут перед нами раскрывается обширное поле трактовок теории знаковой деятельности, в понимании знака, как инструмента сознания.

Я на днях изложу описание этого подхода, но , быть может, Ваши комментарии предвосхитят моё описание? Было бы интересно достроить указанную модель совместными силами. Итак, что как видится инструментальность знака?

Share this

Настройки просмотра комментариев

Выберите нужный метод показа комментариев и нажмите "Сохранить установки".

Знак и деятельность

Боровик wrote:
В этом случае мы имеем дело с обычным механистическим подходом «стимул - реакция», ситуацию, когда есть воздействие среды, которая означивается посредством знаков и вызывает реакцию. Как таковая исходящая от человека составляющая тут не учитывается прямо, а только в форме некоторой реакции. Иначе говоря, этот подход описывает поведение автомата в режиме конфликтой ситуации.

Первый подход описывает механизм взаимодействия с сознанием, в котором сознание, так сказать, выступает в пассивной роли принимающего и реагирующего объекта. В этом случае сознание лишь покорно ждет знака извне, чтобы последовать за ним путем совершения реакции на знак. Реакция эта зависит от уровня развития самого сознания, да и сам этот механизм можно рассматривать как механизм развития или, если угодно, расширения сознания: так как сюжетные схемы предполагают обретение знаний и опыта по проживанию тех или иных знаков, овладение, так сказать, их формами. Но, в таком случае, сознание оказывается ведомым, зависимым от тех знаков, которые приходят извне. Используя другую схему описания такого процесса, можно сказать, что при осуществлении этого механизма сознание зависимо от своей кармы – человек сталкивается именно с теми преградами, которые существуют лишь в самом сознании, возрастая тогда, когда устраняет преграды изнутри. Ключевым моментом здесь будет то, что запуск механизма в данном случае происходит именно неосознанно, хоть причины и лежат внутри человека.

Второй подход можно назвать «осознанной реакцией на знак». То есть, если в первом случае сознание оказывается втянутым в отношения со знаком, во втором случае возможно использовать знак как инструмент для возрастания, расширения, осознанно вступая в отношения со знаком и вызывая реакцию сознания.

К примеру, такой механизм может использовать актер, играя роль. Роль – это знаки, за которыми стоит другая личность. Вступая в контакт с ролью, актер вступает в контакт с другой личностью, по сути, но контакт этот более плотный, нежели то общение, которое происходит в жизни. И сознание должно научиться быть другим человеком, понимать его, принимать, наконец, его. Расширяется, иначе говоря. Примером из шаманской практики может послужить следующее: перед тем, как вступить в контакт с духом-помощником (представляющимся часто в образе зверя), шаман сам совершает движения, напоминающие повадки того зверя, который символизирует духа-помощника. То есть, если он хочет призвать духа в виде орла, шаман в танце, к примеру, прыгает, взмахивает крыльями. Если шаман обращается к духу-ягуару, то он совершает крадущиеся движения, рычит, демонстрирует якобы когти и т.п. Примеров, в общем, можно приводить много – в каждом из них человек отождествляет себя, предметы вокруг себя, пространство с определенными знаками, за которыми стоят определенные смыслы. Работа со знаками направлена на обретение этих смыслов.

Возможно, этот подход как раз и будет тем способом режиссирования собственной жизни, когда человек рассматривает свою жизнь как сцену, в которой каждый элемент находится во внимании, каждый элемент имеет равное со всеми остальными большое значение. И тут уже он сам решает – какой элемент внести в свой спектакль, чтобы с его помощью возрасти прежде всего духовно. Человек будет не ведомым теми знаками, которые возникают в его жизни – он будет сам вводить их в свою жизнь. Упражнение с концентрацией внимания одновременно на прошлом, настоящем и будущем – это как раз пример такого подхода, ну, так скажем, первого его шага. Это ситуация поднятия занавеса, когда мы оказываемся в круге света – и это наша сцена, на которой мы можем что-то создать. Каждый новый элемент этого спектакля будет влиять на ход действия, каждое сказанное слово, каждый жест. Этот спектакль и есть жизнь, а сцена - это время, представленное в виде пространства.

Знак и деятельность

Padma Dorje, ты говоришь об «осознанной реакции на знак», в результате которой:

Padma Dorje wrote:
Человек будет не ведомым теми знаками, которые возникают в его жизни – он будет сам вводить их в свою жизнь.

