Мужское, Женское, Среднее
Ниже – фрагмент из работы Антонена Арто.
Думается, его достаточно, чтобы проговорить ещё одину форму проявления механизма со-противопоставлений. Конфликт, который проявлен на уровне сравнения, на уровне смысловой рифмы.
Энергия, которая возникает вне последовательного действенного ряда, который мы разбираем в другом разделе студии.
Механизм порождения значений через смысловые пары. Он имеет огромное значение в ритуальной практике самого разного толка, в магических операциях.
Кстати сказать, именно в таких сферах значение событийного ряда, сюжета относительно слабое. То есть, конечно, в Литургии есть сюжет. Но – смысловые пары работают в ней куда активнее.
Итак, работа Арто.
Прочтите её. И хорошо будет, если на изложенную последовательность среднее -женское-мужское мы наработаем свои смысловые рифмы.
Свои образы, свои расшифровки этого устойчивого смыслопорождающего механизма, который существует в семиосфере и постоянно проецируется в том или ином виде.
Думается, тут не может быть «правильных» ответов. Тут может быть некая коллективная разработка этого смыслового кирпичика, этого кусочка суперструктуры символического.
Я сознательно избегаю разного рода близких терминов вроде «архетип», «художественный образ» и т.д. Потому, что такая привязка нам в общем-то не нужна пока.
Просто свободно набираем варианты этой смысловой рифмы.
Подобная практика у нас будет периодической, я думаю. Посмотрим, как пойдёт.
Итак, где-то в ближайшую неделю работаем над этой темой.
=============================
=============================
Театр Серафена1
Жану Полану
Имеется достаточно деталей, чтобы понять. Уточнить — значит испортить поэзию вещи 2.
СРЕДНЕЕ
ЖЕНСКОЕ
МУЖСКОЕ
Я хочу испытать ужасное женское начало. Крик попранного бунта, точки, выражающиеся в войне и в протесте.
Этот крик — стон открывающейся пропасти: раненая земля кричит, но голоса возносятся, глубокие, как пропасть, и являющиеся отверстием пропасти.
Среднее. Женское. Мужское.
Чтобы испустить такой крик, я должен опустошиться. Не воздух, но сама сила шума. Я устанавливаю перед собой человеческое тело. И, бросив на него смеривающий «ВЗГЛЯД», я вынуждаю его возвратиться в меня.
Сначала живот. Нужно, чтобы молчание начиналось с живота: справа, слева, в точке грыжевых закупоренностей, там, где оперируют хирурги.
Мужское, чтобы издать крик силы, опирается сначала на место закупоренностей и, видимо, управляет включением легких в дыхание, а дыхания в легкие.
Здесь, увы, все наоборот, и война, которую я хочу вести,— следствие войны, которую ведут со мной.
[235]
И в моем Среднем содержится избиение! Понимаете, есть воспаленный образ избиения, который питает мою воинственность. Моя воинственность вскармливается войной против меня, но она плюет на ту войну.
СРЕДНЕЕ. Женское. Мужское. В этом среднем есть сосредоточенность, воля, падкая на войну, но заставляющая войну силой своего потрясения выйти из меня.
Среднее иногда не существует. Это Среднее покоя, света,космоса, наконец.
Между двумя движениями пустота наполнена, но наполнена именно как космос3.
Здесь эта удушливая пустота. Пустота, сжатая горлом, где насилие, совершаемое хрипом, затыкает дыхание.
Дыхание опускается и создает пустоту в животе, откуда движение снова выбрасывает ее В ВЕРХНЮЮ ЧАСТЬ ЛЕГКИХ.
Это значит: чтобы кричать, мне не нужна сила, мне нужна только слабость, и желание будет возникать из слабости, но будет жить, чтобы снова зарядить слабость всей силой протеста.
И, однако, весь секрет в том, каким образом В ТЕАТРЕ сила не исчезнет. Активное мужское будет сжато. И оно будет хранить энергичное желание дыхания. Оно будет хранить желание для всего тела, чтобы внутреннее состояние стало картиной исчезновения силы, в которой ЧУВСТВА ПОЛАГАЮТ, ЧТО ПРИСУТСТВУЮТ.
Итак, пустотой моего живота я достиг пустоты, которая угрожает верхней части легких.
Поэтому без нарушения ощущаемой непрерывности дыхание падает на крестец. Сначала налево — это женский крик, потом направо — в ту точку, где китайская акупунктура поражает нервное истощение, когда она
[236]
обнаруживает плохое функционирование селезенки и внутренностей, пораженных интоксикацией.
Теперь я могу наполнить свои легкие шумом водопада (un bruit de cataracte)4, вторжение которого разрушило бы мои легкие, если бы крик, испускаемый мною, не был бы сном.
Сосредоточиваюсь на двух точках пустоты в животе и после, без прохода через легкие, сосредоточиваюсь на двух точках немного выше крестца; они зародили во мне образ этого крика, армейского на войне, этого ужасного подземного крика5.
Для этого крика нужно, чтобы я падал.
В пьяном ледяном шуме крик сраженного воина разрушает разбитые стены, проходя сквозь них.
Я падаю. Я падаю, но мне не страшно.
Я превращаю свой страх в шум ярости, в торжественный рев.
СРЕДНЕЕ. Женское. Мужское.
Среднее было тяжелым и зафиксированным. Женское громогласно и ужасно, как лай невероятно большой сторожевой собаки, приземисто, как пещерные колонны, сжато, как воздух, наполняющий гигантские своды подземелья.
Я кричу во сне,
но я знаю, что я вижу сон,
и на ДВУХ КОНЦАХ СНА
я заставляю царить мою волю.
Я перевожу крик в костяной остов, в каверны моей грудной клетки, которая в оцепеневших глазах моего сознания приобретает чрезмерную величину.
Но чтобы кричать этим пораженным криком, нужно, чтобы я падал.
[237]
Я падаю в подземелье и не поднимаюсь, я не поднимаюсь больше.
Никогда больше — в Мужское.
Я говорю: Мужское становится ничем. Оно сохраняет силу, но оно замыкает меня в силе.
А для внешнего мира — это шлепок, воздушная личинка, серный шарик, который взрывается в воде. Это мужское, вздох закрытого рта и момент, когда рот закрывается.
Когда весь воздух вышел в крик и когда ничего больше не остается для лица. Лицо женское и закрытое становится безучастным именно от этого страшного рева большой сторожевой собаки.
И именно здесь начинаются водопады (les cataractes).
Этот крик, только что испущенный, является сном.
Но сном, который съедает сон.
Я, конечно же, в подземелье, я дышу, приноравливая вдохи, и — о чудо — я актер6.
Воздух вокруг меня необъятный, но застойный, ибо со всех сторон пещера (la caverne) обнесена стеной.
Я имитирую сраженного воина, упавшего в полном одиночестве в пещерах земли и кричащего страхом поражения.
Итак, крик, который я только что испустил, вызывает сначала зону молчания (un trou de silence)7, молчания, втягивающего вовнутрь. Потом — шум водопада (le bruit d'une cataracte), шум воды, это закономерно, ибо шум связан с театром. Именно так в каждом истинном театре действует хорошо воспринятый ритм.
ТЕАТР СЕРАФЕНА:
Это означает, что снова есть магия жизни. Это означает, что воздух подземелья, опьяненный, как воюющая армия, течет обратно из моего закрытого рта в мои большие открытые ноздри, в ужасном воинственном шуме8.
[238]
Это означает, что, когда я играю, мой крик перестает поворачиваться вокруг себя и что он пробуждает своего первопричинного двойника9 в стенах подземелья.
И этот двойник — более, чем эхо,— это воспоминание о языке, секрет которого театр утратил.
Этот секрет — большой, как раковина,— способен поместиться в ладони. Так говорит Традиция.
Вся магия существования перейдет в одну грудь, когда Время (ies Temps) будет остановлено.
И это будет совсем рядом с великим криком, первоисточником человеческого голоса, единственного и одинокого человеческого голоса, подобного воину, у которого больше не будет армии.
Чтобы описать крик, о котором я мечтал, чтобы описать его живой речью, соответствующими словами, нужно рот в рот и дыхание в дыхание направить его не в ухо, а в грудь зрителя.
Между персонажем, волнующимся во мне, когда, как актер, я перемещаюсь по сцене, и персонажем, являющимся мной, когда я перемещаюсь по жизни, есть, конечно, качественная разница, в пользу театральной реальности '°.
