Рыбаков Борис Александрович (3.VI.1908 - 26.XII.2001)

Идет постижение истории через фольклор. Ведь его можно датировать. Фольклор южных племен был унесен в результате переселений на север и сохранился там. Это доказал ученый Рыбников в прошлом веке. Есть сказки об охоте на чудищ хоботистых. А эти животные и есть мамонты. Так фольклор приводит нас в палеолит.

Б.А. Рыбаков. Рождение Руси
http://lib.ru/HISTORY/RYBAKOW_B_A/russ.txt
Б.А. Рыбаков. Язычество древних славян
http://www.rustrana.ru/kultura/knigi/ribakov/yaz/index.htm
Б.А. Рыбаков. Язычество древней Руси
http://esoserver.narod.ru/pagan.htm
http://rustrana.ru/article.php?nid=2245&sq=19,26,381,593&crypt=
http://kirsoft.com.ru/freedom/KSNews_612.htm
Б.А. Рыбаков. Збручский Род-Святовит
http://kirsoft.com.ru/freedom/KSNews_1151.htm
Б.А. Рыбаков. Рожаницы
http://sinsam.kirsoft.com.ru/KSNews_30.htm
Б.А. Рыбаков. Иван Сучич (Быкович) и его братья
http://sinsam.kirsoft.com.ru/KSNews_159.htm
Б.А. Рыбаков. Первые века русской истории
http://kirsoft.com.ru/freedom/KSNews_595.htm
Б.А. Рыбаков. Перепутанные страницы. О первоначальной конструкции Слова о полку Игореве
http://www.pereplet.ru/XPOHOC/slovo/ryb/ryb_kom.htm
Б.А. Рыбаков. Киевская Русь и русские княжества ХII - ХIII вв
http://kirsoft.com.ru/freedom/KSNews_604.htm
Б.А. Рыбаков. Русские земли по карте Идриси 1154 года
http://idrisi.narod.ru/ryb1154.htm
Б.А. Рыбаков. Ремесло Древней Руси
http://a-nevskiy.narod.ru/library/Rybakov.html
Б.А. Рыбаков. Раскопки в Звенигороде (1943-1945 гг.)
http://www.rusarch.ru/rybakov1.htm
Б.А. Рыбаков. Русь дохристианская // Наука и жизнь. 1988. N 5.
Б.А. Рыбаков - Золотой век энеолита
http://recult.by.ru/pages/lib/lib.htm
http://history.machaon.ru/all/number_03/intervu/nomer3/index.html
http://history.machaon.ru/all/number_04/intervu/nomer4/index.html
http://slavjanstvo.org/ru/RybakovBA/
http://www.slavya.ru/trad/pyatn/rushnik.htm
http://religions.h10.ru/yazichestvo/ushniki.htm
http://garadariky.narod.ru/ribak.html

Глубинная память народа. К 90-летию со дня рождения академика Б.А. Рыбакова

Академик Борис Александрович Рыбаков. Это имя такое
плотное, глыбистое, как и сам носитель его. Трудно
охарактеризовать по частям целое, но попробуем: выдающийся
историк, знаменитый археолог, великолепный картограф,
исследователь фольклора, популяризатор исторических
знаний, талантливый педагог, общественный деятель,
настоящий патриот Отечества. Перечень его работ может
составить отдельную книгу. Назовем основные: Ремесло
Древней Руси, Слово о полку Игореве и его современники,
Геродотова Скифия, Язычество древних славян, Язычество
Древней Руси, Петр Бориславович: поиск автора Слова
о полку Игореве. Он лауреат Государственных премий
СССР. Действительный член многих зарубежных Академий
наук. Со знаменитым ученым беседует главный редактор
Исторической газеты - Анатолий Анатольевич Парпара.
Наш разговор начался с просмотра журнала Русский Дом.
Внимание Бориса Александровича привлек слайд, запечатлевший
шатровую церковь.

- Какие пропорции! Великолепная композиция! Побольше
бы таких слайдов. Это же разойдется по всей России.
Я сейчас вспоминаю, как однажды остановился перед
Троицей Рублева. Не в первый раз за свою жизнь. Но
тут я испытал толчок. Меня пронзила мысль: мягкие
линии, гениальная композиция говорят о том, каким
гармоничным должен быть мир. Мир должен быть гармоничным
во всем. Это родилось во мне тогда, как убеждение.
И уходил я с каким-то особым чувством, словно нашел
что-то невиданное.

- Вы думали о своем предназначении? Не кажется ли
вам, что ваша жизнь была предопределена?

- Я не думал об этом. Я скажу вам, что ощущал себя
русским человеком Такова была моя семья. Дед со стороны
матери был старый москвич, в пятом поколении. А другие
предки были из Пскова и Суздаля. По отцовской линии
старообрядцы из Коломны.

- А когда же вы увлеклись историей?