Но ведь выбор знаков – направление внимания - все равно является результатом кармы, неких предпочтений, которые обуславливают и выбор ,и степень искажения в толковании этих знаков. И тогда вторая схема, получается, приравнивается к первой, только речь идет о разных уровнях развития осознанности. Или речь все же о том, что можно преодолеть обусловленность и осознанно вводить абсолютно любой знак в свою жизнь? Где тогда мера необходимой для этого осознанности?

Знак и деятельность

meleagrina wrote:
Padma Dorje, ты говоришь об «осознанной реакции на знак», в результате которой:

Padma Dorje wrote:
Человек будет не ведомым теми знаками, которые возникают в его жизни – он будет сам вводить их в свою жизнь.

Но ведь выбор знаков – направление внимания - все равно является результатом кармы, неких предпочтений, которые обуславливают и выбор ,и степень искажения в толковании этих знаков. И тогда вторая схема, получается, приравнивается к первой, только речь идет о разных уровнях развития осознанности. Или речь все же о том, что можно преодолеть обусловленность и осознанно вводить абсолютно любой знак в свою жизнь? Где тогда мера необходимой для этого осознанности?

Спасибо, Жемчужинка, за вопрос – интересно будет поразмышлять по этому поводу. Я, конечно, не претендую здесь ни на какую истину – я могу говорить лишь о своем теперешнем понимании этих вещей.

Мне кажется – и первый и второй вариант работает: то есть, до определенного уровня присутствует обусловленность, а по мере освобождения, расширения сознания – ее уже практически нет, или она, как минимум, контролируема. Поясню.

Что такое обусловленность? Это зависимость, несвобода. На относительно низких уровнях существования человек существует в конфликтном пространстве сюжетов, раз за разом втягивается в одни и те же конфликты, пытаясь пройти одни и те же сюжеты, и хорошо, если некоторые из них за одно рождение будут пройдены, освоены, знание по некоторым из них будет обретено. В этом случае его несвобода относительно больше – он привязан к вещам больше материальным, он очень зависим от своего тела, он, как правило, нетерпим, ревнив, склонен к стереотипам и т.п. Зависимость снаружи обусловлена внутренней зависимостью и несвободой – человек не видит свои сюжетные схемы, не видит, как наступает на одни и те же грабли и раз за разом втягивается в одни и те же конфликты, не просто не задумываясь о них – но даже считая, что он поступает правильно.

И вот, к примеру, карма такого человека вывела его к пониманию того факта, что что-то не так в его жизни. Ну, просто, дорос он сознанием до того уровня, что стал это понимать. Его друзья так и остались там, где только недавно был он сам – а он уже стал способен взглянуть со стороны на себя, на своих близких. Он смог увидеть свою обусловленность, свою несвободу – несвободу внутри, прежде всего. И он решил уходить от конфликтной схемы сюжетов, быть выше конфликта – или, по крайней мере, пытаться еще до возникновения конфликта обретать знания по тому или иному поводу. Ведь конфликтная схема, мне кажется – это, так сказать, крайние меры, когда ни на какие другие способы меняться человек уже не обращает внимания, попросту игнорирует все знаки.

Но этот человек все равно не свободен, его поведение обусловлено все теми же ограничениями – но он уже имеет шанс избавляться от этих ограничений осознанно, целенаправленно, раз за разом вводя в свою жизнь знаки и постигая их знания. Этот механизм вынесен в девиз студии "Гнозис": "И познаете истину, и истина сделает вас свободными".

И человек раз за разом постигает те смыслы, что стоят за знаками, раз за разом оставляет те или иные формы, так как знание избавляет от необходимости взаимодействия с формами, раз за разом отсекает привязанности, становясь все более и более "тонким". Разумеется, степень обусловленности у него снижается. И наступает момент, который называют "просветлением" или "освобождением" – как раз от обусловленности сознания. Как говорил как-то Олег, просветленному человеку все же нужна какая-то минимальная обусловленность, иначе он просто проскользнет сквозь наш "средний" мир. Возможно, этим можно объяснить различные материальные игрушки великих мудрецов – например, любовь Ошо к Роллс-Ройсам.

Я предполагаю, что очень сложно человеку, не имеющему достаточно навыков, хотя бы, концентрации внимания, медитации, непривязанности, будет осознанно вводить в свою жизнь разнообразные знаки и работать с ними. Тут надо какой-то путь, наверное, как говорит Олег "пройти ножками", наработать опыт. Помните притчу про Мастера, который, путешествуя, скрывал свой статус, но был рассекречен хозяином трактира, который подавал ему чай. "Я никогда не видел, чтобы человек так любовно смотрел на чашку с чаем" – сказал трактирщик. Вот это, наверное, как раз и будет иллюстрацией возможности означать все через все, видеть Бога в во всем. А что нужно сделать обычному человеку, чтобы так смотреть на чашку? Ну, как минимум, нужно в жаркий полдень без питья совершить восхождение на 3-х километровую вершину горы – может быть тогда, сидя на вершине горы и оглядывая простирающиеся окрестности, дав отдых изнывающему от усталости и жажды телу, он сделает глоток чая и нахлынувшая волна блаженства от совокупности всех этих чувств и ощущений оторвет его от повседневных забот и проблем, поднимет его над землей, над телом, ввысь, и он почувствует, вероятно, отдаленное подобие того, что чувствовал тот мудрец, глядя на чашку чая в руках трактирщика.