Когда я живу, я не чувствую жизни. Но когда я играю, только в этом случае, я чувствую, что я существую.
Что может помешать мне верить в сон театра, если я верю в сон реальности?
Когда я вижу сон, я делаю какие-то вещи, и в театре я делаю какие-то вещи.
События сна, ведомые моим подсознанием (та conscience profonde), учат меня смыслу событий прошедшего дня, в котором меня ведет совершенно обнаженная фатальность.
Итак, театр — это большой прошедший день, где фатальность веду я.
Но это театр, в котором я веду мою личную фатальность, который имеет исходную точку дыхания и который
[239]
опирается кроме дыхания на звук и на крик. Чтобы изменить цепь, цепь времени, в которой зритель спектакля искал бы свою собственную реальность, нужно позволить этому зрителю сыдентифицироваться со спектаклем: дыхание с дыханием и время со временем.
Этот зритель". Недостаточно, чтобы магия спектакля его охватывала, она его не охватит, если неизвестно, где зрителя взять. Будет достаточно только решительной магии, поэзии, больше не имеющей опоры в знании (1а science).
В театре поэзия и знание должны отныне идентифицироваться.
Всякое чувство имеет естественные основания. Актер вновь заражается гальванической плотностью12, культивируя свое чувство в своем теле.
Заранее знать точки тела, которые нужно затронуть,— означает бросать зрителя в магические трансы.
И это именно тот ценный вид знания, от которого поэзия театра давно отвыкла.
Знать локализации тела13 — это и есть возможность переделать магическую цепь.
А при помощи иероглифа дыхания я хочу вновь обрести идею священного театра.
Мехико, 5 апреля 1936 года.
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы получить возможность отправлять комментарии
- 1178 просмотров
Мужское, Женское, Среднее
На предложенную последовательность среднее-женское-мужское я нашла следующие смысловые рифмы:
«Я могу», «Я хочу», «Я есмь» (см. Приложение 1. О магии)
Виктор Олсуфьев. СКАЗКА О СИЛЕ http://www.olsufiev.com/4W/Gurdjieff-AGO.htm
Давным-давно, во времена, ставшие теперь легендарными, на этой планете до существ, подобных нам, жили Люди. Внешне они мало отличались от нас, но зато существенно отличались в других отношениях. В первую очередь тем, что им, как и подавляющему большинству существ, населяющих нашу Вселенную со всеми ее измерениями, было присуще органическое, врожденное осознавание смысла и цели своего существования. В отличие от современных существ, которых мы называем тем же словом «люди», у них было ощущение (неподходящее, впрочем, слово) своей жизни как целого. Причем, не как чего-то отдельного, а как части бОльшей жизни, жизни Земли, Космоса. Образно можно сказать, что они слышали «мелодию» своей жизни не как нечто отдельное, а как часть общей симфонии.
Соответственно, их цели были нераздельно слиты с целями других существ, с целью Всего. Говоря нашим языком, цели их можно выразить как стремление к познанию, расширению восприятия, всестороннему совершенствованию, помощи другим существам в их совершенствовании, одухотворению материи, способствованию органическгоо развития Космоса.
Благодаря тому, что они находились в гармонии со своим окружением, они были в состоянии воспринимать как живые существа не только, к примеру, растения, реки, стихии, но также и Землю, и весь Космос. Со многими существами они были в состоянии общаться. Могли и многое другое...
В настоящее время на нашей планете имеется еще достаточное количество существ, способных в той или иной мере воспринимать гармонию целого. Это растения, животные (да и не только они). Именно благодаря этому внутреннему свойству птица знает, в какой момент и с какой нотой вступить в хор Природы для поддержания гармонии созвучий. Именно потому, что у них, в отличие от нас, есть понимание смысла жизни, животные иногда предпочитают добровольно умереть, нередко целыми группами, чем жить, не выполняя своего предназначения (*1). Такие поступки животных озадачивают изучающих их так называемых «ученых», не имеющих представления о том, что именно они, «люди», являются прямыми виновниками гибели других существ. Впрочем, благодаря нашим самоотверженным усилиям, другие существа, живущие на нашей планете, также деградируют и теряют органическое чувство гармонии...
Эти Люди, в полном смысле слова, созданные, говоря религиозным языком, по образу и подобию Божию, и предназначенные Им в помощники Себе, обладали определенными функциями, сходными с нашими, такие как мышление, чувствование, и др. Разница, правда, в том, что их мысли и чувства так же похожи на наши, как мысли философа и чувства поэта похожи на мысли и чувства спившегося рабочего, ворочающего ящики в подсобке винного магазина.
Кроме органов и их функций (*2), аналогичных нашим, у Людей были и другие, у нас практически отсутствующие. Одним из них был орган, который позволял им «делать». За неимением лучшего слова я буду называть этот орган (точнее, его функцию) словом «воля». Результат проявления этой функции я буду называть «магией».
Как известно (?!), каждое существо связано со своим «окружением» множеством разнообразных связей и представляет с ним некое органическое целое. Эта идея, сравнительно недавно приобретшая некоторую популярность в т.н. «науке», известна, разумеется, с глубокой древности. Можно говорить о единой симфонии мироздания и ее мелодиях или нотах, о единой «ткани мира» (сравнение, нередкое для индийской философии) и отдельных нитях. Можно вспомнить Кастанеду и нити, соединяющие «человеческое существо» с другими манифестациями космической энергии. И так далее.
Но разница между нами и теми Людьми состоит в том, что последние, воспринимая и осознавая эти связи, находясь в гармонии с миром, могли использовать свою волю для того, чтобы взаимодействовать с окружением, влиять на него, изменять его, преобразовывать. Они могли творить, но не на бумаге или экране, как мы, а непосредственно в жизни. Само собой разумеется, для блага всего сущего. В этом смысле этих Людей можно назвать магами.
Поскольку Люди почти (но не полностью) исчезли с поверхности земли, я для удобства в дальнейшем буду называть «людьми» существ, подобных нам. Редких представителей исчезнувшей «расы» Людей в полном смысле слова, я буду условно называть «магами», но в определенном смысле, так как и это понятие будет уточнено.
В результате причин космического характера, как учит нас древняя Наука, условия жизни на нашей планете становились более неблагоприятными. В соответствии с эти, деградировали и проявления жизни. Перемены эти не могли не коснуться и магов древности (той, легендарной древности!)
Проявлением этой деградации стало ослабление ощущения своей связи во Всем Сущим, ослабление гармонии с ним. Внимание этих существ не могло уже столь полно удерживаться на всей симфонии, а все больше концентрировалось на своей, отдельной мелодии. Стало проявляться и расти чувство обособления, уединения. Начало эгоцентризма, можно сказать. То, что индийская философия называет словам ахамкара (буквально: «я – делающий»). В дальнейшем это привело к тому, что центром тяжести осознания себя для людей стало их физическое тело, «кожаные одежды». Начало Identity, скажем.
Причиной иллюзорной идентификации человеком «себя» с чем-то постоянным, в частности. с телом, как учит индийская философия, является то, что они называют нама-рупа («имя-форма»). В человеке все постоянно меняется: мысли, чувства, ощущения. Тело человека не постоянно: все клетки обновляются. Но мы считаем себя теми же самыми, потому что а) называем себя тем же именем на протяжении жизни, б) потому что тело наше меняется медленно, незаметно.
В соответствии с общим изменением мироощущения изменялось и направление, приложение деятельности. Появились личные цели и целые группы видов деятельности приобрели, так сказать, центростремительный характер. Эти процессы шли рука об руку и сформировали, в конце концов, человека, такого, какого мы знаем (*9).
Подобно камню, катящемуся под гору, изменения происходили все быстрее. Если пролистать быстро страницы жизни человечества, то можно увидеть, как все большее значение начинают приобретать в людях тенденции сделать так, чтобы ему самому, в первую очередь, было лучше, затем это могло происходить уже за счет других. Ну и, конечно, появление желания личного блага, для достижения которого необходимо было уже удовлетворение жажды влияния, власти, материальных благ, и пр. Появились власть предержащие. Рознь, распри, вражда, и, в конце концов, войны.
Конечно, оставались не только отдельные «нормальные» индивидуумы, но и целые их группы, иногда довольно значительные. Но время сделало свое: часть погибла, часть «ассимилировалась» и, в конце концов, их осталось немного. Но они оставались...
