Вживление символа (2)

Один из ключевых вопросов, связанных с пониманием знаковой природы бытия, можно считать следующий:

Являются ли знаки, символы плодом нашего мышления, являются ли они результатом мыслительной деятельности человека, либо же наоборот - сама мыслительная деятельность управляется различного рода сигналами, знаками, символами?

И, разумеется, традиционный подход к этому вопросу предполагал первый вариант - знаковая среда есть результат мыслительной деятельности человека.

Пожалуй первым, кто заговорил о наличии эффективной обратной схемы, был Лев Семёнович Выготскийhttp://ru.wikipedia.org/wiki/Выготский,_Лев_Семёнович , суть рассуждений которого по данной теме сводилась к несколько иным постулатам. А именно:

- Функционирование сознания, сама функция осуществления выбора, природа человеческой управляемости, прогнозируемости и т.д. напрямую связывалась Выготским с теми сигналами, знаками и символами, которые существовали независимо от человека, которые внедрялись в его сознание извне.
Механизм такого внедрения у Выготского, в общем-то, сводим к влиянию социума, культуры, к техникам взаимодействия, общения между людьми и т.д.
Таким образом, эмоции, страсти, желания, общественные ценности - все, так или иначе, оказывается частью единого механизма внедрения символического в человеческое.

В то время как "канонический" эзотерический или религиозный подход предлагает иное толкование механизма внедрения знака в человеческое сознание. Так, к примеру, Ямвлих пишет:

Какой священный обряд и какое происходящее по жреческим законам богослужение выполняются при помощи страсти или производят некое удовлетворение страстей? Разве они сами не установлены разумно и изначально в соответствии с законами богов? Они подражают божественному чину, причем как умопостигаемому, так и небесному. Они владеют вечными мерами сущего и удивительнейшими предначертаниями, посланными сюда от демиурга и отца всего, при помощи которых невыразимое изрекается в неизреченных символах, не имеющее образа сохраняется в образах, то, что превыше всякого изображения, запечатлевается в изображениях, и все свершается при помощи единой божественной причины, которая столь далека от страстей, что даже речь о ней не может соприкоснуться с ними.

Так вот, примерно та же самая причина относится и к отвержению представлений о страстях. Ведь все люди, будучи неспособны достигнуть познания смысла перечисленного, но полагая, будто способны, обращаются к своим собственным, человеческим страстям и на основании их приходят к выводу о божественных страстях. Однако они ошибаются в двух отношениях: потому, что отказываются от божественного, и потому, что, теряя его, низвергаются к самим человеческим страстям. Нужно было бы все то, что равным образом совершается как в отношении богов, так и в отношении людей, например коленопреклонения, поклоны, дарения и подношения первых плодов, не рассматривать с одной и той же точки зрения применительно к тем и другим, но, напротив, одно превозносить как божественное, а другое почитать ничтожным как человеческое, у одного допускать страсти как для производящих действие, так и для тех, в отношении кого оно производится (ведь оно человеческое и связано с телом), а у другого, совершающегося через неколебимое чудо, священное состояние, умную радость и стойкое умонастроение, особенно ценить действие, коль скоро оно обращено к богам.

Из приведённой цитаты следует довольно классический вывод об уничижении эффективности символа в ситуации его понижения до страстной, душевной природы. Символ, опущенный человеком до уровня душевной страсти, воспринятый через призму этой страсти "следует почитать ничтожным", а технологию, построенную на толковании символа, полученного таким образом - как минимум не эффективной.

Впрочем, Выготский определённым образом оказывается шире заявленного дуализма, поскольку вслед за этапом внедрения символа в человека, он предлагает видеть следующий уровень - так скажем - восприятия символа в качестве внутренней модели, в качестве внутреннего механизма преображения.
Символ из внешнего, обособленного "предмета" постепенно становится внутренним действием, и этим напоминает какую-то таблетку, которая постепенно растворяется в самой природе человека.

Интересно, однако, то обстоятельство, что символы не просто растворяются в человеке, а, согласно Выготскому становятся основой формирования высших психических функций.

Говоря же в эзотерической терминологии, мы будем говорить, о том, что поступивший по каналу Близнецов символ неизбежно понижается - ведь он попадает в стихию третьего дома, которая неплохо описывается образом коммунальной квартиры, а вовсе не храма. Именно коммунальная квартира непросветлённого сознания и начинает обсуждать полученный символ ровно таким же образом, как обсуждают новости соседки на кухне.

Однако символ проглатывается и начинает своё действие в сознании, которое его поглотило. Неизменно, день за днём он совершает определённую работу по трансформации и обожению сознания.

"Все высшие психические функции - суть интериоризированные отношения социального порядка."

Таким образом, Выготский указывает на то, как внешняя социальная структура становится внутренней организующей силой иного, возвышающего качества.

Астрологически мы можем говорить о том, функция Близнецов сменяется восходящим каналом Стрельца. Ведь именно Стрелец формирует цели, а символы начинают выполнять роль указателей этих целей.

И это весьма своеобразные указатели, ведь через цель человек получает энергию. Чем выше концентрация на цели, тем более энергичен, состоятелен оказывается человек. В то время как потеря цели неизменно приводит к состояниям нехватки энергии, потери сил и т.д.

И в этой стадии размышлений мы подходим к пониманию того, какую роль играют искусственно вводимые в ситуацию "стимулы-средства" - символические структуры, позволяющие человеку более эффективно управлять своим поведением и использовать этот механизм для известных манипуляций со средой.

Опять же, проговаривая этот механизм иными словами, мы оказывается в сфере вербальной, а шире символической магии как таковой. В рассмотрении приёма с позиции человека осознающего данные механизмы, а не слепо ведомого таковыми механизмами.

Об этом, впрочем, размышлений. в третьей - эзотерической части размышлений.