Знаковая призма

В этом размышлении мы оттолкнёмся от фразы А. Н. Леонтьева о том, что для выражения мысли знаковым образом, нам нужно направить своё внимание ( сознание) не на предмет этой мысли, а на знаковое средство.

Тут, пожалуй, следует пояснить термин «знаковое средство». Он восходит к фразе о том, что знак, есть чувственно воспринимаемый объект.

Тут мы должны разделить сам процесс означивания, когда у нас есть

1. Детонат – то есть то, что мы означиваем, иначе говоря – означаемое.
2. У нас есть материальное средство – контейнер, носитель смысла, знака – предмет ли, слово ли и т.д.
3. У нас есть мысленный ( ментальный) образ объекта
4. У нас есть чувственный образ материального носителя.

И тут мы понимаем, что материальный носитель может, как правило, один и тот же для всех людей, а чувственный образ у каждого субъекта свой.

В то время, как ментальный образ объекта осуществляет функцию связи и опознавания между контейнером и чувственным образом.

В принципе, это и есть конструкция знакового средства как такового, имена она оказывается той операционной магической средой, моделью, которая и делает возможным какую-либо магическую процедуру.

Внутри этой связи работают герметические механизмы притяжения и подобия, вы можете поразмышлять над ними в комментариях, я думаю, тут много можно вытянуть интересного. Так или иначе, мы к ним ещё вернёмся.

В этой части мы говорим о некотором механизме связи между планом выражения и планом содержания.

Далее я приведу обширную цитату по теме плана представления из Чертова. Итак :

Имеются основания для выделения уже трех компонентов «плана выражения», каждый из которых может претендовать на право называться «знаком». Мы наблюдаем здесь в отношении понятия «знак» совершенно такую же ситуацию, какую по отношению к понятию «значение» констатировал Ч.Моррис: по¬днятие знака может быть применено к каждому из компонентов ПВ или к их недифференцированной совокупности.

На подобную многозначность понятия «знак» и на необходимость ясно различать его значения указывает А.А.Леонтьев: «Известную сложность представ¬ляет <...> тот факт, что под одним и тем же названием "знак" в практике научного исследования выступают по существу три несов¬падающих понятия. Это, во-первых, знак как реальный компонент реальной деятельности, как вещь или материальное языковое "те¬ло", включенное в деятельность человека (знак 1).

Во-вторых, это знак как идеальный образ, как эквивалент «реального знака» в обы¬денном сознании (знак 2) <...> Наконец, в-третьих, под знаком можно понимать продукт научного осмысления структуры и функций объективного знака, т.е. знаковую модель (знак 3)» (Леонтьев А.А., 1976 fa ]. С. 10—11; см. также: Леонтьев А.А., 1975. С. 120). Справедливо выделяя три понятия, именуемые одним и тем же термином «знак», автор приведенной цитаты, к сожалению, не рассматривает все соответствующие им явления как необходимые компоненты еди¬ного ПВ знаковой связи: в отличие от первых двух членов реального знакового процесса, третий компонент берется совершенно в ином плане — как единица научного метаязыка описания знаковых процессов, которая не может быть поставлена в один ряд с компонентами самого этого процесса.

Но научное описание с необходимостью при¬ходит к вычленению «знаковой модели», «знака- 3» по той же причине, по какой оно приходит к выделению «знака 1 » и «знака 2»: соответствующий компонент, в данном случае «знак-модель» (эквивалент «знака-типа» или «знака-образца» — см. выше), является необходи¬мым элементом самого объективного знакового процесса, без которого этот процесс не мог бы функционировать.