В общем, как-то так. :)
Наши мнения где-нибудь совпадают?

Знак и деятельность

Формировавшаяся в двадцатом веке теория знаковых систем , понятиями кармы не оперировала, что не всегда плохо. По меньшей мере, сформировалась иная система описаний, которая позволила проявить в западном сознании некоторые схемы, ранее ускользаышие.
Альтернативой механистической системе «стимул-реакция» оказалась теория деятельности, связанная с именами Л.С. Выготского, А. Н. Леонтьева , А. Р. Лурии и др.
Они не принимали бихейворизм, тезис о том, что поведение полностью подчинено внешним стимулам был им чужд. Но – они и не рассматривали ситуацию личностного роста, осознанности.
Они продолжали говорить о человека данном как есть, не о просветлённом человеке.
И тут они пытались найти выход какой-то из механистической замкнутости.
Ф.Н. Леонтьев выдвинул тезис следующего содержания: «внутреннее действует через внешнее и этим само себя изменяет»
В общем-то это можно считать попыткой вывести тезис о взаимоотражении миров на методологический уровень. То есть, мы не просто говорим, что внешний мир есть отражение нашего сознания, а мы пытаемся понять как это работает, мы выделяем функцию.

Этот подход действительно предполагает рост осознанности, тут прав
Второй подход можно назвать «осознанной реакцией на знак». Padma Dorje весьма точно описывает такого рода решение:
То есть, если в первом случае сознание оказывается втянутым в отношения со знаком, во втором случае возможно использовать знак как инструмент для возрастания, расширения, осознанно вступая в отношения со знаком и вызывая реакцию сознания.

Иначе говоря, Леонтьев предлагал подходить «к внешней стороне поведения, как к целенаправленному и внутренне осмысленному действию, а к внутренним действиям сознания –как к предметно отнесённым, ориентированным на внешний объект» (формулировка Л.Ф. Чертова)
Принципу реактивности у бихейвористов тут противопоставлялся принцип активности, а принципу стимульности – принцип предметности.

В этом случае особая роль отводилась знакам. Прежде всего знак переставал мыслится, как произвольный продукт сознания.
Выготский полагал, что знак и есть объяснение видимой произвольности поступков и мыслей людей. То есть знак мыслился как универсальный канал, накачивающий сознание. Знак становился мостиком, по которому неосвобождённый ум мог обрести новое знание, мог зразомкнуть колесо сансары. Именно через особую природу знака, оказывалась возможным проникать в жёсткие дуальные схемы «стимул- реакция». Роль расширителя сознания оказывалась именно в природе знака.

То есть речь уже более не шла о схеме «стимул- реакция».
«Все высшие психические функции – согласно Выготскому - имеют внешнее происхождение» Социально- культурное. Все высшие психические функции, характеризуемые как раз произвольностью внутренних идеальных действий, имеют внешнее социально-культурное происхождение».
Прежде , чем стать внутренними, собственно психическими функциями, они сначала складываются как внешние, социальные связи между людьми.
Знаки, опосредующие эти социальные отношения, выступают сначала как средство расширения этих связей, а именно – как средство овладения поведением другого человека.
Но затем они становятся средством, с помощью которого человек овладевает своим собственным поведением, делая его тем самым сознательно управляемым.
«Все высшие психические функции - суть <…> отношения социального порядка. <…> В процессе перевода внешних социальных отношений во внутренний план , знаки превращаются из средства связи между людьми, в средство самоорганизации психической деятельности отдельного человека.»

Кстати, как бы вы сформулировали понятие реализации принципа свободы с позиции Выготского?

Знак и деятельность

Quote:
Кстати, как бы вы сформулировали понятие реализации принципа свободы с позиции Выготского?

Может быть - как степень владения знаковыми механизмами? Степень самоосознанности, свободы от внешнего влияния знаков? Очевидно, ведь, что пока человек находится на стадии изучения социального окружения - степень свободы его не высока. А по мере "перевода внешних социальных отношений во внутренний план" он получает возможность оперировать ими, выстраивать контекст под себя.

