Будильник постмодерна

Вновь и вновь отвечая на чей-то вопрос «а вы верите в перерождения?» , совершенно уже не знаешь как, собственно, отвечать.

Можно, конечно, предложить посмотреть множество фильмов об этой теме, прочитать Р. Моуди или М. Ньютона, можно пойти «глубже» и начать с ведических писаний... Но всё это — в известном смысле — лишнее.
Дело в том, что опыт прошлых бытований в различных телах вовсе не стёрт, не закрыт в нас. Скорее - он просто сконцентрирован согласно известному принципу - «прожитый опыт становится чертой характера».

Иначе говоря — это наши субличности, аспекты, роли. Всё проявленное на сегодня или ждущее воспоминания при удобном и необходимом случае.
И не так уж и трудно совершить это обратное движение — от выделенной субличности к тому, откуда она пришла, от того события, что породило роль.
Человек на самом деле вспоминает на удивление легко, суть техник -многократно описана, хотя и предполагает различия у разных ведущих.
Но само по себе движение от субличности к событию - просто техника.

И нет особой разницы — случилось это событие в этой жизни или в прошлой.
И даже более того — нет особой разницы — случилось это в прошлой «моей» жизни или в чьей-то чужой. Ибо сущность вечна, а личность — принципиально неустойчивое образование, некий сборник качеств, который собран под иллюзией некоего устойчивого «я» на очередное воплощение.

Немного поработав с собственными качествами, человек понимает, что всякое прошлое воплощение — лишь отчасти его опыт.
Сумма наших качеств в этой жизни — сумма множества опытов бытия — от камня и дерева до принца и нищего.
Пожалуй, это одно из существенных открытий, которые человеку следует сделать относительно себя. Открытие — а оно, конечно, не в том, чтобы о нём прочитать, а в том, чтобы прожить, получить опыт, личное знание о том, что различные мои качества сегодня — сумма опытов порой очень разных людей, причём живших, быть может и в одно время, а может и вообще — воевавших друг с другом на одной войне в разных окопах.

Основной смысл таких осознаваний, быть может, в том, что смирении с чужой инаковостью, которая так мучает каждого из нас. Знание, что «я» и «он» «она» «они» - суть одно явление сознания, что проявилось в форме — очень важный опыт. Ведь часть, к примеру, меня из прошлой жизни, теперь принадлежит уже не мне, а -о ужас! - соседу, который...
Да-да — через его шум за стенкой, я встречаюсь со своим же опытом, со своей, в некотором смысле, кармой.

Пример с соседом, быть может, и слишком плакатен, но по сути дела механизм обмена качествами именно таков.
И потому — окончательное и индивидуальное освобождение — даже в принципе — под вопросом. Если мы и спасёмся, то, кажется, только всем миром.
Хотя это утверждение и не означает, что что «одним мигом». Вся история человечества — история всеобщего освобождения.

И, кстати сказать, именно процесс накопления опытов, субличностных характеристик, вероятно и привёл к резкому увеличению рождаемости на планете — качеств стало так много, что у сущностей возникла возможность и потребность в сборке большего числа воплощённых личностей.
И то, что ещё недавно было одним человеком, теперь - в силу набранных разнородных качеств — уже несколько людей — личностей, отрабатывающих какой-то ранее единый опыт.

Именно такой переход к множеству личностей, проживающих прошлый опыт как бы одного человека обусловил переход в следующую цивилизационную фазу — от общества модерна в эпоху постмодерна.

Именно потому, что опыт раздробился на разных носителей, стали допустимы казалось бы абсурдные и невозможные комбинации смыслов, контекстов, людей. При всём вроде бы наглядном и очевидном безумии сочетаний несочетаемого, люди мало тревожатся на сей счёт. И этот покой во время тотального фестиваля абсурда связан с тем, что в глубине людей как никогда ранее отчётливо звучит знание о всеобщей спутанности, непротиворечивости, единстве.

Постмодерн настойчиво и ежечасно напоминает личностям об их условности, об их иллюзорности, модельности. И личностям ничего не остаётся, как в конечном итоге внять этим доказательствам собственной фиктивности.
Постепенно они начнут искать нечто более важное, ценное, настоящее. Возможно, что постмодерн — лишь очередная модификация будильника для многих из нас.