-Я перестал ходить в школу на уроки, стал посещать
монастыри, детские библиотеки, пешком исходил было
все окраины Москвы, подмосковные места: Кусково, Коломенское,
конечно... Изучал архитектуру. В общем погрузился
в прошлое Москвы и Руси.

- Я заметил по тому, как вы листали журнал Русский
Дом, вашу любовь к церквям. И вот вы рассказываете
о детстве, о своих путешествиях... Что вас влекло
к церквям? Чувство красоты? Или возможность прикоснуться
к прошлому?

- Нет, нет! Ничего ясного не было... Хотел знать древнюю
Русь. Когда мне исполнилось восемнадцать лет поступил
учиться в МГУ на историко-этнологический факультет.
И посещал также лекции на филологическом. После окончания
университета меня хотели послать на Урал. В общем,
это была ссылка. Очень несправедливая еще и потому,
что я не получал стипендии и не был обязан ехать по
назначению.

- И что вы решили делать?

- Пошел в военкомат и попросился на срочную службу.
Меня взяли охотно. И я год пробыл в армии. Это была
учебная часть - своего рода юнкерское училище. У нас
читали лекции военные авторитеты: будущий маршал артиллерии
Н.Н. Воронов и царский генерал Самойлов. Я с огромным
удовлетворением и наслаждением вспоминаю это время.
Я был очень рад тому, что попал в конное подразделение.
И даже потом стал начальником конной разведки.

- И конечно ваш кавалерийский опыт как-то отразился
потом на изысканиях по Слову о полку Игореве?

- Я еще в университете изучил этот древнерусский памятник
культуры. А на службе произошло наложение знания Слова
с моими знаниями о коннице, всего: от ковки до рубки,
от скорости передвижения до маршрутов.

- И тогда вы поняли, что комони - это боевые кони?

- Да! И я стал поверять одно другим: кавалерийскую
практику и текст. Я выявил даже, что перемена ритма
в поэме выражает разные аллюры конницы: то тихая рысь
в одном отрывке, то рысь обыкновенная в другом отрывке
(все это передается соответственными интонациями мужественного
командирского голоса). Зерно грядущих открытий прорастает
еще в детстве.

- В вас видимо сильна кровь ваших предков-старообрядцев?

- Возможно. Между прочим у старообрядцев были строже
нравственные законы. Потому многие из них были благородными
купцами.

- Да, слово их много значило. Морозовы, Рябушинские...

- Рябушинский Сергей Павлович был гостем у нас, пил
чай. Приехал в шестиместном автомобиле. Конечно, до
революции.

- Есть ли какие-либо открытия о Древней Руси в науке
и культуре за последние годы?

- Идет постижение истории через фольклор. Ведь его
можно датировать. Фольклор южных племен был унесен
в результате переселений на север и сохранился там.
Это доказал ученый Рыбников в прошлом веке. Есть сказки
об охоте на чудищ хоботистых. А эти животные и есть
мамонты. Так фольклор приводит нас в палеолит.

- У вас есть замечательный образ - глубинная память
народа.

- Вот она глубинная: хоботистые чудища. Они же исчезли
пятнадцать тысяч лет назад.

- Борис Александрович, что нового у вас в осмыслении
предистории Киевской Руси?

- То над чем я работаю сейчас называется Судьбы славянства:
от Геродота до Нестора. В книге будет использовано
много фольклора. Терминология будет интересная: двенадцатого
века. Историки и песнотворцы.

- Ваша работа будет ограничена тремя тысячелетиями?

- И на целое тысячелетие до Геродота простирается
тоже.

- Подводя итог вашей жизни, конечно же не окончательный,
скажите вам все удалось сделать, что вы задумали?

- Почти все. Кроме этой книги.

- Как бы вы охарактеризовали ее суть?

- Новая концепция предистории Киевской Руси.

- Борис Александрович, что бы вам хотелось успеть
сделать?

- Я дальше не загадываю.

- И последний вопрос: учит ли чему-нибудь история?

Борис Александрович заговорщески достает фломастер
и пишет на листе бумаги зеленым: Да.

А.А. Парпара

Академик Рыбаков: Патриотизм - понятие неотвлеченное

Академик Борис Александрович Рыбаков, будучи одновременно
и археологом, и археографом, и историком фольклора,
заслужил огромный авторитет среди серьезных исследователей
прошлого и достойно представлял нашу историческую
науку на многих международных конгрессах. Он свыше
сорока лет возглавлял Институт археологии и ныне остается
его почетным директором. Ему уже за 90 лет, но и в
этом возрасте сохранил удивительную работоспособность,
на его счету сотни научных трудов, свидетельствующих
о широчайшем диапазоне его деятельности.