Как мы старались только что показать, признание объективно-i о присутствия «знака-образца» или, если угодно, «знаковой модели» среди компонентов ПВ при достаточно осторожном оперировании этой категорией не означает еще субстанцнализации «абстрактных знаков» в качестве самостоятельных, существующих где-то отдельно от «конкретных знаков» объектов, но указывает лишь на функцио¬нальную несводимость друг к другу нормированного средства знако¬вой деятельности, каковым является «знак-образец», и тех конкретных материальных или идеальных явлений, которые возникают уже в результате использования этого средства.
Вполне естественно, что, играя среди компонентов ПВ такую же посредническую роль, какую среди компонентов ПС играет смыс¬ловое значение («сигнификат»), и обнаруживая такие же характер¬ные признаки средства деятельности, культурно-нормированная схема знака должна занимать между другими, компонентами ПВ такое же срединное положение, какое принадлежит сигнификату в схеме ПС. Логично будет также применить к этому центральному компоненту ПВ ту же систему терминологии, что и к соответствую¬щему элементу ПС, и заменить весь комплекс использовавшихся выше синонимичных терминов: «знак-тип», «знак-образец» «абстрактный знак», «культурно-нормированная схема» («программа», «модель») и т.п. еще одним термином, вбирающим в себя значения всех перечисленных, — термином «сигнификант».

Итак, рассматривая структурные компоненты «плана выраже¬ния» с точки зрения их роли в системе деятельности, мы можем выделить следующие функциональные и структурные единицы ПВ.

(1) Сигнификант — культурно-нормированная схема, или модель, содержащая инвариантный набор признаков, в соответствии с которым формируются и распознаются в конкретных материаль¬ных носителях «экземпляры» знаков данного типа; по отношению к этим «знакам-экземплярам» сигнификант является «знаком-ти¬пом», или «знаком-образцом».

(2) Материальный носитель единичного «знака-экземпляра» — некий физический объект (процесс, событие), доступный чувст¬венному восприятию и проявляющий комплекс свойств и отноше¬ний, удовлетворяющих критериям, зафиксированным в сигнификанте как культурно-нормированной модели («знаке-образце»).

(3) Единичный чувственный образ «знака-экземпляра», при¬надлежащий психике субъекта-отправителя и действующий как программа формирования в данном материальном носителе «знака-экземпляра»; этот образ включает в себя представление о знаке, подчиненное усвоенной данным субъектом схеме знака, и план опе¬раций, необходимых для воплощения этого представления в данном материале.

(4) Единичный чувственный образ «знака-экземпляра», возникающий в психике субъекта-адресата в результате распознава¬ния им «знака-экземпляра» в воспринимаемом материальном носителе, из которого отбираются признаки, соответствующие критериям знаков данного типа, содержащимся в перцептивной схеме, которая управляет этим отбором.
Разделение последних двух компонентов необходимо в той мере, в какой обязательным признается коммуникативный аспект знаковой связи и различаются функции приемника и отправителя, даже когда эти функции исполняются одним и тем же субъектом. Разделенность функциональных компонентов на схеме ПВ нельзя трактовать как пространственную отделенность самостоятельных сущностей, даже если некоторые из этих компонентов и могут лока¬лизоваться в пространстве в виде отдельного предмета (например, в виде материального носителя).

Отношения между этими компонентами ПВ подчиняются общей структуре деятельности, представленной на схеме I, так же как ей подчиняется и приведенная на схеме II структура компонентов ПС. Хотя по отношению к последним весь ПВ играет роль средства информационной связи, рассмотренный более подробно «план выра¬жения» знака сам обнаруживает подобную дифференциацию своих компонентов. Здесь также можно говорить о согласованном действии двух субъектов — отправителя и адресата, — координирующих свои чувственные образы знака с помощью общего для них языкового средства — «знака-образца» (сигнификанта). В этом отношении материальный носитель знака («знак-экземпляр»), оставаясь для ком¬понентов ПС средством их выражения, оказывается вместе с тем среди других компонентов ПВ в позиции объекта деятельности. Для отправителя это материальное средство является объектом формиро-вания; для получателя оно выступает как объект интерпретации. Поэтому есть все основания рассматривать схему ПВ знака не только как структуру, изоморфную структуре его'ПС, но и, в известном смысле, — как изофункциональную ей. На основании сказанного схему компонентов «плана выражения» можно представить следующим образом

