Skip to Content

Без царя в голове

В принципе - рецензия - худший из жанров, но всё же попробуем разобраться, почему нам опять показали плохое кино. Да, речь о фильме "Царь".
Он многим нравится и потому, кажется, стоит высказаться.

Фильм плохой. Плохой именно сценарием, задумкой, режиссурой, отношением к зрителю, к истории. Плохой, потому, что обман и подделка.

И честная, часто яркая и талантливая игра актёров только подчёркивает, что в целом – история-то вышла плохая.

Понятно, что Мамонов – на своём месте, это его роль, играет, как может, старается, порой слишком, но дело не в этом молодец – в рамках своей работы.
Удивительно точно, широко и талантливо работает Иван Охлобыстин. Роль не выстроена режиссёрски, но актёр тут не при чём. Да и вообще – актёрский состав старается, но если нет честной и продуманной структуры фильма – актёрам не вытянуть.

Более всего жаль Янковского – у него самая провальная по сюжету роль в этом фильме. Хороший актёр, последняя роль, шанс проявить через себя образ святости - весь невоплощённый потенциал сюжета, как недоговорённая жизнь. То ли Филиппа Колычева, то ли уже Олега Янковского – беда как всегда в том, что попса сожрала жизнь.

Именно в этом образе, кажется, более всего провалился весь сюжет, вся режиссура. Потому, что замазать Царя чёрно-кровавым – в общем-то, можно – образ злодея таки позволяет хоть что-то играть, как Мамонову захочется.

Но историю русской святости – а об этом ведь жизнь и смерть митрополита Филиппа – не протащить на одной православнутой ноте. Это сложнейшая работа, действительно достойная Янковского, но ему не дали её сыграть.

По - возможности кратко рассмотрим проблему. Предельно упрощая, но всё же – не сводя всё к лозунгам и агиткам, как это сделали в фильме.

Мы же всё ж ещё люди, способные сконцентрироваться на паре страниц истории жизни человека? Если нет, то кино для нас. А если можем – то давайте разбираться.

Ибо действительно, проблема в том, что людям уже настолько не верят, что просто не решаются рассказать что-то стоящее, превращая трудный путь человека в удобочитаемую попсовую мифологию.

Рассказать про путь человека к святости сложнее, чем вывернуть бутафорские кишки в лапах мишки. Потому, что любой путь – не прост, а путь в святые…

Сам Павел Лунгин где-то рассказывал, что он спрашивал у Тарковского, как стать хорошим режиссёром. И Тарковский де ответил, что если в Бога поверишь, то станешь.
И это так, да. Но и ведь вера не отменяет режиссёрскую работу по созданию структуры роли.

Тем более – главной роли, той самой, на которой всё действие фильма повисает. Ибо за Грозным – только линия контрдействия, по сути, вся история о митрополите. И это правда, ибо куда важнее и интереснее для души человеческой, как человек приходит к святости, а не как человек окунается в тиранию. Это закон режиссуры, кстати сказать, – действие тянет герой, а не злодей.

Итак, надо смотреть на историю героя Олега Янковского. На историю.

Роман Фёдора Колычева с властью начался задолго до того, как он стал митрополитом. Можно сказать – с рождения в боярском роду, в роду, которому по судьбе было предначертано играть сложный и долгий сюжет с русской властью.

А ведь нет, пожалуй, ни один русский бунт не будет столь бессмысленным и жестоким, как русская власть. Бунт, это уже только эхо, защитная реакция народного организма на безумие в царской головушке. Это родовая травма русского государства и ни один род боярский, ни одна из ветвей русской элиты не миновала этой кармы общения с властью.

Род Колычевых – просто одна из сил в бесконечных комбинациях «властных структур» вокруг трона. Не убеги тридцатилетний Фёдор на Соловки – не было бы ни игумена, ни митрополита. Бежал, кстати сказать, именно на цикл возвращения Сатурна, что с астрологической точки зрения – чрезвычайно показательный факт – только холодное, чуть ли не смертное дыхание Кроноса обращает боярина в бега на далёкий север. Это – первая глава в истории отношений с властью.

Не стоит забывать, что в это время идут гонения на нестяжателей – церковно-государственная симфония неизбежно выдавливает на еретическую обочину тех, кто ставит молитву выше власти и не видит возможности владения собственностью для монашествующих.

Фёдор, наречённый на Соловках монахом Филиппом оказывается в иной партии – он среди тех, кто считает нестяжателей еретиками.

И потому, став игуменом Соловецкого монастыря, будущий митрополит будет содержать в этом самом монастыре узниками тех самых еретиков, что не знали пути к Богу под руку с земной властью.

