Банановые технологии

Есть такая эгрегоральная игра – раскидать на шумной мостовой ящик с банановой кожурой. Народу ходит много, так что – потеха обеспечена. Кто-то упадёт, кто-то возмутится, кто-то начнёт убирать – пускай тратятся – кожуры у нас много, а значит – дармовая энергия обеспечена.

«Больные темы», «информационные поводы», ТОПы <прихлопы>… Варево варится беспрерывно, только успевай подбрасывать новые темки для горячих умов.

Есть и вечные темки, что особенно характерно для эзотерической и религиозной среды. Можно, наверное десятками страниц обсуждать нужны ли православным платочки, есть ли реинкарнация и спасены ли некрещеные младенцы. Можно поднабрать, думается, целый списочек заголовков подобного рода. Ещё хорошее местечко – научные разоблачения эзотериков. Шумим, братцы, шумим…

Ситуация дискуссий в духовке усугубляется принципиальной взаимной слепотой каждой из сторон.

Огромное число страниц своей «Изиды» Блаватская тратит на, кажется, безнадёжную затею – раз за разом свидетельствуя об истинности наблюдаемых спиритических феноменов, о неподложности фактов, о реальности личного опыта, о непробиваемом консерватизме учёных и церковников с разных сторон таки хором отказывающим в праве человеку на личных опыт.

Елена Петровна, рискуя изнурить вескими аргументами самого терпеливого читателя, приводит десятки вопиющих с её точки зрения примеров отрицания очевидного, видимо, ещё питая слабую надежду хоть в чём-то и хоть кого-то убедить.

Быть даже читающим свидетелем этих усилий – какое-то совершенно унылое, вытягивающее все эмоциональные жилы занятие…

И что толку, если и через сотню лет очередные кураевы начнут по кругу гудеть о том, что «ничего этого нет», «а чьей силою» и так далее…

И всякий раз, когда уже в своей жизни доводится сталкиваться с очередным свидетельством многомерности бытия, следует вспоминать эти сотни станиц «Изиды», как ярчайший пример того, что тот, кто не готов – не увидит очевидного, не услышит громогласного и постарается тут же забыть любое свидетельство иномирья, уничтожить, стереть всё, что не укладывается в привычную картинку мира.

Это усилие донести какое-то живое свидетельство подобно прыжку незадачливого ныряльщика с надетым спасательным кругом. При ударе о воду будет шумно и больно.Среды не сходятся по плотности. Вот и весь результат хождения со своими уставами.

Так Пушкин называет Чацкого дураком – именно за то, что тот не понимает людей, с которыми приходится общаться. Но Чацкий – почти мальчишка, хотя бы это его оправдывает…

И, кажется, довольно нескольких опытов бесед с намеренно слепыми, чтобы научиться различать этих добровольных инвалидов.

Если человек одел на голову ящик – не нужно кричать через фанеру. Особенно, если это раскрашенный конфессиональный ящик.

Такие квадратноголовые устройства в разнообразии поставляются каноническими, авторитарными и прочими массивными эгрегорами. Одел человек на голову венец чужих убеждений и тут же стал автоматическим ретранслятором, ходячей миной.
И у них есть одно свойство – у этих людей-ловушек – они намеренно (осознанно или нет) разбрасывают раздражители в виде «полемических» статеек, «громких разоблачений», «ярких проповедей» и прочих мест, куда с лёгкостью вляпывается человек. Ящики с банановой кожурой…

Упавший на ней начинает реагировать … по живому – да как же так, дескать, да я, вот, сам видел, сам думаю…
А это и есть ловушка… Тут-то и начинается кормление эгрегора… Особый манок – наличие хоть какого-то мнения. Ибо, ежели и есть фразочка «я думаю», то есть и гордость за эту свою думу. А коли так, то пока всё не скачают с вас – не отстанут, не отлипнут добрые оппоненты.

Религиозные, научные, государственные эгрегоры- вампиры – разницы нет – просто не нужно кормить собой оных существ.

Повод, конечно, найдётся всегда. Нужно уметь проходить мимо. Даже если «есть что сказать». Просто нужно позволить быть всякому мнению, человеку, идее и эгрегору. Это очень сложно, признать, что тут нет тех, кто более прав. И ни у кого нет прав иных, кроме права на свой опыт.