Всё и вся

Чем больше нарабатывается практического опыта работы с различными людьми, техниками, концептами - тем яснее проявляется вся условность, картонность любой модели описания человека. В принципе можно и крылышком бабочки, наверное, остановить войну - проблема в нашем ограниченном восприятии - не более того.

Многомерность проявления смысла - вот перед что не перестаёт удивлять бесконечностью вариаций. В принципе - нет, конечно, никакой отдельной медицины, астрологии, философии, религии, как нет никакого отдельно взятого тела вне идеи, его создавшей, нет знания, которое не является знанием о взаимосвязи всего и вся. Иначе это не кусочек знания, а помрачение, невежество, падение, утрата целостности.

Вот, какая-нибудь планета, скажем Юпитер - он не где-то бесконечно далеко и высоко дело не в том, что какие-то там вибрации или ритмы влияют на нас... Конечно, и вибрации и ритмы есть, но это на самом деле ни какие-то отдельно взятые процессы, это лишь свидетельства единого тела, ткани мира.

Это же не какой-то далёкий шар, это наша печень, это наши идеалы, это наш цет кожи на переносице, меж бровей. И много чего ещё - вес, глубина голоса, щедрость, способность к восприятию вроде бы иной точки зрения. Почему ж “вроде бы иной”?

Да потому, что если мы заметили отличие от нашей, скажем, системы идеалов, то это значит, что есть очень много общего - всё, что мы, как нам кажется, “не принимаем, не понимаем, отрицаем” - на деле сидит в нас и требует того, чтобы мы это заметили в себе же.
Мы притянулись к явлению, которого не знаем и потому мы обречены познать его на уровне проблем со здоровьем, на уровне эмоций, мыслей, идеалов, действий, конфликтов, смертей, войн, примирений, чудес и т.д. Это постоянно исчезающий и возникающий заново смысл мифа - не более, чем удивительная возможность увидеть его во всём сразу.

И мы просто на столько слепы, что нуждаемся во внешних событиях, в настойчивых указателях “со стороны”, “ на чужих примерах” - только лишь потому, что сами себе мы совсем плохой пример, только потому, что не видим себя вовсе.

Чем большего мы не принимаем во внешнем мире, тем хуже знаем себя, просто не видим в себе того качества мира, из которого тоже состоим. Неприятие чего-то - это и есть наличие этого “чего-то”, что по закону подобия и единства отзывается в нас самих.

Единство учит, что нет никаких устойчивых “настоящих” моделей бытия - можно опираться на что угодно - на чакры и меридианы, на дыхание, на молитву, на безмыслие, на аналитику, на действие, на медитацию, на науку, магию - на любую модель, на любую космогонию - мир всё равно отзовётся, изменится и тут же явится несравненно в более ярком, объёмном варианте.

Нужно понимать, что верны любые модели - важно только для описания какой части Вечного Бытия используется та или иная модель.

И у каждого человека есть право на описание мира посредством любых слов, на рисование жизни любыми красками - не мешайте чужие картины со своими - это опять же никому не помогало в рисовании.

Вообще говоря, изначальная, природная вера, Традиция тем и хороша, что не знает никаких зафиксированных описаний мира - миф, сказка, ритуал - всё это лишь свидетельства чей-то пройденной дороги, либо способ пройти по своей. Но каждый рассказывает сказку своим голосом и у каждого своё Солнце и Луна на своём небе.

Каждый человек имеет право на свою песню - это, кстати, хорошо прослеживается в культуре многих народов - подражание чужой манере пения, исполнение чужой песни считалось чем-то вроде воровства чужой души, судьбы. Это важно - знать, что личность всегда поёт уникальную песню.

Да, конечно, где-то все наши реальности пересекаются и это только повод удивиться тому, что мир ещё больше, чем мы полагали. И ещё важно помнить, что эти реальности лишь условно "наши".

И можно уловить в этой изменчивой картине, что то существо, которое мы считаем собой, личностью, которая проживает какую-то жизнь - это нечто вроде носка, варежки, в которую постепенно залезает некое сознание, познавая все прелести жизни в носке.

Или, вот, другая поясняющая аналогия. Каждый из нас смотрит кино. Якобы про себя. И когда мы смотрим кино, мы слегка помним прошлое, пребываем в некоем моменте восприятия и лишь гадаем о сюжете.

Но важно понимать, что кино-то уже снято. До того, как мы его начали смотреть. И лежит где-то как моток плёнки или просто файл на диске.

Каждый может открыть файл и посмотреть это кино. Так, вот, каждый из нас - не файл с кино, а тот, кто этот фильм смотрит.

Не варежка, не носок, не последовательность кадров - мы только то сознание, которое учится видеть, знать себя.

И в этом смысле есть безусловный фатум - с момента рождения до момента смерти кино снято сразу. И есть уровень, на два измерения вверх, где каждая так называемая жизнь личности есть всегда в вечности сразу от начала и до конца. Как видеофайлы на винчестере.

Когда мы смотрим кино, мы получаем только один действительно стоящий опыт - опыт восприятия жизни. Опыт нашей реакции на разнообразие форм.

Но думать, что я, к примеру, некий Джон или Петя, Таня или Мери, так же абсурдно, как думать, что я то кино, что посмотрел на прошлой неделе. Есть соблазн отождествления с героем, войны с антигероем в просмотренном ролике. Но знание начинается с того, что я это тот, который смотрит.

И тот, кто смотрит - смотрит много разных фильмов. Но то, что мы считаем нашей жизнью может быть прожито самыми разными зрителями. Ибо все есть всё.

Да и само разделение на отдельных зрителей - тоже условность модели очередного уровня...