Борис Гребенщиков о России, музыке и Божьей благодати

Погибает тот, кто хочет быть погубленным. А у того, кто не хочет, есть прекрасные возможности достичь всего, что пожелает. Потому что благодать и любовь Божья всегда с нами. Нет ни одного человека, который бы не имел к этому доступа.

«С»: Борис Борисович, что вы думаете о нынешних климатических аномалиях?

— Честно говоря, не помню, что было 100 или 200 лет назад, а то, что сегодня происходит, так это со мной в первый раз. Поэтому об изменениях климата ничего не думаю, принимаю их как есть.

«С»: Патриарх Кирилл говорил о некоторых стихийных бедствиях как о Божьей каре…

— Патриарху всяко виднее! Я не претендую на такие глубокие знания, которые имеет Патриарх.

«С»: А как вы относитесь к самому понятию «Божья кара»?

— Понимаете, если человек выпрыгивает с девятого этажа в уверенности, что сможет пойти по воздуху, то он, скорее всего, упадет и разобьется. Это можно назвать Божьей карой, а можно пренебрежением законами физики. Мы все время живем, пренебрегая этическими законами, а потом удивляемся, почему с нами происходит что-то не то…

«С»: То есть человек должен отвечать за себя сам и не принимать свои беды как наказание свыше?

— Бог — это ВСЕ, что существует в мире, включая каждого человека. Поэтому говорить о Боге совершенно бессмысленно. Бог в значительно большей степени проник в нас, чем мы можем себе это представить. Поэтому давайте не будем скидывать на Бога самые простые вещи. В мире нет ничего, что не было бы Богом… кроме нашего глупого поведения (смеется — «С»).

«С»: Недавно вы написали рождественскую песню на стихи Афанасия Фета. Нет ли желания сделать альбом, посвященный религиозным праздникам?

— Было желание сделать рождественский альбом со специальным настроением. А что касается религиозной музыки, то ее хватает и без меня. Зачем мне портить ее своими любительскими усилиями? Собственно, большую часть последних двух тысяч лет писали только религиозную музыку.

«С»: А вы купаетесь на Крещение?

— Вы знаете, нет. К сожалению, ни разу даже не пробовал. Будет возможность — с удовольствием окунусь. В этом году 19 января я был далеко от любой купели.

«С»: Вы ездили в Китай. А правда, что китайцев там больше, чем в Москве?

— А я в Москве что-то и не видел китайцев. Думаю, что в Китае их все-таки больше.

«С»: Говорят, Китай скоро займет первые позиции на планете — и в духовном, и в экономическом плане…

— А кто это говорит? Что за предсказатель? Я по этому поводу не имею никакой информации. Вижу, что китайцы такие же люди, как мы, но с другими привычками. Они умеют работать, а нам — лень. Это факт, с которым никто не поспорит. Если бы мы научились работать, как китайцы, цены бы нам не было.

«С»: 17 лет назад журналисты нашей газеты брали у вас интервью в Нижнем Новгороде. В СМИ Мордовии это был первый материал с известным российским музыкантом. Так с вашей легкой руки появилась рубрика «Столичный гость», существующая и по сей день…

— Забавно, что вы говорите о «столичном госте», потому что 40 минут назад я записывал передачу «Аэростат», как раз посвященную отношениям между столицами и провинцией. Я, безусловно, выступаю на стороне провинции.

«С»: Спасибо, что поддерживаете нас, провинциалов… Хотелось бы повторить несколько вопросов, которые наши журналисты задавали вам в далеком 1993 году… Нужна ли миру новая религия?

— Как мне представляется, старые религии выполняют свои задачи блестяще и дают людям все, что нужно для того, чтобы они стали лучше. Другое дело, что люди лучше не становятся… Вот лежит перед вами инструкция «Как сделать радиоприемник из деталей». Следует взять паяльник, сесть и действовать в соответствии с рекомендациями. Мы же смотрим на религию как баран на новые ворота и пользоваться ею совершенно не собираемся.

«С»: Не умеем?

— Все мы умеем, просто ленимся.

«С»: Человечество губит лень?

— Погибает тот, кто хочет быть погубленным. А у того, кто не хочет, есть прекрасные возможности достичь всего, что пожелает. Потому что благодать и любовь Божья всегда с нами. Нет ни одного человека, который бы не имел к этому доступа.