 Борис Александрович, давайте начнем с того,
как вам удалось найти автора Слова о полку Игореве

- Работая над текстами сказаний Древней Руси, убедился,
что почти все былинные сюжеты укладываются в хронологические
рамки с IX по первую половину XIII века. Былины -
это художественное осмысление народом конкретных исторических
событий, историческая память народа. С таких же позиций
я подходил к исследованию летописей. Результатом анализов,
сопоставлений, статистических расчетов стал вывод:
Слово - вещь подлинная, написанная по следам событий
конца XII века в Киеве Петром Брониславовичем - боярином,
который был на дипломатической службе и выполнял целый
ряд поручений, в том числе был послом Киева в Галиче,
лично знал многих князей.

Вы вели археологические раскопки в Тмутаракани. Насколько
результаты раскопок подтверждают присутствие наших
предков и исторические права на эти земли в связи
со спорами вокруг Крыма и турецкими притязаниями на
Кавказе?

- В центре Таманского княжества - Тмутаракани мы раскопали
православную церковь XI-XII веков. Обнаружено немало
свидетельств высокой культуры, расцвета ремесел в
этом древнерусском княжестве на побережьях Азовского
и Черного морей. Оно было русским окном в Византию.
Для связей с Северо-Западной Европой таковым стал
Новгород. На Тамани и в Крыму русские мирно уживались
с греками. Характерным представляется эпизод в отношениях
с полукочевыми народами, когда русский князь заявил
их князю: Давай побьемся с тобой, чем народ истреблять
в битве! - И победа была за ним. Добрым соседом было
христианское Абхазское царство. Русские укрепились,
обустроились на южных морях за несколько веков до
турок, которые пришли завоевателями с Аравийского
полуострова и после захвата Малой Азии докатились
до Кавказа.

В печати появляются высказывания, что князь Владимир
был украинцем. Вы изучали летописи и доподлинно знаете,
каким языком они написаны. Был ли тогда один язык
в Киеве и Новгороде?

- Восточные славяне жили в составе одного государства
от Новгорода на Севере до Черного моря на юге. Русские,
украинцы и белорусы составляют триединый народ, происходящий
от одного корня. Все летописи, что в Киеве, что в
Новгороде, писались на древнерусском языке.

По-видимому, помрачение Беловежской пущи еще не прошло
у некоторых украинских политисториков. Они пытаются
переписать историю, а это не просто невежество, но
и оскорбление памяти предков и времен Киевской Руси,
и времен Богдана Хмельницкого. А сколько великороссов
погибло, спасая малороссов от набегов крымского хана
и турок, от нашествий поляков, французов и немцев?!
Древнерусский же язык сквозь многие века пронесли
русины в Закарпатье, и это говорит о многом.

Вы более полувека вели археологические раскопки на
Украине. Какие открытия представляются наиболее важными?


- В книге Древности Чернигова я рассказал о том, как
был открыт Благовещенский собор 1186 года с мозаичными
полами. Я доказал, что подвальные помещения принимали
за жилые, что дома в древнерусском городе были в полтора-два,
реже в три этажа. Это было открытием. Мной реконструирован
замок-усадьба Владимира Мономаха в Любече с укреплениями,
дворцовыми и хозяйственными постройками, церковью
и сторожевыми башнями. Изучен и восстановлен облик
городов-крепостей по Днепру и Стугне, построенных
в конце Х века для защиты от печенегов. Удалось доказать
реальность былинного героя Ставра Годиновича. В надписи-граффити
из Киевского Софийского собора приведено его подлинное
отчество - Гордятинич. В книге Геродотова Скифия.
Историко-географический анализ, я привожу доказательства
того, что в Днепровском Правобережье жили славянские
племена еще во времена Геродота.

Ваша первая, огромная по объему книга Ремесло Древней
Руси, вышедшая еще в конце 40-х годов, совершила подлинный
переворот в представлениях об истории восточных славян
и Древней Руси. В книге приведены доказательства высокой
степени развитости древнерусского ремесла и опровергалось
мнение о слабой распространенности грамотности, о
полной зависимости Древней Руси от рынков Европы и
Византии. Как вы относитесь к высказываемому отдельными
авторами мнению, что это был социальный политический
заказ?

- Этого не могло быть. Начинал я свою работу, которую
защитил как докторскую в 1942 году, еще в 20-30-е
годы, когда, напротив, история писалась революционная
и изобреталась интернациональная пролетарская культура.
Моя работа возрождала историко-культурное достояние
русского народа. Ремесло и культура Древней Руси были
выше тогдашнего европейского уровня, но ей был нанесен
огромный урон монголо-татарским нашествием. К сожалению,
во все времена находятся псевдоученые, которые, в
угоду конъюнктуре, трактуют историю, не удосужась
сопоставить данные летописей, эпиграфики, археологии,
народной памяти.

Есть ли у вас разногласия с другими историками - академиком
Лихачевым, с Львом Гумилевым?