В процессе общей деградации людей перемены происходили и с имеющимися у них функциями. Эти перемены происходили двояко: путем ухудшения качества самих функций и путем постановки их на службу «эгоизму» - своему и чужому. Мысли, чувства, действия направлялись все больше на цели, не имеющие отношения к первоначальным целям. При этом слабели и сами способности людей. Исчез общий язык – телепатический, появились языки («смешение языков»).
Те же перемены не могли не коснуться способности людей «делать», магии. Более того, магия первой и стала использоваться для эгоистических целей. Соблазн был слишком велик. Сперва просто привлечение к себе различных «благ», затем – в ущерб другим, за счет других. Потом эта способность стала использоваться и во вред другим, а то и для прямого причинения вреда. Так прежде «прозрачная» магия стала приобретать «цвета»: белый, серый, а потом и черный.
Что касается не целей, а самой способности «делать», то она также деградировала. Во-первых, она стала ослабевать. Многие люди имели ее все меньше от рождения. Поэтому практиковать успешно могли ее лишь те, кто рождался с соответствующими способностями. Во-вторых, она стала забываться. Она стала превращаться в науку, которой нужно было обучать. Ее необходимо было сохранять, передавать. Ее стали так или иначе записывать. В-третьих, вместо прямого действия «воли» приходилось использовать вспомогательные средства. Ими могли быть предметы силы (включая талисманы и пр.), снадобья, знаки соответствующей конфигурации или определенные звуки – те, которые находились в определенной гармонии с окружающим и воздействие через которые было более эффективным. (*10). В-четвертых, из-за ослабления личной силы магов они все больше стали прибегать к помощи других существ, населяющих наш мир, для современных людей как правило невоспринимаемых (*11). Последнее было опасным. Для того, чтобы использовать силу делания других, более могущественных существ, приходилось подчинять их своей воле, «заклинать». Поскольку всякое насилие над волей другого существа противоестественно с точки зрения более высоких законов, такой маг в случае малейшей оплошности мог стать, и нередко становился жертвой того, кого он пытался заставить себе служить. Открывая коридор для своей силы в неведомое, всегда можно было ожидать неприятного, а то и смертельного подарка взамен... (*12).
Таким образом, магия стала профессией, поставленной на службу «низким», мирским целям. Эта профессия была опасной с самых разных точек зрения. Но ... на нее был спрос!
Таким образом, магию можно классифицировать, хотя и очень условно. Существует различные классификации, у каждого свои. Что до меня, то я предпочитаю деление по целям:
1. Магия в смысле воспитания способности «делать» для расширения сознания и всестороннего развития в гармонии с Космосом;
2. «Бытовая магия». Это магия, применяемая для «приземленных» целей, но без причинения ущерба другим существам. Сюда можно отнести медицинскую магию, защиту от злых воздействий других людей или существ, привлечение удачи и пр.;
3. «Черная» магия - связанная с причинением вреда или прямо имеющая это своей целью, с подчинением своей воле других (включая любовную магию), и пр.
Естественно, это классификация условна. Ряд областей магии может относиться ко всем трем категориям. Например, медицинскую магию могут использовать (и используют) маги первой категории. В давние времена не было такого количества (и качества!) болезней, а «мелкий ремонт» нередко делался самолечением. Теперь же без этого не обойтись...
Или, например, практика предсказания событий, «заглядывания за завесу», хотя прямо и не относится к магии, но может быть использована магами всех трех категорий, и т. д.
Примерно в таком виде магия дошла до «нашего» времени. Даже самые ранние дошедшие до нас тексты, центрирующиеся в основном на второй и третьей категориях, как пользующихся наибольшим спросом.
Приложение 1. О магии
Как маги использовали свою волю для «делания», магии? Очень трудно передать это словами. Можно сказать, что существует некое усилие специального рода, которое человек может применить. Тому, хоть раз испытал это усилие, наяву или во сне, знаком его вкус, его нельзя ни с чем спутать. Это усилие почти физическое, но совершается чем-то... неизвестно чем. Иногда в литературе встречаются описания, которые вызывают похожие ассоциации. Возможно (хотя и не обязательно), что писавшие знали это из опыта. Или писательская интуиция срабатывала. Например, у Майринка есть место, в какой-то мере вызывающее аналогичное ощущение: «... я увидел руку, которая из глубины колодца протягивала мне какой-то предмет, мерцающий подобно тусклому серебру; но, как я ни старался, мои земные руки никак не могли его ухватить, тогда дочь Исаис, высунув из меня свою цепкую кошачью лапку, взяла его и передала мне...» (*3). Или следующее место из Пелевина: «...он [сарай]сделал единственное, что мог - изо всех сил надавил на эти провода, использовав какую-то новую возможность, появившуюся у него от отчаяния.» (*4).
Конечно, о воле и ее действии довольно много у Кастанеды. Иногда она описывается как некое «щупальце» (Например эпизод, как Дон Хуан погладил своей волей соски рыси). Все равно, все описания такого рода могут найти отклик скорее всего только у читателя, которое это «ощущение» знакомо. Какому-то числу людей это переживание знакомо по сновидениям. Но тема сновидения обсуждалась многими авторами и затрагивать ее я не намерен.
Я предпочитаю говорить о магии, действии воли в терминах «намерения». Маг призывает некую силу, намерение. Хотя, разумеется, это ни в коей мере не является объяснением. (Как говорил Дон Хуан, объяснения ничего не объясняют).
Понятно, что призвать намерение может не каждый и не всегда. Для того, чтобы человек мог призвать намерение, в его общем присутствии должны быть актуализированы (в той или иной мере) ряд факторов, в частности, такие, по выражению Гюрджиева, «бытие-импульсы», как «Я могу», «Я хочу» и «Я есмь». То есть маг должен твердо верить в успех, иметь сильное желание и осознавать себя.
Вот что пишет об этих импульсах Гюрджиев (ввиду важности приведу отрывок подробно):
«Для примерного определения первого их этих трех человеческих импульсов, которые должны возникать и проявляться в реальном человеке, можно было бы использовать английское слово «can», но не в том смысле, в котором это слово употребляется в современном английском языке, а в смысле, в котором англичане употребляли его до так называемой «Шекспировской эпохи».
Хотя для точного определения второго из этих человеческих импульсов в современном английском языке есть одно слово, а именно «wish», оно тем не менее используется вами, американцами, так же как и самими англичанами, только чтобы различать, конечно несознательно, степени выражения того, так сказать, «рабского импульса», для которого существует, особенно в этом языке, множество слов, таких как, например, «like», «want», «need», «desire», и так далее.
А что касается слова для выражения и понимания третьего определенного вышеупомянутого человеческого импульса, то во всем словаре английского языка нельзя найти ни одного даже приблизительно соответствующего.
Этот импульс, присущий исключительно человеку, можно определить на английском языке только описательно, то есть с помощью многих слов. Я бы определил его сейчас следующими словами: «полное ощущение всего целого самого себя»....
Только в человеке с таким Я эти три импульса, два из которых приблизительно определяются по-английски словами «I can» (Я могу) и «I wish» (Я хочу), получают, в свою очередь, то значение, которое я подразумеваю; то значение и соответствующую силу действия из их проявления, которое приобретается только человеком, который своими намеренными усилиями добивается появления в себе данных для порождения этих импульсов, священных для человека.
Только такой человек, когда он сознательно говорит «Я есмь» - он на самом деле есть, «Я могу» - он на самом деле может, «Я хочу» - он на самом деле хочет.
Когда «Я хочу» - я чувствую всем моим существом, что я хочу и могу хотеть. Это не значит, что мне хочется, что я нуждаюсь, что мне нравится или, наконец, что я желаю. Нет. «Я хочу». Мне никогда ничего не хочется, мне ничего не нравится, я не желаю ничего и я не нуждаюсь ни в чем - все это рабство; если «Я хочу» что-то, мне должно это нравиться, даже если мне это не нравится. Я могу хотеть, чтобы это нравилось мне, потому что «Я могу».
Я хочу - я чувствую всем своим телом, что я хочу. Я хочу - потому что я могу хотеть. ..» (*5).
Идея о том, что маг должен твердо верить и сильно хотеть известна издавна. Классическая формула (по мнению некоторых авторов, олицетворяемая египетским Сфинксом) звучит так: «Знать, сметь, хотеть, молчать». Здесь акцент более явно сделан на первом и втором импульсах.