Игумен Филипп совмещает в себе сознание «крепкого хозяйственника» и духовного наставника. До поры ему удаётся и добиваться от царя новых земель монастырских и освобождать обитель от налогов и солью торговать и храмы строить. Он надеется, что можно совмещать. И узников – нестяжателей держать в подвалах и украшать храмы новыми колоколами.

Он договаривается с властями – вот тот конфликт, который неизбежно будет развиваться, расти, требовать выбора.

Тут линия судьбы, тут недвусмысленные планетные указания, тут линия для актёрской роли.

И ещё раз оборачивается Сатурн вокруг Солнца, и опять же призывается человек на новый круг ответственности и служения – в 59 лет едет Колычев в Москву становится из игуменов митрополитом. Едет – договариваться с царём.

Потому, что такая уж византийская кровь течёт в жилах московского православного эгрегора – дружить с властями у наших брахманов заведено в веках.

Это где-то в сказаниях и памяти народной
Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык.
И с волей небесною дружен.

Но к русскому средневековью это уже только мифология.

Дружные с небесной волей еретики при Иване Грозном уже сидели в казематах – кому как не их тюремщику игумену Колычеву этого было не знать?

Это правда, как и то, что игумен Филипп на Соловках сам власти не искал, был человеком искренним в вере своей и потому – не мог не проживать внутри этот конфликт власти небесной и земной. Он выбирал, он искал компромиссов, он, как водится, думал о том, как будет лучше.

И потому, становясь митрополитом, он, вероятно, не питает особых иллюзий относительно царя. Не смотря на просьбы Колычева, царь не обещает отказаться от своей политики, опричники – вот основная вертикаль нашей власти во все времена. Царь не обещает, а Колычев соглашается быть митрополитом.

Особые люди государевы – торгуясь с ними за налоги и земли, как-то не с руки вразумлять на путь праведный.

Этот едва ли не вечный и всем нам понятный конфликт русской, а потому история митрополита Колычева могла бы состояться, как история о нас и для нас.

Если бы только честно всматриваться в этот сюжет...

Но кино у нас, кажется, такое же, как и православие, уже и не различить где попы в шутов играют, где шуты являют настоящую святость. И всюду ничто так не уничижает путь человеческий, как запах кормушки на задворках царского дворца…

Вероятно, митрополит Филипп долго шёл навстречу своей карме – тем узникам внутри темницы своего монастыря. Это только в кино за пять минут царь срывает митрополичье одеяние, в реальности много месяцев тянулась эта история между царём и митрополитом, отказавшим власти в Причастии ко Христу.

И это противостояние ещё не залог святости, собственно, это всё та же война внутри системы.

И потому нельзя было оставлять героя Янковского в ситуации войны.

Дело в том, что тот образ, который получился в фильме – до последней минуты не принимает врагов своих.
Нет там никакой заповеди «любите врагов ваших» и прав Царь - Мамонов, восклицающий Филиппу « не любишь ты меня» - это правда, ибо нет любви у героя Янковского.

Нет ни всепрощения, ни радости – одна тяжесть и боль.

Нет развития роли и нечего играть Олегу Ивановичу.

И потому получается – прав царь не верящий в святого. Нет любви. Ну а коли так, то – на войне, как на войне – если враг не сдаётся…

Киношная группа трактует святость митрополита в лучших традициях советских партизан, у которых припасена ещё последняя граната для лютого врага.

Вот, только представьте, что святой старец, обладающий даром исцеления, отказывает помочь ребенку Малюты Скуратова только потому, что у ребёнка папа плохой.
Раз, дескать, папа не раскаялся, то пусть дитя и дальше помучается. И после манифестации столь святой логики не удивляет, что Малюта придушил целителя.

Увы, но съёмочная группа просто не осознаёт, что святой человек не имеет врагов в сердце своём. Ибо, «не верьте богам, которые не танцуют», и не верьте святым, которые убивают детей в поучение грешным родителям.

В такой трактовки истории Олегу Янковскому просто нечего играть – в роли нет ни развития, ни правды, ни святости. В фильме его герою не предоставлена возможность обрести освобождение, цельность с миром, радость, обращённую ко всякой твари, сострадание ко всякому человеку. Не происходит никакого искупления собственных ошибок…

Ибо это вся сложно, а зрителя нужно держать за идиота, и честных историй не рассказывать. Лучше состряпать агитку, а в конце просто взять да эффектно сжечь тело святителя с целой монашеской массовкой. Эффектно получилось, но уж совсем топорная работа.

Кстати, казус вышел с этим сжиганием – ведь ежели это так, то никак не могла церковь обрести мощи митрополита Филиппа. Если его сожгли, то откуда тело святого через сто лет взялось?