- Да, на некоторые вещи мы смотрим по-разному. Это,
впрочем, не помешало мне поддержать Дмитрия Сергеевича
при выдвижении его в академики. А Гумилев неоправданно
затушевывал огромный урон, нанесенный Руси монголо-татарским
игом во время расцвета ее культуры. Ведь были десятки
специальностей ремесленников и высочайшее ювелирное
искусство в русских городах. Кстати, в моей монографии-альбоме
Русское прикладное искусство Х-ХIII веков предстает
во всем великолепии в прекрасных цветных иллюстрациях
созданное русскими умельцами.

Появилось много противников глубокой древности нашей
государственности. Действительно ли она начинает складываться
в VI веке?

- Да, в VI-VII веках сложился мощный союз племен Среднего
Приднепровья Русская земля под главенством росов-русов.
В VII-IX веках в результате длительного и сложного
развития складывается суперсоюз Киевская Русь.

В своих книгах Язычество древних славян и Язычество
Древней Руси вы представляете языческие обряды и пишете
о двоеверии, о многовековом сосуществовании православия
и языческих представлений и обрядности в русском повседневном
быту и культуре. По своему детству знаю, что в северном
крестьянстве многое из поверий древности сохранялось.
Это прослеживается в романах и стихах крестьянских
поэтов Сергея Клычкова, Николая Клюева и самого Сергея
Есенина. Было ли принятие христианства благом для
Руси?

- Христианство пришло с византийской богатой культурой,
литературой и философией. Это способствовало повышению
грамотности, развитию русской культуры, а в последующем
и литературы, единению и укреплению Древней Руси,
а в последующем и русского государства.

Теперь о вас. Как вам удается совмещать научную работу
с преподавательской и редакторской деятельностью?


- Я привык работать с аудиторией и чувствую призвание
сеять разумное, доброе, вечное. Для меня патриотизм
никогда не был отвлеченным понятием. Я старался всегда
привить студентам любовь к Отечеству через любовь
к его истории, будучи заведующим кафедрой, деканом
исторического факультета, проректором МГУ. Более 20
лет продолжались Рыбаковские среды - заседания Отдела
истории культуры Совета по культуре РАН в Институте
русского языка. В течение многих лет я являлся членом
редколлегии исторических журналов и главным редактором
журнала по археологии. Вообще редакторская работа
повышает чувство ответственности. Благодаря преподавательской
работе у меня много учеников и последователей. Кстати,
Повесть временных лет, Русскую правду и Слово о полку
Игореве я читаю на лекциях в подлиннике, чтобы студенты
привыкали к образности и красочности, поэтичности
языка и стиля Древней Руси. Не только бужу генетическую
память через красоту чеканного ритма и поэтического
слога Слова о полку Игореве, но и учу извлекать из
первоисточника необходимую историческую информацию.


На одной из ваших лекций в Доме литераторов вы так
чудесно связали ремесла и вышивки Древней Руси с современным
народным творчеством, что большинство писателей были
буквально зачарованы. Вероятно, не только у меня перед
глазами были вышивки с бабушкиных рушников. Оказывается,
с раннего детства мы видели те же узоры, что и древние
русичи.



- Меня радует, когда говорят, что они красивы. Но
я подошел к расшифровкам вышивок как ученый. Это генетическая
память народа и глубокая верность истории и устоям,
пронесенная из поколения в поколение через десятки
веков. И то, что эти вышивки в разных краях - на юге
и на севере страны - имеют много общего, говорит об
историческом единстве русского народа. Тысяча, даже
полторы тысячи лет передается красочная информация,
удивительно сочетающая языческие и православные божества
и символы. Чаще всего изображенные божества в орнаментах
воспринимались как хранительницы домашнего очага и
оберег рода.

Над чем вы работаете в настоящее время?

- Моя новая книга будет называться Судьба славянства
от Геродота до Нестора. В ней прослеживается влияние
античной культуры Рима и Греции на славянство. Данные
археологии, исторические источники я дополняю почерпнутым
в народных сказках, фольклоре.

Красная звезда 11.03.2000

Последнее интервью

Мир должен быть гармоничным
во всем

Б.А. Рыбаков со студентами исторического ф-та МГУ,
1997 г.

