Есть некий важный этап, когда человек , обладающий уже ощущением вечности, пусть и смутным ещё, но уже устойчивым, должен решиться следовать тому новому знанию, которое уже пришло в него. Нужно довериться тому возникающему образу мира, что представляется ещё предельно размытым, не надёжным, не имеющим ни хребта, ни структуры, тому, что не поддается описанию. В этот момент нет ничего разумного, что может поддерживать человека в тех изменениях, на которые он может решиться. То есть нет никакого личностного знания о будущем, о том, что ещё не известно.