У Кастанеды Дон Хуан говорит: «Человек идет к знанию так же, как он идет на войну,
полностью проснувшись, со страхом, с уважением и с абсолютной уверенностью. Идти к знанию
или идти на войну как бы то ни было иначе - является ошибкой. И тот, кто совершает ее, доживет до того, чтобы сожалеть о содеянных шагах» (*6). Здесь акцент более явно сделан на первом и третьем импульсах. А то, что Дон Хуан называет «страхом и уважением» являются
предпосылками для формирования второго импульса. Это не тот страх, который
парализует волю, он несовместим с «абсолютной уверенностью». Это, скорее, страх в
библейском смысле (*7).
Как и любая другая способность, «делание» может быть развита в разной степени – от слабой и грубой до сильной и тонкой. Одно дело доставать монетку из водосточного люка палкой или даже двумя, а другое – быть способным сделать это рукой. Магам требуется немало времени и сил для совершенствования этой функции (*8).
Приложение 3. Магия и религия
Естественно, магия занимает большое место в религиозном мировоззрении. Можно найти бесчисленное количество описаний всевозможных чудес, совершенных иудейскими пророками, христианскими святыми, суфийскими шейхами, буддийскими и индуистскими святыми, даосскими мудрецами, шаманами и пр.
Что такое чудо? Это магия, проявление воли. Тем или иным способом чудотворец вызывает намерение, которое, скажем словами Кастанеды, изменяет описание мира. Конечно, для вызывания намерения необходимы те же импульсы. Разница состоит в том, что если для Дона Хуана маг должен верить в самого себя, то религиозный человек заменяет это верой в Бога. Механизм тот же, никакой разницы! Вот почему вере придается такое громадное значение в религиозном мировоззрении. Примеров можно набрать сколько угодно.
Скажем так: не так важно во что верить, важно как сильно верить. Например, в индуизме существует культ учителей. Во многих случаях от ученика (чела) требуется непоколебимая вера в своего учителя (гуру), вплоть до приписывания ему божественных атрибутов. Для чего это нужно? Чтобы создать веру, основу импульса «я могу». Шаман так же сильно будет верить в помощь духа. Достаточно вспомнить Евангелия, где Господь упрекает учеников за маловерие (*17). Пифагор, опять же...
Позже, когда ученики стали Апостолами, они могли совершать чудеса ИМЕНЕМ ХРИСТА. Они поместили в Него центр своей веры. Всегда считалось, что имя учителя (наставника) настолько могущественно, что им можно совершать чудеса. Примеров много в индуизме, суфизме и др.
Интересно следующее известное место из Евангелия:
«Тогда ученики, приступив к Иисусу наедине, сказали: почему мы не могли изгнать его [беса]?
Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с
горчичное зерно и скажете горе сей: "перейди отсюда туда", и она перейдет; и ничего не будет
невозможного для вас» (*18).
С одной стороны, Господь солгать не мог. С другой, поверить трудно – навряд ли кто
видел перемещающиеся горы. Поэтому обычно это место (как и многие другие) трактуют
как некую гиперболизацию. Но если рассмотреть этот эпизод в аспекте призывания
намерения, то можно сказать, что «истинно верующий» в состоянии изменять описание
мира. Новое описание может быть и таким, в котором гора окажется на другом месте.
Магия как магия...
Одним из основных инструментов «настройки» для делания в религии является
МОЛИТВА. Вот почему молитве предается такое громадное значение в частности, в
христианстве еще начиная с Евангелий. Господь говорит: «и все, чего ни попросите в молитве
с верою, получите.» (Мф. 21, 22). Сильное желание и твердая вера во всемогущество Божие
– необходимые составляющие. О молитве написаны бесчисленные тома... Интересно
описание действия молитвы в «Белой гвардии» Булгакова, когда Елена молилась за брата.
Ей удалось повернуть «колесо судьбы». Ее желание было так велико, что смогла «купить»
успех – путем принесения в жертву своего личного счастья. (*19).
Говоря о магии в религии, можно упомянуть еще и другой метод. Это сложение многих «маленьких намерений». На этом основаны групповые действа – общие моления и др. Делаться это может для разных целей: бывает «истинная магия», стремление к совершенствованию (моление об оставлении грехов), бытовая магия (молитва за здравие, в частности, церковных и светских властей, экзорцизм), черная магия (анафема).
Ритуалы коллективных действ тщательно рассчитаны. На литургии можно буквально ощущать, как повышается «потенциал», за малой ектеньей следует сугубая, за литургией оглашенных – литургия верных, накал растет и кульминирует к возглашению «Святая Святых!». Эта энергия направляется претворяется в действие, МАГИЮ молитвой иерея о снисхождении Духа в причастие. И по молитве верующих происходит подлинное чудо: пресуществление хлеба и вина в «плоть и кровь Христа». Кастанеда назвал бы это действим Силы. Гюрджиев сказал бы, что причастие насыщается «высшими водородами», высшей энергией, для того, чтобы верующие могли получить их внутрь своего организма причащаясь. Магия ...
Сказанное выше можно условно классифицировать как «магия для религии». Но справедливо и обратное: «религия для магии». Нередко вызывает удивление, что колдуны и целители, при использовании всякого рода традиционных «языческих» магических приемов, также еще и религиозны. Например, латиноамериканские колдуньи – ревностные католички. Но ничего удивительного в этом нет, так как религиозная вера «цементирует» их намерение. Их вера в то, что Святая Дева им помогает во многом и определяет успех предприятия. Тот, кто присутствовал при выполнении ими процедур, особенно таких опасных как, например, экзорцизм (я видел), понимает, что сильная вера им при этом ох как нужна!
Наличие врожденных способностей является решающим (хотя и не единственным) фактором для дальнейшего пути будущего мага. Иногда можно встретить высказывания вроде: «Христианская религия дала миру такого чудотворца, как, скажем, Святой Франциск». По-моему, скорее Св. Франциск дал христианству. Воплотись он в мире Ислама, он был бы великим суфием. В Тибете – великим ламой. Но воплощение происходит по законам вселенской гармонии, частным приложением которого является, так сказать, «принцип оптимизации» - то есть оно происходит в таком месте, в такое время и при таких условия, чтобы в целом это было наиболее благоприятным и для индивидуума, и, что важнее, для блага Целого. Вот и появляются великие Учителя в разное время, в разных местах и в разных религиозных традициях. Чтобы пламя не погасло совсем...
Это, собственно, ответ на вопрос, что я понимаю под магией.
Как ни ужасна ситуация человечества на этой планете, предания гласят, что, хотя число подлинных магов продолжает уменьшаться, тайная Традиция не исчезла. Что живы, живы еще преемники Великих Древних! Они живут и работают, сохраняя первичную цель – совершенствование себя для блага Всего Сущего. Их Учение передается в чистоте по цепи преемственности. Корабли продолжают тайно поднимать паруса...
А Аллах лучше знает.
Примечания
*01 У животных кроме индивидуального сознания сохранилось и групповое. У людей оно почти утратилось, уже давно.
*02 Можно еще сказать: «способностей»
*03 Густав Майринк. «Ангел Западного окна» с. 85.
*04 Пелевин 15
*05 Георгий Гюрджиев. «Жизнь реальна только тогда, когда «Я есмь»
*06 Карлос Кастанеда. Учение дона Хуана
*07 «... и сказал человеку: вот, страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла –
разум.»(Иов 28,28). А также: «Страх Господень чист, пребывает вовек.» (Пс 18,10).
*08 У Кастанеды представлен весь спектр: от первых робких проявлений этого у Карлоса до виртуозного владения дублем Хенаро.
*09 Конечно, деградировал не каждый отдельный индивидуум. Ухудшалось «человечество», подобно тому, как порода может содержать больше или меньше золота, и пр.
*10 В общем, извращение аналогичное научно-техническому прогрессу. Чем меньше можем, тем больше полагаемся на разного рода «подпорки». И наоборот.