Казалось бы, еще недавно общественность России поздравляла
Бориса Александровича Рыбакова в торжественном зале
Российской государственной библиотеки с замечательным
девяностолетием со дня рождения, и великий подвижник
сорок минут, не прерываясь, по-профессорски четко
читал свое сообщение о новых исследованиях, которые
уходили в глубь тысячелетий. Казалось бы, еще недавно
в предисловии к нашей беседе я писал о том, что его
имя являет собой выдающееся событие в мировой науке,
так же как имена ушедших его современников: великого
писателя Леонида Леонова - в мировой литературе, гениального
Георгия Свиридова - в мировом музыкальном искусстве,
восхитительной Галины Улановой - в мировом балете...
Их состоявшиеся таланты - достижение русской нации,
ее весомый вклад в мировую культуру. И вот Бориса
Александровича уже нет с нами…Президент России Владимир
Владимирович Путин 28 декабря 2001 г. писал в телеграмме,
соболезнуя сыну академика известному ученому-востоковеду
Ростиславу Борисовичу: Имя академика Рыбакова - в
одном ряду с великими отечественными историками -
Карамзиным, Соловьевым, Ключевским. Его фундаментальные
работы открыли современникам целый мир Древней Руси.
Он всегда писал честную историю и своими книгами доказал,
что в любую эпоху можно оставаться ученым и гражданином.
Семидесятилетнее творчество академика Рыбакова (1908
- 2001), действительного члена многих зарубежных академий,
являет собой целый материк в науке. Деятельность его
была необыкновенно разносторонней: историк, археолог,
картограф, исследователь фольклора, реформатор науки,
популяризатор исторических знаний, педагог, общественный
деятель. И во всех этих сферах он достиг замечательных
результатов. Уже в двадцать четыре года он издает
свою первую книгу Радимичи, в которой блистательно
опровергает теорию В.О. Ключевского о торгово-паразитическом
характере городов и доказывает прогрессивную роль
города как передового ремесленного центра в культуре
радимичей, этого восточно-славянского союза Х - ХII
вв. А еще через десять лет была закончена первая монография
молодого ученого Ремесло Древней Руси, которая явила
собой эпоху в исследовании русской культуры, ибо эта
тема до Рыбакова не была изучена. В монографии впервые
было убедительно показано, какое губительное воздействие
на развитие русского ремесла оказало татаро-монгольское
нашествие на Русь (С.А. Плетнева). В ней же приводится
немало доказательств несостоятельности всесильной
еще недавно готской или норманской теории происхождения
государственности на Руси. В 1963 г. вышла в свет
еще одна монография ученого Древняя Русь. Сказания,
былины, летописи. И снова тщательно подготовленное
открытие, которое развенчивает господствовавшую тогда
в историко-филологической науке доктрину, согласно
которой былина являлась художественным вымыслом. На
самом деле, как доказал Б.А. Рыбаков, былина является
результатом творчества народа и свидетельством конкретных
событий. В частности, в былине о Микуле Селяниновиче
и Вольге Святославиче отображен сбор народного ополчения
в 970-е годы против степняков. Он доказал, что погодные
записи в Киевском государстве стали делаться еще в
первой половине Х века, т.е. на целое столетие раньше.
А сколь потрясающа догадка мыслителя о том, что в
Повесть временных лет в правление Владимира Мономаха
и его сына Мстислава Великого были сделаны вставки,
привившие к летописному древу истории Руси легенду
о приходе династии Рюриковичей, чтобы утвердить идею
единодержавия. Они-то и дали основание теории норманизации
верховной власти. Б.А. Рыбаков раздвинул глубину нашей
истории (и славянского мира) до Геродота (V век до
н.э.) и на тысячелетие дальше. Целую книгу можно составить
только из перечня работ великого труженика. Назовем
основные, фундаментальные труды: Ремесло Древней Руси
(1948), Первые века русской истории (1964), Слово
о полку Игореве и его современники (1971), Русские
карты Московии ХV - начала ХVI века (1974), Геродотова
Скифия (1979), Язычество древних славян (1981, 1994),
Киевская Русь и русские княжества ХII - ХIII вв. (1982,
1993), Из истории культуры Древней Руси (1984), Язычество
Древней Руси (1987), Петр Бориславич: поиск автора
Слова о полку Игореве (1991), Стригольники: русские
гуманисты ХIV столетия (1993). Добавим сюда книги
многотомной Археологии СССР, которая выходила по инициативе
Бориса Александровича. В 1995 году была опубликована
Начальные века русской истории. IХ-ХIII веков - первая
книга из задуманного 14-томного издания по истории
России, к сожалению, так и не реализованного. Им написано
более четырехсот статей и рецензий. По просьбе Литературной
газеты я успел еще встретиться с Борисом Александровичем
незадолго до его кончины и на основании старых бесед
и последнего разговора подготовить этот материал для
наших читателей.

Анатолий Парпара

- Вы родились в начале двадцатого столетия, присутствовали
при его завершении. Какое оно для вас?

- Это мое столетие. Но, если говорить точнее, то я
- человек двадцатого столетия.

- Можете ли охарактеризовать его кратко?

- Нет, одним словом сказать невозможно. Даже одной
лаконичной фразой не выразишь суть. Век развития техники
- несомненно. Век социальных конфликтов - несомненно.
Век грандиозных войн - тоже несомненно. Нет, чтобы
охарактеризовать наш век, нужен гений Пушкина.

- Это уже ответ. Спасибо.

- Тяжелое столетие. Тем более что усовершенствовались
методы уничтожения человечества. Оружие стало смертоносным,
многосмертельным и используется более цинично. Это
мы знаем по балканской трагедии.

- Но ведь и положение человека не улучшилось?

- Ни здесь, ни там. Может быть, двадцать первый век
улучшит жизнь человечества!

- Вы думали о своем предназначении?