В этом триллере кто-то наверняка врёт…

Share this

Комментарии

Re: Без царя в голове

http://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/cena_chelovecheskoj_zhizni_20...

Правда и мифы о русских душегубах и западноевропейских тиранах.

статья Александра Горянина

Re: Re: Без царя в голове

Да везде на самом деле крови хватало... Мерить тысячи, может и в нашу пользу, но...
Другое дело, что у нас немного иная природа жестокости, это правда.
Мы тут как-то вешали ссылочку на фильм "Окраина" -

http://gnozis.info/?q=node/5652

Наглядное действо о нашей действенной природе, архетипических мотиваций и т.д.

Re: о русских душегубах и западноевропейских тиранах

Здорово, но автора заносит (над пропастью во лжи):

[quote=Александр_Горянин]
Отречение царя солдаты восприняли как освобождение их от клятвы и перед царем, и перед Богом, и перед отечеством, как разрешение делать все, что угодно.
[/quote]

Re: Без царя в голове

Хорошая рецензия.

[quote=Боровик]
... по возможности кратко рассмотрим проблему. Предельно упрощая...
[/quote]

[quote=Боровик]
Не убеги тридцатилетний Фёдор на Соловки – не было бы ни игумена, ни митрополита... Это – первая глава в истории отношений с властью.
[/quote]

Но тут как раз знаковый момент на на 30-м году жизни. В один воскресный день (5 июня 1537 года) случилось ему во время литургии слышать слово Спасителя: "Никто не может двум господинам работать". Божественные слова так поразили его, что он решился навсегда расстаться с миром. Экскурсоводы говорили, что он раздал свое имущество, прежде чем уйти на Соловки. Но даже если и не раздал, а оставил родичам, первая глава имеет абсолютно лишенный компромисса с властью хэппи энд.

[quote=Боровик]
Он выбирал, он искал компромиссов... Царь не обещает, а Колычев соглашается быть митрополитом.
[/quote]

Царь не обещает отказаться от опричнины, но святой Филипп оставил за своею совестью свободу и долг печаловаться за невинно гонимых и говорить о правде евангельской (Право "печалования", или заступничества, за осужденных и гонимых искони принадлежало святителям русским. В грамотах самого Иоанна и отца его читаем: "для отца своего митрополита государь прощает").
То есть тоже не очень-то похоже на компромисс.
Вспомним, если сможем, хоть за кого-нибудь печаловались патриархи всея Руси?

Вот как описывает житие эпизод, который в фильме Лунгина сопровождался срыванием облачений и почти топтанием Филиппа в храме.

"2 марта 1568 года царь пришел в храм соборный. Он и опричники были в черных одеждах, с высокими шлыками на головах и с обнаженными оружиями. Иоанн подошел к митрополиту, стоявшему на своем месте, и ждал благословения. Святитель безмолвно смотрел на образ Спасителя. Опричники сказали: "Владыко! Государь пред тобою, благослови его". Филипп, взглянув на Иоанна, сказал: "Государь! Кому поревновал ты, приняв на себя такой вид и исказив благолепие твоего сана! Ни в одежде, ни в делах не видно царя. У татар и язычников есть закон и правда, а на Руси нет правды; в целом свете уважают милосердие, а на Руси нет сострадания даже для невинных и правых. Убойся, государь, суда Божия. Сколько невинных людей страдает! Мы здесь приносим жертву бескровную Богу, а за алтарем льется невинная кровь христианская! Грабежи и убийства совершаются именем царя". Иоанн распалился гневом и сказал: "Филипп! Ужели думаешь переменить нашу волю? Не лучше ли быть тебе одних с нами мыслей!" — "К чему же вера наша? — отвечал святитель. — Не жалею я тех, которые пострадали невинно: они мученики Божии; но скорблю за твою душу". Иоанн пришел в неистовство и грозил казнями: "Нам ли противишься ты? Увидим твердость твою!" — "Я пришлец на земле, как и все отцы мои, — тихо отвечал святитель, — готов страдать за истину". Вне себя от ярости Иоанн вышел из храма".

Компромисса в этом маловато будет.

[quote=Боровик]
в реальности много месяцев тянулась эта история между царём и митрополитом,
[/quote]

"Прошло около года, как святой Филипп томился в заточении. В декабре 1569 года двинулся царь со своею дружиною карать Новгород и Псков за мнимую измену. Тогда по воле Иоанна Малюта Скуратов явился в келью Филиппа..."
Граф М.В.Толстой "Рассказы из истории русской церкви". Кн. 4.

На Соловках экскурсоводы говорили, что мощи Филиппа Колычева есть в наличие и хранятся в Успенском соборе Москвы. Значит, сначала закопали усопшего.