*11 «Ты выходишь из человеческого мира, и, если бы ты понимал, сколько невидимых глаз
смотрит на тебя в этот момент, ты бы никогда этого не делал. А если бы ты увидел хоть малую
часть тех, кто на тебя при этом смотрит, ты бы умер со страху.» Пелевин 16
*12 См. любопытную книгу: Э. Бульвер-Литтон. «Странная история»
*13 Т. н. «культура», образованность, эстетизм у людей вполне могут совмещаться со всякого рода извращениями. Маркиз де Сад был большим эстетом. А в Китае утонченная культура императорского двора уживалась и с изысканными пытками, и с блюдом из соловьиных языков...
*14 « И воззрел [Господь] Бог на землю, и вот, она растленна, ибо всякая плоть извратила путь
свой на земле. И сказал [Господь] Бог Ною: конец всякой плоти пришел пред лице Мое, ибо земля
наполнилась от них злодеяниями; и вот, Я истреблю их с земли.» (Быт. 6,12-13)
*15 В фильме «Матрица» Агент очень удачно сравнивает людей с вирусами.
*16 Смешно было бы подумать, чтобы Дон Хуан согласился, чтобы какой-ниубдь мудак-профессор исследовал его для своих «научных» целей. Он или притворился бы идиотом или отшил бы его как-нибудь иначе.
*17 «И говорит им: что вы так боязливы, маловерные? Потом, встав, запретил ветрам и морю, и сделалась великая тишина». (Мф. 8,26)
*18 Мф. 17,19-20
*19 Идея «жертвы» всегда имела большое значение в преданиях, литературе. Это отдельная, очень интересная тема. Идея жертвы в индийской традиции (Веды, Упанишады, Бхагавад Гита), идеи жертвы в Библии, связь жертвы с пищей, со «Ступенчатой Диаграммой» Гюрджиева и т. д. Эта идея нашла свое воплощение в замечательном последнем фильме Андрея Тарковского «Жертвоприношение». Ценой отказа от «личного» герою удается вызвать намерение и повернуть «колесо судьбы»...
Приложение 4. Параллели и примеры
Как собирается и включается намерение:
История «Лечение человеческой кровью» из книги Идриса Шаха «Сказки дервишей»
ЛЕЧЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ КРОВЬЮ
Мауляну Бахааддина Накшбанда спросили однажды: "Как объяснить встречающиеся во многих историях случаи, когда великие учителя одним взглядом или каким-либо иным косвенным воздействием одухотворяли невежественных людей или детей, находящихся с ними в контакте?" В ответ Бахааддин рассказал следующую притчу, заметив при этом, что притчи тоже представляют собой метод косвенного одухотворения. Итак, вот история, рассказанная Накшбандом: Во времена великой Византийской империи один из византийских императоров заболел какой-то странной болезнью и никто из его докторов не знал от нее лекарства. Во все концы страны были разосланы гонцы, которые должны были оповестить великих мудрецов и искусных лекарей о болезни византийского государя и подробно описать им симптомы этой болезни. Один посланец прибыл в школу аль-Газали, ибо слава этого величайшего восточного мудреца достигла Византии. Выслушав послание, аль-Газали попросил одного из своих учеников отправиться в Константинополь и осмотреть императора. Когда этот человек, а звали его аль-Ариф, прибыл к византийскому двору, его приняли со всевозможными почестями и тут же ввели в императорские покои. Шейх аль-Ариф первым делом спросил у придворного врача, какие лекарства уже применяли и какие намеревались применять. Затем он осмотрел больного. Кончив осмотр, аль-Ариф сказал, что необходимо созвать всех придворных и тогда он сможет назвать средство, которое излечит императора. Все приближенные собрались в тронном зале и суфий обратился к ним:
-- Его Императорскому величеству лучше всего использовать веру.
-- Его величество нельзя упрекнуть в недостатке веры, но вера нисколько не помогает ему исцелиться, -- возразил духовник императора.
-- В таком случае, -- продолжал суфий, -- я вынужден заявить, что на свете есть только одно средство для спасения императора, но оно такое страшное, что я даже не решаюсь его назвать.
Тут все придворные принялись его упрашивать, сулить богатства, угрожать и льстить, и наконец, он сказал:
-- Император излечится, если искупается в крови нескольких сотен детей не старше семи лет.
Когда страх и смятение, вызванные этими словами, несколько улеглись, государственные советники решили, что это средство нужно попробовать. Некоторые, правда, сказали, что никто не имеет права брать на себя ответственность за такую жестокость, подсказанную к тому же чужеземцем сомнительного происхождения. Большинство, однако, придерживалось мнения, что все средства хороши, когда речь идет о спасении Великого императора, которого все уважали и чуть ли не обожествляли. Когда об этом рассказали императору, он наотрез отказался. Но его принялись упрашивать: "Ваше Величество, вы не имеете права отказываться, ведь ваша смерть большая потеря для империи, чем смерть всех ваших подданных, не говоря уже о детях". В конце концов им удалось его убедить. Тут же по всей стране были разосланы указы о том, что все византийские дети не старше семи лет к определенному сроку должны быть доставлены в Константинополь, чтобы быть принесенными в жертву ради здоровья императора. Матери обреченных детей проклинали правителя, чудовищного злодея, который ради своего спасения решил погубить их дорогие чада. Некоторые женщины, однако, молили Бога ниспослать здоровье императору до страшного дня казни. Между тем с каждым днем император все сильнее чувствовал, что он ни в коем случае не должен допускать такого ужасного злодеяния как убийство маленьких детей. Угрызения совести приносили ему страшные муки, не оставлявшие его ни днем, ни ночью. Наконец, он не выдержал и велел объявить: "Я лучше умру сам, чем допущу смерть невинных созданий". Только он произнес эти слова, как его болезнь стала ослабевать, и вскоре он совершенно выздоровел. Ограниченно мыслящие люди тут же решили, что император был вознагражден за свой добрый поступок. Другие, им подобные, объясняли его выздоровление тем, что матери обреченных детей обрели утешение и Бог смилостивился над ним.
Когда суфия аль-Арифа спросили о причине исцеления государя, он сказал: "Поскольку у него не было веры, он нуждался в чем-то равном ей по силе. Таким образом, исцеление пришло к нему благодаря его сосредоточенности, соединенной с желанием матерей, которые возносили горячие молитвы о выздоровлении императора до страшного дня казни". Но скептики говорили: "По божественному провидению император исцелился молитвами святого духовенства до того, как кровожадный рецепт сарацина был воплощен в жизнь, ибо разве не очевидно, что этот чужеземец хотел уничтожить наших детей, чтобы не смогли они истребить его народ, когда станут взрослыми".
Когда этот случай передали аль-Газали, он сказал: "Чтобы добиться в чем-то результата, необходимо применить метод, разработанный специально для того, чтобы действовать в назначенное время и вести к достижению определенного результата". Подобно тому как суфийский лекарь должен был приспособить свой метод к людям, окружавшим его, так и дервишский духовный учитель может пробудить скрытые познания ребенка или невежественного человека даже в области изучения истины, и он это делает, применяя известные ему методы, созданные специально для этой цели. Это последнее объяснение принадлежит нашему мастеру Бахааддину.
Мужское, Женское, Среднее
Текст просвистел у меня над головой и грохнул где-то далеко за спиной. Я, в-общем, уловила, что именно имел в виду Антонен Арто, но от этого на меня повеяло чем-то довольно страшным, ЧУЖИМ, так сказать... То, о чем он говорит в принципе ничем не отличается от шаманизма, а шаманизм - из всех видов магии - меня всегда особенно настораживал. Так сложилось, что я близко знакома с людьми, имеющими к этому делу довольно близкое отношение... То, что проишодит на камлании, несомненно, магия, и магия мощная, но какого рода? Что это за духи, если они питаются кровью и водкой (желательно приготовленной из молока, но где теперь такую возьмешь?..) Общение с ними часто не проходит даром даже и для шаманов (духи обидчивы, жадны и требовательны), что уж говорить о невинной театральной публике, да и актерах... Антонен Арто явно не знал, с какими силами он заигрывает (или знал, но переоценивал свои силы, но скорее все же не знал, я думаю).