- Я не задумывался над этим.

- Не кажется ли вам, что ваша жизнь - ваш научный
подвиг - была предопределена?

- Я не думал об этом. Я скажу вам, что всегда ощущал
себя русским человеком. Такова была моя семья. Особенно
со стороны матери. Ее отец был старый москвич в третьем
поколении. А другие предки были из Пскова и Суздаля.

- По отцовской линии?

- Нет. А по отцовской - из Коломны. Тоже Центральная
Россия. Старообрядцы. Старообрядчество дает какую-то
историческую основу. Я с детства слышал рассказы о
Ключевском, Виппере и других профессорах от отца,
который был студентом Московского университета. Потом
он стал директором Учительского института, и в столовой
директора каждый день обедали профессора, человек
восемь-десять, велись интересные разговоры. Поэтому
лет с восьми я уже был в среде, где обсуждались разные
исторические вопросы. И мама брала меня с собой лет
с десяти на заседания какого-то педагогического совета,
который принимал от художников картины на темы по
русской истории. Они были напечатаны, конечно, в красках.
Но сам этот процесс: художник работает над темой,
потом приносит эскизы, это обсуждается: хвалят, ругают,
оценивают. Затем эти картины были напечатаны. Я -
ученик уже предпоследнего класса - и наш учитель (отличный
учитель был) приносил нам эти картины в класс и по
этим работам вел занятия, то есть свой рассказ иллюстрировал
картинами. Мне эти обсуждения врезались в память и
объединились с хорошими уроками Николая Тимофеевича
Крюкова, и все это попало на плодородную почву.

- Значит, фундамент вашей жизни - это семья? Возможно,
я ошибаюсь, но ваша мама Клавдия Андреевна была филологом?

- Она окончила женские курсы Герье по филологическому
факультету.

- Ваш отец Александр Степанович хотел, чтобы вы стали
инженером...

- Многое перепуталось тогда, когда можно было хотеть
иль не хотеть. Отец и сам резко переменил профессию.
Он стал специалистом по бухгалтерии. Написал учебник
по бухгалтерии. И вообще он был человек, приспособленный
для нэпа, энергичный, умеющий работать, но на меня
влияния не оказал. Самое главное вот что: нас, московских
школьников, советская власть спасла от голода. Несколько
тысяч мальчишек и девчонок и учителей. Мы были посажены
на пароходы и поплыли по Москве-реке, по Оке, а потом
по Волге и по Каме до хлебородных губерний Казанской
и Уфимской. Вот там провели три года до голода в Поволжье.
Мы там ничего не читали: не было книг, но мы узнали
крестьянский быт, быт охотников-отходников, которые
уходили в дикие места охотиться. Там много было первобытного,
в частности, курные избы. Я видел, как живут в этих
избах. Блестящие, черные, как бы сверкающие лаком
деревянные стены и светец с лучиной.

- Вы как бы заглянули в прошлое?

- Очень заглянул в прошлое. Потом я видел лодки, которые
являли собой два бревна, довольно больших, связанных
вместе прутьями. Сидя на этих двух бревнах, веслом
можно было управлять ими и переправиться через реку.
Медленно, но надежно. И потом я видел долбленную лодку
с решеткой на корме, где я был занят огнем, а хозяин
этой лодки острогой бил рыбу. Это реальное ощущение
первобытности с тех пор постоянно было со мной.

- А по цивилизации вы не грустили?

- Конечно, я истосковался по Москве. И когда мы вернулись
домой, мать работала в детском доме на Гончарной улице,
я был приписан к нему как воспитанник, хотя так получилось,
что я единственный среди детдомовцев был также учеником
школы у Покровской заставы.

- А когда же вы увлеклись историей?

- Очень скоро я перестал ходить в школу на уроки,
а стал посещать монастыри, детские библиотеки, пешком
исходил (денег тогда не было, особенно не разъездишься)
все окраины Москвы, подмосковные места: Кусково, Коломенское,
конечно...Изучал архитектуру, читал - в детской библиотеке
при большой Румянцевской (Ленинской) и при библиотеке
Исторического музея. В общем, погрузился сразу в прошлое
Москвы и Руси.

- Я заметил по тому, как вы листали журналы, вашу
любовь к церквям. И вот вы рассказываете о детстве,
о своих путешествиях в Кусково, Коломенское...Что
вас влекло к церквям? Чувство красоты? Или возможность
прикоснуться к прошлому?

- Нет, нет! Ничего ясного не было...Хотел знать Древнюю
Русь.

- Но это была интуиция?

- Да, это была интуиция. Я самому себе не объяснял.

- А может быть, это и было предопределением?

- Конечно, это было какое-то предопределение. Весной
1922 года директор детского дома подозвал меня к себе
и строго сказал: Как дела в школе? Ничего? А ты знаешь,
что ты остался на второй год? Так вот, ты остался!