«С»: Еще в «старом» интервью мы спрашивали о ситуации в музыке и литературе. Вы ответили, что положение просто нулевое. Единственный человек, которого отметили, был Чиж… А что скажите сейчас?

— Если не отделять нашу российскую провинцию от остального мира, то скажу, что в музыке всегда происходит что-нибудь интересное. Нельзя закрывать глаза, закапывать голову в песок и твердить: «Ни о чем, кроме своего уезда, слышать не хочу, а в нашем уезде все говно!» Это чушь! Наш уезд — часть мира, а если в мире что-то происходит, то и до нас это доносится.

«С»: А что все-таки думаете о российской музыке?

-То, что на поверхности, неинтересно. А в глубине наверняка есть тысячи и тысячи людей, создающих прекрасную музыку, известную, быть может, только их друзьям. Честно говоря, на данный момент не вижу ничего стоящего, позволяющего с гордостью закричать: «Ура, я нашел такое, чего у нас еще не было!» Нет, не нашел. Но я не тороплюсь, потому что в стране был потрясающий взрыв интересного искусства в 1980-х. Его открытий хватает до сих пор. Думаю, следующего взрыва нужно ожидать не так скоро. Да и Высоцкого никто не отменял. Прекрасное искусство осталось с нами.

«С»: А почему вы никогда не пели песен Высоцкого, хотя Окуджаву и Вертинского мы в вашем исполнении слышали…

— На эту тему у меня был долгий разговор с Никитой — сыном Владимира Семеновича. Он просил, чтобы я спел какую-то песню для трибьюта, посвященного Высоцкому. Знаю, что это безнадежное занятие, но честно взял в руки гитару. Бесполезно… Мне это самому неинтересно. Делать бледные перепевки того, что Высоцкий спел гениально, считаю, ни к чему.

«С»: А с Вертинским сложилось?

— Да. Многие люди говорят, что его песни у меня заиграли новыми красками. Я сам это почувствовал.

«С»: А кто исполняет песни Высоцкого достойно?

— Никто! Высоцкий — это сила природы, такая же, как, например, Том Вэйтс. Но для России Высоцкий гораздо важнее.

«С»: А часто ли вы удивляетесь?

— Случается со мной и такое. Новый фильм режиссера Гая Ричи «Шерлок Холмс» удивил. В Китае недавно вышла картина «Конфуций». Не успел ее посмотреть, но думаю, что она меня тоже удивила бы.

«С»: А фильм «Царь»?

— Пока не видел. Очень люблю Лунгина и Мамонова, но не чувствую, что готов воспринимать этот фильм. Боюсь.

«С»: И еще вопрос из интервью 1993 года. Тогда наш журналист спросил: как вы прокомментируете фразу Шарля Бодлера о том, что каждый поэт продает душу дьяволу?

— Думаю, Бодлер такого не говорил. Но даже если и сказал, никак не буду это комментировать, потому что бред может нести любой человек, зачем его комментировать?

«С»: Тогда вы ответили почти так же, но в более жесткой форме…

— Наверное, с годами я стал мягче (смеется — «С»).

«С»: А как относитесь к предсказаниям о конце света?

— Все в руках Бога. Какая разница, будет конец света или нет?! Какое это имеет отношение к тому удовольствию, которое мы получаем от жизни сегодня?! Зачем мне об этом думать?! Это как в случае с Бодлером… Зачем комментировать чужой бред? Если Богу по каким-то причинам будет нужно уничтожить нынешнее бытие, значит, так и должно быть. Он сделал так, чтобы я появился на свет, и все мне дал. С какой стати я перестану доверять Богу?

«С»: Что думаете по поводу разговоров о возрождении России?

— А что такого произошло с Россией, что ей нужно возрождаться? Что, она переставала существовать? Назовите мне время, когда духовные и нравственные запасы России были больше! В XIX веке?! Почитайте описание крестьянства, которое сделал Толстой! Тяжелая жизнь была. Большая часть так называемой интеллигенции либо беспробудно пила, либо занималась фиг знает чем. Лишь небольшое число людей что-то делало на мировом уровне. Толстого переводили на многие языки, но Витю Пелевина тоже ведь сейчас переводят! Он ничуть не хуже, чем Павич. Думаю, достаточно Акунина и Пелевина, чтобы о России говорили в самых лучших терминах. Так что никакого упадка в литературе не замечаю. Что касается музыки… Да, была когда-то «могучая кучка», а сейчас такой нет, но есть люди, которые делают интересную музыку. Еще раз повторюсь: Россия не испытывает необходимости в возрождении, которое отдельные жулики пытаются ей навязать. Россия как была, так и есть. Даже тяжелый гнет, обрушившийся на страну в ХХ веке, она пережила блестяще! Существует огромное количество великолепных людей с самой высокой нравственностью. Просто их не показывают на голубых экранах и в других средствах массовой информации. Кстати, без брезгливости к нашему телевидению относиться нельзя.