Что же касается магии предков людей (людей-магов), утраченной нами и общего падения нравов человечества, то этому есть вполне материалистическое, рациональное обьяснение: людей постепенно стало слишком много (в буквальном смысле). Ресурсов (пищи, воды, топлива и т.п.) постепенно стало нехватать на всех, отсюда и войны, и неравенство полов (воины-мужчины стали важнее женщин), и социальное неравенство (вожди-организаторы обороны и нападения стали захватывать все больше власти) и т.п. Это, конечно, сильное огрубление и примитивизация, но в общих чертах так оно и было. Доказательство - племена, живущие в тех местах, на которые никто кроме них не претендует (австралииские аборигены, например). У таких племен сохранилось полное социальное равенство, они не ведут войн, женщины равны мужчинам и т.д. (Есть такой прелестный фильм:"Наверное, боги сошли с ума", в котором все это очень здорово изображено). В таких обществах и магия была общим достоянием, т.е. ей могли заниматься все, не обязательно особые люди (просто у кого-то получалось лучше, у кого-то хуже). Магия была действительно скорее "прозрачная": направленная на гармонизацию мира и человека в мире. Насколько у них получалось "делать" - другой вопрос. Есть мнение, что получалось очень даже...
Мужское, Женское, Среднее
"В Живой Этике много говорится о том, что весь Космос зарождается и живет законом единства двух полярных начал - мужского и женского. На этом принципе построено все мироздание. При этом нормальная эволюция возможна только при равновесии начал. Преобладание какого-либо одного начала над другим неизбежно приводит к тяжким последствиям.
"Все переживаемые и грядущие бедствия и космические катаклизмы, - пишет Елена Ивановна Рерих, - в значительной степени являются следствием порабощения и унижения женщины. Страшное падение нравственности, болезни и дегенерация некоторых народностей имеет в основании рабскую зависимость женщины. Женщина лишена возможности пользоваться в полной мере величайшим человеческим преимуществом, приобщением к творческой мысли и созидательной работе. Она лишена не только равноправия, но во многих странах и равного образования с мужчиной. Она не допущена к выявлению своих способностей, не допущена к построению общественной и государственной жизни, полноправным членом которой она является в силу космического закона или права. Но женщина-раба может дать миру только рабов... Ибо сын часто больше заимствует от матери и, обратно, дочери - наследницы отцовских сил. Велика справедливость космическая! Унижая женщину, мужчина унизил себя!" (П., 1, С.14)
Но восстановление равновесия мужского и женского начал вовсе не означает их уравнивания, однообразия. "Западная женщина, - пишет Елена Ивановна, - уже проснулась к осознанию своих сил, но у большинства стремление к уравновешиванию прав вначале, как обычно, выражается в подражании". (П., 1, С. 15) Действительно, стремясь к равноправию, многие женщины стали подражать мужчинам вместо развития своей индивидуальности. Одеть мужскую одежду, копировать особенности поведения мужчин, особенно их дурные привычки, вовсе не означает достижения равноправия, и уж тем более не является достижением космического равновесия начал.
"Не в подражании, - пишет Е.И.Рерих, - а в своем индивидуальном неповторяемом выражении лежит красота равновесия или гармонии. Разве нам хотелось бы, чтобы мужчина утерял свою красоту мужества? Также и мужчине, не лишенному чувства красоты, неприятно видеть подражание присущим ему привычкам и соревнование в разнузданности нравов. Подражание всегда начинается с наиболее легко достижимого. Будем надеяться, что эта первая ступень будет быстро изжита, и женщина, углубляя свое познание Великой Матери Природы, найдет неповторяемое величие своего творческого выражения. Космос, являя единство закона, неповторяем в своем разнообразии. Почему же только человечество стремится к однообразию во всем, но нарушая при этом единство закона? Однообразие видимости, однообразие жизни и пуще всего оберегается однообразие мысли. Забывая, что однообразие выявлений приводит к застою и смерти". (П., 1, С. 15-16)
"Пусть женщина, осознавшая этот закон, стремясь к своему законному праву или к уравновешиванию Начал, сохранит всю красоту женского облика, пусть не утеряет мягкости сердца, тонкости чувств, самопожертвования и мужества терпения". (П., 1, С. 51) Чтобы женщине справиться с задачей спасения человечества, ей необходимо будет развить в себе качества духа, особенно характерные для женского начала. Качества эти связаны с сердцем. Это - любовь, сострадание, милосердие, терпимость и терпение, готовность к самопожертвованию, высочайшая нравственность и многое другое - все то, что названо таким емким словом - ДУХОВНОСТЬ.
Велика и прекрасна роль женщины-жены, вечной спутницы мужчины. Роль и значение мужского и женского начала в семье существенно различны. Если мужчина является как бы интеллектуальным основанием семьи, то женщина должна быть ее духовным стержнем. Потому грустно видеть, как во многих современных семьях идет часто не утихающая борьба начал за власть. Вряд ли можно вообразить более отталкивающее явление, нежели женщина, проявляющая в семье черты диктатора. Если рассматривать семью как единый организм, то можно сказать: мужчина - это ум семьи, женщина же - ее сердце, ее ведущее духовное начало. Именно женщина призвана явить в семье пример нравственности, любви и верности, терпимости и миротворчества и увлечь своим примером других ее членов.
На своей теперешней ступени развития и мужчина и женщина являются существами не цельными, но половинчатыми, лишь оба, соединенные любовью, они составляют одно целое, что в системе мироздания они величины совершенно равноценные, что никто из них не выше и не ниже другого, ибо оба являются дополнением друг друга. Роли и значение их в жизни совершенно равнозначны, но каждый из них силен в своей роли и не годен для другой. То, что у одного в их взаимоотношениях и притяжении друг к другу положительно, то у другого отрицательно, и наоборот. Премудрость космических законов, в основу жизни положивших столь могущественный фактор, как притяжение полов друг к другу, этим указала равноценность их в мироздании и необходимость жизни не одинокой, но парами. Недаром в христианском священном писании сказано: «Оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут (два) одна плоть» (Быт., 2: 24). Таким образом, равновесие жизни достигается соединением мужского и женского Начал в одно, но «для того, чтобы создать равновесие, необходимо разделить и объединить: разделить по полюсам и объединить в центре», – говорит известный оккультист Элифас Леви.
Дополняя в любовном союзе друг друга, мужчина и женщина являются малой вселенной, в которой в малом масштабе происходит все то, что происходит в великой Вселенной. Огонь любви, который соединяет их для вечной жизни друг с другом, является вечно творящим и обновляющим огнем их жизни. Из этого огня любви зарождается потомство, зарождаются творческие, необходимые для дальнейшего продолжения жизни, идеи. Если мужчина оплодотворяет женщину для рождения потомства, то женщина оплодотворяет мужчину своею любовью для рождения идей. Если физический союз мужчины и женщины дает в результате физическую сущность человека, то духовный союз дает духовную сущность – идею, которая, зародившись на духовном плане, в мысли, перейдет в действие на физическом плане.
«Прежде чем прийти в этот мир, каждая душа и каждый дух образовывали мужчину и женщину, объединенных в одно существо; нисходя на землю, эти две половины разделяются и оживляют различные тела. Когда время брака настанет, Святой, да будет Он благословен, Который знает все души и все духи, их объединяет, как раньше, и тогда они составляют, как и ранее, одно тело и одну душу... Но этот удел согласуется с делами человека и путями, по которым он шел. Если человек чист и если он возмужал добродетельно, он будет наслаждаться единением совершенно подобным тому, которое предшествовало его рождению» (Зогар).
Таким образом, только два составляют одно. Понять это – значит понять и разрешить многое. Человек никогда не предназначался к одиночеству и изолированности, но к сотрудничеству и дополнению одним другого. Вся природа и организм как мужчины, так и женщины приноровлены именно к этому и при одних и тех же причинах производят разные эффекты и разные последствия. Принципы развития жизни и совершенствования человечества заложены в соединении двух противоположных Начал."
Мужское, Женское, Среднее
<...> Антонен Арто явно не знал, с какими силами он заигрывает (или знал, но переоценивал свои силы, но скорее все же не знал, я думаю).
Да, это цена прорыва -жизнь. Так вообще-то часто случается - сюрреалисты, дадисты -они вырвали вполне ощутимый кусок эзотерических техник, экзотерировали его в той мере, что сегодня, как ни странно - мы просто говорим о приёмах вроде автоматического письма.
Выпущенный из бутылки джин внесознательного (над-сознательного) творчества мне представляется ныне вполне адаптированным в целом списке театральных, психологических,эзотерических и т.п. техник. И как ни странно - но мы почти не замечаем их силы. Точнее сказать -энергии этого рода перестали разрушать нас столь быстро, как это случалось с первооткрывателями.