Пример: человек агрессивный, легко вступающий в конфликты по мере познания этого своего сквозного сюжета может прийти к такому внутреннему состоянию, когда во-первых - знаковые ситуации ("пьяная драка у подъезда") теряют для него привлекательность, а во-вторых становятся возможными произвольное, осознанное вхождение и выход из этих ситуаций. НА практике это может дать человека спокойного и уверенного, способного в кризисной ситуации действовать очень эффективно, зряче. В той же ситуации пьяной драки он может прекратить ее несколькими словами или просто своим присутствием.

Вспоминаю историю про то, как компания друзей, среди которых были Есенин и Гиляровский ходили по ночлежкам, где Есенин читал свои стихи. После "москвы бандитской" обстановка в одной из ночлежек так накачалась агрессией, что они вполне могли не выйти оттуда. Гиляровский же (как вспоминают современники - румяный силач большого роста) разрядил ее в один момент, громко и витиевато выматерившись. После чего Есенин продолжил чтение, но читал уже деревенскую лирику. Здесь мне видится уже очень высокая степень свободы, использование знака (ругательства) не автоматически ("пересыпая" речь), а произвольно - как действенное заклинание. Есенин в этой ситуации тоже выходит из автоматизма (бандитам - читать про бандитов) напомнить своей аудитории о чем-то высшем и родном - лучшее, что он мог сделать.

Вот еще определение свободы - возможность ясно видеть наилучшее (высветляющее, облегчающее) решение любой знаковой ситуации.

Знак и деятельность

Padma Dorje wrote:
Наши мнения где-нибудь совпадают?

Padma Dorje (не получается русифицировать твое имя:)), у меня пока нет определенного мнения, я только пытаюсь разобраться. Интуитивно со многим согласна. Понимаю так, что человек способен вступать в активное отношение со знаком только когда начинает «вспоминать себя» (по Гурджиеву). Опять получается, что изменение позиции/отношения наблюдателя изменяет саму суть его взаимодействия с внешним миром.

Знак и деятельность

meleagrina wrote:
Padma Dorje (не получается русифицировать твое имя:)), у меня пока нет определенного мнения, я только пытаюсь разобраться. Интуитивно со многим согласна. Понимаю так, что человек способен вступать в активное отношение со знаком только когда начинает «вспоминать себя» (по Гурджиеву). Опять получается, что изменение позиции/отношения наблюдателя изменяет саму суть его взаимодействия с внешним миром.

Так и быть - откроюсь :D
Padma Dorje - это тибетское имя, данное мне на церемонии принятия Прибежища тибетским ламой Чоки Ньима Ринпоче (вот такой вот симпатичный лама http://www.buddism.ru//_TEACHERS/__NYINGMA/_Chokyi_Nyima_Rinpoche/__Nepal_Kathmandu_Chokyi_Nyima_Rinpoche_Monastery/Chokyi_Nyima_R_Monastery_25.jpg). Padma - это Лотос (к примеру, поза Лотоса в йоге известна еще как Падмасана), а Dorje - в данной трактовке означает "неразрушимый". Вообще, "дорже" - это тибетский аналог санскритского слова "ваджра" - http://en.wikipedia.org/wiki/Dorje

А в миру я известен под именем Дима ;)

Знак и деятельность

спасибо, Падма Дорже. теперь обращение будет осмысленнее :)

(у меня, кстати, даже книжка есть "Неоспоримая истина", только пока руки до нее не дошли))

Знак и деятельность

Антон wrote:
Quote:
Кстати, как бы вы сформулировали понятие реализации принципа свободы с позиции Выготского?

Может быть - как степень владения знаковыми механизмами? Степень самоосознанности, свободы от внешнего влияния знаков? Очевидно, ведь, что пока человек находится на стадии изучения социального окружения - степень свободы его не высока. А по мере "перевода внешних социальных отношений во внутренний план" он получает возможность оперировать ими, выстраивать контекст под себя.

Да, Антон, спасибо за отклик – действительно – близко к мысли Выготского.
Он предполагал, что опираясь на знак, как на структуру искусственно, осознанно вводимую в ситуацию, в сюжет, человек обретает качественно иную свободу.
«…субъект оказывается способным сознательно управлять своим поведением по отношению к «стимулам-объектам», не нарушая естественной связи между «стимулами» и «реакциями».
В результате использования искусственно вводимых знаков непосредственная слитность стимулов и реакций в едином комплексе оказывается нарушенной <…> Между стимулом, на который направлено поведение , и реакцией человека выдвигается новый промежуточный член, и вся операция приобретает характер опосредованного акта» ( Выготский)

То есть, как только человек начинает использовать такие «стимулы- средства», он начинает управлять зависимостью от сансары. По- сути дела , он становится магом.
Ещё одна цитата :
«Он изменяет своей внешней деятельностью окружающую обстановку и таким образом воздействует на своё собственное поведение, подчиняя его своей власти.»