Я приналег на все. Математика мне давалась легко.
Биологию я любил. Историю - тем более. С языками -
немецким и французским - у меня было все благополучно,
географию я тоже знал. Мы с отцом во время первой
мировой войны расставляли на карте флажки разных стран
в зависимости от колебаний фронта. Все одно к одному
шло. Целое лето я прозанимался как следует и перешел
не в свой класс, а через класс. В общем, я учился
в школе два года. Когда закончил учебу, мне было пятнадцать
лет.

- И пытались поступить в университет?

- Нет. Я был шестнадцатилетним мальчишкой принят в
институт Брюсова. Но скоро понял, что среди тридцатилетних
студентов-фронтовиков, журналистов мне не место.

- И пошли работать агентом по распространению Рабочей
газеты на Серпуховской площади?

- Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я поступил
учиться в МГУ на историко-этнологический факультет.
И посещал также лекции на филологическом.

- А еще через год вы уже написали свою первую работу
О раскопках вятических курганов в Мякинине и Кременьи
в 1927 г., которая была опубликована в сборнике студентов
археологического кружка 1-го МГУ.

- Древние вятичи жили под Москвой. Студенты раскапывали
эти курганы ХII века. А я в то время был редактором
студенческого журнала, который делался на гектографе
тиражом в сто экземпляров. Все-таки! Один экземпляр
до сих пор храню в своей библиотеке. После окончания
университета меня посылали на Урал в Алапаевск, где
не было ни приличного музея, ни каких-либо славянских
древностей. Город не упоминается в старинных источниках
России. В общем, это была своего рода ссылка.

- И что вы решили делать?

- Пошел в военкомат и попросился на срочную службу.
Меня взяли охотно. И год пробыл в армии. Это была
учебная часть - своего рода юнкерское училище. У нас
читали лекции военные авторитеты: будущий маршал артиллерии
Н.Н. Воронов и царский генерал Самойлов. Я с огромным
удовлетворением и наслаждением вспоминаю это время.
Был очень рад тому, что попал в конное подразделение.
И даже потом стал начальником конной разведки.

- И конечно, ваш опыт общения с этими прекрасными
животными как-то отразился потом на ваших изысканиях
по Слову о полку Игореве?

- Я еще в университете изучил этот древнерусский памятник
культуры. А на службе произошло наложение знания Слова
с моими знаниями о коннице, всего: от ковки до рубки,
от скорости передвижения до маршрутов.

- И тогда вы поняли, что комони - это боевые кони?

- Да! И я стал поверять одно другим: кавалерийскую
практику и тамошний текст. Я выявил даже, что перемена
ритма в поэме выражает разные аллюры конницы: то тихая
рысь - в одном отрывке, то рысь обыкновенная - в другом
отрывке (все это передается соответственными интонациями
мужественного командирского голоса. (В завершение
Б.А. резко рубит рукой воздух. - А.П.) А вот это:
заране во пяток потопташа поганые полки половецкие
- карьер, аллюр четыре креста - скачка. Так что сам
автор знал, видно, конное дело. Поэтому Слово для
меня стало обязательным. Я был обязан все рассмотреть,
разгадать тайны.

- И вам это удалось сделать на высочайшем уровне.
Анализируя столетие с 1132-го по 1237 - 1241 гг.,
названное вами эпохой Слова о полку Игореве, вам удалось
сделать новаторский вывод, что тогдашние крупные русские
княжества представляли собой самостоятельные государства.
И почти в каждом княжестве был свой летописец. Один
из них, боярин князя Изяслава, и был, по вашему мнению,
автором знаменитой поэмы. Как встретила научная среда
и журналисты вашу книгу Петр Бориславич: поиск автора
Слова о полку Игореве?

- Рецензий было мало. Мне показалось, что я изложил
свою точку зрения аргументированно и ненавязчиво.
Я не мог сказать, что было это так-то, но везде писал,
что, вероятнее всего, было так.

- Анализируя ваш жизненный опыт, я заметил, что еще
в двадцатилетнем историке был заложен фундамент ваших
будущих работ по ремеслам, культуре и религии Древней
Руси, теплился росток великого древа, ветви которого
дали великолепную крону.

- Зерно грядущих открытий прорастает еще в детстве.

- А ваша книга о стригольниках, вышедшая пять лет
назад, тоже была задумана в молодости?

- Когда после службы в армии я пришел работать в Исторический
музей, где был отличный отдел письменности, то там
было много старинных книг вплоть до ХII века, рукописей,
древних икон и крестов. Я все это изучал и еще шестьдесят
пять лет назад написал работу о нестяжателях и иосифлянах.
Она была опубликована под названием Воинствующие церковники.
Правда, эта статья не была прямо связанной с этой
темой.

- Как бы вы охарактеризовали идею этой книги?

- Идея ее в названии Стригольники: русские гуманисты
XIV столетия. Стригольники - это их тогдашнее наименование.

- Не было ли это церковное движение ересью в православии?