Очевидно, тут уместна аналогия с множеством когда-то страшных болезней. Известно, ведь, что грипп легко убивал пару сотен лет назад. Но -человек научился работать с этим типом информации.
Тут, как мне представляется, случилась мутация в сфере смыслопорождающих механизмов -человек освоил некие магические приёмы, переведя их в относительно безопасную сферу вторичных моделирующих систем. Человеку уже не нужно сходить с ума для воспроизведения подобного опыта. То есть - чаще всего - не нужно.
И цена этих каштанов из магического огня - эпоха сюрреалистов.
Конечно, безопасность сохраняется ровно до той поры, пока мы держим этих зверей в клетке вторичной модели.
Другое дело, что на определенном этапе такой работы случается некий "переход на другую сторону", я бы сказал - по ту сторону реальности, как и по ту сторону магии.
Об этом ниже -
АНДРЕ БРЕТОН
Говоря об Арто
Интервью для журнала Огненная башня
Жан Лоран. Антонен Арто, по вашему мнению, перешел на другую сторону. Можете ли вы уточнить вашу мысль?
Андре Бретон. Вспомним сначала об аксиоме, что для поэзии, начиная с некоторого уровня, абсолютно несущественно душевное здоровье поэта. Поэзия обладает привилегией простирать свое царство далеко за узкие рамки рассудка. Для нее нет ничего хуже банальности и согласия всех со всеми. Со времен Рембо и Лотреамона мы знаем, что самые прекрасные песни ≈ часто и самые запутанные. Аврелия Нерваля, поздние стихи Гёльдерлина, арльские полотна Ван Гога есть именно то, что мы более всего ценим в их творчестве. Эти произведения не остались в подсознании, бред освободил их, и, как бы подхваченные воздушным потоком, они достигли наших сердец.
Поэтому нелепо утверждать сегодня, что Арто не страдал ни малейшим помрачением рассудка и будто бы его несправедливо сочли сумасшедшим, лишили свободы и подвергли наихудшим мучениям под предлогом лечения. Попросту говоря, между человеком и обществом, в котором он живет, существует молчаливый договор, запрещающий некоторые формы поведения под страхом оказаться в стенах психиатрической больницы (или тюрьмы). Без сомнения, поведение Арто на борту парохода, на котором он в 1937 году возвращался из Ирландии, было именно из этого разряда. Это я и называю оказаться с другой стороны, то есть, повинуясь неодолимой тяге, забыть о естественной осторожности и о санкциях, которые следуют за нарушением норм.
Ж.Л. Когда вы встретились с Арто после Родеза, в каком он был состоянии? Он выздоровел?
А.Б. Конечно, после Родеза на его благородном лице оставался явный след перенесенных страданий, и ничто так не переворачивало душу, как его измученный вид. В разговоре выяснилось, что он живет теми же интересами, что и в юности, и привносит в свои занятия столько же страсти. Его страстность, несмотря ни на что, умерялась веселостью (я еще слышу его не изменившийся за все это время смех). Прекрасные свойства его ума и сердца не потускнели. Но сказать, что он выздоровел в полном смысле слова, я не могу: скажем лучше, что бред, захлестнувший его несколькими годами ранее, был в 1946 году ограничен некими рамками. Он не рисковал выдать себя, если собеседник избегал определенных тем. Но достичь этого удавалось не всегда: так, он был убежден, что при его высадке в Гавре, по возвращении из Ирландии, произошел настоящий мятеж (с целью помешать ему выступить с некоторыми откровениями) и что я погиб при попытке прийти ему на помощь. Он часто упоминал об этом в письмах ко мне или в наших с ним разговорах. По одному этому можно заключить, что мир утратил для него свои обычные координаты. Я не рисковал возражать ему и поскорее переводил разговор на другое. Тем не менее пришел день дело было утром, и мы вдвоем сидели на террасе кафе Де маго, когда он потребовал во имя всего, что нас объединяет, разубедить тех, кто отрицает истинность сего факта. И пришлось мне ему ответить (я старался найти обтекаемую формулировку), что в данном вопросе его воспоминания не подтверждаются моими. Он посмотрел на меня с отчаянием, и на его глаза навернулись слезы. Прошло несколько бесконечных секунд... Он сделал вывод, что оккультным силам, чей гнев он на себя навлек, удалось обмануть мою память. Потом мы не возвращались к этому разговору, но, по-моему, я несколько упал в его глазах.
Ж.Л. Как бы то ни было, есть произведения Арто. Как он смог их создать? Принадлежат ли они душевнобольному или же человеку в здравом уме? Можете ли вы в нескольких словах определить их характер и значение?
А.Б. Болезнь Антонена Арто была не из тех, которые, с точки зрения психиатрии, влекут за собой снижение интеллектуальных способностей. Существует распространенное заблуждение, что в подобном случае обязательно нарушается процесс образования понятий и связанные с ним функции. Однако не все так просто. Что касается Арто, то весьма существенные отклонения от нормы в суждениях о конечных целях и необузданная ярость, находящая выход в абсолютном словесном дебоше, свидетельствуют об острейшем внутреннем напряжении, которое, несмотря ни на что, еще долго будет нас волновать. При нынешнем состоянии наших знаний чересчур самонадеянной представляется попытка объяснить, путем каких заклинаний перед зеркалом Арто сумел незадолго до смерти написать такое сверхпроницательное сочинение, такой безусловный шедевр, как Ван Гог. Крик Арто подобно крику Эдварда Мунка - исходит из пропастей души. И юность непременно признает своим это окаменевшее знамя.
Париж, 23 сентября 1959 г.
Re: Мужское, Женское, Среднее
Вот уж, во истину - "ниасилил, многабукав".
Читал этот текст каждый день с момента его опубликования.
Ничего не понимаю.
Думал, товарищи разберуться: прочитаю каменты. Ан нет, все еще больше запутывают.
Имеется последовательность мужское-женское-среднее. Точнее ее описание Арто. Точнее - переживания Арто, вызванные ассоциациями с последовательностью мужское-женское-среднее. Переживания эти черезчур субъективны. Мне не близко ничего из того, что переживает Арто. Механизм порождения значений не сработал для меня. Соответсвенно, я не могу составить ни одной смысловой рифмы, т.к. мне не с чем рифмовать. Я не вижу смысла в этом тексте. Я не вижу смысловых пар, кофликтов и со-противопоставлений.
Может взять пример попроще?
Мужское, Женское, Среднее
Ушла читать "Метаморфозы" Овидия.
К ужину не ждите.
Мужское, Женское, Среднее
И все же для меня вопрос остается: прорыв - куда? Да, силы, к которым прибегал Антонен Арто, сейчас менее "вирулентны", т.е. мы можем прибегать к их помощи без риска (или почти без риска) сойти с ума или помереть на месте. Но! От этого не меняется, так сказать, "знак" этих сил: они остаются, грубо говоря, демоническими, "низкими", падкими до крови, водки и разрушительных человеческих эмоций. Искусство конца 19 - начала 20 века, как бы высоки ни были художественные его достижения, остается искусством "декаданса", т.е. воспевания смерти, разложения, темных страстей и "порочных секретов". Многое из этого было данью моде, позой или игрой. Но многое действительно стало "прорывом": пророчества конца человечества предшествовали Первой мировой... "Крик" Мунка - вещь гениальная и ОЧЕНь страшная, разве нет? Чем гениальнее, тем страшнее на самом деле, потому что "окно" прорыва больше, и сила, прущая оттуда на зрителя/читателя, мощнее. Вот поэтому я и задаюсь все время вопросом: что это за силы? Даже в "разбавленном" виде они достаточно могущественны, мне кажется, и хотелось бы знать о них побольше...
Мужское, Женское, Среднее
Я вообще-то не склонен как-то персонифицировать силы и влияния.
То есть -персонификация возможна и отчасти оправдана в довольно редких случаях. К примеру, когда мы говорим об освобождённых существах. Но таковых мы знаем мало.
Куда же чаще, мы говорим о силе, как о персоне, не имея на то особых оснований. Точнее основание одно -это наш опыт.
Наш личностный опыт, который буквально страдает от каждого предложения воспринять влияние "as is" - как есть.
Разве ветер может быть хорошим или плохим? От Бога или от беса? Ветер - он просто ветер, а наше восприятие - это вопрос того, насколько тепло мы оделись в этот ненастный день.