Схема «План выражения» (ПВ) знака

Таким образом, «знак», выступающий в первом приближении как некое нерасчлененное целое, в результате анализа того, как он включается в систему совместной человеческой деятельности, ока¬зывается столь же сложным образованием, как и рассмотренное в той же системе отношений «значение». Появившиеся на месте недиффе¬ренцированных «знака» и «значения» «план выражения» и «план содержания» образуют и более сложную систему отношений между собой — не только по сравнению с «простым» отношением обозначе¬ния, но и по сравнению с тем комплексом отношений знака к своему ПС, который наметился

----------------------конец отрывка-------------

В той схеме, которую я изложил чуть выше, говоря о связи планов.

Итак, чтобы выразить мысль, совершить действие, нам необходимо выбрать или сформировать свой экземпляр знака.

Создание такого экземпляра знака есть, по-сути, дела, изготовление своего инструмента для работы, смыслопорождающим устройством, которое одновременно содержит, как коммуникативные элементы для всеобщего опознания, так и механизмы индивидуального различения – основу различных интерпретаций.

В ситуации коммуникации – передачи знаковых сообщений, мы получаем то, что получило название «знаковой призмы»

Весь комплекс элементов ПВ и ПС вместе с их связями между собой, показанный на этой демонстрирует целостную картину того механизма, который отличает знаковый способ связи от других способов передачи информации. Пространственная модель «знако¬вой призмы» представляет собой графическое или, если угодно, «ар¬хитектурное» выражение особой системы отношений, возникающих между субъектами и объектами с помощью знаков. Для этой системы существенно, что субъект-отправитель (представленный на схеме вертикальным рядом АВ), формулирует свою мысль (А), направлен¬ную на некий выходящий за пределы налично данной ситуации объ¬ект (С), с помощью смысловых единиц, каждая из которых закреп-лена в культурном коде сигнификатом, находящимся в позиции (G); этот сигнификат связан в данном коде с определенным сигнифи-кантом (Н), который выполняет роль культурной нормы, или «зна¬ка-образца», для формирования в процессе выражения чувственного образа (В), управляющего процессом образования «знака-экземпля¬ра» в материальном носителе (D), способном вызвать у субъекта-адресата (представленного вертикальным рядом EF) чувственный образ Е, образуемый в результате извлечения из материального но¬сителя тех признаков, которые зафиксированы в сигнификанте (Н), ;вязанном в коде с сигнификатом (G), направляющим мысль интер¬претатора (F) на объект-референт (С).

Описываемая система компонентов знаковой связи и отноше¬ний между ними, возможно, производит впечатление некоторой усложненности. Вполне вероятно появление вопросов о том, не пере¬гружена ли она избыточными деталями, действительно ли все входя¬щие в нее элементы так уж необходимы для осуществления знаковой связи, нельзя ли свести эту модель к более простой и изящной схеме, вернувшись хотя бы к привычному «семантическому треугольнику»?

Об этом мы будем говорить далее ( до конца этого года) рассуждая о способе функционирования и анализе форм с помощью знаковой призмы, так же, как весной мы опирались да схему действенных событий в анализе сюжета.

Но в общем-то, теоретически студия дошла до важного момента – до второй базовой схемы.

Я и не надеялся год назад, что так много нас дойдёт до призмы :)

Итак, у нас есть событийный ряд - сюжетная горизонталь
И знаковая призма – символическая вертикаль.

Сюжетную линию мы осваивали на основе работ Станиславского – Товстоногова, знаковую призму – семиотику как таковую – на основе работ тартусско-московской семиотической школы.

Но, впрочем, без книги петербуржца Чертова тоже не обошлось.
С призмой мы ещё поработаем, чтобы уложить её в голове, но всё же – это - этап.

Итак, что необходимо пояснить на этом этапе ? Вопросы, размышления и т.д.