Для сравнения

И как раз во время Амвросия Медиоланского воцарился Феодосий Великий, или Феодосий I, который был православным императором после ариан. Когда воцарился этот император, несмотря на то, что он стал помогать православным и закрывать арианские храмы, вышел очень большой конфликт в его правление. Казалось бы, конфликт был связан с какими-то светскими делами. Император очень жестоким образом подавил восстание в Фессалониках, очень много мирных и спокойных людей там было убито.

И когда он после этого попытался явиться в город Милан и войти в храм, как подобало императору, его не пустил святитель Амвросий. Он сказал императору, что пока тот не раскается, входить в храм нельзя. Конечно, он этим рисковал навлечь на себя гнев царя, после чего могли быть разные последствия, и наверняка бы нашлись другие священнослужители, в том числе и епископы, которые бы царя допустили.

Но царь все-таки был христианином, осознал свою неправоту и публично покаялся, и впоследствии был допущен в храм. И вот это говорит о том, какое должно быть отношение Церкви и государства.

Re: Re: Без царя в голове

Ну и другие мнения

Блогер gospodi:

На качестве "Царя", несомненно, сказался и конфликт режиссера с автором сценария Алексеем Ивановым. Получалось, что Иванов написал историю, а Лунгин снял карикатуру. Получилось беспомощное кино, в котором читаются только авторские амбиции. Задуманное под Мамонова, оно ради него и снималось и благодаря ему существует. Блестящая, но однообразная игра актера - завораживает, и режиссеру кажется, что рядом с Мамоновым уже никто и не нужен. Наверное именно поэтому вокруг него - безликие и плохие актеры - от Домогарова до вульгарно переигрывающего священника Ивана Охлобыстина. И у Янковского, играющего Филиппа, фактически нет роли, нет слов, нет действий... Лунгин решил, что можно просто остановиться на игре двух великих актеров, все остальное забросив напрочь... но... но ему же хочется немного и лавров Тарковского поиметь - от Тарковского он заимствует себе Янковского, берет тему древней Руси, освоенную ранее Тарковским, заимствует даже его ритуальное сожжение (Тарковский сжигал коров, потом эти кадры в фильм не вошли)... но не получается, точнее - получается карикатурно.

Ъ пишет:

Соответственно, царь возомнил себя сверхчеловеком и в результате дошел до страшных злодейств, до грехопадения; митрополит имел силу оставаться человеком просто, и на него снизошла благодать. Это в книге Алексея Иванова действительно разъяснено предельно ясно — так ясно, будто бы это совсем даже не роман (пусть даже кино-), а какой-нибудь, например, доклад.

Другой критик Ъ вяло спорит:

Хорошая новость: к новому празднику фильм никакого отношения не имеет. Павел Лунгин госзаказа на прославление "симфонии" власти и церкви не выполнял. Просто и честно снял историческое кино о том, как в угаре опричнины параноик Иван IV возвел в митрополиты благородного и мудрого Филиппа. Когда же тот возвысил голос против террора, заточил его в монастырь, а потом умертвил... В "Царе" нет дурного вкуса, он просто вкуса не имеет... Массовки тоже не бывает немного, как в "Царе". Если не хватает статистов, можно снять психологическую дуэль Ивана с Филиппом, как дуэль Генриха II и архиепископа Бекета в знаменитой пьесе Жана Ануя. Иначе, как в "Царе", ни террору, ни разорительной Ливонской войне не хватает масштаба. И финальный вопрос Ивана, "где мой народ", звучит не трагически, как пушкинское безмолвие народа, а почти пародийно.

И вот этот отзыв на "Царя" в "Афише" интересен:

"Был непосредственным участником событий (в смысле съемок).
Пал Семеныч и на себя корону надел. Считает, что фильм он один сделал. Группу на премьеру не приглашал, генерального продюсера, Ольгу Васильеву, выстрадавшего этот фильм, в титрах написал вторым номером, после (ха-ха три раза) мальчика Васи, прихвостня и пополиза, появившегося на площадке к концу съемочного процесса.

А сколько людей было обижено неоправданно!!! Уволены к концу съемок (...сделал свое дело, может умереть). Как ни странно, но гениальные люди (П.С.Лунгин) часто поддаются влиянию трудней, присосок и интриганов, и не видят очевидного. Пал Семеныч, помимо Вас и Васи еще были замечательные операторы, художники по костюмам, художники по гриму, вторые режиссеры, актеры в конце концов. И Оля, выбивающая денежки на Ваше большое кино. Не хорошо. Не благодарно".

с царем или без царя

даже захотелось фильм посмотреть)



Dr. Radut | blog