Таким образом, именно использование знаков оказывается ключом к организации всякого сознательного действия, поведения, ситуации. Вне знака не существует свободной воли человека. Вне знака человек не способен действовать.
Действие как таковое по Выготскому, «начинается только там, где происходит овладение собственным поведением с помощью символических символов»

Мне представляется, что это – важный и значимый момент для двух наших веток размышления – для линейной, временной, сюжетной, - с одной стороны. И для знаково- символической – с другой.
Выготский предлагает нам точку схождения двух осей бытия в знаке, как в основе для действия.
Пример с Есениным – очень кстати. Я думаю, на этом этапе развития этой темы, нам всем не помешают ещё примеры, дабы прояснить о каких именно механизмах тут идёт речь.

Знак и деятельность

Например, язык. Он состоит из слов (знаков), которые служат для передачи смысла согласно некому каталогу значений этих знаков. Причем у каждого человека свой каталог значений, основанный на личном опыте и ассоциациях. Поэтому продуктивное общение (взаимопонимание) может состояться только в том случае, если собеседники будут декодировать эти сообщения не согласно лишь своему каталогу, а учитывать значения, вложенные в слова автором.
Преодоление границ своих устоявшихся смыслов возможно лишь в состоянии осознанности (когда точка наблюдения выносится за рамки собственных убеждений), т.е. понимание чужого языка – это уже расширение (эффект может быть сродни помещению себя в клавиатуру). Передаточным звеном здесь является акт "перевода".
Если же собеседники упрутся в своем понимании слов (т.е. войдут с схему "стимул-реакция"), то они наверняка окажутся заложниками именно тех конфликтов, которые обусловлены их субъективным языком, принципиальной неполнотой его значений. У меня был один знакомый, который через 5 минут любого разговора, с любым человеком, в любой обстановке оказывался в дискуссии о возможности коммунизма в России.

Думаю, поэтому язык оказывается в 20в. объектом тотальной "деконструкции" ("изъятия смыслов"), именно в нем видят «тюрьму» личности и Барт, и Фуко. Упомянутые недавно дадаисты делали акцент на этом же – на разрушении устоявшихся семантических связей (которые запускают реактивную схему восприятия реальности). Поэтому они из заявляли, что "дада ничего не означает", но при этом ДАДА и означает всё ("Из газет можно узнать. что негры племени Кру называют хвост священной коровы: ДАДА. Кубик и мать в определенной местности Италии: ДАДА. Деревянная лошадка, кормилица, двойное согласие по-русски и по-румынски: ДАДА. Ученые журналисты усматривают в этом искусство для младенцев, другие — "святые-иисусы-зовущие-малых-детей" в наши дни — возвращение к примитивизму, сухому и шумному, шумному и монотонному").
Интересно, что у этого есть и обратный эффект. Когда со всей очевидностью разбиваются устоявшиеся связи (низ резко становится верхом, а верх низом), особенно если резко, предупреждая на шаг каждую обусловленную накатанными смысловыми схемами мысль, то тоже возникает эффект расширения, некого выхода за пределы собственной обусловленности. На этом строилась, например, школа речи в театре А.Васильева, когда в чтении текста акценты, интонации и даже сочетания слогов переосмысляются настолько непредсказуемо и живо, что на одном дыхании, не отрываясь, можно прослушать несколько часов чтения "Евгения Онегина". Помню, когда актрисы исполняли арию Ольги из оперы "Е.О." со словами "Слыхали ль вы?", они держали в руках маленькие классические статуи львов. Интенсивное переосмысление слов совершенно изменяет отношение к тексту, вызывает детскую радость и восприятие "как в первый раз". Смыслы буквально рождаются заново.

Теперь интересно было бы узнать, о том я привела пример или нет :)

Знак и деятельность

"Теперь интересно было бы узнать, о том я привела пример или нет" - думаю, что "да". :)

Хотя язык как таковой - он немного на особом положении находится. Первая фаза означивания, точка формирования начальных смыслов. В общем - об этом, но тут есть о чём надо говорить отдельно (чуть позже мы вернёмся к этой теме).

А пример с Васильевым - - думаю, да - совсем нагляден.



Dr. Radut | forum