«С»: Коллеги-музыканты часто обвиняют вас в отсутствии социального протеста…

— Вы имеете в виду конкретно Мишу Борзыкина? (Лидер группы «Телевизор» — «С».) Он — человек творческий, все время меняется, наверное, поэтому в каждом интервью говорит обо мне по-разному. Мы с Мишкой периодически общаемся и извиняемся друг перед другом за то, что про нас пишет пресса. Он имеет полное право принимать участие в любых «маршах», а я не люблю идти в строю, понимаете, не советский я человек. Демонстрации — это не мое. У меня другая точка зрения и другие методы.

«С»: В одной из ваших песен есть строчка «пока заезжий мордвин не перегрыз провода»…

— Это о вашем земляке. Мордвин Олег Гончаров работает в «Аквариуме» звукооператором с конца 1980-х. Мы, кстати, вместе с ним приедем в Саранск.

«С»: А на что еще способен «заезжий мордвин»?

— На многое. Он может больше, чем заезжий уйгур! (Смеется — «С».) Я с глубоким почтением отношусь к уйгурам, но мне кажется, что мордвин способен сделать гораздо больше!

«С»: А с чем ассоциируется слово «Мордовия»?

— С яблоками. Хотя даже непонятно почему.

«С»: А вы согласны с тем, что Санкт-Петербург — духовный центр России?

— Находясь в Питере, не могу видеть его со стороны. Я как родился в этом городе 56 лет тому назад, так в нем и живу. Все хорошее и все плохое, что есть в Питере, есть и во мне.

«С»: Некоторые общественные деятели говорят, что Питер уже не тот, нет прежней ауры, не поддерживается архитектурный облик города…

— Это пустое жеманство. Да, не поддерживается, а покажите, где поддерживается! В Екатеринбурге, Москве?! В Лондоне?! В Нью-Йорке?! Нет, не соглашусь… Аура Петербурга на меня может действовать и очень хорошо, и очень плохо. То же самое с Москвой. Когда в 1980-е годы я начал ездить в столицу, не мог находиться там больше двух-трех дней, потому что мне становилось тяжело, а теперь я просто влюблен в Москву! И Петербург люблю! Но и провинцию люблю! Получается, что я люблю все хорошее.

«С»: У «Машины времени» есть альбом «Место, где свет». Для вас существует такое географическое место?

— Есть старинная притча. Приходит человек в церковь и начинает кланяться в противоположную от алтаря сторону. Ему говорят: «Браток, ты куда повернулся? Кланяйся туда, где Бог!» А он отвечает: «А вы покажите мне, где Бога нет». То же самое и со светом. Свет есть везде. Его просто нужно увидеть. Я очень люблю Индию — с тех пор, как услышал музыку Джорджа Харрисона с индийскими инструментами. Вы знаете, везде хорошо. И в Индии, и у нас. Но жизненная сила в России — пьянящая. «Раззудись плечо, размахнись рука» — именно так можно охарактеризовать ее словами поэта Михаила Кольцова. Поэтому иногда полезно съездить в места, где все более рафинированно. Я езжу в Индию заряжаться. А потом делюсь тем, что узнал, с теми, кто может меня услышать.

«С»: А как вы отнесетесь к тому, что ваши произведения включат в школьную программу?

— Вы знаете, абсолютно не волнует. Написанное произведение мне уже не принадлежит. И пусть его хоть на стенку повесят, хоть в туалет, хоть в школьную программу, хоть запечатают в черный ящик и опустят на дно океана… Не могу ничего с этим поделать. Это не мое — это ваше!

«С»: Борис Борисович, спасибо большое за ваше, которое стало нашим. До встречи!

_______________

С музыкантом общались ВЛАДИСЛАВ ГОЛУБЧИК и ПЕТР РУКАСТЫ

Материал взят из сообщества ru_aquarium