Вот, мы прикасаемся к сюрреалистам, к примеру, и говорим - они опасные. Многие из них плохо кончили - спились, самоубились, сошли с ума, Значит -структура, с которой они вступили во взаимодействие - плохая. Но структура - ведь просто механизм, информационное зеркало, в которое кто-то решил заглянуть в надежде получить опыт трансформации. И он его получил. К примеру -как Антонен Арто - сошёл с ума.
Что же структура? Что с ней случилось от какого взаимодействия? Она -это семиотическая единица -тоже по-своему сошла с ума - ведь она вступила во взаимодействие с Арто.
И как только фактом её истории стало сумашествие Арто - семантический механизм тоже "пострадал"- он обогатился информацией о психе. Семантический механизм стал другим. То есть того механизма, с которым общался Арто - нет. Он был только в момент встречи Арто и этой структуры.
Результат их встречи -их взаимный опыт изменения.
Сколько не ищите ту реку в которую вошёл тот или иной знаменитый человек - вы не найдёте даже капли той реки. Остались только берега ( в нашем случае это "сюрреализм"), но река иная.
Есть только механизм квантового восприятия - опыт личной встречи, из которой все стороны процесса выходят изменившимися. В частности - семиотические структуры меняются в том, что нарабатывают историю общений. Это тот неизбежный контекст, который сопровождает следующую встречу.
И так - с любой информационной структурой случается. И потому первопроходцы всегда рискуют, потому, что они - в начале цепочки, в начале взаимного движения.
Это как первая любовь в каждой жизни. Первая любовь тем и запоминается, что земля буквально уходит из-под ног, дыхание перехватывает, в глазах темнеет и т.д. Возможно много описаний, но что тут важно - это всё описания признаков смерти.
Любовь, опыт познания другого - это всегда приглашение к смерти.
И чем больше любви мы вбираем, тем больше мы умираем сами, как личность. Полная любовь - это полное растворение личности. Исчезновение личности. Это Будда очень хорошо понял Иисус об этом прямо говорил... Да кто только не говорил - но разве мы слушаем?
Вы ищите знания, освобождения? Но сознаёте ли при этом неизбежность смерти - полного растворения в объекте любви?
И если любовь убивает личностного человека, то какую оценку даст ей та самая пресловутая индивидуальность? Неужели "одобрит"? Или такая перспектива умирания даст основания причислить ту или иную силу к дьявольской, к чёрной и т.д.?
Но если всё так, если акт приближения к Любви -к Истине неизбежно связан с исчезновением личностного начала, то это условие остаётся условием для всякого акта познания. Искусство, как и любовь требует смерти. Жертвы.
И это - вне знака. Вне плюса или минуса, вне чёрного или белого.
Это - цена.
Она начинается в том простейшем требовании понять другого через малейшей отказ от своих интересов, от себя в центре мира. Но чем больше знаний хочется человеку, тем меньше остаётся личностного.
Да, тем больше высвобождается сущностное. Но сущностное - оно едва ли вписывается в эту жизнь. Сущностное вырывает из социума, отправляет в психушки, монастыри, разрушает всякую социализацию. И взамен человек что-то узнаёт, о чём и рассказать толком не может никому.
У этих сил нет знака.
Водка, кровь, наркотики - частый негатив на таком пути, особенно в искусстве. Но это не цена познания, это грубый способ разрушения личности в обмен на какое-то понимание, на каплю потока.
Но этот способ выбирают не силы-трансляторы. Семиотические эгрегоральные структуры тут не причём.
Разрушает себя человек исключительно по своей воле. Структура просто ставит условие разрушения части личности. Или всей личности. В зависимости от запроса.
А как уж человек к этому пойдёт -через любовь, через монастырь или через водку с наркотиками - структуру не волнует. Просто есть граница, за которую с таким грузом эго не войти.
К примеру Высоцкий... Запрос широты канала оказался очевидно за пределами широты личности. Личность искала славы, денег, узнавания, особого места и т.д. А канал запрашивался под откровение уровня пророка... Результат -известен... Ни не сила кака-то Высоцкого разрушала, не семантическая система любимовского театра.
Аналогичных ведь историй -множество.
Мужское, Женское, Среднее
Вопрос, возникающий в связи со скзанным - можно ли, идя по дороге познания, как-то все-же избежать психушки?
Мое понимание этого лучше всего выразил БГ - "и нет рук для чудес, кроме тех, что чисты"...
Если как-то проясните этот вопрос - буду очень благодарна.
Мужское, Женское, Среднее
Психушка вовсе не норма ) Хотя та или иная форма выпадения - потеря социализации -будь то бедность, гонимость, маргинальность - что угодно - так или иначе, но случаются.
Б.Г. абсолютно прав в формуле про чистые руки. Но тут есть одна беда - абсолютно чистыхз рук , увы, нет почти ни у кого. И потому - случается чистка, случается ситуация восьмого дома - та или иная форма перерождения в канале Скорпиона.
И творчество - оно ведь позволяет скользить по этой шкале вибраций - от грубых дол тонких. И чем более ювелирная работа ведётся, тем тщательнее проходящие чистки.
В целом - их не нужно избегать. Хотя - я не агитирую, разумеется, за психушки. :)
Мужское, Женское, Среднее
Текст Арто написан на чужом языке. Это чужое видение, чужое созерцание, недоступное мне, он не пророчествует (пророчество, учение можно понять и по крайней мере признать законным изъявлением высшей воли), а действует гораздо тоньше - указывает на возможность. Это не санкционированный обмен, а шпионское донесение - "смыслы рождаются сами", доставленное из тыла какого-то иного, тонкого плана. И еще это пример абсолютной смелости, он встречает иное и документирует настолько точно, насколько ясно может видеть.
Я так не могу, даже со скидкой на возможное употребление Арто мескалина, до его самоотверженности нам (мне) бесконечно далеко. По временам детского увлечения психоделией помню видения иных планов, но все образы тогда тяготели к статике, здесь же мы читаем отчет о процессе, это действительно сюжет, построенный не на событиях, а на отношении. Сейчас проще. Я могу если не синхронизироваться с поиском Арто, то по крайней мере использовать его поиск (и находку) как матрицу для собственного поиска в похожем направлении. Это действительно гораздо более безопасно, даже если где-то мы с ним сойдемся. Так даже лучше - я смогу интерпретировать, а это уже какая-то третичная модель :)
Кроме всего прочего я могу брать из закромов культуры, имея в виду ее "культурность". А здесь сойти с ума вообще не получится.
Женское.
Я представляю себе Солярис, первичный бульон, гиганский кусок материи-сознания. Представляю себе его в единственном числе, когда никакое "я" невозможно. Это отраженный свет без источника, образ мертвой хозяйки в занавешенном зеркале, призрак в картинной галерее.
В нем два начала - покой и тоска, сосущее чувство и обещание утешения. Замороженная Родина-Мать накануне 23 февраля. Я помню, что где-то есть папа (Солнце за облаками серной кислоты), но сейчас он вынесен за скобки. Представляю тишину.
Мужское.
Станция на орбите, суррогат отца, слепленный в магнитном поле матери и раскаленный в лучах солнца. Нечто, аккумулирующее энергию, Я. Невозможность возвращения, свет больше не пребывает, он кусается квантами желания, действие-противодействие - страх улететь и корректировка орбиты чтобы не перестать существовать, не раствориться. Короткая пуповина.
Власть как форма любви, насилие как слабость (Арто подсказывает - серный шарик). Одиночество мужского зачаровано одиночеством женского, это зачарованность тирана. Высшая форма такой любви - жесткое излучение. Радиация как новый вид информации.
Среднее.
Хари уже здесь. Ответ, проскользнувший на самом хвосте вопроса. Острова, вдруг появляющиеся на поверхности Океана (опять Арто - "Среднее иногда не существует"). Знание - огромный младенец в тумане. Оба конца воздушного столба дыхания, когда он замыкается в кольцо ("изо рта в рот"). Все смыслы (ангелы), живущие на границах форм (иголок).
Женское.
Рана. Подчинение как способ проявить мощь. Внимание ученого глазами обьекта. Возвратное движение (водопады?). Как сила мужского из гравитационной становится волевой, так сила женского из упругого противодействия становится родильной. Лай и водопады.
Арто должен был "падать" сам, чтобы создать крик, мне в тысячу раз проще, я слушаю эхо. И все равно боюсь, потому что, эхо, или нет, но это было падение в себя.