- Нет. Это не было ересью. Они основных тезисов христианства
и не касались. Они порицали часть духовенства за неправильное,
с их точки зрения, поведение, лихих пастухов. Это
совпадало, с решениями церковных соборов.

- То, что вы взялись за эту многосложную работу, не
говорит ли о том, что кровь ваших предков-старообрядцев
в вас еще бушует?

- Возможно. Мне эта тема гуманизма близка. Между прочим,
у старообрядцев были строже нравственные законы. Потому
многие из них были благочестивыми купцами.

- Да, слово их много значило. Все эти Морозовы, Рябушинские...Есть
ли какие-либо открытия о Древней Руси в науке за последние
годы?

- И русскими, и украинскими, и польскими археологами
сделано очень много. Потом фольклор...Ведь его можно
датировать. Фольклор южных племен был унесен в результате
переселений на север и сохранился там. Наибольший
интерес представляют волшебные сказки об охоте на
чудищ хоботистых. А эти животные и есть мамонты. Так
фольклор приводит нас в палеолит.

- У вас есть замечательный образ - глубинная память
народа.

- Вот она - глубинная...хоботистые чудища. Они же
исчезли пятнадцать тысяч лет назад.

- Борис Александрович, что нового у вас в осмыслении
предыстории Киевской Руси?

- То, над чем я работаю сейчас, называется Судьбы
славянства: от Геродота до Нестора. В книге будет
использовано много фольклора. Терминология будет интересная:
двенадцатого века. Историки и песнотворцы.

- Ваша работа будет ограничена тремя тысячелетиями?

- И на целое тысячелетие до Геродота простирается
тоже.

- Подводя итог вашей жизни, конечно же, не окончательный,
скажите: вам все удалось сделать, что вы задумали?

- Почти все. Кроме этой книги.

- Как бы вы охарактеризовали ее суть?

- Новая концепция предыстории Киевской Руси.

- Ваше отношение к теории академика Фоменко и его
последователей о новой периодизации истории человечества?

- Самый лучший ответ - гробовое молчание.

- Вас, видевшего создание и деятельность Советского
государства, не огорчает его развал?

- Меня возмущает их подлость: развалить государство.
Беловежская пуща была бы хороша, если бы Белоруссия,
Россия и Украина собрались, чтобы обдумать совместную
политику. А что получилось в итоге? Реформы ничего
не дали, кроме обнищания.

- Что значит советский период в истории России для
вас лично?

- Я уже говорил вам о том, что советская власть спасла
мое детство. При всех негативах было очень много положительного.
Были результаты. Особенно во всех областях науки.
Сегодняшнее отношение государства к ученым совершенно
непонятно.

- Не давила ли на вас политизация общества?

- А я не был комсомольцем. В партию я вступил только
в 1951 году, когда уже получил Сталинскую премию.

- Потенциал народа! Многое удалось реализовать?

- Культура. Наука. Образование. Конечно, в картине
того времени были и темные пятна: известный схематизм.
Потом - Маркс сказал, а мы должны верить, что именно
так и было. А Маркс империализма не видел. Энгельс
застал, да и то начало его. Маркс - умный философ,
но он очень не любил Россию…

- Верите ли вы в то, что Россия и на этот раз выйдет
из кризиса?

- Верю. Твердо верю. Было татаро-монгольское иго -
и закончилось. Была дикость и разница с Европой -
и уничтожилась. Была страшная война с одной из передовых
стран Европы - и кончилась. Я убежден в том, что мы
выйдем из этого кризиса. Но мое внутреннее убеждение
не доказательство. Сейчас у многих народов бывшего
СССР период детства свободы: этого хочу, того хочу.
Повзрослеют - поймут, что можно иметь, а что - необходимо
подождать. Сейчас важно, чтобы дальше не распадалось
государство. А все признаки грядущего распада, к сожалению,
есть…

- Вы как-то рассказывали о первом впечатлении, которое
произвела на вас Троица Рублева.

- Это было еще до войны в Третьяковке. Раньше я смотрел
просто на нее. А тут углубился - и меня пронзило.
Зал был пустым. Я стоял, смотрел, приближался, думал,
разглядывал, потом опять стоял, перебирал в уме историю
того времени, что происходило, какова роль Андрея
Рублева, роль монастырей…Потом я испытал толчок, вздрагивание…И
вот эти полчаса, проведенные наедине с Троицей, -
мягкие линии, общая композиция, гениальная композиция
- говорят о том, каким гармоничным должен быть мир.
Мир должен быть гармоничным во всем. Это родилось
у меня как убеждение после того, как я долго вглядывался,
не торопясь, в эту картину. Я ушел с каким-то особым
чувством, словно нашел что-то невиданное никогда.

- И последний вопрос: учит ли чему-нибудь история?

Борис Александрович достает фломастер и, улыбнувшись,
пишет на листе бумаги зеленым ДА.

Литературная газета, 2002